Текст книги "Прекрасная леди"

Дульсия покачала головой, явно не желая соглашаться со словами Клиффа, и крепко сжала его руки.

– Вы – не замужняя женщина с двумя рожденными в браке детьми! Белфорд никогда не поймет этого, он никогда не простит меня, даже если эта моя ошибка случилась еще до нашей с ним встречи!

– Совсем наоборот. Вы и так вечно водите мужа за нос – это касается других ваших «ошибок», и я убежден в том, что вы сможете убедить его во всем, в чем ни пожелаете.

– Почему вы делаете это? Почему вы решили привезти ее сюда?

– Почему я веду себя как джентльмен? – саркастически усмехнулся он. – Ваша дочь – сирота при живой матери, и она – не ребенок. Ей семнадцать, это молодая женщина, готовая к замужеству! Вы наверняка пожелаете помочь ей устроить свою жизнь.

– Никакой вы не джентльмен! – бросила Дульсия, ее побледневшее лицо превратилось в напряженную маску, будто кто-то наложил на него гипс. – Разве вы не видите, как мне больно?

– Ваши душевные страдания – ничто по сравнению с тем, что довелось вынести вашей дочери за ее короткую жизнь. – Терпение Клиффа лопнуло.

Леди Белфорд затихла, пристально глядя на него. После долгой паузы она промолвила:

– Вы ведете себя так, словно презираете меня.

Ее твердый взор по-прежнему был прикован к нему.

– Но вы, именно вы из всех мужчин можете постичь то, как могло случиться нечто подобное. Вы, милорд де Уоренн, понимаете страсть лучше других.

– У нас нет ничего общего, леди Белфорд, за исключением того, что нас связывает ваша дочь! – холодно рассмеялся он. – И я точно знаю, как у вас появилась Аманда. Вы были очень молоды, вас охватила страсть к бравому морскому офицеру, которого вы, вероятно, встретили на отдыхе, а сейчас вы сильно жалеете о том безрассудстве.

Дульсия будто окаменела.

– Вы правы. Я действительно была слишком молода – в возрасте Аманды. Я на самом деле потеряла голову, а он воспользовался моими чувствами! Когда мы встретились, Кэрр был лихим молодым морским офицером, – резко выдохнула она.

Клифф подошел к леди Блекфорд и склонился к ней так близко, что их лица почти касались друг друга.

– Вы ведь не воспитывали дочь до четырехлетнего возраста? И жестокий отец не вырывал Аманду из рук любящей матери и не увозил ее силой, не так ли?

Удивленная, она вытаращила глаза на Клиффа:

– Это то, что сказал ей Кэрр?

– Да.

Дульсия покачала головой:

– Меня отправили в женский монастырь, чтобы там я родила ребенка, как обычно поступают со всеми незамужними молодыми леди в подобной ситуации. Мои родители собирались отдать дочь в приемную семью, но одна из монахинь сообщила Кэрру, он приехал и забрал девочку через некоторое время после ее рождения. Я не знаю точно, когда это произошло. – Она вздохнула и коснулась руки де Уоренна. – Клифф, даже вы знаете, как жесток мир. Я не могла разрушить свое будущее прежде, чем в полной мере началась моя жизнь.

– Вы когда-нибудь беспокоились о ребенке? – с нажимом произнес он.

– Разумеется, да! Но я знала, что ее отец позаботится о ней. У меня не было другого выбора.

Клифф тенью нависал над ней:

– Вариантов действий было много, если в вашей груди, конечно, билось любящее материнское сердце. Итак, скажите же мне, что вы намерены делать. Вы не скажете Белфорду, что Аманда – ваша кузина, не так ли? Вы не желаете причинять себе лишнее беспокойство или это на самом деле связано с вашими финансовыми проблемами? Только не говорите мне, что боитесь Белфорда. Вы вертите им, как марионеткой, и мы оба знаем об этом.

Лицо Дульсии стало твердым, жестким, почти уродливым.

– Я совершила ошибку много лет назад, – медленно сказала она. – Но вы не в состоянии меня понять, ведь вы – де Уоренн, родившийся с серебряной ложкой во рту и несметными богатствами в придачу! Я допустила ошибку, но потом встретила Белфорда, и теперь у меня достойная жизнь. Ну же, де Уоренн! Уж не ждете ли вы, что я приму свою давно потерянную дочь, дав почву для дурных сплетен и скверных нападок, рискуя своей безупречной репутацией?

Леди Белфорд вдохнула побольше воздуха и продолжила:

– Вы приперли меня к стенке, и мне ничего не остается, как признать, что финансовое положение нашей семьи оставляет желать лучшего. Мы просто не можем себе позволить принимать молодую женщину и представлять ее свету прямо сейчас. Мы живем в долг. Будет довольно трудно содержать дочь, которая еще не достигла совершеннолетия.

– Тогда, возможно, вы просто заводите не тех любовников, – тихо заметил Клифф.

Леди Белфорд влепила ему пощечину.

Хорошо, он вполне это заслужил, решил Клифф, но Аманда не заслуживает такой матери! В этом доме она была бы несчастна.

– У вас нет сердца, мэм, – сказал де Уоренн, собираясь уходить. – И не только потому, что вы отказываетесь принять ее, но и потому, что не предлагаете никакого другого решения этой проблемы.

Дульсия схватила его за рукав:

– Что вы будете теперь делать?

– Я не расскажу правду высшему обществу, если это именно то, что вас так волнует.

Но что он скажет Аманде?..

– Разве она не может остаться в Хэрмон-Хаус? У вас наверняка найдется для нее комната. Вы, возможно, могли бы нанять ее на работу, чтобы она могла заработать на кусок хлеба и крышу над головой.

Клиффа уже начинало трясти от бешенства, и он понимал, что должен уйти как можно быстрее – прежде чем сомкнет руки вокруг прелестной маленькой шейки Дульсии и примется ее душить.

– Аманда станет леди, – с трудом вернув себе самообладание, пообещал он. – Это ей причитается, она этого достойна, это ее право!

Клифф увидел, как нервное напряжение на лице леди Белфорд постепенно исчезает.

– Я не бессердечна, Клифф, – помолчав, промолвила она. – Если вы собираетесь взять на себя обязанность представить ее свету, вам придется и подыскать ей мужа.

Помедлив в задумчивости, Дульсия осторожно добавила:

– Но у нее нет приданого.

Никогда и ни к кому еще Клифф не чувствовал столь сильного отвращения.

– Мэм, не стоит утруждать себя мыслями о перспективах Аманды. Это – верх лицемерия. Хорошего дня. – Не в состоянии даже поклониться, он зашагал к двери. Клиффу стоило оставить леди Белфорд прежде, чем его гнев вырвался бы наружу.

Но у двери де Уоренн вдруг обернулся. Дульсия все еще стояла посередине комнаты – недвижимо и тихо, будто статуя.

– Теперь я волен считать, что этим вечером вы отказались от всех материнских прав.

Она напряженно застыла на месте.

Клифф горестно махнул рукой:

– Я ни за что не отправлю Аманду сюда, к столь равнодушному, жестокому человеку – ни при каких обстоятельствах! Имейте это в виду. Она находилась под моей защитой с тех пор, как покинула Ямайку, и она останется под моей защитой до тех пор, пока не выйдет замуж. Доброй ночи.

И, не давая Дульсии возможности ответить, он пулей вылетел из дома.

Глава 11

Клиффу не удалось вернуть себе самообладание к тому моменту, когда он вернулся в Хэрмон-Хаус. Он ворвался внутрь, осознавая, что опаздывает на ужин. Но дома царила непривычная тишина, и он понял, что леди куда-то ушли. У них, должно быть, были свои планы на этот вечер.

Рекс, хромая, вышел из библиотеки, на нем был вечерний наряд.

– Мне показалось, что к нам ворвался ураган, судя по тому, с каким шумом хлопнула входная дверь. Что-то не так?

Клифф бросил взгляд наверх, в сторону винтовой лестницы, его все еще колотила дрожь. Ну как он скажет Аманде правду? Бедняжка будет просто уничтожена, а он не хотел, чтобы она страдала по вине своей презренной матери. Клифф повернулся и направился в библиотеку.

– Я только что говорил с леди Белфорд. Она – намного хуже шлюхи. Самая настоящая сука!

Глаза Рекса чуть не вылезли из орбит. Удивленный, он закрыл за собой и братом дверь.

– Я никогда не слышал, чтобы ты отзывался о женщине в подобном тоне!

Клифф обернулся к нему:

– Она самая эгоистичная особа, которую я когда-либо встречал. Ей совсем наплевать на то, что ее дочь здесь, – эту леди гораздо больше интересуют ее собственные заботы, комфорт и рожденные в браке дети. Она ясно дала это понять, а заодно и попыталась соблазнить меня.

Рекс ошеломленно затих, а потом, после долгой паузы, произнес:

– Ты абсолютно уверен в том, что верно истолковал ее действия и слова? Полагаю, она была потрясена новостями, которые ты ей сообщил.

Клифф горько рассмеялся:

– Поверь мне, я все истолковал верно. Ах, ладно, это уже не имеет значения! Проведя в компании этой женщины полчаса, я понял, что ни за что не отправлю Аманду к ней, ни при каких обстоятельствах! Ей будет лучше вдали от матери. У этой женщины нет сердца!

Рекс снова изумленно посмотрел на брата:

– Клифф, ты вообще понимаешь, что говоришь?

– О, я отвечаю за каждое свое слово! – Он сердито протопал к буфету и налил себе двойную порцию виски. Опрокинув в себя содержимое бокала, он тут же залпом выпил второй.

– Эй, притормози-ка! – воскликнул Рекс. – Я вижу, что ты сильно переживаешь, причем о судьбе женщины, которую едва знаешь.

Слова брата разозлили Клиффа еще больше.

– Я знаю Аманду лучше, чем всех остальных, вместе взятых! – Он снова налил себе выпить, но на этот раз бокал задержался в его руке.

– В самом деле? Ты знаешь ее всего шесть недель, если быть точным, – сказал Рекс, внимательно глядя Клиффу прямо в глаза.

– Я знаю Аманду большую часть ее жизни, – возразил тот, думая о тех временах, когда он наблюдал за Дикаркой, бродившей по острову или купавшейся в море. – И мы с ней – друзья, товарищи по плаванию. Она стояла со мной на ночной вахте каждую ночь. Она пережила вместе со мной шторм. Морское путешествие меняет людей, Рекс. Невидимая связь становится такой крепкой, что может ощущаться на протяжении всей жизни.

– Очевидно, это путешествие изменило тебя, – пробормотал Рекс.

– Тебе этого не понять… я не просто ее защитник, это нечто большее. – Клифф подошел к окну и посмотрел на повисшие снаружи сумерки. По-прежнему накрапывал дождь.

Рекс медленно приблизился и встал рядом с ним.

– Ты собираешься сказать Аманде, что ее мать – в Белфорд-Хаус? Ты скажешь ей правду?

Клифф чуть дыша повернулся к брату, чувствуя, как в душу закрадывается страх:

– Как я могу об этом сказать? И как могу умолчать?

– Ты не хочешь причинять ей боль отвратительной правдой, но и не хочешь лгать, – понимающе заметил Рекс.

– Точно.

– Клифф, хочешь совет?

Клифф сделал глоток виски.

– Я бы с удовольствием выслушал твой совет.

Рекс улыбнулся:

– Тогда это редкий случай, потому что я не знаю никого упрямее тебя, за исключением нашего брата Делвина. Если ты солжешь ей, будешь горько жалеть об этом, я уверен. У нее есть право знать, кто ее мать, она должна понимать, что Дульсия Белфорд не хочет нести за нее ответственность.

Клифф и сам уже пришел к подобному выводу.

– Она так много страдала! И все еще горюет по своему отцу. Аманда – одна из самых сильных женщин, которых я когда-либо встречал, но одновременно она так уязвима, так эмоционально хрупка… Она заслуживает быть любимой. И я не хочу, чтобы ей снова причинили боль! – воскликнул Клифф. – Мне глубоко ненавистна сама мысль о том, что она прольет хоть одну слезинку по вине этой эгоистичной женщины!

– А ты действительно уверен в том, что леди Белфорд так бессердечна? Возможно, она действительно боится мужа и скандала. А вдруг на самом деле она беспокоится об Аманде, но по-своему?

– И что из того? Ставить собственное благополучие выше благополучия дочери? Я тоже родитель. И я бы жизнь отдал за своих детей, Рекс! И уж точно был бы готов пострадать от последствий скандала, если именно это помогло бы обеспечить их будущее.

– Что ж, по крайней мере, тебе не нужно прямо сейчас решать, что сказать, – отозвался Рекс. – С тобой все будет в порядке? Мне нужно присоединиться к графине, Лизи и Элеоноре в Мак-Бейнс. Я решил немного задержаться, в надежде узнать, что же произошло в Белфорд-Хаус.

– Я вне себя от отвращения, но в целом со мной все в порядке. Поезжай, развлекись и передай Рори и его жене от меня привет.

Рекс улыбнулся.

– Что ж, продолжай свою миссию, но осторожно, – загадочно сказал он и похромал из комнаты.

Клифф допил свой виски, мучительно размышляя, открывать ли Аманде правду о матери или нет. Если он утаит истину, Дикарка по-прежнему будет оплакивать потерю отца, но в то же время успеет подготовиться к тому, чтобы достойно встретить еще один удар. С другой стороны, лондонский свет был немногочислен, а Дульсия Белфорд жила всего в нескольких кварталах от дочери. В определенный момент Аманда неизбежно оказалась бы в одной комнате со своей матерью или кем-то, кто знал Дульсию. «Ах, если бы они не были так похожи!» – с досадой подумал Клифф. Но рано или поздно кто-то обязательно установил бы их родство, и тогда Аманде пришлось бы узнать, что ее мать – Дульсия Белфорд, а не Дульсия Кэрр.

Будет лучше, если Дикарка услышит об этом от него.

Аманда спала. Ей снились большой фрегат, шторм и Клифф де Уоренн, и в этих грезах она была необычайно свободна, стоя на палубе «Прекрасной леди», паря над волнами рядом с Клиффом, таким сильным и красивым, повинуясь безграничной и безжалостной природной стихии. Аманда чувствовала радостное волнение от того, что они снова оказались в открытом море, но потом ее сон стал запутанным… вдруг из ниоткуда возникла красивая леди, которая манила ее к себе. Но всякий раз, когда Аманда поворачивалась, чтобы подойти к этой леди, женщина исчезала, будто призрак. И все же Аманда знала, что это не призрак. А потом она услышала шепот:

– Аманда…

Она повернулась и ощутила, как страх заполняет все внутри, потому что неожиданно оказалась не на корабельной палубе, а в огромном пустом танцевальном зале, причем в полном одиночестве. Хуже всего казалось то, что Аманде явно полагалось быть в бальном платье, но вместо этого на ней «красовались» потрепанные бриджи и одна из рубашек Клиффа.

– Аманда…

Она запаниковала, пугливо оглядываясь по сторонам в поисках красивой леди, но танцевальный зал по-прежнему был пуст. «Где же эта леди?» – отчаянно спрашивала себя Аманда, вдруг осознав, что эта женщина должна быть ее матерью. И вдруг она поняла, что рядом стоит Клифф.

Аманда не видела его, но безошибочно угадывала его присутствие, и овладевшее ею сильное беспокойство стало исчезать. В этот момент Аманда проснулась, и все сны тут же вылетели из ее головы. Она несколько раз моргнула.

Перед сном Аманда читала, поэтому заснула при свете камина, в котором до сих пор потрескивал огонь. Клифф стоял на пороге комнаты, внимательно наблюдая за тем, как она спит.

Аманда уселась на кровати, отбросив волосы с лица.

– Клифф! – все еще полусонная, улыбнулась она. Это был мужчина из ее снов, и она была так счастлива его видеть…

Взгляд де Уоренна скользнул по ее лицу.

– Еще довольно рано. Я не думал, что вы уже спите, – сухо сказал он. – Поговорим завтра.

На Аманде была надета прекрасная кружевная ночная рубашка, та самая, что придавала ей вид элегантной леди. Клифф думал точно так же, она ясно видела это в его глазах. Аманда сорвалась с кровати и подбежала к нему прежде, чем он успел повернуться и выйти в коридор.

– Я читала и заснула. Не уходите, пожалуйста! – взмолилась она, улыбнувшись Клиффу. Его взгляд упал на ее декольте и тут же переместился в сторону.

– Вы, должно быть, измучены. Я слышал, как вы вскрикивали. Все в порядке?

– Да. Мне приснился странный сон. – Аманда крепко обняла себя руками, думая о том, что встретится с матерью, как только у нее будет подходящий наряд. – Швея будет здесь завтра?

Глаза Клиффа блеснули.

– Да. У вас есть какой-нибудь халат?

– Ваша сестра принесла мне кое-что из своих вещей, – ответила Аманда, удивившись его вопросу.

– Почему бы вам тогда не накинуть халат или шаль? – Де Уоренн напряженно улыбнулся ей и отвернулся к камину.

Аманда внимательно посмотрела на него и подошла к старинному, изысканно украшенному шкафу из розового дерева с панельными дверями. Элеонора была выше на добрых шесть дюймов, но дочь пирата надела ее хлопковый халат свободного покроя, который та дала, отделанный розовыми лентами и кружевами. Клифф чувствовал себя неудобно, и она знала почему. Мужская природа снова овладела им, и Аманда тонко чувствовала это. Здесь, в этой комнате, она могла ощутить жар страстного желания и огромное напряжение, готовое взорваться в каждую секунду.

Но Клиффа мучило еще что-то, он казался мрачным и даже расстроенным.

– С вами все хорошо? – спросила Аманда, подходя к нему.

Клифф обернулся, взглянул на халат, который она стянула поясом, и кивнул:

– Конечно, все в порядке. Что ж, давайте присядем. Нам нужно кое-что обсудить.

Аманда тут же насторожилась. Она села на маленький диван рядом с камином, Клифф опустился рядом.

– Что случилось?

Он заставил себя улыбнуться:

– Аманда, я много думал. И я не хочу, чтобы вы о чем-либо переживали. Я уже не раз говорил, что обеспечу вам достойное будущее, и я сдержу свое обещание. Вы ведь доверяете мне, не так ли?

– Ну что вы все ходите вокруг да около! – вскричала она, теперь встревоженная до крайней степени. – Я знаю, что вы это пообещали, но я собираюсь жить с мамой, и, в конце концов, она должна заставить меня выйти замуж за какого-то незнакомца.

На губах Клиффа по-прежнему играла странная улыбка.

– К тому моменту, когда вы выйдете замуж, будущий супруг не будет для вас незнакомцем. Убежден, вы будете питать к своему мужу сильные чувства. Все невесты влюблены в день свадьбы.

Аманда пристально посмотрела на него:

– Вы и в самом деле заставляете меня волноваться. Мы оба знаем, сколько невест панически боятся этих грубых, порочных скотов, в чьи объятия их бросают!

Улыбка, казалось, застыла на лице Клиффа.

– Вас никогда не бросят в объятия грубой скотины, как вы только что изволили выразиться. Аманда, что вы скажете о том, чтобы остаться здесь, в Хэрмон-Хаус?

Она резко подскочила на месте:

– Что???

– Что вы думаете об этом?

В голове у Аманды беспорядочно зароились мысли.

– Вы что-то выяснили о маме?

Улыбка Клиффа дрогнула, он крепко сжал руку Аманды.

– Вам не о чем беспокоиться. У вас есть крыша над головой, и я буду о вас заботиться – точно так же, как Рекс, моя мать, моя сестра и вся моя семья.

Холод пронзил тело Аманды, и она вскочила на ноги.

– Что случилось? – эхом отразился в ушах ее собственный голос. Она уже поняла, что произошло нечто ужасное. Клифф видел маму или… А вдруг мама умерла?

Аманду начала бить дрожь, но схвативший за горло страх казался таким сильным, что она отказывалась его осознавать. Нет, мама не могла умереть, потому что отец уже был мертв, и это означало бы, что Аманда осталась одна-одинешенька во всем мире и у нее нет никого, кроме де Уоренна, который рано или поздно уплывет от нее далеко-далеко…

Но Клифф будто прочитал ее мысли:

– У вас есть я, помните? Я поклялся, что не брошу вас на произвол судьбы, и я никогда этого не сделаю.

– Мама умерла? – с трудом выдавила из себя Аманда, чувствуя, как страх продолжает сдавливать ее горло. Она снова попыталась загнать панику в самые глубины подсознания.

– Нет. Я виделся с ней сегодня.

Аманда взглянула на красивое лицо Клиффа и поняла, что он чем-то сильно опечален. В сущности, она никогда прежде не видела его таким расстроенным.

И тут Аманда поняла, в чем дело. Мама не захотела ее знать…

– Ваша мама замужем за лордом Бедфордом, Аманда. Теперь ее зовут Дульсия Белфорд.

Теперь Аманда подскочила на месте от изумления. Она не могла этого постигнуть, правда оказалась совсем не такой, как она ожидала.

– Мама знала, что папа умер, и снова вышла замуж? – спросила Аманда, не понимая, как новости так быстро добрались до нее.

Клифф сжал ее руку:

– Она вышла замуж за Белфорда много лет назад. У них двое детей.

Мама была замужем за Бедфордом? И мало того, состояла в браке уже много лет?..

– Но это невозможно – она ведь была замужем за папой! – задыхаясь, бросила она, чувствуя, как снова путаются мысли, а сердце колотится в безумной тревоге.

Клифф легонько приобнял ее:

– Я знаю, что это настоящий удар для вас, но она никогда не была замужем за Кэрром.

Аманда резко отпрянула от него, на ее лице отразилась паника.

– Что это вы такое болтаете! Ничего не понимаю! Разумеется, они были женаты, так говорил мне папа.

Клифф посмотрел на свою подопечную так печально, что ее сердце сжалось, и она поняла, что он сказал правду.

– Это ничего не меняет в отношении такой смелой, красивой женщины, как вы, – мягко сказал де Уоренн.

Аманда смотрела на него во все глаза, потеряв способность размышлять, чувствовать. Сейчас это было слишком опасно. Клифф встретился с ней взглядом и судорожно облизнул губы, но ничего не сказал.

Аманда инстинктивно улавливала, ощущала, что произошло, но боялась осознавать весь ужас своего положения.

– Выходит, я остаюсь здесь.

Клифф снова взял ее за руку.

– Со мной. – Его улыбка была горькой, вымученной, будто жалкая пародия на настоящие чувства.

Странно, но сейчас Аманду нисколько не волновало то, что она остается с ним, мужчиной из своих сладких снов. Несчастная Дикарка выдернула руку и застыла на месте, она не дышала, ее сердце не билось – в этот момент Аманда чувствовала себя застывшей, замерзшей, словно айсберг. Ей никогда еще не было так холодно.

Где-то в сознании то и дело раздавался противный шепот, который, как ни старалась Аманда, не удавалось ни заглушить, ни пропустить мимо ушей: «Папа солгал. Они никогда не были женаты. Я – внебрачный ребенок. Моя мама – леди Белфорд».

– Аманда, ну же, присядьте рядом со мной. Давайте поговорим об этом спокойно. Жизнь иногда бывает несправедлива – мы все страдали, так или иначе, – но у нее есть и яркие, радостные стороны. Я могу представить вас свету намного лучше, чем это сделала бы ваша мама. И мы можем отправиться в морское путешествие, – улыбнулся Клифф. – В любое время, когда вы захотите.

Но Аманда сейчас его не слышала.

«Папа лгал мне всю мою жизнь! – в отчаянии думала она. – Мои родители никогда не были женаты. А действительно ли он вырвал меня из рук рыдающей мамы? И вообще, любила ли мама меня когда-нибудь? Она явно не хочет меня знать…»

Сердце Аманды снова быстро забилось, прорываясь сквозь лед сдержанности, оно колотилось в неистовом протесте так сильно, будто вот-вот вылетит из груди – тук, тук, тук…

Клифф снова приобнял ее:

– Вам нужно отойти от шока.

Но Дикарка неистово дернулась, вырываясь из его рук.

– Я ей не нужна!

– Я этого не говорил, – осторожно отозвался де Уоренн.

Но она читала правду по его глазам.

– Я – незаконнорожденная!

Клифф с шумом выдохнул.

– Многие дети рождаются вне брака, – начал объяснять он. – Как Алекси и Ариэлла.

– Что ж, замечательно! – вскричала Аманда, ее глаза застилали слезы. – Я очень рада, потому что незаконнорожденные не могут быть леди. А теперь… – она сорвала с себя халат и отшвырнула его в сторону, – теперь я могу быть такой, какой хочу!

Клифф схватил Дикарку за руку.

– Я бы хотел предложить вам выпить, – сказал он.

– И я не желаю быть никакой чертовой леди! – Аманда снова вырвала у Клиффа кисть и яростно вцепилась в лиф своей рубашки, желая сорвать так раздражавший ее теперь предмет туалета.

– Я хочу надеть свои бриджи! – закричала она, но ткань никак не желала рваться.

– Аманда, остановитесь! – в отчаянии попытался успокоить свою протеже Клифф, сжав обе ее руки.

Но Аманда была во власти мощного гнева. Она никогда больше не будет учиться грациозной походке и танцам, притворяясь леди, никогда!

Дикарка со всей неистовой силой отпихнула своего защитника, смутно отметив, что его лицо побелело от шока, но постепенно ее взор затуманился, лишая способности видеть.

Аманда ненавидела их обоих. Она ненавидела отца, самого большого лгуна на всем белом свете, она ненавидела и мать, которая была настоящей шлюхой, а не леди, – шлюхой, которая не желала признавать и любить свою внебрачную дочь. Она повернулась на месте, выхватив из своего сапога кинжал. Дикарка услышала предостерегающий крик де Уоренна, но она никогда еще не была преисполнена такой решимости. Аманда неистово хлестнула клинком по прекрасной ночной рубашке: одна длинная ровная линия – и любимая вещь была разрезана пополам. Теперь она ненавидела эту рубашку. И никогда не надела бы ее снова – эту кружевную рубашку или другую одежду, которую обычно носят настоящие леди.

– Не делайте этого! Вы поранитесь! – зазвучал в ушах голос Клиффа, и он схватил ее за запястье. Аманда закричала, закружилась на месте, пытаясь вырваться, и увидела, как де Уоренн отпрянул от нее, из его руки текла кровь. Но Дикарке уже было все равно, потому что ничто на этом свете не могло быть реальным, вокруг царила лишь ложь… Она сорвала с себя изодранный в клочья халат и варварски, беспощадно снова принялась кромсать кинжалом хлопок и кружева. Дикарка хотела уничтожить этот халат, эту рубашку, свою новую жизнь – вообще все.

Аманда задыхалась, острая боль пронзала ее сердце точно так же, как она сама в ярости резала хлопок. «Я не нужна маме! Папа лгал!» – настойчиво стучало в висках. Наконец Дикарка безвольно выронила кинжал, и он со стуком упал на пол.

Аманда закрыла глаза, силясь справиться с пронзающей душу болью, но отвратительная фраза рефреном звучала в ее сознании, будто навязчивая мелодия.

А потом она вдруг осознала, что находится в этой комнате не одна. И медленно подняла глаза на Клиффа. По его красивому лицу струйками текли слезы.

Она непокорно тряхнула головой, а потом, притихнув, прошептала:

– Не плачьте.

Действительно, о чем было плакать?.. Аманда ненавидела свою мать точно так же, как и отца. И, взглянув на Клиффа, она тонко уловила безграничное отчаяние, царившее в его душе: от того, что ее несло стремительным течением, потерянную и одинокую, – увлекало в никуда, и не было ни цели этого путешествия, ни маяка, который мог бы провести ее по бурным волнам.

– Идите ко мне, – прошептал Клифф. Он подошел к Аманде и коснулся ее руки. Дикарка уже не вырывалась, и де Уоренн притянул ее к себе, крепко сжав в объятиях. В это мгновение Аманда вдруг почувствовала, что оказалась в самом безопасном и спокойном месте, в тихой гавани, где можно чувствовать себя как дома. Она отчаянно цеплялась за мужчину, которого так любила… Он стал ее спасательным кругом.

А потом Аманда вдруг осознала, что полностью обнажена и тело Клиффа, твердое, мощное и сильное, прижато к ее телу. В этот миг она в полной мере поняла, как беззаветно любила его, как отчаянно в нем нуждалась… Между ними прыгали искры неистового желания: холод исчез, вспыхнул чувственный жар. Аманда подняла глаза на Клиффа, потрясенная пульсирующим желанием, охватившим ее с головы до ног. Он напрягся всем телом, удивляясь и явно понимая чувства Дикарки, но ей было все равно. Она ощутила твердость, мгновенно оказавшуюся между ними.

– Клифф, – прошептала Аманда, касаясь его лица.

В глазах де Уоренна запрыгали огоньки. Он притянул Аманду ближе, его воплощенная мужественность стала еще тверже и полнее, его губы прильнули к ее устам. Аманда задыхалась от страсти, ноющая боль в ее груди боролась с горячим наслаждением, заставлявшим трепетать, и она отвечала на поцелуи Клиффа – они были еще отчаяннее, еще откровеннее его прикосновений…

Клифф часто и тяжело дышал, его руки сомкнулись на ягодицах Аманды, он прижал ее к своим пульсирующим чреслам и понес в сторону постели. Де Уоренн откинул свою Дикарку на матрас и оказался поверх нее, его твердые бедра настойчиво прижимались к ее бедрам, открывая их шире. Аманда теряла способность дышать, чувствуя, как его крупная, твердая плоть пульсирует у самой сокровенной частички ее тела.

Клифф настойчиво ласкал губы Аманды, покачиваясь напротив нее, его рука нежно скользнула по ее груди, пробежала ниже, к талии, мимо пупка, пока не опустилась в горячую влажность ее лона.

«Я так люблю его!» – пронеслось в голове Аманды. Она уже кричала, ощущая приближение сказочного наслаждения, этого чудесного водоворота, который обещал увлечь ее туда, откуда никогда не хотелось бы возвращаться…

Клифф знал, что она готова познать истинное удовольствие. Его ноги прижались к бедрам Аманды еще крепче – еще настойчивее, еще шире распахивая их. Клифф оказался между ее бедрами, и она почувствовала, как пульсирующая мужская плоть вырвалась наружу. Аманда уже не могла терпеть эту сладкую пытку, и когда символ его мужественности покачнулся у ее лона, гладкий, горячий и твердый, когда Дикарка ощутила всю его мощь, она зарыдала, будто разрываясь на миллион маленьких кусков.

– Аманда, – задыхался от возбуждения Клифф у ее уха, беспокойно мечась по постели.

Но Дикарка уже не слышала его, безвольно тая в крепких мужских руках. И вдруг Аманду пронзила горькая мысль о матери, все тело сотряслось от такой муки, таких отчаяния и боли, вынести которые, казалось, было просто невозможно.

Тонко уловив ее страдания, Клифф замер на месте.

– Аманда? – Все еще удерживая ее в своих объятиях, он переместился на постели, и взорвавшаяся от эрекции мужская плоть оказалась у ее бедра.

О боже… Отец лгал, она не нужна собственной матери! Аманда повернулась к де Уоренну, чувствуя, как боль снова нестерпимо пронзает все тело. Теперь она горько рыдала на его груди.

Клифф притянул Аманду к себе, крепко сжал в своих объятиях, но прошло еще довольно много времени, прежде чем она израсходовала весь свой запас слез.

Аманда стояла у окна своей спальни, наблюдая за солнцем, медленно поднимающимся в небеса, слушая мелодичное пение птиц, заполняющее сырое утро, и ощущая щекой дуновение холодного бриза.

Оставив окно открытым, она обернулась, бросив взгляд на свою постель. Клифф ушел, но он оставался там до рассвета. Аманда точно знала это, потому что каждый раз, когда она просыпалась, Клифф сжимал ее в своих объятиях и ласково успокаивал до тех пор, пока слезы не высыхали. Сейчас Аманда чувствовала, что ее горе исчезло. Отец предал ее, и она не собиралась больше вспоминать о нем. Что же касается матери, то о ней Аманда думала примерно то же самое. Мать оказалась заносчивой леди с хорошими манерами, и дочь пирата была ей просто не нужна. Но Аманду это совершенно не волновало.

Зато ее волновал Клифф де Уоренн. Отныне он не был для Аманды де Уоренном – он был просто Клиффом. При мысли о нем лицо Аманды озарилось улыбкой. Она обхватила себя руками, стоя у окна полностью обнаженной.

Клифф занимался с ней любовью прошлой ночью. Он дал ей так много страсти, подарил такое яркое наслаждение, заставив боль отступить… Клифф не взял девственность Аманды, возможно, потому, что между ними стояло ее горе, но это произойдет, причем очень скоро. С этого момента все пойдет по-другому. Отныне они – любовники. И нет больше пути назад.

Но раз они стали любовниками, не означает ли это, что Аманда может отправиться в кругосветное плавание с Клиффом, на его фрегате? В конце концов, надобность входить в светское общество уже отпала. Аманда никогда прежде не ощущала такое облегчение, сейчас она была почти счастлива.