Текст книги "Любить и ненавидеть по-русски"

* * *

Евгений Петрович Елисеев явился точно в срок. Это был невысокий, но очень крепкий мужчина немного за пятьдесят. В свое время в нем боролось два противоречивых чувства: переход на работу в органы государственной безопасности, или продолжение карьеры боксера, успевшего прекрасно зарекомендовать себя на внутриармейских соревнованиях. Он не раскаивался в сделанном выборе, дослужившись до полковника КГБ, и получив звание мастера спорта за прошлые заслуги.

Говорил Евгений Петрович размеренно, как бы прицеливаясь к каждому слову.

Двигался полковник медленно, но очень расчетливо. Словом, невооруженным глазом было видно– перед тобой профессионал высшего уровня.

Артур встал с мягкого кресла и по-дружески обнял вошедшего.

– Здравствуй, Евгений Петрович.

– Добрый день, Артур Витальевич. Как здоровье?

– Пока не жалуюсь, но по слухам вот-вот может ухудшиться. Поэтому тебя и позвал. – Они сели в высокие кресла. -Выпьешь?

– Сока апельсинового стаканчик.

Артур нажал кнопу громкой связи.

– Лена, принеси Евгению Петровичу апельсинового сока, а мне сто грамм коньяка и минеральной.

Коневу нравилось, что его секретари внимательно следят за наполнением домашнего бара. Он всегда мог вкусно поесть и хорошо выпить, не посещая изысканных ресторанов.

Минут пять оба молчали, ожидая, когда молодая секретарша Артура принесет напитки. Когда дверь за длинноногой блондинкой наконец закрылась, Артур перешел к делу.

– Как продвигается расследование убийств?

– Пока ничего путного. Вот только час назад ребята сообщили, что в городе появился неизвестный молодой человек. Он выиграл десять штук у Виноградовских катал, да еще и отлупил при этом их охрану. Парня никто не знает. Охрана катал говорит – профессионал. Он кстати у них еще и ствол газовый отобрал.

– Ну значит не человек Глеба. Уже легче.

– За людьми Глеба мы с раннего утра следим. Сегодня ни свет ни заря Буран собирал своих убийц Реутова и Батурина. Встречались у него дома. Поговорили с полчаса и разбежались в разные стороны. Всех троих пасут мои люди.

– Думаешь мужики – их рук дело?

– Насчет Проценко и Аллахвердова не знаю, но сомневаюсь. Вадика Александрова – точно не они. Их тогда уже пасли.

– Ясно. Что же они замышляют?

– Сложно сказать. Думаю пакость какую-то задумали перед завтрашним мероприятием. Ничего, узнаем. Мои люди пасут всех троих и Глеба в придачу. Правда он сегодня вечером в Мурманск улетает, насчет скупки цветных металлов договариваться. Информация проверенная.

– И могут они решиться на мое устранение?

– Все может быть, ты ж знаешь этих отморозков. – Елисеев сжал подлокотник кресла.

– Значит все убийства дело рук Глеба, а я все поверить не мог. – Артур качал головой, как бы оценивая меру своей оплошности.

– А вот тут не так просто. Слишком уж явно все делается. Глеб не рискнул бы так медлить, скоре убирал бы верхушку – тебя, Павла. Ему смысла нет подставляться и рисковать.

– Он может меня провоцировать на открытый конфликт, чтобы потом выставить нас зачинщиками. Тогда чужие к нам соваться не станут, слишком неопределенная ситуация.

– И так может быть. – Елисеев не любил мудрить с начальством, и думать любил наедине со своими профессиональными качествами.

– Да. И еще. Ты помнишь, Глеб к моей Юле клеился? – Артур спокойно мог посвятить Евгения Петровича в семейные подробности. Елисеев попадал в разряд друзей, которые не только на тебя работают, но и искренне любят. Юлю бывший КГБшник просто обожал и всегда баловал разными оригинальными подарками.

– Да. Ты его вроде красиво тогда отшил, не обижая.

– Я так же считал. Но с дня первого убийства кто-то ночью подбрасывает ей розы под порог. Сначала одну, потом две, потом три. Сколько трупов, столько и цветов. Вот тогда я еще раз подумал о Глебе.

– Да, если тут замешана любовь, то логические объяснения искать трудно. И все равно мне не верится, что это Винограда рук дело. Уже бы кто-нибудь в городе про это прознал. Все их исполнители, они ж, как на ладони. – Елисеев не стал расстраивать Артура, хотя новая информация вселила в его сердце большую тревогу.

– А если залетные? Сам говоришь, чужак-профессионал появился. Кто может гарантировать, что он один такой. А может и драку специально с Глебовскими устроил, чтобы подозрения в их связи от себя отвести.

– Вряд ли, ему вообще смысла нет светиться.

– Это если его никто не засек. А если он успел где-то мелькнуть, то лучше сразу сделать профилактические шаги. – Артур в отличие от Елисеева не обладал высокими навыками психотренинга. Он вцепился в свою версию и подсознательно искал аргументы в ее пользу. Евгений Петрович, когда раскручивал такие сложные головоломки, всегда становился в позицию наблюдателя, ни к чему не привязываясь и все замечая. КГБ имело свои наработки во всем, что позволяет эффективно управлять людьми и явлениями.

– Мы его ищем, опрашиваем всех, кто занимается распределением жилья. Гостиницы, притоны, фирмы недвижимости, частников. Но времени мало было. Постараемся сработать оперативно.

– Хорошо. – Разговор перешел на тему предстоящей встречи.

– Я обзвонил приглашенных. Будут все, кроме Леши из Белгорода. У него там перевыборы губернатора, боится, что без его присутствия могут не того избрать.

– Ничего. Леша не самый важный из гостей.

– Точно. Ты продумал охрану?

– Во-первых все приедут со своими ребятами. Кроме того, я выделяю двадцать человек на «Гостиный двор», пятерых лично тебе, троих Павлу. Еще десять человек в резерве. Будут дежурить в Пашином офисе, оттуда в любую точку города удобно добираться. Если где-то начнутся непредвиденные события, они быстро разберутся. Все официально работают в нашей фирме. У всех есть право на ношение огнестрельного оружия. Вы с Пашей поедите до ресторана в бронежилетах. Внутри снимите.

– Нужно обязательно Юле охрану выделить. – С мерами безопасности Артур никогда не спорил, доверяя специалисту.

– Сделаем, пошлю двоих надежных ребят. Вообще-то ей неплохо бы у тебя в доме отсидеться, пока все не уляжется. Охрана не умеет чудеса творить.

– Придется научиться. Не могу я ее дома запереть, ты же знаешь Юлькин характер.

– Да, – Елисеев усмехнулся, -рисковая девчушка, вся в отца пошла. Она так и гуляет с прокурорским сыном?

Артур поморщился.

– Гуляет, мои нравоучительные беседы на нее не действуют.

– Ну ничего, – Елисеев утешительно похлопал Артура по плечу, – может оно и к лучшему.

– Все может быть, – Артур философски развел руками.

– Ну хорошо, я поехал работать. Каждые два часа буду тебе звонить, докладывать обстановку. Последний доклад сегодня в одиннадцать ночи. Первый завтра– в девять утра. Если будет форс-мажор, разбужу, не обессудь.

– Да чего уж там, я и сам вряд ли усну.

Провожая до двери Евгения Петровича, Артур еще раз убедился, что никому из своих подчиненных зря денег не платит.

* * *

Звонок, объявивший окончание второй пары, принес облегчение. Студенты юрфака дружной гурьбой устремились к выходу. Одни торопились в столовую, другие– в курилку. Третьи вообще собрались побыстрее свалить из института, переутомившись от таких сложных предметов, как криминалистика и адвокатское дело.

Юля Конева нашла глазами Романа и устало улыбнулась ему. Он кивнул головой в строну выхода. На парах они не сидели рядом, хотя их отношения не были секретом для однокурсников. Просто близость любимого человека настолько вырывала из реальности и погружала в мир сладких грез, что усвоить материал было невозможно.

Рома подождал, пока Юля выйдет из аудитории, и взял ее за руку.

– Ну как, что нового?

Разговаривая с ней Роман пытливо заглядывал в бездонные, голубые глаза своей возлюбленной. Выражение его лица напоминало мордочку щенка, готового по одному движению хозяйки устремиться за палкой.

– Отец злится. У него неприятности. Тут еще третье убийство. Не знаю, что происходит, но чувствую опасность. За отца переживаю.

– Да ты не нервничай, он же человек авторитетный. – При этом слове он испуганно посмотрел на Юлю, но по ее утомленному выражению лица понял, что сегодня она точно не будет цепляться к словам. Да и вообще она этим занималась не так уж часто для молодой девушки.

– Мало авторитетных людей на кладбище лежит? И те трое, друзья семьи, они тоже были авторитетными, уважаемыми людьми.

– У твоего отца охрана. Они его прикроют в любом случае. – Рома сам испугался от ее слов, но не за Артура, а просто так.

– Рома, не успокаивай меня, сама не маленькая. Лучше скажи, как там твой папа, все также сурово относится к любви отличника из хорошей семьи к дочери бандитского авторитета?

– Зачем ты так. —Ромино лицо вытянулось, на глаза навернулись слезы. Но он тут же сделал над собой волевое усилие и заговорил твердо и жестко.

– Я тебе сочувствую, стараюсь помочь, как могу, а ты мне такие вещи говоришь. Мой отец нас не понимает, также как и твой. Кто я для него? Сопливый прокурорский сынок без постоянного источника дохода.

Неожиданно Юля тяжело вздохнула и обняла Романа.

– Прости, Рома, я сама не своя от всех этих происшествий. Ты же знаешь, что я тебя люблю, и никто нас не разлучит.

Радочин улыбнулся.

– Я тоже, Юленька, тебя люблю. И плевал я на всех, кто хочет нам помешать. На парах останемся, или поедем к нам?

Юля задумалась. Учиться в такой момент она все равно не могла, домой появляться тоже не очень хотелось. Она посмотрела на добрую Ромкину улыбку и поцеловала его в уголок губ.

– Поехали, – сказала она шепотом.

Крепко обнявшись и никого не стесняясь, пара вышла из здания университета.

* * *

Буран пришел на свалку пешком. Свою машину он оставил на платной стоянке в трех кварталах отсюда. Сможет ли он еще раз проехать на ней, неизвестно, но под надзором целее будет.

Собственно свалкой этот пустырь изначально не был. Когда-то, еще в застойные времена здесь собирались строить детскую площадку, но что-то не сложилось. Вместо этого, чтобы хоть как-то успокоить возмущенных жильцов, на пустыре поставили четыре мусорных бака, а проблема вывоза мусора в районе частных застроек существовала всегда.

Прошли годы, один режим пришел на смену другому. Одной из первых ласточек нового времени стали задержки с вывозом мусора из упомянутых контейнеров. Но несознательные жильцы, видимо считали себя в полном праве выбрасывать мусор столь же регулярно, как и до перестройки. Кучи стали накапливаться, постепенно усыпая своим разнообразным содержимым весь пустырь.

Потом, в годы повальной сдачи металлолома не по партийно-комсомольскому призыву, а чтобы заработать на бутылку, кто-то упер контейнеры, и свалка официально вступила в свои владения.

С тех пор только местные депутаты наводили здесь порядок пред очередными выборами, но потом тоже опускали руки, находя более важные дела, приносящие хорошие дивиденды.

Недалеко от края свалки стояла старая ВАЗовская шестерка. Игорь увидел Степана, сидящего за рулем и Василия, который курил рядом с машиной.

Он посмотрел на часы: четырнадцать тридцать пять. Значит, если его орлы были пунктуальными, то они дышат приятными свалочными испарениями всего пять минут. Ну а если нет, то подобный урок пойдет на пользу.

Приятели тоже узнали своего шефа. Василий пошел ему навстречу.

– Игорь, бля, ну и место ты выбрал. Это ж можно поехать мозгами, такая вонь. —Реутов зажмурил глаза.

– Ты не нервничай, Вась, главное, чтобы было чем поехать, остальное ерунда.

Они подошли к машине. Буран сел назад.

– Не зачем мне впереди палиться, итак каждая собака в городе знает. Откуда машина?

Степан ухмыльнулся:

– Ну, шеф. Как всегда. Откуда ж еще.

– Я имею ввиду хозяев. До завтра не хватятся?

– Нет. Номера другие, не в розыске. В автосервисе позаимствовал.

– Ясно. Кто на этой машине: мы с Василием, или ты?

– Вы, у меня темная пятерка. Стоит за квартал отсюда. Там тоже все в порядке.

– Оружие?

– Три АКМа, две гранаты, плюс по ПМу с двумя обоймами на каждого.

– Маски не забыли, бинокли?

– Нет, ваши в багажнике, моя в той машине.

Весь диалог проходил четко и быстро, как клятва юных пионеров, заученная до потемнения в глазах.

– Хвоста не было? Сомневаюсь я, чтоб Конь так спокойно реагировал на все это.

– Нет, я лично проверял. – Вмешался в разговор Реутов. Игорь быстро взглянул на Степана, не одобряя такого решения. Из них двоих только Батурин обладал холодной головой, а Вася в суете многого не замечал.

Степан в ответ только пожал плечами, мол «да ладно, он нормально проверил, не было никого».

– Хорошо, разъезжаемся. Связь по мобилкам каждые два часа. Мы едем к Артуру домой, а ты, Степан, покрутись возле Пашиного офиса, он там наверняка появится. Оттуда и поведешь.

– Ясно.

Батурин пожал руки своим товарищам и неспешно направился за своей машиной. Реутов сел за руль, отладил зеркала и немного нервничая поехал в назначенное место.

Леня Барсуков, заместитель Евгения Петровича Елисеева, быстро передавал по рации:

– Так, Батурин уходит пешком. Один. Слава и Жора, он ваш.

– Понятно.

– Шестерка трогается. Едут в сторону улицы Курчатова. Витя, смотри внимательно.

– Есть.

– Серега и Никита, заводите машину, сейчас я к вам присоединюсь.

– Ясно.

Барсуков положил рацию в карман и медленно, аккуратно ступая, двинулся по шиферной крыше старого овощного склада.

Отсюда свалка просматривалась прекрасно, поэтому он и выбрал крышу наблюдательным пунктом, несмотря на угрозу провалиться и очутиться среди крыс, всевозможных гнилых ящиков и вонючих капустных огрызков.

Как бы там ни было, а они не зря пасут святую троицу. Те что-то замышляют. Теперь главное не проколоться, иначе Елисеев голову снимет. Приказ простой: «брать на горячем».

* * *

Виктор стоял перед знакомой дверью. Шесть лет назад в этом районе новостроек жил его хороший знакомый Игорь Ларичев. Игорю сейчас должно быть двадцать пять или двадцать шесть. Когда Сухов уезжал воевать, его друг активно занимался бизнесом. Ничего серьезного, так, всего понемножку. Он крутился в разных сферах деловой жизни, был знаком с самыми разными людьми, и самое главное, тоже хорошо знал брата и сестру Климовых.

Виктор нажал кнопку звонка. Прислушался, подождал и нажал еще несколько раз. За дверью послышались шаги и бодрый женский голос спросил:

– Кто там?

– Добрый день, а Игорь дома?

– Игорь на работе, а кто это?

– Это Виктор. Тетя Вика, это не вы случайно?

– Я, а какой Виктор?

Веселенькие переговоры, подумал Сухов вспоминая молодость, когда Игоря мама часами жаловалась друзьям на шалости своего сына. Все пытались свалить, но не находили паузы в ее излияниях, и надолго застревали на этом пороге.

– Виктор Сухов, Игоря друг, помните?

– Ой, Витя. – Замок заскрежетал. На пороге стояла женщина, одетая по-домашнему. На вид ей нельзя было дать больше сорока пяти, хотя на самом деле было чуть за пятьдесят. Трудно назвать ее очень красивой, молодость крылась в другом. Глаза Виктории Андреевны излучали энергию, все ее движения, и даже молодой голос говорили о неуемной активности этой женщины.

Она вглядывалась в лицо незнакомца через стекла симпатичных тонких очков.

– Слушай, Витя, как ты изменился. Ты давно приехал? – Все нотки, от удивления до восхищения звучали из ее уст в преувеличенном варианте. Это бывало очень смешно, но не сегодня.

– Нет, вчера. А как мне Игоря найти, чем он сейчас занимается?

– А Игорь работает, так устает, сам все проверяет, сейчас ведь доверять никому нельзя.

Еще одной отличительной чертой Виктории Андреевны была ее огромная любовь к сыну. Все матери безусловно обожают своих детей, но иногда делают им встряски, хотя бы для профилактики. Виктор, сколько себя помнил, никогда не слышал, чтобы тетя Вика ругала Игоря, или хотя бы пыталась серьезным образом повлиять на его поведение. Хотя друзья узнавали о всех его проказах. А шалопаем Ларичев был стопроцентным.

– А у него телефон рабочий есть?

– И рабочий, и мобильный. Заходи, не стой на пороге. Можешь от нас позвонить. Рассказал бы хоть о себе, что нового, где так долго пропадал. Игорь рассказывал, что ты воевал. – Она с восхищением посмотрела на высокого парня, которого помнила еще мальчишкой, заводилой всех уличных шалостей.

– Да пришлось немного. – Виктор осматривал жилье своего приятеля и понял, что годы привнесли сюда много нового. Видимо Ларичев всерьез взялся за ум, так как на смену старой мебели и голым стенам пришли красивые обои, подвесные потолки, японская аппаратура и итальянская мебель. Да и телефона у них раньше не было, вспомнил Сухов, подходя к аппарату с автоматическим определителем номера.

– Куда лучше звонить?

– Сначала на работу, на мобильный столько денег уходит. – Виктория Андреевна сокрушенно всплеснула руками, – а что делать, бизнес. – Последнее слово прозвучало в ее устах необыкновенно элитарно.

Виктор тайком усмехнулся. Тетя Вика не изменилась ни внешне, ни внутренне.

– Давайте номер.

Она тщательно продиктовала цифры, которые Виктор тут же нажимал на гладкой красивой панели.

Ответили уже после второго гудка. Молоденький женский голос.

– Добрый день, предприятие «Иволга».

– Я могу поговорить с Игорем Ларичевым?

– А кто его спрашивает?

– Это его давний друг, очень давний.

– Извините, Игорь Всеволодович сейчас занят, не могли бы вы назвать свою фамилию.

«Ну ничего себе!». Наличия личной секретарши у разгильдяя Игорька, Виктор никак не ожидал.

– Передайте ему, что это Витя Сухов. Он знает. Я из его дома звоню.

– Одну секунду.

Секунда, как это часто бывает, длилась минуты две. Наконец он услышал в трубке чьи-то торопливые шаги и голоса.

– Алло!

– Привет, Игореня!

– Витя! Ты откуда? Марина говорит, от меня звонишь.

– Так точно.

– Так значит ты приехал. Давно?

– Вчера. Слушай, Игорь, мне надо срочно с тобой увидеться, чем быстрее, тем лучше.

– Давай. Я и сам с удовольствием. Подъедешь ко мне, или в городе где-нибудь посидим?

– Давай в городе, я заодно перекушу немного.

– Хорошо. Где?

– А вот это я у тебя должен спросить. Тут все так изменилось, сориентируй меня насчет места с хорошей кухней, и чтобы недалеко.

– Помнишь кинотеатр Спартак.

– Еще бы. В детстве на все фильмы туда ходили.

– Вместо него сейчас книжный магазин, а рядом бар «Утопия». Не ошибешься, весь в синих тонах. Кормят там прилично и цены нормальные.

– Договорились. Я доберусь минут за десять.

– Давай через полчаса, мне еще надо в офисе закончить.

– Хорошо. Я пока закажу поесть и тебя внутри подожду.

– Договорились.

Виктор положил трубку. Виктория Андреевна суетилась возле него.

– И зачем куда-то идти, у нас бы покушал, рассказал про свою жизнь. И Игорю полезно дома почаще бывать.

– Теть Вик, обещаю, через пару дней приду с конфетами, коньяком и фруктами, посидим, поговорим, я и вас с удовольствием послушаю, тем более, что вы все такая же молодая.

Виктория Ларичева зарделась, глаза заблестели от приятного комплимента.

– Ну хорошо, только не забудь.

Виктор уже выходил за дверь, когда вдогонку понеслась фраза:

– А может тебе бутерброд завернуть?

Он еще раз добродушно улыбнулся тете Вике:

– Я же обедать иду, спасибо вам. Ждите в гости. – И быстро закрыл дверь, чтобы не терять драгоценное время.

* * *

Эту квартиру они сняли специально для встреч наедине. Встречаться у нее не хотелось из-за любопытных соседок, которые с большим удовольствием наблюдали за моральным обликом молодой красавицы и докладывали обо всем отцу.

Юля была готова оплачивать ее сама, но увидев непреклонный взгляд Романа с трудом уговорить его платить пятьдесят на пятьдесят.

Одной комнаты им было достаточно. Симпатичная итальянская мебель, большая кровать, музыкальный центр и два огромных окна составляли основные достоинства их маленького совместного гнездышка.

Они ворвались в квартиру, и едва захлопнулась дверь, Роман, как безумный, стал покрывать поцелуями ее лицо, волосы шею. Юля отвечала ему так же страстно и неистово.

Он повалил ее на кровать и неожиданно сменил темп своих ласк на медленный и неторопливый. Он гладил ее бедра, спину, щекотал языком маленькие розовые ушки, подбираясь к высокой груди. Он ласкал ее всю, не пропуская ни одного сантиметра молодого упругого тела.

Роман полностью овладел ситуацией, доводя свою Джульету до исступления. Буря страсти, казалось, длится целую вечность.

Наконец, оба затихли, обессиленные и удовлетворенные, нежно прижавшись друг к другу.

Юля в очередной раз ловила себя на мысли, что этот скромный застенчивый парень для нее милее всех крутых спортивного вида ребят, которые постоянно искали ее внимания.

– Я люблю тебя, -нежно прошептал Роман.

– И я тебя, больше всех. – Она ласково поцеловала его в щеку.

– Знаешь, я сегодня утром проходил мимо цветочного рынка и хотел подарить тебе цветы. А потом вспомнил, как ты меня спрашивала, не подбрасывал ли я тебе под двери розы. А тут еще все эти убийства. – Роман умолк.

Юля спокойно слушала его слова, все еще расслабленная и счастливая. Неожиданно она подскочила, как ужаленная.

– Розы? Но ведь я не говорила тебе, что подбрасывали именно розы.

Роман замялся.

– Да нет же, говорила. – Его голосу не доставало уверенности. – Я точно помню, ты спросила «Рома, ты мне в последнее время не делал сюрпризов в виде красивых роз, оставленных под дверью?» Я потом еще смеялся, что ты говоришь, как литературный персонаж.

– Рома, все так и было, только я сказала «цветы», а не «розы», я точно помню. – Она отодвинулась и смотрела на него с подозрением.

– У тебя наверное все перепуталось в голове от этих трагедий.

– Рома, я не шучу, и мне все это не нравится. Ты что-то не договариваешь.

Он тяжело вздохнул.

– Может ты и права. Я плохо запоминаю такие мелочи. Утром я увидел у одной из продавщиц прекрасные бардовые розы, поэтому и сказал именно так. – Он слишком академично говорил о ситуации, в которой оказалась возлюбленная, как человек, привыкший к спокойной размеренной жизни.

– Мелочи? – Юля взбесилась. – Я из —за этих мелочей не могу спокойно спать по ночам. – Она распалялась все больше. – Кто-то убивает друзей моего отца, ему самому угрожает опасность, и этот психопат подбрасывает мне под дверь цветы. А ты ко всему этому так спокойно относишься, потому что сам никогда не попадал в такие переделки, у тебя же отец тоже не простой смертный. – Юля закончила фразу и вспыхнула.

Роман пристально смотрел ей в глаза, не скрывая укора. В воздухе повисла напряженная пауза. Оба смутились, не зная, что сказать. – Мелодичная трель звонка Юлиного мобильного телефона нарушила тишину.

– Да.

– Юля, ты где? С тобой все в порядке? – Звонил ее отец.

– Да, папа, а что случилось?

– Ничего, доченька, только пару дней тебе придется пожить у меня. Я послал за тобой охрану, но в университете тебя не было уже после второй пары.

– Да, – она немного растерялась, – мне нужно было зайти с одной подругой в библиотеку.

– С подругой? – Артур Витальевич не был легковерным идиотом, но не стал углубляться в дискуссию. – Ладно, куда ребятам за тобой заехать?

– Я возьму такси и скоро приеду сама. – Ей очень не хотелось, чтобы охранники отца застали ее здесь.

– Договорились. Только приезжай побыстрее и соблюдай осторожность.

– Хорошо, папа.

Юля начала переживать еще сильнее. По всему видно, что ситуация обострилась. Теперь домоклов меч смерти повис над всей семьей Коневых.

Пока она разговаривала с отцом, Роман переваривал все сказанное ими обоими до звонка. Его терзали противоречивые чувства, любовь и обида, желание проявить твердость и одновременно взять под свою мужскую защиту свою девушку.

Юля решила подумать обо всем у отца. Слишком много накопилось эмоций. Скоропалительных решений принимать не хотелось, но отношения с Романом дали первую, пока еще не очень заметную трещинку.

– Мне надо ехать, отец просил.

– Что-то случилось? – Роман интересовался больше для проформы, все итак понятно.

– Нет, просто срочные дела. – Она начала набирать телефон такси.

– Юля, неужели ты и правда меня в чем-то подозреваешь? Это же глупо, совершенно глупо.

– Нет конечно, в чем тебя можно подозревать, – Юля смягчилась. – Просто все эти события вымотали меня до предела.

Конфликт был практически исчерпан, и Роме оставалось только поддержать свою возлюбленную, найти для нее несколько теплых слов. Но как раз в этот момент он решил завершить наступление и одержать максимальную победу.

– Юля, я тебя люблю, а дела твоего отца постоянно подвергают тебя опасности. Ты ведь живешь одна, ни во что не вмешиваешься, попроси Артура Витальевича меньше обращать на тебя внимание. Сейчас, когда ты регулярно торчишь у отца, любой головорез в первую очередь выберет тебя в качестве приманки, это и дураку понятно. Если бы ты пореже общалась с отцом, сделала вид, что у вас прохладные отношения, всем было бы поспокойнее. К тому же у тебя есть я, и мой отец, если надо, сможет защитить нас обоих с помощью закона.

Она посмотрела на него холодным взглядом, но Радочин не заметил надвигающейся бури и продолжал.

– Да и вообще, весь этот нелегальный бизнес Артура Витальевича до добра не доведет. Нельзя же ради денег ставить под угрозу жизнь родной дочери. – Роман не только не понимал, как сильно он ранит свою девушку, но даже не замечал, что сейчас в нем говорит его родной отец, с которым он недавно дискутировал в совершенно другом русле. Теперь он был охвачен осознанием собственной правотой, в которой наконец-то убедил самого себя.

– Рома, мне сейчас очень тяжело, нужно какое-то время побыть одной, все обдумать. – Юля сама удивилась, что не сорвалась на крик. Фактически ее любимый без обиняков предложил ей порвать с родным отцом, а еще и обвинил его в том, с чем Артур Витальевич давно покончил. – Да, родители на славу прозомбировали сыночка, – подумала она про себя. Кричать и закатывать истерику не хотелось, да и просто не было сил.

– Хорошо, – Рома заметил перемену в ее взгляде и уже испугался своей неожиданной смелости, – если тебе будет плохо, звони мне в любое время, и я приеду.

Телефон снова ожил, и приятный женский голос сообщил о приезде такси. Они поцеловались на прощание, но это был скорее поцелуй хороших знакомых, а не влюбленных молодых людей, которых вечность сделала одним целым.

И только выходя из машины у дома своего отца, Юля дала волю своим эмоциям. Мобильный телефон жалобно пискнул и разлетелся о мощные ворота особняка Артура. В этот момент Конева-младшая остро осознала, чья она дочь.

* * *

Владелец «Утопии», наверное, был большим оригиналом. Название его бара не имело отношения к политике и творчеству писателей-утопистов. В интерьере заведения преобладали морские тона. Пепельницы в виде раковин, огромные аквариумы и меню с большим количеством рыбных блюд давали абсолютно однозначный ответ по поводу происхождения такого необычного названия.

Виктор сел за свободный столик в углу и закурил. Не прошло и минуты, как красивая молоденькая официантка, одетая в тельняшку, синюю юбку и галстук, наподобие пионерского, но тоже синий, приняла заказ.

Обслуживали быстро. Мясо по-шкиперски показалось необыкновенно вкусным. Виктор наслаждался морскими деликатесами, из которых состояли салаты, поглядывая то на входную дверь, то на свои часы.

Ларичев опоздал на семь минут. Он совсем не изменился. Та же вихрастая голова, глуповатое выражение лица и слегка красные от постоянного недосыпания глаза. Дорогой костюм смотрелся на нем несколько чужеродно.

Он остановился на пороге и бегло осмотрел зал, остановив взгляд на Сухове. Потом широко улыбнулся, раскрыл объятия и вразвалочку пошел к угловому столику.

Виктор прервал трапезу и двинулся на встречу.

– Привет, старик, столько лет тебя не видел. Ты выглядишь серьезным мужиком.

– А ты все такой же шалопай. – Друзья от души рассмеялись, усаживаясь за стол. Официантка приветливо улыбнулась новому посетителю, узнав в нем завсегдатая «утопических» обедов и удалилась, приняв заказ.

– Ну как ты, – начал Игорь после того, как перед ним появились тарелки с закусками и каким-то загадочным морским блюдом, – что в жизни нового? Рассказывай.

– Да так себе. Отвоевался. Теперь обитаю в другом государстве. Проблем особенных нет, только по Родине тосковал. Решил приехать, повидать друзей-знакомых.

– Да. Лет пять наверное прошло, с тех пор, как ты поехал охлаждать горячие точки.

– Шесть, – уточнил Виктор, – а ты чем все это время занимался?

– Да дела крутил. Бизнес. Оптовая торговля продуктами, цех по производству мороженного, пекарня, два компьютерных клуба. В общем профиль самый широкий. Сейчас собираюсь еще туристическую сферу осваивать. – Игорь подмигнул Виктору, намекая на то, что при всей своей серьезности и коммерческом успехе, он остался простым веселым парнем. – А что ты про другое государство говорил, может там туризм развернем?

– Потом, как – нибудь. Я тебе позвонил не только, чтобы повидаться. Ты уже знаешь про Климовых?

Игорек помрачнел. – Конечно. Я помогал Макса хоронить. Такой кошмар.

– И что скажешь, чьих рук дело?

– Этого никто не знает, я и сам пытался выяснить. С тех пор, как Макс прогорел со своими автомобильными делами, он сильно изменился. Я ему пытался втолковать, что на картах денег не сделаешь, скорее потеряешь, но меня он не особенно праздновал. Да мы и не дружили никогда особенно. Ты же нас познакомил по малолетству.

Виктор это прекрасно помнил. У него была масса приятелей, которых он знакомил между собой, оставаясь центральной фигурой межличностных отношений всей этой разношерстной молодой гвардии.

– А Светка, – он постарался унять дрожь, – про нее слышал что-нибудь?

– Нет. – Ответ резанул Виктора прямо по сердцу. —Пропала, как в воду канула. Никто ничего не знает, я и у ментов интересовался. Следователь мужик нормальный, но пока ничего не нашел.

– Я знаю, я с ним сегодня разговаривал.

– Быстро успел. – Игорь закончил обедать, и оба приступили к кофе.

– А с кем Макс играл в карты? Со знакомыми или с серьезными ребятами?

– Да где ж найдешь знакомых, чтобы играли по десять долларов вист? Нет, играл с профессионалами, из-за чего и влетел.

Тяга к преферансу была у Климова с молодых лет, но тогда они играли по копеечке или на пиво.

– А что за профессионалы? Найти их реально?

– Реально, да что толку. Не расколются они, кто ж захочет под статью идти.

– Ты мне дай зацепку, а я найду возможности их разговорить. За шесть лет люди новые появились, мне без тебя не обойтись.

– Ну сказать особо нечего. Всеми карточными делами у нас в городе заправляет Глеб Виноградов. Авторитет-отморозок. Не так давно здесь крутится, но уже успел всех бандюков, кто без дела слонялся, к рукам прибрать. Опять появились каталы, лохотронщики, криминал ожил. Начинают на фирмы потихоньку наезжать. Старые песни про крышу заводят. Мне лично это не по душе.

Виктор вспомнил свое вчерашнее приключение.