Текст книги "Тайные общества всех веков и всех стран"

Du Puy. Documents relating to the Trial of the Templars. 1650.

Nicolai. The Templars. 1780.

Moldenhauer. ProcesVerbal. 1791.

Du Puy. Condemnation of Templars. Brussels, 1713.

Recherches historiques sur les Templiers. Paris, 1835.

Michelet. History of France. Vol. IV.

James. Dark Scenes of History. London, 1850.

Происхождение и цель учреждения

В этой книге мы увидим род тайных обществ, совершенно не похожих на предыдущие. До сих пор они были религиозными или военными в своих главных чертах; но те, о которых мы теперь будем говорить, были судебными и возникли во время того периода насилия и анархии, который производил смуты в Германской империи после изгнания Генриха Льва. Самое важное из этих обществ было тайное судилище в Вестфалии, известное под названием Vehm-Gerichte, или священное судилище. Власть императора потеряла все свое влияние в стране; императорский суд уже не заседал; могущество и насилие заняли место права и правосудия; феодальные владетели притесняли народ; кто смел, тот и мог. Захватить виновных, кто бы они ни были, наказать, прежде чем они узнают об ударе, угрожавшем им, и, таким образом, карать преступление – вот какова была цель вестфальских судей; так, существование этого тайного общества, орудия общественного мщения, оправдывается вполне, и уважение народа, которым оно пользовалось и на котором основывалась его власть, становится понятным.

Должностные лица и организация

Вестфалия в этот период заключала в себе страну между Рейном и Везером; Гессенские горы составляли ее южную границу, а Фрисландия – северную. Vehm, или Fehm, по толкованию Лейбница, происходит от fama[27]27
  Слава, молва (лат.).


[Закрыть], так как закон основывается на молве. Но Fern – старинное немецкое слово, означающее суждение, которое, может быть, собственно и есть корень слова Vehm. Эти суды назывались также Fehmding, Freistuhle, «вольные суды», heimliche Gerichte, heimliche Achten, heimliche beschlossene Achten, «тайные суды», «вольные решения» и verbotene Gerichte, «запрещенные суды». Никакое звание не лишало человека права быть посвященным и в фемическом кодексе, найденном в Дортмунде и чтение которого было запрещено непосвященным под опасением смертной казни, упомянуто о трех степенях; члены первой степени назывались Stulherren, «главные судьи», второй – Schoppen (scabini[28]28
  Сидящие на скамейках (лат.).


[Закрыть], echevins), «заседатели»; третьей – Frahnboten, «послы». Были два суда: offenbares Ding, «открытый суд», и heimliche Acht, «тайный суд». Члены назывались Wissende, «знающие», или посвященные. Духовенство, женщины и дети, жиды, язычники и, как кажется, высшее дворянство не подлежали этому суду. Суды принимали к сведению все преступления против христианской религии, Евангелия и десяти заповедей.

Язык и правила посвященных

У посвященных был тайный язык; по крайней мере, мы можем это заключить из начальных букв S.S.S.G.G., найденных в письменах, сохранившихся в архивах в Герфорде в Вестфалии. Эти письмена поставили в тупик ученых, и некоторые объясняли их значение словами: Stock, Stein, Strick, Gras, Grein (палка, камень, веревка, трава, страдание). За обедом члены, говорят, узнавали друг друга по тому, что обращали острие своих вилок к центру стола. Страшная смерть ожидала вероломного брата, и даваемая присяга была так же ужасна, как предписывается в высших степенях франкмасонства. Посвящаемые обещали, между прочим, служить тайному судилищу преимущественно перед всем, что освещалось солнцем, или орошалось дождем, или находилось между небом и землей, не сообщать никому приговора, произносимого против него, и доносить, если окажется необходимо, на родителей и родственников; призывали на себя, в случае нарушения присяги, проклятия всех и наказание быть повешенным на семь футов выше всех других преступников. Одна формула присяги, заключающаяся в дортмундских архивах и которую кандидаты должны были произносить на коленях, с непокрытой головой и положив указательный и средний пальцы правой руки на меч председателя, состояла в следующем: «Клянусь в вечной преданности тайному судилищу; клянусь защищать его от самого себя, от воды, солнца, луны и звезд, древесных листьев, всех живых существ, поддерживать его приговоры и способствовать приведению их в исполнение. Обещаю сверх того, что ни мучения, ни деньги, ни родители, ничто, созданное Богом, не сделает меня клятвопреступником».

Процедура

Первое действие процедуры Фема – это обвинение, делаемое Вольным Заседателем. Названное лицо должно было явиться, если не посвященное, перед открытым судом, и горе непослушному! Обвиненный, принадлежавший к ордену, был тотчас осуждаем, а дела непосвященных передавались в тайное судилище. Вызов писали на пергаменте, к которому прикладывали, по крайней мере, семь печатей; шесть недель и три дня давались по первому вызову, шесть недель – по второму, шесть недель и три дня – по третьему. Когда местопребывание обвиняемого не было известно, вызов выставлялся на перекрестке его предполагаемого местопребывания или у подножия статуи какого-нибудь святого, или приклеивали к кружке для бедных, недалеко от распятия или какой-нибудь смиренной часовни. Если обвиняемый был рыцарь, живший в укрепленном замке, заседатели должны были прокрасться ночью под каким бы то ни было предлогом в самую тайную комнату здания и исполнить возложенное на них поручение. Но иногда считали достаточным прибить вызов и монету, всегда сопровождавшую его, к воротам, сообщить стражу о том, что вызов был оставлен, и отрубить три кусочка от ворот, чтобы это доказательство отнести фрейграфу. Если обвиняемый не являлся на вызов, его приговаривали in contumacia[29]29
  Заочное решение (лат.).


[Закрыть], сообразно законам, изложенным в «Саксонском зерцале»; обвинитель должен был выставить семь свидетелей, не того факта, который он приводил в обвинение отсутствующего, но чтобы засвидетельствовать правдивость обвинителя, тогда обвинение считалось доказанным, имперский приговор произносился против обвиняемого, и этот приговор быстро приводился в исполнение. Приговор состоял в изгнании, разжаловании и смерти, шея осужденного приговаривалась к веревке, а его тело – на съедение птицам и хищным зверям, его имущество объявлялось конфискованным, жена – вдовой, а дети – сиротами. Он был объявлен fehmbar, то есть наказуемым Фемом, и трое посвященных, встретившиеся с ним, могли, даже должны были повесить его на ближайшем дереве. Если обвиняемый являлся в суд, где председательствовал фрейграф, перед которым на столе лежали обнаженный меч и ивовая веревка, обвиняемый, как и обвинитель, мог привести в свидетели тридцать друзей и вместо себя прислать своих поверенных, а также имел право апеллировать к генеральному капитулу тайного замкнутого трибунала императорской палаты, всегда заседавшему в Дортмунде. Когда окончательно приговаривали к смертной казни, виновного вешали немедленно.

Исполнение приговоров

Осужденные заочно и преследуемые сотнями тысяч человек вообще не знали этого обстоятельства. Каждое сведение, доставляемое им об этом, считалось государственной изменой и наказывалось смертью; один император был избавлен от тайны; только один намек на то, что «хороший хлеб можно есть в другом месте», делал говорившего подлежащим смерти за то, что выдал тайну. После осуждения обвиненного документ с печатью графа давался обвинителю, чтобы требовать помощи других членов для выполнения приговора, и все посвященные были обязаны оказывать ему помощь даже против своих родителей. Нож был втыкаем в то дерево, на котором вешали человека, чтобы показать, что он понес смерть от руки священного судилища. Если жертва сопротивлялась, ее убивали кинжалом; но убийца оставлял свое оружие в ране, в знак того же сведения.

Упадок учреждения

Эти тайные судилища внушали такой ужас, что вызова к суду вестфальского вольного графа опасались более, чем императорского. В 1470 г. три вольных графа послали вызов самому императору явиться перед ними, угрожая ему обыкновенными последствиями за неявку в суд; император не явился, но вынес оскорбление. Принятием ненадлежащих лиц и злоупотреблением права вызова в суд учреждение – которое в свое время заглаживало общественную несправедливость – постепенно упадало. Руперт преобразовал судилище, а Аренсбергская реформация и Оснабрюкские постановления изменили самые главные злоупотребления и ограничили власть Фемов. Все-таки они существовали и формально никогда не были уничтожены.

Но превосходные гражданские учреждения Максимилиана и Карла Y, упадок бурного и анархического духа, введение римских законов, распространение протестантской религии, – все это вместе внушило людям отвращение к тому, что теперь казалось варварским судопроизводством. Некоторые суды были уничтожены, изъятия и привилегии против них умножились, и им воспретили все решительные действия. Но призрак их все-таки существовал, и, только когда французское законодательство в 1811 г. уничтожило последний вольный суд в Мюнстере, можно сказать, что они перестали существовать. Но много еще лет после того некоторые граждане в этой местности тайно собирались каждый год, хвалясь своим происхождением от древних вольных судей.

Поцелуй Девы

Существует предание, что один из способов предания смерти людей, осужденных на эту участь тайными судилищами, состоял в следующем: жертве было велено целовать статую Святой Девы, стоявшую в подземелье. Статуя была бронзовая и гигантских размеров. Когда подходили к статуе и касались ее, она раскрывалась надвое и обнаруживала внутренность, утыканную острыми, длинными гвоздями и заостренными клинками. Дверцы были также утыканы оружием, и на каждой, около высоты человеческой головы, было по гвоздю длиннее остальных; эти два гвоздя выкалывали глаза. Когда дверцы раскрывались, жертва посредством тайного механизма втягивалась во внутренность этой страшной статуи, и дверцы затворялись. Там несчастного пронзали ножи и гвозди, и через полминуты пол – состоявший из опускной двери – разверзался, и несчастный проваливался вниз. Но там его ожидали мучения еще страшнее: под опускной дверью находились шесть больших деревянных валов, расположенных парами один под другим. Таких пар было три. Валы были снабжены кругом острыми клинками; расстояние между верхней парой параллельных валов было таково, что человеческое тело лежало между ними; средняя пара была ближе, нижняя совсем близко. Под этим страшным аппаратом было отверстие, в котором слышался плеск воды. Механизм, отворявший двери статуи, также приводил в движение валы. Жертва, уже страшно изувеченная и с выколотыми глазами, падала в опускную дверь между верхней парой валов, и тело ее разрезалось со всех сторон ножами, которыми валы были утыканы. В этом обезображенном состоянии трепещущая масса падала между второй и ближе сдвинутой парой валов и, вся изрубленная, попадала на самую нижнюю пару, которая превращала ее в маленькие куски, падавшие в ручей, протекавший внизу и уносивший ее; таким образом, не оставалось следа страшного злодеяния[30]30
  Механизм этой статуи описан очень подробно в сочинении Бальёля «Тайны бронзовой статуи». (Примеч. пер.)


[Закрыть].

Характер общества

Сведений об этой секте, много лет существовавшей в Сицилии, так мало, что мы можем составить себе высокое понятие о таинственности, какой она окружала себя. Она распространилась не только по всему острову, где возбудила ужас, перешедший в предание, но также и по Калабрии, где была открыта и жестоко стесняема и наказываема властителями, которые видели в ней покушение на свою власть. Народное учреждение наперекор феодальной надменности и королевской власти не умело сдерживать себя в предписанных границах и оказалось виновно в преступных действиях, так что современники отзывались о нем различно.

Направление и учение

Мы уже видели, что это общество имело отношение к священным фемам и статуты его несколько походили на статуты этого судилища; но надо заметить, что оно произошло от духовного движения, которое произвело реакцию альбигойцев, пропаганду францисканцев и реформаторский аскетизм многих еретиков, странствовавших по Италии и по всей Европе, проповедовавших оппозицию Риму и организовавших крестовый поход против горделивого и развращенного католического духовенства. Между этими еретиками мы должны припомнить аббата Джиоакимо, предсказания и странные поговорки которого появляются в Evangelium Aeternum[31]31
  Вечное Евангелие (лат.).


[Закрыть] Иоанна Пармского, – книга, бывшая одним из руководств сицилийских судей. Evangelium Aeternum, сплетение каббалистических и гностических сумасбродств, Беати Паоли предпочитали Ветхому и Новому Заветам; там отрицалась вера в дуализм и Господь был творцом зла и смерти – зла, потому что он поместил мистическое яблоко в мистическом саду; смерти, потому что он повелел быть потопу и уничтожить Содом и Гоморру.

Сведения, сообщенные одним сицилийским писателем

Среди всеобщего молчания историков сведения одного сицилийского писателя, изданные только в 1840 г. и еще малоизвестные, могут считаться единственным документом об этой семье мстителей, которые на дальнем конце Италии воспроизводили борьбу и ужасы вестфальских судилищ. Этот писатель говорит: «В 1185 году при бракосочетании принцессы Констанции, дочери короля Сицилийского Рожера I, с Генрихом, впоследствии Генрихом VI, императором германским, было открыто существование новой и нечестивой секты, называвшей себя мстителями и в своих ночных собраниях объявлявшей всякое преступление законным, если оно совершается под предлогом общественного блага». Мы находим об этом сведения у одного древнего писателя, который не входит в дальнейшие подробности. Король приказал произвести строжайшее следствие, и начальник общества Аринульфо ди Понте-Корво был арестован и приговорен к виселице с некоторыми из самых виновных своих сообщников; менее виновные были заклеймены раскаленным железом. В народе существует мнение, что тайное общество мстителей еще не прекратилось в Сицилии и других местах и известно под названием Беати Паоли. Некоторые недостойные люди даже хвалят это нечестивое учреждение. Его членов особенно много было в Палермо, и Иосиф Аматоре, повешенный 17 декабря 1704 г., был один из них. Джироламо Аммирата, контролер, также принадлежал к этому обществу и подвергся смерти 27 апреля 1725 г. Многие погибли, если не по приговору суда, то от кинжала своих сообщников. Знаменитый веттурино, Вито Витуццо из Палермо, был последний из негодяев, составлявших общество Беати Паоли. Он избавился от виселицы, потому что вовремя отстал от дурной жизни и целый день проводил в церкви Святого Матфея, где был известен под названием «церковная мышь». Начальники и учителя этих гнусных людей были еретики и вероотступники от младших братьев святого Франциска, уверявшие, что власть папы и священство были дарованы им посредством ангельского откровения. Дом, в котором происходили их собрания, еще существует на улице Канчедди, и я был там. В ворота вы проходите на двор, под которым есть свод, получающий свет сквозь решетку в каменной мостовой, где собирались члены. Внизу лестницы стоит каменный алтарь, а сбоку маленькая темная комната с каменным столом, на котором писались акты и приговоры этих судей-убийц. Главное подземелье довольно велико, окружено каменными скамьями и снабжено нишами и углублениями, в которых держали оружие. Собрания бывали по ночам при свечах. Происхождение имени Беати Паоли (блаженные Павлы) неизвестно, но я подозреваю, что оно было принято сектой или потому, что основателя звали Павлом, или что он принял это имя как святого, который до своего обращения был воином, и, подражая ему, основатель был днем блаженным Павлом, а ночью – во главе шайки убийц, подобно Павлу, преследовавшему христиан». Таковы сведения, сообщаемые автором, которые я привожу вкратце, выпуская почти все ругательства против секты, о которой известно очень мало и существование которой, очевидно, в свое время было до некоторой степени полезно, потому что сицилийцы, подвергаясь какому-нибудь оскорблению или потере, на которые они не могут жаловаться в суд, часто восклицают: «Ах, если бы Беати Паоли еще существовали!»

Berck. Geschichte der Westphalischen Vehmgerichte. Bremen, 1814.

Kohlrausch. Deutsche Geschichte.

Wigant. Das Vehmgericht. Ham, 1825.

Koop. Verfassung der heimlichen Gerichte. Gottingen, 1794.

Hutter. Das Vehmgericht. Leipzig, 1798.

Troos. Sammlung merkwurdiger Urkunden fur die Geschichte des Vehmgerichts. 1826.

Usener. Die freien und heimlichen Gerichte Westphalens. Frankfurt, 1832.

De Bock. Histoire du Tribunal Secret. Metz, 1801.

Memoirs of the Secret Societies of Italy. London, 1821.

В наше время люди слишком расположены смотреть на воззрения учеников и последователей арабской школы и на новейших алхимиков относительно превращения металлов как на простую галлюцинацию человеческого воображения, и довольно странно сожалеть об этом. Но идея о разнообразии и изменчивости согласуется со всемирной опытностью и всегда предшествует идее о неизменяемом.

Либих

Алхимику представляются великолепные видения о несметном богатстве и вечной юности, он стремится неутомимо с твердой решимостью превратить свои фантазии в великолепную истину, не страшась громких насмешек толпы, осуждающей без причины, без жалости, и хотя он не нашел искомой жемчужины, а все-таки много тайных сокровищ вывел на свет.

Астрология, может быть, тайная ересь

Мистическая астрономия древних народов произвела судебную астрологию, которая с этой точки зрения покажется менее нелепой. Она была главной наукой в средние века, и Рим так сильно сопротивлялся ей, может быть, потому, что это была не только ересь, а обширная реакция против римской церкви. Особенно занимались этой наукой жиды, которым покровительствовали государи, противившиеся первенству папы. Церковь не довольствовалась тем, что сжигала книги, но сжигала и писателей, и бедные астрологи, проводившие свою жизнь в созерцании небес, по большей части погибли на костре.

Каким образом астрология пришла в упадок

Часто случается, что последние ученики привязываются к букве, буквально понимая то, что сначала было только вымыслом, принимая маску за настоящее лицо; так и мы можем предположить, что астрология пришла в упадок и сделалась ложной и ребяческой наукой. Гермес, египетский бог, творение жреческой касты и ее образования, который служил предметом учения самофракийских таинств и часто был представляем рядом с Овном, – созвездие, давшее начало новому течению равноденственного солнца, победителя темноты, – ожил в астрологии. Большее число астрологических сочинений, творения христианских гностиков и неоплатоников, приписывалось ему, и его считали отцом знания, по его имени названного герметическим, обнимающего астрологию и алхимию, первоначальные усилия обеих наук, которые сначала устрашали невежественных обманом, но, трудясь несколько столетий во мраке, завоевали себе великолепные престолы в человеческих познаниях.

Значение алхимии в науке

Хотя алхимия уже не считается настоящей наукой, несмотря на предсказания доктора Гиртаннера в Гётингене, что в XIX столетии превращение металлов будет известно всем и введено в употребление, она не лишается своей силы возбуждать любопытство и прельщать воображение. Вид чудесного, принимаемый ее учением, странная знаменитость ее приверженцев, смесь действительности и иллюзии, истин и химер, представляемая ею, всегда будут производить могущественное обаяние на многие умы. Мы должны также помнить, что каждая обманчивая мечта, имевшая обширное и продолжительное влияние, должна была основываться не на лжи, но на дурно истолкованной истине. Этот афоризм особенно применим к алхимии, которая в своем происхождении и даже названии тождественна с химией: слог «ал» — только определенный член в арабском языке. Изыскания алхимиков для открытия способов, по которым можно было производить превращения, естественно, брались из простых опытов в металлургии и в амальгамации металлов; весьма вероятно, что первый человек, добывший медь, думал, что произвел несовершенное золото.

Тинктура

Превращение низкого металла должно было совершиться посредством превращения тинктуры, которой, однако, никогда не было найдено. Но она все-таки существует; это – сила, превращающая зеленый стебель в золотой колос, наполняющая кислое незрелое яблоко сладостью и ароматом, превращающая глыбу угля в алмаз. Все это естественный процесс, допуская, что он существует, производящий вышеприведенные результаты. Все низкие металлы можно назвать металлами несовершенными, прогресс которых к усовершенствованию был остановлен; деятельная сила тинктуры осталась замкнута в них в первом свойстве природы. Если бы человек мог овладеть тинктурой, повсюду разлитой в природе, и с ее помощью помочь тинктуре, заключенной в металле, прийти в движение и сделать ее деятельной, тогда превращение в золото или, лучше сказать, проявление скрытной жизни могло бы быть произведено. Но эта сила тинктуры так тонка, что ее уловить нельзя, и алхимики искали не несуществующего, а только недостижимого.

Цели алхимии

Три великие цели, к которым стремились алхимики, были: превращение низких металлов в золото посредством философского камня; открытие панацеи, или всеобщего лекарства, эликсира жизни, и всеобщего раствора, который, будучи применен ко всякому семени, должен увеличить его плодовитость. Все эти цели были достижимы посредством тинктуры – жизненной силы, тело которой есть электричество, посредством которого две последние цели были в некоторой степени достигнуты, потому что электричество и излечивает болезни, и способствует растительности. Алхимия находилась тогда в начале поисков за способами возвратить вещество к тому первобытному превосходству, которое оно будто бы утратило. Золото считалось относительно вещества тем, что эфир восьмого неба относительно души, и семь металлов, из которых каждый был назван именем семи планет, так как знание семи свойств, подразумеваемых под ними, было потеряно: Солнце – золото, Луна – серебро, Сатурн – свинец, Венера – олово, Меркурий – железо, Марс – смешанный металл, Юпитер – медь[32]32
  Новое распределение: Венера – медь, Меркурий – смешанный металл, Марс – железо, Юпитер – олово.


[Закрыть] – составляли восходящую лестницу очищения, соответствовавшую испытаниям семи пещер, или ступеней. Алхимия, таким образом, была или телесным посвящением, или посвящением в таинства, духовной алхимией; одна составляла покрывало для другой, отчего часто случалось, что в мастерских, где, как народ думал, адепты занимались специальными занятиями и не искали ничего, кроме металлов золотого века, в действительности искали только тот философский камень, который составлял кубический камень философского храма; наконец, ничего не очищалось, кроме страстей; люди, а не металлы проходили сквозь тигель. Бёме, величайший из мистиков, много писал о совершенной аналогии между философским трудом и духовным возрождением.

История алхимии

Алхимия процветала в Египте с самых ранних времен, и говорят, что Соломон занимался ею. Ее золотой век начался с завоеваниями арабов в Азии и Африке, около времени уничтожения Александрийской библиотеки. Легковерные сарацины, знакомые с баснями о талисманах и небесных влияниях, горячо верили чудесам алхимии. При великолепных дворах Альманзора и Гарун аль-Рашида профессора герметической науки нашли покровительство, учеников и вознаграждение. Все-таки от вышесказанного периода до XI столетия единственный известный алхимик – аравиец Гебер, собственное имя которого Абу-Му-за-Джафар, прозванный эль-Софи. Его попытки превратить неблагородные металлы в золото повели к разным открытиям в химии и медицине. Он был также знаменитый астроном, но – sic transit gloria mundi![33]33
  Так проходит слава мира! (лат.)


[Закрыть] – дошел до наших времен как основатель языка, известного под названием тарабарщины. Крестоносцы привезли эту алхимию в Европу, и около XIII столетия Альберт Великий, Роджер Бэкон и Реймонд Люлли возобновили ее. Генрих VI, король Английский, приглашал лордов, дворян, докторов, профессоров и священников заниматься разысканием философского камня. Следующий замечательный человек, уверявший, будто владеет Capis philosophorum[34]34
  Философский камень (лат.).


[Закрыть], был Парацельс, которого звали Филипп Ореол Теофраст Парацельс Бомбаст из Гогенгейма и которого последователи называли князем врачей, философом огня, швейцарским Трисмегистом, преобразователем алхимической философии, верным секретарем природы, обладателем жизненного эликсира и философского камня, великим монархом химических тайн. Он ввел выражение alcahest (вероятно, извращение немецких слов all geist, «вседух») для выражения всеобщего раствора. Розенкрейцеры, предвозвестником которых был доктор Ди, первые предъявили права на обладание алхимическими тайнами и действительно были потомками алхимиков; только по этой причине эти последние были включены в это сочинение, хотя в строгом смысле их нельзя назвать тайным обществом. Последний английский алхимик был Келлерман, который в 1828 г. жил в Лилле, деревне между Лютином и Гичоном. Без сомнения, и в настоящее время есть люди, занимающиеся разысканием философского камня; мы с терпением ждем их открытий.

Образчики алхимического языка

После Парацельса алхимики разделились на два класса: одни занимались полезными изучениями, другие принялись за мечтательную, фантастическую сторону алхимии, писали книги о мистическом вздоре, приписывая его Гермесу, Аристотелю, Альберту Великому и др. Язык их теперь непонятен. Достаточно одного краткого образчика. Силу превращения, называемую Зеленым львом, можно было получить следующим образом: «На ложе Зеленого льва родились солнце и луна; они сочетались браком и родили короля; король питается кровью льва, который королю отец и мать и в то же время его брат и сестра. Я опасаюсь, что обнаруживаю тайну, которую обещал моему господину скрыть в темных речах от всякого, кто не знает, как управлять философским огнем». Наши предки должны были иметь большое дарование для разрешения загадок, если могли разобрать смысл этих таинственных указаний; но этот язык адепты понимали, и он предназначался только для них. Многие выражения математических формул должны показаться чистой тарабарщиной не посвященным в высшую науку чисел: все-таки эти выражения обнаруживают истины, хорошо понимаемые математиками. Таким образом, представим один пример: когда Гермес Трисмегист в одном из трактатов, приписываемых ему, приказывает адепту поймать летящую птичку и утопить ее так, чтобы она не могла летать более, под этим подразумевается сгущение ртути посредством смешения с золотом.

Судьба алхимиков

Алхимики, хотя химия очень обязана им и хотя в своих исканиях они наткнулись на много драгоценных открытий, вели вообще печальную и неприятную жизнь, и многие из них умерли в совершенной бедности, если не подверглись худшей участи. Таким образом, один из самых знаменитых алхимиков Брагадино, живший в последней четверти XVI столетия, получив большие денежные суммы за свою мнимую тайну от германского императора, венецианского дожа и других государей, хваставшийся, что Сатана – его раб (две свирепые черные собаки, всегда сопровождавшие его, слыли демонами), был наконец повешен в Мюнхене, когда открылся обман, посредством которого он производил мнимое превращение. Обе собаки были застрелены под виселицей.