Текст книги "Крейвен Мэнор. Хранитель призраков"

Глава 13

КОГДА Я УХОДИЛ из особняка, свет шел только от огня, который я разжег в камине холла. Неужели он перекинулся на мебель? Распространился по дому? Неужели я сжег Крейвен Мэнор дотла?

У Дэниела пересохло во рту, и говорить он не мог. Он снова посмотрел на Аннализу. Она цеплялась за стекло руками, бесполезно царапая его пальцами, а глаза округлились от болезненного страха. Затем, в мгновение ока, она исчезла. Дэниел приложил руку к тому месту, где заметил ее последнее прикосновение. Оно было холодным, как лед.

Мобильного телефона у Дэниела не было, и в доме он не заметил ни одной линии для стационарного телефона. Он мог бы помчаться в город, но это заняло бы не менее получаса, да и тогда пожарные машины навряд ли пробились бы через лес. Что останется от Крейвен Мэнор, когда они доберутся сюда? Горстка углей, украшающих обугленный остов?

И тут его осенила новая мысль. А вдруг Бран ночевал в доме? Он так стар и слаб, а особняк огромен. Как же он выберется из горящего дома.

Пожалуйста, господи, пожалуйста, помоги мне успеть вовремя. Дэниел сорвал куртку с крючка у двери и выскочил наружу. По земле и листьям барабанили капли дождя, но не ливня, который мог бы потушить пожар. Он молился, чтобы тучи разверзлись по-настоящему и пожар не повредил дом.

Как я вообще найду его в этом лабиринте комнат? Или кота? В особняке можно бродить целую вечность и все равно не обойти все комнаты.

Он тряхнул головой, отгоняя панику, и сосредоточился на золотом сиянии над верхушками деревьев. Оно не было слишком ярким. Возможно, пожар только начался. Если загорелись одна-две комнаты, его можно будет потушить. Стены сложены из камня, а это замедлит распространение пламени.

Дэниел выбежал на расчищенный участок перед входом в особняк. И замер от удивления. Не было никаких признаков дыма, поднимающегося в небо. Не было горького привкуса сажи в воздухе. Окна были целы. Не было слышно треска необузданного пламени.

И все же половина здания была освещена. Куда бы он ни посмотрел, из окон лился золотистый свет. Он осветил ворон на дереве. Они ерзали и недовольно каркали из-за того, что их побеспокоили.

– Что происходит…

Бран зажигает все лампы в доме? Зачем? А если это не пожар, почему Аннализа была в таком отчаянии?

Спешка, в которой он устремился к дому, сменилась осторожностью. Дэниел поднялся по ступенькам к входу. Дверь, ведущая в холл, была, как всегда, распахнута, приглашая его внутрь.

Огонь в очаге погас, превратившись в угли. Маленького черного кота нигде не было видно. Но вдоль стен горели бра, заливая холл светом, что позволил Дэниелу разглядеть детали, которые он раньше не видел. Паутина, казалось, мерцала. Часть света преломлялась в гранях массивной люстры, и на потолке плясали искрящиеся блики.

С верхней площадки лестницы на всю эту красоту глядел портрет Аннализы. Она была освещена полностью, и он не мог отвести взгляд от приглушенной паники в ее глазах.

Шум доносился откуда-то сверху. Дэниел подошел к лестнице и остановился, держась рукой за покрытые пылью перила, сомневаясь, стоит ли подниматься. Звуки, которые слышались наверху, не принадлежали атмосфере этого дома. Он слышал шаги, слышал, как хлопают, открываясь, двери, слышал, как что-то падает на пол. Затем он услышал более быстрые, тяжелые шаги.

Дэниел начал подниматься. Глаза Аннализы следили за ним, не отрываясь, и ему пришлось заставить себя отвести взгляд. Добравшись до лестничной площадки, он обнаружил, что и в коридорах горят огни. Двери были распахнуты, и из них лился свет свечей. Дэниел привык видеть дом закрытым, тихим, как мавзолей давно покинувшей этот мир семьи. Поэтому сейчас было просто физически больно видеть, как свет выделил все его недостатки и пренебрег красотой.

Из коридора третьего этажа продолжали доноситься грохот и скрежет. Дэниел повернулся ко второму пролету лестницы, облизнул губы и крикнул: «Эй, кто там?»

Звуки прекратились. Дэниел на мгновение задумался, а затем крикнул снова.

– Бран? Все в порядке?

По коридору послышались громкие шаги, затем вверху на лестнице появилось лицо, покрасневшее и потное от напряжения.

– Ха! – прокричал Кайл. – Наконец-то ты это сделал!

Он встал в позу на верхней площадке лестницы, уперев одну руку в бок, а вторую вытянув вперед.

– Что… что ты здесь делаешь?

Дэниел почувствовал, что его мир может рухнуть. Он поднялся по лестнице, но остановился на некотором расстоянии от Кайла. Тот был одет в темную одежду, и на боку у него висели сумка и рюкзак. Лицо его кривилось.

– Да ладно, ты действительно такой тупой? Я пришел немного пошарить тут. Посмотреть, нет ли чего интересного, что может мне понравиться.

О, нет. Нет, нет, нет. Взгляд Дэниела метнулся к рюкзаку и сумке. Они были наполовину полны.

– Здесь ничего нельзя трогать. Поставь вещи на землю и уходи.

Улыбка исчезла, и лицо Кайла потемнело.

– Я так и знал, что ты вонзишься занозой мне в задницу. Еще прошлой ночью заметил по твоему лицу. На самом деле ты не собирался просить своего дружка-приятеля по переписке, чтобы он взял меня на работу, да?

– Я бы спросил. Я собирался написать ему письмо!

По прищуренным глазам Кайла было видно, что он не поверил.

– А я-то думал, что мы друзья. А друзья должны помогать друг другу.

– Друзья не воруют у работодателей своих друзей, – выдавил из себя Дэниел и сделал еще один шаг. – Я не шучу. Убирайся отсюда. Прямо сейчас.

Кайл насмешливо фыркнул, прокашлялся и смачно сплюнул на пол.

– Ты же сам говорил, что это заброшенное место, что его хозяин – черт знает где. Кого волнует, если что-то вдруг пропадет? Да пусть скажет спасибо, что я забрал кое-что из его хлама. По большому счету, все, что здесь есть – хлам.

Дэниелу стало по-настоящему больно и плохо. Он вытер потные ладони о джинсы.

– Дом не заброшен. Я познакомился с владельцем, он действительно здесь живет. Пожалуйста, уходи, он не должен тебя обнаружить.

На секунду дерзость кузена дала сбой. Затем Кайл окинул взглядом коридор, и самодовольная ухмылка вернулась на место.

– Туфта. Никто здесь не живет. Этот дом напоминает детский аттракцион на Хэллоуин со всеми его пауками и сломанной мебелью.

– Я говорю правду.

Дэниел сделал еще шаг, и теперь стоял довольно близко к Кайлу, чтобы уловить запах алкоголя, витающий вокруг кузена.

– Мы вместе ужинали. Бран рассказал мне о доме. Он – один из потомков семьи, которая владела этим поместьем. То, что ты сделал, называется кража, но я знаю, что ты не вор. Пожалуйста, просто уходи. Из-за тебя меня уволят или посадят в тюрьму.

– Я всегда знал, что ты стукач, Дэн, – Кайл поправил сумку, и его губы скривились в гримасе. – Всегда ищешь, как бы тебе получше пристроиться. Всегда пытаешься выжать из людей побольше. Держу пари, ты сам продаешь вещи из этого дома. Вот откуда у тебя все эти деньги. Ты рассказываешь нам сказки, что какой-то странный старый хрыч нанял тебя для ухода за садом. А на самом деле ты нашел пустой дом, решил погреть здесь руки и придумал бредовую историю, чтобы надуть меня. И я бы никогда ничего не понял, если бы не проследил за тобой.

Таким мерзким Дэниел не видел Кайла давно. В последний раз он так себя вел, когда напился в стельку на выходных. Дэниел изучил позу своего кузена и увидел, что он немного клонится в сторону. Конечно, Кайл еще не пьян в хлам, но и трезвым он тоже не был.

– Ты серьезно следил за мной?

– Пфф, прошлой ночью. Ты ж был ужратый в жопу, и едва стоял на ногах. Я и подумал, что пригляжу за тобой, чтобы точно знать, что ты в порядке добрался домой. Правда, ты заблудился в этом долбаном лесу. И я потом тоже побродил, чтобы выбраться.

Я думал, что хруст листьев мне только мерещится. Не могу поверить, что он следил за мной. И уж точно, он сделал это не из добрых намерений – иначе он бы шел рядом. А это значит, что он следил, чтобы узнать, где находится дом.

Дэниел преодолел две последние ступеньки и взял Кайла за руку.

– Ты должен поскорее убраться отсюда, пока тебя не обнаружил Бран. И ты должен оставить в покое меня и мою работу.

Лицо Кайла не выражало ничего. На секунду Дэниелу показалось, что он готов согласиться с требованиями. Но Кайл вдруг бросился на Дэниела всем своим весом, отшвырнув его к ближайшей стене.

Дэниел врезался в красные обои и услышал треск. Спину и голову пронзила боль, из глаз посыпались искры, заломило левый висок. Перед глазами повисла пелена, и он едва не испустил дух, когда грохнулся на пол.

– Скажи мне, где они, – прошипел Кайл.

Он встал на колени рядом с Дэниелом, погладил его по волосам в притворной ласке. Дэниел попытался отпрянуть, но Кайл вцепился ему в голову, крепко сжимая пучок волос, пока боль не усилилась в несколько раз.

– Отпусти…

– Золотые монеты, Дэниел. Как та, которой ты хвастался прошлой ночью. Я знаю, что тут есть еще.

– Нет… нет… – он попытался перекатиться на спину, но Кайл крепко удерживал его голову, воткнув его носом в истлевший коврик. Пыль набилась ему в нос, щипала глаза.

– Я не… Мне дал их Бран…

– Ну ты сказочник, Дэн, – Кайл отпустил его и поднялся.

Дэниел пощупал голову – она горела от боли, будто кто-то поджег его череп. Он убрал пальцы и увидел на них кровь.

Кайл остановился на верхней площадке и уставился на каменную дорожку перед ним. Прищурившись, он сверху вниз оглядел черную, как смоль, дверь.

– Что там?

– Не смей.

Губы Кайла скривились в ухмылке.

– Ее бы не заперли, если бы внутри не было ничего ценного, верно? Держись, приятель. Много времени это не займет.

Дэниел встал на колени. В глазах двоилось, и он уперся рукой в стену, чтобы не упасть.

– Кайл, нет! Этого я тебе не прощу!

– Куда ты денешься. Поделим добычу пополам. Устроит?

Кайл говорил нараспев, и его голос разносился по коридору. Вскоре Дэниел услышал тяжелый металлический лязг – похоже было, что Кайл ботинком выбивает ржавые болты.

– Это больше, чем ты сделал для меня.

– Остановись! Эту дверь нельзя открывать.

Он попытался подняться на ноги, но они подкосились, и он снова рухнул на коврик. В голове горел огонь. Он услышал еще один удар, сопровождавшийся тяжелым лязгом, и еще один, после чего раздался звук отброшенного в сторону покореженного металла.

Пока Дэниел попытался избавиться от пелены на глазах, он вдруг осознал, что он больше не один. За его спиной в коридоре появилось нечто, которое нельзя было увидеть, но можно было почувствовать. Но у этого существа было столько силы, что бросало в дрожь. Инстинктивно он понял, кто это. Бран. Дэниел снова попытался встать.

– Кайл! Убирайся, черт тебя побери!

Сверху, от двери башни, донесся еще один удар, лязг и приглушенное проклятие. Нечто прошло мимо Дэниела. Сквозь пелену он заметил только тень, которая мелькнула мимо и исчезла в каменном коридоре прежде, чем он успел ее зафиксировать.

Кайл вдруг задохнулся и закричал, и этот крик был ужасен. Борясь с головокружением, Дэниел пытался добраться до кузена. Он поднялся на ноги, упираясь в стену, и сумел удержаться в вертикальном положении.

В коридоре возникло какое-то движение. Нечто высокое и темное вытащило его кузена из коридора. Мимо Дэниела промелькнуло лицо Кайла, искаженное ужасом и страхом, который пытался схватиться руками за шею. Они в мгновение ока пронеслись мимо Дэниела и исчезли в открытой двери одной из спален. Дэниел рванул за ними, но дверь захлопнулась прямо перед его носом.

– Кайл!

Он слышал звуки борьбы в спальне, слышал, как Кайл выплевывал проклятия, слышал пронзительные, полные боли вскрики. Дэниел схватился за ручку двери и попытался повернуть ее, но она была заперта. Кайл закричал снова. Послышался звон стекла. Затем наступила тишина.

Дверь распахнулась, словно только что не была заперта. Дэниел уставился на открывшуюся перед ним картину и, пораженный, испуганный, вмиг покрылся холодным потом. При свете ламп было хорошо видно мебель в комнате, а под слоем пыли просвечивали насыщенные коричневые и красные пятна. Дверцы шкафов были распахнуты, ящики выдвинуты – видимо здесь рылся Кайл в поисках ценностей.

Из треснувшего зеркала напротив кровати на Дэниела смотрело его собственное бледное лицо. Из виска текла струйка крови. Он коснулся ее пальцем, входя в комнату.

Кайл исчез. Как и Бран. В окне зияла дыра с острыми зазубренными краями из осколков. Дэниел подошел ближе и на одном из осколков увидел красное пятно.

Дыхание перехватило. В глазах до сих пор двоилось, и ситуацию ухудшили внезапно вызванные страхом слезы. Дэниел просунул голову в отверстие в стекле и посмотрел вниз. На земле, тремя этажами ниже, среди беспорядочно разросшихся мертвых кустов лежало тело Кайла.

Глава 14

«НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, нет». Сердце Дэниела на мгновение замерло и снова забилось. Он прижал руку к груди. Он чувствовал головокружение и тошноту, но не мог оторвать глаз от неподвижной фигуры кузена на земле.

В пальцах возникла тупая боль. Он слишком поздно осознал, что положил руку на подоконник, на осколки разбитого стекла, и поранил запястье, которое теперь кровоточило. Он отдернул руку и сжал ее.

Брана нигде не было видно. Холодный ветер, задувавший в окно, трепал шторы. В углах комнаты собрались плотные тени, непроницаемые ни для света лампы, ни для света луны. Все вокруг было неподвижно, безмолвно. Не было слышно даже дыхания.

Этого не может быть. Спотыкаясь, на трясущихся ногах он вышел в коридор к лестнице. На ковер капала кровь, но он почти не ощущал боли в руке. Дэниел чувствовал себя так, будто его затянуло в ужасный потусторонний кошмар, вспоминать о котором он будет с дрожью даже спустя десятилетия. Он не мог поверить, что это происходит с ним наяву.

Он бежал по кафельному полу холла, и из-под его ног разлетались листья. Ему не хватало воздуха, но не от напряжения. У него было такое чувство, будто его грудь стянуло тугим резиновым обручем, и он пытался преодолеть его сопротивление с каждым вдохом.

Дэниел спрыгнул с крыльца, но недооценил расстояние, промахнулся и упал на землю. Оттолкнувшись, он вскочил на ноги и помчался вокруг дома. В детстве Дэниел ходил в школу с мальчиком по имени Адриан. Отец мальчика работал в полиции и, по всей видимости, рассказывал сыну множество историй. Адриан любил рассказать другим детям что-нибудь страшное во время обеда. По словам Адриана, его отец участвовал в расследовании многих самоубийств, особенно людей, спрыгнувших с крыш зданий. Он называл их «прыгунами». Это название казалось Дэниелу болезненно игривым, как если бы оно было задумано как шутка.

Он вспомнил, как Адриан подзывал всех в столовой поближе к своему столу, и его зубастая ухмылка обещала темные секреты, недоступные их воображению. Он говорил, что прыгуны никогда не остаются целыми, упав на тротуар. Они лопаются, как шары с водой, и кровь и мозг разлетаются по тротуару. И местным властям потом приходилось использовать промышленное оборудование, чтобы смыть их с асфальта.

В голове у Дэниела всегда маячил образ человека, который лопается, свалившись с высоты. Наверное, тот же образ застрял и в голове у Адриана, потому что сам он прыгнул с крыши здания за несколько недель до своего восемнадцатого дня рождения. Конечно, Дэниел знал, что депрессия или тревога могут возникнуть у кого угодно, но он не мог отделаться от мысли, что Адриана преследовали кошмарные рассказы его отца-полицейского. Они влезли в его голову и с каждым годом занимали там все больше места, окрашивая все его мысли в черный цвет, пока смерть не стала единственным спасением.

Лопнул, как шар с водой. Дэниел почувствовал вкус желчи во рту. Ему хотелось кричать. Не надо было показывать Кайлу монету, не надо было давать ему денег. Но он хотел разделить свою удачу с человеком, который ему помог. А Кайл заплатил ужасную цену.

Дэниел замедлил бег, приближаясь к месту происшествия, задыхаясь от давления резинового обруча. У него онемело все, даже рана на руке больше не болела. Тремя этажами выше виднелось разбитое окно. Осколки стекла валялись на заросшей травой земле, и один хрустнул под ботинком Дэниела. Ему потребовалось мгновение, чтобы найти тело.

Оно лежало не на земле, как ожидал Дэниел. Не было ни пятен крови, ни фрагментов лопнувшего шара человеческой плоти. Кайл упал на густые заросли полумертвых кустов, и даже после того, как он придавил их своим весом, они все равно удерживали его на уровне почти трех футов от земли.

Но кусты были колючими. Дэниел изо всех сил пытался добраться до своего друга. Он ощущал царапины на коже, но просто не обращал на них внимания, когда наконец протянул руку между спутанными ветками и коснулся щеки Кайла.

Он был теплым. Дэниелу пришлось напомнить себе, что Кайл упал всего несколько минут назад, поэтому то, что он теплый, еще не значило, что он живой. И он не реагировал на прикосновения, что было плохим знаком.

Кайл лежал на спине, голова повернута набок. Из порезов, оставленных осколками стекла на руке, лице и туловище, текла кровь. Кусты как будто баюкали его в колыбели, хотя и не очень удобной.

Дэниел опустил руку ниже, чтобы нащупать пульс на шее Кайла. Пальцы онемели от потрясения, сам он все еще был охвачен ужасом от случившегося, поэтому никак не мог отличить реальность от того, что он хотел почувствовать. В отчаянии, он встал на цыпочки и подержал руку над открытым ртом Кайла. Пальцы ощутили тепло влажного дыхания.

Он все еще жив. Дэниел немного отступил, поскольку головокружение и выброс адреналина заставили его пошатнуться. Это практически чудо.

Казалось, что разбитое окно находится невероятно высоко. Густые заросли кустов – вот что спасло Кайла, не позволив ему разделить судьбу Адриана.

Сосредоточься, Дэниел. Он жив, но ты не знаешь, сколько еще он продержится. С рук и лица Кайла продолжала капать кровь. Ему требовалась медицинская помощь… но у Дэниела не было телефона. Он мог бы сбегать в город, но это означало оставить Кайла одного – и не просто одного, а наедине с Браном, который вышвырнул его в окно. Ему потребуется полчаса, чтобы добраться до города, даже если он побежит. Но это очень долго – за это время его друг истечет кровью.

Подожди-ка, а ведь у Кайла есть сотовый. Интересно, он у него с собой?

Дэниел снова кинулся в кусты, продираясь сквозь хрупкие ветки, и обыскал карманы Кайла так тщательно, насколько это было возможно сделать трясущимися руками. В заднем кармане джинсов он нащупал какой-то предмет, сунул руку и вытащил телефон. Он поблагодарил свою счастливую звезду, что Кайл не оставил телефон дома.

Трясущимися пальцами он набрал номер «Скорой помощи», но замер, прежде чем нажать на кнопку вызова. Они спросят его адрес, а он его не знает. Рассказывать им, что «у старого дуба надо будет повернуть направо», было бы бессмысленно, да и бесполезно – ведь машина «Скорой помощи» не сможет проехать по этой тропе, а каменные плиты вообще не видно ночью.

Но кроме меня и Брана, больше никто не знает, как добраться до особняка. Дэниел вскинул голову. Погоди-ка, есть же еще Джоэл.

Одной рукой Дэниел стирал номер «Скорой помощи», а второй шарил в карманах куртки. Он помнил, что сунул записку туда, когда курьер сказал, что телефон у него всегда рядом, даже ночью. Кроме того, у него есть грузовик, на котором можно добраться до Крейвен Мэнора.

Дэниел стоял среди зарослей, прислушиваясь к звуку капающей крови, прижимал телефон к уху и молился, чтобы все получилось и обошлось.

* * *

Дэниел сидел в приемном покое больницы. Он чувствовал себя потерянным. У него самого было легкое сотрясение мозга, порезы на руке зашили. Ему разрешили уйти, но сказали, что он должен отдыхать, пить много воды и вернуться в больницу, если головокружение или тошнота возобновятся. Но он не мог уйти – остался ради Кайла. Врачи рассказали ему о результатах осмотра его кузена. Сказали, что позвоночник не поврежден, что могут остаться шрамы от рваных ран. Сканирование показало, что у него было небольшое внутримозговое кровоизлияние, но к тому времени, когда его довезли до больницы, оно прекратилось. Они решили пока подождать с операцией.

Дэниел никак не мог вспомнить, что сказал медсестрам, когда они спросили о причине травм. Они обнаружили алкоголь в организме Кайла и, кажется, предположили, что он упал во время исполнения какого-нибудь пьяного трюка.

Джоэл, лохматый со слезящимися глазами, примчался через тридцать минут после звонка Дэниела. Вместе они поместили Кайла, который к тому времени почти пришел в сознание и стонал, в кузов пикапа Джоэла. Чтобы добраться до больницы, потребовалось еще двадцать минут.

«Мы пока не знаем, как кровоизлияние повлияло на его мозг. Могут быть повреждения». Дэниел обхватил голову руками, вспоминая слова доктора. Свет в приемном покое казался невыносимо ярким, и голова разболелась еще сильнее.

Поскольку он был один, все, что ему оставалось – это думать.

Бран пытался убить Кайла. Он не мог не понимать, что навряд ли человек выживет, если его вышвырнуть с третьего этажа. Он хотел его убить. И осознание сего заставляло Дэниела пересмотреть все, что, как он думал, он знал об этом человеке – не только предположение о том, что Бран в конечном итоге действовал из благих намерений, но также его возраст и физические возможности. Дэниел не был маленьким, но в драке Кайл мог легко победить его. Благодаря его физически тяжелой работе на стройке, он был накачен и вынослив. И все же Бран схватил и потащил его, как тряпичную куклу.

Но он казался таким хилым. Притворялся? Дэниел погрузил пальцы в волосы. Кожа головы все еще болела там, где его схватил Кайл. Воспоминания о нападении были свежи в памяти, и он не знал, как теперь быть. Он и Кайл всегда были друзьями – по крайней мере, он так думал. Как мог его кузен так внезапно и яростно напасть на него? Дэниел не лгал ему и не обманывал, и от мысли, что Кайл так мало ему доверял, Дэниелу стало больно.

Должно быть, это из-за алкоголя. Обычно он не такой. Что-то на него нашло и беспокоило – может, стресс из-за того, что ему приходится искать нового соседа, – вот он и напился. Одно цеплялось за другое, вот он и оказался в Крейвен Мэнор в плохом настроении и в полной отвязке.

Мысль, в общем-то, казалась здравой, за исключением одной детали. Кайл проследил за ним накануне, проводив его до особняка. А это говорило о преднамеренности его поступка.

В приемном покое быстро нарастала суматоха. Звучали резкие голоса, прерывистые гудки и детский плач, переполняя сознание Дэниела. Он поднялся, взял свою испачканную кровью куртку и вышел через автоматические двери.

До рассвета оставалось еще час или два. Воздух был довольно холодным, и кожа заныла, но он не мог заставить себя надеть окровавленную куртку. Вместо этого он обхватил себя руками и пошел.

Он пожалел, что отправил Джоэла домой. Курьер пытался подбодрить Дэниела, сидя рядом в приемном покое. Но Дэниел чувствовал, что тому хочется спать, и отправил его домой, пообещав позвонить, если ему понадобится помощь. Дэниел так и не обзавелся собственным телефоном. А телефон Кайла был теперь спрятан в ящике прикроватной тумбочки, и сам он спал под действием снотворного.

Дэниел бесцельно шел вперед. Улицы были пустынны, если не считать редких автофургонов и служащего пекарни, вывешивающего табличку с рекламой раннего завтрака. Дэниел посмотрел на вывеску и вошел в кафе, чтобы позавтракать. В кармане куртки у него так и лежали двадцатидолларовые купюры, которые он получил в обмен на монету. Он не чувствовал голода, но знал, что если не поест, то головокружение и головная боль только усилятся. И пока он ел, он думал.

Квартира Кайла всего в двадцати минутах отсюда. Ключ до сих пор у меня. Можно пожить там несколько дней, пока он в больнице, и побыть подальше от особняка.

Дэниел нахмурился и откусил кусок тоста. Мысль была заманчивой, но не разозлится ли Кайл? Вообще-то Дэниел заплатил ему за аренду в этом месяце. И спас ему жизнь. Кайл не станет возражать, чтобы Дэниел пожил там, пока он в больнице.

Во всяком случае, ему было бы где отсидеться. Он не хотел сразу возвращаться в поместье. Конечно, это была провокация в отношении Брана – Кайл вторгся в его дом, совершил кражу и пытался проникнуть туда, куда Бран запретил даже приближаться. Но Дэниел все еще страшился того, как быстро Бран прибег к насилию.

Собственно говоря, Дэниел не был уверен, что и его самого встретят там с распростертыми объятиями. Ведь он нарушил два правила из трех: не болтаться по территории после полуночи и не приводить посторонних. И Кайл чуть не нарушил третье правило: не открывать дверь башни. Если я правильно понимаю, Бран может вышвырнуть в окно и меня, если я попытаюсь вернуться.

Благодаря этой мысли, он наконец принял решение. Дэниел заплатил за завтрак, вышел из теплой пекарни и быстрым шагом направился к квартире.

Когда он толкнул скрипучую дверь подъезда многоквартирного дома, горизонт осветился слабыми лучами восходящего солнца. Он поднимался по узкой лестнице, и линолеум под ногами скрипел, жалуясь на тяжкую жизнь. Ноги его все еще дрожали, несмотря на завтрак, и Дэниелу пришлось держаться за поручень, чтобы сохранять равновесие. Он был липким от многолетней грязи, болты едва держались, и Дэниел пошатывался вместе с перилами. Он вернулся в дом отчаявшихся людей.

Зачем Кайл решил приехать в Крейвен Мэнор? Дэниел повернул и продолжил подъем. От двери слева доносился храп. Кто-то, видимо, заснул, не выключив телевизор, из которого звучал смех и неразборчивые голоса. Эх, хорошая была работа. И нравилась мне. Мне даже казалось, что я что-то меняю к лучшему, хоть и незначительно.

Бронзовые цифры «1» и «6», обозначавшие квартиру Кайла, блестели в мерцающем свете. Дэниел выудил ключ из куртки и вставил его в замок. Дверь всегда туго открывалась, поэтому, когда ключ повернулся не сразу, Дэниел приступил к обычной рутине: вынул, снова вставил и попытался повернуть. Прошла минута, и он понял, что ключ не просто застрял. Он не подходил к замку. Вместо обычного покрашенного металла, к которому Дэниел так привык, замок был новым и сиял серебром. Он вынул ключ и сглотнул.

Кайл поменял замки из-за меня.

Дэниел попытался подавить чувство обиды. В глубине души он надеялся, что ошибается, и что замок сменили вовсе не из-за него. Флетч, его приятель из закусочной, остался только на день, а потом снова съехал. Может, Кайл поменял замок, чтобы не пускать его.

Но он понимал, что это не так. У Кайла не было третьего ключа, поэтому Флетчу пришлось бы ждать, пока Кайл откроет ему дверь, как приходилось ждать Дэниелу первые недели. Только потом Кайл сделал для него ключ. Замки сменили, чтобы Дэниел не смог попасть в квартиру.

Когда же это произошло? Вчера? На следующий день после того, как я рассказал ему о работе и показал монету? Или раньше, сразу после того, как я ушел?

Дэниел повернулся и прислонился спиной к двери. Он провел рукой по рту. Что бы он ни думал и сколько бы времени он не думал, идти ему было некуда.

Только в Крейвен Мэнор.

Он выругался себе под нос. Ему ничего не оставалось делать, кроме как вернуться. А значит, у Брана не будет времени остыть после произошедшего. Отправить ему письмо с извинениями или дождаться приглашения обратно было невозможно… Только если провести несколько дней на улице, но этого он совсем не хотел.

Он больше не хотел быть бездомным бродягой. Он боялся, что если снова вернется на улицу, то там и останется.