Текст книги "Прекрасная леди"

Клифф подошел к дверям и закрыл их, с облегчением заметив, что снаружи никого не было.

– Я очень рад слышать это, Аманда. Вы ведь все поняли, не так ли? Я никогда ни на ком не женюсь.

Лицо Аманды исказила странная гримаса.

– Когда-нибудь вы женитесь на прекрасной леди. Она, вероятно, будет принцессой – я уверена в этом.

Он вздохнул, осознавая, что никогда не сможет убедить ее в обратном.

– Именно это вы и хотели сказать? То, что сожалеете о своей горячности утром?

– И это тоже, но есть кое-что еще, очень важное. Мне бы хотелось понять, что означает для меня это поместье.

Аманда стояла так близко, что Клифф, случайно махнув рукой, коснулся пальцами ее щеки – и тут же спрятал обе ладони в карманах брюк.

– Поместье будет вашим. Фактически уже днем один из моих агентов нашел интересный вариант. Это особняк на довольно большом участке земли с тремя сдаваемыми в аренду фермами. – Заметив, как глаза Аманды снова стали круглыми от удивления, он продолжил: – Странно, но цена довольно низкая. Имение находится к югу от города, отсюда это примерно полдня езды в экипаже.

Она снова прикусила губу, в ее глазах читалось беспокойство.

– В чем дело, Аманда?

– Вы дадите мне мой собственный дом! – воскликнула она. – Британцы забрали у нас Белль-Мер и «Аманду К.». У меня за душой нет ни гроша, а вы даете мне поместье – мое собственное поместье. Вы понимаете, что это значит для меня?

Клифф не задумывался об этом прежде, но сейчас стал догадываться о ее опасениях.

– Кажется, я начинаю понимать. Не бойтесь. Поместье в любом случае будет вашим, а не вашего мужа. – Он немного помедлил, но решился спросить: – Теперь вас не беспокоит перспектива выйти замуж?

Улыбка на лице Аманды медленно померкла.

– Я знаю, что вы найдете для меня подходящую партию. И твердо убеждена в том, что вы никогда не заставите меня выйти замуж за кого-нибудь недостойного.

– Конечно нет, – медленно протянул он.

– Это небольшая цена за такую жизнь, как вы полагаете?

Теперь Клифф чувствовал себя неловко, беспристрастность, с которой рассуждала Аманда, внушала ему страх.

– Именно это и должны делать все женщины – искать мужей, которые могли бы заботиться о них. Даже если эти женщины – богатые наследницы, им все равно нужно выходить замуж, чтобы жить в покое и благополучии, производить на свет потомство.

– Я знаю, – бросила Аманда и медленно побрела к дверям, задумчиво теребя руки.

У Клиффа перехватило дыхание, он продолжал смотреть ей вслед, терзаясь своими мыслями. В самом деле, неужели так трудно будет найти Аманде мужа? Скоро у нее появится скромное, но столь необходимое приданое, а потом какой-нибудь джентльмен наверняка обратит на нее внимание и влюбится без памяти.

Подумав об этом, Клифф ощутил что-то вроде укола ревности.

На пороге Аманда обернулась, теперь их разделяло внушительное расстояние.

– Какого же мужа, – тихо спросила она, – вы собираетесь для меня найти? Это будет кто-то вроде моего отца? Не пират, конечно, но кто-то столь же сильный и бесстрашный?

Глаза Клиффа едва не вылезли из орбит от ужаса. Он просто не мог сказать своей подопечной правду – признаться в том, что никогда не навязал бы ей такое дикое, грубое чудовище, как Кэрр. Но де Уоренн начинал подозревать, что Аманда считает себя достойной только подобного чудовища.

– Я собираюсь найти для вас джентльмена, Аманда, кого-то щедрого и доброго, кого-то, кто и пальцем вас не тронет – кроме, конечно, нежных моментов любви.

Она удивленно взглянула на Клиффа:

– Вы имеете в виду… джентльмена? Настоящего джентльмена… как вы?

Де Уоренн почувствовал, как его щеки залились краской.

– Именно это я и имею в виду.

Он прошелся по комнате, слова Аманды, сказанные утром, настойчивым, проклятым эхом снова стучали в его ушах: «Вы могли бы стать моим мужем». Клифф обернулся, Аманда посмотрела на него, подняв брови, и он сумел улыбнуться:

– Не хотите ли вместе осмотреть Эшфорд-Холл?

Как и рассчитывал Клифф, она тут же отвлеклась от грустных мыслей и просияла:

– Вы хотите сказать, что мы будем осматривать поместье, которое вы планируете сделать моим приданым? Вместе?

– Не совсем так, – задумчиво произнес Клифф, хотя сама идея показалась ему весьма заманчивой. – Мы могли бы взять с собой детей – они еще не видели сельскую местность – и месье Мишеля, ведь вы не должны пропускать свои занятия.

Он снова одарил ее ослепительной улыбкой:

– Я планировал в ближайшее время лично осмотреть это имение, но мы можем устроить семейный пикник.

Аманда подпрыгнула от восторга. И прежде чем Клифф успел отреагировать, обвила его шею руками, прижавшись крепко-крепко.

– Я рада, что вы – мой опекун, – прошептала она, и ее губы оказались прямо у его щеки.

Клифф словно окаменел, остатками воли он попытался подавить в себе желание целовать ее – исступленно, бессмысленно… Вместо этого он лишь взял Аманду за плечи, немного отодвинул от себя и изобразил подобие улыбки.

В конце концов, неуместные чувства в его план не входили.

Вне себя от волнующего напряжения, Аманда выглянула из окна кареты, которая въехала на широкую белую дорожку из щебня, миновав безупречно подстриженные газоны и живые изгороди. Графиня передвигалась на большом экипаже: все шесть коней, которые легко несли карету, были как на подбор – вороные, каждый с белой звездочкой на лбу, с уздечками и сбруями из позолоченной кожи. На лакированных черных дверцах кареты красовался фамильный герб де Уореннов – золотой волк, оскалившийся в рыке на черном щите, расположенном на красном фоне с золотой геральдической лилией. Сиденья в карете были обиты темно-синим бархатом. Аманда расположилась рядом с Элеонорой спиной к направлению движения. Очевидно, места по направлению хода повозки предназначались для особ более высокого положения, теперь на них сидели графиня и Лизи.

Впереди их ждал огромный дворец из темного камня – резиденция виконта Хэррингтона, в которой он проживал вместе со своей дочерью, одной из самых богатых наследниц королевства.

Женщины болтали без умолку с тех пор, как они оставили Мейфэр. Дела держали Шона в городе, и Элеонора буквально умирала, по ее собственным словам, от тоски по мужу. Тайрел поклялся, что будет присутствовать на Кэррингтонском балу. Лизи плохо себя чувствовала, она едва не осталась в Хэрмон-Хаус, ее четвертый ребенок должен был появиться на свет в феврале. Лизи уже воспитывала двух мальчиков, поэтому была уверена, что на этот раз подарит своей дочери сестренку. Графиня напоминала ей о том, что все заботы о детях можно поручить няням.

Но Аманда не слышала ничего из того, о чем говорилось в карете.

Ее первое сшитое на заказ платье было готово – подобающий случаю наряд цвета слоновой кости, бледно-зеленая мантилья и подходящая по цвету шляпа. Перед тем как Аманда вышла из дома, появился Клифф. Он обернул вокруг шеи своей протеже маленькую нитку сверкающего жемчуга, чем немало ее удивил.

– Леди полагаются драгоценности, – тихо пробормотал он.

Аманда была так тронута, что на глаза навернулись слезы. Ей в который раз пришлось напомнить себе, что они с Клиффом – лишь друзья и ничего больше и это никогда не изменится.

Теперь она едва могла дышать от волнения и с трудом сдерживала слезы. Как много было этих «положено» и «не положено»! Положено сделать реверанс, когда леди Хэррингтон войдет в зал, положено избегать при встрече прямого, смелого взгляда. Не только уместно, но и желательно всегда сохранять сдержанное выражение лица. Если графиня протянет вам руку, вы можете поцеловать воздух выше ее ладони. Говорить стоит только тогда, когда к вам кто-то обратится. Произносить слова нужно спокойно и медленно – скромно, сдержанно! Нужно было ждать, пока вам предложат стул, причем нельзя было садиться раньше графини или кого-либо из присутствующих более высокого положения – а для Аманды это означало буквально каждого в Лондоне. Если стула нет, нужно просто стоять и сдержанно улыбаться. И если существовало что-то, что Аманде следовало запомнить на веки вечные, так это было всего одно слово: разумеется, сдержанность.

Кроме того, стоило знать о существовании нескольких в целом вполне безопасных и приемлемых тем для светской беседы – это погода, сады, одежда и походы по магазинам, планы на лето. Мишель настойчиво советовал Аманде придерживаться в разговоре этих и только этих тем – он даже заставил ее выучить их назубок. Аманда знала, что должна следовать этикету, но Клифф, подарив ей жемчуг, склонился к ней и улыбнулся:

– Вы понравитесь леди Хэррингтон, если будете самой собой.

Аманда сильно в этом сомневалась.

– Аманда? Ты выглядишь плохо, словно чувствуешь себя так, как я сегодня днем, – сказала Лизи и потянулась вперед, чтобы дружески погладить ее по колену.

Аманда дернулась от неожиданности. Будущая графиня Адарская была слишком занята своими детьми, поэтому они едва ли поговорили разок-другой, но Аманда готова была поклясться, что никогда прежде не встречала более приятной и безобидной женщины. В сущности, один из их разговоров касался платья будущей графини, испачканного мукой, и ее носа, на котором красовался след от шоколада. Судя по всему, она любила печь и готовила угощение для детей.

Аманда попыталась улыбнуться, но у нее ничего не вышло – она даже не могла говорить. Это был первый светский визит бывшей Дикарки, и она не сомневалась в том, что окружающие быстро решат, что она самозванка – каковой, в сущности, и являлась на самом деле.

– О, дорогая, – сказала Лизи, на этот раз касаясь ее руки. – Вы хотите услышать историю?

Последнее, что хотелось сейчас Аманде, это слушать какую-то историю, но, поскольку она потеряла дар речи, отказаться уже не могла.

– Я была влюблена в Тайрела большую часть своей жизни, я любила его с раннего детства. Но он был наследником графства и едва ли знал, что я вообще существую на этом свете – или, по крайней мере, я так думала. – Лизи как-то недобро, почти злопамятно улыбнулась. – В любом случае моя семья была очень бедной, и хотя я безумно любила Тайрела, я никогда даже не мечтала, что однажды он сделает меня своей женой.

Увлекательная история заставила Аманду забыть о том, как она боится леди Хэррингтон. Аманда подскочила от удивления и наклонилась вперед:

– Вы были бедной?

– И слишком полной для того, чтобы модно одеваться, – рассмеялась Лизи. – Хорошо, я все еще слишком пухлая, но Тайрелу, кажется, это нравится.

– Ладно, – заспешила она, когда Элеонора толкнула ее локтем, – я расскажу покороче. Тайрел настолько превосходил меня по положению в обществе и богатству, что мне ничего не оставалось, как пойти в горничные. И он был обручен с леди Хэррингтон.

Аманда не могла прийти в себя от изумления:

– Что же произошло?

– Настоящая любовь, – ответила Лизи с хитрой усмешкой, заставив Элеонору захихикать. – Обязанностью Тайрела было жениться на Бланш, но он хотел быть со мной. А потом Бланш великодушно разорвала их помолку и теперь по каким-то своим причинам не хочет выходить ни за кого замуж. Главное, что вскоре мы уже стояли перед алтарем, обмениваясь клятвами.

– И они жили долго и счастливо, – добавила Элеонора и тоже доброжелательно потрепала Аманду по руке. – Тайрел влюбился в Лизи задолго до того, как она поняла это. Вам следует знать одну важную вещь о мужчинах – да и о женщинах тоже – нашей семьи. Де Уоренны влюбляются один раз и навсегда.

Аманда улыбнулась:

– Это очень романтично!

– Не волнуйтесь, все будет хорошо, – ободрила Лизи. – Бланш – очень милая леди, с тех самых пор мы с ней в замечательных отношениях.

– Просто улыбайтесь, кивайте и старайтесь вообще ничего не говорить! – посоветовала Элеонора.

Аманда усмехнулась в ответ.

– Элеонора, – с укоризной одернула графиня, и в этот момент карета начала замедляться.

Элеонора наклонилась к Аманде, ее лицо стало серьезным.

– Я никогда не высказываю свое мнение в утонченной светской компании, Аманда. Обычно мои суждения бывают чересчур смелыми, и я знаю об этом. Но когда я дома или с Шоном, я говорю и делаю то, что мне нравится. Иногда я даже сквернословлю. А еще вы должны знать, что я – заядлая наездница и я никогда не пользуюсь дамским седлом.

Аманда пыталась переварить все, что ей только что поведали, то и дело бросая взгляды на огромный каменный фасад трехэтажного особняка. Лизи удалось отвлечь Аманду от тягостных мыслей, но совсем ненадолго, и теперь ее терзали волнение и страх. Форейторы де Уореннов распахнули дверцы кареты.

– Но вы – леди, – возразила Аманда Элеоноре.

– Никому в светском обществе не нравятся откровенные женщины, но за закрытыми дверями – это совсем другое дело, – улыбнулась ей Элеонора.

– Элеонора, пожалуйста! Дорогая, – обратилась графиня к Аманде, – вы лишь на середине долгого пути. Вам нужно всего-навсего вежливо улыбаться и с осторожностью подбирать слова. Но леди правы. У вас все получится, Бланш – очень милая.

На этих словах графиня начала выбираться из кареты.

Аманда не знала, что теперь и думать, тем более что в ее память крепко врезались напутственные слова Клиффа, которые он прошептал на прощание. Аманда последней выбралась из экипажа и следом за тремя женщинами стала подниматься по широкой каменной лестнице, оглядываясь на огромный фонтан в центре дороги среди геометрических садов. По сравнению с Хэррингтон-Холлом Хэрмон-Хаус казался маленьким и по-домашнему уютным. Сердце колотилось так тревожно, что Аманде стало дурно.

Их провели через просторный холл, полный старинных картин, в огромную гостиную с тремя хрустальными люстрами и таким количеством стульев, что она не успела сосчитать их до того, как слуги возвестили хозяйке о прибытии графини. Тело Аманды в волнении напряглось, когда в высшей степени элегантная блондинка вошла в комнату.

Бланш Хэррингтон была хороша как картинка. Эта женщина была изумительно красива, и хотя она еще не успела произнести ни слова, Аманда уже знала, что это было воплощение поведения, достойного истинной леди. На Бланш было элегантное, хотя и довольно скромное платье изумрудно-зеленого цвета, в ее ушах и на одной руке искрились бриллианты. Она двигалась с грацией и достоинством леди, с рождения наделенной необычайными богатством и властью, но улыбалась тепло, сердечно. Бланш и Мэри де Уоренн обнялись, обойдясь без реверансов.

– Я так рада видеть вас, Мэри, – сказала Бланш Хэррингтон, явно довольная приходом гостей.

– И я счастлива находиться здесь, Бланш.

Леди Хэррингтон повернулась, улыбаясь Лизи и Элеоноре, ее взгляд скользнул по Аманде.

– Как же долго мы не виделись, Лизи! А с вами, Элеонора, мы не встречались с дня вашей свадьбы.

Женщины обнялись, Лизи принялась объяснять, что была слишком занята детьми, потом Элеонора стала отговариваться тем же самым. Аманда дрожала, сжимая руки и молясь, чтобы ей удалось избежать глупых ошибок. Леди Хэррингтон улыбнулась, когда Мэри представила ее:

– Бланш, это подопечная моего сына, мисс Аманда Кэрр.

Чувствуя, как ее щеки пылают огнем, Аманда склонилась в своем первом официальном реверансе. Она вдруг запаниковала, испугавшись, что из прически вылетели шпильки, а красивое кремовое платье запачкалось. Но, выпрямившись, Аманда увидела, что приветливое выражение на лице Бланш не изменилось.

– Добро пожаловать в Хэррингтон-Холл, моя дорогая. Подумать только, Клифф де Уоренн – ваш опекун! Полагаю, вы и желать не могли лучшего покровителя. Надолго прибыли в город? – осведомилась Бланш дружелюбным, заинтересованным тоном.

Сердце Аманды неистово колотилось, она попыталась улыбнуться, но слишком нервничала для этого.

– Он замечательный опекун, миледи. А в городе я всего неделю.

– Лондон – прекрасный город. Уверена, вы великолепно проведете тут время, – ответила Бланш.

Аманда кивнула, понимая, что леди Хэррингтон ведет с ней самую настоящую светскую беседу. Как там ее учили, о чем нужно разговаривать? Мысли лихорадочно роились в голове. Аманда не хотела обсуждать погоду – ничто иное не заставило бы ее чувствовать себя так глупо.

– У вас очень красивый дом, миледи. Хэрмон-Хаус казался мне огромным, но ваш дом еще больше, – все еще дрожа, произнесла Аманда. Интересно, она правильно обратилась к этой знатной леди? – Я имела в виду, «ваша светлость», – решив поправиться, прошептала смущенная Аманда. И в тот самый момент, когда дочь пирата произнесла это, ей вдруг вспомнился один из уроков, на котором ее учили, что обращаться «ваша светлость» следует лишь к герцогу или герцогине. Она покраснела как рак.

Но Бланш, казалось, пропустила ее бестактность мимо ушей.

– Благодарю вас, моя дорогая. Лорд Хэррингтон, мой отец, построил это поместье много лет назад. Сады – моя любимая часть имения.

Аманда помедлила с ответом, пораженная тем, что над ней не смеются, а потом спросила, затаив дыхание:

– У вас есть розарий?

– Да, конечно. Не хотели бы вы посмотреть на него? – И Бланш протянула гостье руку.

Аманда не верила своим ушам.

– Я люблю розы. И мне бы хотелось их увидеть, – с трудом выдавила она из себя, преодолевая смущение.

– Тогда почему бы всем нам не прогуляться в саду? Сегодня такой восхитительный день! – предложила Бланш. – А позже мы можем выпить чаю.

Аманда застыла было на месте, потрясенная и дрожащая, провожая взглядом женщин, направившихся к дверям террасы. Подопечная де Уоренна с шумом выдохнула: она только что прошла свое первое испытание в светском обществе. И Аманда поспешила присоединиться к остальным.

– Клифф? – Элеонора хотела появиться тихо, но это была нелегкая задача, ведь сейчас ее буквально распирало от желания подразнить брата.

Он сидел за одним из двух больших столов в библиотеке, которые располагались по диагонали в самом дальнем углу огромной комнаты. На полу лежали два больших красных ковра, книжные шкафы стояли у двух стен из четырех. Клифф, казалось, был поглощен работой с какими-то документами, и Элеоноре пришлось выступить вперед и помахать каким-то листом бумаги перед лицом брата, снова позвав его по имени.

Клифф дернулся от неожиданности, поднял глаза на сестру и тут же встал, улыбаясь:

– Элеонора! Когда вы вернулись из Хэррингтон-Холла? Как все прошло?

Но сестра сохраняла на лице подчеркнуто спокойное, невинное выражение. Боже, ну чем он заслужил эту пытку!

– О, все просто замечательно. Мама отдыхает перед ужином, как и все остальные. Могу я перекинуться с тобой парой слов?

Клифф нахмурился, выходя из-за стола.

– Как Аманда? – требовательно спросил он, сгорая от нетерпения. – Визит прошел успешно?

Но коварная сестра просто улыбалась ему, храня молчание.

– Ну же, не испытывай мое терпение!

– Ты никогда не отличался терпением, – заметила она и снова улыбнулась брату, на этот раз совершенно искренне. – Это была замечательная идея – нанести первый визит Бланш. Все прошло удачно. Аманда, возможно, этого и не осознает, но в ней есть спокойствие и грация, даже когда она боится. Твоя подопечная допустила лишь одну оплошность, но мы все притворились, будто не заметили, и она поняла свою ошибку. Аманда может держаться в светском обществе – она умна и, если честно, умеет вести беседу.

Клифф улыбнулся:

– Я так рад!

Элеонора дернула его за рукав.

– И все же ты знаешь свет не хуже меня. Бланш Хэррингтон – одна из немногих по-настоящему искренних и приятных женщин в городе. Здесь так много стервятников! Я просто ненавидела свет, когда мне приходилось бывать в обществе. Не могу даже примерно сосчитать, сколько английских леди смотрели на меня свысока потому, что я – ирландка. И, что еще хуже, как много там было самых бессовестных распутников, которые липли ко мне, невзирая на то, что я дочь графа. – Элеонора сделала над собой усилие, чтобы не усмехнуться, хотя в ее глазах прыгали коварные огоньки.

Клифф нахмурился.

– Я буду ограждать Аманду от каждого негодяя, который осмелится хоть раз взглянуть в ее сторону, – бросил он сквозь зубы. – Никто не посмеет преследовать ее с какими бы то ни было намерениями, кроме благородных.

Элеонора с трудом сдерживала смех.

– А ты очень серьезно относишься к своему опекунству, – сказала она, ее лицо по-прежнему выражало безмятежность и невинность.

– Разумеется, серьезно, – резко сказал он, ощущая крайнюю степень раздражения. Потом кивнул на бумагу в руках сестры. – Это для меня?

С уст Элеоноры все-таки сорвался смешок.

– Это список кандидатов в мужья.

Клифф посмотрел на сестру так, словно она вдруг заговорила по-китайски.

– Разве ты не хочешь посмотреть, кто там значится?

Де Уоренн выхватил лист из руки Элеоноры, и она вновь постаралась не захихикать, потому что его брови удивленно поднялись.

– Да здесь всего четыре имени!

– Это пока лишь первые четыре имени, о которых я подумала, – ответила она. – Кроме того, хотя ты и даешь Аманде приданое, это не делает ее богатой наследницей. Мы можем утверждать, что она представительница древнего саксонского рода, но подтвердить это нам нечем. Я постараюсь найти Аманде идеального мужа. Ты ведь действительно хочешь, чтобы она была очень счастлива в семейной жизни, не так ли?

Клифф метнул в сестру мрачный взгляд:

– Джон Каннингем? Кто это?

Оживившись, Элеонора улыбнулась:

– Это вдовец с титулом, баронет. У него маленькое поместье в Дорсете, небольшой ценности, зато он молодой, красивый и, очевидно, любвеобильный, потому что у него двое сыновей от первой жены. Он…

– Нет.

Она притворилась, что удивлена, подняв вверх брови:

– Прошу прощения?

– Кто следующий?

– А что не так с Каннингемом? Сказать по правде, он открыто ищет жену!

– Он беден, – резко возразил Клифф. – К тому же ему нужна лишь мать для его сыновей. Следующий?

– Прекрасно, – фыркнула Элеонора, раздражаясь. – Уильям де Бретт. Ах, этот тебе понравится! У де Бретта скромный доход в размере тысячи двести фунтов в год. Он из прекрасной семьи – у них нормандские корни, как и у нас, но у него нет титула. Тем не менее…

– Нет. Точно нет.

Элеонора пристально смотрела на брата, сохранять невозмутимое выражение лица ей было все труднее.

– На тысячу двести в год Аманда может жить скромно, но достойно, и я знаю де Бретта, – сказала она. – Женщины падают в обморок, когда он заходит в гостиную.

Взгляд Клиффа стал твердым.

– Такой доход едва ли приемлем, к тому же у него нет титула. Аманда выйдет замуж за аристократа.

– В самом деле?

Его улыбка не сулила ничего хорошего.

– В самом деле. Лайонел Камден – кто это?

Элеонора просияла улыбкой:

– Этот, возможно, самый лучший претендент из списка! У него есть титул, он барон. Он никогда не был женат, но у него несколько детей. У Камдена довольно красивый дом, где-то в Сассексе, и у него неплохой доход. Полагаю, примерно две тысячи в год.

И сестра принялась ждать его реакции. А Клифф смотрел на нее, борясь с подступающей яростью.

– Выходит, он распутник?

– У тебя самого есть внебрачные дети!

– Я тоже распутник. Следующий.

– Следующий? – задохнулась от возмущения Элеонора.

– Аманда не выйдет замуж за донжуана. Ее муж будет хранить ей верность.

– Тогда, возможно, тебе все-таки стоит вернуться к кандидатуре де Бретта? Он очень привлекателен, и я уверена, что он мог бы влюбиться в Аманду!

– Кто такой Ральф Шеффейлд? – Клифф пропустил замечание сестры мимо ушей.

Элеонора приберегла самого лучшего претендента напоследок. У Шеффейлда не было никаких недостатков.

– Во время войны он был посвящен в рыцари в награду за мужество, он самый младший сын графа, его семья очень богата, и он может жениться на ком захочет. Он не распутник. Было бы замечательно, если бы они с Амандой составили пару!

– Откуда ты знаешь, что он не распутник?

– Я наслышана о его репутации.

– Он должен быть распутником, в противном случае он давно был бы женат.

– Я убеждена в том, что он – не такой, – поспешила ответить она. – Если бы он был распутником, весь свет сплетничал бы об этом.

– У него есть любовница?

– Мне об этом неизвестно.

– Тогда он, должно быть, предпочитает мужчин. – Клифф торжествующе улыбнулся.

– Какой странный вывод ты делаешь! – Элеонора была потрясена.

– Он какой-то чересчур идеальный. Наверняка с ним что-то не так. Если у него нет необычных предпочтений в личной жизни, он, возможно, азартный игрок!

– Он не играет на деньги. – Элеоноре снова пришлось сделать над собой усилие, чтобы не засмеяться. Она понятия не имела, играл ли этот Шеффейлд. – И, Клифф, он любит женщин. Я лично встречалась с ним, я в этом уверена.

Клифф скрестил руки на груди и взглянул на сестру:

– С ним что-то не так, я это чувствую. О чем ты мне не говоришь?

– Я рассказала тебе все, что знаю. Он идеальный кандидат для Аманды!

Де Уоренн порвал бумагу, причем не пополам, а в мелкие клочки. Потом, улыбнувшись, бросил кусочки бывшего списка, и они усеяли пол.

– Клифф! – едва не задохнулась от возмущения сестра. – Что не так с Шеффейлдом?

– Никто не совершенен, – парировал де Уоренн. – Он явно что-то скрывает.

– Ты не можешь отвергать каждого претендента!

– Могу и буду это делать, пока не найду подходящего кандидата. Составь мне другой список, – приказал он, удаляясь.

Элеонора уже не могла с ним спорить. Она взяла с полки первую попавшуюся книгу и в ярости метнула в брата, попав ему в спину.

Клифф обернулся:

– Это еще что такое?

– О, позволь только сказать, что я собираюсь от души насладиться тем, как ты будешь сбивать спесь с очередных женихов. И кстати, мы все поддерживаем Аманду и хотим для нее лучшей доли.

Он просто смотрел на сестру, рассеянный, как обычно. Позади нее, у дверного проема, кто-то кашлянул. Насторожившись, Элеонора обернулась.

– Шон! – закричала она, чувствуя, как радостно забилось сердце.

Высокий и красивый, Шон прошел вперед, сжав Элеонору в объятиях.

– Сюрприз, – нежно сказал он и прильнул к ее губам.