Текст книги "Случайный поцелуй"

8

Мелкий дождь уныло моросил круглые сутки. Ждущий служебную машину в семь часов утра Джейк сильнее затянул пояс джинсовой куртки. Наконец из темной глубины шоссе показалась знакомая машина с включенными фарами и затормозила прямо перед ним. Встряхнувшись, как вымокшая собака, он уселся на переднее сиденье и по указующему взмаху властной руки Томаса застегнул ремень безопасности.

В салоне было темно, и он не сразу понял, что на заднем сиденье кто-то есть. Не поворачиваясь, Джейк бросил безучастный взгляд в зеркало над водителем, и тело пронзила острая дрожь. Элизабет, убрав под темный беретик светлые волосы, смотрела на него с радостным удивлением в больших глазах. Они выражали что-то еще, – надежду, предвкушение? – но он не мог понять что.

– Доброе утро, мистер Форрест! – ответила она ему после его неловкого приветствия, и оба напряженно замолчали.

В салоне пахло весенней свежестью. Джейк удивился: неужели он еще настолько не проснулся, что пропустил столь явный сигнал ее присутствия? Нервы вибрировали от напряжения. Стараясь не показать виду, он положил голову на мягкое изголовье сиденья и притворился, что дремлет. Но периодически не выдерживал, приоткрывал глаза и исподлобья всматривался в ее личико, отраженное в зеркале заднего вида.

Она сидела, чуть склонив голову набок, и расслабленно наблюдала за огоньками проезжавших мимо машин. Внезапно, почувствовав пристальное внимание, повернула голову и взглянула в зеркальце, поймав его взгляд. Оба замерли, глядя в глаза друг другу серьезно и тревожно. Первым не выдержал напряжения Джейк. Он коротко вздохнул, будто получил удар под дых, откинулся на спинку кресла и опустил веки, отгораживаясь от возможного обмана. Лиз разочарованно отвела взгляд и болезненно скривила губы, горестно усмехаясь.

Водитель ехал осторожно, не рискуя гнать автомобиль по скользкой дороге, поэтому в Беллингхем они приехали только в полдень. Небольшой городок возник внезапно, вырвавшись из плотной стены сосен и мрачных раскидистых елей.

Дождавшись, когда пассажиры вынут из багажника вещи, Томас, плутовато щурясь, осведомился:

– Слушай, Джейк, до завтра машина ведь не нужна?

Уже поняв, что за этим последует, тот обреченно кивнул – перспектива остаться в гостинице вдвоем с Элизабет будила в нем самые низменные инстинкты. Хотя что он волнуется: она наверняка запрется в своем номере и он не увидит ее весь вечер. От этой мысли настроение почему-то резко упало, и Джейк представил себе долгий одинокий вечер, полный еще большей безысходности, чем обычно, – ведь под рукой не будет скрашивающего жизнь компьютера.

Томас, не считая нужным отпрашиваться, просто поставил его в известность:

– Ну, меня до следующего дня не будет, у меня тут знакомая живет, навестить надо. Но в отель меня оформить нужно, чтобы квитанция на руках была – для отчета и для жены, естественно.

Не соглашаясь, но и не возражая, Джейк лишь досадливо пожал плечами вслед умчавшейся машине и прошел в офис. Лиз уже сидела у экономистов, разбираясь в бумагах, и он, последовав ее примеру, начал копаться в распределительном блоке. Они усердно проработали до шести часов, не сделав и половины. Когда местный народ стал расходиться по домам, пошли в отель, расположенный неподалеку.

Решив, что Томас до отъезда все равно не появится, Джейк взял себе двухместный номер, Лиз – расположенный рядом недорогой одноместный, и они оказались соседями.

Лиз с интересом обошла свои временные владения, ничего не сказав, чем обманула ожидания Джейка, предполагавшего, что она брезгливо сморщит носик и заявит – какое убожество!

Умывшись и немного отдохнув, Лиз заглянула в номер к Джейку, предварительно учтиво постучав.

– Не хотите пойти поужинать, мистер Форрест?

Поморгав, будто проснувшись, он почувствовал, что изрядно проголодался, и нехотя согласился. Джейк накинул куртку, Элизабет – кожаное пальто, после чего они вышли под нескончаемо моросящий дождь.

Идти было неудобно. Лиз, боясь поскользнуться на высоких каблуках, крепко ухватилась за локоть спутника и зябко поежилась.

– Как неприятно! Не люблю я октябрь. Противный такой месяц. Сплошной туман, обман и сырость. Утром темно, вечером темно, днем сумерки. Уж лучше бы снег выпал, а то так муторно на душе.

Джейк, тоже болезненно ощущавший тоску и одиночество, сочувственно посмотрел на нее, но промолчал. А что он мог ей сказать?

Небольшой ресторан под помпезным названием «Олимпийский» был почти пуст. Видимо, тоскливая погода действовала и на жителей Беллингхема. Раздевшись в гардеробе, прошли в зал, оформленный в греческом духе.

Откровенно обрадовавшийся при виде посетителей услужливый метрдотель устремился им навстречу. Едва взглянув на лицо Элизабет, расплылся в улыбке и предупреждающе замахал кому-то из персонала. Усадив посетителей за столик в тихом уголке, лично принес меню. Подобострастно вытянувшись рядом, стал ожидать дальнейших указаний.

У Форреста в голове будто включилась лампочка.

– Похоже, вас здесь хорошо знают, Лиззи, – сказал он и обратился за подтверждением к метрдотелю: – Не так ли?

– Конечно. Как не знать единственную дочь Реджиналда Талертона? Ее фотографии есть в любом светском журнале!

Джейк вновь почувствовал свою незначительность и сердито спросил:

– Вы что-то выбрали, мисс Талертон?

Поежившись от его сурового тона, Лиз предпочла сделать вид, что не заметила его раздражения:

– Да. – Она бездумно перечислила самые дорогие блюда в меню. Если она решила подчеркнуть разницу в их положении, то ничего более действенного не могла бы и придумать.

Джейк, наоборот, с кривой ухмылкой в пику ей заказал все самое дешевое. Заметившая свою промашку Лиз сконфуженно покраснела.

Метрдотель не моргнул и глазом, но было ясно, что он в недоумении – ведь он явно принял их за пару.

– Вы будете заказывать вино?

Бросив быстрый взгляд на спутника, Лиз попросила сухого рейнского вина к заказанному ею омару.

Когда принесли блюда и вино, она предложила налить бокал Джейку.

– Спасибо, я не пью! – решительно отказался он.

Припомнив его пылкие объятия в рождественский вечер, Лиз ему не поверила.

– Может быть, вы просто со мной не хотите выпить?

Расслышав в ее голосе обидчивые нотки, Джейк сдался.

– Ну хорошо, только немного.

Джейк выпил вино молча, сочтя, что от легкого вина с ним ничего не приключится.

Заметив, что она рассеянно потягивает вино, глядя куда-то в сторону, провоцирующе спросил:

– Вы часто пьете вино?

– Я всегда ужинаю с вином. Это полезно для организма, очищает кровь и улучшает цвет лица. – И нарочито наивно поинтересовалась: – А что, вы не пьете вино во время еды?

– Нет. Не считаю нужным.

Лиз усмехнулась и налила по второму бокалу себе и Джейку. На его протест сердито сказала:

– Пейте! Или я решу, что вы просто-напросто невоспитанный хам! И разговаривать с вами больше никогда не буду!

Это обещание прозвучало так зловеще, что он нехотя протянул руку и взял бокал, решив выпить лишь еще один, чтобы не натворить глупостей.

Вино было хорошим – искрящееся золотистым цветом, очень сухое, с тонким ароматом. Они и не заметили, как на пару прикончили всю бутылку. Напряжение, мучившее их весь день, отпустило, и они весь ужин мило перешучивались, смеясь неизвестно над чем.

Вернулись в отель и остановились возле своих номеров, вопросительно глядя друг на друга.

– Ну что, спать пойдем? – В голове Джейка искушающе мелькнуло – вдвоем. Что-то ему говорило, что она не откажет. Но он возмущенно сказал себе: никогда я не буду однодневным развлечением. Ни для кого. Уважать себя надо, в конце концов.

Она посмотрела на него, как на малого ребенка.

– В девять-то часов? Уж лучше в карты поиграем.

Он в недоумении уставился на нее.

– Вы что, колоду карт с собой возите?

Она с таинственным видом, как цирковой фокусник, засунула руку в карман и изобразила горькое разочарование на чуть зарумянившемся от выпитого вина лице.

– Всегда, но не сегодня. Но вы не огорчайтесь, внизу среди всякой мелочи на продажу и колода карт лежала. Вы купите или мне сходить?

Пошел Джейк, вспомнив, что он джентльмен. В киоске на первом этаже карт было много, от «Таро» до сувенирных с изображениями настоящих королей и королев. Купив классическую колоду карт для покера, он вернулся обратно в номер.

Лиз ждала его, удобно устроившись на диване в его комнате, непринужденно поджав под себя ноги в узких черных джинсах. В комнате было тепло, поэтому пиджак она сняла и осталась в синей полупрозрачной кофточке, сильно обтянувшей грудь в тонюсеньком кружевном лифчике, не скрывавшем даже соски. Их розовые кружки четко просвечивали сквозь ажурную ткань.

Джейк тягостно вздохнул, но постарался взять себя в руки. Ну что же это с ним?! Женщин он не видел, что ли? Он же взрослый мужчина, наконец! Стараясь не пялиться на нее откровенно раздевающим взглядом, вскрыл колоду и раздал карты. Потом сообразил, что не спросил, во что же они будут играть.

– Я что-то задумался, раздал слишком много карт. Может, вы во что-нибудь другое сыграть хотите, не в вист?

Лиз подняла голову и туманно взглянула ему прямо в черные точки зрачков. Его сердце в ответ на ее немой призыв немедленно сделало лихой кульбит, но он резко опустил голову, прерывая зрительный контакт, и взял карты в слегка задрожавшие руки. Она с досадой опустила глаза и медленно провела наманикюренными пальчиками по глянцевой поверхности картона. Джейк представил эти блестящие ноготки скользящими по своей обнаженной коже и почувствовал, как на лбу выступила испарина. Начали играть, и он, стараясь сосредоточиться, немного успокоился. После счета 5:5, склонившись к нему и пытаясь бессовестно подсмотреть его карты, она с ухмылкой заметила:

– Похоже, что мы так уважаем друг друга, что дружеская ничья наш всегдашний удел. Хотя вы хорошо играете.

Посмеиваясь, он спрятал от нее карты за спину.

– Вы тоже. Где научились?

– У бабушки. Ей далеко за семьдесят, но она и сейчас еще большая картежница. Как прихожу к ней, так она тут же колоду достает. Она считает, что карты развивают логическое мышление.

Пытаясь заглянуть в его карты, она то ли нечаянно, то ли умышленно коснулась твердого мужского плеча высокой грудью. Он зашипел и дернулся, как от ожога.

– Чего вы так боитесь, мистер Форрест? – тихо спросила она.

Этот вопрос резанул его как по живому, и он решительно отодвинулся от нее.

– Ничего я не боюсь. Просто соблазнять меня не надо!

Она печально засмеялась, ощущая в груди тяжкий всплеск безнадежности и не зная, как достучаться до его сердца.

– Надо же. Раньше мужчины девушек соблазняли, а теперь все наоборот. Кажется, это называется феминизацией? Или эмансипацией? – Посмотрев на его судорожно сжатые в кулак пальцы, растерянно поморгала, о чем-то догадавшись, и сочувственно прошептала: – Может, у вас проблемы… с этим?

Поняв, о чем она, Джейк возмущенно подпрыгнул и прорычал, бросив карты на диван:

– Нет у меня никаких проблем! Ни с тем, ни с этим! Это у вас проблемы! – Он встал, решительно прерывая разговор.

Положив карты, Лиз тоже поднялась, стараясь сдержать набежавшие на глаза слезы.

– Да уж, у меня полно проблем, только вы их решить не можете! Или не хотите, что по сути одно и то же! – Она пошла прочь из комнаты, ничего не видя вокруг из-за застилавших глаза слез.

Он обмер, потрясенный зазвеневшей в ее голосе горечью. Ему отчаянно захотелось утешить ее, доказать, что он вовсе не бесчувственный чурбан, каким она его, видимо, считает. Счастьем было бы распустить по плечам ее серебристые волосы и зарыться в них лицом. Потом бесконечно целовать ее розовые, так манящие его губы. Он даже почувствовал под пальцами гладкость нежной кожи и вкус ее дыхания на своих губах. Он подвинулся к ней, уже поднимая руки, чтобы обнять, но тут в ушах зазвучали ее небрежные слова, сказанные летом безжалостно и безнадежно: «Может, я бы в вас влюбилась на всю оставшуюся жизнь. Представляете, как это было бы забавно?».

Взъерошившись, как воробей, которого окатили ледяным душем, он сделал широкий шаг назад и крепко сплел пальцы за спиной. Посторонился, пропуская Лиз к двери, но тут она запнулась об задравшийся конец ковра и, уже падая, успела вцепиться в его руку. Не понимая как, он обхватил ее за талию, прижал к себе, и она подняла к нему мокрое от слез лицо.

Сдаваясь, он безнадежно охнул и поцеловал подставленные губы, забыв все данные себе обещания. В глазах потемнело, тело забила неукротимая дрожь, отозвавшаяся в ней несдержанной волной. Она вжалась в него еще сильнее, вцепившись в плечи. Страсть растопила старательно возводимый им барьер, и он одним рывком стащил с нее тонкую кофточку. Не сопротивляясь, она с готовностью подняла руки.

Склонившись к ней, Джейк чуть прикусил прикрытый ненадежной полоской кружева выпуклый сосок, и она выгнулась дугой, протяжно застонав. Стараясь удержаться, ухватилась за его пояс, задрав джемпер. Его кожа тут же загорелась от прикосновения ее горячих ладоней.

Почти бессознательно скинув с себя мешавший джемпер вместе с футболкой и оставшись в одних джинсах, Джейк снова приник к ней, покрывая точеную шею быстрыми мелкими поцелуями. Стараясь прижаться к нему как можно плотнее, Лиз сделала неловкий шаг, пошатнулась, и они, потеряв равновесие, вместе рухнули на диван. Он тут же перекатился через нее, оказавшись сверху, и стянул с ее плеч тонкие кружевные лямочки. Грудь, резко отличавшаяся белизной от остальной загорелой кожи, оголившись, буквально засветилась.

Забывший обо всем Джейк, судорожно прохрипев что-то невнятное, снова стал целовать напрягшийся сосок, а Лиз, немного помедлив, дрожащими руками начала медленно расстегивать сначала его, потом свои джинсы. Джейк, с трудом сдерживая бьющий изнутри вулкан, стал ей помогать. Все его сомнения и страхи растворились в огне неудержимой жажды ее тела. Через мгновение они остались почти без одежды. Соединению препятствовали лишь кружевные синие трусики на ней и черные боксеры на нем.

Нетерпеливые мужские губы и руки нежно и страстно принялись исследовать ее тело. Тяжело дыша и что-то несвязно шепча, она неловко пыталась отвечать. В угаре страсти Джейк не заметил, что Лиз что-то преодолевает в себе и что она вовсе не так опытна, как он считает.

Наконец, не выдержав, он стянул с себя и с нее последние предметы туалета и прижался к ней своей горячей, готовой взорваться плотью. О предохранении даже не подумал. Она неуверенно притихла, с сомнением глядя на его напряженное лицо, но, с силой прижав свои жаждущие губы к его затвердевшим губам, послушно развела ноги.

И тут раздался громкий стук в дверь. Резко подняв голову, Джейк зло чертыхнулся, а Лиз обмерла от ужаса.

Он перевел глаза на нее и неуверенно спросил:

– Может, не открывать?

Она быстро согласилась, обняв его за шею и с силой прижав к себе, будто боясь, что его вот-вот от нее отберут.

– Конечно, не надо!

Но тут в дверях послышался звук поворачиваемого ключа.

Испуганно охнув, Лиз вскочила на ноги, схватила свои вещи и одним прыжком влетела в другую комнату. Джейк стремительно подобрал с пола оставшуюся одежду, бросился в ванную и, приоткрыв дверь, крикнул непослушным голосом:

– Кто там?

Из прихожей раздался баритон Томаса:

– Это я! Знакомой дома не оказалось, пришлось ехать обратно. Ключ я внизу у портье взял. Не помешал? – Не слыша ответа, он прошел в комнату.

Через мгновение Джейк услышал, как негромко хлопнула входная дверь, и понял, что Элизабет убежала к себе. Что ж, повезло, что Томас ее не увидел. Разговоров и сплетен было бы не оберешься! Хотя для Лиз сплетней больше, сплетней меньше, никакого значения не имеет.

Чтобы снять напряжение, Джейк встал под теплый душ, понемногу добавляя кипятка, пока терпела кожа. Почувствовав, что начал задыхаться, резко повернул ручку регулятора и направил на себя сильную струю холодной воды. Стало легче. Замерзнув, снова включил горячую, а потом снова холодную. Придя в себя, вылез из-под душа, постоял немного, ожидая, когда на разгоряченном теле высохнут последние капли воды. Взял в руки джинсы, и из них выпала маленькая кружевная полоска глубокого синего цвета. Он осмотрел джемпер, но больше вещей Лиз не было.

Оделся и вышел, незаметно держа лифчик в руке. Губы исказила насмешливая гримаса. Может, оставить его себе? Как заслуженный трофей?

Тихо постучал в номер Элизабет. Она чуть-чуть приоткрыла дверь и вопросительно взглянула на него воспаленными глазами. На ней был длинный до пят белый гостиничный халат, в который она зябко куталась, стараясь преодолеть внутреннюю дрожь.

Она показалась ему очень бледной, лишь на скулах горели два ярких пятна еще не совсем прошедшего возбуждения. Джейку захотелось броситься к ней, покрыть поцелуями этот о многом говоривший румянец и закончить то, что они начали, но, пересилив себя, он сунул ей в руки скомканное синее кружево и пошел к себе, ничего не сказав.

В его комнате на диване по-хозяйски развалился Томас, дыша парами виски и красуясь солидным синяком под левым глазом. Сконфуженно потерев руки, философски обобщил сегодняшнее приключение:

– Что ж, все в жизни бывает. Но вот как с женой теперь объясняться?

Джейку показалась забавной сложившаяся ситуация: водитель явно напоролся у знакомой на кулак конкурента и в свою очередь спас его, Джейка, от окончательного падения. А то быть бы ему сегодня соблазненным и покинутым. На первое он был согласен, но вот на второе – категорически нет.

Утром ровно в девять они сдали номер и ушли в офис. К двум часам закончили работу и стали собираться в обратный путь.

Сложив свои бумаги в аккуратный маленький портфельчик, Лиз терпеливо сидела на прежнем месте, когда Джейк вынес из здания барахливший системный блок, чтобы отвезти его для ремонта в центральный офис. Попытался пристроить железную коробку на заднем сиденье, поручив Лиз за ней приглядывать.

– Вы его на ухабах придерживайте, мисс Талертон, чтобы не упал.

Она устало отказалась, с укором посмотрев на него замученными глазами.

– Мистер Форрест, я не смогу с ним столько времени в обнимку просидеть. Сил у меня нет, честно говоря.

Джейк, тоже чувствовавший себя преотвратно и физически и морально, хотел предложить ей поменяться с ним местами – она на переднем сиденье, а он с блоком – на заднем, но вмешался практичный Томас:

– Да поставь ты эту хреновину рядом со мной, я ее стяну ремнем безопасности – и ничего с ней не будет. А сам назад садись, места хватит.

Со странным чувством радостной обреченности Джейк поставил блок впереди и сел рядом с резко отпрянувшей от него Лиз. Томас лихо развернул машину, и они помчались обратно. Через полчаса клевавшая носом Лиз несмело попросила:

– Мистер Форрест, вы не будете против, если я положу голову вам на плечо? Что-то я так плохо спала, перед глазами все кружится…

Джейк, сам всю ночь не сомкнувший глаз, только покладисто кивнул. Она подвинулась к нему поближе, ухватилась за его руку, как за спасательный круг, и положила голову ему на плечо. Глубоко вздохнула и тут же мирно заснула, бесшумно дыша. Плечо у импровизированной подушки под конец пути онемело, но Джейк не шевелился, охраняя ее покой.

Исподволь наблюдавший за парочкой в зеркало заднего вида Томас только неслышно охал, округляя изумленные глаза, видя, как Джейк неощутимо целует волосы Элизабет и смотрит на нее томительным, проникновенным и в то же время обвиняющим взглядом.

К вечеру были дома. Томас остановился перед огромным особняком, откуда увозил Лиз вчерашним утром. Джейк осторожно потряс ее за плечо, и она неохотно открыла глаза. Увидев его, так радостно улыбнулась, что у него вновь уже привычно трепыхнулось сердце.

На ее щеке багровело пятно от лежания на его жестком плече, но она лишь растерла кожу и тихо засмеялась.

– О, мистер Форрест, у вас наверняка плечо жутко затекло! – Она посмотрела наверх, на темные окна своей квартиры, и гостеприимно предложила: – Может, зайдете? Кофе попьете? И вы тоже, Томас. Не стесняйтесь, пожалуйста! – Она призывным взглядом заглянула Джейку в глаза, открыто обещая нечто большее, чем заурядное кофепитие.

Томас был не против посмотреть, как живет народ в таком богатом доме, но Джейк решительно воспротивился:

– Спасибо, но поздно уже, завтра на работу рано вставать! До свидания, мисс Талертон! – И, подождав, когда она, поскучнев, выйдет из машины, он решительно захлопнул за ней дверцу.

Недоуменно пожимая плечами, Томас отъехал. В их странных отношениях он ничего не понимал.

– Ну и дурак же ты, Форрест! Ну, приглашает нас девчонка в гости, так чего бы не пойти?! Я бы через полчасика ушел, а ты бы остался. Чего боишься-то?

Низко склонив голову, Джейк промолчал, упорно уверяя себя, что поступил правильно, но все равно был не в состоянии заглушить сердечное сожаление.

На следующий день, придя на работу измаявшимся и расстроенным от бессонных ночей, сразу услышал провокационную шуточку Лека Барака:

– Как делишки, друг? Тут выяснилось, что ты в командировку с Лиззи прокатился! Ну и как она в ближнем бою? Хороша?

Встревоженный шеф сразу дал неугомонному Бараку поручение в другом конце здания, чтоб не нервировал зря Форреста. И, с сочувствием глядя на заместителя, попытался оправдаться:

– Я не знал, что с тобой поедет мисс Талер-тон. Это все Азалия Милн, ее злокозненные штучки!

Джейк посмотрел на шефа нарочито безмятежным взором.

– А что случилось?

Тот недоверчиво осекся и осторожно спросил:

– У тебя все нормально?

– Конечно! С нами, кстати, Томас был. Так что все чудненько.

Тут удивился и Оливер, до поры до времени не вмешивавшийся в разговор, но державший ушки на макушке.

– Томас? Он что, с вами в гостинице ночевал? У него же в каждом городе по знакомой живет, он же с ними ночи проводит.

Вспомнив о таком несвоевременном появлении водителя, Джейк по-иезуитски осклабился и поклялся себе, что никогда больше не попадет в такое дурацкое положение. А для этого нужно просто держаться от Элизабет Талертон подальше.

– Ну, сорвалось свидание-то, вот и пришлось ему куковать в отеле.

Питер Хенчли довольно хмыкнул и, неизвестно чему радуясь, торжественно сообщил белому свету:

– Вот и славненько!