Текст книги "СОбытИЕ"

«Россия 1»

Продолжалась программа «Вести».

Евгений Полонов успел сказать лишь: 

– …таким образом нарушив международный…

«ширк»

«Звезда»

На большой экран транслировалось изображение с одной из наземных обсерваторий, чей телескоп был направлен строго на удаляющийся инопланетный «Рёло».

Командующий Ракетными войсками стратегического назначения со смартфоном стоял у монитора и внимательно слушал собеседника на линии. 

– Да… Что там? – рявкнул он. – Докладывайте все!

Остальные участники совещания понуро сидели за столом.

Замминистра обороны Ливанов неотрывно наблюдал за командующим РВСН. Тот, не завершая вызов, доложил руководителю: 

– Расстояние триста пятьдесят километров. Произошло отделение второй ступени. Скорость восемь километров в секунду. Первая ступень и сброшенные обтекатели полностью сгорели в атмосфере. 

– Инопланетный транспортник сейчас на каком расстоянии? – спросил командир ВКС. 

– Намного дальше. Не меньше, чем в двадцати тысячах километрах. Точное расстояние не рассчитать. Известно лишь, что оно быстро увеличивается. Скорость транспортника слишком большая. 

– «Авангард» его не догонит. Его дальность всего десять тысяч. 

– Это если вдоль поверхности Земли, – поправил астрофизик. – По маршруту «Оренбург – Вашингтон», как я понимаю. Вы ведь так задумывали, когда создавали эту штуку? 

– Но мы никогда не хотели, чтобы у нас возникла в ней необходимость, – ответил замминистра обороны. 

– Человек, не желающий стрелять, не берет в руки оружия… 

– Сейчас это уже неважно, – буркнул глава Роскосмоса. – Сегодня утром, думаю, мир навсегда изменился. 

– Но после того, как ваши боеголовки выйдут в невесомость, – с надеждой начал епископ Гавриил, – они ведь могут по инерции догнать транспортник, когда тот пристыкуется к основному кораблю?

Астрофизик устало и обреченно вздохнул: 

– Я уже говорил, черт вас подери, – нет! 

– Не тычьте в меня своим поганым чертом! – вскипел Его Преосвященство. – Я спросил чисто гипотетически. 

– Даже если так произойдет, хоть я в этом сомневаюсь, случится то, в чем я убеждал всех ранее. Одного боевого блока с тремя зарядами будет очень мало. Мы лишь сделаем им небольшой ядерненький укольчик, и тогда, зуб даю, молчать они не станут, и нам всем придет капут. Я отговаривал вас, но вы меня не послушали.

Светлана на этот прогноз уже никак не отреагировала. Она пропустила слова ученого мимо ушей, углубившись в воспоминания.

Сергей же подумал: «Какого хрена вообще была выпущена эта ракета? Кто, мать их за ногу, так эгоистично распорядился судьбами остальных людей в мире?» Он знал, что подобный приказ имел право отдать только сам верховный главнокомандующий, то есть президент страны. Но глава государства ведь не настолько глуп, чтобы вопреки международному договору в одиночку нападать на технологически развитую внеземную цивилизацию, подвергая опасности весь мир? Он ведь не настолько идиот, чтобы считать хваленый «Авангард» способным преодолеть тридцать тысяч километров невесомости и добраться до инопланетного «Корабля» или хотя бы догнать «Рёло»?

Ответы, так скажем, остались «за кадром». Если бы Сергей в течение последнего часа избрал иную последовательность переключения каналов, то, возможно, понял бы, кто совершил одну из самых опасных для человечества ошибок. Но сейчас он мог лишь предполагать, что запуск «Авангарда» был произведен по самовольному приказу Ливанова. Причиной этого решения, скорее всего, явились не только вспыхнувшие эмоции замминистра обороны, но и его неудержимое желание продемонстрировать силу… причем явно недостаточную. Наверное, дурак в погонах, когда-то пригрозив миру якобы неистребимым «Авангардом» и уверовав в могущество, никак не мог уяснить, что против любого лома всегда найдется железка покрепче. Но замминистра обороны, видимо, не желал этого признавать. Как он сам недавно выразился, он считал необходимым показать инопланетной расе, что люди (читай – российские военные) имеют не только зачатки разума, но и вооружение, которым они могут защищаться. Но, по мнению Сергея, военный руководитель только что доказал, что никаких зачатков он не имел, поскольку свои намерения осуществил. Если это так, то недоделанный вояка крепко влип. В случае выживания человечества (или хотя бы судебных органов России), ему теперь явно светит трибунал.

Сергей решил выбросить эти мысли из головы. Дальнейшая карьера и судьба замминистра обороны его не волновала. Скорее всего, тот уже и сам понял, что ни одно земное оружие не идет ни в какое сравнение с инопланетным.

– Почему же вы сомневались, что наши заряды доберутся до корабля? – спросил Ливанов у астрофизика. Вид у него был весьма довольный. – Пока у нас все идет хорошо.

Поправка: ай, нет, ничего он не понял!

– Пока все и будет идти хорошо, – ответил Харитонов, – но, как говорится, будем посмотреть. Я уверен, рано или поздно ваши заряды замедлятся, потом они какое-то время будут в долгом падении дрейфовать на орбите, постепенно приближаясь к Земле, пока не войдут в атмосферу, где наверняка взорвутся к ядреной матери от нагрева.

– Необязательно, – возразил глава Роскосмоса. – Попросим деньги из бюджета и оперативно снарядим новую ракету и компетентную экспедицию для возвращения боеголовок на Землю, вот и все дела. 

– Не надо вгрызаться в один только государственный бюджет, он не резиновый. – Харитонов указал на епископа. – Вот у них денег возьмите! У этой шайки бабла много. Пусть раскошеливаются, если не хотят перенаселить Ад.

– Что вы, прости Господи, несете?! – вспыхнул Его Преосвященство.

– Произошло отделение третьей ступени, – отчитался командующий РВСН, повторив услышанное в трубке. – Боевой блок разделился на три автономных заряда и продолжает набирать высоту. Маневры не производятся. Траектория стабильная. Среднее расстояние на данный момент четыреста сорок километров.

Ливанов кивнул ему и снова обратился к астрофизику: 

– На какое расстояние распространяется притяжение Земли? 

– Примерно на двадцать один миллион километров. 

– Ого! Так далеко! Почему вы раньше не сказали? 

– Вы все равно меня не слушаете.

Сергей представил себя на месте астрофизика и понял его незавидное положение. Видимо, этот умный мужик предупреждал военных о последствиях и убеждал их не совершать опрометчивого поступка, но его действительно никто не послушал. Выходит, присутствие ученого на совещании оказалось бессмысленным, бесполезным. Астрофизика, подняв с постели, привезли в министерство обороны для того, чтобы он поделился своими идеями и знаниями, но военные наплевали на них, уверенные лишь в собственной правоте.

«Это как пригласить соседа на юбилей, а потом весь вечер с другими гостями его игнорировать, – сравнил Сергей. – Обидно же!»

Астрофизик, конечно же, чувствовал себя оскорбленным. Его как мог поддерживал биолог, шепча ему что-то ободряющее.

А Сергея, неожиданно вникшего в сложившуюся ситуацию, будто начало разрывать надвое. Ни один из пришедших на ум вариантов последующих событий не был оптимистичным. Первый: если боеголовки «Авангарда» не доберутся до инопланетянских судов, то Землю из-за ее притяжения рано или поздно ждет техногенная катастрофа. Второй: если заряды достигнут цели, то миру в отместку грозит катастрофа еще большего масштаба. Другими словами, человечество и все остальное на Земле в скором времени очень больно получит либо в лоб, либо по лбу, и из двух этих зол меньшее выбирать вовсе не хотелось.

И все могло бы разрешиться, если бы боеголовки просто-напросто исчезли. Испарились в космосе или переместились, скажем, на миллиард километров в любом из направлений. Вот было бы здорово! Но единственный кто мог сотворить подобное чудо, тем самым выручив всех живых существ на планете, ни разу в истории не объявился и сегодня присутствовать на месте событий не пожелал.

Плюс к этому Сергей дал себе слово: если военные ради его экспертного мнения когда-нибудь пригласят его в министерство обороны, он пошлет их в том же направлении, куда всегда посылал звонящих в дверь Свидетелей Иеговы (организации, к счастью Сергея, запрещенной в РФ).

– Продолжай, – потребовал в трубку командующий РВСН, затем, повторяя слова подчиненного, стал отсчитывать с интервалом в секунду: – Пятьсот десять… пятьсот двадцать… пятьсот тридцать…

«Неужели получится?» – подумал Сергей и взглянул на жену.

Светлана не обращала внимания ни на мужа, ни на экран телевизора. Ее пустой взгляд был направлен в пол. Она сидела с ногами в кресле, прижимая икону к груди, и не двигалась. Застыла, словно статуя. Лишь редкое моргание и еле заметное шевеление губ указывало, что она все еще в сознании. Видимо, она молилась Тому, кому было на всех наплевать.

«Даже если Бог существует, – подумал Сергей, – он сейчас просто наблюдает за нами, не имея возможности вмешаться или не имея на то желания. Другими словами, смотрит если не самый захватывающий, но высокобюджетный фильм с восемью миллиардами персонажами».

«Да нет, бред какой-то», – поспорила вторая мысль.

«Хотя кто его знает!» – пришло примирение.

– Все-таки это была плохая идея, – сказал астрофизик. – Я говорил, что не надо…

Сергей снова подошел к жене и попытался взять за руку, но Светлана отдернула ее, как от огня, выплыв из глубин разума. Она взглянула на мужа, и он не увидел в ее глазах ничего, кроме бурной реки тревоги и капли надежды. И она хотела утолить жажду лишь из этой единственной малюсенькой капли.

– Сколько раз тебе повторять? – снова вспыхнула она. – Не трогай меня, пожалуйста! Не трогай меня, пожалуйста! Не трогай меня…

– Ладно-ладно, не вон… тише, успокойся. Не буду больше трогать, извини!

– Смотри вон свой новый телевизор.

Сергей покорно вернулся на диван.

– Пятьсот шестьдесят пять… – Командующий РВСН обеспокоенно продолжал отсчет. – Пятьсот шестьдесят семь… пятьсот шестьдесят восемь… – Затем он рявкнул в трубку: – Черт возьми, они замедляются? Почему? Что у вас там происходит? – И стал обеспокоенно слушать ответ, стреляя глазками на присутствующих. 

– Что такое? – с тревогой спросил Ливанов. 

– Скорость боеголовок падает. – Командующий РВСН поднял испуганный взгляд на замминистра обороны и передал слова собеседника на линии: – В центре управления говорят, что с ними все в порядке. Никаких сбоев нет, электроника в норме, но все три заряда почему-то замедляются. 

– Господи, вы были правы! – Нарышкин, казалось, готов был зааплодировать астрофизику. 

– Не поминайте в суе, – возмутился Его Преосвященство.

Но Харитонов не обратил внимания ни на биолога, ни на епископа. Он переводил изумленный взгляд с замминистра обороны на его подчиненных и обратно. 

– Так, стоп-стоп-стоп! – замахал он руками. 

– Что такое? – спросил его Ливанов. – Вы же сами только что говорили, что это физика… 

– Но это произошло слишком рано! – Харитонов встал с места. – Заряды должны были постепенно замедляться в течении… ну, тысяч километров, а не на расстоянии… сколько там? 

– Сейчас ровно шестьсот, – ответил командующий РВСН, затем выслушав подчиненного в трубке, добавил: – Шестьсот один… У них черепашья скорость… шестьсот два… – Снова выслушав собеседника на линии, он обреченно добавил: – Они остановились в шестистах трех километрах над поверхностью. Видимо, это апогей. 

– Остановились?! – Астрофизик выпучил глаза от изумления. – Присели отдохнуть, что ли? Перекур устроили? Там ведь космическая невесомость, они не могли просто взять и перейти в состояние покоя. 

– Думаю, это проделки пришельцев, которые не хотят, чтобы мы в них попали? – предположил биолог. 

– Я тоже так считаю, – согласился епископ и добавил потолку: – Прости меня, Господи! 

– Да, кажется, Валерий Палыч прав. – Харитонов сел. Точнее, уронил себя на стул. – Если с физикой, вашими зарядами и электроникой все в порядке, то вариант только один – это результат чужого воздействия. Уму непостижимо! В таком случае придется взрывать боеголовки дистанционно. 

– Зачем это? – удивился Ливанов. 

– Как вы думаете, для чего их остановили? 

– Вернуть отправителю? – предположил глава Роскосмоса. – Вы это хотите сказать? 

– Именно. Взрывайте их на хер, пока не поздно!

Командир ВКС вдруг встревожился: 

– Вы хоть понимаете, какие будут последствия? 

– Лучше вас, уж поверьте. 

– Но что, если они их просто остановили, предотвратив попадание, и не планируют разворачивать?

Командующий РВСН, выслушав кого-то на линии, громко произнес: 

– Ответ отрицательный. Заряды начали движение назад. Их скорость примерно пятьсот метров в секунду и растет. 

– Что и требовалось доказать! – буркнул астрофизик и грозно потребовал: – Решайте быстрее, счет идет пока на минуты, но скоро пойдет на секунды.

– Сра-а-ань господня-а-а-а! – простонал Сергей.

Светлана вздрогнула, словно от пощечины, и с ненавистью взглянула на мужа.

– Сволочь, – бросила она и снова окунулась в свои тревоги.

Но Сергей ее не услышал. В голове его смерчем закружились обрывки мыслей, фактов и текстов. Он попытался вспомнить из давнишнего университетского реферата, что…

«Мать его за ногу, что там было-то?»

…в рамках испытаний какого-то июля тысяча девятьсот шестьдесят какого-то года в Тихом, вроде бы, океане, в скольких-то километрах от атолла то ли Джонсон, то ли хрен с ним, ядерная боеголовка мощностью в полторы мегатонны была выведена в космос и взорвана на высоте хрен-знает-сколько-сот километров от поверхности. Образовавшийся электромагнитный импульс на всем острове погасил уличное освещение, нарушил телефонную связь (причем проводную, не сотовую), уничтожил сигналы всех местных радиостанций и вывел из строя почти всю бытовую электронику.

– Пиздец орбитальной технике, – вслух подытожил Сергей.

Светлана не отреагировала. Железки в космосе ее не интересовали, как и неожиданное беспокойство супруга.

– Черт подери, если мы взорвем их там, – сказал замминистра обороны, пытаясь сохранять остатки хладнокровия, – то повредим ближайшие орбитальные спутники и телескопы. И не только российские. Многие из них выйдут из строя, мы все в прямом смысле ослепнем. А на Россию потом еще посыплются обвинения… 

– А если не взорвете, – перебил его астрофизик, – то воткнете нож в спину народа, который вы, напомню, согласно Конституции присягали защищать. Учитывая пройденное время и скорость вращения нашей планеты… – Он стал считать в уме, бурча под нос: – Так, приблизительно десять минут… ага… тысяча двести семьдесят километров в час… м-гм… плюс… если скорость константа… это примерно… – Затем он вслух сказал: – Заряды войдут в атмосферу примерно в пятистах-шестистах километрах к западу от Оренбурга. Там у нас вроде Ставропольский край и Северный Кавказ? Учитывая, что обтекатели уже давно сброшены, боеголовки взорвутся над головами наших сограждан. Радиация распространится в атмосфере, погибнут миллионы людей. 

– И животных, – тихо добавил биолог. 

– Внимание, расстояние уже пятьсот восемьдесят, – уведомил командующий РВСН, слушая подчиненного в трубке, – пятьсот семьдесят, пятьсот шестьдесят, скорость растет, мне отсчитывать не успевают…

Ливанов заметно взволновался и спросил: 

– Есть возможность маневра, чтобы перенаправить? 

– Никак нет. Контроль над ними потерян окончательно. Осталась только возможность детонировать, и все!

Замминистра обороны колебался. 

– Быстрее! – взмолился Нарышкин. – Решайте: либо люди, либо орбитальная техника. 

– Она ведь очень дорогостоящая, – простонал глава Роскосмоса. 

– Дороже жизни миллионов человек? – спросил астрофизик.

Замминистра обороны задумался…

…и Сергей прекрасно понял, о чем.

На одной чаше весов были российские и иностранные военные спутники, телескопы и космические обсерватории, которые имели огромное значение для обороны, связи, навигации и науки многих государств. На другой чаше – мирные российские граждане на юге-западе страны. Что же выбрать? Жизнь своего народа или усугубление и без того непростых геополитических отношений?

– С каждой секундой она все ближе к земле, – напомнил командующий РВСН, ожидая решения вышестоящего руководителя.

Замминистра обороны взглянул прямо в объектив камеры, будто обращаясь ко всем телезрителям за помощью. По растерянному выражению лица легко читались все его мысли.

Ливанов пожалел, что разрешил съемку телевизионщиков и прямую трансляцию. Этим он дискредитировал сам себя, можно сказать, сам заранее связал себе руки, не подозревая этого. В противном случае можно было все поправить на монтаже, вырезать неудобные моменты, как это делалось раньше, и выпустить совещание в эфир постфактум. Но в данный момент все произошедшие события и принятые решения уже были доведены до общественности. И возможность реабилитировать себя безвозвратно канула в трубу.

Ливанов смотрел в камеру всего пару-тройку секунд, но Сергей уловил, что за это крохотное время тот успел пожалеть о многом. Возможно, даже о том, что когда-то согласился с выдвижением своей кандидатуры на пост начальника Генерального штаба вооруженных сил Российской Федерации.

Замминистра обороны обратился к главе Роскосмоса: 

– Где сейчас МКС? 

– На темной стороне, где-то над Тихим океаном. 

– Расстояние пятьсот десять километров, – взволнованно уведомил командующий РВСН. – Если детонируем заряды сейчас, радиационный фон до поверхности Земли не дойдет. 

– Верно, – согласился астрофизик. 

– Облако на какое-то время останется на орбите, – добавил глава Роскосмоса. – МКС примерно через тридцать минут может окунуться в него, но у нее есть специальная защита на стенках кают. Мы заранее предупредим экипаж. С ними ничего не случится, но вот с некоторыми ближайшими спутниками и обсерваториями многим странам придется распрощаться. Плюс к этому, некоторая техника на самой космической станции, вероятнее всего, тоже выйдет из строя. 

– Четыреста шестьдесят, – вставил командующий РВСН, передав слова собеседника из центра управления. 

– Это и есть высота МКС, верно? – спросил астрофизик. Его обеспокоенный взгляд был устремлен на свои сжатые кулаки на столе. 

– Да, – ответил ему глава космического агентства. 

– Вы можете с Земли подкорректировать высоту станции, чтобы она не вошла в эпицентр радиационного фона? 

– Да, но ненамного. – Глава Роскосмоса вынул из кармана смартфон. 

– Расстояние четыреста двадцать. – Командующий РВСН волновался все больше. – Скорость двенадцать километров в секунду, гораздо выше, чем в направлении к инопланетному объекту, и она растет…

Наконец Ливанов не выдержал и показал ему жест, якобы «перерезающий» горло. Но генерал-полковник ракетных войск еле заметно усмехнулся, покачал головой и решительно произнес: 

– При всем уважении, товарищ генерал армии, мне недостаточно вашего взмаха рукой. Нужен задокументированный приказ.

Ливанов тревожно взглянул на телеоператора, затем громко и отчетливо рявкнул: 

– Взрывайте, мать вашу! Иного выхода у нас действительно нет.

Командующий РВСН обратился в трубку: 

– Детонировать! Это приказ начальника генерального… – Затем, выслушав секунду, рявкнул: – На это нет времени! Или мы взорвем их, или они взорвутся над Южно-федеральным округом. Выполнять! Сейчас же! – Он недолго послушал собеседника, затем сбросил вызов и обратился к Ливанову: – Протокол экстренного самоуничтожения запущен. 

– Отлично, – без особой радости ответил тот. 

– Еще один радиационный пояс на орбите, бл… [пи-ип]! – Харитонов был вне себя от злости.

А Сергею вдруг пришла обнадеживающая мысль, что пришельцы и сами не желали взрыва ядерных боеголовок в атмосфере или на поверхности Земли. Как иначе объяснить, что имея способность дистанционно перехватывать управление нашей техникой, на этот раз они оставили нам возможность заблаговременно уничтожить боезаряды?

– Когда нам ждать фейерверка? – спросил командир ВКС.

– Буквально в течение минуты, – ответил его коллега из РВСН.

– И где бы нам это увидеть? – добавил Сергей.

«ширк»

«НТВ»

Халов медленно панорамировал.

Посреди разрушенной улицы, окутанной рассеивающейся пылью, звала на помощь раненная женщина. Она медленно ползла, оставляя на тротуаре кровавый след. Появились двое спасателей с носилками и обеспокоенно склонились над ней.

Вокруг валялись куски кирпичей и бетонных блоков с торчащими арматурами. Были повалены искореженные деревья. Ветерок метал по асфальту зеленую листву и древесные щепки. Целлофановые пакеты и бумажные обрывки из опрокинутых мусорных баков летали по воздуху. На дороге беспорядочно стояли брошенные автомобили; многие из них были помяты, некоторые лежали на боку или были вовсе перевернуты на крышу.

Танков и БТРов уже не было видно. Скорее всего, из-за отсутствия противника их отозвали обратно на базу.

Кое-где на асфальте в разных позах валялись бессознательные люди. Спасатели и медики подбегали к каждому телу, проверяли пульс и при его наличии оказывали первую помощь.

Пострадавшие, над которыми не торопились совершать медицинские манипуляции, как догадался Сергей, были уже трупами. Видимо, им не повезло споткнуться во время всеобщей паники, и их безжалостно затоптала разбегающаяся толпа.

Откуда-то доносился монотонный детский рев: «ы-ы-ы-ы…». Парень и девушка, обнявшись и помогая друг другу, прошли мимо кадра. Девушка громко шмыгала; парень пыхтел, хромал и стонал от боли в ноге. Позади них один из спасателей возился с чем-то у отверстия ливневой канализации. Какой-то нерусский мужик посреди проезжей части стоял на коленях у тела бессознательной азиатки и душераздирающе выл в небо: 

– Гульфия-а-а-а!

Но кем бы ни приходилась ему эта несчастная Гульфия, слышать его стенания она уже не могла. Ни один звук нашего мира, – будь то крики боли и отчаяния, просьбы, благодарности, молитвы или проклятия, – на тот свет не проникает, был уверен Сергей.

Поправка: если «тот свет» существует!

В кадр вошла Маргарита Новах. Сильно хромая на левую ногу и неся в руках полуразбитую телевизионную камеру с вырванным кабелем, девушка проскочила мимо Дмитрия Халова и бросилась к лежачему на асфальте Игорю Быстрову. Один из медиков, осматривающих оператора «России 1», вовремя остановил ее: 

– Девушка, не трогайте его, не давите на грудь! У него тяжелые внутренние повреждения.

Маргарита упала на колени перед Быстровым, положила камеру на асфальт и взяла его слабую руку в свои. 

– Спасибо тебе! Спасибо тебе, спасибо, спасибо! – повторяла она сквозь слезы. – Держись, Игорь! Ты мой герой, самый настоящий! Ты навсегда останешься моим героем, клянусь тебе!

– Ну, дай-то бог. – Сергей взглянул на кнопки аэропульта.

– Оставь здесь. – Светлана предугадала намерение мужа, но попросила очень тихо, еле слышно, на выдохе, будто теряя сознание.

Сергей еще много лет будет вспоминать именно эту секунду второго воскресенья июля и убеждать себя, что не услышал жену в этот роковой момент. Но каждый раз будет понимать, что сам себе лжет. Он прекрасно ее услышал, но, вознамерившись найти на каком-нибудь канале заснятый ядерный «фейерверк», не обратил на ее просьбу никакого внимания. И совершил самую страшную, непоправимую и непростительную ошибку в своей жизни – в очередной раз нажал на кнопку аэропульта…

«ширк»