Текст книги "Случайный поцелуй"

– Ты не передумала?

Она пристально вглядывалась в его лицо, ища подтверждения давно ожидаемому признанию, и, когда осознала, что это серьезно, внезапно всхлипнула один раз, другой и вдруг залилась такими отчаянными слезами, что он встревожился.

– Что с тобой, солнышко мое? Тебе плохо?

Всхлипывая и заикаясь, она с трудом проговорила:

– Нет, мне хорошо. Это я от радости.

Он протянул руки и хотел прижать ее к груди, но она оттолкнула его.

– Я умоюсь! – панически вскричала она и убежала в ванную.

Он прерывисто вздохнул от охватившего все его существо облегчения и тихо засмеялся, ласково глядя ей вслед. Да, таких горючих слез в ответ на свое признание он не ожидал. Вскоре она вернулась, смыв с лица всю косметику и переодевшись в висевший в ванной синий махровый халат, сразу став похожей на юную девочку.

Он молча притянул ее к себе, не оставляя сомнений в своих намерениях. Лиз зажмурила глаза и радостно подалась навстречу его горячим рукам.

Расстегнув непослушными пальцами верхние пуговички, он сдвинул халат с ее загорелого плеча, обнаружив, что грудь не стянута лифчиком. Губами коснулся нежного розового бутона, который от нежного прикосновения напрягся и потемнел. Руки, как магнитом, потянуло к бедрам. Провел ладонью по нежному шелку кожи и понял, что, кроме халата, на ней больше ничего нет. Сморщился, застонав, словно от боли.

– Что ты со мной делаешь?! Так ведь нельзя!

Она обхватила его за шею обеими руками и прошептала:

– А как можно?

Он мученическими глазами посмотрел на нее.

– Надо медленно и бережно. И ласково. Чтобы тебе было хорошо. Но у меня вряд ли все получится правильно, если ты будешь так себя вести.

Чувствуя себя на седьмом небе от счастья, она шаловливо провела кончиком языка по его затвердевшим губам.

– Как вести?

Он прижал ее к спинке дивана и рывком стащил с себя джемпер, небрежно швырнув его на ковер. Огляделся вокруг и прохрипел, больше и не думая сдерживаться:

– Пойдем в спальню?

Лиз легко встала на ноги, уронив халат на пол. Перешагнув через него, пошла вперед, чуть покачивая бедрами. Джейк, задрожав и неловкими пальцами пытаясь расстегнуть натянувшуюся молнию на джинсах, двинулся следом. Войдя в темную комнату, она включила бра над кроватью, откинула пушистое покрывало и села, вытаскивая шпильки из прически. Справившись наконец с забастовавшей молнией, Джейк сбросил джинсы и сел рядом. Застеснявшись, она потянулась за одеялом, чтобы прикрыться, но он перехватил ее руки и сжал, с восхищением глядя на прекрасное тело.

– Зачем? Не прячься… – Он невесомо коснулся ее груди.

Этого трепетного движения оказалось достаточно, чтобы она тяжело задышала и прижалась к нему, прося большего. Он, тоже не в силах продолжать ласки, опрокинул ее на простыню и лег сверху. Как будто боясь, что он сбежит в самый ответственный момент, Лиз обвила ногами его бедра, сцепив руки замком на затылке.

Кровь молотом стучала у него в ушах, заставляя требовать освобождения от невыносимого бремени. Он приподнялся и тяжело налег на нее, не осознавая, что же ему препятствует. Но она и не дала понять. Решительно устремившись ему навстречу, она приняла его в себя и сдержанно застонала, не выдержав острой боли. Он замер и стал недоверчиво вглядываться в ее искаженное лицо. Неужели он ее первый мужчина? Она хрипловато прошептала:

– Не останавливайся! Пожалуйста…

Движимый непреодолимым инстинктом, Джейк начал двигаться, выгнувшись от напряжения, не осознавая, что ей больно. Через несколько минут все было кончено, и он опустился ей на грудь, изнемогая от опустошения и неземного блаженства.

Удовлетворенно вздохнув, она нежно погладила его по спине и прошептала, не опуская ноги:

– Ну, вот и все!

Джейк испуганно вздрогнул.

– Что ты имеешь в виду?

– Что ты теперь мой и никуда больше не денешься! – Она прошептала это ему в ухо со счастливой улыбкой, снова сцепив руки у него за спиной.

У него отлегло от сердца, и он тихо засмеялся в мягкий изгиб ее шеи.

– Конечно, милая, я давно уже твой! И ты наконец-то моя! – Он попытался приподняться и лечь рядом, чтобы освободить ее хрупкое тело от своей тяжести, но она не пустила.

– Полежи еще, ладно? Так хорошо…

Он нежно поцеловал ее в губы и прошептал:

– Но ты же знаешь, что за этим последует. А тебе и без того больно.

Она принялась ласкать нежными пальцами чувствительный участок за ушами.

– Уже не больно! И я так тебя люблю!

От этих слов и нехитрой ласки желание жгучей волной вновь разлилось по его жилам. Обманув ее ожидания, он освободился от ее жарких объятий и лег рядом. Лиз вопросительно подняла голову, не понимая, в чем дело, но он медленно провел рукой по ее груди, животу, лаская нежную кожу. Успокоившись и больше не стесняясь, она невольно выгнулась под его трепетными руками. Перехватив инициативу, сама обхватила его голову, гладя мягкими пальчиками лицо и целуя в губы. С трудом сдерживая рвущуюся изнутри дрожь, он стал покрывать ее тело исступленными, властными и опьяняющими поцелуями.

Плавясь от нахлынувшего желания, она попросила его прерывающимся голосом:

– Ну, пожалуйста!..

Проведя рукой внизу ее живота, он хрипло произнес:

– Ты не готова еще, малышка! – И продолжал упорно ласкать ее кожу миллиметр за миллиметром, заставляя Лиз гореть от предвкушения.

Вдруг ее тело само выгнулось дугой, сотрясаемое жаждой его тела, и, не отдавая себе отчета, Лиз безжалостно вцепилась ногтями ему в плечи, требуя большего.

На этот раз он подчинился. Неуправляемо извиваясь, она заставила его двигаться в нужном ей темпе и, почувствовав, что сейчас потеряет сознание от переполнившей все тело напряженной истомы, вдруг забилась в страстных конвульсиях, не замечая, что до крови царапает ему кожу. Впрочем, он этого тоже не заметил. С силой ударившись о ее бедра еще раз, хрипло застонал, изливая в нее свое семя.

Они некоторое время полежали молча, возвращаясь с небес на землю, потом Лиз повернулась и застенчиво прошептала:

– Мне надо в ванную.

Приподнявшись на локте, он убрал с ее влажного лба прилипшие завитки и предложил, соблазнительно улыбаясь:

– Может, вместе?

Зарумянившись, она представила себе эту чувственную картину и хрипловато отказалась:

– Как-нибудь потом…

Посмеиваясь, он отодвинулся к стене, и она, не одеваясь, бросилась в ванную, прихватив по дороге валявшийся на полу халат. На внутренней стороне ее бедер виднелись розоватые полосы, и он взволнованно вздохнул, вознося судьбе пылкую благодарность за свое неожиданное счастье. Минут через десять появилась Лиз, скручивая волосы в тугой узел, и сказала, что ванная свободна.

Когда он вышел из ванной, встряхивая мокрыми после душа волосами и с трудом натянув джинсы на влажное тело, в спальне Лиз не было. Зашел в большую комнату и замер от потрясающей картины: в огромном окне во всю стену сияла роскошная елка, установленная на главной городской площади. От ее мерцания в комнате было светло, как днем. Ожидая его, Лиз одиноко сидела в кресле, придвинутом почти вплотную к окну, и пристально смотрела на елку.

Джейк подошел к ней, взял ее на руки и сел сам, устроив ее поудобнее на коленях и потуже завернув в халатик. Она прижалась к нему, обхватив руками его обнаженный торс. Почувствовав под ладонями царапины, потрясенно воскликнула:

– Что это у тебя со спиной?!

Только после этих слов он почувствовал боль и успокоил ее:

– Да так, ерунда.

Не поверив, она вскочила, включила свет и в ужасе уставилась на расцарапанную до крови спину.

– Жуть какая! Неужели это я?! – Она опрометью кинулась из комнаты, но через минуту вернулась, принеся вату и перекись водорода, и обработала его боевые раны.

– Милая, да такими шрамами может гордиться любой мужчина. Я вовсе не против, если ты будешь делать так много-много раз. Всю жизнь, к примеру.

Закончив смазывать царапины, она выключила свет и снова пушистым котенком устроилась у него на коленях.

Джейк мягко поглаживал ее плечи, не веря своему счастью. Лиз, видимо, чувствовала то же самое.

– Мне до сих пор не верится, что это ты сидишь здесь со мной. Я уже думала, ты никогда не придешь. Почему ты не ответил на мое письмо? Я так ждала.

Джейк напрягся и с гневом в голосе воскликнул:

– Это все мой провайдер! Не соизволил после сбоя почтового сервера проверить коннект! Но я тебя и без твоего сообщения пытался разыскать, да не получилось.

Лиз уткнулась носом в его твердое плечо и тихонько всхлипнула.

– Да, если бы знать, насколько меньше было бы мучений…

Почувствовав ее боль, Джейк принялся укачивать ее, как обиженного малыша. Вспомнив агрессивный вид Макса, он напряженно спросил:

– А ты правда привела бы к себе сегодня кого-нибудь другого?

Элизабет растерянно пожала плечами.

– Не знаю, может быть. Слишком тяжело было. Ты ушел, хлопнув дверью, а мне стало так одиноко, будто жизнь кончилась. – Вспомнив, как в ресторане от нее не отходили Макс и Ник, сдерживаемые только присутствием недовольных их нахрапистостью родителей, прошептала: – Повезло, что Макса с Ником отвлекли, когда мне позвонила мама, а то бы мы так просто не ушли.

Он вздрогнул, представив непробиваемого Макса с Лиз на руках, и чертыхнулся. Сильнее прижал ее к себе, отнимая у жутких химер. Во рту пересохло от кошмарной, к счастью уже минувшей, угрозы невосполнимой потери. Сглотнув, с трудом заставил себя признаться:

– А мне давно очень тяжело. Я ведь не напорист и не настойчив. А в последнее время и вовсе на себя стал не похож – дерганый такой и вспыльчивый не по делу. К тому же я был уверен, что совершенно тебе безразличен. Да и не замечал никакого интереса с твоей стороны, пока мы с тобой не поцеловались тогда, при ангине.

Она вспомнила тот миг, когда впервые почувствовала страстное волнение в мужских объятиях, и счастливо засмеялась, заново переживая восхитительное ощущение.

– Да, поцеловались мы неплохо! Я была уверена, что ты меня на стол повалишь, ты вел себя так… разнузданно…

Он затряс головой, отгоняя отголоски потрясшего его тогда неистового взрыва чувств, надолго выбившего из колеи.

– Да уж, это было нечто! Ты потом, наверное, меня последним хамом считала?

Счастливо вздохнув, Лиз поудобнее устроилась в его руках, подогнув ноги и плотно прижавшись к нему, напоминая маленького птенчика, уютно примостившегося в теплом гнездышке.

– Нет, что ты! Если честно, то мне впервые было хорошо с мужчиной. Раньше меня поцелуи и объятия разные жутко раздражали. Я себя как в тюрьме чувствовала. Потому и сбегала от всех поклонников. А с тобой наоборот. Именно после того поцелуя мне захотелось быть с тобой. Чтобы ты обнимал меня, целовал, ну и все прочее. Никогда прежде таких желаний у меня не возникало.

Услышав о прочем, Джейк крепче прижал ее к себе и страстно поцеловал. Оторвавшись, посмотрел в ее любящие глаза и снова мысленно поблагодарил судьбу за посланное ему счастье.

– А дальше? Когда ты поняла, что неравнодушна ко мне?

– Мне кажется, в июле, в отпуске. Тоскливо было, ничего не хотелось. Не могла понять, что со мной такое. Решила, что это депрессия. Однажды ночью сидела на берегу, смотрела на океан, и вдруг до меня дошло, что мне просто хочется быть рядом с тобой и больше ничего. Бывает же такое?

Джейк понятливо кивнул. В том полузаброшенном саду в Калифорнии он тоже почувствовал что-то такое, что понимает сердце, но не разум.

Лиз заметно погрустнела, вспомнив, что было потом.

– Я не знала, что мне делать. Ты ходил такой холодный и отстраненный, что мне страшно становилось. Попробовала тебе показать, что буду рада твоим ухаживаниям, но напрасно: у тебя обо мне было такое предвзятое мнение…

Он повинно опустил голову, легко коснувшись губами ее волос.

– Было дело. Но ведь ты и сама немало этому поспособствовала.

Она требовательно посмотрела ему в лицо.

– Джейк! Я когда-то давала понять, что доступна? Ты слышал от кого-нибудь из моих знакомых, что я с ним спала? – Она возмущенно откинула голову, заглядывая в его лицо.

– Откуда? Я ведь ни с одним твоим бойфрендом незнаком. А сослуживцы, грешным делом, чего только не мололи! Людям ведь рты не заткнешь.

Она немного помолчала, любуясь огнями, кружившимися вокруг елки, а потом нехотя выговорила:

– Ты знаешь, я всегда хорошенькой была. Даже очень. И все всегда говорили, что если красивая, к тому же блондинка, то непременно дура. Я старалась изо всех сил, но все равно, как бы я ни училась, все одноклассники считали, что я списываю, а учителя мне ставят отличные оценки за красивые глаза. – И не совсем логично добавила, надеясь, что он все равно поймет: – Да еще дома папа так с мамой обращался, будто она пустое место. Я до сих пор не пойму, почему она терпела. Но она любила его, а это страшное наказание, если тебя не любят. – Она боязливо вздрогнула, вспомнив страдания матери, и он, нежно поцеловав ее в мочку уха, мягко прошептал, обо всем догадавшись:

– И ты решила притворяться легкомысленной особой, чтобы не отвечать за разбитые сердца?

Зажмурившись от удовольствия, она поправила его:

– Нет, чтобы не разбивать сердец. Ведь, если ты знакомишься с пустышкой, пусть и хорошенькой, ты же не станешь рассчитывать на ее вечную любовь и привязанность? Чего ждать от красивой, но пустой куклы, верно? Мотыльки созданы, чтобы порхать.

Вспомнив, что еще недавно считал точно так же, Джейк согласно кивнул.

– Эта метода долго себя оправдывала, спасая меня от ненужных страстей, но с тобой вышла боком. У тебя уже выработался стереотип, правда не без моей помощи. Но тогда мне казалось, что я все делаю правильно, ведь в то время я тебя еще не любила.

Он потер ладони, как от непереносимого холода.

– А вот я тебя любил… Боюсь, что влюбился сразу, когда увидел в первый раз. У меня при виде тебя сердце забилось, как подстреленное. Ты пришла к нам после окончания университета, такая тоненькая, беленькая, грациозная, как старинная фарфоровая статуэтка. Но я сразу понял, что мне с тобой ничего не светит – ты посмотрела на меня, как на стеклянного человечка, насквозь.

Лиз покаянно потерлась лбом о его подбородок.

– Извини, я этого и не помню. Но ты мне жестоко отомстил потом, когда я всячески старалась показать тебе, что ты мне небезразличен. До сих пор мороз по коже, как вспомню ту командировку. Я даже напоить тебя пыталась, чтобы соблазнить, да и сама несколько перебрала, я же не пью. Кошмар!

Он глуховато засмеялся, высоко подкинув ее на коленях.

– Ну, так уж и кошмар. По-моему, все шло великолепно, пока не заявился Томас. Это потом стало плохо.

– Когда ты постучал в дверь, я так надеялась, что ты останешься у меня, но ты ушел.

– Ну что ты, Томас же потом всем бы растрезвонил, что я спал с тобой.

Ее озорной пальчик провел томительную дорожку по его груди, спускаясь все ниже.

– По-моему, ты свою репутацию спасал, не мою.

Перехватив ее руку на полдороге и поцеловав ладонь, Джейк откровенно признался:

– Если бы я знал тогда о твоих чувствах, то, конечно, пришел бы, но мне казалось, что тебе просто поразвлечься захотелось от скуки. Ты и потом колебалась, не понимала, что с тобой.

Она потупилась, гася взгляд лучистых глаз.

– Ну, до меня сразу дошло, что со мной, когда я увидела тебя целующимся с нашей секс-бомбой. У меня сердце от муки надвое разорвалось и сомнений никаких не осталось.

Джейк сморщился, как от приступа острой зубной боли.

– Да ерунда все это, мне Сюзанна никогда не нравилась. Я и так сам не свой был после того, как тот наглый тип увез тебя у меня из-под носа, да еще чуть с ума не сошел, когда узнал, что ты просто со мной поиграть решила, вот и выкинул черт знает что.

– Жаль, что ты так обо мне подумал. – Она освободила руку и приложила ее к его груди, с удовольствием ощущая, как под ее ладонью с силой бьется его сердце. – Я никого из мужчин никогда не соблазняла, но вот тебя пыталась, что греха таить. Хотя вовсе не по указанию начальницы, естественно. Я ведь, честно говоря, вовсе не сердцеедка. Меня мужское внимание больше утомляет, чем занимает. Я семейный человек, мне дома гораздо приятнее.

Он подумал, что и в этом они полностью сходятся – он тоже никогда не был любителем модных тусовок. Одобряюще положил свою ладонь поверх ее и слегка сжал, боясь причинить боль ее тоненьким пальчикам. В это время за окном громыхнула петарда и стены окрасились множеством красных огоньков.

Они немного помолчали. Джейк осторожно задал волнующий его вопрос:

– Лиз, почему у тебя никого не было? Я имею в виду постель. Неужели среди твоих поклонников не было достаточно настойчивых мужчин?

Покрываясь от смущения неровными розовыми пятнами, Лиз призвала на помощь все свое самообладание, чтобы ответить прямо:

– Да как же не было, все были не прочь, разреши я им. Я тебе уже говорила – мне это было ни к чему. Я ведь жутко стеснительная, да и брезглива к тому же. Я и целоваться-то раньше ни с кем не хотела, микробы там всякие, зараза и все такое прочее. Надо было поцеловаться с тобой, чтобы понять, как это сладко. – Стремительно, чтобы он не успел ответить, она чмокнула его в губы и продолжила: – Просто не было прежде никого, с кем бы захотелось такой близости. Я уже стала считать, что фригидна.

Вспомнив ее настойчивость, он успокоил ее с некоторой долей насмешливости:

– Я бы не сказал, что у тебя это наблюдается, уж скорее наоборот. Ты же меня сегодня чуть не силой держала.

– Конечно, чтобы не вырвался, – игриво подхватила она.

– Не вырвусь, – прямо посмотрев в ее глаза, твердо пообещал он.

Это походило на клятву, и Элизабет затрепетала от охватившего ее чувства облегчения. Внезапно ей в голову пришла какая-то мысль, она неуверенно поерзала на его коленях и вдруг серьезно спросила:

– Джейк, а как ты относишься к детям?

Он сразу поскучнел.

– Да так, как ты хочешь…

Она насторожилась и выпрямилась, чтобы лучше видеть его глаза.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, я помню, что ты говорила: детей рожать ни за что не будешь, они фигуру портят.

Она замахала руками, отвергая его слова.

– О, да забудь ты эту ерунду! Хотя… – она задумалась, – мама считала, что отец стал заводить любовниц именно потому что она подурнела после родов.

Джейк, видевший ее мать несколько часов назад, поразился.

– Подурнела? Да она настоящая красавица!

– И умница к тому же. Я не знаю ни одной женщины умнее мамы. Кстати, до родов волосы у нее были цвета расплавленного серебра, а потом потемнели. Ну и фигура, конечно, изменилась. Может, и ты будешь разочарован?

Он потрясенно закашлялся, не веря своим ушам. Это она говорит ему?! Чего же она боится? Неужели опасается, что он сможет когда-нибудь променять ее на другую?!

– Да бог с тобой, милая! О чем ты! Я же тебя люблю! – Он не знал, как еще убедить ее в надежности своих чувств.

Она задумчиво произнесла, чуть склонив голову и поглаживая пальцами замшевую обивку кресла:

– Знаешь, мужчины такие непостоянные, говорят одно, а делают совсем другое. Я на что только не насмотрелась! Почти у всех мужчин любовницы, а то и не по одной. И они спокойно с ними на банкеты всякие ходят, в театры, будто так оно и должно быть. Жена номер раз, жена номер два. Настоящие гаремы. А я так не хочу.

Его пронзила неприятная мысль.

– Поэтому ты за меня и ухватилась? Потому что я и не богатый и не красивый? От меня можно подлостей не ждать?

Она рассудительно заметила, чуть слышно фыркнув:

– От мужчин всегда всего можно ожидать, независимо от красоты и богатства. Они существа непредсказуемые. Сегодня нравится одна, завтра – другая. Рабы инстинкта. Но, знаешь, я думаю, что у нас с тобой общая болезнь – мы с тобой недооцениваем друг друга. То есть наоборот – друг друга-то мы как раз переоцениваем, а себя принижаем. – Она откинулась назад на его руку и тяжело выдохнула. – Ох, что-то я запуталась.

Джейк подсказал ей, с облегчением улыбнувшись:

– Ты говорила о том, что нам надо больше доверять друг другу.

– Как ты меня понимаешь! – обрадованно воскликнула Лиз, ласково погладив рукой его щеку, уже покрывшуюся колкой щетиной. – Конечно, тут все дело в доверии! Если мы будем доверять друг другу, у нас все получится. – И, не в силах преодолеть чисто женское любопытство, спросила: – Джейк, а правду говорят, что ты не женился из-за несчастной любви? Будто бы ты когда-то любил девушку, а она вышла за другого.

Он отрицательно повертел головой.

– Выдумки это, я и не любил никого в те годы. Мне тогда компьютеры больше нравились, для них только-только игрушки появляться начали, вот я и увлекся. Все свободное время за компами проводил, не до девушек было. Не было у меня несчастных увлечений, я до тебя и женщин-то не замечал. А ты?

Она чмокнула его в нос и шепотом призналась:

– Я впервые полюбила серьезно, и как приятно знать, что я тоже твоя первая любовь, хотя и немного запоздалая. Знаешь, я подозревала что-то в этом духе, но люди так уверенно говорили.

– Да мало ли кто что болтает.

Она замялась, не решаясь что-то спросить. Он понял это.

– Ну, говори уж, не стесняйся! Поздно уже стесняться, раньше надо было!

Лиз снова смущенно захихикала.

– Да, это уж точно! Но я тебя спрашивала о детях, чтобы не было недоразумений.

Не понимая ее, Джейк опасливо переспросил:

– Каких недоразумений?

Тряхнув головой, отчего волосы волной упали на ее лицо, скрывая его выражение, она тихо выговорила:

– Джейк, ты предохранялся?

Он схватился руками за голову, мучительно покраснев.

– Нет! Даже не подумал! А ведь должен был!

– И я нет! Вот поэтому я у тебя и спросила, хочешь ли ты детей.

Он замер, прислушиваясь к себе. Из глубины души снова поднималась волна стойкой радости, хотя, казалось, он был уже переполнен счастьем до краев. Лиз терпеливо ждала его решения. Тихо произнесла, чтобы у него был выбор:

– Если против, не стесняйся. Можно утром купить в аптеке таблетки, они помогут.

Услышав это предложение, он очнулся от эйфории и горячо воскликнул:

– Нет, конечно! Что ты, родная моя, мне же скоро тридцать шесть! Тянуть-то ведь некуда! Надо рожать, и чем быстрее, тем лучше!

Лиз засмеялась энергичности его планирования их семьи.

– Знаешь, у французов есть поговорка – женщинам всегда уже, а мужчинам всегда еще. Мне уже двадцать шесть, а тебе всего тридцать пять. Так что не тушуйся!

Джейк сильнее сжал ее плечи, не зная, как выразить переполнявшие его чувства. Окружавший его унылый серый мир так быстро расцветился невозможно яркими красками, что он еще не до конца осознал произошедшей с ним перемены. Лиз вопросительно смотрела на него, чего-то ожидая. Не дождавшись того, на что надеялась, она кокетливо спросила, скромно опустив глаза и наматывая на палец светлый локон:

– Джейк, ты хочешь, чтобы дети родились в законном браке?

Встрепенувшись, он наконец сообразил, что должен сделать.

– Милая, ты выйдешь за меня замуж? – И, прижавшись губами к ее лбу, покаялся: – Извини, я должен был сказать это без твоих подсказок, но я так счастлив, что плохо соображаю.

Она радостно прильнула к нему.

– Ну, слава богу! Конечно, выйду! Я так рада!

Он крепче прижал к себе ее хрупкую фигурку и уверенно накрыл ее губы своими.

Они быстро поцеловались и вздрогнули от залпа, раздавшегося за окном. Все небо расцветилось ослепительным фейерверком, затмевая холодное сияние голубоватой луны.

Они еще раз поцеловались и поздравили друг друга с Новым годом, от всей души желая счастья. В небо продолжали лететь огненные струи, рассыпаясь разноцветными радостными вспышками.

Начинался новый год. А для них двоих – новая жизнь. Вместе.