Текст книги "Счастливое недоразумение"

Глава 14

Сэйди снова надела красивое синее платье, в котором была на вечеринке у Блэкстоунов. Она надеялась, что те, кто видел его на ней прежде, поймут – она не возит с собой битком набитый нарядами сундук.

В ожидании Зака ее сердце бешено колотилось, к горлу подступала тошнота. Он остановился переброситься несколькими словами со служащим клуба, которого знал по работе на заводе. Как она была бы счастлива, если б могла целую вечность стоять тут и просто любоваться Заком!

В душе она понимала, что сегодня вечером нужно положить всему конец. Необходимо набраться мужества и раскрыть ему правду. Он заслуживает узнать, как получить свое наследство. Она рассудила, что будет лучше, если обо всем этом он узнает от нее.

Но прежде они проведут вместе еще одну ночь. Последнее, прощальное воспоминание.

Наконец Зак направился в ее сторону. Какой же он красивый в черном костюме с галстуком! Сэйди было приятно видеть, как он скользит взглядом по ее телу. Никакой другой мужчина не давал ей почувствовать себя такой желанной, как Зак. В том не было сомнений.

Они сели за столик к Блэкстоунам. Сэйди поняла, что начинает привыкать к посещению подобных мероприятий с Заком, потому что больше не испытывает привычного чувства нереальности происходящего. Жаль, что это долго не продлится. Вернувшись в Даллас, она с головой погрузится в поиски работы. Если повезет, новый босс будет из того же социального круга, что и прежний, так что ее семье удастся и дальше держаться на плаву.

Виктор продолжал выплачивать ей ежемесячное жалованье вдобавок к покрытию всех текущих издержек, как будто она отправилась в командировку, а не явилась сюда на поиски улик, способных погубить репутацию человека. Когда она вернется с пустыми руками, источник ее финансирования тут же иссякнет.

У Сэйди имеется несколько полезных знакомств. Возможно, это поможет. Самое главное, что она должна сделать – обеспечить пребывание Эмбер рядом с больницей и наблюдающим ее врачом. Сэйди была ненавистна мысль о разлуке с семьей, но без премии Виктора за обнаружение порочащих Зака фактов его биографии поиск работы станет ее первостепенной задачей.

В любом регионе.

Сэйди насторожилась при виде утомленного лица сидящей напротив Кристины. Во время беременности на нее столько всего свалилось: смерть свекрови, похороны, организация сегодняшнего праздника.

– Как ты, Кристина? – спросила Сэйди чуть слышно, не желая привлекать всеобщее внимание.

Та улыбнулась ей.

– Справляюсь. Учусь сосредотачиваться на самом необходимом.

Сэйди не совсем поняла, но все же кивнула.

Больше она ничего сказать не успела, потому что Эйден поднялся с места и обвел взглядом присутствующих. Внимание гостей обратилось к нему. Роль главы семьи, похоже, давалась ему без труда. Его обычно пристальный взгляд смягчился и наполнился сиянием.

– Благодарю за то, что собрались сегодня здесь. Мы хотели, чтобы наша семья и ближайшие друзья отпраздновали предстоящее радостное событие – появление младенца. Кроме того, к нам вернулся Люк. Мы счастливы объявить о его помолвке с прекрасной девушкой Эвери Прескотт, подлинным сокровищем Блэк-Хиллс.

Все присутствующие заулыбались, раздались аплодисменты. Сэйди посмотрела на Люка Блэкстоуна и его невесту. Они были ей незнакомы, как и еще одна пожилая пара, доктор с супругой, друзья Блэкстоунов и Прескоттов и наставники Эвери Прескотт. Зак и Бейтмэн с семьей представляли работников завода. Сэйди была рада увидеть за столом Нолена и Мари, рядом с которой сидела молодая женщина, оказавшаяся ее племянницей Николь. Блэкстоуны привечали людей вне зависимости от возраста, социального положения и связей, основываясь исключительно на дружбе с ними, а не на потенциальной выгоде от подобного знакомства.

Такая система ценностей нравилась Сэйди. Оставалось надеяться, что ее будущий работодатель будет таким же достойным человеком, как окружающие ее сейчас люди.

Когда подали еду, Сэйди почувствовала прикосновение руки Зака к своей. Повернув к нему голову, она прочла в обращенном к ней взгляде огонь и желание.

– Прекрасно выглядишь, Сэйди, – сказал он. – Как ты мне нравишься в этом платье.

На мгновение у нее перехватило дыхание. Она вознеслась бы на вершину блаженства, если бы Зак признался ей в любви, но и эти его слова многое значили для нее.

– А ты нравишься мне в этом костюме, – прошептала она в ответ. – Такой стильный.

– Стильный, значит? И обходительный, возможно?

Какая опасная улыбка!

– Определенно.

– Что ж, обещаю вести себя как джентльмен. – Он подался вперед и запечатлел поцелуй на ее щеке, почти рядом с ухом. – Пока, – чуть слышно добавил он.

По позвоночнику Сэйди пробежал холодок, и она сильнее сжала ладонь Зака, спрашивая себя, как долго сможет удерживать его рядом с собой.

Их прервали официанты, подавшие новые блюда. Сэйди отклонилась на стуле, и перед ней поставили тарелку супа. Следом на стол водрузили блюдо устриц. Глядя на раковины, плавающие в замысловатом соусе из сыра и хлебных крошек, она ощутила тошноту.

Девушка резко втянула ртом воздух и медленно выдохнула, но это не помогло.

– Извини, я на минутку, – прошептала она Заку.

К счастью, по прибытии в ресторан она сразу заметила, где находится дамская комната. К тому времени, как она туда добралась, буря в желудке улеглась, но она все равно решила зайти. Побрызгала себе холодной водой на запястья. Боже, нужно научиться лучше контролировать нервы. Ее жизнь никогда не была легкой, но зачем омрачать последний вечер с Заком беспокойством о надвигающемся землетрясении?

Она сама-то себе верит?

Дверь за ее спиной отворилась, и появились Кристина с Кейси. Они поспешили к Сэйди. На лицах обеих застыло выражение беспокойства.

– Ты в порядке? – спросила Кристина и погладила ее по спине.

Кейси задала тот же вопрос, и Сэйди кивнула:

– Да, просто накатила дурнота.

– Зак встревожился твоим внезапным бегством, и я пообещала ему, что мы проверим, как ты.

– Мне очень жаль. Не хотела никого пугать.

– Мне приходится по пятьдесят раз за ночь в туалет бегать, – со смехом сообщила Кристина, направляясь к ближайшей кабинке. – Так что я бы тут все равно рано или поздно оказалась. Будь у меня срок поменьше, позеленела бы от одного вида тех устриц и вообще до уборной не добралась бы. – Скорчив недовольную гримасу, она закрыла за собой дверь.

– И я тоже, – согласилась Кейси, погладив Сэйди по голове. – Меня начинало тошнить от любых морепродуктов, не столько от вида, сколько от запаха. Та еще гадость. – Она усмехнулась. – Как же я обрадовалась, когда этот этап беременности миновал, потому что вообще-то я люблю креветками полакомиться.

При мысли о вкусных креветках с чесночным соусом Сэйди снова замутило. Дыша глубоко и размеренно, она посмотрела на себя в зеркало, желая убедиться, что внешне с ней все в порядке. Незачем людей тревожить.

Открыв маленькую сумочку-клатч, Кейси принялась поправлять и без того идеальный макияж. Кристина вышла из кабинки и шагнула к раковине вымыть руки.

– Меня и сейчас временами тошнота мучает, – призналась она. – Конечно, не так сильно, как в первом триместре, но на некоторые продукты иногда реагирую. А еще усталость. Ох, боже ты мой!

– Отлично тебя понимаю, – подхватила Кейси. – Тебя не только беременность утомляет. Помню, как сама пыталась обслуживать столики, едва держась на ногах от утомления. Трудные были времена.

Женщины продолжали болтать, а Сэйди смотрела в зеркало, видя, какое у нее бледное лицо, на котором теперь особенно отчетливо выделялась россыпь веснушек на носу и розовая помада на губах. Тошнота. Она все списывала на нервное напряжение, не принимая в расчет многие ночи, проведенные с Заком.

Ее взгляд переместился на грудь, сделавшуюся в последнее время излишне чувствительной. Сэйди винила во всем гормоны, но ведь грудь в таком состоянии уже… недели три.

Это ненормально.

– Ты идешь, Сэйди?

Подняв взгляд, она поняла, что женщины готовы уйти.

– Ой, я сейчас, еще минуточку. – Она красноречиво кивнула в сторону кабинки. – И сразу вернусь.

Они улыбнулись, уверенные, что исполнили свой долг, и вышли из дамской комнаты, чтобы вернуться за стол. У Сэйди же совершенно пропал аппетит.

Когда голоса Кейси и Кристины затихли в отдалении, она вошла в кабинку и прижалась к дверце, мысленно подсчитывая, сколько дней она прожила в Блэк-Хиллс и когда снова встретила Зака.

А также число дней с тех пор, как они в первый раз занялись любовью.

Нужно перестать терзать себя. Перестать вспоминать. Все тщетно. Она не рожала сама, и у нее не было беременных подруг. Кристина стала первой будущей матерью в ее окружении.

Не густо. Учитывая собственное плохое самочувствие в последние несколько недель, которое она списывала на чувство вины, нервы и горе, Сэйди испугалась, что добавила еще одну трудность в свою и без того запутанную жизненную ситуацию.

Помоги мне бог!

Зак зашагал быстрее, надеясь уйти из фойе, прежде чем Глэдис услышит звук закрываемой двери. У него очень мало времени, нужно спешить в офис. Кейси помогает ему устроить приехавшего в город нового участника бригады по расчистке завалов. Она привезет его к Заку в офис сразу после заполнения документов на жилье.

Заку нужно быть там.

Но он волновался за Сэйди. Вчера вечером она раньше всех уехала с ужина, опасаясь, что подцепила кишечную инфекцию. Она настояла на том, что возьмет такси, чтобы не беспокоить остальных гостей, да и самого Зака не заразить.

Он отпустил ее, заставив пообещать, что она пришлет эсэмэс, как только доберется до пансиона. Но некоторых вещей они друг о друге до сих пор не знают. Зак подозревал, что Сэйди из тех людей, кто, заболев, предпочитает быть в одиночестве. Как и он сам.

Она прислала текстовое сообщение, упомянув даже, что заехала в аптеку и купила таблетки для желудка. С тех пор воцарилось молчание.

Зак решил быстренько заскочить убедиться, что с ней все в порядке.

Но потом им нужно поговорить. Зак был готов оставить ее в покое только в том случае, если она станет систематически сообщать ему, что с ней все хорошо. Предпочтительнее, если они будут при этом находиться в одной комнате, а не в разных концах города.

В противном случае у него срабатывает инстинкт защитника, и он начинает переживать, что с ней что-то случилось…

Остановившись у двери номера Сэйди, Зак поднял руку, чтобы постучать, болезненно осознавая контраст между тем, каких отношений с ней ему бы хотелось и какие имеют место на самом деле. Он ходит вокруг нее на цыпочках, опасаясь требовать слишком многого, не предлагает того, чего на самом деле больше всего хочет, опасаясь, что она может снова его бросить.

Возможно, он перегибает палку. Они ведь практически живут вместе, и тем не менее он позволил ей вчера уехать домой без него. А теперь стоит у ее двери, выжидая удобного момента, чтобы постучать, потому что боится потревожить. Как же глупо он себя ведет!

Нахмурившись, Зак повернул ручку, и дверь со щелчком открылась. Он вошел. На самом деле все просто.

Осмотревшись по сторонам, Зак увидел наполовину сползшее с постели одеяло, будто оно тянулось за хозяйкой, пытавшейся его оттолкнуть. Сэйди нигде не видно, зато в ванной шумит вода.

Значит, она достаточно хорошо себя чувствует для того, чтобы принять душ. Что ж, тем лучше. В таком случае он просто дождется, пока она выйдет. Узнав, не нужно ли ей чего, он ненадолго съездит в свой офис, а потом вернется. Он подошел к кровати, чтобы поправить покрывала, и заметил на ночном столике гору скомканных использованных бумажных платочков и пустую упаковку от них.

Как странно. Сэйди ведь жаловалась на проблемы с желудком, а не на насморк.

Зак снова осмотрелся по сторонам, выискивая небольшую корзину для мусора, которая, он знал, должна быть где-то поблизости. Она обнаружилась под низким столиком в зоне отдыха, также под завязку забитая использованными платочками. Пока Зак раздумывал, не попросить ли Глэдис опорожнить корзину для мусора, ожил сотовый телефон Сэйди.

Входящее текстовое сообщение.

Имя Виктора Беддингфилда было ему незнакомо, но несколько высветившихся на экране строк тут же завладели вниманием Зака:

«Черт подери, мне дела нет до того, что случится с Заком Гатлином. Главное, чтобы он не заявился сюда, требуя…»

Требуя чего? Почему какой-то незнакомец пишет о нем?

Упоминание его имени дало Заку право взять телефон Сэйди. Решив, что поступает правильно, он провел пальцем по экрану. Он не знал пароля разблокировки устройства, но, как оказалось, все, что от него требуется, – это соединить точки в нужной последовательности. Он много раз видел, как Сэйди это проделывает.

И без колебаний повторил ее действия.

Военная служба научила Зака тому, что иногда ради выполнения миссии приходится поступать не по чести. Его нынешнее вторжение в телефон Сэйди оправданно, сколь бы дурным это ни казалось со стороны.

Вмешательство в личную жизнь? Без сомнений. Выход за границы дозволенного? Определенно. Решение, в котором он впоследствии раскается? Вот уж нет.

Жизни в мире фантазий Зак всегда предпочитал правду. На экране мигал конвертик, возвещающий о поступлении нового текстового сообщения. Открыв его, Зак получил полную картину событий.

Вверху экрана на белом поле высветилось послание от Сэйди:

«Скоро позвоню».

Ниже на синем поле ответ Беддингфилда:

«Если не позвонишь в течение часа, ситуация примет скверный оборот. Заканчивай там уже, слышишь?»

И снова Сэйди:

«Тебе совершенно безразлично, что будет с Заком? Я пытаюсь поступить правильно».

Беддингфилд:

«Черт подери, мне дела нет до того, что случится с Заком Гатлином. Главное, чтобы он не заявился сюда, требуя денег нашего отца. Ты обещала накопать грязи в его прошлом, и она нужна мне прямо сейчас. Солги, если это поможет вывести его из игры. Здесь я устанавливаю правила, а ты подчиняешься».

Зака будто окатили ведром холодной воды. В голове роились вопросы. Кто этот человек? И что он имел в виду под словами «нашего отца»? Может быть, Виктор – брат Сэйди? Но у них разные фамилии.

Или он брат Зака?

Своего отца Зак не знал, поэтому вполне возможно, что у него есть единокровные братья. С другой стороны, странно, что отец захотел еще детей, учитывая полное отсутствие интереса к уже имеющемуся сыну.

На смену этим мыслям пришли другие, куда более болезненные. Ему не хотелось разрушать основу, в течение двух месяцев казавшуюся ему весьма прочной. Шум воды в ванной затих, и Зак понял, что скоро все разрешится.

Он так и стоял посреди комнаты с телефоном в руке, не потрудившись положить его. Когда появилась Сэйди, он даже дышать перестал. Заледеневшая часть его души отчаянно хотела оттаять, вновь поверить ей.

Ее длинные рыжие волосы были собраны в небрежный узел на макушке, вокруг тела обмотано пушистое полотенце. У нее усталый вид. Заметив Зака, она округлила глаза и вымученно улыбнулась.

– Ты меня напугал, – сказала она. – Не знала, что ты собираешься приехать.

Не успел Зак произнести и слова, как телефон у него в руке зазвонил. Поняв, что случилось, Сэйди разволновалась. Мелодия доиграла до конца, и воцарилась тишина. Зак сильнее сжал мобильник, который тут же принялся звонить снова.

Зак протянул его Сэйди.

– Беддингфидц требует ответа на свой вопрос, – сообщил он. – Нужно уважить человека, как считаешь?

Глава 15

Сэйди была поражена тем, что пришлось брать телефон из рук Зака. Тело ее при этом содрогнулось с невероятной силой. Она перевела устройство в беззвучный режим.

Она заслужила гнев Зака.

Но лучше встретить его, будучи нормально одетой.

Отвернувшись, она бросила телефон на постель и потянулась за халатом. Не успела она накинуть его на плечи, как Зак обрушил на нее шквал вопросов. Она удивилась, что он вообще столько ждал.

– Кто такой Виктор Беддингфилд? Твой брат? Любовник? Кто? Работодатель?

Сэйди снова затошнило, на этот раз не только из-за беременности, подтверждение которой она получила, заехав прошлой ночью в аптеку за тестом. Об этом она сейчас думать не могла. К счастью, она ничего не ела, так что рвота ей не грозит. – Отвечай, Сэйди.

Его слова прозвучали отрывисто и грубо, как приказ. Сэйди завязала пояс халата на талии и повернулась к Заку, стараясь сохранять нейтральное выражение лица.

– Виктор – мой работодатель. В настоящее время.

Казалось, ее спокойный ответ разозлил Зака еще сильнее.

– А ко мне он какое отношение имеет? – процедил он сквозь зубы.

Сэйди сделала глубокий вдох, прежде чем признаться:

– Он твой единокровный брат.

Нужно ли продолжать? Она неспроста оттягивала это объяснение, не существует сценария, по которому она сможет оправдаться перед человеком, которому она лгала на протяжении двух месяцев, нет, на самом деле в течение пяти лет.

– Мне это ничего не говорит. Что ему от меня нужно?

Суровое выражение лица Зака не дало Сэйди никаких подсказок относительно того, как дальше строить разговор.

Что ж, попробуем вот так…

– Твой отец недавно скончался. – Она сделала паузу, чтобы дать ему возможность переварить информацию, но он лишь помрачнел еще сильнее. – Оставив… хм-м-м… довольно большое наследство.

– Пусть этот Беддингфилд забирает его и оставит меня в покое. Отец меня никогда знать не хотел. Зачем бы мне понадобились его деньги?

Технически это было не совсем так, но Сэйди не собиралась объяснять, что именно отец Зака отправлял ее сюда прежде. По крайней мере, не теперь.

– Не все так просто, – ответила она. – Виктор не может унаследовать поместье твоего отца, потому что оно было завещано тебе.

Зак нахмурился, но ничего не сказал.

– При одном условии.

Его взгляд скользнул по лежащему на кровати телефону, потом вернулся к ее лицу.

– Грязь?

Сэйди неохотно кивнула.

– Поместье отец отписал тебе при условии, что ты не совершал безнравственных поступков. То есть никаких арестов, судимостей, скандалов или случаев проявления слабохарактерности. – Сэйди сглотнула. – Отец хотел поощрить тебя за то, что ты сумел стать лучшим человеком, чем был он сам.

– Но это глупо.

Сэйди пожала плечами:

– Мистер Беддингфилд привык играть по собственным правилам.

– Значит, тебя подослали шпионить за мной?

Как же он прямолинеен!

– Погоди-ка! Ты и прежде за мной шпионила?

Не в бровь, а в глаз.

– Да. – К чему изворачиваться? В любом случае Зак ее возненавидит. Уж лучше сразу оборвать все связующие их нити, какую бы сильную боль это ни причиняло. – Твой отец отправил меня сюда пять лет назад. – Подробности она сообщит позднее, если потребуется. – А на этот раз Виктор хотел…

– Выяснить правду? Или состряпать правдоподобную ложь?

– Виктору все равно.

– Ну, это он ясно дал понять.

– Уверяю, что намерена сообщить правду адвокату твоего отца.

Она поморщилась, когда Зак шагнул к ней. В гневе он казался выше ростом и более зловещим.

– Что ты знаешь о правде? Ты ведь с самого начала мне лгала, так?

– Только не о том, что действительно имело значение.

Владеющая Заком ярость обернулась отвращением.

– Сомневаюсь, что ты вообще понимаешь, что имеет для меня значение. Совсем не понимаешь.

Это было несправедливое обвинение. Зак ставит превыше всего семью, преданность, честность, сострадание, взаимовыручку и стремление выложиться на все сто. Он отличается от Виктора как день от ночи. Чем лучше Сэйди узнавала Зака, тем прочнее утверждалась в мысли, что проиграла в борьбе за его сердце.

Потому что самая суть ее миссии радикально расходилась с его жизненными ценностями.

Она не могла забыть о проведенных с ним нескольких неделях чистого блаженства. Она поступила эгоистично и нерешительно, но ничего не могла с собой поделать. Она не стала бы менять ни свои решения, ни то, что подтолкнуло ее принять их.

Она не намерена оправдываться или просить прощения, понимая, что не заслуживает его.

– Мне очень жаль, Зак.

Больше она ничего не добавила, опасаясь, что еще слово – и она на коленях будет вымаливать у него то, что он дать ей не в силах, – его любовь.

Она ожидала, что он обрушится на нее бурей гнева. Станет осыпать ее проклятиями или крушить мебель. Его отец именно так и поступил бы. И брат тоже.

Зак ничего подобного не сделал.

Он просто развернулся и шагнул к двери. Вероятно, решив, что между ними все кончено. Несмотря на данные себе обещания, одно признание Сэйди не могла держать в себе. То, что он действительно заслуживал узнать.

– Хочу сказать тебе кое-что напоследок, Зак, от всего сердца. Ты хороший человек.

Он остановился у двери, но не обернулся, не наградил ее прощальным взглядом.

– Извини, но это слабое утешение, – произнес он в ответ и ушел.

Сэйди не могла с ним не согласиться.

Каким-то непостижимым образом Заку удалось пережить тот день, занимаясь необходимыми делами и держа себя в руках. Часть встреч он все же отменил и, запрыгнув в машину, погнал в аэропорт, думая лишь о том, как бы сбежать поскорее, не важно куда.

В домик путь ему сейчас заказан. Воспоминания об их совместном отдыхе там слишком свежи и болезненны. Он пожалел, что возил туда Сэйди, потому что даже капитальный ремонт не искоренит ее присутствия в его некогда священном убежище.

Он гневно вдавливал в пол педаль газа в отчаянной жажде скорости, которая ничем не могла помочь. Тут запиликал его мобильник, возвещая о получении нового сообщения.

Сэйди. Он догадался, прежде чем бросил взгляд на экран. Первым желанием стало вышвырнуть телефон в окно, но он заставил себя успокоиться и прочесть, что она ему написала.

«Я отправляюсь домой. Комната в пансионе оплачена до конца недели. Оставила твои вещи на столе вместе с кое-какими важными для тебя бумагами. Мне очень жаль. С.».

Зак прикрыл глаза. Ему не хотелось видеть экран и знать, как Сэйди сожалеет. Если бы она действительно сожалела, то не стала бы говорить ему неправду. Черт, но ведь тогда она и не приехала бы в Блэк-Хиллс, так? Что заставило ее решиться на такой ужасный поступок?

Он не хочет этого знать. Мотив значения не имеет. Он не станет оправдывать женщину, обманом проникшую в его жизнь и в его постель, только чтобы выяснить какие-нибудь грязные подробности о нем.

Да и кем себя возомнил его отец, чтобы судить, что хорошо, а что плохо? Этот человек за всю жизнь не совершил ни единого достойного поступка. Он бросил мать Зака, когда сын был совсем крохой, просто испарился и никогда не то что денег не давал, не отправил ни единого подарка на день рождения или Рождество. И Лола справилась сама, без этого сукиного сына. Все это делало условия его завещания еще более смешными.

Должно быть, в этой истории скрывается много больше, чем Сэйди ему сообщила.

«Вместе с кое-какими важными для тебя бумагами».

Проклятье! Резко развернув машину, Зак поехал обратно в город. Что бы он себе ни обещал, нужно выяснить, что происходит.

Он улыбнулся Глэдис, бросившей на него взгляд из обеденной зоны, но ничего не сказал. Она тоже не удостоила его ни словом. Поняла ли, что Сэйди уехала? Или Сэйди ускользнула незамеченной, давая Заку возможность приехать за своими вещами и не попасть под допрос хозяйки? Он больше не знал, что и думать.

В номере отсутствие Сэйди сразу бросалось в глаза. На низеньком столике больше не было ее ноутбука, лишь груда каких-то обрезков. Ее халат не висел на спинке стоящего у комода стула, а на кровати отсутствовало любимое пуховое одеяло.

В воздухе, однако, до сих пор ощущался ее соблазнительный ванильно-карамельный запах, также служивший напоминанием, сколь обманчивой может быть эта сладость.

Зак плюхнулся на диван рядом со своими вещами: футболкой, несессером с зубной щеткой, дезодорантом и прочими косметическими принадлежностями, черным кожаным ремнем. Он пожалел о том, что так много ночей провел в номере Сэйди.

Рядом с вещами лежал конверт из толстой манильской бумаги. Долгое время Зак просто смотрел на него, потом все же взял в руки и открыл. Внутри оказался факс хоть и не лучшего качества, но вполне читабельный. Временной оттиск вверху страницы показывал, что его отправили вскоре после их с Сэйди разговора.

Шапка фирменного бланка из адвокатской конторы в Далласе. В нижеследующем тексте сообщалось, что адвокат занимается обнародованием последней воли и завещания усопшего отца Зака. Согласно необычному требованию клиента, было выделено достаточно времени, чтобы проверить все необходимые аспекты дела. Если у Зака возникнут вопросы, ему предлагалось позвонить по указанному номеру для получения разъяснений.

Далее оговаривалось, что нужно сделать в случае, если он пожелает отказаться от вступления в право наследования и какие в этом случае могут быть последствия для возможных притязаний в будущем. Точная сумма указана не была, но Зак счел ее достаточно солидной, раз был нанят адвокат и проведено тщательное расследование.

Адвокат производил впечатление человека, точно знающего, что делает. Зак предпочел придержать окончательные выводы до тех пор, пока лично не переговорит с этим человеком.

В конверте содержались еще кое-какие документы, ознакомление с которыми Зак решил отложить на потом, и фотография мужчины, очевидно, его отца. Снимок выцвел от времени, но Зак им не особенно интересовался, так как давным-давно вычеркнул этого человека из своей жизни. Да и сам отец, уходя, не задумывался ни о сыне, ни о его матери. Заку тогда было четыре года.

Также в конверте обнаружилась профессиональная биография, из которой явствовало, что отец Зака открыл нефтяное месторождение в Техасе спустя два года после того, как бросил семью. О них он тогда, разумеется, и думать забыл. Мать Зака трудилась не покладая рук, чтобы обеспечить сына, а потом и его сестру. Она заслуживает лучшей жизни.

Предвидя, что он заинтересуется, Сэйди распечатала для него газетную статью с заметкой об ударе, перенесенном отцом, и о том, как это повлияло на его компанию. Очевидно, в Далласе он был лицом известным. Быстро просмотрев статью, Зак взял следующий документ, которым снова оказался снимок, на этот раз мужчины помоложе и похожего на отца. Судя по подписи, это и был Виктор Беддингфилд.

Невольно Зак принялся искать сходство с братом, но почти ничего не нашел. Уж точно не недовольное выражение лица и не капризная мягкость, сильно портившие лицо Виктора.

Так или иначе, в конверте содержалась вся необходимая информация, которой Зак мог воспользоваться или не воспользоваться – в зависимости от его планов. Он спрятал бумаги обратно. Теперь, зная, с чего начать, он и сам выяснит сведения об интересующих его лицах, стоит лишь до офиса добраться.

Уж он проведет самое детальное расследование, можно не сомневаться.

Поднявшись с дивана, он сгреб в охапку принадлежавшие ему вещи, так как не имел ни малейшего желания оставлять здесь хоть что-то. Шагая к двери, он мысленно перенесся в другое время, когда стоял перед тем же выбором. Он мог уйти, не оглядываясь, но был не в силах противиться исходящему от Сэйди соблазну.

Он бросил взгляд на постель, и его тут же затопили воспоминания о ночах, проведенных в объятиях Сэйди. Его тело до краев переполнилось смесью желания, печали и гнева. Он сомневался, что сумеет оправиться от душевного потрясения. Может, когда-нибудь это все же случится, и он вообще не будет думать о Сэйди, не воскресит в памяти ни имени ее, ни лица.

Когда-нибудь…

Повернувшись к двери, он краем глаза уловил нечто на полу между ночным столиком и кроватью. Вряд ли это что-то стоит внимания. Наверняка эта вещь не его.

Ноги сами понесли его к постели.

Упершись одной рукой в пол, другой Зак нашарил забытый предмет. Твердый, продолговатый и скругленный, он легко поместился в ладони.

Глянув на свою находку, Зак тут же об этом пожалел.

Перед глазами возникла картина: сестра плачет у барной стойки поздно ночью, когда все давно разошлись по домам. В руке у нее был точно такой же пластиковый цилиндрик с колпачком. В окошечке посередине отчетливо проступили две розовые полоски. Зак без сил упал на кровать, гадая, как это и без того ужасный день стал еще хуже.