Текст книги "Смертельные поцелуи"

Франческа подошла к судье и положила руку на плечо.

– Мне жаль, что так получилось. Я вас понимаю. Когда вы узнали, что она в городе?

– Мы столкнулись случайно, у ресторана. О ней не было весточки восемь долгих лет. Мы наняли частных детективов, мисс Кэхил. Они работали два года, но ничего не выяснили. И мы сдались! – Он помолчал. – Но третьего мая я увидел ее на улице. Она выходила из красивого экипажа и выглядела элегантно, как настоящая леди. Я сразу понял, что это моя милая девочка.

– Она пригласила вас к себе?

Гиллеспи всхлипнул и кивнул.

– Вы рассказали об этом жене и дочери?

– Нет! Они ничего не знали! Ничего – до того, как Онору убили.

Франческа видела, что он опять лжет. Он вернулся в Олбани и во всеуслышание объявил о встрече? Или поделился только с Мартой? Возможно, Лидия узнала позже. Как бы то ни было, Франческа знала наверняка, что все трое были осведомлены о местонахождении Дейзи еще до убийства.

– А деньги?

– Я ведь ее отец. Это был подарок. Я хотел помочь ей изменить свою жизнь Мы мечтали, чтобы она вернулась домой.

– Мы? – переспросил Брэг.

– Фигурально выражаясь. Марта и Лидия годами ждали ее возвращения, комиссар.

– У меня к вам последний вопрос. Когда Дейзи рассказала вам о том, кем стала?

– Она и не говорила. – Он выдержал паузу. – Видите ли, она жила одна, не была замужем и отказалась возвращаться домой. Мне было очевидно, что она содержанка. – Он опять закрыл лицо руками.

Франческа воспользовалась случаем и многозначительно посмотрела на Брэга. Он покачал головой. Скорее всего, тоже почуял неладное.

– Сэр? – Дверь приоткрылась, и появился офицер. – Роуз Купер желает с вами поговорить.

– Проводите ее в зал для совещаний. – Он повернулся к Гиллеспи: – Прошу нас извинить.

– Как долго мне еще надо здесь оставаться? – Судья явно спешил уйти.

– Буквально несколько минут, – заверил его Брэг.

Франческа вышла из кабинета. Как только закрылась дверь, она сжала руку Брэга.

– Должно быть, Роуз хочет сообщить нам нечто важное. – Она надеялась, что это послужит толчком к дальнейшему продвижению расследования.

– Сомневаюсь, что она признается в убийстве.

В конце коридора появилась Роуз. Несмотря на безупречный внешний вид, она выглядела изможденной.

Франческа не смогла разобрать, связано ли это с перенесенным горем, или ее расстроили новые неприятные события.

– Роуз? С тобой все в порядке?

Роуз подошла ближе и покачала головой:

– Сомневаюсь, что все когда-то будет в порядке.

– Давайте пройдем в зал, – предложила Франческа.

Женщины прошли вперед, Брэг последовал за ними. Франческа подумала и решила не тратить времени впустую.

– Мы знаем о ваших отношениях с Фарром.

Роуз побледнела:

– Вы должны объяснить ему, что я не говорила ни слова!

– Не волнуйся, он знает. Его выследил Джоэл, он видел вас вместе.

На лице Роуз появилась тревога.

– Он не заподозрит, что это я во всем призналась? Ты уверена?

– Он тебе угрожал?

– Нет, конечно! Но он ведь шеф полиции и способен здорово испортить мне жизнь! – Она покосилась на Брэга.

– Фарр обещал вам защиту в благодарность за услуги? – спросил он.

Роуз неуверенно покачала головой:

– Нет. Я… мне он нравился. Мы… были любовниками. Вот и все, ничего преступного.

Франческа никогда не испытывала к Фарру большой ненависти. Очевидно, что он запугал Роуз, пригрозил арестом, если она ему откажет.

– В день убийства Дейзи вы были с Фарром?

– Нет, – прошептала Роуз. – Я солгала. У меня не было в тот вечер клиента. Я не дура – понимаю, как бы это выглядело. Я знаю, о чем вы думали с самого начала, после ссор с Дейзи из-за Харта. Я была уверена, что это он, но… сейчас мне кажется, я ошибалась.

– Что заставило вас изменить мнение?

– Ее отец. Я всю ночь о нем думала, с того момента, как вы сказали, что нашли ее семью. Потом я прочла в газетах, что он приехал на похороны. Я не могу этого допустить! – Роуз разрыдалась.

Франческа подалась вперед:

– Что ты от нас скрываешь? Почему не хочешь, чтобы отец похоронил Дейзи? Роуз, что тебе известно?

– Я обещала. Я поклялась Дейзи, что буду вечно хранить ее тайну. Но я больше не могу. Она мертва, и, я думаю, это сделал ее отец.

Франческа вздрогнула:

– Роуз, что бы ты ни обещала Дейзи, если ее тайна поможет найти убийцу, ты обязана все нам рассказать.

– Не уверена, что Дейзи одобрила бы такой поступок, Франческа. Мы говорили об этом лишь однажды, давно, когда только стали друзьями.

– Роуз, вас могут вызвать в суд для дачи показаний. Отказ карается тюремным сроком, – предупредил Брэг.

Она подняла на него заплаканные глаза, потом перевела взгляд на Франческу:

– Дейзи его ненавидела. Яростно ненавидела. Желала ему смерти, Франческа! Поэтому она и убежала из дома.

Франческа кивнула.

– По какой причине? Почему она так ненавидела собственного отца? Он предал ее мать – она застала его с другой женщиной? Он был жесток к ней, наказывал, бил?

– Застала с другой женщиной? – Роуз рассмеялась. – Она сама и была той женщиной, Франческа.

Она не сразу поняла, о чем говорит Роуз.

– Вы говорите именно о том, о чем я думаю? – Брэг первым пришел в себя.

Роуз кивнула:

– Она была совсем ребенком. Ей было двенадцать лет, когда это началось. Гиллеспи спал с собственной дочерью.

Глава 19

Пятница, 6 июня 1902 года. Полдень

Франческа никак не могла оправиться от шока. Она смотрела на Брэга, чье лицо резко изменилось, приняв выражение легкого презрения. Наконец, Франческа стала понимать. Дейзи совратил отец, возможно, даже изнасиловал. Неудивительно, что она сбежала из дома.

– Вы должны будете дать показания в суде, Роуз, – напомнил Брэг.

Женщина кивнула, утирая платком слезы. Франческа повернулась к ней.

– Ты знала, что Гиллеспи был здесь в прошлом месяце?

– Дейзи ничего не говорила об этом, Франческа, как и о полученных деньгах. И о ребенке она мне тоже не рассказала, – прошептала Роуз.

Франческа бросилась к двери, Брэг встал и поспешил за ней:

– Подожди! Лучше предоставь это мне.

Франческа и не думала останавливаться.

– Тебе нужны еще доказательства, что у Дейзи был повод шантажировать отца? Конечно, он предпочитал утверждать, что понятия не имел, что с его дочерью!

Брэг поймал ее за руку уже у двери кабинета и постарался отвести в сторону.

– Ты слишком расстроена, чтобы с ним разговаривать!

– Расстроена? Едва ли мое состояние можно выразить этим словом – я сама готова совершить убийство! Этот человек заслужил наказание, Рик.

– За совращение или изнасилование не приговаривают к смертной казни.

– Речь идет об убийстве. – Она развернулась, с силой рванула дверь и вошла в кабинет.

Гиллеспи стоял у окна и разглядывал улицу.

– Я могу быть свободен? – спросил он, повернувшись.

– Не думаю, – отрезала Франческа.

Брэг пытался остановить ее, предупредительно положив руку на плечо.

– Дочь вас шантажировала, так ведь?

Гиллеспи отступил назад.

– Понятия не имею, о чем вы…

Франческа сбросила руку Брэга.

– Мы знаем, почему она ушла из дома. У нас есть свидетель – лучшая подруга Дейзи, – и она даст показания в суде, что вы совратили собственную дочь, когда ей было двенадцать.

Гиллеспи словно окаменел, затем выражение его лица стало медленно меняться.

– Вы страшный тип, жалкий и бесчеловечный! – выкрикнула Франческа, из глаз ее полились слезы.

– Франческа, прекрати, – неуверенно произнес Брэг.

Гиллеспи опустился на стул и заплакал.

– Ничего не хотите сказать? – угрожающе спросила Франческа.

– Я даже не представлял, как она меня ненавидит, пока не встретил ее в прошлом месяце, – прошептал судья, не осмеливаясь поднять глаза. – Я любил ее. Я так ее любил. А она меня ненавидела. Она говорила отвратительные вещи. Она сказала, что стала шлюхой, рассказала обо всех своих мужчинах. В ней было столько злобы и ненависти! И она хотела много денег. У меня столько не было, но она меня запугивала. Моя красавица дочь! Я лишь любил ее и никогда не хотел сделать ей больно! Я мечтал, что однажды она вернется домой. – Он с мольбой посмотрел на Франческу. – Я ее любил.

Франческа ощутила, как у нее начинает кружиться голова, но она не могла отвести взгляд от этого низкого, отвратительного ей человека.

– Судья, боюсь, вы не можете быть свободны. Не сейчас, – вмешался Брэг. – Не сомневаюсь, вы знаете закон. Я имею право задержать вас на двадцать четыре часа, что и намерен сделать.

Гиллеспи вскочил с места.

– Я этого не делал! Я не убивал свою дочь!

Франческа шла по коридору шестого этажа гостиницы, где располагались апартаменты, занимаемые семьей Гиллеспи, ощущая себя древней старухой, а не двадцатиоднолетней женщиной. К горлу подступала тошнота, и единственным ее желанием было оказаться сейчас в объятиях Харта, где она могла бы дать волю чувствам и поплакать об ужасной жизни Дейзи. К сожалению, этим делу не поможешь. Вне всяких сомнений, Дейзи ненавидела своего отца достаточно сильно, чтобы решиться на разоблачение. Проблема была в том, что признание Гиллеспи казалось ей правдивым. Душевнобольной человек, коим он являлся, с глубокими сексуальными нарушениями, по ее мнению, все же не мог убить собственную дочь.

Бедняжка Дейзи. Франческа повторяла эти слова, как молитву. Представить невозможно, через что пришлось пройти двенадцатилетней девочке. Теперь она понимала, почему Дейзи стала такой. Неудивительно, что она мечтала вернуть Харта, ведь он дал ей свободу, независимость, был добр к ней.

Франческа остановилась перед закрытой дверью номера люкс, стараясь хоть немного совладать с эмоциями. Знала ли Марта, что творится под крышей ее дома? А Лидия? Она обязана выяснить, что было известно матери и дочери. Если Гиллеспи невиновен и Роуз тоже не причастна к убийству, значит, она теряет основных подозреваемых и последние ниточки, ведущие к раскрытию дела, – все одновременно. Обычно именно близкие люди становятся виновниками преступления, но Франческа не могла представить, что Марта или Лидия могут быть повинны в смерти Дейзи. Скорее уж они должны были желать смерти судье Гиллеспи.

Франческа не сомневалась, что Лидия что-то скрывает, пришло время это выяснить.

Дверь открыла Лидия и с удивлением посмотрела на Франческу.

– Могу я войти? – Она постаралась улыбнуться. – У меня вопросы к вам и вашей матери.

– Разумеется. – Лидия сделала шаг назад, пропуская гостью.

Франческа оглядела элегантно отделанную гостиную. Никого. Вероятно, Марта находится в одной из спален.

Она подождала, пока девушка закроет дверь.

– Я виделась с вашим отцом.

Лидия взглянула на нее с некоторым волнением.

– Что вы хотели сказать, мисс Кэхил?

– Я выяснила, почему Дейзи ушла из дома. Что-то промелькнуло в глазах Лидии, она прошла в глубь комнаты.

– Может, вы поделитесь со мной этой информацией? Я бы хотела знать, почему сестра меня бросила.

Франческа медленно подошла к Лидии, мысленно подбирая слова. Пожалуй, ей стоит рискнуть.

– Он пытался забраться и в вашу постель?

Лидия вскрикнула:

– О чем вы говорите?

– Я знаю, что Дейзи совратил собственный отец, Лидия. Я в ужасе от услышанного.

Лидия замерла.

– Вам лучше уйти, – наконец произнесла она, вскинув голову.

– Понимаю, это слишком болезненно…

– Думаю, вы ничего не знаете, мисс Кэхил, ничего! – Лидия задрожала, но выражение лица ее при этом оставалось решительным, словно она готовилась к бою.

– Вы знали об этом? Вы жили в одной комнате с сестрой? Или у нее была своя спальня?

На глазах Лидии выступили слезы.

– Я не понимаю, о чем вы говорите! Какое имеет значение, жили мы в одной комнате или нет? – Голос ее срывался.

– У них были отдельные спальни, соединенные дверью.

Франческа вздрогнула и обернулась.

В дверях комнаты стояла Марта, одетая в утреннее платье, подчеркивающее ее бледность, глаза покраснели от слез.

– Мисс Кэхил собиралась уходить, – сказала Лидия.

Франческа посмотрела на нее, задаваясь вопросом, была ли это попытка оградить мать от неприятного разговора. Затем она перевела взгляд на Марту. Нет, она не могла убить Дейзи – Онору, – ведь она была ей родной дочерью. Почему же Лидия ведет себя как сторожевой пес, охраняющий покой хозяев? Что они все скрывают?

– У меня есть вопросы к вашей матери, – повторила Франческа, не сводя глаз с женщины.

– Моя мать в трауре! Разве вы не видите? Ей надо побыть одной! – Лидия почти срывалась на крик.

«Эта семья немало выстрадала», – подумала Франческа. Она не сможет причинить им еще больше горя. Но как бы она ни хотела задать им интересующий ее вопрос, способен ли, по их мнению, судья пойти на убийство, и проследить за их реакцией, чувство сострадания одержало верх.

– Примите мои соболезнования, я очень сочувствую вашей потере, – обратилась Франческа к миссис Гиллеспи.

Женщина кивнула, и пальцы ее побелели, когда она сжала платок.

– Прошу вас, мисс Кэхил. Сейчас не самое подходящее время, – вступилась Лидия.

Франческа переводила взгляд с матери на дочь.

– Я знаю, вы обе надеетесь, что убийца Оноры получит по заслугам, – начала она. – Для этого мне нужна ваша помощь, поэтому я прошу назначить время для встречи – удобное для вас, разумеется.

Марта Гиллеспи не произнесла ни слова. Она была подавлена.

– Прошу вас уйти! – воскликнула Лидия.

Франческа кивнула. Выйди из номера, она остановилась и приложила ухо к гладкой полированной поверхности двери. И была мгновенно вознаграждена.

– Она все узнает, – произнесла Марта дрожащим голосом.

Ей ответила Лидия:

– Нет, не узнает. Если ты ей ничего не расскажешь.

* * *

Брэг постучал в дверь квартиры О’Доннела. Этот негодяй не ждет его, остается надеяться, что он дома. Ожидая ответа, он сильнее сжимал кожаную ручку кейса, обжигавшую ладонь. Деньги казались тяжелой ношей, якорем тянувшей его ко дну.

Перед глазами возник образ Ли Анны, заплаканной и перепуганной, умоляющей его скорее покончить с этим, заплатив О’Доннелу, сколько он захочет, чтобы уехал навсегда и оставил их в покое. Затем он увидел улыбающуюся Дот, помахавшую ему пухлой ручкой, а рядом Кейти, обратившую на него взгляд умных и внимательных глаз.

«Я все делаю правильно», – сказал себе Брэг. Не имеет никакого значения, что он комиссар полиции и обязан всегда поступать в соответствии с законом, даже в мыслях не позволяя себе его нарушать. Он обязан защитить свою семью. В этом случае выбор очевиден. Ли Анна еще очень слаба. Каждый раз, глядя на жену, он видит в ее глазах страх. Как долго она может жить в этом кошмаре? Даже Франческа признала, что лучшим выходом из положения будет заплатить О’Доннелу и избавиться от него.

Брэг ждал. Перед глазами мелькали отвратительные картины – О’Доннел цепляется за жизнь, а он, Брэг, душит его безжалостно, уверенно и методично. У каждого человека есть темная сторона души, и его внутренний демон выбрал именно этот момент, чтобы заявить о себе. Он никогда ни к кому не испытывал такой ненависти – и никогда никого так не боялся.

Но он не должен поддаваться на столь примитивные провокации. Он разумный человек и способен себя контролировать.

За дверью послышались шаги. Брэг напрягся. Вот и хозяин дома.

Он поразился тому, как чувствует приближение О’Доннела, словно они близкие люди, словно он много раз встречался с ним в жизни. Этот человек принадлежит к отбросам общества и никогда не изменится, он будет возвращаться и доставлять проблемы снова и снова.

Однажды он может вернуться и опять потребовать денег.

По вискам стекал пот. Если бы он не был служителем закона, убийство оставалось бы самым верным способом избавиться от О’Доннела, давало бы надежду, что тот уже никогда не вернется.

– Кто? – Майк О’Доннел распахнул дверь.

Брэг не ответил.

Франческа стояла перед закрытой дверью дома Дейзи, ожидая, когда появится Гомер. Ее вновь охватила грусть, и переживания за Дейзи тяжким грузом навалились на плечи. Сможет ли она это вынести?

– Мисс Кэхил! – Гомер, наконец, открыл дверь.

Она удивилась, оглядев дворецкого – вместо строгого темного костюма на нем был повседневный наряд.

– Позвольте войти? Вы куда-то собрались?

– У нас сейчас нет работы. В доме идеальная чистота, учитывая, что нам запрещено входить в кабинет и покои мисс Джонс. Мистер Харт оставил необходимые инструкции. Я решил навестить дочь в Стейтен-Айленд.

– Уверена, мистер Харт не будет возражать. – Франческа заставила себя улыбнуться. – Не стоит задерживаться из-за меня, Гомер. Я пришла посидеть здесь и подумать.

– С вами все хорошо? – заволновался дворецкий.

– Не вполне.

– Но… мистера Харта отпустили. Он невиновен, правда?

Франческа слабо улыбнулась:

– Да, он невиновен. Но дело не в Харте. Я только что узнала очень печальные новости о Дейзи. Будь она жива, я бы никогда, никогда не сказала ей ни одного грубого слова.

Гомер смотрел на нее с удивлением, Франческа поспешила взять себя в руки и перестать трястись.

– Я хотела бы остаться одна. Сейчас я никого не хочу видеть.

Гомер колебался, и ей пришлось поторопить его заняться своими делами.

Наконец Франческа осталась одна в огромном холле и огляделась. Кремового цвета стены, до блеска отполированный пол. Внезапно из приоткрытых дверей первой гостиной выпорхнула Дейзи, элегантная и легкая, как прежде. Она весело улыбалась Франческе.

Та опустила голову и вздохнула. Как просто представить Дейзи живой, такой, какой она была всегда! Франческа смахнула слезу со щеки.

– Я сожалею, что не знала тебя лучше, – прошептала она, проходя в салон, где несколько раз принимала ее Дейзи. – Я бы так не боялась тебя, ведь ты очень красива, а я всегда была не уверена в себе.

В комнате словно замерла жизнь, интерьер казался Франческе нереальным, похожим на картину. Сама того не сознавая, она надеялась ощутить присутствие Дейзи, понимая, что это ничего уже не изменит. Однако гостиная была сейчас безлика.

Франческа вышла, едва сдерживая рыдания. Дейзи много страдала в детстве. Как человек мог поступить так жестоко с собственным ребенком? Почему никто не вмешался и не прекратил это? Франческа остановилась у входа в кабинет.

– Прости, что мы часто ругались, – прошептала она. – Теперь я все понимаю. Правда.

В кабинете было тихо и темно, когда-то, возможно, уютно, но не сейчас. Даже в сумраке были видны темные пятна крови на персидском ковре на полу.

– Кто это сделал? Дейзи, я найду убийцу, но сейчас я в растерянности. Тебя убил отец?

Разумеется, ей никто не ответил. Однако эта комната не казалось такой пугающе пустой, как гостиная.

Франческа напряглась. Она не одна в этом маленьком кабинете. По телу пробежали мурашки, и она обернулась.

За ее спиной стояла Марта Гиллеспи.

– Почему вы не оставите умерших в покое?

Прежде чем Франческа смогла ответить, перед ней возникло черное дуло пистолета, направленного на нее Мартой.

– Почему вы не оставите нас в покое?

Брэг смотрел на О’Доннела и сожалел, что он не такой, как его брат. Если бы, волею судеб, на его месте был Харт, которому необходимо было защитить Франческу, он не раздумывал бы, а избавился бы от О’Доннела раз и навсегда. Брэг был в этом уверен.

В глазах О’Доннела вспыхнул страх, потом удивление. Затем он обратил внимание на кейс в руках Брэга и явно испытал облегчение. Брэг прошел в комнату, думая лишь о том, что у него с собой пистолет, и о том, сколько тел скрывают воды Ист-Ривер. В душе закипала ненависть. Как получилось, что он отступил от обязанности соблюдать закон и приближается к тому, чтобы стать убийцей?

У кухонного стола он увидел Бет О’Брайен, не сводившую глаз с кейса в его руках. За спиной раздался звук закрывшейся двери. Брэг чувствовал, что и О’Доннел смотрит только на его кейс. К тяжести в душе добавилось отвращение.

– Полагаю, ваша очаровательная жена рассказала, как сложно нам жилось в последние месяцы, – начал О’Доннел, подходя к Брэгу.

Того переполняла ярость. О’Доннел посмел угрожать Ли Анне. Брэг решил ответить и сам поразился, как спокойно звучит его голос.

– Она сказала, что вы решили начать все сначала. На юге проще найти работу. – Он подошел к столу, даже не взглянув на стоящих рядом Бет и Майка, лишь мельком отметив их положение. Брэг положил кейс на стол и принялся расстегивать замки. Открыв крышку, он продемонстрировал им пачки банкнотов.

– Полагаю, такой подарок будет кстати. – Сердце забилось сильнее, к горлу подкатила тошнота. Стараясь по-прежнему не смотреть на них, он добавил: – Можете пересчитать.

О’Доннел издал ликующий возглас и бросился к вожделенному кейсу.

– В этом нет необходимости, комиссар. Эй, знаете что? С такими родственниками нам больше не о чем беспокоиться.

Брэг сделал шаг назад. Он боялся, что больше не сможет владеть собой. Ведь так просто вытащить револьвер и покончить с этой парочкой навсегда. Если он сейчас этого не сделает, они вернутся, он был уверен в этом, как в том, что солнце завтра обязательно взойдет.

– Похоже, я заставил леди задуматься, – оскалился О’Доннел. Он взял пачку денег, повертел в руках и положил обратно. – Такая жена может убедить мужа сделать все, что угодно.

Брэг сам не понял, как вскинул руки и с силой сжал горло О’Доннела, прижав его к стене. Глаза у того выкатились из орбит, лицо налилось кровью.

– Ты грязный ублюдок! Не смей упоминать о моей жене!

Лицо О’Доннела стало бордовым. Ведь это так просто.

– Вы его задушите! – завизжала Бет, хватая Брэга за руку.

Он убьет это жалкое существо, и никто никогда не узнает. Они будут свободны.

О’Доннел захрипел, в глазах застыл ужас.

Об этом будет знать он.

Брэг опустил руки и отошел назад.

– Никогда не говори о моей жене. Понял меня?

О’Доннел рухнул на колени, потирая красную шею со следами его пальцев.

– Убирайтесь, – взвизгнула Бет. – Уходите. Деньги наши – убирайтесь!

Брэг повернулся к ней. Ее глаза наполнились ненавистью, с лица сползло благостное выражение, которое делало ее похожей на добрую бабушку.

Он не смог убить О’Доннела – он не способен это сделать.

– Вы оба арестованы, – произнес Брэг и потянулся к карману пиджака. Достав наручники, он защелкнул один браслет на запястье О’Брайен, второй прикрепил к ножке стола. Женщина была вынуждена сесть.

От неожиданности она вскрикнула. Рывком она заставил кашляющего О’Доннела встать. Брэг надел наручники и на него.

– Ты еще об этом пожалеешь! – прохрипел тот.

– Уже почти пожалел, – кивнул Брэг.

Марта Гиллеспи приставила двуствольный «дерринджер» к голове Франчески. Сердце Франчески лихорадочно забилось. Она была уверена, что нашла убийцу Дейзи.

– Что вы делаете, миссис Гиллеспи? – тихо спросила она, стараясь осторожно открыть сумочку, в которой лежал ее собственный пистолет, но боялась сделать резкое движение.

– Моя семья давно перестала существовать, – заговорила Марта, и слезы потекли по ее щекам. – Теперь вы решили уничтожить то, что от нее осталось.

– Я ничего не хочу уничтожить. Я дружила с Дейзи. Я добиваюсь лишь справедливости.

– Лучше бы вы оставили нас в покое! – крикнула Марта, и рука ее дрогнула.

– Вы все знали, верно? Вы знали, что муж использует Дейзи.

– Не с самого начала, – прошептала та. – Разумеется, я ничего не знала! Но потом она стала странно себя вес ти, перестала улыбаться. Она не разговаривала с Ричардом, хотя раньше его обожала, а теперь вздрагивала, когда он к ней прикасался. Я была рада, что она ушла из дома!

– Может быть, именно Ричарду надо было уйти?

– В этом нет его вины! Она всегда была слишком красива, даже в детстве. Потом стала молодой женщиной, и в том, как она ходила, как себя вела… на нее все обращали внимание. Она была само искушение, мисс Кэхил, воплощение зла, соблазна для плоти. Я уверена, она сама завлекла Ричарда.

Франческе стало плохо.

– Ей же было всего двенадцать.

– Кто знает, когда это началось? Я узнала только перед тем, как она пропала. Ричард сказал, что хочет лечь в постель, но так и не пришел. Он плохо себя чувствовал, мы думали позвать врача, поэтому я пошла его искать. Можете представить, где я его нашла. – Слезы полились еще сильнее.

Ричард насиловал свою дочь три года, а мать ничего не замечала!

– Конечно, конечно, вы предпочли считать, что это началось в ту ночь.

– Я ушла и оставила их одних. Ричард не знал, что я раскрыла их тайну.

– Вы были обязаны защитить своего ребенка, миссис Гиллеспи. Вы так и не поговорили с мужем? – Грудь сжималась от невыносимой боли за Дейзи.

– Я не поговорила с мужем, – парировала Марта. – Как я могла? Вы бы смогли? Мне стыдно, но у меня не хватило мужества!

В каком аду жила Дейзи!

– Когда вы решили убить ее?

– Я не злодейка, как она. У нее была причина стать проституткой. Она нас шантажировала! Ричард рассказал мне, что нашел ее, но она отказалась вернуться домой. Я была этому рада – сама бы не позволила ей вернуться. Однажды ночью я увидела, как Ричард плачет. Он рассказал, что отправил ей деньги, сказал, что хочет помочь, но я сразу догадалась, что она шантажировала его своими грязными тайнами.

– Вы так сильно ненавидели собственную дочь?

Марта вскинула подбородок.

– Я любила свою дочь. Пока она не стала шлюхой, пока она не повергла Ричарда в грех. После этого у меня были все основания ее ненавидеть.

Франческа не могла вымолвить ни слова.

– Мама, не смей ничего говорить! – В комнату ворвалась Лидия. Она перевела взгляд с матери на Франческу.

– Она хочет уничтожить нашу семью, Лидия.

– Она не этого хочет, она ищет убийцу Дейзи, мама. Она не знала, что таким образом уничтожит то, что осталось от нашей семьи.

Значит, Лидия знала, что ее мать убила Дейзи.

– Вы тоже все знали, верно? Вы знали, чем отец занимается с вашей сестрой?

Лидия встала рядом с Мартой.

– Да. – Взгляд стал опустошенным. – Я знала. В первый раз, когда он вышел из ее комнаты, я побежала к ней, она рыдала у меня на руках. Но это продолжалось не так долго, мисс Кэхил, слезы быстро высохли.

– Почему вы никому не рассказали? – настаивала Франческа.

– Мне было десять лет! – крикнула Лидия, и глаза заблестели от слез. – Мне бы никто не поверил. Когда Дейзи убежала, мне было тринадцать. Мисс Кэхил, мы все делали вид, что ничего не произошло. Это было слишком страшно. – Она побледнела. – Правда в том, – Лидия задрожала, – что самое ужасное не то, что я уз нала, как отец нашел Онору в городе и понял, что она стала проституткой, а то, что я все поняла, когда была еще ребенком.

Лидия старалась отогнать от себя мысли о неприятном прошлом.

– Мне вас искренне жаль. Но почему вы решили переложить вину на Колдера Харта?

– Чтобы защитить маму. Связь Харта с сестрой, тот факт, что он был в доме в день убийства, очень нам помог. Мне оставалось лишь приехать в город и подбросить окровавленный нож в его карету. Я сделала это в среду. А сейчас уходите! – крикнула Лидия. – Уходите и оставьте нас в покое!

Франческа была шокирована.

– Лидия, это страшная трагедия. Но ваш отец обязан заплатить за то, что сделал с Дейзи, а ваша мать за убийство.

Лидия, не моргая, смотрела на Франческу.

– Мама, отдай мне пистолет, – произнесла она.

Марта передала оружие дочери, и та направила его на Франческу.

– Вы меня не поняли. Постараюсь объяснить еще раз. Я ненавижу отца. Ненавижу с того дня, как он вошел в спальню Оноры. Я любила сестру и скучала по ней – скучала все дни, что ее не было рядом, – но я была рада, что она ушла. Я молилась, чтобы она обрела счастье, и она его нашла. Онора мертва из-за моего отца. Мать – все, что у меня осталось. Попытайтесь меня понять. Не отбирайте ее у меня. – Слезы покатились по щекам.

Франчески было до боли жаль ее.

– Ваша мать убила Онору, Лидия. Вы это знали?

– Знала. Я застала ее – и помогла ей скрыться.

Лидия была соучастницей убийства.

– Где орудие убийства?

– Я выбросила его в кусты у дома соседей. Что вы собираетесь делать, мисс Кэхил?

– Как вы можете просить меня уйти и сделать вид, что я ничего не знаю? – произнесла Франческа, видя, что Лидия опустила руку, сжимавшую пистолет.

– Я не прошу вас об этом, я молю вас, – прошептала Лидия и вскинула оружие. – И если мои мольбы на вас не действуют, может, подействует он.

Лидия навела дуло пистолета на голову Франчески. Интересно, она умеет стрелять? И хорошо ли?

– Вы ведь не убийца, Лидия.

– Я обязана защитить маму. Мы никогда больше не вернемся в город! – Рука ее дрогнула.

В это мгновение Франческа бросилась на нее и толкнула в живот. Падая назад, Лидия выстрелила один раз вверх. Франческа сжала ее руку с пистолетом. Если пистолет заряжен полностью, то у Лидии остался еще один патрон, и та наверняка знает об этом.

– Не надо! – воскликнула Лидия и выпустила пистолет.

Франческа взяла его, отпустила руку девушки, встала и направила оружие на нее.

– Остался еще один выстрел.

По крайней мере, она надеется, что это так. Лидия бессильно опустила руки. Франческа перевела оружие на Марту.

– Не двигайтесь, миссис Гиллеспи. У меня нет желания вас застрелить, но, если потребуется, я это сделаю. – Франческа блефовала, она не смогла бы выстрелить ни в одну из этих женщин.

Марта села в кресло.

– Не причиняйте вреда моей дочери, – прошептала она.

Франческа встретила Брэга в холле, когда он появился в доме с инспектором Ньюманом и двумя офицерами. Женщин она оставила в кабинете, предварительно связав им руки за спиной. Пистолет Лидии был заряжен не полностью, и в нем не было второго патрона.

– Слава богу, ты пришел! – Франческа схватила Брэга за рукав пиджака.

– Кто это, Франческа? – Дежурный передал ее сообщение, что задержан убийца Дейзи.

– Дейзи убила Марта Гиллеспи. Брэг, такая ужасная трагедия! Марта ненавидела Дейзи за все, что случилось, обвиняла ее в том, что она соблазнила судью. Она знала, что Гиллеспи нашел Дейзи в городе, и очень скоро поняла, что та его шантажирует.

– Она во всем призналась?

Франческа кивнула.

– Есть еще кое-что.

– Не сомневаюсь. – Брэг с тревогой заглянул ей в глаза.

Она поежилась.

– Лидия стала свидетелем убийства, она помогала матери.

Брэг нахмурился:

– Это делает ее соучастницей.

– Она не планировала убийство! Она любила сестру и стала такой же жертвой, как и Дейзи! Лидия ненавидела отца с того дня, как он совратил ее сестру, Рик. Она просто защищала мать.

– Что ты от меня хочешь? Чтобы я скрыл факт ее соучастия и уговорил окружного прокурора не выдвигать против нее обвинение?

Франческа внезапно поняла, что до сих пор сжимает рукав пиджака Брэга. Она отпустила его и сцепила руки.

– Полагаю, с моей стороны было бы нехорошо просить тебя об этом.

Он помрачнел:

– Сегодня я едва не придушил О’Доннела, Франческа. Я был пугающе близок к тому, чтобы сомкнуть пальцы на его шее, а тело бросить в реку. Но я этого не сделал. И не заплатил ему – я арестовал его и тетю. Я всю жизнь стремился стать самым честным человеком. Извини, мы можем только просить об отсрочке по ее делу. Вполне вероятно, судья положительно отреагирует на такое заявление. – Взгляд его стал тяжелым. – Можешь обратиться за помощью к Харту. Уверен, он легко сможет добиться отсрочки.