Текст книги "Шериф с Мэр-Ривер"

Глава седьмая

Когда Тим, полный решимости поговорить с мэром Мэд-Ривер, появился в магазине скобяных изделий, Трент не проявил ни малейшего интереса к смерти Рэда. Тим понимал, что это притворство, однако он не решился все высказать мэру в лицо. Не время было раскрывать свои карты. Он заговорил о стычках с Флэшем Мораном. На любые требования Тима шулер отвечал лишь презрительной усмешкой.

Трент угрюмо выслушал Паркера и, не отрывая взгляда от затоптанного ковра на полу своего офиса, заметил:

– Сдается мне, что ты, словно младенец, слишком уж чувствителен к тому, что говорит и делает Моран.

Тим был разгневан.

– Я не доверяю ему! Из-за него я столкнулся с Рэдом Барнсом. Да и сейчас он поступает не лучше.

– Барнс был дурак и забияка. Нельзя винить за это Морана.

– Я видел, как Моран подбивал его.

Мэр продолжал изучать узор на ковре.

– Будет лучше, если ты про все это забудешь, – сказал он.

– Я не уверен, что смогу продолжать работу в салуне, пока Моран там,

Трент набычился:

– Моран нам нужен за карточным столом. Он приносит хорошую прибыль.

Тим положил руку на рукоятку кольта.

– Может статься, что тебе придется выбрать, кто тебе нужен больше – он или я.

– Надеюсь, не придется, – сказал загадочно Трент.

И все осталось по-прежнему.

За прошедшую неделю в окрестностях не было отмечено ни одного набега индейцев на ранчо. И разговоры о вылазках краснокожих утихли в Мэд-Ривер сами собой. Выглядело это так, словно убийство Рэда Барнса положило конец безобразиям.

Однако Тима тревожили подозрения, что это – лишь передышка перед грозой. Ходили слухи, что индейцы снова собираются на холмах… Некоторые из владельцев ранчо ожидали нападения. Но были и такие, кто уже продал свои земли синдикату Джима Трента. На земли синдиката сиу не нападали никогда…

Швед Олсси распростился со своими владениями и двинулся в более тихие края. Но по-настоящему удивило Тима известие о том, что Лайонел Мейсон, тот самый спокойный, мужественный фермер, почти готов расстаться со своим ранчо. Не может быть, чтобы фермер сдался, не пытаясь дать отпор краснокожим!

И когда Мейсон спустя несколько дней появился в «Счастливчике Паломино», Тим сразу решил расспросить его, в чем дело.

– Что такое? Я слышал, ты бросаешь «Летящего К»?

Фермер мрачно улыбнулся.

– Кое-кто выдает желаемое за действительное, – сказ он.

– Значит, не уезжаешь?

– Нет. Если, конечно, они не вынудят меня…

– Ты не просил шерифа о помощи?

Мейсон кивнул:

– Да, и она обещала сделать все, что в ее силах. Ее помощник Хольм берется охранять мои владения несколько ближайших ночей.

– Что ж, вот и первая серьезная попытка остановить сиу…

– Мы попробуем.

– Может быть, они оставят тебя в покое?

– На это я не надеюсь, – сказал Мейсон. – Соседи мои поступают кто как. Трудно жить, когда ожидаешь худшего в любую из ночей. Но я слишком привязан к своему ранчо.

– Надеюсь, все обойдется, – ободрил его Тим.

– Не могу я понять, с чего бы это тебе быть на моей стороне, если ты работаешь на Трента?

– А почему нет? – вспыхнул Тим.

– Сам знаешь, как многие из нас относятся к мэру Тренту… А ты, между прочим, – ты держишь свое обещание: ни капли спиртного индейцам?

– Да.

– Не похоже что-то… Они получают свое пойло, как и раньше. И я слышал, что берется оно отсюда.

– У меня другие сведения, – настаивал Тим, хотя в нем закипал гнев от мысли, что кто-то может действовать за его спиной.

– Я бы на твоем месте приглядел за ними получше. Если, конечно, ты действительно настроен сдержать свое обещание.

– Настроен, и всерьез, – заверил его Тим.

После того, как фермер ушел, Паркер переговорил с угрюмым барменом Герби. Тот сказал, что никто из них не отпускал сиу ни капли спиртного. Но Тиму показалось, что отвечал он как-то неуверенно и уклончиво. Расспрашивать Морана Тим не стал, зная, что правды от того не добьешься. Он решил скрытно проследить за шулером. Если Моран попадется – это и будет повод уволить его.

В один из ближайших вечеров в салун заглянул преподобный Абель Грей. Было еще рано, и зал был почти пуст. Грей улыбнулся Тиму и сказал:

– Мы совсем потеряли тебя из виду в последнее время.

Тим был смущен: он намеренно избегал встреч со священником и его дочкой.

– Я тут как привязанный…

Священник пристально оглядел зал и заметил:

– Странно: у тебя такое большое помещение каждую ночь переполнено, а я в моей маленькой церкви не могу собрать даже небольшую группу…

Тим печально усмехнулся:

– Я предупреждал вас, преподобный: перспективы для церкви в Мэд-Ривер – не из лучших.

Похоже было, что пожилой священник смирился со своей участью.

– Я не отказываюсь от задуманного, уверяю вас в этом. Но это печально.

– Я сожалею.

Преподобный переменил тему:

– Я пришел не случайно. Моя дочь собирается приготовить на завтра парадный ужин. Ведь завтра – мой день рождения. Мы оба хотели бы, чтобы ты присоединился к нам.

Тим заколебался:

– Не так просто будет вырваться отсюда…

– Знаю. Но мы могли бы устроить торжество пораньше. Ведь публика соберется здесь поздно ночью.

– Что ж, тогда смогу к вам присоединиться. Но мне придется рано вас покинуть.

Проповедник обрадовался:

– Сабрина и я – мы это понимаем. Убедишься: она превосходно готовит. У нас будет жареный цыпленок по-мэрилендски, это мое любимое блюдо. Ровно в шесть часов, договорились?

– Хорошо, я буду, – согласился Тим.

…Сабрина встретила его в светло-зеленом платье, которое было так к лицу красавице-блондинке. Обед оказался потрясающим. А что сотворили женские руки с грязными комнатами позади лавки! На окнах – роскошные занавески, на стенах – новые обои…

Лавка также была отделана заново. Отмытые добела стены и кафедра проповедника выглядели отлично. После обеда Сабрина и ее отец провели Тима по своим владениям. Поднявшись на кафедру, священник сказал:

– Мне очень приятно, что мы сумели повлиять на нескольких местных индейцев. Обнаружилось, что они не так уж и плохи.

– Рад за вас, – сказал Тим натянуто. Эту тему ему не хотелось обсуждать.

Сабрина укоризненно покачала головой:

– Я знаю, у тебя есть предубеждения… Но индейцы здесь – в самом отчаянном положении. Они жалуются, что их обманывают в местных лавках, и вообще скверно с ними обходятся. Но принимают это покорно…

Преподобный обратился к Тиму:

– Ты ведь знаешь, что они продолжают получать спиртное?

– Да, я уже слышал, – признался Тим. – Уверяю – я тут не при чем.

Пожилой священник одобрительно кивнул.

– Я рад это слышать.

Спустя некоторое время он извинился, сказав, что должен навестить кого-то из его паствы, и оставил Сабрину и Тима вдвоем.

Они вернулись в уютную жилую комнату. Усевшись на свое любимое местечко, Сабрина спросила:

– Вы по-прежнему считаете, что у вас хорошая работа?

Он пожал плечами.

– Это работа, которую я знаю.

– Но вы были фермером… – сказала она.

– Был когда-то.

– Вам никогда не приходила мысль – вернуться к той жизни?

– Никогда.

– Я понимаю, – сказала она грустно и умолкла.

Тим долго не решался нарушить неловкое молчание. Наконец, сказал:

– Мужчине тяжело оглядываться назад. Еще тяжелее – начинать сначала. Ведь ты уже не тот, что был когда-то.

Блондинка озабоченно взглянула на него:

– Я боюсь за тебя, Тим.

То, что она впервые обратилась к нему по имени, и тон, каким она это сказала, поразили его. Он спросил:

– Почему?

– Сам знаешь. Назревает что-то ужасное. Все до единого говорят, что девушка-шериф не в состоянии поддерживать порядок. Папа думает, что она не потеряла свое место лишь благодаря поддержке тех, кто попирает законы.

– Если придет беда, каждый из нас окажется в опасности. А насчет Сьюзан Слейд твой папа ошибается. Она старается…

– Но она – всего лишь девушка, такая же, как я!

– Нет, не такая. Ее отец был здесь шерифом до нее, и она знает, что значит – быть представителем закона. И помощник у нее хороший…

Блондинка поднялась:

– Ты говоришь так, словно действительно веришь, что она способна держать город в руках!

– Она неплохо справляется со своим делом.

– Ты не влюбился в нее, Тим?

Он удивленно поднял брови:

– Почему ты спрашиваешь?

– Не знаю… – беспомощно ответила девушка. – То, как ты о ней говоришь, наводит на мысль, что она много значит для тебя.

Он проглотил комок, подступивший к горлу.

– Я думаю, она заслуживает доверия.

– Я понимаю, – сказала тихо Сабрина.

– И я повторю: твой отец ошибается, если думает, что она заодно с местными воротилами.

Было заметно, что Сабрина расстроена.

– Я передам ему твои слова, – пообещала она.

Тим обеспокоено заглянул ей в глаза.

– Если что стрясется, вам двоим придется хуже всех – тебе и твоему отцу.

Блондинка покраснела:

– Мы не так напуганы или слабы, как вам кажется, мистер Паркер!

– Теперь уже – «мистер Паркер»?

– Не говорите о нас свысока лишь потому, что мы пытаемся делать людям добро, – сказала она, явно готовясь расплакаться.

– Ты ошибаешься. Я не насмехаюсь над тобой, – сказал Тим торжественно, беря ее за руки. – Но я знаю, что порядочные люди – такие, как вы, – всегда принимают на себя первый удар.

Слезы потекли по ее щекам.

– Я ужасно боюсь, Тим, за папу, за тебя, за всех нас!

Он прижал ее к себе и поцеловал. И тут же разжал руки:

– Извини. Я не имел права…

В ее глазах была нежность.

– Ты его имеешь…

– Ты не поняла!

– Поняла. Не лишай себя права на любовь, Тим. Смотри, к чему это ведет: заправлять злачным местом, прислуживать какому-то Тренту…

– Это мое дело, – предостерег он.

– Не говори мне, что твоей жене понравилось бы, что ты стал тем, кем стал! Нельзя жить ненавистью. Она разрушит тебя самого.

– Я-то думал, что для проповедей место – в церкви…

– Тим! – воскликнула девушка с упреком, еще больше краснея.

– Ужин был прекрасный, Сабрина. Поздравь своего папу еще раз от меня, – сказал он и ушел, не оглядываясь.

Рассерженный, он шел на огни и шум «Счастливчика Паломино».

Пнув дверь, он увидел, что салун переполнен. Вот только Флэша Морана не было. Игорный стол пустовал.

Бармен Герби наблюдал за Паркером из-за стойки. Он нервничал, и Тим догадался: что-то происходит.

Глава восьмая

Тим спросил у Герби, где Флэш Моран. Бармен притворно удивился: как, разве Моран не за своим столом? Тим протолкался через толпу посетителей и по длинному, узкому, темному коридору отправился на склад.

Ему послышались приглушенные голоса и возня. Вытянув из кобуры кольт, он осторожно двинулся вперед. Доски под ногами скрипнули, и он пошел медленнее. Глаза уже почти свыклись с темнотой, и он увидел человека, что-то снимающего с полок и передающего кому-то другому. Тим прибавил шагу – и успел в самый раз, чтобы застать Флэша Морана за передачей бутылок полукровке Вульфу. Тим, не колеблясь, нажал на спусковой крючок. Пуля вдребезги разнесла бутыль в руке Флэша.

Тот вскрикнул, обернулся и, выхватив свой револьвер, выстрелил в ответ. Тим увернулся, прыгнул вперед и выбил оружие из рук шулера. Завязалась борьба. Вульф и его спутники бросились наутек. Моран же, свирепо ругаясь, бурно сопротивлялся. Но Тим был моложе и сильнее.

Обезоружив шулера, Тим принялся наносить ему удары, пока не услышал хныканье. В кромешной тьме шулер все же узнал своего противника.

– Прекрати, Паркер! – взмолился он. – Хватит!

Тим стоял над упавшим на колени Флэшем с кольтом в руке. Он сказал холодно:

– Так значит, это ты продаешь сиу спиртное?

– Это не я, Паркер! Так распорядился Трент!

Тим не сомневался, что шулер говорит правду. Но ведь и Моран грел руки на этом грязном бизнесе. И даже испытывал удовольствие, выполняя инструкции Трента наперекор Паркеру. Тим сказал с отвращением:

– Ну хорошо. Поднимайся. И не пытайся искать свой револьвер.

– Нет-нет, Паркер, – шулер поднялся с колен.

– И не вздумай подстроить какую-нибудь пакость вроде нападения одного из твоих головорезов, – предостерег Тим. – Терпение мое лопнуло.

– Со мной у тебя больше не будет неприятностей. Я обещаю!

– Чего стоят твои обещания!..

Тим повернулся и пошел в салун.

Он был в ярости. Значит, Трент не посчитался с его решением не продавать спиртное индейцам. Просто вменил это в обязанность Флэшу Морану. Вот и предлог сказать мэру в лицо все, что тот заслужил…

Тим направился прямиком в магазин скобяных изделий. Как и полагалось в такой поздний час, центральная дверь была на замке. Но Паркер заметил, что в офисе Трента с той стороны здания горит тусклый свет. Он обошел дом кругом и постучал в дверь. Послышалось шарканье ног по коридору. Осторожный голос спросил через дверь:

– Кто там?

Это был Трент.

– Я, Паркер. Нужно срочно поговорить с тобой.

Лязгнула щеколда, дверь приотворилась. Трент сказал с упреком:

– Ты должен возвращаться в салун. Сейчас самая работа,

– Мы и об этом поговорим, – пообещал Тим, входя.

– Надеюсь, у тебя действительно что-то важное, – сказал Трент, запирая за ними дверь. – Здесь Нильсон и судья. Они обсуждают со мной дела, и им не очень-то понравится…

– Причина у меня серьезная, – бросил Тим.

– Посмотрим, – сказал мэр. Он провел Тима в офис. Тим оказался в плохо освещенной комнате.

Судья визгливо сказал:

– Тебе полагается сейчас быть в «Счастливчике Паломино» и охранять наши интересы!

Джим Трент плюхнулся в свое вращающееся кресло перед бюро.

– Я уже сказал ему это!

Жирный Нильсон, подавшись вперед в своем кресле, добавил:

– Ну, напомнить лишний раз не повредит…

– Ну же, Паркер, – сказал Трент. – Что тебя гложет?

Тим не сводил глаз с мэра.

– Мы только что интересно поболтали с Флэшем Мораном.

Трент рассмеялся:

– Впервые слышу, что Моран может быть интересным собеседником!

Тим прищурился:

– Тем не менее, он рассказал кое-что интересное. Например, что он по твоему приказу продавал спиртное Вульфу и остальным индейцам.

Человек во вращающемся кресле ответил не сразу. Сначала он бросил многозначительный взгляд на жирного Нильсона и косоглазого судью.

– Когда я брался за работу в «Счастливчике Паломино», я поставил условие: никакой выпивки для сиу! И я соблюдал это, – сказал Тим.

– Мы помним, что у тебя есть свои причуды насчет индейцев и спиртного, – ответил Трент. – И мы готовы пойти тебе навстречу. Вот мы и велели Морану взять на себя эту часть работы, чтобы ты не расстраивался.

– Ты сказал ему продолжать это тайком от меня, за моей спиной!

Джим Трент поднялся из кресла, его лицо исказила ярость:

– Мы тут решаем серьезные проблемы, и у нас нет времени выслушивать дурацкие жалобы.

– И ты надеешься, что я допущу это?

– Даже уверен. Кто ты такой, Паркер? Если ты сам этого не знаешь, я объясню. Ты – бродяга, которого мы наняли и привезли сюда, чтобы ты делал, что тебе скажут!

– Вот именно, – вторил мэру банкир. – А до твоих взглядов нам дела нет.

– Эта дрянь должна знать свое место, – раздраженно сказал судья. – И это твоя ошибка, Трент, – представить ему нас!

Тим знал: по-своему они правы. Если ты продаешь свой револьвер и свои принципы, нет у тебя права спрашивать, что именно тебе прикажут делать.

Приняв молчание Тима за согласие, Трент обратился к нему почти дружески:

– Давай-ка забудем обо всем этом, Паркер. Возвращайся к своей работе, а мы возьмемся за свои дела. Приглядывай за салуном и не мешай Морану. Я полагаю, вы еще сработаетесь. Ты ведь не стремишься и дальше портить с ним отношения? – спросил мэр с надеждой.

– Мы с ним немного поцапались, джентльмены. И Флэшу немного нездоровится…

Трент нахмурился:

– Плохо, очень плохо. У Флэша скверный характер. Он тебе этого не простит. Тебя ждут трудности…

– Вовсе нет, – сказал Тим. – Дело в том, джентльмены, что я на вас больше не работаю.

Трент помрачнел.

– Ты не можешь бросить работу. Мы заплатили тебе хороший аванс!

– Слишком хороший, – возмутился банкир.

– Это просто воровство! – завопил судья.

– Как вы – так и я, – ответил Тим.

Мэр смотрел на него с ненавистью:

– Ты сам сделал выбор, Паркер, – сказал он. – Может, ты и прав. Но предупреждаю: убирайся из Мэд-Ривер! Отныне в нашем городе жизнь тебе не гарантирована.

– Можно подумать, свет для меня клином сошелся на этой дыре!

– Просто убирайся отсюда – вот все, что я тебе скажу, – не успокаивался Трент. – И не надейся, что это сойдет тебе с рук. Ты ведь уедешь, не расплатившись с долгами, и я постараюсь, чтобы тебе было нелегко подыскать другую работу.

– Это меня не волнует, – ответил Тим.

Держа руку на кольте, он попятился из офиса, быстро спустился к выходу, отодвинул засов на двери и вышел. Но успел сделать лишь три-четыре шага, как услышал у себя за спиной шорох. В следующее мгновение его револьвер был выбит, и чьи-то мощные руки стиснули Тиму горло.

– На этот раз ты не такой прыткий! – прорычал противник, и Тим узнал голос бармена Герби. Так вот кого Моран послал рассчитаться с ним…

Рассчитав свои силы, Тим пнул великана ногой в пах. Бармен взревел от боли и ярости. Хватка его ослабла. Мгновения хватило Паркеру, чтобы вывернуться из смертельных объятий и отступить в темноту аллеи.

Великан не отставал от него, но в открытом бою преимущество было за Тимом. Великан не успевал отвечать на быстрые удары. Атака, один-два стремительных выпада – и Тим проворно отскакивал. Мощные удары неповоротливого бармена оставались, по большей части, без адреса. Наконец, удар Тима пришелся Герби прямо в подбородок. Со слабым стоном он рухнул на колени. Тим продолжал осыпать ударами его голову. Конец наступил скоро: бармен завалился на бок и больше не двигался.

Тяжело дыша, Тим зажег спичку, отыскал свои револьвер и шляпу и быстро пошел по аллее.

Да, в Мэд-Ривер ему будет трудно выжить. Нет смысла тут оставаться. Вот только разобраться с кое-какими делами… В платной конюшне Тим взял лошадь и поскакал к особняку Сэма Смита.

Сонный слуга-индеец открыл гостю, и Тим решил не беспокоить хозяина дома до утра.

Утром огромный особняк казался пустым и безжизненным, и Тим подумал, что Смит где-то в отъезде. Но тут старый старатель неожиданно вынырнул из какого-то закоулка своей роскошной берлоги.

– Рад тебя видеть, – приветствовал старатель Паркера. – Ну, как твоя работа?

– Я теперь человек свободный, – сказал Тим. – Прошлой ночью я вышел из дела.

Сэм Смит присвистнул:

– Я думаю, это не доставило удовольствие Тренту и его партнерам.

– Они очень расстроились.

– Трент – опасный враг, – предупредил старик.

– Я знаю.

– Но ты ведь ушел от него не без причины?

– Флэш Моран продавал виски краснокожим, хотя я это запретил.

– Так вот что заставило тебя уйти…

– Я думал, передо мной хотя бы извинятся.

– Что же сказал Трент?

– Что в Мэд-Ривер – не тот климат для моего здоровья.

– Он прав, – согласился старик. – Теперь твоя жизнь не будет стоить здесь и цента.

– Я прекрасно управляюсь с оружием, если на то пошло, – напомнил Тим.

– Ты не знаешь, какой властью обладают эти люди. Ты – не чета им и их убийцам.

– Я и сам был одним из них. Вспомни-ка.

– Конечно. Но теперь ты – не «один из них», а просто один. Затаись на время. Останься-ка здесь. Ты умеешь играть в шашки?

– Немного.

– Отлично. О, давненько я ждал, с кем бы сыграть… Можешь оставаться у меня, сколько захочешь.

Тим покачал головой:

– Спасибо, но я тронусь дальше.

– Вот уж не думал, что ты приехал только за тем, чтобы сказать мне это, – расстроился старик.

– Я хотел сказать тебе – до свидания. Ты был первым из тех, с кем я познакомился по пути сюда. Не хочется уезжать, не поговорив с тобой.

– Право, приятно это слышать, сынок. Только лучше бы ты остался. Мне так одиноко в этом огромном замке…

– Могу себе представить, – сказал Тим. – Может, иногда я буду возвращаться, чтобы пожить с тобой здесь…

– Я буду ждать.

– А сейчас мне надо вернуться в город и повидаться еще кое с кем, – сказал Тим.

Старик хитро подмигнул ему:

– А «кое-кто» – это та хорошенькая малышка-блондинка, что была в дилижансе?

Тим улыбнулся:

– Ты прав. Хочу попрощаться с Сабриной и ее отцом. Они – прекрасные люди. Этому городу повезло, что они поселились тут.

– Да. Я тоже так считаю. Но не думаю, что преподобный отец продержится здесь долго. Он не сможет устоять против беззакония в городе, где правят подобные Тренту.

– Если порядочные люди объединятся, они смогут провалить Трента на выборах…

– Ни один не отважится пойти против него. Может быть, кроме меня. Но голосовать за меня они не будут, потому как вообразили себе, будто я – сумасшедший.

Тим рассмеялся:

– Может быть, сумасшедший мэр – это как раз то, что нужно Мэд-Ривер?

– Я еду в город вместе с тобой, – объявил Сэм Смит. – Устал я разговаривать сам с собой в окружении этих индейцев.

– Поехали, если хочешь, – сказал Тим. – Но я для тебя – опасная компания, если Трент решит начать на меня охоту.

– Я рискну. Между прочим, я еще не разучился нажимать на курок, – сказал старик и тут же перепоясался ремнем с шестизарядным кольтом.

Это произвело на Тима впечатление.

– Тебе идет, – сказал он.

Странная получилась пара: старый старатель верхом на муле плелся позади лошади, на которой ехал Тим, и пыль клубилась между ними так, что временами Тим просто терял спутника из виду. До Мэд-Ривер они добрались лишь после полудня. В городе было тихо.

Тим направился прямиком к лавке, где расположился преподобный Абель Грей. Паркер привязал лошадь прежде, чем отставший Сэм Смит успел подъехать к коновязи. Старик махал ему рукой, делая какие-то знаки. Тим помахал ему в ответ и вошел в лавку. За кафедрой никого не было. Но священник, видимо, услышал шаги и вышел из своей комнаты. Похоже, он удивился, увидев Тима.

– Не ожидал увидеть тебя в такой ранний час, – сказал он. – Ты слышал? Индейцы возобновили свои налеты.

– Налеты? – Тим был ошеломлен.

– Прошлой ночью они напали на ранчо Лайонела Мейсона.