Текст книги "Последний синклит"

– Опять будем бросать жребий? – издеваясь, осведомился Хашаб.

– Нет, – сказал мистер Доул, – мы с комиссаром вполне обойдемся комнатой менеджера. Что касается вас, мистер Хашаб, то я думаю, что вам подойдет зал ресторана. Здесь самое большое помещение из всех имеющихся в отеле. Остальные две пары разместятся в конференц-залах. У вас еще есть вопросы?

Больше ни у кого вопросов не было. Все отдали должное Доулу – он продумал свой план в мельчайших деталях. И только комиссар Брюлей был настроен несколько скептически.

– Надеюсь, что у нас что-то получится, – пробормотал он, – иначе действительно зря мы все это затеяли.

Глава одиннадцатая

Дронго и его напарнику был отведен небольшой конференц-зал, находившийся рядом с той комнатой, где сэр Энтони принимал всех экспертов. В большом зале разместились Симура и Важевский, уже начавшие свою беседу со Стивеном Чапменом, который согласился сюда спуститься.

Хеккет окинул взглядом небольшую комнату, почему-то потрогал один из стульев, словно проверяя его на прочность, и потом уселся за стол, ожидая, когда придет Тиллих. Дронго недовольно покосился на него и сел рядом.

– Не ожидали? – ухмыльнулся Хеккет, показывая свои неровные зубы. – Конечно, вы не хотели попасть именно со мной.

– Не хотел, – кивнул Дронго, – ужасно не хотел.

– Я же вам предлагал работать вместе со мной, – напомнил Хеккет.

– Мы и сейчас с вами вместе не работаем. Только по воле жребия мы оказались напарниками.

– И все вышло так, как я говорил. Хотя идея мистера Доула абсолютно гениальная. Заставить нас поймать друг друга на деталях. Кто-нибудь первым не выдержит и сорвется. Каждая пара контролирует друг друга, а другая пара в свою очередь проверяет их. Гениальная идея, почему я сразу не догадался? А ведь я предлагал нечто подобное.

– Перестаньте паясничать, Хеккет, – хмуро предложил Дронго, – вы предлагали разделить деньги, а не работу. Это совершенно разные вещи. Кстати, вам не говорили в детстве, что у вас неправильный прикус? Нужно было следить за зубами.

– А у меня не было в детстве кому следить, – беззлобно ответил Хеккет. – У меня никогда не было отца, а матери трудно было прокормить троих детей. Я рос на улице, Дронго, а так как я был маленьким и хилым, меня часто били. Сильно били, Дронго. Но сейчас я полагаю, что это даже хорошо, что меня били. Страдания закаляют характер человека. Поэтому я могу выдержать любой удар, а вот вы – нет. Вы редко проигрываете, Дронго, и не сможете держать удар, если подставитесь.

– Почему вы так решили?

– Вы ведь выросли в благополучной семье, закончили университет, стали сотрудником вашего КГБ…

– Я вам уже однажды говорил, что я никогда в жизни не работал в КГБ. А если бы и работал, то не стал бы этого скрывать.

– Какая разница?! Я имею в виду, что у вас все было по плану. Школа, университет, карьера. Непонятно, почему вы еще не стали судейским или прокурорским чиновником. Способности у вас, конечно, были. А у меня все было по-другому. В отличие от вас мне приходилось зубами вырывать свое право на существование. Поэтому иногда мы оказываемся по разные стороны, мистер Дронго. Вы – благородный рыцарь, который защищает пострадавших, а я – всегда разбойник, который хочет отобрать деньги у прохожего.

– Можно подумать, что вы ангел.

– Нет, не ангел. Но мы делаем одно и то же дело. Помните, как мы с вами схлестнулись в прошлом году? Вы представляли одного банкира, а я – другого. Кажется, в России их называют олигархами. Неужели вы действительно думали, что ваш олигарх был лучше моего? Они же одинаковые сукины дети.

– Согласен. Но вы действовали уж слишком гадко. Подставили под убийство невиновного человека. Кстати, я могу провести некоторые параллели. Если прав мистер Доул, а я не сомневаюсь, что он прав, получается, что кто-то подставил несчастную беременную женщину, застрелив перед этим отца ее ребенка. Вы не знаете, кто бы это мог быть?

– Не нужно меня подозревать! – крикнул Хеккет. – Я уже объяснял, что не я спланировал это преступление. И тем более я не решился бы на такую глупость, как яд в стакане маленького мальчика. Это не мой стиль, Дронго. Я могу взорвать целую страну, организовать заговор, устроить грандиозную провокацию, но не стану травить несчастного ребенка. И не нужно говорить, что вы меня подозреваете. Вы прекрасно знаете, что я не сделаю такого. Не смогу. Я всю ночь сегодня над этим думал. Конечно, я не альтруист и не очень верю в человеческую добродетель. Любую женщину можно совратить, любого мужчину можно купить. Но мне кажется, что среди наших экспертов нет такого человека, кто бы так подставился с ребенком. Профессионалы придумали бы другой способ. Не столь грубый…

– Может быть, – кивнул Дронго. – С этим утверждением я еще могу согласиться.

– А с каким не можете? – удивился Хеккет.

– С тем, что каждого можно совратить и купить. Не каждая женщина – шлюха, и не каждый мужчина – продажная тварь. Вам не кажется, что вы немного увлеклись?

– Не нужно так патетически, – снова заулыбался Хеккет. – Все зависит от цены. Если вам дают большую цену, вы продаетесь. Святых давно уже нет, а если они появляются, их тут же тащат на крест. И толпа кричит: «Распни их, распни!»

– Я сейчас вспоминаю одну беседу со своим давним другом. Однажды разговор зашел о взятках. И я честно признался, что за всю свою жизнь ни разу не взял ни одной взятки, что меня невозможно было купить. Наверное, я был тоже не совсем прав, ведь вокруг сидели люди, официальная зарплата которых составляла несколько долларов, и было априори ясно, что все они существуют на какие-то другие доходы. И тогда мой многолетний друг обернулся ко мне и громко спросил: «А тебе давали взятки?» И я впервые в жизни растерялся. Ибо в этом вопросе было и утверждение. Ты такой честный не только потому, что никогда не продавался, а потому, что тебе еще не давали достойной цены. Я что-то пробормотал в ответ, что мне иногда предлагали деньги…

– Он был прав, – сказал Хеккет. – Вы не знаете, как трудно противостоять соблазну.

– Я знаю, – сказал Дронго, – и уже много лет противостою соблазну. И тогда, когда изменил своей юридической карьере, не устроившись прокурором или судьей на хлебную должность. И тогда, когда отказался от другой работы, восприняв распад Советского Союза как личную трагедию. И для себя решил, что, однажды присягнув той стране, которой уже нет, никогда не поступлю на государственную службу другой страны.

– Это громкие слова, Дронго, – пожал плечами Хеккет. – Порядочных почти не осталось. Есть лишь мерзавцы или приспособленцы. Кем вам хочется больше быть?

– Неправда, – убежденно ответил Дронго. – Во все времена истина оставалась истиной. И если один человек находил в себе силы сказать «нет», находился второй, третий, четвертый. И может быть, именно тогда все остальные начинали верить в самих себя.

– Это все абстрактные истины, – развел руками Хеккет. Он посмотрел на часы. – Черт бы побрал этого Тиллиха! Что он себе позволяет? Почему его до сих пор нет? Нужно было позвать сначала миссис Холдер. Кстати, вы знаете, что она разведена? Она меня возбуждает гораздо больше, чем миссис Бердсли. У нее холодная красота, я таких больше ценю.

– Надеюсь, вы не станете рассказывать мне о своих похождениях? – улыбнулся Дронго.

– А почему нет? – вскочил со своего стула Хеккет. – Кстати, я заметил, что для холостого человека вы удивительно целомудренны. Вы гомосексуалист? Или что-нибудь другое?

– Зато я заметил, что у вас с Ихсаном Хашабом извращенная фантазия. Вы мерите других по собственным канонам.

– У нас чисто теоретический спор, – буркнул Хеккет, – но я знаю, что к вам ночью приходила леди.

– Откуда вы знаете?

– Значит, правда, – пробормотал Хеккет. – И кто это был? Миссис Холдер или миссис Бердсли? Вы неплохо провели ночь?

– Вы еще любите подсматривать в замочную скважину, – укоризненно заметил Дронго. – Я чувствовал, что вы стоите за дверью.

– Вас могли убить, – сделал большие глаза Хеккет. – Я не хотел, чтобы вас нашли мертвым, как мистера Эндерса. В конце концов, в этом деле мы все компаньоны.

– Не лгите! Вы подслушивали. И конечно, ничего не узнали. Иначе бы точно выяснили, кто именно у меня был.

– Кто может быть в полночь у молодого мужчины? Конечно, молодая женщина. Я только сомневаюсь, кто именно.

– Это я вам расскажу, когда мы допросим Тиллиха.

– Вы подозреваете Тиллиха?

– Пока нет. Но у меня к нему есть несколько вопросов.

– Вы же говорили с ним ночью. Разве нельзя было задать свои вопросы?

Дронго несколько удивленно посмотрел на Хеккета и покачал головой.

– А вы молодец, Хеккет! Времени зря не теряли. Как это вы успеваете все заметить?

– У меня такая работа. В отличие от вас я полагаюсь больше не на свои выдающиеся способности, а на свое конкретное умение все замечать и обо всем знать.

В зал вошел Тиллих. Он чуть виновато посмотрел на обоих экспертов и извинился.

– Меня срочно вызвал сэр Энтони, – пояснил Тиллих.

– Садитесь, – показал ему на стул Хеккет. Тиллих уселся напротив Дронго. Хеккет по-прежнему стоял. Его распирало нетерпение, и он ходил по комнате, поглядывая на Тиллиха как на жертву. Дронго кивнул ему, разрешая начать первым.

– Мистер Тиллих, – начал Хеккет вкрадчивым голосом, – вы ведь уже давно работаете у мистера Чапмена. Мне интересно, что вы можете сказать об этой семье?

Тиллих, как и все рыжеволосые люди, быстро краснел. Он чуть покраснел, взглянув на Хеккета, и спросил:

– Надеюсь, это имеет отношение к расследованию, сэр?

– Разумеется, – улыбнулся Хеккет. – Ведь нам важно знать, есть ли у этой семьи враги.

– В бизнесе не всегда приятные отношения, – заметил Тиллих, – но я не думаю…

– Что вы думаете, нам неинтересно, – перебил его Хеккет, – меня интересует конкретный вопрос. У семьи есть враги или недоброжелатели?

– Откровенных врагов нет, – чуть подумав, ответил Тиллих, – недоброжелателей полно. Как и у любой другой семьи. В Англии даже у королевской семьи есть недоброжелатели.

– Про королевскую семью мы поговорим в следующий раз, – опять улыбаясь, сказал Хеккет, – а меня интересуют бывшие сотрудники вашей компании. Я посмотрел график увольнений. Очень интересная статистика. Пока лондонским филиалом полтора года руководил Роберт Чапмен, уволились четыре молодые девушки, из них две были секретарями мистера Роберта. Весьма любопытная статистка, вы не находите, мистер Тиллих?

Дронго прикусил губу. Хеккету нельзя было отказать в мастерстве. Он обратил внимание на этот факт. Дронго понимал, что обязан был проверить и эти увольнения.

– Да, – спокойно согласился мистер Тиллих, – молодые женщины увольнялись из-за Роберта Чапмена. Это не секрет, все об этом знали.

– Маргарет работала в вашей компании. Она действительно была истеричкой?

– Была, – кивнул Тиллих. – Она была крайне неуравновешенной особой.

– И вы верите, что она убила Роберта? Быстро. Отвечайте не думая. Да или нет? Быстро! – Хеккет почти кричал.

– Я не знаю! – крикнул в ответ Тиллих, покраснев еще больше. – Не знаю, – тихо добавил он.

– Кто, по-вашему, мог быть заинтересован в смерти Роберта из тех сотрудников, которые находятся с нами в отеле?

– Никто, – не задумываясь ответил Тиллих. – Я знаю всех много лет. Никто не мог быть заинтересован в подобном. Это исключено.

– Не торопитесь, – подошел к нему Хеккет. – Ведь среди подозреваемых есть три молодые женщины. Возможно, что они также были объектами некоторой заинтересованности со стороны Роберта Чапмена и у них могли быть основания его ненавидеть.

– Не может быть, – твердо сказал Тиллих. – На Линду он не обращал никакого внимания. Во-первых, ему не нравились женщины подобного типа, во-вторых, она работает в доме, а там мистер Роберт бывал не часто. Что касается Элизы Холдер, то она была вообще не в его вкусе. Он предпочитал блондинок. Кроме того, представить себе, что он мог совратить миссис Холдер… – Тиллих даже улыбнулся. – Это невозможно.

– Почему? Она, кажется, разведена? Вообще тут интересное совпадение. Оба секретаря, работающие в семье, – разведенные женщины… – Хеккет снова заходил по комнате.

– Конечно, – кивнул Тиллих, – им приходится задерживаться иногда допоздна. Часто они сопровождают своих боссов в их поездках по Англии. Это не может понравиться ни одному мужу. Естественно, что они разведены. Для Англии это не такая большая редкость, сэр, вы же знаете. У нас даже двое сыновей королевы разведены.

– Опять вас потянуло на королеву! – отмахнулся Хеккет. – Значит, вы полагаете, что Роберт не имел интимных связей с миссис Холдер или с Линдой?

– Абсолютно точно не имел, – провел рукой по столу Тиллих.

– Теперь поговорим о Сюзан Бердсли, – еще раз подскочил к сидевшему на стуле помощнику Хеккет. – Вы ведь сознательно избегали говорить о ней. А я сознательно вас не спрашивал. Почему?

Хеккет стоял наклонившись к Тиллиху. Тот даже отшатнулся. Затем он негромко сказал:

– Ему всегда нравились блондинки.

– У них была интимная связь? – Хеккет выпрямился, взглянул на молчавшего Дронго и подмигнул ему.

– Да, была, – выдавил Тиллих, – но там не могло быть ничего серьезного…

– Поясните свою мысль, Тиллих, – решил, что пора вмешаться, Дронго.

– Она… словом… она… – Тиллих сильно покраснел, не зная, какие слова подобрать.

– Говорите! – наклонился к нему Хеккет.

– Она не из тех женщин, которые сильно комплексуют по поводу своих знакомых, – нашел наконец нужные слова Тиллих.

– Вы хотите сказать, что она шлюха? – сделал большие глаза Хеккет.

– Конечно, нет. Она разведена, сэр. В общем, она не станет особенно переживать из-за молодого человека, с которым встречалась. Вы меня понимаете? Я не хочу сказать ничего плохого, но она… у нее масса поклонников.

– Стивен Чапмен входит в их число? – вдруг спросил Дронго.

– Я не знаю, сэр, – подскочил как ужаленный Тиллих. – Такие вещи у нас не обсуждаются.

– Почему не обсуждаются? – заинтересовался Хеккет. – Если молодой Роберт встречался с миссис Бердсли, то вполне вероятно, что с ней мог переспать и его папаша.

– Повторяю, сэр, что такие вопросы нас не касаются, – покраснел Тиллих.

– Почему, когда речь идет о погибшем сыне, вы все знаете, а когда мы говорим об отце, вы сразу все забываете? – вкрадчиво спросил Хеккет. – Вам не кажется, что мы можем обвинить вас в неискренности?

– Я не знаю, – замялся Тиллих, – возможно, что она встречалась и с мистером Стивеном. Миссис Бердсли имеет широкие взгляды. Она не любит отказывать.

– И поэтому ее взяли на это место, – торжествующе закончил Хеккет. Потом он посмотрел на Дронго, вспомнил его вопрос и, нахмурившись, уточнил: – У отца с сыном были конфликты из-за миссис Бердсли?

– Из-за нее? – изумился Тиллих. Его изумление было неподдельным. – Никогда, – твердо сказал он. И потом, подумав, добавил: – Может быть, они спорили, но вряд ли это можно назвать конфликтом.

Хеккет взглянул на Дронго. Кажется, он исчерпал эту тему. И, словно вспомнив, задал последний вопрос:

– Мистер Доул сказал, что Роберта убили из старинного ружья, которым не всякий человек умеет пользоваться. Кто еще, кроме Роберта, умел из него стрелять?

– Его отец и мистер Полынов, – сказал Тиллих, – больше никто. Хотя научиться несложно. Если это стреляла Маргарет, у нее могло получиться случайно.

Хеккет снова посмотрел на Дронго и, пройдя к стулу, уселся на него, словно демонстрируя, что закончил допрос. Дронго подождал несколько секунд и вдруг спросил:

– Скажите, мистер Тиллих, вы знали кого-нибудь из экспертов до того, как два дня назад увидели нас здесь, в Дартфорде?

– Вы меня уже спрашивали, – напомнил Тиллих. Хеккет обернулся к Дронго и укоризненно покачал головой.

– Я помню, – заметил Дронго, – но вы тогда испугались моего вопроса. Было заметно, как вы нервничаете.

– Я не нервничал, – запротестовал Тиллих.

– Вы не ответили на мой вопрос.

– Я ни с кем и никогда не встречался, – твердо сказал Тиллих, – но, конечно, я слышал про некоторых экспертов. Про вас, про мистера Доула, про комиссара Брюлея.

– И вы могли организовать эти дурацкие звонки, – заявил Хеккет, раздосадованный тем, что Тиллих не назвал и его фамилию.

– Я не организовывал, – возразил помощник. – Для чего мне делать подобные глупости?

– У меня есть сведения, что вы встречались тайком с одним из наших экспертов, – заявил Дронго, глядя в глаза сидевшему напротив него человеку, – и если я смогу поймать вас на этом факте, то он будет явно не в вашу пользу.

– Такого факта просто не может быть, – твердо сказал Тиллих. – Я абсолютно точно никогда и ни с кем из экспертов не встречался.

Заинтересованный подобным диалогом, Хеккет внимательно смотрел на обоих. Он уже понял, что Дронго располагает какой-то информацией и поэтому так настойчиво задает этот вопрос.

– А за несколько дней до покушения на маленького Энтони Чапмена? – уточнил Дронго.

– При чем тут покушение? – не понял Тиллих.

– В отеле «Дорчестер», – напомнил Дронго.

И в этот момент Тиллих вскочил, опрокинув стул. Он весь покрылся багровыми пятнами.

– Нет! – крикнул он. – Я ни с кем не встречался! Нет. Я невиновен. Я никого не убивал.

Внезапно он начал плакать.

– Нет, – стонал он, – нет! Я ни с кем не встречался.

Хеккет ошеломленно взглянул на Дронго.

– Кажется, мы уже знаем первого подозреваемого, – убежденно сказал он.

Глава двенадцатая

Дронго смотрел на сидевшего перед ним мужчину с сожалением. Тиллих явно утратил контроль над собой. Он плакал, лицо его стало багрово-красного цвета, зрачки безумно расширились. Непонятно было, почему он так бурно реагирует на вопросы Дронго. Ведь признание вины Тиллиха не основывалось пока на других фактах, кроме его возможной и предполагаемой встречи с Кодзи Симурой.

– Успокойтесь, – посоветовал Дронго. Он поднялся и подошел к Тиллиху. Видя, что тот не успокаивается, Дронго кивнул Хеккету и вышел из помещения, чтобы принести воды разволновавшемуся помощнику. В холле на диване сидели Элиза Холдер и Сюзан Бердсли. Они читали журналы, ожидая, когда их вызовут. Миссис Холдер равнодушно взглянула на Дронго, чуть задержав на нем свой взгляд. Он прошел к стойке бара и попросил минеральной воды и стакан. Бармен быстро выполнил его заказ, откупорив стеклянную бутылку.

В зале ресторана разместились Квернер и Хашаб. Оттуда уже вышел смущенный Арчибальд, вытирая потный лоб. Очевидно, эксперты измучили его своими вопросами. Дронго пошел обратно, когда услышал крик Хеккета. Ворвавшись в помещение, он обнаружил странную картину. Хеккет держал Тиллиха за ворот пиджака и, наклонившись к несчастному помощнику, кричал на него. Тот безумно кивал головой, соглашаясь со словами эксперта, очевидно, находясь в некоем состоянии транса.

– Это ты придумал убрать Роберта Чапмена и убить его сына! Тебе заплатили их конкуренты? – кричал Хеккет в ярости.

Несчастный Тиллих только кивал головой, уже не в силах что-либо сказать.

– Ты сговорился с Кодзи Симурой и решил нас всех обмануть?! – кричал Хеккет.

– Нет, – все-таки нашел в себе силы выдавить Тиллих. – Я никогда не видел господина Симуру.

– Врешь! – закричал Хеккет и больно ударил помощника тыльной стороной ладони по лицу. Тот вскрикнул, хватаясь за щеку.

– Мистер Хеккет, – укоризненно произнес Дронго, – разве можно себя так вести?

– Что? – Хеккет поднял голову и, увидев бутылку в руках Дронго, попросил: – Лучше дайте воды мне, а не этому мерзавцу. Он во всем признался. Очевидно, его наняли конкуренты семьи. Они заплатили ему деньги, и он сначала подстроил убийство Роберта, а затем пытался убить его сына.

– Для чего? – спокойно спросил Дронго. – Гораздо целесообразнее было бы убить сэра Энтони или мистера Стивена Чапмена. Зачем конкурентам убивать ребенка? По-моему, нелогично.

– Может быть, молоко предназначалось для самого сэра Энтони? – предположил Хеккет. – Такое объяснение также возможно.

– Он не пьет молока, – улыбнулся Дронго.

– Что? – не понял Хеккет.

Дронго налил воды в стакан и протянул его Тиллиху, а бутылку поставил на столик рядом с Хеккетом.

– Сэр Энтони не употребляет молока в неразбавленном виде, – пояснил Дронго. – Вчера я случайно слышал, как Симура разговаривал с Арчибальдом. Японского эксперта тоже интересовал этот факт, ведь, возможно, отравить хотели совсем не мальчика. Но я должен вас разочаровать. Если бы убийцей был кто-то из сотрудников Чапмена, находящихся в доме, он не стал бы так рисковать. Кроме мальчика, никто не употреблял за завтраком молоко. Получается, что целью убийцы был именно ребенок, а это нелогично для конкурентов, мистер Хеккет.

Хеккет взял бутылку воды, залпом выпил содержимое, осторожно поставил ее на столик и громко пробормотал грязное ругательство. Затем неприязненно взглянул на Тиллиха, который пытался успокоиться и выпить воды.

– Пусть он нам объяснит, почему хотел убить ребенка. Вас, кажется, не нанимали в качестве адвоката Тиллиха, мистер Дронго. Его вина доказана, он сам во всем признался. Теперь вы расскажете всем, откуда вы узнали о его встрече в «Дорчестере», и мы представим собравшимся убийцу.

– Возможно, – кивнул Дронго, – но в таком случае Кодзи Симура становится его сообщником. А чтобы обвинить такого человека, одних ваших угроз будет недостаточно. У вас есть какие-нибудь конкретные факты?

– Факты есть у вас, мистер Дронго, – отмахнулся Хеккет. – Это вы узнали о том, что он встречался с одним из наших экспертов и скрыл этот факт. Это вы узнали о тайной встрече в «Дорчестере», которую мистер Тиллих не смог даже опровергнуть. Достаточно одного этого факта, чтобы обвинить его в преступлении. Как я понимаю, женщина появилась у вас в полночь совсем не для любовных утех. Я прав, мистер Дронго?

– Выпейте еще воды, Тиллих, – сказал Дронго, обращаясь к всхлипывающему помощнику и не отвечая на вопрос Хеккета.

Тиллих благодарно кивнул и, схватив стакан воды, попытался выпить. Зубы стучали о стекло, вода катилась по его подбородку.

– Теперь успокойтесь, – холодно посоветовал Дронго, – и расскажите, с кем вы встречались в «Дорчестере». Только правду, мистер Тиллих. Вас там видели, и если вы начнете врать или станете отказываться, я вынужден буду позвать сюда свидетеля.

– Это Линда, – всхлипнул Тиллих. – Ее сестра работает в отеле. Я не думал, что она все расскажет…

– Вы признаетесь, что встречались в отеле с одним из наших экспертов?

– Нет! – крикнул Тиллих, поставив стакан на столик. – Нет, не признаю!

Дронго взглянул на Хеккета. У того на лице появилось недоброе выражение презрения.

– Я его почти дожал, – пробормотал Хеккет, – а вы позволяете ему выворачиваться.

– Подождите, мистер Тиллих, – поднял руку Дронго. – Вы только что сказали, что вас могла выдать Линда, которая видела вас в отеле. Вы сказали о том, что в «Дорчестере» работает ее сестра. А теперь вы отрицаете саму возможность встречи. Вы не совсем логичны, Тиллих.

– Я не отрицаю, – тихо сказал Тиллих, – я действительно встречался в отеле «Дорчестер» с двумя своими знакомыми. Один из них, возможно, и похож на Симуру, но уверяю вас, что это был не мистер Кодзи Симура. Вы можете его позвать, и он вам все подтвердит.

– Мы успеем его позвать, – снова вмешался нетерпеливый Хеккет. – Что значит похож? Как вы это можете объяснить?

– Я встречался с двумя азиатами. Линда, возможно, просто перепутала, – уклонился от конкретного ответа Тиллих.

– Не ловчите, Тиллих! – повысил голос Хеккет. – Только что вы готовы были нам все рассказать. Неужели вы испугались и расплакались лишь из-за того, что встречались с человеком, похожим на Симуру? Говорите правду, Тиллих.

– Может, нам лучше позвать сэра Энтони? – вдруг предложил Дронго, внимательно наблюдавший за Тиллихом. Тот вздрогнул.

– Нет, не нужно! – крикнул он. – Я вам все расскажу! Я все вам расскажу, если вы дадите слово, что об этом никто не узнает.

– Говорите! – потребовал Хеккет, снова подходя к нему, словно собираясь еще раз трясти его за пиджак.

– Это были, это был… это был не Симура, – торопливо сказал Тиллих.

– Кто это был?! – крикнул Хеккет. – Кто? Нам нужно знать имя.

– Это были… – Тиллих затравленно оглянулся. Но, кроме Дронго и Хеккета, в комнате никого не было. – Это были корейские эксперты, – выдохнул он.

– Какие корейские эксперты? – оглянулся на Дронго Хеккет. – Что он несет?

– Что они от вас хотели? – быстро спросил Дронго.

– Информацию, – выдавил вконец обессиленный Тиллих. – Им нужно было знать, как будет проходить банкротство их филиала в Лондоне. Наша компания имела к этому отношение…

– Ничего не понимаю! – нахмурился Хеккет. – При чем тут Симура и ваши корейские эксперты? Вы опять врете, Тиллих…

– Подождите, – подошел к ним Дронго. Он сел прямо на стол рядом с Тиллихом. – Значит, вы не имели права давать им информацию, – понял Дронго. – Вы подставили своих руководителей и свою компанию?

– Не имел, – уныло согласился Тиллих. – Я думал, что об этом никто не узнает. Они ведь все равно собирались закрывать свой филиал. Это известная корейская фирма «Дэу», которая обанкротилась и теперь частично закрывает свои филиалы по всему миру, а частично уступает акции другим компаниям. Речь шла о возможной покупке их филиала нашей компанией.

– И вы выдали коммерческую тайну конкурентам, – наконец понял, что именно происходит, Хеккет. Он посмотрел на Дронго. – Я же вам говорил, что можно купить любого человека. Надо лишь заплатить настоящую цену.

– Покупают шлюху, – невозмутимо ответил Дронго, – порядочные люди не продаются. Что касается мистера Тиллиха, то я думаю, что он и сам уже осознал всю пагубность своего поступка. Именно поэтому мы будем молчать до тех пор, пока не закончится расследование. А затем мистер Тиллих напишет заявление о своем добровольном уходе. Я думаю, так будет лучше для всех. Вы ведь напишете такое заявление?

– Да, да! – крикнул с отчаянием Тиллих. – Я давно хотел уйти. Если бы не эти преступления… Я сам… Конечно, я уйду, и никто ничего не узнает.

– Вы еще не рассказали про Симуру, – напомнил Хеккет.

– Клянусь, – прижал обе руки к груди Тиллих, – клянусь, что я никогда не встречался с господином Симурой!

– Это мы еще должны проверить, – заметил Хеккет. – Вас ведь видели вместе.

– Нет, – неожиданно вмешался Дронго, – я думаю, что здесь Тиллих, возможно, и говорит правду. Линда приехала в Лондон из Шотландии. Она увидела Тиллиха с двумя азиатами в холле отеля «Дорчестер». Там невероятно большой холл с рестораном. И если они сидели в конце, а Линда стояла у входа, то издали рассмотреть их лица она не могла. Для нее все азиаты издали будут на одно лицо. Возможно, что один из корейских экспертов и был похож на Симуру. Мы лучше уточним у самого господина Симуры. Что касается вас, Тиллих, то я могу вам обещать только свое молчание. Я не уверен, что Линда захочет утаить факт вашей возможной встречи с Симурой. И если даже она ошибается, вам придется рассказать другим экспертам, с кем именно вы встречались в отеле «Дорчестер».

Дронго отошел от несчастного помощника, сел на стул и устало добавил:

– И учтите, что ее сейчас уже начали допрашивать Квернер и Хашаб. А эта пара только что загнала Арчибальда. Нужно было видеть, в каком состоянии он вышел от них.

– Что мне делать? – спросил Тиллих.

– Говорить только правду, – посоветовал Дронго. – Может быть, сэр Энтони не узнает о вашем предательстве. Хотя лично мне вы отвратительны. Можете идти, у меня уже нет вопросов. – Он взглянул на Хеккета, и тот отвернулся, давая понять, что также не хочет больше общаться с Тиллихом.

Когда за помощником закрылась дверь, Хеккет вздохнул:

– Он очень подходил в качестве главной фигуры обвинения. Вы разрушили такую подходящую версию, Дронго.

– Вам нужна версия или истина? – спросил несколько удивленный Дронго. – Неужели вы считаете возможным подтасовать факты даже в таком запутанном деле?

– Оставьте вашу мораль при себе! – отмахнулся Хеккет. – Я имел в виду совсем другое. Если он виноват, мы могли его чуточку дожать.

– А Кодзи Симура? Сэнсей потребовал бы доказательств, а у вас их нет, кроме утверждения Линды, что она якобы видела Тиллиха, встречавшегося с Симурой. А если у Симуры будет алиби? Если выяснится, что он в этот день был в Японии и его видели несколько человек? Что тогда? Он же не мог в одно и то же время оказаться в Лондоне и в Токио. Вы представляете, какой будет скандал?

– Как с вами трудно работать, Дронго, – разочарованно пробормотал Хеккет, усаживаясь на стул рядом с ним. – Теперь начинайте вы свой разговор, а я немного послушаю. Заодно постараюсь понять логику ваших рассуждений.

В конференц-зал вошла Элиза Холдер. У нее был такой строгий и вместе с тем надменный вид, что даже Хеккет невольно поправил галстук. Дронго вежливо поднялся и показал на стул, только что оставленный Тиллихом.

– Садитесь, пожалуйста.

Она прошла к столу, чуть отставила стул и села, положив перед собой сумочку. Дронго обратил внимание, что сумка от Дживанши.

– Можно курить? – спросила она. Дронго кивнул, и она достала сигареты и спички. Фирменные сигареты и такие же спички от компании «Давыдофф». Именно спички, а не зажигалка. В последнее время подобные мелочи начинали входить в моду. Увидев его взгляд, она словно прочувствовала его вопрос.

– У меня хорошая зарплата, мистер Дронго. Сэр Энтони считает, что толковым сотрудникам следует платить особые премиальные в знак поощрения их сверхурочной работы.

– Вы читаете мои мысли, – улыбнулся Дронго.

– Это обязанность хорошего секретаря. – Она чиркнула спичкой.

– Вы давно работаете у сэра Энтони?

– Да. Около четырех лет.

– Что вы можете о нем рассказать?

Она чуть удивленно посмотрела на Дронго. Когда красивая женщина держит сигарету, в этом есть что-то подсознательно сексуальное. И хотя Дронго не выносил даже запаха дыма, он отметил и ее манеру держать сигарету, и ее умение себя вести.

– Надеюсь, меня позвали не для того, чтобы я рассказывала о своем шефе? – чуть иронично спросила она. Иронии было в меру. Чуть-чуть. И вместе с тем в словах звучала насмешка.

Хеккет удовлетворенно хмыкнул, не считая возможным даже скрывать свое ликование. Ему нравилось, как вела себя эта женщина, и он не собирался этого скрывать. Кроме того, ему вообще нравилось, когда Дронго вольно или невольно оказывался не на должной высоте.

– Нет. – Дронго оставалось только улыбнуться. – Мы позвали вас, чтобы вы рассказали нам о каждом из подозреваемых. В том числе и о своем шефе.

– А он в числе подозреваемых?

– Пока нет. Но иначе нам трудно будет вычислить настоящего убийцу.

– Если вам так нужно… – Она чуть откинулась на спинку стула. – Он умен, – задумчиво сказала Элиза, – иногда он меня даже поражает своим необычным мышлением. Он целеустремленный, энергичный, несмотря на свою болезнь. Много работает. До сих пор руководит всеми делами компании. У него есть чувство юмора, он любит женщин. Кажется, все.