Текст книги "Смертельные поцелуи"

Глава 17

Четверг, 5 июня 1902 года. 18:00

Франческа лежала на диване в доме сестры, рядом сидел Рурк и третий раз нащупывал пульс. На голове лежал пузырь со льдом. В тот момент, когда ее ударили по голове, на помощь бросился подоспевший Рауль, издали заметивший опасность. Однако вместо того чтобы погнаться за нападавшим, Рауль занялся Франческой. К сожалению, удар был достаточной силы, чтобы она мгновенно потеряла сознание и не смогла запомнить внешность нападавшего. Через несколько минут Франческа пришла в себя и заставила Рауля рассказать ей все, что он видел, затем лично осмотрела все вокруг и нашла небольшой серебряный стаканчик для бритья. Плотная стенка была чуть помята, из чего Франческа сделала вывод, что это и стало орудием нападения.

– Как твоя голова? – поинтересовался Рурк с улыбкой и мельком взглянул на суетившуюся вокруг сестры Конни.

– Уже намного лучше. Кон, со мной все нормально. Меня всего лишь стукнули стаканчиком по голове. Вы не могли бы позвонить Брэгу? Мне надо с ним поговорить.

– Но ты должна лежать! – возмутилась Конни. Она была бледна, как алебастровая статуя. – Рурк, разве ей можно сейчас продолжать расследование?

– Ни в коем случае, – ответил тот и встал, закрыв саквояж.

– Мне надо поговорить с Риком. – Франческа сжала его руку. – Это срочно, промедление может быть губительно.

– Франческа. – Рик присел на стоящий рядом с диваном пуф. – Если ты права и тебя ударили этой серебряной штукой, это может быть очень серьезно. У тебя гематома на затылке, возможно сотрясение. Хорошо, что нет раны, иначе понадобилось бы накладывать швы. Франческа, тебе надо отдохнуть, но я не рекомендую засыпать в ближайшие двенадцать часов. – Он повернулся к Конни: – Кому-то надо побыть с ней ночью. Не хочу, чтобы она заснула. Необходимо обильное питье, можешь поесть, но немного – например, тост с джемом.

Конни закивала. Выражение лица у нее было испуганным.

– Мы с Нейлом будем дежурить по очереди.

Но Франческу было не так просто заставить сдаться.

– Рауль мельком видел нападавшего. Необходимо срочно все сообщить Брэгу. Он считает, что это был очень худой мужчина, может, даже женщина. На нем или на ней было пальто и фетровая шляпа. Мужская шляпа – и это в июне! – Франческа подозревала, что напавшим на нее человеком был Гиллеспи, он единственный подходил по росту и комплекции. Ведь она как раз занималась переводом им денег дочери.

– Я заеду утром, – сказал Рурк и дружески погладил Франческу по плечу. – Уже шесть часов, Франческа, сегодня ты ничего не сможешь сделать для продвижения в расследовании. Нет ничего, что нельзя отложить до утра – начнешь сразу после осмотра.

Она начинала злиться.

– Тогда приходи пораньше, если сможешь.

Рурк прав, в такое время в банке уже нет служащих, чтобы принять телеграмму и ответить. Конечно, она могла бы поговорить с Гиллеспи. Интересно, как он объяснит визит к дочери в мае и перевод ей огромных сумм? Надо выяснить, где он был в тот час, когда ее ударили по голове. Франческа поежилась. Ей повезло, что не случилось ничего более серьезного.

– Рурк? Ты едешь к Харту?

– Да.

Она колебалась. К этому времени его уже должны были отпустить под залог. Захочет ли он увидеть ее, если узнает об этом происшествии?

– Не знаю, что ты замышляешь, Франческа, но я обязательно расскажу все Колдеру. Ему не понравится, если мы утаим этот инцидент. Не хочу рисковать собственной головой и быть виновным в сокрытии важной информации. А теперь отдыхай – но не спи.

Конни проводила молодого человека до дверей, где они задержались и обменялись несколькими фразами, которые Франческа не расслышала, поскольку говорили слишком тихо. Затем Конни поспешила вернуться к сестре, взгляд ее был таким же встревоженным, как и раньше.

– Я сегодня видела Колдера. Ничего не изменилось, Кон, он все такой же упрямый.

Конни поняла, что она имеет в виду.

– Фрэн, я очень удивлюсь, если он не прибежит увидеться с тобой после того, что произошло. – Она опустилась на пуф, на котором до этого сидел Рурк. – Тебя могли серьезно ранить, а возможно, даже убить!

– Но ведь не убили, верно? Догадываешься, что это значит? – Франческа многозначительно посмотрела на сестру. – Я подошла очень близко к решению задачки, Кон, и убийца Дейзи об этом знает.

– Фрэн! Очень надеюсь, что ты ошибаешься, поскольку в противном случае убийца постарается еще раз тебя остановить!

Франческа задумалась. Сестра права, надо действовать осторожно. Она должна всегда быть начеку и не забывать брать с собой оружие.

– Чем раньше я завершу дело, тем лучше. – Она вспомнила о Харте, и сердце сжалось. – Харт не должен так упрямиться! Конни, он не видит себя таким, каким вижу его я. Он постоянно твердит, что недостаточно хорош для меня, что я заслужила более благородного жениха. Убийство Дейзи стало для него поводом разорвать нашу помолвку, и мне страшно, что он не вернется ко мне, даже когда все закончится.

Конни печально смотрела на сестру.

– Это будет означать, что он недостаточно любит тебя, Фрэн, или любит слишком сильно.

Франческа заморгала.

– Ты же знаешь, я всегда поддерживала ваш союз, но должна предупредить тебя, что жить с человеком, у которого такая репутация и прошлое, весьма непросто. Более того, это будет чрезвычайно сложно! Иногда я не понимаю, как тебе удается с ним ладить. Мне было не по себе, когда я разговаривала с ним вчера.

– С Хартом бывает очень сложно, – согласилась Франческа, – но внешняя холодность и жестокость для него лишь способ скрыть свои чувства, потому что он испуган и не знает, как поступить.

Конни приподняла брови.

– Сложно представить, что Харт может быть чем-то напуган.

– Под маской высокомерного и властного богача скрывается крайне ранимый человек.

Конни так посмотрела на сестру, что стало ясно – она ей не верит. Двери салона были распахнуты, и в следующую секунду до женщин донесся стук во входную дверь. Конни нахмурилась.

– Надеюсь, ты не будешь на меня злиться.

– За что? – заволновалась Франческа.

Конни медлила с ответом, но тут в холле послышался голос их матери.

– Где Франческа? – требовательно воскликнула Джулия. По мраморному полу зацокали каблучки.

– На тебя напали, а она наша мать! – ответила Конни, вставая, когда в комнату влетела Джулия.

Она оглядела обеих дочерей и бросилась к младшей:

– Что случилось?

– Все в порядке, мама, небольшая шишка на голове.

В голубых глазах Джулии застыл ужас.

– Тебя осмотрел врач? Конни, она говорит правду?

Конни подошла к матери.

– К сожалению, не только шишка на голове, мама, но Рурк считает, что все будет хорошо.

Джулия села и взяла дочь за руку.

– Ты знаешь, как я за тебя волнуюсь, когда ты занимаешься этими расследованиями. Почему твоя работа обязательно должна быть связана с травмами?

– Мама, со мной все хорошо, – с нажимом повторила Франческа. – Тебе не о чем беспокоиться.

– Как же мне не беспокоиться? Ты же моя драгоценная младшая дочь. Я беспокоюсь о тебе днем и ночью! Мой долг заботиться о тебе, моя обязанность всегда переживать за тебя! Франческа, дорогая, когда ты вернешься домой? Ты разбила нам с отцом сердце. Мы так по тебе тоскуем. – Из ее глаз полились слезы.

– Я не могу вернуться, – решительно возразила Франческа. – Прости, но ничего не изменилось. Я люблю Колдера и хочу выйти за него замуж. Если папа не примет мое решение, у меня нет другого выхода. Мама, мне было очень тяжело уйти.

Джулия на несколько мгновений закрыла глаза.

– Ты же знаешь, мы тебя обожаем. Ты знаешь, что ты наша гордость и счастье? Отец хвастается тобой на каждом приеме.

– Я тоже очень его люблю, – тихо произнесла Франческа. – Мне уже стыдно перед папой, поэтому не старайся пристыдить меня еще больше.

Джулия пригладила волосы.

– Я вовсе не для этого пришла. Хотя мне очень тяжело видеть Эндрю в таком состоянии. Я сама не могу смириться с тем, что мы тебя потеряли.

– Мама, вы меня не потеряли! Я просто переехала. Даже если я решу выйти замуж против вашей воли, это не означает, что мы перестали быть одной семьей. – Франческа сжалась от рвавшихся наружу тайных страхов. – Пожалуйста, уговори папу не отвергать меня, как он отверг Эвана.

– Дорогая, он никогда так не поступит! – воскликнула Джулия.

Франческа кивнула:

– Я очень люблю вас обоих.

– Тогда возвращайся домой, – прошептала Джулия. – Пожалуйста.

Поддаться на уговоры матери было так соблазнительно, особенно сейчас, когда голова просто раскалывается от боли, а сердце разрывается от тоски по Харту.

– Я не могу.

Джулия печально посмотрела на дочь:

– Никак не могу понять, зачем тебе это надо. Я видела заявление для прессы. Мы оба с отцом видели. Твоя помолвка расторгнута, почему бы тебе не вернуться?

– Это временно, – прошептала Франческа. – Я смогу его вернуть.

Джулия несколько минут внимательно наблюдала за дочерью, затем быстро произнесла:

– Если ты уверена в своем выборе, если ты веришь Харту и так сильно его любишь, я помогу тебе выйти за него замуж, Франческа.

Она подняла на мать удивленный взгляд.

– Мама! Спасибо тебе! – Они бросились в объятия друг друга.

Джулия едва сдерживала слезы.

– Мне всегда нравился этот мужчина.

Франческа счастливо улыбалась:

– Я знаю. И он ни в чем не виноват.

– Я и не считала его убийцей! – воскликнула Джулия. – Дело вовсе не в этом, а в том, что скандал всегда будет его спутником. Если ты будешь рядом, то неминуемо пострадаешь. Ты действительно готова подвергнуться остракизму общества?

Она не могла сказать матери, что заявление Харта о расторжении помолвки причинило ей боль куда большую, чем любые слухи.

– Надеюсь, мы всегда можем рассчитывать на твое приглашение, мама. Мне не безразлично, что говорят обо мне за спиной, но Колдер для меня важнее. Я понимаю, нас могут больше никогда не пригласить ни на один прием, но это нас не пугает, мы справимся.

Джулия с грустью смотрела на Франческу.

– Ты очень храбрая, дорогая. Но я хочу, чтобы ты была уверена, что хочешь именно такой жизни.

– Я уверена.

– Тогда я сделаю все, что смогу.

– Ты поможешь убедить папу?

– Да, будь уверена, твой отец изменит мнение. И если мне придется положить жизнь на то, чтобы ты смогла вернуться в высшее общество, я готова пойти на это.

«Теперь у мамы появилась новая цель», – подумала Франческа. Джулия была одной из законодательниц правил высшего света, и никто не мог себе позволить не считаться с мнением Джулии Ван Вик Кэхил.

– Спасибо, мама, – прошептала Франческа. Казалось, они никогда в жизни не любила ее больше, чем сейчас.

– Сэр, комиссар Брэг хочет вас видеть.

Харт даже не поднял голову. Он сидел на диване напротив камина и не сводил глаз с языков пламени. В руках он держал прочитанное письмо. У него не было желания просматривать сегодня почту, он сделал это лишь для того, чтобы отвлечься от той мрачной серости, что наполнила его жизнь. Письмо было получено совсем недавно – и пришло оно с того света.

«Дорогой Колдер.

Ты был со мной предельно честен, и я больше никогда не совершу подобной ошибки и не буду искать с тобой встречи. Тебе не нужен этот ребенок – наш ребенок, – как больше не нужна и я. В твоей жизни появилась Франческа, тебя интересует только то, что связано с ней, ко мне ты потерял всякий интерес. Я никогда не ждала, что ты бросишь ее или изменишь планы на будущее, однако мне хотелось, чтобы ты все же был ко мне более великодушным, в свете того, что я ношу твоего ребенка. Интересно, что подумает Франческа – что предпримет, – когда узнает, что я беременна от тебя?

Разумеется, она ничего не узнает, верно? Я умею держать рот на замке и рассчитываю на твою щедрую благодарность за молчание. Я готова даже переехать в другой город, где на мое имя будет приобретена недвижимость для нас с ребенком. Также необходимо увеличить пособие. И наконец, я бы предпочла получить в подарок акции страховых и железнодорожных компаний, а также облигации казначейства.

Не могу не упомянуть и о полотне Тициана, которое ты мне однажды показывал.

Как только все будет готово, я с радостью уеду в новый дом в любом городе по твоему выбору и больше никогда не попадусь тебе на глаза, как и твой сын или дочь. И разумеется, Франческе не придется страдать от унижения при встрече со мной и ребенком на людной улице Нью-Йорка.

Дейзи».

Письмо было датировано 30 мая. Дейзи написала его сразу после того, как он в бешенстве покинул ее дом, узнав о беременности.

Боль была невыносимой. Страдания притупили остальные чувства, и он уже не переживал, что Дейзи посмела шантажировать его и даже желала получить одно из самых любимых его полотен.

– Сэр? Пришел комиссар полиции Брэг и хочет вас видеть. Сказать ему, что вы не принимаете? – Альфред выглядел взволнованным.

Харт закрыл глаза, пытаясь обрести самообладание, но горе, завладевшее всеми его мыслями, горе, которое он изо всех сил старался не пускать в свою душу, поглощало его, бурлило и горячей лавой рвалось наружу.

Однако Харт выиграл это сражение. Вставая с дивана, он подумал, сколько еще битв с самим собой он способен выиграть. Харт убрал письмо во внутренний карман пиджака и повернулся к дворецкому.

– Просите, – велел он. Может, у Брэга есть хорошие новости – он всегда умел ухватить единственный шанс на удачу.

Через минуту в дверях библиотеки появился Брэг. Харт сразу заметил его напряженное лицо, опустошенный взгляд и понял, что хороших новостей не услышит. Стараясь не поддаваться панике, он приветственно кивнул брату.

– Скотч?

– Благодарю.

Харт подошел к позолоченному барному столику на колесах и налил две двойные порции виски. Протянув брату бокал, он постарался изобразить на лице некое подобие улыбки. «Для полиции это письмо будет настоящим подарком», – подумал он. Казалось, судьба решила разом наказать его за все совершенные грехи, сделав обвиняемым в преступлении, которого он не совершал.

Брэг сделал глоток.

– С тобой все в порядке? – осторожно спросил он.

Харт опять попытался улыбнуться.

– Лучше, чем когда-либо. – Уголки рта опустились. – Я надеялся, что ты принес мне добрую весть.

– Принес. Нож, найденный в твоей карете, не является орудием убийства.

Харт почувствовал некоторую легкость.

– Можно подумать, что у человека, желавшего меня подставить, не хватило здравого смысла, чтобы использовать орудие убийства.

– Можно. – Брэг залпом осушил бокал. – Ты не возражаешь?

– Прошу, – отозвался Харт и стал рассеянно наблюдать, как брат наливает новую порцию виски, странно, но в этот момент ему казалось, что между ними нет никакой вражды.

– Лезвие слишком короткое, чтобы стать орудием убийства, – продолжал Брэг. – Это не все. Генрих даже не уверен, что кровь на нем человеческая.

– Кровь животного?

– Он полагает, что да. Я на глаз не могу определить разницу, но он, видимо, может.

– Что ты обо всем этом думаешь? – Харт опустился в кресло.

Брэг сел напротив.

– Тебя определенно подставили, Колдер. Это ясно. Возможно, преступник избавился от оружия сразу после убийства и решил переложить вину на тебя уже позже, когда узнал, что ты был в доме Дейзи той ночью.

– Не могу с этим не согласиться, – задумчиво произнес Харт. – Но получается, что этот человек играл не главную роль в этом деле.

– Возможно, но есть и другой вариант.

– Какой?

– Тебя мог подставить не преступник, а человек, не имеющий отношения к преступлению.

Харт задумался.

– Этот вариант мне нравится даже больше. У меня много врагов, и любой из них мог пожелать воспользоваться представившейся возможностью.

– Я склоняюсь к первому варианту. В любом случае ты бы попал в список подозреваемых.

Харт помрачнел, затем произнес:

– И это не такой уж короткий список.

– Пожалуй, – признал Брэг. – Я не могу исключить из него Роуз. Кроме того, не согласен с Франческой. Я не подвергаю сомнению ее блестящую интуицию, но она уверена, что судья Гиллеспи солгал, что не знал о новом имени дочери. Впрочем, у нас нет тому доказательств.

Харт скривился:

– Похоже, ты не особенно продвинулся вперед.

– Прошло всего несколько дней. – Брэг встал с места.

Харт поднялся следом, уверенный, что брат хочет что-то добавить.

– Говори, что случилось?

– Это не относится к расследованию. – Брэг покраснел.

Харт мгновенно все понял – Брэг пришел просить у него деньги. Дьявол шепотом советовал насладиться моментом и послушать, как брат будет формулировать свою просьбу. Но победила светлая сторона его души, призывающая прийти на помощь.

– Я уже сказал, что дам тебе столько, сколько потребуется. Мне будет приятно оказать эту услугу.

– Мне нужно пятнадцать тысяч долларов.

Харт даже не моргнул. Он прошелся по комнате и остановился у красивого пейзажа на стене.

– Помоги-ка мне.

– Я верну каждое пенни, – добавил Брэг, встав рядом.

– Значит, ты не арестуешь О’Доннела?

– Ли Анна в ужасе. Она довела себя до изнеможения, поэтому я и решил раз и навсегда избавиться от этого негодяя.

– Таким способом получится быстрее, – согласился Харт, несколько удивленный, что брат решил заплатить шантажисту, но все же понимал его. Если бы подобное произошло с ним и Франческой, он бы тоже выбрал самый скорый и действенный способ. – Ты ничего не будешь мне должен, – сказал Харт, когда они сняли со стены большую картину. – Мне не нужны деньги, поэтому не надо их возвращать.

Харт открыл скрытый за полотном сейф и положил перед Брэгом несколько пачек банкнотов.

– Нет, я все возмещу.

Харт пожал плечами, и братья принялись водружать картину на прежнее место.

– Я дам тебе кейс для перевозки денег.

– Спасибо. – Лоб Рика покрылся испариной.

– Почему это требует от тебя таких усилий? Вспомнил детство, когда возился со мной? Могу я начать отдавать долги?

Брэг смотрел на него, не моргая.

– Все дело в моей гордости, – произнес он после паузы. – И я старше, моя обязанность была заботиться о тебе.

– В принципе, это должна была делать Лили, – фыркнул Харт, ощутив укол в сердце.

– Сначала она много работала, потом болела. Но она сделала все, что смогла.

Харт взял деньги и подошел к письменному столу. Разум подсказывал, что Рик прав, но все же сердцем он отказывался это принимать.

– Чем это вы заняты? – раздался голос стоящего в дверях Рурка. Он быстрым шагом вошел в кабинет, оглядел братьев и бросил взгляд на деньги на столе.

Харт даже не вздрогнул от неожиданности.

– Тебе бы неплохо приучить себя стучаться, прежде чем войти, – сказал он.

Рурк опешил.

– Дверь была нараспашку. Приличная сумма.

Харт оставил его замечание без внимания и стал перекладывать деньги в небольшой плоский кейс.

– Тебя это не касается, и я надеюсь на твое благоразумие, – вмешался Брэг.

Рурк с сомнением посмотрел на братьев:

– Похоже на какую-то аферу.

– Это не твое дело. – В отличие от Рика Харт говорил спокойнее.

– Отлично! – в сердцах воскликнул Рурк и всплеснул руками. – Мне надо поговорить с тобой, Колдер.

– Это не может подождать? – Харт захлопнул кейс и налил себе виски. Рурк выглядел взволнованным, перед ним стоял не молодой человек, а опытный врач. Харт прищурился. – Это связано с Франческой?

Рурк кивнул:

– Она сейчас в безопасности, отдыхает, но вы оба должны знать, что днем на нее было совершено нападение.

Конни настояла на игре в карты. Франческа не очень любила играть в «джин», кроме того, сестра почти всегда выигрывала, поэтому она незаметно погрузилась в размышления о нападении, затем переключилась на деньги из Олбани и ложь Гиллеспи о том, что он не знал о судьбе дочери. Франческа сняла чулки и туфли и положила ноги на диван, прикрыв их пышной юбкой. Она пришла к логическому заключению, что убийство Дейзи связано с полученными ею суммами. Кому понадобилось остановить ее, пока она не открыла происхождение денег? Это было либо нападение с целью предостеречь Дейзи, случайно приведшее к смерти, либо изначально запланированное убийство.

Конни вздохнула, когда послышался звон колокольчика у входной двери.

– Джин! – сказала она, выложив на пуфе комбинацию карт. – Должно быть, это Харт.

Франческа и сама так думала. Из холла донесся голос Брэга, и ее кольнуло разочарование. Что ж, им в любом случае надо обсудить ход расследования.

Конни многозначительно посмотрела на сестру:

– Это комиссар полиции. – Она встала и направилась к двери. В гостиную вошли Брэг и Харт. Конни обменялась с ними приветствиями и выскользнула в коридор.

С самого первого мгновения Харт не сводил глаз с Франчески. Он выглядел раздосадованным.

Франческа нежно ему улыбнулась:

– Со мной все хорошо.

Харт прошел вперед.

– Ничего хорошего! Рурк сказал, тебя ударили по голове. Он говорит, возможно сотрясение! Что произошло? – Он сел на место Конни и взял Франческу за руку.

Ей показалось, он сам не осознает, что держит ее за руку и преданно смотрит в глаза.

– Я вышла из банка, в котором Дейзи хранила деньги, – начала рассказ Франческа. – В этот момент меня ударили сзади серебряным стаканчиком. Я помахала Раулю. Он видел, что произошло, и помог мне сесть в карету.

– Я могу его за это уволить, – сказал Харт с плохо скрываемой ненавистью. – Он обязан тебя защищать!

– Как он мог предотвратить нападение? – воскликнула Франческа. – Он ждал меня в экипаже, а я стояла на тротуаре. Рауль ни в чем не виноват.

– Ты видела нападавшего? – спросил Брэг.

Франческа повернулась к нему:

– Нет. Видела лишь руку в перчатке, потом мы обнаружили стаканчик для бритья. Рауль видел этого человека издалека и полагает, что это могла быть женщина или субтильный мужчина. Рик, Гиллеспи невысок ростом и худощав. Человек был одет в шляпу с широкими полями и пальто.

– Считаешь, это был судья? – резко спросил Харт.

– Кому-то не понравилось, что я выясняю, откуда Дейзи получила в мае деньги. Я уверена, они имеют отношение к убийству.

Брэг и Харт переглянулись.

– У меня есть важная новость! – Франческа с улыбкой посмотрела на мужчин. – Дейзи получила чек из «Фест Федерал» в Олбани.

Брови Брэга поползли вверх.

– Это может означать, что Гиллеспи перевел дочери деньги. Теперь у нас есть доказательство, что он знал о жизни Оноры. Ты была права – он солгал тебе.

– О, все гораздо лучше! Гомер рассказал мне, что Гиллеспи навещал дочь в мае дважды. – Она помолчала, ожидая реакции. Когда никто не произнес ни слова, она продолжила: – Надеюсь, судья становится подозреваемым номер один?

– Несомненно, – признал Брэг. – Он ведь мог солгать лишь для того, чтобы не очернить свою репутацию.

– Ради этого он мог и убить. – Франческа ждала, когда он скажет, что вычеркивает Харта из списка подозреваемых.

Харт понял ее мысли. Он встал, нехотя выпустив ее руку.

– Франческа, у меня тоже есть новость. Нож, найденный под сиденьем моей кареты, не является орудием убийства.

Франческа вскрикнула.

– Но я согласен с Риком, – поспешил добавить Колдер. – Гиллеспи – не единственный отец на свете, который решил тайно помочь дочери. Это весьма распространенное явление. Надеюсь, мы найдем человека, которого шантажировала Дейзи, – того, у кого есть мотив, кто желал ей смерти. Я не могу представить, что Гиллеспи убил собственную дочь.

Франческа потянулась к нему, но Харт отошел в сторону. Она внимательно посмотрела на его скорбное выражение лица и повернулась к Брэгу:

– Рик, у Дейзи с февраля не было ни одного клиента, ни одного, с тех пор, как она стала любовницей Харта. Я не думаю, что один из старых любовников мог пожелать вдруг ее убить, кроме того, мы проверили ее постоянных клиентов. Жизнь Дейзи с февраля не была наполнена событиями. В мае, впервые за восемь лет – по крайней мере, так получается, – отец внезапно навестил ее, причем дважды. Он дважды переводит ей большие суммы, а через несколько недель ее убивают.

Он понял ее мысль.

– Думаешь, она шантажировала собственного отца?

Франческа колебалась.

– Представить трудно! – воскликнула она. – Дейзи так ненавидела родной дом, что сбежала и стала проституткой. Это невероятно! Более чем экстремальное поведение. Дейзи была не просто несчастна – она была раздавлена. И жила с этими воспоминаниями восемь лет? Гиллеспи ее отец! Дейзи, возможно, была одержима мыслью об отмщении. Думаю, она его ненавидела! Какие еще выводы можно сделать?

– Мы не имеем доказательств ее ненависти к отцу, как и того, что она его шантажировала, – заявил Брэг.

– Надо поговорить с Гиллеспи и поймать его на лжи.

– Дейзи могла любить отца, – предположил Харт. – Могла скучать, поэтому и хранила вырезки из газет.

– Тогда почему она сбежала? – спросила Франческа. – В семье что-то произошло. Кстати, Лидия призналась, что сестра оставила ей письмо, она сообщала, что никогда не вернется домой. Лидия не показывала письмо родителям и полиции. Уверена, она знает больше, чем мне рассказала.

Харт сел рядом с Франческой и опять взял ее за руку.

– Тебе надо отдохнуть. Новые улики очень важны, но я настаиваю: тебе надо отдохнуть, Франческа.

– Я и отдыхаю. – Харт пришел к ней, как она и хотела. – Колдер, тебя обвинили ложно. Это отличная новость, правда?

– Да, отличная.

Она так хотела оказаться сейчас в его объятиях. Франческа покосилась на Брэга:

– Разве это не доказывает невиновность Харта?

Брэг отвел взгляд и подошел к камину.

Франческа не сдавалась:

– Разве не странно, что он сам убил Дейзи и одно временно его кто-то подставил!

– Очень странно, – согласился Брэг и посмотрел на брата. – Но порой в жизни случаются странные вещи.

– Рик, – не выдержала Франческа, – давай встретимся завтра у Гиллеспи?

– Приходи в управление к полудню. Скажу Ньюману пригласить судью для допроса.

– Завтра ты должен отправить телеграмму в банк в Олбани и выяснить, кто выписал оба чека. Тогда мы многое узнаем.

Брэг подошел к сидящей на диване Франческе.

– Сделаю это сразу же, как откроется банк. – Он наклонился и пожал ей руку. – Слушайся Рурка, Франческа. Сотрясение мозга – не пустяк, на который можно не обращать внимания. Хорошенько отдохни, а Гиллеспи мы займемся завтра.

Ее растрогала забота Рика.

– Я и не собиралась нарушать предписания врача, – сказала она с улыбкой. – Рик, я бы хотела просмотреть отчет о ноже.

– Разумеется. – Брэг повернулся к Харту: – Будем поддерживать связь.

– Не волнуйся, – заверил его Харт.

Брэг помялся и добавил:

– Я тебе очень признателен. – Кивнув на прощание, он резко развернулся и вышел.

Франческа смотрела на Харта, который опять повернулся к ней.

– Что это значит?

Он нежно коснулся ее щеки.

– Это касается только нас с Риком, – мягко ответил Харт.

– Ты дал ему деньги!

Он откинулся в кресле. Помолчав, сказал:

– Может это остаться между мной и братом?

Франческа кивнула:

– Ты правильно поступил, Колдер.

Лицо его изменилось, неожиданно его взгляд стал обеспокоенным.

– Не стоит вручать мне еще один приз за благородство. – Харт потер руками виски.

Когда вошел в комнату, он выглядел обеспокоенным состоянием ее здоровья. Франческа достаточно хорошо его знала, чтобы понять, что Харт продолжает нервничать, но причины изменились.

– С тобой что-то случилось, о чем мне следует знать? – осторожно спросила она, касаясь его руки.

Харт встал и прошелся по комнате.

– Ничего не случилось. Мне пора идти. Уже поздно. – Он натянуто улыбнулся, но глаза оставались грустными. – Тебе надо отдыхать, я тебе мешаю.

Франческа не хотела, чтобы они расставались на такой ноте.

– Мне надо отдыхать, но нельзя спать. Не мог бы ты немного побыть со мной. Впрочем, Конни и Нейл решили дежурить всю ночь по очереди и следить за мной.

Глаза его стали круглыми от удивления.

– Рурк настолько обеспокоен? – От неожиданности он сделал шаг назад. – Разумеется, я останусь, Франческа. Черт возьми.

Она знала, что Харт будет опять говорить о нападении и возмущаться специфическими условиями ее работы. Франческа поспешно приложила палец к его губам.

– У меня всего лишь небольшая шишка на затылке.

Рурк перестраховывается. Со мной все хорошо.

Взгляд его был полон страдания.

– Я не могу потерять и тебя. Возможно, я ошибался, поддерживая твое увлечение расследованиями.

Франческу задели его слова.

– Ты меня не потеряешь. – Она подумала о погибшем ребенке.

Харт опустил голову и потер подбородок.

– Прости, мне надо идти. – Он резко поднялся и широкими шагами направился к двери.

Франческа подалась вперед, она не сдержалась и кинулась босиком следом за Хартом:

– Колдер, подожди!

Он повернулся, и она упала к нему в объятия.

– Тебе надо лежать! – воскликнул Харт. – Черт, на тебя сегодня напали. Почему ты никогда никого не слушаешь?

Лицо его исказилось, словно на нем в одно мгновение появилась дюжина морщин. Франческа физически ощущала, как он страдает.

– Что случилось? Ведь ты в таком состоянии не из-за меня?

– Разумеется, из-за тебя. – Харт отвел взгляд.

Она положила ладонь ему на щеку.

– Ты страдаешь по ребенку?

– Не надо, Франческа.

Глаза ее наполнились слезами.

– Не мучайся так, Колдер. Даже после всех неприятностей, что доставила нам Дейзи, я желаю, чтобы она жила, а мы вместе растили бы ее сына или дочь!

Глаза Харта увлажнились. Он отвернулся, собираясь уходить.

Франческа положила руку ему на плечо и почувствовала, как он дрожит.

– Прошу тебя, останься.

Колдер покачал головой и, наконец, ответил:

– Тебе неприятно будет видеть меня в таком состоянии.

– В каком состоянии? – Она потянула его за руку, но Харт не сдвинулся с места. – Твой малыш заслужил эти слезы.

Он прислонился лбом к двери.

Франческа не сразу поняла, что Харт плачет. Она растерялась, в голову не приходила ни одна разумная мысль, как поступить. Она могла лишь разделить с ним горе, сопереживать и жалеть. Франческа обняла его и прижалась щекой к спине.

Прошло некоторое время, и плечи Харта перестали вздрагивать, приглушенные рыдания стихли.

– Все в порядке, – пробормотал он.

Франческа решила не обострять ситуацию.

– Иди ко мне, – прошептала она.

Он повернулся, она обняла ладонями его лицо.

– Нет ничего страшного, Колдер, что ты страдаешь из-за смерти ребенка.

Она видела, как он борется с горем.

– Я солгал. Я никогда бы не бросил этого ребенка, заботился бы о нем, чтобы он не рос всеми отвергнутым и нелюбимым.

– Я знаю.

– Ты бы действительно стала мне помогать? Или оставила бы меня?

– Разумеется, я бы тебе помогла, – ответила Франческа с легкой улыбкой. – Мне не важно, кто его мать, я бы любила этого ребенка, потому что он твой.

– Чем я заслужил счастье быть рядом с такой женщиной? – Он поднял ее голову за подбородок. – Франческа, в прошлый четверг я накричал на Дейзи, я был в ярости, даже не помню, что сказал, но когда впервые услышал о беременности, подумал, что мне не нужен этот ребенок. И теперь я за это расплачиваюсь.

– Ты ни за что не расплачиваешься. – Франческа колебалась, но все же решила быть откровенной. – Помнишь, как-то я сказала тебе, что если отдала свое сердце, то это навсегда.