Текст книги "Фонарик из кармашка"

– Я даю тебе Алконоста, потому что, во-первых, только он выдержит вас троих, а во-вторых, я знаю, что он потом сам вернётся ко мне. Сначала он отвезёт вас в Сюдлию, а потом – на свою родину, в Ирий.

– В Ирий? Как – в Ирий? – запричитала Гуля. – Это же рай! Это же боги! А мне и надеть нечего…

«В Ирий Ксана обязана попасть – к Верховному богу. Он должен отправить её домой! Он сделает это!»

Вдруг раздался дикий крик… Послышался голос той «секретарши», а через полминуты она уже была здесь.

– Смайтум! Великий Смайтум! Я не хотела… Он сам! Я не пускала! Разве можно? Я и говорю… а он… у вас посетители… а он… на коне! Разве можно?!

Следом за ней в питомник Смайтума вошёл неизвестный мне гном на… вполне известном Митьке!

А за всадником ворвались Миало с Шилти, полные решимости «убить его сразу»…

Глава 7, или Квасир и встречи у Жаркого озера
Глава с массой цитат и вкраплений

Сюдлия

Прежде чем начать эту главу, я хочу искренне поблагодарить гениев русской литературы Александра Сергеевича Пушкина и Сергея Александровича Есенина за то, что они помогли в ответственный момент.

Биль принял положение «к бою готов», Гуля спряталась за него, Ксана со Смайтумом стояли остолбенев, а альвиха-секретарша кричала, что она этого гнома на коне не пускала. Миало и Шилти не знали, что делать: не то убить его сразу, не то не сразу, не то не убить… Вот картинка! Прямо «Не ждали». Но такое Репину и не снилось! Да, а ещё позади в вольере всё так же спокойно гуляли тимуровские питомцы.

– Всё-таки ты его нашла… – констатировал гном.

– Так, – строго сказал Смайтум-Тимур, придя в себя, – извольте объясниться, кто вы и как посмели…

– Я, – начал гном, слезая с коня, – Квасир. Это твой конь, – сказал он, обращаясь к Ксане.

– Митька! – завопил Биль. – Гуля, знакомься, это наш Митька.

– Квасир… – выдавила из себя госпожа. – Да, Квасир! Как хорошо, что ты приехал!

– Ты знаешь его? – удивился Тимур.

– Теперь знаю, – улыбнулась Ксана. – Ой, Квасир, а как ты узнал, что я здесь?

– Записка от Двалина, – коротко ответил гном.

– Записка… записка… Но я же её выронила! – запереживала Ксана. – Она была у меня в руке, и, падая с заколдованного Митьки, я её… Нет же! Точно! Перед тем как отправиться, я спрятала записку под седло! Ай да я! Спасибо, спасибо, Квасир! Спасибо, что ты приехал!

Конечно, Митька достиг поставленной тогда цели очень быстро. Но Квасир несколько дней был, что называется, «в командировке». На границе с горой и северной страной Нордландией шла большая гномовская работа по добыче драгоценных камней. Туда гномы со всей долины уходили на три-четыре дня, там же и оставались ночевать. Местный держатель ночлежки, тоже гном, но не утруждающий себя подобной работой, брал с них очень маленькую плату, причём в камнях – не приходилось их обменивать на деньги. Поэтому такие «командировки» были очень выгодны.

Оставшиеся дома Кларисса и Кларочка встретили Митьку. Гномово колдовство им было понятно, но они решили дождаться Квасира. А после обнаружения под седлом записки стало ясно, что ждать папу просто необходимо. На следующий день после возвращения с добычи камней Квасир отправился в гору – к Смайтуму, в надежде встретить Кеану где-то по дороге. Эльфы сообщили ему, что странная путница с двумя друзьями отправилась наверх…

– Что тогда делать? – Ксана стала размышлять вслух. – Мы не можем лететь на Алконосте с Митькой.

– Митька останется у меня, – твёрдо решил Тимур. – Миало, Шилти, оставляю коня вам на попечение. И беречь его как зеницу ока!

– Но как же?..

– Уверяю тебя, Ксана, мы ещё увидимся. А сейчас обед. Кима, приготовь что-нибудь для гостей. Нас сегодня много, – удовлетворённо заметил мудрец-программист, – восьмеро!

«Нет, – Ксана задумалась, – бывают моменты, когда я уверена, что мне определённо везёт. Хотя… если посудить, мне везёт в мелочах. Зато не везёт по-крупному. Вообще попасть сюда – вот это не повезло. Проделать путь, чтобы узнать, что цель осталась в начале пути, – вот это не повезло. А остальное – так, мелочи…»

Смайтум посадил эту троицу на Алконоста, а Квасира – на Могола. Это правильно, не возвращаться же ему в долину пешком! А питомцы Смайтума всегда найдут дорогу домой.

Птица летела ровно, как неживая, рассекая воздух. Воздух распадался и оседал на щеках всадников мятными леденцами – было прохладно и приятно одновременно.

Полёт оказался на удивление лёгким и комфортным. Герои пролетели над всей долиной, оставили позади себя башню Оймякона и приземлились на какой-то поляне.

– Хорошо! – воскликнула Гуля.

– Совсем было бы хорошо, если б знать точно, где мы находимся и в какой стороне Жаркое озеро.

Здесь Ксане показалось гораздо уютнее, нежели в неприветливой и местами враждебной Эстлее. Пейзаж был ярче, не было леденящей душу тишины.

Птичек, насекомых было в достаточном количестве, впереди росли высокие разномастные деревья, от палок до ёлок. Но главное – слышались голоса обитающей здесь живности.

– Алконост, птичка, ты же должен был нас привезти к Озеру. Где же оно?

«Та-а-ак… Гуля начала разговаривать с птицей… Скоро дойдём до кустиков и букашек…» – пронеслось в голове Ксаны. Но птица послушно повернулась в нужную сторону и, прилюлюкивая что-то по-своему, по-птичьи, вытянула шею и устремила туда головку.

– Пойдём, – скомандовала Гуля.

И они вчетвером: Ксана с Алконостом и сладкая парочка Гуля и Биль – отправились в этом направлении.

Шли они недолго, но весь этот короткий отрезок пути Кеану одолевали разного рода мысли о жизни и справедливости. О гуманности, наконец, которой так бредил Миало.

«Насколько это гуманно – заслать неизвестно куда простую питерскую учительницу с ужасающей своей глобальностью миссией? Вот и выбор. Что гуманнее: пожертвовать несколькими днями жизни (а кто знает, может, и самой жизнью) одного человека во имя возвышенных целей, достижение которых принесёт счастье и мир целой стране, или всё-таки пожалеть родных и близких этого человека, которые не знают, что с ним и как, его окружающих, которые зависят от него в трудовом, карьерном и каком-либо другом плане?.. Пожалеть самого человека, наконец! Он исчезает из своей привычной, любимой жизни и вынужден влиться в опасную, тревожную, абсолютно новую жизнь, где все от него чего-то хотят… Наверное, как-то так чувствуют себя недавно родившие матери».

Вот и озеро. Да, безусловно, радостно дойти до цели не за дни, а за несколько минут.

– Вот это да! – вырвалось у Ксаны.

Картина предстала перед ними действительно потрясающая. Необыкновенной красоты озеро (вот тут уж точно озеро, а не водоём какой-то, как на горе), прозрачное, чистое, берег песчаный, видимое дно – тоже. Подойдя ближе, можно увидеть плавающую там рыбу и прочих водных обитателей. Деревья слева, политые солнцем, как на полотнах Шишкина, излучали изумрудную радость и нежность. Посмотрев на небо, можно было подумать, что из Эстлеи попал вообще на другой континент. Жидкая ласковая лазурь, как бы стесняясь своей красоты, прикрывалась снежными облаками, небрежно разбросанными по небу. Казалось, что всё это совсем близко, и возникало неудержимое желание дотронуться до облака. Но Ксана одёрнула себя: «Фи, это что ещё за придурь?!»

– Я похожу по водичке! – заявила она с каким-то детским восторгом.

– Не вздумайте, госпожа! Озеро же Жар-ко-е!

Да, здесь все географические объекты, с которыми она успела познакомиться, скрывают в своём названии свой характер. Долина, гора, теперь и озеро.

Теперь задача – найти Браги. Покровитель поэтов… звучит многообещающе.

– А где его можно найти? – спросила Ксана, обращаясь в пространство.

– Кого найти? – услышала она в ответ.

– Как кого? Браги, конечно! Ты ещё спрашиваешь! – удивилась Ксана.

– Кто спрашивает? – не меньше удивился Биль. – Я? Я молчу вообще!

– Гуля, – спросила Ксана, – это ты? Что у тебя с голосом?

– Это сказало оно, – глядя испуганными глазами, выдавила Гуля.

– Оно? Что за… оно? Какое оно? Нет здесь никого, кроме нас! – За этими словами Биля неповоротливо скрывался точно такой же страх, который Гуля, в отличие от возлюбленного, не прятала.

Так, с ними уже воздух разговаривает. Сегодня явно день разговоров и удивлений. Хотя в этом Королевстве каждый день такой…

– Всё, никто ничего не слышал. Забудьте об этом. Пойдёмте искать, – сказала Ксана как можно спокойнее. Хотя теперь сама шарахалась от каждого шороха…

Биль и Гуля послушно кивнули. Ксана, соображая, в какую сторону идти, указала рукой. Но не успели они сделать и нескольких шагов, как…

– Если вы ищете там, где есть, но не находите, то не надейтесь найти там, где нет.

– Кто это говорит? – перепугавшись не на шутку, спросила Ксана.

– Я, – опять послышалось откуда-то. Голос был или женский, просто низкий, или странного тембра мужской.

«Мы догадались, что это кто-то не из нас! “Я”… Неужели не хочешь представиться? Или тебя так и зовут – Я?»

– Это, как же там…

«Александр Сергеевич, выручай! Вот буквально началке читала на внеурочке…»

И Ксана начала, запинаясь, цитировать Пушкина по памяти:

 
– Коль ты старый человек,
Дядей будешь нам навек.
Коли парень ты румяный,
Братец будешь нам названый.
Коль старушка, будь нам мать,
Так и станем величать.
Коли красная девица,
Будь нам милая сестрица.
 

– Мать? Ну, если хотите, величайте, – ухмыльнулся голос.

«Уже что-то. Значит, старушка».

Гуля, казалось, заволновалась ещё больше. А Биль смотрел на Кеану заметно округлившимися глазами, в которых читалось её прозвище. Что ж, может, так оно и есть… Остаётся тешить себя надеждой.

– Вы прямо поэт… поэтиха? – прошептал Биль.

– Поэтесса, – поправила Ксана, но не стала говорить, что это вовсе не она, а Александр Сергеевич… Хоть и тёзка. И продолжила разговор с голосом: – А если не хотим, как вас величать?

– Макошь.

«Макошь, Макошь… Что-то до боли знакомое! Откуда на этот раз? Не Скандинавия точно».

– О несравненная Макошь! – с благоговением прошептала Гуля.

– А кто это? – шёпотом спросила Ксана.

– Судьба, – с какой-то безысходностью в голосе ответила Гуля.

– Макошь, а что же мы ищем? – спросила Ксана, памятуя её фразу.

– Александра, я же знаю, зачем ты сюда приехала… прилетела. Я знаю, что ты хочешь здесь найти. И только от меня зависит, получится ли то, что ты задумала. Я плету нити судьбы. Захочу – завяжу узелочек и отправлю твою нитку в другую сторону. Если бы я завязала узелочек на твоей нити на сантиметр раньше, ты бы не попала сюда, в Сюдлию, к Жаркому озеру.

– Тогда зачем ты обнаружила себя? Теперь я буду знать: что бы я ни сделала – всё в твоих руках, и буду плыть по течению, – ответила Ксана.

– Нет, Ксана, – возразил голос Макоши. – Ты всё равно будешь прилагать усилия, потому что бороться – это в твоей природе. Бороться за достижение цели.

– Но ведь, если ты захочешь, я не буду бороться!

– О, нет, это уже не в моих силах. Я могу ставить тебе препятствия, могу решить, должна ли ты достигнуть цели. Если должна – то помогать тебе, а нет – мешать. Но свои поступки ты продумываешь сама.

– Значит, я должна была добиться того, что имею сейчас?

– Конечно.

– А как же… если я добивалась какой-то цели, преодолевая препятствия, значит, ты мешала мне, значит, ты не хотела, чтобы я добилась этого? Но я всё же добилась…

Макошь рассмеялась и спросила:

– Что ты имеешь в виду?

– Хотя бы мой поход к Смайтуму! Цели я достигла. Но сколько всего было на моём пути к ней…

– Если бы тебе не была предписана встреча со Смайтумом, мне было бы проще всего отправить тебя в твой мир, правильно? – ответила Макошь, и Ксана почувствовала, что она улыбается.

– Значит, ты можешь отправить меня домой? – с надеждой спросила Ксана.

– Могу, – Макошь выдержала паузу. – Но не буду.

«Да что ж такое! – Ксана напряглась. – Сама судьба не хочет, чтобы я возвращалась домой! Мне придётся остаться здесь?! Как?»

– Не буду этого делать, пока ты не сделаешь всё, что тебе предписано, – закончила Макошь.

– А что я должна сделать?

– Этого я тебе сказать не могу. Просто живи так, как живёшь. Делай то, что считаешь нужным и должным для себя и тех, кто тебе дорог. Для тех, наконец, кто тебя просит. Тогда, быть может…

«То есть Оймякон всё-таки был прав? Я не смогу попасть домой, пока не выполню свою миссию. А Тимур на Оймякона бочку катит! Кому верить? Тимур, то есть Смайтум, – программист из моего мира. Осел здесь, стал мудрецом, к которому все ходят за советами, слушают его речи и внимают им, как Святому Писанию. Оймякон – король Эстлеи. Но действительно, ему почему-то “не передалась” сила волшебства отца, Сторсвета.

Хотя не будь Оймякон его сыном, Сторсвет не допустил бы самозванца на престоле. Но ведь Сторсвет умер… а долиной-то он правит! Что ему стоит напустить ветра на башню Оймякона так, что всех их снесёт вместе с башней? Ладно, генетика – штука сложная. Мало ли, мутации хромосомные или генные, вот и появились на свет: Югкор, нормальный, по местным меркам, король, чародей; и Оймякон, который, к сожалению, не уродился.

А Трость? Если она действительно у Оймякона и он ждёт моей смерти (боже, что за чёрный юмор… как я могу так спокойно рассуждать об этом?), то я и не знаю, кому верить… Я совсем запуталась в этом вашем Белом королевстве…»

– Макошь, скажи, если я должна была увидеться со Смайтумом, то зачем на моём пути повстречались кикиморы, волколаки? Зачем я в Дасунь попадала?

– Так было предписано.

– Кем? Макошь, ты же сказала, что сама плетёшь нити судьбы! Значит, предписано было тобой! Зачем?

Ответа не последовало. Наверное, Александре не стоило лезть в тайны судьбы. Но она и не лезла! Макошь первая с ней заговорила! Надо было её спросить о Браги. Что значит: «Если вы ищете там, где есть, но не находите, то не надейтесь найти там, где нет»?

– Погоди, я сейчас… – опять раздался голос Макоши.

Все замерли в ожидании чего-то необычного. Если для Биля и Гули «Тетрис» – диво дивное, то сейчас предчувствие подсказывало, что произойдёт нечто воистину чудесное.

И оно произошло. Правда, как-то уж больно неуклюже. В общем, перед ними предстала женщина. Ещё не старая, хотя возраст явно перевалил далеко за… Она была непохожа на женщин с обложек журналов, как Розовета и Дана. На лице видны морщинки, с которыми она, видимо, не боролась. Волосы небрежно убраны в тугую кичку, на плечах платок. Одежда если не сказать бедная, то очень простая, хоть и чистенькая. В руках вязание. Появилась она, будто бы спрыгнув с невидимой нам высоты, и, с трудом удержавшись на ногах, несколько секунд раскачивалась, пытаясь поймать равновесие.

Биль, Гуля и Алконост наблюдали за этим появлением, потеряв дар речи.

– Ну что ж, а теперь давай поговорим конкретнее, – сказала обретшая человеческий образ Макошь.

– Давай, – согласилась Ксана, – начинай.

– Ты всё делаешь правильно.

«Что не может не радовать!» – подумала Ксана, но говорить вслух не стала.

– Поэтому я помогу тебе, – обнадёжила Макошь. – Даю бесплатный совет. Главное – слушай себя, своё сердце. Тогда у тебя всё получится. Я уверена в тебе.

«До боли знакомые слова! Ну конечно, то же самое сказал Смайтум: “Я уверен в тебе. У тебя всё получится, ты всё делаешь правильно”. Как всё повторяется…»

– А больше ты ничего не хочешь мне сказать? Ты воплотилась в человека только ради того, чтобы сказать мне: «Слушай своё сердце»? Только для этого?

– А что ты хочешь от меня услышать? – Макошь сохраняла полное спокойствие.

– Например, найду ли я Браги и если найду, то где? Поможет ли он мне?

– А тебе его и искать-то не надо, он сам найдётся.

– Он мне поможет?

– Это зависит от тебя.

– Но ты же судьба! – возмутилась Ксана.

– Однако я не могу тебе открыть завесу будущего! Если бы я каждому встречному-поперечному рассказывала, что с ним случится и что надо сделать, то жить стало бы неинтересно! Будущее – это неизвестный людям мир, который должен оставаться таким же неизвестным. Предсказывать будущее – неблагодарное дело.

– Я – встречный-поперечный? Но как же? А что тогда этот самый знак избранности? – В порыве эмоций Ксана резким движением опустила рукав так, что даже порвала ворот кофты. – Вот это ужасное пятно?

– Даже избранность не даёт права знать будущее. И вообще, возьми мой платок, укройся. – Макошь протянула Ксане платок, и та покорно замоталась в него.

– Послушав тебя, я делаю вывод, что ты явилась мне лишь для того, чтобы сказать эту тривиальность: «Слушай своё сердце», – расстроилась Ксана.

– Но эта тривиальность тебя обязательно выручит.

И тут до Ксаны дошло: «Я же разговариваю с судьбой! Сама судьба снизошла до меня, чтобы сказать мне что-то. А у меня ещё хватает наглости предъявлять ей претензии!»

– Всё, что я хотела, я сказала, – завершила Макошь.

– Но… Макошь, постой! Я ещё не спросила, как мне найти тебя, чтобы отправиться домой!

Но судьба ничего не ответила, подпрыгнула на свою невидимую высоту и растворилась в ней.

Несколько секунд они стояли, молча вглядываясь в пустоту, туда, где только что стояла Макошь. Первым нарушил молчание Алконост. Он наблюдал за разговором с богиней так же тихо и внимательно, как и Гуля с Билем. А теперь заговорил. Он сказал что-то уверенно и чётко на своём языке с достаточно недовольной интонацией.

– Я тоже так думаю, – кивнула Гуля. – Давайте двинемся на поиски этого вашего Браги.

– Но Макошь только что сказала, что он сам найдётся, – возразил Биль.

– И что нам теперь делать? Сидеть и ждать у моря, то есть у озера, погоды?

– Да, – ответила Ксана.

Они снова замолчали. Гуля положила головку Билю на плечо, а Ксана села на берегу и начала возить рукой по песку. После разговора с Макошью, так несуразно сочетающей в себе то, что Александра услышала, и то, что увидела, осталось ощущение опустошённости, вакуума внутри. Это была судьба. И как теперь не верить, что всё в её воле? Судьба правит миром.

– Какой тёплый песок… – Ксана нарушила молчание.

– Что я вижу!

Они и не заметили, как к ним приблизился бородатый асе. Или он просто появился ниоткуда?

– Не надейтесь, мёда у меня всё равно нет.

– Мы не за мёдом… – неуверенно ответила Ксана, вставая.

Я отметила, что Гуля крепче прижалась к Билю. Теперь я понимала почему. Всё-таки Гуля – ванка, а это – асе, со своим поросячьим носиком и такой несуразной бородкой.

– Ну-ну, все вы так говорите! – ухмыльнулся асе. – А за чем же ещё? Нет мёда, нет. Весь вылакали! Так что, ребята, давайте своими силами. Сами думаем, пишем, пытаемся. А я пойду. И можете больше сюда не приходить, мёд всё равно будет очень нескоро.

– Но мы на самом деле не за мёдом! – изрёк Биль.

– А можно вас спросить, как нам найти Браги? – спросила Ксана.

– Ну, друзья мои, враньё – это очень плохо. Зачем вам нужен Браги, если не за мёдом? Я уж и не помню, когда ко мне по другому поводу приходили.

– Так вы Браги? – обрадовалась Ксана.

– Браги, Браги, – подтвердил асе. – Но мёда нет.

«Что-то как-то непохож он на бога, – усомнилась про себя Ксана. – Вот Розовета и Дана – сразу видно, что богини. И это при том, что Розовета-то как раз богиней не является. Они светятся, говорят, словно полифонический оркестр. И всё знают наперёд. А это что? Асе со вздёрнутым пятачком и бородой, а бог».

– А что, по-твоему, асе не может быть богом? – спросил её Браги, будто прочитав мысли.

– Что вы! – поспешно отреагировала она. – Вы-то нам и нужны! Но мы не за мёдом.

Асе посмотрел на них, пару секунд подумал и спросил:

– Вы впрямь не за мёдом?

– Честное слово! – Ксана приложила руку к сердцу.

– Это хорошо, – смягчился он. – Излагайте.

Ксана расслабилась. Браги внушал доверие, выглядел очень приятно (не считая того, что в целом он асе) и улыбался. Но, как только Ксана упомянула Дасунь, он нахмурился. А при упоминании Параскеи и вовсе рассердился.

– Ишь, чего захотели! Вы даже не поэты, а просите меня о таком!

– Как это, не поэты? – возмутился Биль. – Моя госпожа, Героически Прекрасная Ксана, она – поэтиха… то есть поэтесса!

«Та-а-ак, вляпалась, – подумала Ксана. – Сколько раз я себе говорила, что нельзя оставлять принципиальные моменты неразъяснёнными – это ведёт к неправильным выводам! К тому же богатая детская фантазия… А какая я, как бы это помягче сказать, поэтиха? Тьфу, то есть поэтесса?»

– И теперь вы опять будете утверждать, что вам не требуется мёд? Я разговаривать с вами не желаю ни про Дасунь, ни про Параскею, ни про мёд! – Браги отвернулся.

– Но… как же… – всхлипнула Гуля.

«Сама виновата. Его надо остановить во что бы то ни стало! Но как? Думай, Ксана, думай… Уйдёт же!» Однако больше всего она боялась, что он просто исчезнет, так же, как и возник. Если он уйдёт, его ещё можно будет догнать… Боже, как Ксана тогда перепугалась! По-моему, даже больше, чем при встрече с волколаками. «Это зависит от тебя», – вспомнила Ксана слова Макоши. «Действуй, Ксана!»

Асе сделал шаг по направлению от них.

– Куда же ты?!

«Куда… Куда вы удалились… – всплыло в памяти Ксаны, но от волнения она позабывала всё напрочь. – Чего-то там… Златые дни… Это не я…»

– Что ты сказала? – Браги остановился и повернулся к ней.

– Не шагайте туда, шагайте сюда, – заикающимся голосом простонала Ксана. – Шагайте, шагайте… Шага… Шаганэ ты моя, Шаганэ! ⁄ Потому, что я с севера, что ли, ⁄ Я готов рассказать тебе поле, ⁄ Про волнистую рожь при луне… – выдавила она из себя. Но самое страшное, что продолжения вспомнить не могла.

– Хорошо, – похвалил Браги. – Твоё?

– Нет, – честно призналась Ксана. – Это же Есенин! Сергей Александрович.

Браги посмотрел на неё как на слабоумную.

– Я решительно ничего не понимаю. Так ты поэт или нет?

И тут начался невообразимый спектакль. Как сказали бы авторы «Двенадцати стульев», «Остапа понесло». Ксана никогда не претендовала на звание поэтессы и до сих пор не претендует. Как она говорит, «талант отсутствует напрочь, но как-то ведь живу без него».

«Поэтом можешь ты не быть», – завещал нам Некрасов, и я с ним вполне согласна. Но вот Браги – нет. А в тот момент судьба Ксаны зависела именно от Браги.

– Я? А, ну да, я. Я… ну конечно, я поэт… тесса! Самая что ни на есть поэтесса.

– Что же ты мне голову морочишь? – рассердился Браги.

– Понимаете, мы, творческие натуры, такие непостоянные… Такие противоречивые!

– Понимаю, – ответил Браги, – сам такой.

– Как это здорово – найти в вашем лице понимающего человека… то есть асса… то есть бога… – в общем, родственную душу!

– А ты мне нравишься! – заявил асе. – Хочешь уговор?

– Валяйте, – согласилась Ксана.

– Я хочу тебя проверить как поэта. Если меня удовлетворит твоё творчество, я тебе помогу. Даже мёда дам. А если нет…

– Только головы не лишайте, – взмолился Биль, сжимавший бедную Гулю как тисками.

– Ну что вы! Я не такой кровожадный. Если вы проиграете, вы уберётесь из Сюдлии и больше никогда не приблизитесь к Жаркому озеру.

Кеану такой расклад не устраивал. Но спасибо, хоть здесь их не собирались убивать, ни сразу, ни не сразу. Может, проще прямо сейчас исчезнуть с глаз долой, чтобы не мучиться?..

Но наверняка Александра слишком долго молчала. И её молчание было расценено как согласие. Браги подошёл к ней и, театрально взмахнув руками, огляделся вокруг. Потом она поняла, что он искал объект своего стихоплётства… ой, извините, творчества.

– О иноземка! Твой платок спадает с плеч…

Возникла пауза. Тогда Ксана осознала, что значила фраза «проверить как поэта». Она должна была продолжить этот экспромт. Но как?.. На детских праздниках она часто устраивала конкурс-буриме. Но, во-первых, сама-то в нём не участвовала. А во-вторых, там сразу даются парные рифмы. И тут ещё рифму надо подобрать… Ужас!

Но деваться было некуда. Наверное, муза какого-то поэта, находившегося в творческом кризисе, пролетала мимо и решила ей помочь. Иначе объяснить то, что строчки фразы начали рождаться в такт и в рифму, я не могу.

Платок… Платок ей подарила Макошь. Судьба!

– Как следствие необычайных встреч! – продолжила строчку Ксана.

Как она была горда собой за свой первый в жизни экспромт! Нет, всё-таки новичкам везёт. Настроение Браги в эту же секунду заметно улучшилось. И началась словесно-поэтическая перестрелка…

 
– А наша встреча так же необычна?
– Да, вы же бог! И я знакома лично!
– Представь своих неразговорчивых друзей,
Тебя сопровождавших в этот путь.
– Ну… Это Биль, не даст он обмануть,
Слуга, которого мне не найти верней.
– А что за девушка? Скажите, знать могу ли?
 

Ксана испугалась. Наверное, нельзя говорить, что Гулльвейг – ванка. В принципе, это и так видно… Да и полного имени лучше не произносить. Но выкрутилась:

 
– Возлюбленная Биля! Это Гуля.
А это наш дружище Алконост,
Он нас любезно к озеру принёс.
 

Вы, бесспорно, скажете, что человек, далёкий от сочинительства, не мог «выродить» подобный экспромт. И будете правы, потому что я тоже так считала и считаю до сих пор. Конечно, пусть это, с одной стороны, низкопробные стишки а-ля «я упала с самосвала», но, с другой стороны, это импровизация на заданную тему. Оно как-то само получилось. Наверное, как сказала бы Макошь, Ксане это было предписано.

 
– Ну что ж, гляжу, что ты не проиграла.
За мною мёд и уговор. Я – честный бог.
Я проверял тебя, все видели, как мог.
Где Берегиня? Всё ли записала?
 

Тут из озера появилась… самая обыкновенная русалка! Можно ли русалку назвать самой обыкновенной? В этом сумасбродном Королевстве после встреч с судьбой и богами русалка уже не кажется чем-то противоестественным.

Русалка как раз этой Берегиней и оказалась. Я могла бы её назвать писцом Браги. Она записывала и сохраняла для истории все его творческие выплески. Теперь становится ясно, почему Браги живёт именно возле озера. Я думаю, что между ними поддерживается какая-то астральная связь… А иначе откуда Берегиня знает и слышит то, что говорит Браги?

Берегиня показала кусок бумаги, помахала им и снова скрылась в озере.

– А почему Берегиня? Это же русалка, – удивилась Ксана.

– Потому что она бережёт творчество, – пояснил Браги. – Ну что, теперь за мёдом. Я же обещал.

– Да нам не нужен мёд! – ещё раз напомнила Ксана.

– А вы же сказали, что он закончился, – язвительно заметил Биль.

– Для дорогих гостей всегда немножечко найдётся, – ответил на это Браги.

Нет, всё-таки и боги бывают своими в доску!

– Мы не Винни-Пухи, мы можем и без мёда, – улыбнулась Ксана. – Давайте уговор.

– Но ты – поэт! А какой поэт без мёда поэзии? – в глазах Браги читалось искреннее удивление.

– Браги, поймите, мне… нам очень нужно и очень важно освободить дасу.

– Я всё понял. Тогда в Дасунь, к Параскее.

Что ж, это необходимо. Ксана очень хочет увидеть своего дасу… Но Биль и Гуля плохо отреагируют на нахождение в Дасуни, это же вам не Ирий. Решили, что их оставят в верхнем мире, а Ксана и Браги войдут в тёмное царство.

Конечно, четверых Алконост бы уже не выдержал. Но Браги на то и бог, чтобы не пользоваться благами обычных людей. Я не знаю, как именно, но по-своему, по-божьи, он тоже отправился в Дасунь. Ксана предложила обусловить место встречи: тропинка, ведущая вниз ко входу в Дасунь. Браги только рассмеялся. «Я вас найду», – заверил он. Точно, они же всё-таки имеют дело с богом.

Бедный Алконост, нагруженный героями, совершил обратный полёт. Конечно, этот путь оказался короче, так как гора была намного дальше Дасуни. Вот она, родная тропинка. Всего несколько шагов – и Ксана окажется в Дасуни! Всё, сейчас всё образуется. Появится Браги, они отправятся к Параскее, она отпустит дасу.

«Дасу, милый дасу, я помогу тебе. Мы увидимся с тобой очень скоро! Правда, в последний раз. Потом я отправлюсь домой, в свой мир. А ты останешься здесь…»

Они сели на землю в ожидании бога. Александра заметила на земле длинный глубокий след, будто тащили что-то тяжёлое. Можно даже догадаться, что… точнее, кого. Наверное, дасу убил очередного волколака.