Текст книги "Вкус чтения тысячи томов"

О тохарском языке

Рядовой китайский читатель вряд ли знает хоть что-нибудь о тохарском языке.

Это язык этнической группы, населявшей в древности китайский Синьцзян. Сюаньцзан упоминает о нем в «Записках о Западных странах эпохи Великой Тан» («Да Тан си юй цзи»)[80]80
  «Записки о Западных странах эпохи Великой Тан» («Да Тан си юй цзи») – путевые заметки, написанные буддийским монахом, ученым и философом Сюаньцзаном (602–664) о своем паломничестве в Индию; из путешествия Сюаньцзан привез на родину множество священных свитков на санскрите и основал одну из первых в Китае школ перевода подобных текстов.


[Закрыть], каким же этот язык был на самом деле, долгое время никто не знал. Но в начале XX века европейские исследователи на археологических раскопках в Синьцзяне обнаружили древние свитки с письменами на неизвестном языке, выполненными письмом брахми[81]81
  Брахми – древняя разновидность индийского письма.


[Закрыть]. После многолетнего изучения найденных рукописей немецким ученым удалось их расшифровать. Теперь известно, что тохарские языки делятся на восточно-тохарский, который стали называть тохарский А (или «турфанский»), и западно-тохарский – тохарский В (или «кучанский»). Оба они походили друг на друга, лишь немного различаясь лексически и грамматически, поэтому их объединили в один язык.

Тохарский относится к индоевропейской языковой семье, это родственник таких языков, как английский, немецкий, французский, русский, испанский. В индоевропейской системе выделяются две языковые группы: западная – «centum», и восточная – «satem». По своему географическому нахождению тохарский язык должен бы относиться ко второй, но фактически принадлежит к первой группе, что ставит новые вопросы перед сравнительной лингвистикой и изучением переселения народов. Известно, что если перед учеными, какими бы исследованиями они ни занимались, не ставятся новые задачи, не появляются новые неразгаданные загадки, эта область науки топчется на месте. Именно поэтому открытие тохарских языков имеет колоссальное значение для сравнительной лингвистики.

Эта область науки обычно ограничивается изучением индоевропейских языков и мало касается прочих языковых семей. При традиционном исследовательском методе сравнительного языкознания индоевропейских языков за основу берут санскрит, древнегреческий и латынь, а затем дифференцированно изучают и сравнивают другие языки семьи, в результате чего выявляются некоторые закономерности их развития. Указанные выше языки очень древние, в них происходили сложные грамматико-морфологические изменения, поэтому их легко проанализировать. Современные, уже упрощенные языки, не обладают такими свойствами. Каждый раз, когда ученые открывают новый мертвый язык, их область знаний становится чуть шире; так было и с хеттским, и с тохарским языками.

Свитки с текстами на тохарском языке были найдены в пределах Китая, что, конечно, оказало воздействие на отечественные научные исследования. Китайский не относится к индоевропейской языковой семье, поэтому обнаружение нового языка отразилось не на сравнительном языкознании, а на других областях, одна из которых – литература.

Почти десять лет я по поручению Синьцзянского музея анализировал и расшифровывал часть рукописей на тохарском языке А, обнаруженных в Синьцзяне в 1975 году. После моих изысканий этот текст получил название «Пьеса о встрече с Майтрейей» («Майтрейя самити натака[82]82
  Натака (букв. «танцевальное представление») – жанр индийской драмы, восходящий к мистериям, изначально с сюжетами на религиозную или мифологическую тематику.


[Закрыть]»). Оригинал написан индийским письмом, и я не знаю, был ли это санскрит. Произведение перевели с индийского на тохарский, а затем с тохарского на староуйгурский, и, опираясь именно на этот перевод, я расшифровал большую часть 88 страниц тохарской рукописи. Это стало значительным вкладом в мировые исследования, касающиеся этого мертвого языка. Сейчас в мире очень немного ученых, способных прочесть текст на тохарском языке, еще меньше их в Китае – языки наших древних народов изучают в основном иностранные ученые. Эта ситуация не вполне нормальна, ведь государственные границы не должны влиять на научные исследования. Я считаю, что молодым китайским ученым следует приложить усилия и исправить это, пока не поздно.

«Пьеса о встрече с Майтрейей» по форме не похожа на привычные нам произведения подобного жанра. Песенно-танцевальные выступления китайского традиционного театра сицюй зародились еще в доциньскую эпоху и развивались на протяжении столетий. Пьесы же появились гораздо позже, чем в Древней Индии и Древней Греции, и почему так сложилось, доподлинно неизвестно. Песни и танцы Западных земель[83]83
  «Западные земли» – древнее название территории нынешнего Синьцзяна.


[Закрыть] повлияли на искусство внутренних территорий Китая, и это явление также имеет длительную историю. Синьцзян является местом слияния различных мировых культур; издавна там существовал индийский театр, музыка и танцы, но в то же время присутствовало и искусство почти всех других стран Западных земель. Было бы логично предположить, что именно отсюда они проникли во внутренний Китай, и «Пьеса о встрече с Майтрейей» предоставляет неплохой материал для исследований в этой области. Полагаю, при написании «Истории китайского традиционного театра» следует обратить на нее пристальное внимание.

Название пьесы говорит нам о сильном религиозном влиянии. В буддийском учении Майтрейя – Будда будущего, поклонение ему широко распространено в Индии, Центральной Азии, Синьцзяне, материковом Китае. Почти ни один китайский буддийский монастырь не обходится без статуи этого упитанного бодхисаттвы. Китайцам он хорошо знаком: и верующие, и те, кто не исповедует буддизм, чувствуют симпатию к будде «с большим животом, вмещающим все недопустимые дела Поднебесной, и с неизменной улыбкой высмеивающему ничтожных людей этого мира».

«Пьеса о встрече с Майтрейей», написанная на тохарском языке, – это лишь один пример, а ведь есть еще так много материалов для исследований! У китайских ученых здесь очень широкое поле для деятельности.

25 марта 1997 года

Некоторые размышления об особенностях изучения иностранных языков

1

Сейчас в Китае как никогда ощущаются новые веяния в сфере изучения иностранных языков. Наибольшей популярностью пользуется английский, и это абсолютно правильно, ведь он давно стал международным языком общения. Зная английский, можно разъезжать почти везде по миру, не опасаясь, что не сможешь объясниться с людьми. Порой при слабом владении языком приходится использовать жесты – что ж, это можно понять, ведь основной задачей в любом общении является передача смысла. В нашей повседневной жизни мы обычно не используем сложные речевые конструкции, и немного говорить на чужом языке вовсе не трудно – лишь бы иностранец и местный житель смогли обменяться простыми мыслями.

Трудно ли изучать иностранный язык? Есть ли какие-то быстрые способы овладеть им? В народе говорят: «Терпение и труд все перетрут». Как мне кажется, эта фраза относится в первую очередь к тем, у кого есть воля и желание шевелить мозгами. Если же сидеть и ждать, когда с неба посыплется манна, выучить язык не получится. Так вообще ничему не научишься.

Размышляя об изучении иностранных языков, я всегда вспоминаю фразу «К геометрии нет царской дороги!», произнесенную, как считается, античным математиком Евклидом. Соглашусь с ним и добавлю, что не существует никакого короткого пути и к овладению иностранным языком. В этом деле все равны, и каждый должен трудиться на совесть. Сейчас существуют самые разные методики обучения, но большинство из них не заслуживают доверия. Все дело в том, что каким бы ни был метод, без должного усердия и упорства он бесполезен. Эта истина стара как мир, но повторить ее не вредно.

Мой личный опыт свидетельствует о том, что овладеть чужим языком процентов на семьдесят не так уж сложно. Но чтобы действительно понять все его тонкости, требуется более глубокое погружение. Чтобы чувствовать себя уверенно в чуждой языковой среде, нужно владеть этим инструментом общения процентов на девяносто, и всегда совершенствовать свои навыки. Слабое владение иностранным языком в некоторых ситуациях может оказаться не просто дискомфортным, но даже привести к неприятностям, и хочу заметить, эти рассуждения вовсе не противоречат сказанному выше: одно дело обменяться парой бытовых фраз, и совсем другое – заниматься философией, переводами книг или работать устным переводчиком. В последнее время растет количество дурных переводов, полных всевозможных ошибок и странностей. Все они выполнены, с позволения сказать, «специалистами», которые ленятся упражняться и штудировать словари, вследствие чего обладают посредственным знанием языка. Прозвучит неприятно, но такие переводы – подделка, и нам следует предпринять решительные меры к искоренению этой проблемы.

Я часто привожу метафору: вставшие на путь изучения иностранных языков похожи на карпов, плывущих к трудному порогу сквозь бушующую стремнину. Те из них, кого природа помимо таланта одарила упорством и желанием добросовестно и самоотверженно трудиться, не пытаясь найти пресловутый короткий путь, в один прекрасный день, оседлав волну, перепрыгнут сложный порог и превратятся в драконов, то есть станут настоящими знатокам в своей области. Теперь иностранный язык будет послушным инструментом в их руках, и они используют все его возможности. А что же станет с теми карпами, кто не приложил достаточно сил для достижения цели? Им придется сновать туда-сюда вдоль порога, не продвигаясь вперед. Можно проплавать и сотню лет, но так и не стать драконом.

Как в общении с людьми нужно быть честным и простым, так и в изучении иностранных языков не следует обманывать себя и других. Нет никакого волшебного способа овладения знанием. Через горы книг проведет прилежание, через море знаний – упорство. Это и есть способ.

2

Недавно я написал статью «Некоторые размышления об особенностях изучения иностранных языков», но из-за ограничений по объему текста не смог изложить в ней все свои размышления, поэтому решил немного ее дополнить.

Степень и скорость овладения иностранным языком напрямую зависят от того, как преподается предмет, иными словами, от методики обучения. Насколько мне известно, в каждой стране есть свои собственные подходы, и при сравнении, например, Китая и Германии можно увидеть эту разницу. Обучение в Китае неспешно и последовательно, наши студенты, посвятив не одну неделю изучению предмета, по-прежнему не могут самостоятельно искать слова в словаре и читать оригинал, поскольку преподаватель просто не побуждает их к этому. В Германии дело обстоит иначе. Говорят, в XIX веке один известный лингвист сказал: «Обучение иностранным языкам подобно обучению плаванию. Нужно подвести учащегося к краю бассейна и столкнуть его в воду. Если он не утонул – значит, научился плавать. Но тонут они только в единичных случаях». Когда я учил русский язык, преподаватель сперва познакомил нас с алфавитом, затем с основами спряжения глаголов и склонения существительных, после чего сразу предложил самостоятельно прочитать рассказ Николая Гоголя «Нос». Эта непростая задача полностью основывалась на инициативности учащихся; нам ничего не оставалось, как вооружиться терпением и день за днем штудировать словари. За семестр мы дочитали рассказ «Нос» и учебник грамматики. Я уверен, что практика – это единственный критерий истины, а положительный опыт немецких преподавателей свидетельствует о высокой эффективности их методики. В эпоху небывалых бедствий «культурной революции», когда на меня навешивали всевозможные фальшивые ярлыки, некоторые «маленькие генералы» критиковали мой выбор таких «фашистских» методов, а я крайне тяжело переживал эту трагикомичную ситуацию.

Исходя из своего опыта и наблюдений, я хочу еще раз напомнить тем, кому удалось, если использовать мою же метафору, преодолеть порог и превратиться в дракона, – не останавливайтесь на достигнутом, беззаботно пожиная плоды своего успеха! Крайне безответственно не учитывать отсутствие в нашем мире чего бы то ни было постоянного, это утверждение справедливо и для языковых знаний! Человек может отточить свое мастерство в знании иностранного и уверенно овладеть им, но если он не успеет отследить изменения, происходящие с языком, то однажды непременно обнаружит, что отстал от жизни. Даже наш родной язык попадает под это правило. Это становится особенно заметным, если провести много времени за границей, а потом вернуться на родину. Разумеется, знание родного языка никуда не денется, но речь соотечественников все же будет немного отличаться от прежней, в первую очередь я говорю о новой лексике, смысл которой порой становится понятен далеко не сразу.

Мне и самому довелось ощутить это в полной мере. Я почти одиннадцать лет прожил в Европе и, возвращаясь на родину через Сайгон и Гонконг, услышал, как хуацяо[84]84
  Хуацяо (букв. «китайский эмигрант») – переселенцы из Китая, а также их потомки, проживающие за пределами родины.


[Закрыть] и тамошние китайцы употребляют слова «гао» (搞, «заниматься, делать») и «шан наоцзинь» (伤脑筋, «ломать голову»). Перед отъездом за границу я не слышал ничего подобного, и мне пришлось именно «поломать голову», чтобы добраться до смысла. Что касается слова «гао», то теперь его используют повсеместно, оно чем-то похоже на английское «do». А когда я, спустя десятилетия, вновь оказался в Германии и обратился к официанту так, как это было принято в сороковых-пятидесятых годах, он посмотрел на меня с нескрываемым удивлением, поскольку такое обращение давно вышло из употребления.

Поэтому, даже став великолепным драконом и познав множество тайн иностранного языка, все равно необходимо отслеживать происходящие в нем изменения и своевременно обновлять свои знания, иначе есть риск оказаться в нелепой ситуации. В Древнем Китае говорили: «Учиться – это как плыть против течения. Если не прилагать усилий – бурный поток отбросит назад», и эти слова следует всегда помнить. Также я считаю, что нашим нынешним университетским и школьным преподавателям иностранных языков будет полезно раз в пять лет выезжать на полгода за рубеж. Это поможет им не отстать от времени.

3

Недавно я опубликовал в «Чарке из лунного света» две статьи об изучении иностранных языков, в которых представил свое видение этого важного вопроса. Высказанные мной довольно ординарные идеи неожиданно вызвали у читателей огромный интерес. Редакция получила много писем с вопросами, некоторые из них были адресованы мне лично. Поэтому я принял решение написать еще одну статью с ответами. Однако те ограничения по объему текста, которые я вынужден соблюдать, чтобы уместиться на одной странице рубрики, позволяют мне ответить только на один вопрос, который я выбрал. Его задал товарищ Ху Инцюн из Шанхая.

В двух предыдущих статьях я делился своим мнением, сведу его к коротким тезисам. Во-первых, нужно как можно скорее браться за язык оригинала, не связывая себя грамматикой; ее знание постепенно будет углубляться при чтении исходных текстов. Во-вторых, для изучения иностранных языков нужно обладать и способностями, и трудолюбием, причем второе важнее. В-третьих, не нужно фантазировать о легких путях овладения иностранным языком, к нему нет никакой короткой дороги.

После изучения английского второй иностранный язык, немецкий, дался мне гораздо легче. Английский и немецкий относятся к одной языковой ветви. Грамматика английского языка на первый взгляд не кажется сложной, однако в действительности овладеть ей в совершенстве непросто. Немецкий отличается флективностью, особенно тяжело запоминать, к какому из трех родов – женскому, мужскому или среднему – принадлежит то или иное существительное. Это вызывает головную боль даже у немцев. Заучивая слова, их следует запоминать вместе с артиклями der, die, das, а не просто учить по-отдельности, как в английском. С другой стороны, в английском очень сложное произношение, и в словарях необходимо приводить транскрипцию с использованием международного фонетического алфавита. В немецком же каждой букве или определенному сочетанию букв соответствует один звук, поэтому транскрипция здесь не нужна.

Не устану повторять: следует как можно раньше приступать к чтению текстов в оригинале и не стесняться обращаться к словарю; это наилучшая методика, на мой взгляд. Путь она трудоемка, но очевидно же, что лентяй не сможет выучить никакой язык, даже свой родной! Конкретная ситуация и конкретные требования товарища Ху Инцюна мне совершенно не понятны. В письме говорится только о научно-технических материалах на немецком языке. Кажется, товарищ Ху хочет собраться с силами и преодолеть эту сложность.

Я осмелюсь предложить товарищу Ху и другим читателям «метод самостоятельного изучения». Найдите человека, хорошо знающего немецкий, и за два-три часа вы выучите алфавит, что даст вам возможность более не «опираться на посох учителя» и двигаться самостоятельно. Найдите немецкую техническую книгу с чертежами и надежным переводом на китайский, а также несложный материал по немецкой грамматике. Сначала изучите общую грамматику, не слишком в нее углубляясь, после чего сразу приступайте к чтению оригинала. Будьте готовы к тому, что вам придется не выпускать из рук словарь, да и грамматика тоже должна быть поблизости. Сперва все будет казаться крайне туманным и запутанным, вас не должно это пугать. Если после однократного прочтения осталось непонимание, следует прочесть текст снова, а в некоторых случаях придется проделать это много раз. Только когда вы решите, что разобрались в смысле оригинала, можно для проверки точности вашего понимания заглянуть в достоверный китайский перевод. Так, страница за страницей, вы прочтете весь оригинальный текст. Если продолжить прикладывать усилия и учиться, то потихоньку текст на немецком станет доступным без всяких китайских переводов.

В немецком и английском языках много схожих научно-технических терминов, запомнить которые не так уж сложно. К тому же грамматика в подобных книгах довольно проста и лишена той витиеватости, что присуща художественным текстам. Важно помнить – перевод на китайский, которым вы пользуетесь, должен быть действительно качественным. Почему я повторяю это раз за разом? Все просто – слишком уж много появилось в последнее время неточных, сомнительных переводов, и они могут сыграть с вами злую шутку.

27 марта 1997 года

Проблемы современной китайской лингвистики и пути их решения

Постановка вопросов

Мы живем в конце XX века, на стыке второго и третьего тысячелетий. Через несколько лет наступит новый век – двадцать первый, новое тысячелетие – третье.

На рубеже веков и тысячелетий в научной среде принято оглядываться на прошлое и строить планы на будущее. Мы, ученые-лингвисты, не исключение. За минувшие сто лет в науке произошли разительные перемены в подходе к изучению иностранных языков. Общим является постепенный переход от равнодушия начала века к безудержному благоговению. Сегодня английский не только преподают в школах и университетах, он появляется на вывесках магазинов, в названиях товаров, даже в именах детей. Нигде не обходится без некой «дани западному стилю». Даже правительственная радиостанция называется ВTV, и таких примеров очень много. Хорошо это или плохо? Прогресс это или упадок? На такой важный вопрос не ответишь двумя фразами, поэтому пока не будем в него углубляться. Что до меня – я всегда считал это общей, мировой тенденцией, противиться которой бессмысленно.

Мы, лингвисты, не можем действовать без учета этих тенденций, нам нельзя идти против течения. Гораздо конструктивнее будет, учитывая прошлый опыт, намечать планы на будущее и, исходя из подобных размышлений, решать множество сложных задач в области языкознания. Конечно, таких вопросов немало, и все сразу их не решить. Поэтому прежде всего я хочу обратить внимание на те из них, которые часто встречаются в ежедневных научных исследованиях, касающихся китайского и иностранных языков.

Нынешняя ситуация

Мне хотелось бы сосредоточиться не на обстановке в обществе в целом (впрочем, выше я уже высказался об этом), а на ситуации, сложившейся в Пекинском университете, поскольку она довольна характерна и показательна.

Пекинский университет – не райский уединенный оазис; он не изолирован и так же подвержен внешнему влиянию. Сейчас наше общество накрыла волна благоговения перед всем иностранным, а если уж быть совсем конкретным – перед английским языком. Это актуально и для Пекинского университета, скажу более – такой восторг меня несколько настораживает. Судя по моим тщательным и многолетним наблюдениям, популярность английского языка здесь растет день ото дня. Однако среди студентов есть и такие, кому учиться вовсе не нравится, и цели их вызывают беспокойство.

Кто должен изучать английский? Прежде всего это сами педагоги, причем не только специалисты по какому-то одному конкретному предмету, а абсолютно все. Следует признать, что наш мир становится глобальным и интернациональным, и в особенности это объединение касается научной сферы, которая ни в коем случае не должна замыкаться в себе. Изоляция лишает каких-бы то ни было перспектив развития. Кроме того, следует учитывать, что в других странах также ведутся синологические исследования, их научная база, традиции, угол зрения и модель исследования совершенно иные, что дает нам возможность исследовать то, что мы еще не исследовали. Найти подтверждение моим словам совсем не трудно, более того, древние китайцы давно осознали эту истину. Именно об этом говорит наша пословица: «Камень с чужой горы можно использовать для полировки своей яшмы». Иностранные синологи часто занимаются незначительными, узкими вопросами, не представляющими научного интереса для китайской науки, но они также изучают направления, недоступные нам в силу лингвистических ограничений. Подобные исследования в значительной степени благоприятствуют развитию науки в Китае и компенсируют недостаток наших знаний. В других международных дисциплинах также есть своя специфика, особая для каждой страны, поэтому следует изучать и фиксировать эти изменения, не отрываясь от действительности. Как мне кажется, дополнительные разъяснения тут излишни.

Однако, чтобы сделать этот шаг, нужно владеть иностранными языками.

Сейчас в Пекинском университете модно говорить: отечественная наука движется по одним рельсам с зарубежной. Эти прекрасные слова ярко описывают наши стремления и говорят о прогрессе в китайских научных кругах. Чтобы данная метафора не осталась лишь красивой, но пустой фразой, нам нужно осознать, где эти рельсы находятся, иначе мы не сможем пристыковать к зарубежным рельсам свои.

Итак, давайте посмотрим, где же лежат эти самые условные рельсы. Очевидно, что в некоторых случаях они находятся буквально у нас под ногами. Например, наши ученые принимают участие в международных симпозиумах по своим дисциплинам наравне с иностранцами. То есть эти рельсы можно сразу пристыковать к зарубежным, а единственной возможной преградой здесь мне представляется отсутствие общего языка. Я неоднократно участвовал в подобных мероприятиях за границей – Китай периодически направляет довольно крупные делегации, в составе которых часто присутствуют именитые ученые. Каждый из этих корифеев науки славится огромной эрудицией как у себя на родине, так и за рубежом. Когда они представляют свои материалы на китайском языке, их речь всегда остроумна и увлекательна, а сам доклад обширен и информативен. Китайский язык занимает первое место в мире по количеству людей, говорящих на нем, но, к сожалению, по разным причинам он пока не стал международным, и за пределами нашей страны его путь очень сложен. Международные научные конференции не выбирают китайский в качестве лингва франка для публикации своих статей и отчетов, и нам приходится их переводить. Более того, регламент многих конференций не позволяет участникам использовать переводчика во время чтения доклада, поэтому глава делегации (внутри страны он часто занимает чиновничью должность), не знающий иностранного языка, вынужден сидеть на галерке без возможности выступить. Таким образом, много отличных докладов остаются не представленными публике.

В перерывах на конференции есть возможность выйти в холл, перекусить, выпить кофе или чай. Этот момент неформального общения всегда был хорош для новых знакомств между учеными из разных стран, для укрепления дружбы. Каждый человек может, непринужденно держа в руках чашку, переброситься парой фраз на интересующую тему, и зачастую именно в таких разговорах можно узнать о новейших научных исследованиях. Если бы у ученых был один общий язык, им было бы очень комфортно беседовать и не выходя из зала узнавать о делах в мире. К сожалению, наши ученые из-за слабых языковых навыков не успевают даже заговорить и могут лишь кивать и улыбаться, а фразы вроде «Сегодня хорошая погода, ха-ха-ха» для них уже недоступны. Они неловко топчутся рядышком с соотечественниками и беседуют с ними по-китайски, буквально олицетворяя собой простой вывод: для полноценного участия в международных конференциях необходимо владеть иностранными языками.

Приводя эти примеры, я не стремлюсь к некой «полноте смысла», однако по моему мнению их вполне достаточно, чтобы доказать самому взыскательному читателю необходимость изучения иностранных языков. И речь идет не только об университетских кругах, но и о сотрудниках всех прочих научно-исследовательских учреждений. Скажу больше – государственные служащие в любой сфере, будь то экономика, образование или оборона, непременно должны поддерживать контакты с соответствующими ведомствами за рубежом, и, если их собственные навыки не позволяют поддерживать коммуникацию на должном уровне, значит нужно иметь штат профессиональных и высококлассных переводчиков. Это элементарные истины, не буду их более обсуждать.

Можно также посмотреть на затронутую нами тему и с другой стороны. Первое, чему учат в университете и без чего потом не обойтись в научных изысканиях, какую бы сферу исследования вы ни избрали, – это навык работы с библиографической информацией. Даже выдающиеся китайские ученые, жившие при цинских императорах Цяньлуне и Цзяцине, а также многие другие исследователи, достигшие прекрасных результатов в различных западных науках, не миновали этого. В науке невозможно двигаться вслепую, а не разбираясь в библиографии, не читая свежую научную периодику, невозможно даже верно выбрать тему для исследования. Только представьте себе: вы наугад взялись изучать некий материал, прилагаете усилия, а спустя некоторое время узнаете, что западные ученые уже давно написали по этой теме целую монографию! Они добились успеха, а ваши труды и время пропали даром. Особенно это актуально для исследований в области естественных наук. Подобные случаи нередко становятся поводом для насмешек в научных кругах. Несколько иначе ситуация выглядит в социально-гуманитарных науках, где одну и ту же тему могут изучать несколько исследователей. Многие вопросы здесь не разобраны досконально, поэтому результаты исследований могут и будут различаться. Однако несмотря на это любой ученый-гуманитарий обязательно должен иметь представление о развитии своей области науки как в Китае, так и за рубежом. Совпадение взглядов может придать уверенности, различие во мнениях сподвигнет более внимательно изучить свои собственные выводы. Научные исследования – это не стихотворное творчество. Здесь нужно добросовестно подходить к подбору материалов, разыскивать их с рвением охотника. Наши древние ученые использовали исключительно китайские данные, но теперь, в эпоху информационного взрыва, ограничиваться лишь отечественными источниками нельзя. Мы должны охватывать весь мир, таково веяние нашего времени. А чтобы сделать этот шаг, необходимо знать иностранные языки.

Приведенных мою примеров вполне достаточно, чтобы понять, насколько важным становится изучение иностранных языков для современного Китая, и речь идет не только о преподавателях Пекинского университета, но и обо всех прочих «людях науки». К сожалению, многие из них владеют иностранным либо очень слабо, либо вообще никак, не говоря уже о нескольких языках. Еще грустнее, что часто они имеют неоправданно высокое мнение о себе и не обращают никакого внимания на такой стыдный пробел в своем образовании. Надеюсь, это скоро изменится.

Хочется также сказать и о так называемых любителях учиться. Желание изучать иностранный язык – это прекрасно, но методы и цели обучения вызывают у меня большое беспокойство. Только подумайте, молодые студенты учатся очень много и упорно, кроме обязательных занятий посещают специальные интенсивные курсы английского языка, некоторые даже забывают про еду и сон. Действительно ли они понимают значение таких уроков? Как выяснилось, да, они прекрасно это осознают. Английский – золотой ключ, который позволит им распахнуть двери поездок за границу, получить «зеленую карту», отдалиться от китайских корней… Вот она, цель обучения, и ей подчинены зарубежные методы. Многие сдают прославленные экзамены TOEFL и GRE. Они следуют за каждым взмахом этой «дирижерской палочки», не смея уклониться в сторону. Результаты здесь вполне предсказуемы. Разве обучение иностранным языкам с такой целью и такими методами не вызывает беспокойство?

Мой взгляд на обучение за границей

Ознакомившись с изложенными мной суждениями, некоторые могут подумать, что я не одобряю получение образования за рубежом.

Нет-нет, это совсем не так. Я не только не противлюсь обучению китайской молодежи за границей, но искренне надеюсь, что у многих китайских студентов будет такая возможность. Также и нашим молодым преподавателям любых специальностей небесполезно побывать в других странах и тем более там поучиться – сроки такого обучения могут быть совершенно разными, как и методики.

Мы давно смирились с тем, что наш мир становится все меньше. Минула пора, когда поход в гости к ближайшему соседу представлял собой целое событие, а чтобы изучать буддизм в Индии, Фасяню, Сюаньцзану и Ицзину приходилось преодолевать немалые тяготы. Теперь оказаться в любой далекой стране не так уж и сложно. Да что говорить, люди даже добрались до Луны, которая некогда считалась «небесным дворцом»! Оставаться сейчас с узким кругозором человеку невозможно, тем более если говорить о людях науки или студентах – нужно удерживать в поле зрения весь мир, иначе ни в учебе, ни в работе не будет перспектив. Поэтому я высказал выше свои мысли и ожидания.

Надеюсь, и молодые, и уже заслуженные ученые Китая смогут поехать за границу не с той целью, с какой нынешняя молодежь (а я не могу сказать, что таких мало) сдает TOEFL и GRE. Хотелось бы, чтобы их цель была иной. Пусть они посещают другие страны и учатся там, но после обязательно возвращаются на родину; пусть знания и навыки, приобретенные за границей, способствуют благосостоянию нашей страны. Многие отличающиеся усердием молодые люди отказываются от пищи и сна и учат иностранные языки, чтобы только сдать необходимый экзамен, отправиться за границу, получить вожделенную «зеленую карту» и отказаться от китайского гражданства. Как гласит пословица, если кидаться в собаку мясными пирожками, то их уже не вернешь. Я решительно возражаю против подобного поведения и не уважаю его.