Текст книги "Она выбирает любовь"

Лайра не знала, что на это ответить. Разве можно было предположить, что Бекки способна на предательство? Это был для Лайры очень тяжелый удар. Она потеряла подругу, потеряла близкого человека, которому доверяла.

– Пора возвращаться домой. – С этими словами Адам закрыл рукой ее рот и нос. И тотчас же что-то острое кольнуло ее в бедро.

Наркотики! Ей вкололи такой же наркотик, как и Дэру.

Черт возьми! Что они хотят сделать с ней?!

Лайра попыталась оттолкнуть от себя Адама, но силы быстро оставляли ее. Руки и ноги уже не слушались, она даже не могла ими пошевелить.

Снова повернувшись к Бекки, Лайра попыталась заговорить, но не смогла вымолвить ни слова.

– Поверь, мне очень жаль… – Голос Бекки словно раздавался где-то вдалеке, и он казался каким-то неживым, механическим.

А тут Адам подхватил Лайру под руки, а Марк схватил за ноги, и они вместе понесли ее к машине.

Но Лайра уже ничего не видела и не чувствовала. Перед глазами у нее была абсолютная темнота.

В голове у Дэра как будто громко стучали тяжелые молотки. Он открыл глаза, но от яркого света в них появилась боль, а боль в голове усилилась. Пришлось глаза закрыть.

«Черт возьми, что же это такое?!» – спрашивал он себя раз за разом. Голова же раскалывалась, и временами казалось, что он сойдет с ума от этой нестерпимой боли.

Но в какой-то момент к нему внезапно вернулась память. Они с Лайрой должны были встретиться с женщиной, которую зовут Бекки. Лайра выпрыгнула из машины и побежала к ней. Потом он увидел, что у машины открылся багажник, а затем – боль в его бедре.

Дэр снова попытался открыть глаза, и это ему в конце концов удалось, хотя боль не исчезла. Где-то над ним, в темноте, появилось яркое пятно света. У него было такое чувство, что голова обтянута толстым слоем бинта. Чтобы избавиться от неприятного ощущения, Дэр помотал головой.

И теперь он понял, что все еще лежит на парковочной площадке перед школой. Медленно, очень медленно, чтобы снова не потерять сознание, Дэр приподнялся. Потом сел. Его машина стояла на месте, но сейчас он видел не один автомобиль, а несколько. Их было два, три, четыре… Потом все машины снова собирались в одну. А затем их опять становилось много.

Кошка миссис Йоско бродила кругами вокруг него и помахивала своим пушистым хвостом. Иногда она смотрела прямо Дэру в лицо и испускала жуткий вопль. Около того места, где стоял «бьюик», Дэр заметил на асфальте пустые ампулы. По всей видимости, в этих ампулах находилось то вещество, которое ему вкололи.

Дэр моргал, пытаясь сфокусировать взгляд. Кошка снова принялась истошно мяукать.

Дэр осторожно поднялся на ноги. В его бедре по-прежнему ощущалось жжение. Он посмотрел вниз и обнаружил торчавший из ноги маленький цилиндр дюймов шесть длиной. Выдернув из бедра шприц, Дэр внимательно рассмотрел его. Без сомнения, такие шприцы применяют в ветеринарии. Сто процентов, что и шприц, и лекарство были где-то украдены. Значит, пока он валялся тут, они увезли Лайру.

Заметив на асфальте другой шприц, Дэр наклонился, чтобы поднять его. И чуть не упал. Голова снова начала кружиться. Рассмотрев второй шприц, он пришел к выводу, что в нем находилось точно такое же вещество, что и в шприце, которым выстрелили в него.

А Лайра исчезла… Негодяи вкололи ей какую-то гадость. Она, разумеется, не могла оказать им сопротивления. И если эти ослы вкололи ей слишком большую дозу, то она может умереть. Возможно, Лайра уже умирала.

Тяжело вздохнув, Дэр направился к своей машине. Из-за сильного головокружения он плохо ориентировался в пространстве, да и ноги подгибались в коленях. С трудом открыв дверцу машины, Дэр замер на несколько секунд, чтобы передохнуть. Его душили гнев и ярость. Он злился и на себя самого. Разумеется, это он виноват в том, что случилось. Ему следовало предвидеть возможность такого развития событий.

Но она не могла умереть. Нет. Они не могли вкатить ей смертельную дозу. Ведь этот проклятый Нил должен исполнить гнусное пророчество. А для этого Лайра нужна им живая.

Дэр в ярости сжал кулаки. Он потерял Лайру, но он сделает все возможное и невозможное, чтобы вернуть ее, чтобы спасти.

Осмотревшись, Дэр вдруг заметил пакет с лекарствами, валявшийся под фонарем. Пошатываясь, он подошел к фонарю, подобрал пакет и отнес его в машину. Затем взял кошку двумя руками под живот и посадил ее на сиденье рядом с лекарствами. Кошка выгнула спину и, оскорбленная, замяукала. По всей видимости, ей не понравилось столь бесцеремонное с ней обращение. Бросив на Дэра еще один негодующий взгляд, она опять мяукнула, но теперь – немного дружелюбнее, словно понимала, что от него, Дэра, сейчас зависела ее дальнейшая судьба. Усевшись в кресло водителя, Дэр увидел, что ключ по-прежнему торчит в замке зажигания.

Вена на его виске стала пульсировать все сильнее. Одновременно усилилась и боль в голове, но теперь она была не постоянной, а тоже пульсирующей.

Посидев минут пять, Дэр почувствовал, что ему стало немного легче. Но теперь его снова начинал душить гнев. Черт побери, он ведь обещал Лайре защищать ее! И не смог сдержать слово…

Дэр завел мотор и начал выезжать с парковочной площадки. Сейчас он должен был вернуться к Нику. Но казалось, что ноги его залиты свинцом – они не желали слушаться. У него не хватало сил нажать на педаль сцепления, и сейчас он очень жалел о том, что в его машине не было автоматической коробки передач.

Кошка взвизгнула и впилась когтями в кожаную обивку сиденья. В машине вдруг запахло мочой, но зато кошка припала к сиденью и больше уже не двигалась.

К тому времени когда Дэр добрался до дома Ника, в его груди бушевал такой пожар, что, попадись ему сейчас Нил Баркер, он разорвал бы его на кусочки голыми руками.

Пошатываясь, с кошкой в руках, Дэр вошел в дом, захлопнул за собой дверь и только после этого опустил кошку на пол.

– А Лайра? – спросил Ник до странности спокойным голосом.

Дэр посмотрел ему в лицо и сжал кулаки. Господи, как же ему сейчас хотелось ударить кого-нибудь или разбить что-нибудь.

– Они увезли ее! – прорычал Дэр. – Я не смог ничего сделать, не смог защитить ее.

Ник провел ладонью по подбородку.

– Что ж, понятно.

Дэр во всех подробностях рассказал Нику о том, что с ними случилось.

– Перед тем как потерять сознание, я слышал, что кто-то из них упомянул Орегон. Думаю, именно туда они ее увезли.

На лицо Ника набежала тень, глаза же сделались холодными и отрешенными – казалось, он что-то обдумывал.

Несколько минут спустя друзья прошли в гостиную. Ник достал из бара бутылку виски, наполнил бокал и передал его Дэру.

Тот без возражений взял бокал и осушил его одним глотком. Виски было дорогое и очень приятное на вкус, но от него все равно жгло горло. Взяв у Дэра бокал, Ник снова его наполнил. Дэр выпил вторую порцию, и теперь пожар распространился из горла в грудь и желудок, и одновременно в голове прояснилось, да и гнев поутих.

– Почти четыре сотни миль. – Ник опять наполнил бокал. – Ты не сможешь никуда ехать и ничего делать, пока не отдохнешь. Думаю, тебе нужно поспать хотя бы час-два, – задумчиво проговорил он, передавая бокал приятелю.

Дэр выпил третью порцию. Ему ужасно не хотелось терять время, он собирался прямо сейчас отправиться за Лайрой. Но было очевидно, что теперь им требовалось подкрепление. Без сомнения, на сей раз Нил успеет гораздо лучше подготовиться к встрече с ними.

Дэр утер губы тыльной стороной ладони. Вообще-то у него не было привычки прибегать к спиртному в трудные времена. Но сейчас выпивка хоть немного успокаивала и снимала нервное напряжение.

– Со мной уже все в порядке. – Он отдал бокал Нику, и тот наполнил его в четвертый раз.

Только после четвертого бокала виски Дэр почувствовал облегчение. Обычно, желая расслабиться, Дэр выпивал несколько бутылок пива, а к такому сильному средству, как виски, он прибегал только в самых крайних случаях. И сейчас ему казалось, что он вот-вот рухнет на кровать и мгновенно уснет.

На мгновение задумавшись, Дэр похлопал себя по карманам. Обнаружив в одном из карманов пакет с медикаментами для миссис Йоско, он вздохнул с облегчением. Нет, он не потерял их и не забыл в машине. Положив пакет на стол, Дэр пробормотал:

– Вот они… Инструкции, по всей видимости, в коробочках с таблетками и на ампулах. Ты знаешь, что делать.

Все его тело горело словно в огне; ему вдруг стало очень жарко и захотелось немедленно присесть – он уже не в силах был стоять. К тому же голова все еще кружилась, хотя боль почти прошла. Дэр подошел к дивану и повалился на него.

– Только час, – пробормотал он, погружаясь в темноту. – Ты должен разбудить меня через час.

Дэру приснился кошмар. И поэтому, провалившись в сон, он почти сразу же проснулся. Ему опять приснился его напарник. Он снова видел дыру в его голове, растекавшуюся по асфальту лужу крови и застывший осуждающий взгляд. Он не смог помочь ему, он не смог тогда ничего для него сделать.

И вот теперь Лайра.

Тусклый свет, заполнивший квадрат окна, говорил о том, что уже наступило утро. Дэр выругался в сердцах. Он ведь собирался спать не больше часа! А получалось, что спал до утра. Господи, что он наделал?! Ему ведь давно следовало сидеть в машине и ехать за Лайрой.

Он закрыл лицо ладонями. Лицо было покрыто липким потом.

Дэр свесил ноги с кровати и сел. Голова так закружилась, что пришлось схватиться рукой за спинку дивана, чтобы не упасть. Пальцы с силой впились в мягкую обивку. Правда, через несколько минут мебель в комнате перестала вращаться и все стало на свои места. Подобное состояние – это, конечно же, последствия действия наркотиков, а виски тут ни при чем.

Но факт оставался фактом: Лайру увезли сектанты. Дэр снова закрыл лицо руками.

Он потерял ее.

Он полюбил женщину – и сразу же потерял ее.

Глава 17

Ей снится сон. И не просто сон – самый настоящий кошмар. Глаза ее были закрыты, и она не собиралась их открывать. Ведь этого просто быть не может, чтобы она снова оказалась в руках сектантов. Нет, это невозможно.

Она была завернута в какую-то жесткую грубую ткань. На ней не было никакой одежды, только вот эта плотно обернутая вокруг простыня. Значит, это все-таки не сон. Да, не сон, а ужасная реальность.

Совершенно реальными были и веревки на ее запястьях и щиколотках. Она лежала на спине на тонком матрасе. И она была привязана к кровати. Правда, веревки были довольно толстыми, поэтому они не врезались в кожу, когда она шевелилась. Но запястья и щиколотки все равно затекли и болели. А в голове словно молотки стучали.

Из ее глаз брызнули слезы, они просочились из-под прикрытых век и покатились по щекам. Но Лайра заставила себя сосредоточиться на своем гневе, а не на жалости к себе.

Будь проклят Нил! Будь он проклят!

И еще ей хотелось плакать от того, что ее предал близкий человек. Бекки взяла деньги в обмен на ее свободу.

Глаза стало щипать еще сильнее. Получается, что доверять нельзя вообще никому. Стоит только кому-нибудь довериться – и с тобой начинают происходить неприятности. Она поверила, что Дэр сможет защитить ее, – и где она сейчас? Надо рассчитывать только на свои силы.

Впрочем, зачем она во всем обвиняет Дэра? Это не его вина. С самого начала она знала, что сама несет ответственность за свою судьбу. Ведь это она все время хотела бежать, скрываться, ехать в другой штат, действовать по своему усмотрению, а Дэр… Нет, он ни в чем не виноват. Если бы она послушалась его, то, возможно, ничего подобного не случилось бы.

Лайра прикусила губу. Нет, ей нельзя расслабляться и жалеть себя. Она должна все обдумать…

И нужно попытаться открыть глаза. Открыть глаза, чтобы поскорее вернуться к действительности. Чем скорее она справится с последствиями действия наркотиков, тем быстрее придумает какой-нибудь план и, может быть, сумеет выбраться отсюда.

Она медленно открыла глаза. Поморгала. Все вокруг кружилось, качалось и двоилось… Лайра тут же закрыла глаза. Через минуту она снова попыталась открыть их. На этот раз все было не так уж плохо. В глазах уже не двоилось, и все предметы стали на свои места. И в голове немного прояснилось. Правда, то место на бедре, куда ей сделали укол, все еще болело, и по-прежнему ощущалось жжение.

Там, где она сейчас находилась, было довольно темно, а над головой у нее нависал полог, который подпирали рейки. Разумеется, она лежала в палатке. Где же еще? Все сектанты жили в палатках, за исключением Нила. Нил жил в самом храме.

При мысли о нем у Лайры, как обычно, появилась боль в желудке. Уже пять лет у нее начинались эти боли – стоило ей лишь вспомнить об этом человеке. А теперь стало еще хуже…

Палатка, в которой она сейчас лежала, была гораздо больше тех, в которых обычно жили сектанты. И им не позволялось иметь никаких личных вещей – только те робы, в которых они постоянно ходили. Все остальные вещи, требовавшиеся в хозяйстве, люди изготавливали сами: вязали и шили себе одежду и одеяла, варили мыло и воск, чтобы делать свечи.

Прямо над ее головой висела лампочка. Это тоже было немного странно, потому что сектантам разрешалось пользоваться только свечами, да и то лишь при крайней необходимости.

Лайра чуть приподнялась и осмотрелась. Оказалось, она лежала вовсе не на кровати, а на полу, на тонком матрасе. Ее руки и ноги были привязаны к металлическим штырям, торчавшим из покрытого парусиной пола. Неожиданно к горлу подступила тошнота, и она тотчас же закрыла глаза. А через несколько минут, снова открыв глаза, Лайра увидела еще и алтарь, на котором горели красные свечи. И еще там же, у алтаря, находился какой-то странный предмет.

Мерцавшие в полутьме красные огоньки притягивали к себе взгляд, и свет этот завораживал. Какое-то время Лайра смотрела на огоньки, не в силах отвести взгляд. Наконец, сделав над собой усилие, она посмотрела на предмет, стоявший сбоку от алтаря. Это был кальян для курения марихуаны. Она догадалась о предназначении этой вещи, потому что часто видела, как Нил курил марихуану, сидя в клубах белого дыма. Ей тотчас же вспомнился тот специфический запах – и сразу снова подступила тошнота.

А потом ей в голову пришла неожиданная мысль: ведь она лежала голая под простыней…

Ее изнасиловали?

Лайра сделала глубокий вздох, стараясь успокоиться. Нет, такого не могло быть, ведь она бы обязательно это почувствовала и сразу очнулась бы.

По спине ее пробежал холодок. Но если Нил «женился» на ней – как-никак она лежала перед алтарем, – то тогда он действительно мог совершить над ней насилие. Тошнота сделалась настолько сильной, что ей пришлось повернуть голову набок, и ее вырвало немного в сторону.

Неужели Нил действительно воспользовался ее беспомощностью?

Пророчество должно было исполниться…

И вдруг Лайру охватило радостное волнение, и она с облегчением вздохнула. Нет, Нил не прикасался к ней. В пророчестве говорилось, что Нил мог вступить с ней в сексуальные отношения, только женившись на ней. А чтобы он смог жениться на ней, она должна быть девственницей.

Если будет установлено, что она является девственницей, Нилу позволят на ней жениться. Если же будет установлено…

О Господи, теперь все ясно.

Лайра снова закрыла глаза. Через какое-то время, почувствовав, что начинает понемногу успокаиваться, она опять их открыла. Она стала думать о Дэре, и ей захотелось плакать. Он был так нужен ей. Хотелось, чтобы он снова обнимал, целовал, любил ее.

Сердце болезненно сжалось, и она прикусила губу, когда вдруг поняла, что полюбила Дэра Ланкастера. Да, полюбила.

И ей в нем все нравилось. Нравилась его готовность защищать слабых и помогать тем, кто нуждался в его помощи. Он стал помогать миссис Йоско, хотя даже не знал ее. У него отличное чувство юмора, и он легко находил общий язык со своим напарником. Еще у него очень сексуальная улыбка. И он так целовал ее… В эти мгновения она чувствовала себя по-настоящему счастливой.

Она доверяла ему и… любила его.

Но она может потерять его навсегда, если не найдет способ выбраться из секты. У нее проснулась слабая надежда.

Ведь Дэр с Ником спасли миссис Йоско. Может, они спасут и ее? А ее мать? Что будет с ней?

Лайра нахмурилась. Интересно, где она находится сейчас? В Аризоне или Орегоне? Она сделала глубокий вздох и тотчас же почувствовала запах хвои. А это означало, что она снова в Орегоне. Здесь росли кедры и ели Дугласа.

Брезентовое полотно над ее головой захлопало, его край отодвинулся, и в палатку ворвался свежий горный ветер. А затем в образовавшемся проеме неожиданно возникла черная тень. Мгновение – и черная тень нырнула в палатку. Лайра стала вглядываться в эту тень, пытаясь понять, кто перед ней. Пробежавший по спине холодок сразу подсказал ей: это Нил.

За пять лет он почти не изменился: по-прежнему был красивым и привлекательным. Все те же пронзительные голубые глаза и высокие скулы. Все та же прическа – длинные черные волосы до плеч. И все та же завораживающая улыбка.

Но ее от этой его улыбки всегда начинало тошнить.

– Лайра… – Он встал рядом с ней на колени. Его улыбка стала шире, а в глазах появилось даже что-то заискивающее. Протянув руку, он убрал прядь волос с ее лица. Лайра отвернулась от него. Словно не замечая ее реакции, Нил принялся поглаживать ее по волосам. – Это очень хорошо, что ты вернулась.

Лайра молчала. И ей вдруг стало страшно. Она хорошо знала: тех, кто пытался устанавливать свои порядки в секте, сразу же подсаживали на наркотики. Со временем эти люди успокаивались и смирялись с заведенными порядками. А ей нужно сохранить свой рассудок, чтобы выбраться отсюда. Она должна была оставаться в здравом уме.

Нил положил ладонь ей на живот, и по ее телу словно пробежали судороги. Исходивший от него запах марихуаны казался невыносимым. И если бы не веревки, то она, наверное, вскочила бы и бросилась бежать. Иногда ее чувства брали верх над практическими соображениями. Как бы здраво она порой ни размышляла, время от времени ей случалось совершать опрометчивые поступки, о которых она потом жалела. Лайра знала: нельзя слишком уж явно демонстрировать свои истинные чувства, но она ничего не могла с собой поделать.

– Скоро в твоем чреве будет расти мессия, – сказал Нил, еще сильнее прижав ладонь к ее животу. – Ты уже готова.

Лайра сглотнула поднявшуюся из желудка горечь. Ее лоб покрылся холодным потом, а на ее глаза навернулись слезы.

Она повернула голову к Нилу, посмотрела на него – и ее тут же вырвало.

– Черт возьми! – закричал он, резко отстранившись от нее. – Кажется, они перестарались с транквилизатором.

В желудке у Лайры давно уже ничего не было, но рвота все никак не прекращалась. Спазмы сжимали желудок, и ее снова и снова начинало рвать. Вскоре изо рта вытекла пенистая жидкость, а потом все тело начало подергиваться.

Нил вскочил с пола и метнулся к выходу. Лайра же глубоко вздохнула и уставилась в потолок палатки. Из горла ее вырвался горький смех – транквилизаторы не имели никакого отношения к тому, что сейчас с ней происходило.

Через несколько минут в палатку вошла невысокая хрупкая женщина. Она в испуге вздрогнула, увидев, что Лайра привязана к металлическим штырям. В руках у женщины было несколько грубых льняных салфеток, две чашки и полотняный мешочек. Она опустилась рядом с девушкой на колени.

– Меня зовут Кэрри. – С этими словами женщина приподняла голову Лайры и поднесла к ее губам чашку. – Выпей немного воды, прополощи рот и выплюни все в пустую чашку.

Лайра сделала все так, как сказала женщина, и ей стало лучше, она избавилась от отвратительного привкуса, появившегося во рту после рвоты.

Когда Лайра закончила полоскать рот, женщина по имени Кэрри отставила в сторону чашки и вытерла лицо девушки салфеткой. Кэрри была довольно симпатичная – с зелеными глазами, маленьким носиком и светлыми, чуть вьющимися волосами.

– Я ни о чем вас не буду спрашивать, – тихо сказала Кэрри. – Но надеюсь, что он скоро отвяжет вас.

– Извините, что вам пришлось возиться со мной. – Лайра снова стала смотреть в потолок палатки. Она решила, что пока не будет шевелиться, чтобы приступы рвоты не возобновились.

Кэрри же принялась вытирать рвотные массы с матраса.

– Надеюсь, вам теперь лучше, – сказала она, когда Лайра осторожно повернулась в ее сторону.

Кэрри сунула грязные салфетки в мешочек и взяла чашки. Затем бросила на Лайру сочувственный взгляд и бесшумно выскользнула из палатки.

Лайра сделала такой глубокий вздох, что от него все тело содрогнулось. Во рту еще чувствовался кисловато-горький привкус, но сейчас он был совсем слабый. Неужели у нее теперь всегда будет начинаться рвота, когда Нил будет прикасаться к ней?

Снова послышался шорох – на сей раз в палатке появился Нил. Он подошел к Лайре и заглянул ей в лицо. Она до боли прикусила губу, чтобы сдержать позывы тошноты. Если рвота возобновится, Нил напичкает ее какими-нибудь таблетками.

– Не хочешь ли сказать мне что-нибудь, Лайра? – Он посмотрел на нее вопросительно.

– Пожалуйста, развяжите меня, – пробормотала она. – Мне больно.

Нил на несколько секунд задумался.

– Люди должны увидеть нас с тобой вместе, перед тем как мы сольемся сегодня воедино для служения Свету.

Сегодня?

– Они хотят взглянуть на женщину, которая станет новой первой женой. – Нил извлек из кармана перочинный нож. – Если ты будешь вести себя достойно, так, как и полагается жене пророка и настоятеля, я не буду тебя связывать. – Его глаза внезапно сделались ледяными, улыбка исчезла. – Но если ты все время будешь смотреть на ворота, то я прикажу связать тебя и в таком виде ты будешь сидеть до самого конца церемонии. Развяжут тебя только в моей постели. Учти это. Ты хорошо меня поняла?

Лайра кивнула:

– Да.

Одна его бровь чуть приподнялась, и выражение лица сделалось высокомерным.

– Ты забыла, как надо отвечать?

Лайра заморгала, силясь понять, что от нее требовалось. Наконец, сообразив, проговорила:

– Да, пророк.

Его губы расплылись в улыбке. Он нажал на кнопку на ручке ножа, и выскочило лезвие.

– Завтра утром ты будешь называть меня мужем.

Услышав эти слова, Лайра вздрогнула и тотчас же снова почувствовала позывы тошноты. Но одновременно в ней всколыхнулась горячая волна гнева. Стараясь не выдать своих чувств, Лайра сказала:

– Да, пророк.

Нил разрезал веревку на одном ее запястье, которое находилось ближе к нему. Затем наклонился к другой руке. Подол его хламиды коснулся лица Лайры, и она поморщилась, ощутив резкий запах пота и марихуаны – от этого запаха у нее перехватило дыхание.

Наконец Нил разрезал вторую веревку и отступил в сторону. Лайра вздохнула с облегчением и помассировала пальцами запястья.

Разрезав веревки и на ее щиколотках, Нил помог ей подняться. Колени у нее дрожали, а ног под собой она просто не чувствовала. Лайра попыталась сделать шаг – и покачнулась. Но Нил, разумеется, вовремя подхватил ее. Он прижал Лайру к себе и обнял за талию. Его восставший член уперся ей в живот – она почувствовала это.

Спазмы в желудке усилились, и Лайра снова прикусила губу. Ах, если бы у нее сейчас был нож, она бы отрезала член этому негодяю!

Опустив глаза, она терпеливо ждала, когда Нил отпустит ее. Он провел губами по ее лбу:

– Сегодня ночью, Лайра.

Она с трудом удержалась от того, чтобы не ударить его в лицо и не закричать. Ее по-прежнему била дрожь, словно у нее поднималась температура. Но нельзя было показывать, какие чувства она на самом деле испытывала. Если она затеет сейчас драку с Нилом, то это ни к чему хорошему не приведет. Он просто накачает ее наркотиками и свяжет. И тогда она лишится даже призрачного шанса на спасение.

И еще она должна узнать, что Нил сделал с ее матерью. Привел ли он свои угрозы в исполнение?

Отступив от Лайры на шаг, Нил взял ее рукой за подбородок и заглянул ей в глаза.

– Я скучал по тебе.

Выражение его лица по-прежнему оставалось мрачным, и это, разумеется, не предвещало ничего хорошего. Внезапно он протянул к ней руку и принялся гладить ее по волосам, затем убрал прядку с ее лба.

– Мне не слишком нравится то, что ты сделала со своими волосами. – Он вдруг с такой силой дернул ее за волосы, что у Лайры из глаз брызнули слезы. – И сегодня мне придется наказать тебя за это. Постарайся не давать мне других поводов для недовольства.

Лайра попыталась проглотить ком, застрявший у нее в горле. Он собирается наказать ее за то, что она перекрасила волосы? Ну уж нет, у него просто не будет возможности сделать это!

Так и не дождавшись от нее ни слова, Нил продолжал:

– Если ты по-прежнему будешь своевольничать, мне придется снова наказать твою мать. Я высеку ее хлыстом, а ты будешь наблюдать.

При этих его словах Лайре почудилось, что она вот-вот задохнется.

– Наклони голову ниже, – приказал Нил. – Да, вот так. И всегда делай так в моем присутствии, как и полагается жене пророка. – Он надавил ей на затылок, и она склонила голову еще ниже. Только после этого он убрал свою руку.

Стиснув зубы, Лайра делала все, что Нил от нее требовал. Хотя ей очень хотелось ударить его коленом между ног и закричать, она была вынуждена подчиняться.

И она очень беспокоилась за мать, хотя и испытывала к ней сложные чувства. Во всяком случае, ей не хотелось, чтобы Нил избивал Сару. Конечно, она злилась на мать, но, несмотря ни на что, она ее любила. Да, она все еще любила свою мать, хотя та и испортила ей жизнь.

– Стань на несколько шагов позади меня. – Нил приподнял полог, прикрывавший вход в палатку. – И опусти глаза.

Стиснув зубы, Лайра последовала за Нилом.

Несмотря на приказание, она чуть приподняла голову и осторожно посмотрела по сторонам.

Все-таки ее привезли в Орегон. Да, она снова находилась в лагере у подножия Маунт-Худ. Вместе с воспоминаниями к ней вернулись и самые разнообразные чувства, которые трудно было определить. До того как Лайра попала в секту, она жила вместе с матерью и отцом здесь же, неподалеку, в небольшом и очень красивом городке Сэнди. И воспоминания об этом, разумеется, были живы; тот период своей жизни Лайра считала безоблачно счастливым.

Вместе с родителями она часто путешествовала по окрестностям. Однажды они видели лося Рузвельта, как-то раз – чернохвостого оленя и даже снежного толсторога. Когда Лайра смотрела на горы и колышущиеся на ветру деревья, перед ее мысленным взором одна за другой представали картины прошлого, эпизоды из ее детства. Еще как-то раз она видела парящего в небе огромного орла – это было величественное зрелище.

Но теперь ей совсем не хотелось находиться в этих местах. Лайра почувствовала, как к горлу ее снова подкатил ком. Пребывание в секте бросило черную тень на все хорошее, на все то особенное, что было в ее жизни.

И вот она снова здесь.

– Я переправил тебя сюда на своем личном самолете! – громко проговорил Нил.

Его голос вернул Лайру в настоящее и даже испугал. Она мгновенно опустила голову и втянула ее в плечи. А на лице Нила появилась улыбка.

«Но разве у него есть собственный самолет? – думала Лайра. – А впрочем, почему бы и нет?» В том, что у Нила имелся собственный самолет, не было ничего удивительного. Нил зарабатывал немалые деньги на наркотиках; кроме того, к нему постоянно поступали деньги от проданного имущества новых членов секты. Все, что делалось «во имя Света», приносило хороший доход.

Лайра снова осмотрелась. Ей вдруг показалось, что она никогда не покидала общину, что не было никаких пяти лет вне ее пределов. Ее окружали все те же картины: покорные и понурые сектанты в грязных робах.

Вместе с запахом хвои ветер принес и хорошо знакомые Лайре запахи фермы. И звуки были очень знакомые. Где-то вдалеке мычала корова, время от времени слышалось блеяние овец, а также кудахтанье кур.

Небо начало постепенно затягиваться тучами, похожими на сбившихся в отару овец, и в воздухе запахло дождем. Солнце скрылось, но горные пики еще не успели исчезнуть за надвигавшейся темной армадой – они по-прежнему с ожесточением впивались в небо своими острыми зубцами. Хотя сейчас стоял июль, было довольно прохладно. Лайра уже отвыкла от такой погоды, поэтому быстро замерзла. Пытаясь согреться, она то и дело потирала ладони и плечи. Она успела отвыкнуть от орегонского климата, но тот кошмар, в который превратилась здесь ее жизнь, наверное, останется с ней навсегда.

Лагерь – в нем насчитывалось около сотни палаток – занимал довольно обширную территорию. Все палатки располагались концентрическими кругами вокруг небольших площадок, на которых сектанты работали.

На территории лагеря недавно было начато строительство еще одного храма. В его постройке принимали участие почти все жившие в общине мужчины и мальчики-подростки. Но пока храм находился на начальной стадии строительства: был заложен только его фундамент и выстроен каркас, который в скором времени предстояло обшить деревом.

Вокруг строившегося храма бегали стайки полураздетых детишек. Они собирали щепки и маленькие дощечки, которые потом можно было тоже как-нибудь использовать. Здесь любой мелочи находили применение. Девочки лет десяти – двенадцати присматривали за совсем маленькими детьми, едва научившимися ходить.

Жившие в общине дети не получали никакого образования, кроме «домашнего». Что им могли дать их родители, то они и получали.

И заодно с этим им надлежащим образом промывали мозги.

Женщины в секте должны были заниматься делами, которые «соответствовали» их женской природе. Сердце Лайры екнуло в груди, когда она увидела двух молодых женщин, бывших своих подруг. Они были ее ровесницами, но сейчас выглядели гораздо старше своего возраста. Их лица обветрились и покрылись темным загаром, руки загрубели и сделались красными. Но самое главное – их глаза были лишены живости, любопытства и чего-то еще очень важного, чему Лайра не могла дать названия. Когда Лайра проходила мимо, они на несколько секунд оторвались от своих дел, проводили ее равнодушными, безучастными взглядами и снова взялись за работу.

Одна из этих женщин обчищала кукурузные початки, другая помешивала в котелке какое-то красное варево. Судя по запаху, это были бобы. А третья женщина обдирала перья с куриных тушек.

– Они готовятся к празднику, – сказал Нил, словно прочитав ее мысли. Он почти всегда мог угадать, о чем она думала, и, получив подтверждение тому, что не ошибся, очень радовался. Вот и сейчас на его лице появилась самодовольная улыбка. – После того как мы с тобой соединимся, в общине будет пир.

Тут Лайра вдруг заметила красивую женщину с точеной фигуркой и длинными каштановыми волосами, собранными на затылке в хвост. Она возила по очень старой, если не сказать, старинной стиральной доске какую-то грязную тряпку. Таз, которым она пользовалась, похоже, был также перенесен сюда прямо из времен первых американских поселенцев. Все движения этой женщины были какими-то механическими, а карие глаза смотрели вдаль. Можно было не сомневаться: кололи наркотиками, так как вряд ли она оказалась в секте по доброй воле.