Текст книги "СОбытИЕ"

«ТВ Центр»

Оператор снимал целую вереницу автомобилей и толпы людей на дороге перед пропускным пунктом при въезде в Москву.

Множество машин со скарбом на крышах и в переполненных багажниках караваном выезжали из города. Видимо, люди все-таки пытались куда-то убежать (или уехать к родственникам) и отдалиться от надвигающейся, по их мнению, опасности.

Светлана прекрасно их понимала.

Еще больше машин намеревалось въехать в столицу, но их не пропускали. Все полосы движения широкого шоссе почти до самого горизонта были забиты разнообразными велосипедами, мотоциклами, седанами, внедорожниками, грузовиками и автобусами. Водители, вышедшие на дорогу, толпились перед кабинками пропускных пунктов, спорили друг с другом, с контролерами и сотрудниками ДПС.

Этих людей прекрасно понимал Сергей.

Наталья Коновалова за кадром комментировала: 

– …решение временно закрыть все границы столицы из-за многочисленных желающих увидеть воочию…

– Верни, где было, – попросила Светлана мужа. – Посмотрим уж, чем все там закончится.

– Полностью согласен.

«ширк»

«НТВ»

Оператор Дмитрий Халов продолжал снимать место событий с крыши жилого дома. Несмотря на то, что из всех присутствующих сотрудников телевидения он был дальше всех от места приземления, именно у него была самая выгодная и безопасная позиция. Его камера без ущерба оператору могла видеть всех и вся.

Призывы фанатиков, желающих лично познакомиться с пришельцами, постепенно умолкли, будто у толпы сел заряд батареи.

Над «Устройством» продолжали летать несколько Ми-28, наблюдая за происходящим с высоты.

Наземные военные перегруппировались перед проемом инопланетного многогранника, держа оружие наготове. Одни солдаты были обращены лицом к зеленому туману, другие грозно смотрели на людей. Неясно, что именно вояки собирались делать в случае чего: защищать граждан от инопланетян или инопланетян – от граждан.

Толпа зевак и фанатиков немного отошла, все еще пытаясь что-то разглядеть в зеленом тумане. Каждый мотал головой, пытаясь найти для себя наилучший обзор.

Вокруг вращающегося «Устройства» по воздуху метался разнообразный легкий мусор и бетонная пыль, поднятая от руин уничтоженной парковки и частично разрушенного торгового центра. 

– Знаете, мне эта штука что-то напоминает, – сказал оператор, – но я никак не могу вспомнить, что именно.

Ему никто не ответил.

Дмитрий Халов не особо переживал о том, слышит ли его кто-нибудь. Остался ли кто-то в студии и в режиссерской аппаратной, чтобы поддерживать прямую трансляцию. Он все равно продолжал съемку, надеясь, что материал и комментарии доходят до телезрителей. А если не доходят, думал Халов, то «подсъемка» в любом случае сохранится на карте памяти и может быть использована в будущем. Он уже догадывался, что снимает ценнейшие кадры в истории телевидения, которые (в отличие от снятого ночного пожара) никогда не потеряют свою актуальность.

Сергей не мог знать, что именно вращающийся многогранник напомнил оператору «НТВ», но ему самому в голову почему-то пришла бетономешалка.

Дмитрий Халов «взял» толпу крупнее и стал панорамировать по людям. Микрофон отчетливо передавал его взволнованное дыхание.

С другого конца улицы к месту приземления, – лавируя между сваленными деревьями, брошенными машинами и прочим мусором, – торопливо подъехали еще несколько помятых автомобилей. Из них вышли очередные любопытные зеваки. Некоторые из них тоже несли плакаты с рисунками и надписями, но их было трудно прочесть на общем плане.

Отовсюду был слышен неразборчивый людской гомон.

Халов укрупнил проем «Устройства», заполненный зеленым туманом. 

– К сожалению, я не могу снять, что внутри этой штуки, – разочарованно начал он. – Все пространство заполняет явно контролируемый туман. Он немного светится зеленым цветом, хаотично искрит и не растворяется, а плотной непроглядной стеной клубится внутри инопланетной штуковины, вопреки всем природным законам…

– Наверное, этот туман искусственный, – предположил Сергей.

– Тебе лучше знать, – отрубила Светлана.

– …И поскольку из этой штуки, – даже если там кто-то есть, – никто не собирается выходить, – продолжал Халов, – остается лишь гадать, зачем они спустили ее на Землю… Стойте! Я тут подумал… А может, они боятся нас? Может, они тоже волнуются, как и мы?

«А точно! – согласился Сергей. – Возможно, спущенные на город инопланетные представители сейчас просто собираются с духом, чтобы выйти. Или проводят другие приготовления. Например, надевают биоскафандры, заряжают оружие, проверяют карманы. Или ждут, когда…»

– Кажется, я понял! – воскликнул Сергей.

– Что на этот раз родил твой великий ум? – уколола Светлана.

– Наверное, это приглашение! Они хотят, чтобы кто-нибудь вошел внутрь.

– Пусть хотят. Никто не запрещает им хотеть.

Сергей не стал спорить. Его голова была полна вопросов. Самый главный из них: «Если пришельцы решили пригласить людей в свою капсулу, то зачем они ее вращают? В нее ведь невозможно войти, пока она движется. Неужели высшие разумные существа еще не допетрили, что примитивные человечишки пока не умеют летать и не могут управлять гравитацией?»

Светлана в этот момент думала, что если это и вправду приглашение, то Артёмка, без всяких сомнений, оказался бы в числе первых смельчаков, если бы не догнавшие его родители.

Халов тем временем продолжал: 

– …Интересно, как долго они намерены держать эту штуку над городом? Дадут ли они нашим ученым возможность хоть немного изучить ее? Понять состав корпуса, его механизм и, конечно же, происхождение этого странного зеленого тумана. И почему это хреновина вращается? И почему люди совершенно этого не боятся?

На последний вопрос у Сергея ответ имелся. Даже несколько.

Первая причина – человеческое любопытство. Это чувство порой сильнее здравого смысла, самоуважения и инстинкта самосохранения. В жизни это иногда доказывают отличники и спортсмены, впервые вкалывающие себе героин. В быту это показывают ревнивые жены, изучающие переписку в смартфоне спящего супруга. В американских триллерах это подтверждают хрупкие девушки, которые с половником руках спускаются в прохладную темноту подвала и испуганно вопрошают: «Who’s there?» («Кто здесь?»)

Вторая причина – звук «Устройства». Вернее, отсутствие всяких угрожающих звуков. Если бы инопланетная штуковина визжала, как сотня фрезерных станков, к нему не подошли бы и на пушечный выстрел.

Третья причина – положение «Устройства». Оно хоть и было огромным, но все же находилось рядом. Никто ведь не боится, скажем, причаленного в порту сухогруза, но в то же время ни один здравомыслящий человек не встал бы под днищем, если бы судно висело на тросах. Из-за ограниченности человеческого роста наибольший психологический дискомфорт всегда вызывает то, что «над» (будь то покосившийся небоскреб, треснувший мост или ледяная сосулька на краю крыши), а не «подле». Находиться рядом с чем-то или с ЧЕМ-ТО всегда намного спокойнее, ведь в случае чего можно просто взять ноги в руки и дать деру.

Четвертая причина – толпа. То есть масса людей, в которой каждый, вероятно, ощущал себя относительно защищенным, прикрытым остальными. Наверное, именно так чувствуют себя овцы посреди отары, полагающие, что волк в первую очередь нападет на кого-то с краю.

Сергей выявил эти причины потому, что благодаря оператору Халову видел перед собой общую картину. В отличие от тех, кто находился на перекрестке у инопланетного многогранника.

В воздухе показался пассажирский вертолет МЧС, который забрал ученых у здания РАН. Пролетев над крышами домов, он устремился к «Устройству».

Халов укрупнил его, пытаясь держать в кадре. Вертолет стал искать место для посадки, но почти вся улица была заполнена людьми. Подготовленный военными участок для приземления оказался впритык, и пилот, опасаясь задеть лопастями грани вращающегося «Устройства», не хотел рисковать. Вертолет завис над первыми рядами зевак на высоте примерно двадцати метров. Ветер от лопастей срывал с людей кепки, вырывал из рук и уносил прочь фанатские плакаты; он чуть ли не рвал на них одежду и волосы. Полотно человеческой массы колыхнулось, словно пшеничное поле. Люди чуть пригнулись и подняли руки над головами, защищаясь от сильных, почти обжигающих струй воздуха, но никто даже не подумал отбежать в сторону. Видимо, каждый в толпе хотел, чтобы кто-нибудь другой освободил место для посадки вертолета, поскольку никто не намеревался терять выгодную позицию в первых зрительских рядах.

– Когда падал квадрокоптер, все шарахнулись, – упрекнула Светлана.

– Ну, вертолет ведь пока не падает, – будто в воду глядел Сергей.

– Внимание, граждане! – кричал громкоговоритель в руках командира военных. – Разойдитесь и дайте вертолету приземлиться!

Может, в этот раз люди и намеревались выполнить его требование, но этого уже никто не узнает.

«Устройство» будто резко включилось и начало издавать низкий монотонный металлический гул. От него даже у оператора Дмитрия Халова, находящегося на приличном расстоянии, задрожали внутренние органы. Толпа волной отшатнулась и в страхе пригнулась. Несколько человек убежали, предчувствуя что-то нежелательное. Военные снова нацелили оружие на проем «Устройства», видимо, уже готовые от испуга атаковать без приказа. 

– Что опять? – заорал оператор Халов. – Что происходит?

– Переключи на «Первый»! – потребовала Светлана. – Быстро, быстро, быстро!

«ширк»

«Первый»

Руслан Виденко от волнения уже не панорамировал, а (как иногда упрекают бездарную операторскую работу) «поливал» камерой все окружающее. В кадр беспорядочно попадали напуганные военные, вращающееся и гудящее «Устройство», а также люди в первых рядах.

Среди них вдруг снова возник мальчик в желтой футболке. Не обращая внимания на зависший над ним вертолет и струи воздуха, рвущие одежду, Артёмка восторженно взглянул на огромный проем многогранника, затем вынул из кармана смартфон. Активировав камеру, он направил объектив на «Устройство» и стал с нетерпением ждать появления тех, кого так давно мечтал увидеть в реальности.

– Господи боже, он от них вырвался! – крикнула Светлана.

– Им пора уже сматываться оттуда, – сказал Сергей. – Звони Ирине, пусть хватают этого раздолбая и бегут сюда.

– У меня денег на балансе нет.

Тут у ограждения, вынырнув из людской толщи, снова показались родители Артёмки. Ирина грубо схватила мальчика за шею, ткнула ему под нос кулак и крикнула в ухо что-то грозное, затем все трое вновь исчезли в толпе.

– Они возвращаются, – сказал Сергей.

– Слава богу! Господи, быстрее бы они пришли.

Руслан Виденко направил камеру на корреспондентку. 

– Что происходит? – крикнула Вера Патанина, озираясь по сторонам.

«Устройство» будто сделало глубокий свистящий вдох и ускорило вращение до немыслимого максимума.

Толпа зевак начала в панике разбегаться, освобождая пространство перед многогранником.

Большинство военнослужащих в испуге отскочили подальше, передвинув оградительные стойки.

Места для посадки вертолета с учеными теперь хватало, но пилот, видимо, передумал приземляться и стал разворачиваться.

Вера Патанина с Русланом Виденко отбежали на некоторое расстояние и остановились там, где была наименьшая плотность людей. Оператор снова нацелил объектив на корреспондентку, ожидая ее комментария, но девушка испуганно озиралась, будто искала пути спасения.

Мимо нее в панике пробежал сначала Денис Волошин, затем и Михаил Танцев. Этот здоровенный бугай обнимал камеру, словно порванный пакет с деньгами. Оба, видимо, намеревались вовсе умчаться подальше с этой улицы.

Вера Патанина, вздохнув поглубже и вроде бы немного собравшись с духом, обернулась к камере и взглянула в объектив. 

– Это устройство… – взволнованно начала она. – Оно будто ожило и… со… со… собралось… – Несчастная корреспондентка не успела договорить. Эти наспех озвученные фрагменты ее спутавшихся мыслей оказались последними фразами, произнесенными ею на планете Земля.

«Устройство» издало настолько громкий, оглушающий и сбивающий с ног звук, будто миллионы великанов-тромбонистов одновременно и во все легкие протрубили в свои инструменты.

Ближайшие к «Устройству» фанатики упали, выронив плакаты, схватили голову руками и начали корчиться от боли. Остальные, – те, что были подальше, – в страхе пригнулись. Зеваки в последних рядах, шатаясь, в испуге устремились прочь. Несколько женщин упало в обморок, но это никого не озаботило.

Далее с молниеносной быстротой начало происходить страшное.

Какая-то неведомая, вдруг включившаяся гравитационная сила стала неумолимо притягивать Веру Патанину к «Устройству». Сначала она запрокинула голову и попятилась назад, будто невидимые руки потянули ее за волосы.

Руслан Виденко, охреневший от такого поворота событий, отлип от видоискателя и немного опустил камеру, отчего в кадр попало…

И Сергей со Светланой увидели это на экране телевизора.

…что модные кеды корреспондентки даже не касались асфальта.

Затем несчастную девушку буквально приподняло над землей примерно на два метра. Она выбросила микрофон в воздух и истошно заорала от ужаса. Крик ее…

…вырвавшись из мощных динамиков телевизора, мгновенно распространился по квартире, отразился от стен и врезался в уши Ивановых, словно нож для колки льда.

Вера Патанина взмыла еще чуть выше и с криком понеслась к проему вращающегося «Устройства».

Остальных людей в первых рядах вместе с ближайшими военнослужащими, металлическими ограждениями и оперативным штабом тоже начало захватывать искусственной гравитацией, затем приподнимать над землей и неумолимо притягивать к многограннику.

Руслан Виденко во что-то вцепился и бросил камеру. Она устремилась к земле, но не упала, а повисла в воздухе в нескольких сантиметрах над асфальтом, затем стала вертеться, все еще продолжая беспорядочно снимать происходящее. 

– Что за херня? – вопил Руслан Виденко. – Что происходит? Помогите мне кто-нибудь, сука-а-а! – Ругательство, обозначающее собачью самку, стало последним словом, произнесенным им на планете Земля.

Руслан никогда всерьез не задумывался о смерти, считая, что до нее еще жить да жить да жить да жить. Но если бы он хоть раз поразмыслил над ней, то наверняка предпочел бы, чтобы его последними словами были: «Прощайте, любимые внуки!», «Увидимся на той стороне!» или «Надо было все-таки трахнуть ту шкуру на школьной дискотеке», а не банальное «Сука!»

Но судьба распорядилась иначе…

Поправка: вернее, пришельцы распорядились иначе, наплевав (как и предполагала Ирина) на все желания и намерения людей.

В кадре была полная неразбериха: крики, мельтешение, скрежет.

Люди, на которых распространилось воздействие непонятной силы притяжения, сначала скользили над асфальтом, затем взмывали вверх. Крича от ужаса, размахивая руками и ногами, они все до единого устремлялись в раскрытую «пасть» вращающегося и гудящего инопланетного «Устройства».

Камера Руслана Виденко, вертясь в воздухе, несколько метров плыла над асфальтом, затем ее тоже приподняло выше.

У Светланы перехватило дыхание. Она раскрыла рот, но не смогла сделать вдох. Воздух уплотнился и застрял в горле, словно резиновый мячик. Светлана несколько секунд сидела с вытаращенными на экран глазами, затем все же судорожно вдохнула и истерично закричала:

– ЧТО ТАМ ТВОРИТСЯ?! ГОСПОДИ, ЧТО ТАМ НАЧАЛОСЬ?!

Сергей быстро понял причину происходящего и тихо, но с дрожанием в голосе ответил:

– Они… берут… образцы!

Перед мечущейся в воздухе камерой приподняло следующие ряды убегающих зевак, затем в кадре промелькнул разбитый квадрокоптер канала «360 градусов» со всеми его пластмассовыми осколками и проводами.

Вдруг на мгновение показалось полосатое платье Ирины. Она взмыла в воздух, истошно крича, и вскоре исчезла за пределами кадра в направлении «Устройства». Следом за ней пронесся кричащий красный спортивный костюм. За кадром остался далекий и чуть приглушенный, но истошный визг Артёмки: 

– Мама-а-а! Па-а-а… Помогите-е-е!

Упав перед телевизором на колени, прижав икону к груди, протяжно и громко завопила Светлана:

– А-А-А-А! ИРИШКА-А-А! БОЖЕ МОЙ! БОЖЕ МОЙ! ЧТО ТАМ ТВОРИТСЯ?! ГОСПОДИ БОЖЕ! АРТЁМКА-А-А!

В кадре творился полный кавардак, мало что можно было разобрать. Камеру кружило в воздухе – ее тоже притягивало внутрь вращающегося «Устройства». С каждым неконтролируемым оборотом она находилась все ближе и ближе к зеленому туману. Также мельком можно было заметить и оператора Руслана Виденко, «летящего» вслед за камерой и пронзительно вопящего от страха.

Светлана завыла в истерике:

– А-а-ы-ы-ы! Господи-и-и!

Сергея будто парализовало. Он не мог даже пошевелить пальцем и выключить телевизор, сменить канал или хотя бы убавить громкость, чтобы истошные крики людей не выворачивали наизнанку душу. Он не мог даже отвернуться от экрана. Его взгляд словно прилип к нему. В груди застряло что-то тяжелое. Дыхание остановилось. Он не мог даже повернуться и взглянуть на бьющуюся в истерике супругу, не говоря уже о том, чтобы попытаться хоть как-то успокоить ее.

Ремарка: Сергей всегда считал себя стойким зрителем с крепкой нервной системой, поскольку мог с легкостью смотреть любые триллеры и ужасы разной степени «кровавости». Когда другие закрывали глаза ладошками и отворачивались от экрана, он смаковал каждый увиденный кадр, поскольку ему всегда было интересно, каким образом подобные эффекты достигаются создателями фильмов. Сергея никогда не пугали ни литры фонтанирующей бутафорской «крови», ни торчащие из силиконовых «тел» пластмассовые «кости», ни вышибленные резиновые «мозги».

Но сейчас вся жуть на экране телевизора была реальна! Это происходило в действительности, в эту самую минуту, с другими живыми людьми, с соотечественниками. Вполне возможно, среди всех этих людей находились его знакомые, соседи, коллеги, друзья…

«Ну и хрен бы с ними!»

Там были Ирина, Юра и Артёмка – родные, близкие люди!

Происходящее безумство на экране не являлось привычной Сергею кинопостановкой, и это буквально сжимало все чувства в тяжелый комок в груди, от которого было ни продохнуть, ни выдохнуть. Оставалось лишь ждать, когда весь этот кошмар закончится.

Камера Руслана Виденко влетела в инопланетное «Устройство» и окунулась в туман. Экран заполнил зеленый фон, который стремительно темнел, пока не превратился в беспросветную черноту. Вокруг, отдаваясь эхом, словно в огромной цистерне, слышались истошные людские вопли.

В кадре появились пиксельные помехи. Изображение начало распадаться. Затем трансляцию прервал монотонный белый шум с противным шипением – произошла потеря сигнала.

На экране появилась студия программы «Время».

У шокированной Елизаветы Поремчук обеспокоенно бегали глаза и нервно тряслись руки. Пару секунд она собиралась с мыслями, дыша громко и прерывисто, затем проглотила комок в горле и тихо выдохнула самую актуальную в данной ситуации фразу: 

– О, Господи, помоги нам!

– О, ГОСПОДИ, ПОМОГИ ИМ! – кричала в истерике Светлана, имея в виду, конечно же, не сотрудников «Первого канала». Вопя во весь голос, она уткнулась лбом в пол, словно в молитве.

– Вряд ли… – буркнул Сергей, но тут же умолк, поняв, что его замечание сейчас неуместно. «Вряд ли Бог сейчас нас смотрит, – хотел он сказать. – Даже если Он где-то есть, у него наверняка включен другой телеканал, например, Kepler-22b (экзопланета в созвездии Лебедя, на которой, по мнению некоторых ученых, может существовать органическая жизнь)».

Затем он опустился на пол и попытался нежно обнять жену, чтобы успокоить, но она грубо оттолкнула его. Не прекращая в голос рыдать, она снова уперлась лбом в пол.

Сергею ничего не оставалось, кроме как покорно вернуться на диван и…

«ширк»

«ОТР»

Камера Михаила Танцева тоже неумолимо неслась в проем «Устройства», невольно снимая взмывших в воздух и кричащих в ужасе людей. Все махали руками в попытке за что-нибудь зацепиться.

Среди них оказался Денис Волошин. Он кричал оператору: 

– Мишаня! Не прекращай снимать! Снимай, что бы ни случилось!

Показавшийся Танцев «в полете» попытался дотянуться до своей камеры, но лишь задел кончиками пальцев ее объектив, отчего его развернуло на сто восемьдесят градусов. Камера влетела в «Устройство» и окунулась в зеленый туман. Кадр начал темнеть, будто камера погружалась в Марианскую впадину. Вокруг гулко раздавались душераздирающие крики: 

– Не-е-е-ет! 

– Не надо-о-о! 

– Пожалуйста-а-а! 

– Не хочу-у-у! 

– Помогите-е-е! 

– Господи-и-и!

Вероятно, подумал Сергей, среди всех этих людей, кто молил о помощи и пощаде, были и фанатики, которые признавались пришельцам в симпатии и просили забрать их с собой… но эта мысль выключилась от увиденного в следующий момент.

На экране телевизора всего на мгновение, на долю секунды…

А если точнее, ровно на пятнадцать кадров, как потом посчитают монтажеры.

…из беспросветной темноты неожиданно появилось огромное светлое помещение. Оно напоминало самолетный ангар, только казалось намного больше. На стенах различалось множество причудливых разноцветных линий, а в самом центре помещения в виде живого, шевелящегося облака…

Сергей не успел рассмотреть ни интерьер, ни его содержимое, поскольку тотчас произошла неминуемая потеря сигнала.

– Ты видела это? – крикнул он жене.

Светлана резко привстала и подняла взгляд на экран.

– Что видела? – спросила она с надеждой. – Там Иришка? Артёмка?

– Это не капсула, – тихо произнес Сергей. – Это телепорт.

– Господи, господи, господи-и-и, – заскулила Светлана, совершенно не поняв, что за фигня такая этот «телепорт». Она вроде бы уже слышала этот термин, но никак не могла вспомнить, где и когда именно. Но по тону Сергея догадалась, что в данной ситуации наличие этого предмета не подразумевало ничего хорошего.

На экране несколько секунд плясали шумы и помехи, затем появилась студия программы «Отражение».

Ведущий Александр Самойлов, заботливо склонившись к рыдающей Анастасии Соколовой, пытался успокоить ее. Затем все это сменилось синим экраном с гербом МЧС и огромным мигающим титром:

 
ОСТАВАЙТЕСЬ ДОМА!
СОХРАНЯЙТЕ СПОКОЙСТВИЕ!
 

«ширк»