Текст книги "Мы были семьей бестелесного мира"

80

Мне было восемнадцать. Осталась дома одна, решила заняться генеральной уборкой. Когда шла развешивать белье, заметила мелькнувшую фигуру в комнате.

Аккуратно поставив корзину, я тихо направилась в спальню.

Спиной к зеркалу стоял Дарк с опущенной головой, от случайного шороха он дернулся. Глаза смотрели на меня, кожа медленно бледнела. Сделав два шага, кончиками пальцев дотронулся до холодной шеи. Не верит. Ладони прошлись вдоль рук, сжали кости. Пошла мелкая дрожь. Его все сильнее начинало трясти. Руки медленно притянули, боится сделать резкое движение.

– Я могу к тебе прикоснуться, – столько боли в голосе. По спине потекли горячие слезы.

Заставила сделать шаг назад, упал на диван, легла сверху и обняла. Не могу поверить. Горло сжало. Я тоже расплакалась. Как ребенок. Рыдаю, не могу остановиться. Он старается успокоить. Придерживает голову. Другой рукой гладит по спине. Целует щеки, лоб, глаза. Дотянулся до губ. Долгий поцелуй. Не могу им насытиться. Он задыхается. Дотронулся к шее, начал целовать ее, руки все сильнее сжимают.

– Я тебя люблю, – раздалось шепотом.

Затрясло. Мышцы напряглись до судороги. Снова полились слезы.

– Прости, – он сожалеет, – прости, – ему больно, снова заставил плакать.

– Нет, – взяла ладонями его лицо, – я тебя люблю, – глаза расширились от удивления, через мгновение ярко читающееся счастье.

Он был постоянно рядом, но не смотря на частые фразы, забыл ощущение, когда говорят подобное с прямым взглядом.

Мы крепко обняли друг друга. Не отпускаем. Уткнулся в кожу рядом с плечом. Постепенно успокаивается.

Аккуратно, придерживая, кладет меня на спину и ложится сверху. Сжав одной рукой бедро, а вторую подложив под голову, целует, стараясь как можно сильнее прижать к себе.

Проходят часы. Одежда давно лежит на полу. Поцелуй следует за поцелуем, неограниченные прикосновения, тепло родных тел. Мы не занимаемся любовью. Иначе время пролетит намного быстрее.

Пробивает восемь часов.

– Мне пора, – пальцы ласкают ноги, дыхание обжигает ключицы, постепенно переходит к скулам.

– Мы больше не увидимся?

– Не знаю, этот мир слишком непредсказуем.

Подняв, он посадил к себе на колени.

– Помни, я всегда рядом с тобой, – клыки вошли в шею. Я падаю в бездну.

У большинства из нас разделенные души. И что бы стать единым целым, нам нужна вторая часть, которая находится только в одном единственном человеке. Все остальное самообман.

81

– Алло, – рассматриваю фотографию. Ну и кто это мог сделать? Очередной случайный глюк мира? Или у нас несколько реальностей о которых я не знаю? А может ошибка в какой-нибудь системе?

– Это я, помнишь, что будет через неделю?

– А, да, помню, скоро начну отсчитывать часы.

– Нужно договориться, не хочу влезать во всю эту фигню еще раз. Как насчет просидеть весь день дома, никуда не вылезая?

– Превосходно, а если все же придется выйти, то за руль не садиться.

– Ну это на сто процентов.

– Неприятностей не было?

– Нет, все мирно. А у тебя?

– Даже не знаю. Недавно парень один пытался грохнуть.

– Ого, думаешь он не из этого мира?

– Да, не похож на обычного человека.

– Что в нем не так?

– По большей части глаза. Остальное я не успела рассмотреть. Но там было еще за что зацепиться.

– Ох ты ж епт, если кто-то хотел все повторить, то я начинаю беспокоиться.

– Постарайся быть внимательным, минимум дорог, тихие места не посещай.

– Может пистолет купить?

– Скорее бронежелет.

– И детям.

– Само собой.

– Тогда пошел покупать, давай созвониться через восемь дней?

– Давай, при странных случаях звони раньше, не раздумывая.

– Окей, тогда удачи?

– Удачи.

82

20.06.17.

Объявление в утренних новостях.

«Просим жителей не выходить из своих квартир. За последние сутки террористами были взорваны три главных торговых центра города: <…>, семь станций метро: <…>, два музея: <…>.»

Зря они так. Ведь прямо сейчас начнут подрывать жилые дома.

83

Резкая боль в щиколотке. Подвернула ногу. Кирилл не дал остановиться, дернув за поврежденную кисть, заставил бежать.

– Не смей! – испуг в голосе, мы ускорились. Нельзя медлить. Еще пару секунд и дом рухнет.

Во дворе припаркована машина. С сумасшествием начинает шарить по карманам. Звон ключей. Мы сели внутрь. Резко захлопнув дверь, нажал на газ.

Быстро набирая скорость, устремляемся к моей семье. Их сейчас бомбят. Район, где живут родители Кирилла не затронут. За минуту до взрыва в доме, мы закончили смотреть новости. Террористы назвали восемь точек. Наша оказалась последней. От услышанного волосы встали дыбом. Пока не показался огонь в соседних окнах, не могли поверить.

В городе анархия. Машины выжимают до последнего. Вой сирен. Люди бегут сломя голову. Где-то раздается эхом дробь расстрела. Убивают просто так, стреляют в воздух, наплевав на смерть и свою жертву.

– Переждем за городом, есть подходящий дом в деревне, – стиснув зубы начала я.

– Первым за твоими, потом мои, – он бледен, почти не моргает, – никто не знает, сколько они еще заминировали.

Перед стеклом пробежала девочка. Руль дернулся, тело кинуло в сторону.

– Ее ж мать! – закричал, разозлившись, логично, но сейчас не существует правил, все делают то, что хотят.

Не существует правил… Неужто… Лицо исказилось от ужаса… Поздно. Машина разбилась вдребезги.

84

На сколько эпичная ситуация. Нас сбила скорая помощь, везущая раненных. Да при том каких! Самого Джона с дочерьми.

Что же произошло дальше..Водитель, медсестра и сам Джон умерли мгновенно: кто наткнулся на большой осколок, распоров живот, кто шею сломал. Двух девочек, меня, Кирилла и мед-брата погрузили уже в другую скорую помощь, довольно быстро – даже неожиданно, считая, что в городе происходит.

Мэги и Ронда, так зовут сестер, остались с многочисленными переломами, о них беспокоились в последнюю очередь. Мед-брат был полностью изрезан. Кирилл при смерти, я тоже, но в отличие от него еще нахожусь в сознании. Поразительно. Смотрю как он мучается: по тело проходит пульсирование, дернется палец, исказится уголок рта, брови и вовсе постоянно изгибаются. Страдает, а сделать ничего не может.

Цепочка соскользнула с груди, оставив холодный след.

Точно!

Дрожащей рукой схватилась за сосуд в железном обрамлении, с усилием, отодвинула механическую верхушку. Заставив себя подняться на локте, приоткрыла ему рот и отдала последние капли, быстро соскользнувшие со стекла.

– Живи.

– Девушка не вставайте!

Не буду. Это тело больше никогда не поднимется на ноги.

85

– Как вы себя чувствуете? – напротив сидел кот, скрепив лапы в замок.

Предметы перед глазами слегка расплывались. Я сидела на стуле и меня тошнило.

– Не особо.

– Такое бывает, как никак вторая смерть в единичном теле, разрывать связь на не заживших ранах тяжело, – ответил Китр Дайконович.

– Будем снова повторять? – ладонь опустилась на глаза, холодный пот стекает по шее.

– Незачем, второго шанса не предвидится.

– Тогда почему я здесь?

– О, так у нас будет целый диалог, – кот достал документы, и, выпрямив их стуком о стол, начал просматривать страницы.

Его морда ничем не омрачалась, только иногда он хмурился.

– Да Руффус просто молодец, – с нескольким удивлением в голосе начал кот, – дать вам вулканический камень, что бы вы не мучились.

– Это с какой стороны еще посмотреть, – вспоминая обжигающую боль, ответила ему.

Пока еще жжение не начало проявляться.

– Ой, да вы не волнуйтесь, обычное тело более восприимчиво к ожогам, а до того момента, пока вы начнете стонать от боли, еще лет сто ожиданий, – он перелестнул следующую страницу, проходясь по цифрам, – если бы вы его не приняли в себя, то мало, что еще могло произойти, сами понимаете, не каждый раз цифры в мире благополучно сходятся.

– А я-то думала, когда же он начнет действовать, – хмыкнул в ответ, – что теперь меня ждет? Вечная жизнь по собственным правилам?

– Именно, пока не сгорите, – не обратил внимание на язвительный тон.

– Ух-ты, не шутка?

– Нет.

– И на меня теперь вообще ничего не действует?

– Только сам камень.

– Отлично, – даже на стуле расслабилась, сознание еще не принимает все полноценно, но ничего, кричать от счастья дома буду. Дом? – что с остальными? – подпрыгнув обратно, быстро включилась с интересом в диалог.

– Да ничего, – спокойно ответил Китр, – Андрей и Сергей сейчас правда под вопросом, а вот с Дарком решили окончательно, будет жить в неосязаемом мире без права на жизнь.

Молчание.

– Что теперь собираешься делать? – строгий вопрос, смотрит в глаза без капли дружелюбия, ожидает ясного ответа.

– Я еще не пришла в себя. У меня в планах было примерно пятьдесят лет жизни, заполненной человеческим алкоголем, возможным написанием книг, периодическим применением наркотиков и отсутствием отвратительного бесчувственного секса.

– Неплохо, насыщение мелкими людскими радостями без старания принести в мир хоть что-то ценное.

– Да, звучит красиво, – вздохнула, – если не думать, как бы я могла прыгнуть выше головы.

– Но Руффус тебя одобрил, будь сейчас с нами.

В груде кольнуло.

– Специально на эмоции давите? – спросила холодно.

– Нет, Руффус был мне близким другом, я не ставлю его в укор.

– Другом? – удивилась.

– Да, мы лет девяносто знакомы.

– Ого, а вы долго в отпуске, на землю не собираетесь?

– Мне до пенсии еще минимум лет шестьдесят, так у нас устроено. Тебя не заинтересовало, что я его друг?

– Не удивило. Я вам верю. Спрашивать не знаю о чем.

– Давай тогда я тебе поведаю?

– Если желаете, то согласна.

– В общем, его мотивы были всегда понятны, «умрут – опять родятся», «Иди против системы, она к тебе никогда не была благосклонна». Мысли правильны, но есть один минус – общее различие. Он является ошибкой, еще несколько человек такие же, а остальные – нет, их поглотит прерываемое время, но они ничего не вспомнят и не смогут повоздействовать.

– Жестокая реальность, провидец есть, но реальность бьет жестче.

А в комнате прохладно. Находимся в бетонной коробке, на окнах занавески в цветочек, стены бледно-голубые, шкаф платяной, несколько книжных полок, потертый стол с вечнозеленым цветком в горшке, кресло и стул, в углу швабра и веник.

– Я вот о чем хотел с тобой поговорить, – вздохнул, – хотел еще во время предыдущей встречи, но, боюсь, ты бы меня под землю загнала в прямом смысле этих слов, – он почесал за ухом, – ваша семья очень странная, вы желаете пойти против правил, и, мало того, что сами несетесь против течения, так еще и двух нормальных прихватили. Скажу честно, пока что, все ваши попытки были неясными. По большей части всем занимался Руффус, вы ему помогали только в мелкой работе, он сам нашел пути к лекарству и камню, индивидуально отыскал необходимую информацию, принял на себя всю мощь чудо-вещества. Пройдут годы и мы поймем, чем все это закончится. Увидим, что последует за его стараниями. Вариантов исхода много. Он может стать тем, кем желал или погибнет, или превратится в чудовище, а возможно им захотят воспользоваться. Руффус слишком уязвим. За все время он в одиночестве тянул вас всех, единственный, кто подставил грудь во время неудачи. Знаешь, зачем он уничтожал такое количество существ? Почему так сильно разошелся? Все ради вас! Он знал – те умрут и заново возродятся, потеряв свою память. Знал, что военные не чисты, что они убьют не одну сотню людей, не подумав о потере последнего шанса у тех на жизнь, он убивал каждого, уменьшая количество пострадавших в будущем чистых душ. Он знал, что все смерти окупятся, а ваша ненависть останется! Он проверял вас! Смотрел, как вы отреагируете! А самое удивительное, так это то, что он тем самым снял с ваших плеч груз совести за его смерть.

Кот отдышался. Нервные нотки в голосе сильно выдавали его настоящие эмоции.

– Ты должна ему помочь. Сделай усилия, – Китр еще жестче посмотрел на меня, – пусть он будет не единственным в вашей семье, кто старался ради близких, спаси свою семью, дай Руффусу то тепло, которое ему так необходимо!

Не смотря на злость, в голосе была слышна надежда. По шерсти потекли слезы, кот заплакал.

– Мне не долго осталось, я не узнаю вашу судьбу, не смогу помочь через сотни лет. У меня есть только пол века. Если ты готова к действиям, я тебе помогу всем, чем смогу. Дам информацию, познакомлю с теми, кем нужно. Пока есть время, я сделаю так, что бы тебя не сожрали. Только загорись желанием!

– Я все сделаю, – обещание, стремящееся к вечности, – Руффус больше не одинок.

Большие лапы обняли меня. Голова опустилась не плечо.

86

От шагов песок разлетался в стороны. На небе ни облачка. Черт возьми, неужели точку начала нужно было устанавливать именно здесь?

Меня послали в другую страну, на каньон, на своих двоих. И все ради того места, где я должна была полностью возобновиться – зона, активирующая новую меня, такое дается не всем, ведь мало кто способен прибить себя два раза в практически одной и той же ситуации.

Еще не получается быстро перемещаться и применять силу. Мне полностью отключили все человеческие нормы – очень непривычно.

За последние двое суток успела пролететь на самолете, проехать на поезде, дополнительной машине и вот теперь иду по раскаленной земле.

По карте сказано, осталось пять шагов – ее начертил Китр.

– Ага, – сделав последний, я оглянулась, – и что теперь? – ничего не происходит, может что напутала. Переводя взгляд слева направо, ищу возможные подсказки.

– Лиза.

На секунду замерла. Медленно повернувшись, я подняла голову. Лучи обжигают спину. Передо мной стоит Дарк.

– Ты вернулась.

Солнце поднимается над горизонтом.