Текст книги "Театральная цензура в Ленинграде в годы «оттепели»"

Начальник отдела искусств А. Н. Козлов[192]192
  Работал руководителем Дома народного творчества, был назначен начальником отдела искусств УК исполкома Ленгорсовета в 1959 г. после И. С. Ефремова.


[Закрыть] в 1960 г. отмечал: «…Мы подготовили художественный совет следующим образом – целый ряд членов художественного совета, список которых имеется, прочитал большое количество пьес не только своих театров, но и соседних театров, поэтому они будут говорить не только по поводу своих планов, но и планов соседних театров»[193]193
  Стенографический отчет заседания Художественного совета Управления и правления Ленинградского отделения ВТО с активом о проблемах репертуара драматических театров Ленинграда в сезон 1960–1961 гг. О проведении смотров, улучшении работы и других вопросах. 27 октября 1960 г. // ЦГАЛИ СПб. Ф. 105. Оп. 1. Д. 991. Л. 34.


[Закрыть].

На практике ХС театров иногда загружались административными обязанностями. Об этом сообщала на заседании, посвященном работе ХС ленинградских театров, директор Театра им. Ленсовета Л. И. Григорьева. Она указала, что обсуждались административные вопросы, например повышение и снижение ставок. Это, с ее точки зрения, не являлось задачей ХС: «Мне думается, что художественному совету не надо навязывать административных прав или выдвижения на присвоение звания. Это оградит работников от ненужных волнений»[194]194
  Стенографический отчет заседания Художественного совета Управления о работе художественных советов ленинградских театров от 12 февраля 1964 г. // ЦГАЛИ СПб. Ф. 105. Оп. 1. Д. 1627. Л. 5.


[Закрыть]. Кроме того, Л. И. Григорьева предложила уменьшить количество членов ХС, она считала, что достаточно семь человек в театре им. Ленсовета (в 1958 г. было девять членов) вместо нынешних 14–15. Несмотря на указанные недостатки, члены ХС Управления в целом были довольны работой в этом театре. Директор театра Комедии И. Т. Закс согласился с Л. И. Григорьевой. Он также считал, что не следует на художественном совете обсуждать вопросы ставок, категорий, званий, и сказал: «Все, что говорится на художественном совете, моментально становится известно в труппе, а с актером нужно обращаться осторожно, ибо это народ нервный, у них обостренное самолюбие…»[195]195
  Там же. Л. 15.


[Закрыть] Актриса Г. П. Короткевич отметила, что вопросы, касающиеся отдельного человека, не должны становиться достоянием общественности, а публичное обсуждение зарплаты, звания «страшно нервирует и дезориентирует»[196]196
  Там же.


[Закрыть]. Правда, высказывалось и другое мнение. В. А. Сахновский утверждал, что не существует единой точки зрения на функции ХС. Он предложил два критерия для оценки их работы: во-первых, как часто заседает совет, во-вторых, как он работает. По его мнению, функции ХС театров не должны ограничиваться только идеологическими и творческими вопросами, а члены ХС должны иметь возможность в соответствии с реальной ситуацией обсуждать любые важные для театра вопросы. Оценочный же показатель работы ХС – итоговый результат их деятельности.

Представитель Театра драмы им. А. С. Пушкина Н. К. Вальяно сообщил, что у них на заседаниях ХС присутствовало 15 человек. И хотя совет театра не занимался вопросами зарплаты, однако было стремление поощрять талантливых актеров: «Мы записываем в решении вынести на усмотрение администрации рассмотрение вопроса о повышении зарплаты, так же о звании»[197]197
  Стенографический отчет заседания Художественного совета Управления о работе художественных советов ленинградских театров от 12 февраля 1964 г. // ЦГАЛИ СПб. Ф. 105. Оп. 1. Д. 1627. Л. 11.


[Закрыть]. Н. К. Вальяно докладывал о деятельности ХС театра в 1963 г., когда проводились творческие встречи с Товстоноговым, Акимовым, Кедровым, театром «Современник», ставились вопросы о выполнении плана, театральных афишах и т. д.

В качестве положительного примера работы ХС был приведен опыт ТЮЗа. Директор ТЮЗа Е. Е. Борошенко высоко оценил успехи ХС своего театра. Он отметил, что члены ХС утверждали репертуар и творческие составы, вели активную работу с драматургами. ТЮЗ приглашал драматургов для участия в заседаниях. Так, на ХС театра присутствовал драматург Г. Мамлин, при его участии процесс обсуждения спектакля «А с Алешкой мы друзья» прошел более легко и интересно. Кроме того, чтобы эффективнее решить вопрос обновления актерской труппы, зачитывались характеристики на каждого актера. После этого театр принял на службу шесть новых молодых актеров. Оба примера демонстрировали положительную роль ХС в художественно-организационной деятельности ТЮЗа. Совет влиял не только на создание нового репертуара, но и на формирование актерской труппы[198]198
  Там же. Л. 6–7.


[Закрыть].

Начальник отдела искусств УК Ленгорисполкома Т. А. Шубникова подвела итоги. Она еще раз подтвердила, что судить о работе ХС надо по результатам их деятельности, похвалила участие критиков, драматургов и музыкантов в заседаниях, поскольку активное участие этих «почетных гостей» помогло театрам совершенствовать свою работу.

После выхода приказа министра культуры СССР 1956 г. о повышении роли ХС в театрах стало понятно, что УК пыталось посредством этого новосозданного института осуществлять, точнее усиливать, свое руководство в сфере театрального искусства. УК стремилось нарастить свое влияние в конкретной повседневной работе театров.

В 1958–1959 гг. УК Ленгорисполкома неоднократно поднимало проблему общественных просмотров в драматических театрах. В 1950-е гг. на «приемку» новых спектаклей обычно приглашали актеров и их родственников. Как правило, этот общественный просмотр проводился после премьеры. В приказе УК было указано, что в состав представителей общественности включен только узкий круг художественной интеллигенции – близкие люди, режиссеры и драматурги, – в то время как никогда не бывает работников заводов, фабрик, совхозов, строительных организаций, колхозников, партийно-комсомольского актива[199]199
  Приказ № 24 Управления культуры исполкома Ленгорсовета от 16 февраля 1959 г. // ЦГАЛИ СПб. Ф. 105. Оп. 1. Д. 820. Л. 59.


[Закрыть]. С точки зрения УК, такая практика не способствовала общению театров со зрителями в процессе создания новых спектаклей, не отвечала задачам укрепления связи работников литературы и искусства с жизнью народа, а приводила к отсутствию деловых замечаний и предложений общественности, не содействовала поднятию идейно-художественного уровня спектаклей[200]200
  Там же. Л. 59.


[Закрыть]. Поэтому УК установило новые правила проведения общественных просмотров спектаклей. Во-первых, генеральная репетиция новых спектаклей должна была проводиться строго за три дня до премьеры. Во-вторых, УК и общественные организации должны были извещаться театрами за два дня по генеральной репетиции. В-третьих, был регламентирован состав участников просмотров: отделу искусств УК совместно с Ленинградским отделением ВТО поручалось организовывать обсуждения новых спектаклей с присутствовавшими на генеральных репетициях представителями фабрик, колхозов, заводов, стройорганизаций.

На заседании по поводу изменения системы общественных просмотров прошли горячие споры среди представителей театрального искусства. Утверждалось, что практика ленинградских театров не соответствовала новым правилам: «Театры не сумели воплотить совершенно правильные задумки, которые были заложены в приказ по министерству и по Управлению. Большинство театров показывали генеральные репетиции общественности накануне выпуска спектакля, когда можно было поговорить о недостатках, но исправить их уже невозможно; затем на просмотры приглашались различные категории зрителей, но бывали главным образом категории, не имеющие отношения к тем, которых приглашали»[201]201
  Стенографический отчет заседания Художественного совета Управления культуры и правления Ленинградского отделения ВТО с активом о проблемах репертуара драматических театров Ленинграда в сезоне 1960–1961 гг., проведении смотров, улучшении работы и других вопросах. 27 октября 1960 г. // ЦГАЛИ СПб. Ф. 105. Оп. 1. Д. 991. Л. 59–60.


[Закрыть]. Режиссер Н. П. Акимов в этом вопросе поддерживал старую систему общественных просмотров, когда на генеральную репетицию приглашались родственники. Он подчеркивал: «Репетиции с родственниками просто необходимы, особенно для комедии. Приемка административная, творческая, цензурная может проходить на этом зрителе»[202]202
  Там же. Л. 63.


[Закрыть]. Члены художественного совета Вальяно, Фрейндлих и Шнейдерман поддержали Н. П. Акимова.

Ответственный секретарь ЛО ВТО Клих И. К. отметила, что в Москве на просмотрах присутствует только театральная общественность – Центральный дом искусств, Центральный дом актера. На заводы билеты не посылаются. Рассказала следующее: «А мы точно выполнили приказ министра и попали впросак. И получается, что ползала народа – неизвестно откуда, хотя мы и отправляем билеты на заводы»[203]203
  Там же. Л. 65.


[Закрыть]. Действительно, хотя ленинградские театры раздавали билеты на заводы, но генеральные репетиции обычно проходили днем, когда рабочие не могли уйти с предприятий. Поэтому они передавали свои билеты родственникам – членам семей, знакомым и т. п. По словам И. К. Клих, «приказ Алексея Ивановича Попова привел обратно к периоду военного коммунизма»[204]204
  Там же. Л. 64.


[Закрыть]. На самом деле время проведения общественных просмотров уже обсудили на совещании директоров театров, художественных руководителей и театральной общественности, проведенном в обкоме КПСС по итогам театрального сезона и репертуарного плана на сезон 1959/60 г. Было предложено, чтобы просмотры проходили вечером. Но от этого предложения театральные деятели единодушно отказались. По поводу вечерних просмотров Г. А. Товстоногов высказал свою позицию: «Вечером в рабочие дни этого сделать нельзя, потому что у театра существует жесткий план. Стало быть, это нужно делать в выходные дни актеров, а это уже пренебрежение к актерскому труду, да и не так это просто делать: в году 5–6 премьер, значит, мы должны лишить актера 5–6 выходных дней. Здесь что-то глубоко неверное»[205]205
  Стенограмма совещания директоров театров, художественных руководителей и театральной общественности, проведенного в обкоме КПСС по итогам театрального сезона и репертуарного плана на сезон 1959–1960 гг. от 22 октября 1959 г. // ЦГАИПД СПб. Ф. 24. Оп. 113. Д. 41. Л. 64.


[Закрыть]. Он считал, что прямое обсуждение с рабочими после спектакля во много раз лучше, чем общественные просмотры. Вечерние просмотры в ущерб отдыху актеров, с его точки зрения, никак не могли быть реализованы.

И. И. Шнейдерман выразил схожее мнение о коммуникациях театральной труппы с трудящимися. Он предложил интенсифицировать общение театров с народом с помощью зрительских конференций: «Театры выезжают на заводы и устаивают зрительские конференции. Это можно делать и по профессиям, и со студенчеством. Общественные просмотры должны быть для театральной общественности, включая театральных художников и драматургов»[206]206
  Там же. Л. 68.


[Закрыть].

Главное противоречие между театральными деятелями и УК заключалось в том, что деятели искусства хотели, чтобы генеральную репетицию оценивала только художественная сторона, по мнению же сотрудников Управления, она должна была стать идеологическим фильтром для спектаклей, помогать избегать идеологических ошибок в работе. Для УК приглашение представителей фабрик, колхозов, заводов, стройорганизаций на общественные просмотры было способом осуществить курс на «тесную связь литературы и искусства с жизнью народа». Таким образом, приказ министра культуры СССР об общественных просмотрах в Ленинграде вызвал недовольство деятелей искусства и жалобы в адрес УК Ленгорисполкома, которое непосредственно следило за деятельностью театрального сообщества города.

Можно предположить, что в 1956 г. на первом заседании после преобразования ХС Управления руководство не просто так коснулось вопросов проведения мероприятий к важным юбилеям в Ленинграде. Есть основания считать, что, согласно приказу № 566 о повышении роли художественных советов в театрах от 21 августа 1956 г., УК Ленгорисполкома намерено было объединить силы разных организаций города, включая правление ЛО ВТО, в рамках ХС. Логично предположить, что это было сделано, чтобы усилить поддержку при решении таких вопросов, как проведение 40-летнего и 50-летнего юбилеев Октябрьской революции в Ленинграде, мероприятий, связанных с юбилеями известных артистов, и т. д.

Например, в конце 1956 г. обсудили празднование 250-летия Ленинграда, 40-летия Октябрьской революции и проведение Всемирного фестиваля молодежи. В 1964 г. члены ХС УК совместно с правлением ЛО ВТО обсудили вопросы о мероприятиях по подготовке ленинградских драматических, музыкальных и детских театров к 50-летию Великой Октябрьской социалистической революции, о мероприятиях, связанных со 100-летием со дня рождения русской актрисы В. Ф. Комиссаржевской. Очевидно, что подготовка репертуара к 50-летнему юбилею Октябрьской революции была более важной, обсуждение заняло гораздо больше времени. 100-летний юбилей актрисы В. Ф. Комиссаржевской упомянули только к концу заседания, объявив о мероприятиях в театре, названном ее именем.

На совещании присутствовали представители ХС ленинградских театров, члены правления ЛО ВТО, ССП и Союза композиторов. Руководство требовало, чтобы Театр оперы и балета им. Кирова, БДТ им. М. Горького и ТЮЗ разработали трехлетний план подготовки репертуара к празднованию 50-летия Октябрьской революции. Выступили представители Театра драмы им. А. С. Пушкина, Театра Комедии, Театра им. В. Ф. Комиссаржевской и Большого театра кукол. Это заседание было похоже на собрание агитпропа, главной темой обсуждения стал 50-летний юбилей Октябрьской революции.

Говоря о репертуарах на 1964–1967 гг., главные режиссеры БДТ им. М. Горького и ТЮЗа – Г. А. Товстоногов и З. Я. Корогодский – единогласно заявили, что планы на три года разработать нереально. «Я не могу таким заведомо количеством располагать, потому что Драматический театр в большей мере зависит от того, что появляется у современных авторов»[207]207
  Стенографический отчет заседания Художественного совета Управления культуры совместно с правлением Ленинградского отделения Всероссийского театрального общества о мероприятиях по подготовке ленинградских театров к 50-летию Великой Октябрьской социалистической революции и мероприятиях, связанных со 100-летием со дня рождения великой русской актрисы В. Ф. Комиссаржевской от 31 октября 1964 г. // ЦГАЛИ СПб. Ф. 105. Оп. 1. Д. 1629. Л. 9.


[Закрыть], – отметил Г. А. Товстоногов. З. Я. Корогодский сказал, что если сейчас определить репертуарные планы на трехлетку, то театральные люди сразу поймут, что это формализм. Однако оба главных режиссера немного коснулись того, какие спектакли они собирались поставить. Например, БДТ планировал «Гибель эскадры», «Поднятую целину»[208]208
  «Поднятая целина» действительно была включена в репертуар 1964 г. БДТ им. М. Горького. См. http://bdt.spb.ru/о-театре/спектакли-бдт-1956–2013-гг/ (дата обращения: 22.11.2016).


[Закрыть] и «Солдатами не рождаются», а ТЮЗ – «Один день отдыха Владимира Ильича» и «Возвращение». Л. С. Вивьен указал, что Театр драмы им. А. С. Пушкина в соответствии с революционной темой пытался создать спектакль с образом В. И. Ленина. Представитель Театра им. В. Ф. Комиссаржевской Ходоренко говорил: «По историко-революционным произведениям могут быть представлены “Юность Маркса”, “Разгром” и произведение “О Ленине”»[209]209
  Стенографический отчет заседания Художественного совета Управления культуры совместно с правлением Ленинградского отделения Всероссийского театрального общества о мероприятиях по подготовке ленинградских театров к 50-летию Великой Октябрьской социалистической революции и мероприятиях, связанных со 100-летием со дня рождения великой русской актрисы В. Ф. Комиссаржевской от 31 октября 1964 г. // ЦГАЛИ СПб. Ф. 105. Оп. 1. Д. 1629. Л. 31.


[Закрыть].

А. М. Минчковский (ССП) рассказал о деятельности ленинградских драматургов. Он полагал, что в данный момент (31 октября 1964 г.) у них с театрами не было никаких конфликтов, и отметил: «Мы знаем, что всякие хорошие пьесы найдут себе применение в театре»[210]210
  Там же. Л. 24.


[Закрыть]. По поводу репертуарного плана на 1964–1967 гг. он заявил, что определить работу на столь долгий срок невозможно и процитировал слова Н. П. Акимова, сказанные тем на коллегии Министерства культуры РСФСР. Формирование репертуара на коллегии Министерства культуры РСФСР, составление репертуарного плана Ленинграда превратились со временем в бюрократический формальный акт, так как лишь малая часть из запланированного осуществлялась на театральной сцене[211]211
  Там же. Л. 25.


[Закрыть]. Кроме сотрудников УК, все присутствовавшие на совещании театральные деятели считали планы на три года неосуществимыми. Поэтому им пришлось доложить о том, как театры готовятся к 50-летнему юбилею Октября. Никто не решился выступить однозначно против. Неуверенность ленинградских театров отражена в стенографическом отчете, что можно рассматривать в качестве еще одного доказательства бюрократизации в управлении искусством в советские времена.

Обсуждался также вопрос о смотре творчества молодежи ленинградских театров. Это мероприятие состоялось 16 июня 1964 г. Задачей смотра являлось содействие творческому развитию молодых артистов, режиссеров, художников театров, дирижеров, учебной и политико-воспитательной работе с молодежью, работающей в сфере искусства. В смотре могли участвовать артисты драматических театров в возрасте до 30 лет, артисты балета – до 25 лет, артисты оперы – до 32 лет, режиссеры, художники, дирижеры – до 35 лет[212]212
  Материалы смотра творческой молодежи Ленинградских театров в 1954 г. // ЦГАЛИ СПб. Ф. 381. Оп. 1. Д. 166. Л. 1.


[Закрыть]. Смотр проводился для того, чтобы выявить творческие способности работников ленинградских театров. На упомянутом заседании планировалось обсудить итоги смотра, отметить успехи и недостатки в работе с молодежью[213]213
  Заседание художественного совета от 16 июня 1964 г. // ЦГАЛИ СПб. Ф. 105. Оп. 1. Д. 1628. Л. 4–5.


[Закрыть], а также распределить награды между участниками.

Так, благодаря стенографическим отчетам о деятельности ХС УК Ленгорисполкома, хранящимся в Центральном государственном архиве литературы и искусства Санкт-Петербурга, удалось полностью восстановить схему функционирования ХС в 1953–1964 гг.: изменение его статуса, состава, задачи, вопросы, которые обсуждались, и т. д. Архивные материалы демонстрируют, как УК Ленгорисполкома руководило драматическими театрами города. Есть все основания полагать, что ХС при УК Ленгорисполкома являлся ключевым органом для осуществления театральной цензуры.

Анализ системы цензуры деятельности драматических театров Ленинграда показал, что театральная цензура была более сложной и многоступенчатой, чем проверка печатной продукции. Главное руководство театральной политикой осуществляло УК. При этом внутри самого органа в рассматриваемое время имелась определенная разобщенность во мнениях, которую, впрочем, удалось преодолеть с помощью кадровых перестановок.

Наряду с УК, следует выделить роль ХС и ЛО ВТО, которые занимались идеологическим контролем над репертуаром театров. Если обратиться к спискам членов городского ХС и ЛО ВТО, то можно сделать вывод о том, что творческая интеллигенция активно участвовала в управлении театрами и шла на контакт с органами власти.

Политика «общественных просмотров» как продолжение курса на «сближение искусства с жизнью» не получила поддержки у театральных деятелей и не оказывала решающего влияния на театральную жизнь.

Из главных цензурных проблем в жизни ленинградских театров можно выделить следующие. Во-первых, проверка текстов пьес осуществлялась в репертуарно-редакторском отделе Министерства культуры СССР в Москве, что замедляло постановочную работу театров Северной столицы. Во-вторых, многоуровневая система цензурной проверки усложняла работу коллективов драмтеатров и приводила к несбалансированной репертуарной политике. Например, в репертуаре ленинградских драмтеатров отсутствовала русская классика, а в 1950-х гг. вообще имел место «репертуарный голод» на фоне роста противоречий между местными драматургами и драмтеатрами.

Глава 2. Цензура и творческие поиски Ленинградских театров в годы «оттепели»

2.1. Пролог «оттепели»: споры о состоянии советской драматургии

Чтобы рассмотреть причины и ход оживления театральной жизни в период «оттепели», необходимо обратиться к политике партии послевоенного времени в сфере культуры на фоне начинавшейся холодной войны. В чем-то противостояние с Западом походило на ситуацию 1920–1930-х гг. Советские литература и искусство стали орудиями агитации и оказались на фронте холодной войны. Однако официальная советская позиция в отношении литературы была полна противоречий. С одной стороны, власть стремилась к партийности в произведениях, к тому, чтобы писатели становились «бойцами идеологического фронта». С другой стороны, было необходимо сохранять художественность и заботиться о том, чтобы литература и искусство не отрывались от возросших эстетических требований общества. Развитие послевоенной литературы происходило на фоне борьбы в высших эшелонах власти. Постановления ЦК ВКП(б) 1946–1948 гг. по идеологическим вопросам оказали серьезное влияние на развитие литературы и искусства. В передовой статье «Коммуниста» в 1957 г. отмечалось, что постановления партийного руководства конца 1940-х гг. «в их основном содержании сохраняют и сейчас актуальное значение»[214]214
  Партия и вопросы развития советской литературы и искусства // Коммунист. 1957. № 3. С. 21.


[Закрыть]. Поэтому, несмотря на то, что эти постановления выходили еще при жизни И. В. Сталина, культ личности которого подвергся критике на XX съезде КПСС, необходимо обратиться к истории издания документов, поскольку их влияние сохранялось и спустя 10 лет после выхода.

Вскоре после окончания Великой Отечественной войны ЦК ВКП(б) принял ряд постановлений об усилении идеологического контроля в области литературы и искусства, в том числе постановление «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению» от 26 августа 1946 г. Отмечалось, что главный недостаток репертуарной политики драматических театров состоит в том, что пьесы советских авторов на современные темы оказались фактически вытесненными с ведущих сцен, в то время как постановок зарубежных драматургов, пропагандировавших «реакционную буржуазную идеологию и мораль», появлялось все больше и больше. Подобная политика объявлялась наиболее грубой политической ошибкой Комитета по делам искусств при Совете министров СССР. В постановлении содержалось требование к этому органу «исключить из репертуара безыдейные и малохудожественные пьесы, постоянно наблюдать за тем, чтобы в театры не проникали ошибочные, пустые и безыдейные, малоценные произведения». ЦК ВКП(б) призывал театры и драматургов обращать внимание на реальную советскую жизнь и указывал на необходимость постановок «в каждом драматическом театре ежегодно не менее 2–3 новых высококачественных в идейном и художественном отношении спектаклей на современные советские темы»[215]215
  Власть и художественная интеллигенция. Документы ЦК РКП(б) – ВКП(б), ВЧК – ОГПУ – НКВД о культурной политике. 1917–1953 / под ред. А. Н. Яковлева; сост. А. Н. Артизов, О. В. Наумов. М., 1999. С. 592, 594–595.


[Закрыть].

Постановление задавало тон театральной цензуре в послевоенные годы. Развернувшаяся после его выхода кампания через некоторое время привела к «фактическому исключению из репертуара театров почти всей западной классики и всей современной западной драматургии»[216]216
  История советского драматического театра: в 6 т. Т. 5. 1941–1953. М., 1969. С. 15.


[Закрыть], как отмечается в изданной спустя два десятилетия «Истории советского драматического театра». В 1948–1949 гг. начались гонения на «антипатриотическую группу театральных критиков» из ВТО и Комиссии по драматургии ССП, к которой были причислены такие известные критики, как И. И. Юзовский, А. С. Гурвич, А. М. Борщаговский. Так, Юзовский был обвинен в том, что критиковал образ Нила из пьесы А. М. Горького «Мещане». Гурвича упрекали за якобы предпринятую им «злонамеренную попытку» противопоставить советской драматургии классику, «опорочить» советскую драматургию, пользуясь авторитетом… И. С. Тургенева. Борщаговского разоблачали за то, что он занимался «высмеиванием» пьесы секретаря ССП А. В. Софронова «Московский характер», поставленной в Малом театре[217]217
  Сталин и космополитизм: документы Агитпропа ЦК КПСС, 1945–1953 гг. / сост. Д. Г. Наджафов, З. С. Белоусова; отв. ред. Д. Г. Наджафов. М., 2005. С. 235–237.


[Закрыть]. В специальной статье, опубликованной в «Правде» 28 января 1949 г., этих критиков объявляли «зараженными пережитками буржуазной идеологии», усматривали в их деятельности намерение «отравлять здоровую творческую атмосферу советского искусства своим тлетворным духом»[218]218
  Об одной антипатриотической группе театральных критиков // Правда. 1949. 28 января. Цит. по: Сталин и космополитизм: документы Агитпропа ЦК КПСС, 1945–1953 гг. С. 236.


[Закрыть]. «Правда» призывала советских театральных критиков бороться с подобными проявлениями «эстетско-формалистической критики» новых советских пьес, а фактически советского репертуара вообще, что, по словам партийного официоза, позволяли себе указанные авторы, а также противостоять пропагандируемому ими «безродному космополитизму». (Последнее обвинение свидетельствует о том, что кампания имела антисемитский оттенок.) Вслед за публикацией в «Правде» вышли аналогичные разоблачительные статьи в «Литературной газете» и в газете «Культура и жизнь»[219]219
  До конца разоблачить антипатриотическую группу театральных критиков // Литературная газета. 1949. 29 января; На чуждых позициях. О происках антипатриотической группы театральных критиков // Культура и жизнь. 1949. 30 января.


[Закрыть].

Дело «антипатриотической группы театральных критиков» получило широкий резонанс. Оно фактически стало пусковым механизмом «борьбы с формализмом» в рядах творческой интеллигенции. Многие театральные деятели, в том числе режиссеры, оказались под пристальным цензурным контролем. Так, в Ленинграде в том же 1949 г. обвинили в «формализме» режиссера Н. П. Акимова. В конце концов Акимову пришлось покинуть Театр Комедии.

На волне «дела критиков» из репертуаров советских театров практически полностью исчезли произведения западноевропейских драматургов, как классические, так и современные. Сцены заполнили новые советские пьесы, ориентированные на «раскрытие жизни советского общества в ее непрестанном движении вперед». Но спектакли на современные темы не вызвали интерес у зрительской аудитории, посещаемость драматических театров ухудшилась, причем настолько, что в начале 1950-х годов большинство театров в Советском Союзе были в убытке.

Помимо жесткого идеологического контроля советские драматические театры в послевоенный период испытывали и другую трудность – материальную. После 1917 г. театры были национализированы и дотировались из государственного бюджета, как и другие учреждения культуры. Это позволило дополнить цензурный идеологический контроль над театрами мощным финансовым рычагом воздействия. После Великой Отечественной войны, с возобновлением пропагандистских кампаний, власть, недовольная идеологической направленностью многих театральных коллективов, изменила прежний подход к их содержанию. В начале марта 1948 г. было принято специальное постановление Совета министров СССР «О сокращении государственной дотации театрам и мерах по улучшению их финансовой деятельности». В этом постановлении утверждалось, что «иждивенческая дотационная практика получила широкое распространение и стала тормозить развитие театров, мешать их творческому росту». В целях ликвидации «иждивенческой практики» в работе театров Совет министров постановил прекратить бюджетное финансирование «театров союзного, республиканского и местного подчинения», переведя их «на полную самоокупаемость»[220]220
  Постановление Совета министров СССР от 4 марта 1948 г. № 537 «О сокращении государственной дотации театрам и мерах по улучшению их финансовой деятельности». http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&cacheid =ECBAD93ACACA53A0E1DAAE611143ED76&mode=splus&rnd=UiEsA&base=ESU &n=44979 qXzKueTuMHeMavns1 (дата обращения: 21.05.2023).


[Закрыть]. Чтобы существовать в этой новой для них реальности, Совет министров рекомендовал театрам предпринимать меры творческого и административного характера – выпускать больше «новых полноценных в идейном и художественном отношении постановок», что должно было увеличить посещаемость (а значит, и сборы) театров, а также сократить расходы и штаты.

Следует отметить, что призыв увеличить количество новых постановок был трудноисполнимым. В изданном за полтора года до совминовского решения постановлении ЦК ВКП(б) «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению»[221]221
  Власть и художественная интеллигенция. Документы ЦК РКП(б) – ВКП(б), ВЧК – ОГПУ – НКВД о культурной политике. 1917–1953 / под ред. А. Н. Яковлева; сост. А. Н. Артизов, О. В. Наумов. С. 591–596.


[Закрыть] уточнялись принципы, по которым должны были формироваться репертуары театров, – диапазон выбора возможных драматургических произведений резко сокращался. Лишившись государственной поддержки, многие театры, особенно периферийные, стали обращаться к руководству страны с просьбами о материальной помощи – но не напрямую, а через свои обкомы ВКП(б).

Так, Ярославский обком 9 октября 1948 г. обратился к секретарю ЦК ВКП(б) М. А. Суслову с ходатайством о «содействии в разрешении ряда вопросов, связанных с работой театров Ярославской области». В этом ходатайстве говорилось, что «театры не имеют возможности производить расходы на оформление новых спектаклей, на подготовку помещений театров к зиме и другие хозяйственные дела». Поэтому обком и облисполком просили Суслова «разрешить за счет местного бюджета покрыть задолженность театров, образовавшуюся к моменту перехода их на бездотационную работу, в сумме 773 тысяч рублей и разрешить профинансировать ремонтные работы, связанные с подготовкой помещений театров к зиме в сумме 150 тысяч рублей»[222]222
  Секретарю ЦК ВКП(б) товарищу Суслову М. А. от Ярославского обкома ВКП(б) от 9 октября 1948 г. // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 132. Д. 82. Л. 79–80.


[Закрыть]. В ответе, поступившем из ЦК ВКП(б), указывалось, что Комитет по делам искусств при Совете министров РСФСР после ознакомления с положением дел в театрах Ярославской области решил ликвидировать образовавшуюся задолженность театров по зарплате[223]223
  Там же. Л. 82.


[Закрыть].

Партийный комитет Хакасской автономной области 18 ноября 1948 г. сообщал в Москву о бедственном положении Хакасского национального театра: «…с сокращением в 1948 году государственной дотации до 200 тысяч рублей на 9 месяцев театр сократил творческий состав на 9 человек и остальной штат на 10 человек. Это поставило театр в затруднительное положение в отношении роста действующего коллектива театра и подготовки национальных актерских кадров из участников художественной самодеятельности»[224]224
  Секретарю ЦК ВКП(б) товарищу Маленкову Г. М. от Хакасского обкома ВКП(б) от 18 ноября 1948 г. // Там же. Л. 103.


[Закрыть]. Партийное руководство Хакасии прямо указывало на то, что выполнение мартовской рекомендации союзного Совмина сократить штаты театров не только не помогло решить материальные затруднения, но и поставило театр в еще более тяжелое финансовое положение, потому что «в результате малочисленности творческого состава после сокращения штатов театр стал включать в репертуар пьесы с малым количеством исполнителей, большинство из которых не отвечают высоким требованиям советского человека и снижают идейно-художественный уровень репертуара. Сокращение художественно-технического и административного состава снизило качество спектаклей и общую культуру национального театра»[225]225
  Там же. Л. 104.


[Закрыть]. В итоге Комитет по делам искусств при республиканском Совмине был вынужден снова пойти навстречу обращению с места и санкционировал повышение государственной дотации Хакасскому национальному театру на 1949 г., а также удовлетворил просьбы об увеличении штата и уменьшении стоимости билетов.

В 1949 г. с просьбами об увеличении дотаций на работу театров обратилось еще несколько обкомов – Якутский, Тувинский, Горно-Алтайский, Калининградский[226]226
  Секретарю ЦК ВКП(б) товарищу Маленкову Г. М. // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 132. Д. 240. Л. 89.


[Закрыть]. В результате власти пришлось фактически отказаться от своего намерения перевести театры на самофинансирование: в конце 1949 – начале 1950 г. практически все материальные проблемы были разрешены за счет дотаций либо из союзного, либо из местного бюджета.

Реализация мер, указанных в постановлениях «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению» и «О сокращении государственной дотации театрам и мерах по улучшению их финансовой деятельности», привела к кризису советского театра: скучный и однообразный репертуар, в котором не было сатирических и тем более зарубежных постановок, а также режим жесткой экономии из-за перевода на самофинансирование привели к резкому падению посещаемости театров – часто залы оказывались заполненными менее чем наполовину.

В конце 1940-х гг. для усиления идеологического контроля за театрами была резко повышена роль их административного руководства. Комитет по делам искусств при Совете министров РСФСР 9 февраля 1949 г. принял решение «упразднить должности художественных руководителей, возложив их обязанности на главных режиссеров, подчиненных директорам театров». То есть директора театров стали отныне отвечать не только за выполнение административно-хозяйственных функций, но и за формирование репертуара, чем прежде традиционно занимались художественные руководители.

Ситуация в советском театральном искусстве, как и в литературе, неожиданно изменилась после присуждения Сталинских премий. Участник обсуждения кандидатур на соискание Сталинских премий К. М. Симонов записал 26 февраля 1952 г. высказывание И. В. Сталина: «Нам нужны Гоголи. Нам нужны Щедрины. У нас немало еще зла. Немало недостатков»[227]227
  Симонов К. М. Глазами человека моего поколения. М., 1988. С. 233.


[Закрыть]. Эти слова дали возможность обсудить состояние советской литературы и искусства, выявить недостатки. В позднесталинское время была популярна «теория бесконфликтности»[228]228
  «Теория бесконфликтности» в принципе не соответствовала соцреалистическому канону, но она появилась после ряда постановлений ЦК ВКП(б) по культурным и идеологическим вопросам в послевоенный период (1946–1948). Есть мнение, что «“теория бесконфликтности” наилучшим образом была сформулирована и институализирована в августовских постановлениях ЦК 1946 г. Авторство этой “теории” принадлежит Сталину и Жданову» (см.: Добренко Е. А. Поздний сталинизм: эстетика политики: в 2 т. Т. 1. М., 2020. С. 397). Но существует и другое мнение: эта теория впервые появилась в работе «За боевую теорию литературы!» В. В. Ермилова, в которой упомянуто следующее: «…у нас нет конфликта прекрасного и реального… прекрасное – это наша живая социалистическая действительность». Далее теория была «разработана в писательской практике, стала своеобразным выражением наметившегося стремления к реорганизации позднесталинского культурного континуума, где ключевое значение приобрели экстралитературные условия» (см.: Цыганов Д. М. «Литературная газета» как один из институциональных механизмов демонтажа послевоенного соцреалистического канона // Текст. Исследования молодых ученых. 2021. № 2 (5) / сост. А. А. Невокшанова; под. ред. А. А. Липгарта, Ю. Л. Оболенской. М., 2021. С. 318).


[Закрыть]. Она нашла отражение и в драматургии: в большинстве пьес конфликты имели место между «хорошими» и «лучшими», что демонстрировало отставание драматургии от действительности. В мартовском номере партийного журнала «Большевик» началось откровенное осуждение негативных последствий «теории бесконфликтности», прямо указывалось на ложность этой теории, отошедшей от принципов социалистического реализма. В передовой статье номера подчеркивалось: «Сказать об этом тем более необходимо, что драматурги и театры за истекший год дали советскому зрителю мало хороших, полноценных пьес и спектаклей на острые и злободневные темы из жизни советского общества»[229]229
  За дальнейший подъем советской культуры // Большевик. 1952. № 6. С. 7.


[Закрыть]. По мнению редакции, широко распространенная среди драматургов и критиков ошибочная теория, по сути дела, уже мешала развитию советского искусства. Дело в том, что, следуя за «новым» принципом соцреализма послевоенного периода, драматурги и критики считали, что пьесы на современные темы должны быть «бесконфликтными». Выступая против теории бесконфликтности, партия указывала, что «в жизни советского общества, развитие всегда происходит через преодоление противоречий, в борьбе нового, утверждающего себя, против старого, отмирающего. Вне этой борьбы нет развития, учит марксизм-ленинизм»[230]230
  Там же.


[Закрыть]. Борьба против старого продолжалась в советском обществе, это были противоречия между социалистическим строительством и пережитками капитализма.