Текст книги "Тимур и его друзья: Технологическая революция"

Идентифицировав личность по ДНК коду, программа прибора активировала двигатель. Конвертор ожил. Крошечный стержень энергетического преобразователя медленно пополз в отсек антиматерии.

7

Несколько долгих секунд ничего не происходило. Казалось, случился сбой или что-то в этом роде. Пауза затянулась. Тимур уже было хотел отменить эксперимент и разобраться в чём дело, но в то же мгновение заметил светящуюся точку. На закруглённом конце прибора возникло чуть заметное фиолетовое свечение. Через пару мгновений светящаяся точка появилась и на кучке мусора лежащей на весах, куда был направлен луч Конвертора. Точка становилась ярче…

Маленькая звезда.

Жители Бункера не в силах были оторвать взгляд и с восхищением наблюдали за рождением этой крохотной атомной печки. Мусор под воздействием силового поля, закручиваясь в атомный вихрь, на глазах преобразовывался в совершенно иной объект. На его месте со скоростью света незаметно для глаз происходило склеивание атомов в новые молекулярные решётки.

Зрелище это завораживало. Звезда немного раздулась и стала размером с мячик для пинг-понга. Очень яркий мячик. Как маленькое солнце, сияющее в бескрайнем поле Галактики. Лучи его миллионами фиолетово-синих оттенков, плавно переливаясь прекрасным сиянием, гуляли по бетонным стенам лаборатории, нежно лаская взор.

Какая волшебная игра света.

Василискин пытался сформулировать для самого себя ощущения, которые дарил ему этот фотоновый спектакль, представшего перед взором. Дебют материальной Конвертации. Он нигде раньше не мог видеть ничего подобного…

Свет стал меркнуть, звезда сжалась в малюсенькую бусинку и спустя ещё мгновение исчезла. Не прошло и минуты после начала этого волшебного представления, как всё было кончено. Мусор почти весь исчез, за исключением двухграммового клочка бумаги. Рядом с бумажным клочком лежало то, что никто не ожидал увидеть. Тимур стряхнул с плоскости бумажный остаток и посмотрел на данные. Цифры на весах показывали 133 грамма. Он взял в руку новый материальный объект и тут почувствовал, что переволновался настолько, что в горле всё пересохло.

Глядя на свою ладонь, Тимур улыбался.

В голове всплыла фраза из уроков Надежды.

«…Мы можем всё! Нет ничего невозможного. Наши возможности ограничены только нашим намерением…»

Что такое «намерение», никто толком объяснить не мог. Но теперь он своими глазами видел, как оно выглядит:

Матовый углеродный брусок, семь с половиной сантиметров в длину, два с половиной в ширину, толщиной полтора сантиметра и весом 60 граммов. Внутри три отсека. Первый: ловушка с антиматерией. Второй: энергетический преобразователь. Третий: блок с процессором и нанитами, содержащий программные коды материальных объектов…

– Давай «Адам», самое время грешить! – услышал он сзади голос подошедшего начальника лаборатории. Защитный цилиндр, окружавший место эксперимента свернулся словно жалюзи, освободив пространство вокруг Тимура, завершившего первый эксперимент по преобразованию материи. Грин сделал шаг вперёд, вытянул шею и смотрел на то, что сейчас будет.

Василискин перевёл взгляд на вновь созданный объект, поднял руку, прицелился и смачно впился зубами в сочный фрукт, отметив для себя, что порядком проголодался. Сладкий сок спелого яблока заполнил полость рта. Тимур наслаждался.

– Антоновка, – пробубнил он, довольно покачивая головой и перемалывая мякоть челюстями.

Начлаб обнял Василискина, немного поднял его над полом, и сжав руки на его спине заорал:

– Даааааа!!!

Пару раз Грин крутанул напарника вокруг своей оси. Девчонки попятились в сторону.

– Хорош, хорош!

Тимур, поперхнувшись, хлопал по плечу товарища, начинавшего приходить в себя. Грин остановился, опустил его на пол, положил ладони на плечи и, выкатив глаза, смотрел на гениального безумца. Переводя дыхание, секунд пять они просто смотрели друг на друга, осознавая и переваривая в голове, всё что произошло.

– Не может быть!

– Пробуй.

Тимур протянул ему надкусанное яблоко.

– Уверен, что не отравимся?

– Гарантия 100%, – улыбнулся Тимур.

Грин тут же откусил кусок…

– Ммм! У Бога появился конкурент.

Оценивая искусственно созданный вкус, смакуя, он жевал пищу, собранную из непригодных для еды отходов. После передал попробовать яблоко всем участникам первой субатомной конвертации. Девчонки аккуратно откусили по кусочку, одобрительно качая головами.

Эксперимент был закончен. Все данные хранились в преобразователе. Теперь в их руках был Субатомный Конвертор и цифровой образ первого материального объекта. Сконструированная людьми волшебная палочка. Начало Вселенной, помещающейся в ладонь.

Внимательно изучив молекулярную структуру останков яблока, компания окончательно уяснила: программа, написанная Василискиным, – верх совершенства. Огрызок яблока после тщательного изучения отправился туда, откуда пришел – в уже пустое мусорное ведро…

8

На следующий день начальник лаборатории молекулярной инженерии представит протестированный проект гиппокринов Апостолам, пояснив, что теперь у них в руках не что иное, как вечная жизнь в 100% здоровом теле.

С меня снимут штрафные балы и откроют беспрепятственный доступ в просторы Бункера. А может, я сам окажусь в числе Апостолов?

Грин с упоением примерял на себя радужные картины возможных последствий презентации. Но это будет завтра, а пока по случаю победы над материей они решили устроить себе вечер отдыха.

Сразу после первой материализации все вместе они позволили себе расслабиться. Тимур раскрыл тайну второго сюрприза. Используя очередную программу и Конвертор, уже из пустого пластикового мусорного ведра с огрызком на дне на глазах изумленной публики под аплодисменты, творец создал пару абсолютно одинаковых букетов белых роз, подарив их девчонкам. Настоящий чародей.

Затем настала очередь третьего сюрприза. То, что он программировал последние месяцы, обрело форму. Тимур сделал последний подарок своим друзьям подземелья. Испорченный и уже давно пылившийся в ящике стола старенький видеопроектор он превратил в литровую бутылку прекрасного ирландского виски…

– Итак, теперь у нас есть неиссякаемый запас яблок, белых роз и ирландского виски, которые мы можем создать из чего угодно в любую минуту.

Тимур потряс волшебным брусочком СК, аккуратно положив его на стол…

– За новый мир! – громко объявил Грин. Стаканы со звоном сомкнулись. Багира спрыгнула на пол, спрятавшись под столом. После третьего тоста девчонки захмелели, язык начал развязываться. А парням пришло понимание, что эффекта от сотворенного алкоголя ноль.

– Колись, Тима, что с программой спиртного намудрил.

Они какое-то время обсуждали, что не так, пока Жанна, громко икнув, не высказала свою версию.

– А вдруг это ваши гиппокрины?

«Крошек» парни деактивировали. Оказалось, боты принимали алкоголь за яд, нейтрализуя молекулы спирта внутри тела. Культурная пьянка продолжилась…

В бутылке оставалось ещё максимум на пару тостов. Фидель ушёл спать в свой отсек, а порядком захмелевшая компания, после многочисленных признаний друг другу в любви, верности, уважении, после различных клятв всегда быть вместе, делать только благие дела, ну и так далее, раскололась на две части. Грин с Жанной в фармакресле пылко обожали друг друга. Тимур, усадив Юлю на лабораторный стол, на котором недавно произошло чудо, творил другое чудо, стараясь как можно нежнее показать то, как дорога она ему. Гипофиз его возбуждённого мозга, словно фонтан, выплёвывал в кровь эндорфины. Две парочки, отстранившись от внешнего мира, тонули в океане страсти всё сильнее и глубже…

Конвертор мирно покоился на краю лабораторного стола. Тимур с ещё большей нежностью прижал Юлю к себе. Девушка закинула руку за спину, нечаянно толкнув прибор. Он скользнул по ровной поверхности стола и, соскочив с него, упал на пол.

Поле, удерживающее оставшуюся антиматерию в вакууме, стремительно теряло энергию, СК запищал. Первой отреагировал второй помощник начлаба, робот «Жанна». Приоритетной задачей андроида была защита человеческой жизни любой ценой. Её томный голос, предупреждающий об опасности, сейчас звучал неестественно, даже, казалось, весело.

«Потеря стабильности антиматерии. Эвакуация. Необходимо срочно покинуть лабораторию».

Романтическая игра в мгновение отпустила Тимура. Несмотря на присутствие приличной дозы алкоголя в крови, он сразу смекнул в чём дело. Василискин поднял Юлю со стола, схватил за плечи и вытолкнул в дверной проём. Туда же пойманная за шкирку полетела Багира.

– Уходим! – что есть сил рявкнул он, схватив за воротники прилипших друг к другу Грина и Жанну. Все вместе они вывалились в коридор. Бронированная дверь автоматически закрылась, защищая покинувших лабораторию людей от возможной угрозы. Грин и Тимур, мысленно активировав в программе гиппокринов режим «броня», прикрыли девчонок своими телами. В эту же секунду робот «Жанна» подняла с пола Материализатор, прижала его к себе и, развернувшись спиной к двери и людям, сжалась в комок…

Энергия СК иссякла и поле, державшее антиматерию в пространстве, отключилось. Структура антиматерии слилась с внутренними стенками Конвертора. Чудовищная реакция в мгновение распылила энергию в пространство. Андроида в долю секунды разорвало на тысячи мелких деталек, с лязганьем разлетевшихся по лаборатории. Вдоль по коридору тоннеля, куда в последний миг вывалились молодые и пьяные учёные, посыпалась штукатурка. Мощная детонация сбила их с ног. Кошка взвизгнув, дала газу, умчавшись прочь. Дневной свет коридора сменился на аварийный. Несколько секунд их трясло. Ударная волна, плавно потряхивая всё на своём пути, мчалась на десятки километров во все стороны. Оборудование сибирских сейсмологов зафиксировало землетрясение в четыре бала.

В лаборатории не осталось ни одного целого предмета. Тут же включился сигнал тревоги и закрякала сирена. Система безопасности, разливаясь металлическим голосом по коридорам и помещениям Бункера, оповещала:

«Внимание! Произошла авария на третьем уровне в секторе молекулярной инженерии. Персоналу следовать штатному расписанию. Повторяю…»

Компанию спасли сверхпрочные армированные бетонные стены, бронированная дверь и нанокостюмы, принявшие мощный удар на себя. Ошарашенные, в пыльном тумане, вчетвером они сидели на полу, смутно осознавая происходящее.

– Я где-то слышал, что любовь убивает, но не думал, что это так серьёзно, – потирая ушибленный лоб, заплетающимся языком пытался шутить засыпанный штукатуркой, пьяный в стельку Грин. Тимур мысленно активировал общий режим защиты тела, и уже через считанные секунды алкоголь был выведен из мозга, озарив сознание ясностью происходящего.

– Все живы?

Каждый подал утвердительный мычащий сигнал.

– Вы не в курсе, что это было, ясно? – встряхнув усыпанной пылью головой, шипел Тимур на шокированных подруг.

– Вы просто в гости зашли. Выпивку я вам предложил. Остальное – кошмарный сон. Ясно?

Взъерошенные девчонки затрясли головой.

– Отделаетесь штрафным балом. Мы придумаем что-нибудь…

Это была последняя фраза, которую услышала Юля из уст Тимура…

Несколько секунд спустя их окружила охрана Бункера. А ещё через минуту, потирая глаза своими короткими ручонками, перед ними стоял Карлуша. Он был похож на рассерженного ребёнка, готового напасть на обидчиков, не давших ему выспаться…

9

Аварию в лаборатории Грин как старший руководитель пытался смягчить своими предыдущими заслугами. Но презентовать гиппокринов Апостолам не стал, скрыв правду о том, что в их телах уже вовсю трудятся наномашины. Тогда было непонятно, почему он это сделал. Презентация могла спасти ему жизнь. А сейчас никаких штрафов с начлаба не сняли, а наоборот. Не став крыть вескими аргументами в свою пользу, он схлопотал третий штрафной балл и получил билет в Сток, на вечную каторгу.

Грин пытался убедить руководство Бункера, что гениям прощают оплошности, дают ещё шанс и всё такое, но ожидаемого эффекта не было. У системы нет друзей. Она холодна и бесстрастна. И если элемент системы не вписывается в её ожидания, она его растаптывает и уничтожает. С парня было больше нечего взять, и в назидание другим совет управления подземкой единогласно проголосовал: «в Сток». Все старания его жизни свели на нет. Бывший начальник лаборатории молекулярной инженерии, никак не реагируя на происходящее, спокойно наблюдал, как охрана стянула с него скин, переодела в серо-коричневый свитер, брезентовые брюки и под руки отвела к лифту. Грин исчез…

В ходе затянувшегося допроса Тимур так и не смог внятно объяснить, откуда в лаборатории взялись выпивка и розы, фрагменты которых были обнаружены во время обследования разрушенного помещения. Он получил второй штрафной бал и приказом был направлен обратно в уничтоженную лабораторию для её последующего восстановления своими силами…

– А теперь пошёл вон, – писклявым голосом подытожил карлик, когда охрана сопровождала Василискина к дверям. Карлуша хотел было уже отправиться по своим делам, но Тимур на секунду замер, развернулся и потребовал объяснений:

– Что значит пошёл вон!?

Он смотрел на лилипута, как врач на душевно больного.

– Да вы хоть понимаете, что творите? Или правила подземной системы просверлили дыры в ваших мозгах? Вы только что послали на гибель величайшего учёного, который далеко опередил своё время! Вы просто избавились от него как от отходов после пира. Этот человек…

– Так, так, так!

Карлуша подошёл к нему вплотную, задрав голову.

– Значит, у нас появился супергерой! Давай ещё раз. Система поощрений и наказаний безупречна и ни разу за всю историю Бункера не давала повода в ней усомниться, – пищал он.

– После трёх штрафных балов в Сток и никаких поблажек. На смену одному гению всегда приходит другой. Таков закон нашей подземной природы, малыш, а сейчас ступай куда велено и притворись очень послушным и исполнительным сотрудником. Надеюсь, ты понял, что значит третий штрафной?

Маленький куратор в очередной раз развернулся, собираясь уходить.

– Он столько сделал для Бункера! Он создал большинство систем, без которых самый технологичный город планеты так и остался бы старой шахтой. Он подарил шанс человечеству! Ему нет замены и не будет ещё очень долго! Откройте глаза, наконец! Вы! Окостеневшие инструменты подземелья!

По залу побежал гул перешептывающихся и удивлённых такой наглостью Апостолов. Взгляд Тимура гулял по присутствующим.

– Ты зарываешься, малец! – в ответ пищал куратор, – ты всего лишь крохотный винтик в этой движущейся вперёд машине, поставивший под угрозу всех нас! И не тебе судить о том, кого поощрять, а кого наказывать! Благодаря этим правилам ты отправляешься в лабораторию, а не в Сток. Хотя внизу тебе самое место. Последний раз говорю, пошёл вон! Или не поздоровится.

Тимур смотрел на изображение своей линзы. Он уже несколько раз мысленно пнул в зад этого лилипута. Гиппокрины активно орудовали в его мозгу мелкими группами, успокаивающе воздействуя на нервные клетки. Гневный всплеск отступил. На душе заметно полегчало.

А «крошки» – молодцы. Они стараются вовсю, лишь бы хозяину было хорошо.

Он окончательно успокоился, решив обдумать всё это у себя, и уже было зашагал в сторону лифта, но снова, сделав несколько шагов, остановился…

Значит, тот, кто спас мне жизнь, будет гнить в Стоке, а я проводить опыты в лаборатории? Ну уж нет. Мы вместе что-нибудь придумаем. У нас всё получится. Получится!

Тимур окликнул уходящего куратора:

– Эй, Карлуша!

Лилипут остановился в изумлении, развернулся к Василискину и, нахмурив брови, сверлил его яростным взглядом.

– Я думаю, ты просто маленький, закомплексованный урод, срывающий свою озлобленность на мир и на своих подчинённых, которые из кожи вон лезут, чтоб тебе угодить. И это ты сам иди вон. Не смей больше раскрывать свой писклявый поганый рот, выражая недовольство. Не можешь сказать ничего хорошего, лучше молчи, – спокойно подытожил Тимур. Гул в зале нарастал, присутствующие бурно перешептывались. Видимо, это был первый раз, когда кто-то посмел дерзить в адрес Апостолов.

– Третий штрафной! – запищал Карлуша так сильно, как только мог, испепеляя его своими бешеными глазами-бусинками.

– В Стооок! Немедленно!

Апостолы одобрительно закивали.

– Какая наглость!

Охрана схватила в край обнаглевшего сотрудника за руки. Сняла со спокойно стоящего Тимура Скин, напялив на него размера на два больше старые брюки, застиранный до дыр серо-коричневый свитер и грубо запихала в лифт. Двери закрылись, спрятав от глаз трясущегося от гнева маленького Апостола.

Глядя в последний раз на свое начальство, Василискин улыбался. Он знал, что через пару минут его высадят на 24-м уровне, где кроме смертельной каторги нет ничего, но в душе был доволен…

10

Двери лифта открылись на отметке «-24». Двое охранников вытолкнули свежеиспечённого раба в тёмное бетонное помещение и оставили его наедине с собой. Лифт тут же унёс стражей Бункера вверх.

Редкий свет проникал в помещение из трубы уходящего вдаль коридора. Окружающая обстановка тонула во мраке. Сигнал интернета безвозвратно исчез. Тимур не мог разглядеть, что происходит вокруг. Первая атака пришлась на обоняние. Ядовитыми иглами в нос вонзилась тошнотворная вонь. Его вырвало. «Аромат» был едкий и густой. Коктейль из сырого, спёртого запаха гниющих пищевых отходов и смерти, резал пазухи носа. Глаза заслезились. Из-за отсутствия сети дополненная реальность была деактивирована. Доступа к управлению гиппокринами также не было. Зажав рукавом свитера ноздри и зажмурив глаза, он пытался свыкнуться со зловонием.

Минуту спустя Василискин уже решил пойти навстречу скупому свету, медленно лившемуся из далёкого коридора, как возле ног промелькнуло что-то массивное. Вот ещё, и ещё. Зрение начало привыкать к темноте и в полумраке бетонного зала Тимур с трудом различал проносящихся по полу размером с откормленную таксу крыс. Животных с горящими угольками глаз с каждой минутой становилось больше. Они сгущались возле него. Данные линзы отражались в его глазах немым тёмным пятном…

Управление центральным процессором системы гиппокринов осуществлялось через виртуальный нейро-интерфейс посредством интернета. Сеть была с ним всегда, и днём, и ночью. Он не перевёл ботов в режим автономного управления. Гиппокрины в сонном режиме ждали команды. Тимур испугался.

Программу нужно было перевести в автономный режим защиты. «Крошки» без интернета должны работать. А сейчас они уснули, и разбудить теперь их может только сеть.

Желанного и такого необходимого прилива сил не было. Без поддержки ботов он был просто человеком. ПРОСТО ЧЕЛОВЕКОМ. Дышалось очень тяжело, силы под гнётом страха предательски покидали его.

И старые потрепанные крысы, и молодняк всё смелее подходили ближе, словно чувствуя нерешительность жертвы. Некоторые уже нагло обнюхивали воздух вокруг ног чужака. Их всё больше и больше. «Съедобный чужак». Страх давил сильнее. Крысы начали пищать. Писк становился громче. Ещё мгновение и…

Словно по команде, серые мохнатые чудовища напали на арестанта. Василискин почувствовал, как острые лезвия со всех сторон вспарывают его кожу. Тряпьё на нём, казалось, само рвалось при виде хищных зубов. Первые секунды он что есть сил отбивался. Но серая, агрессивная волна накрыла его с головой. Тимур упал, сжался в комок, обхватил голову руками и перекатывался из стороны в сторону. Он ощущал, как давит животных, наваливаясь на них своим весом. Крыс это устраивало. Чем сильнее он ворочался, тем быстрее острые зубы вгрызались в его плоть…

Вспышка. Грохот выстрела и дикий крысячий визг где-то недалеко в тоннелях коридора. Крысы смолкли, прекратили нападение и, как по команде, повернули острые морды в сторону вопля сородичей. И тут же шурша стали разбегаться в разные стороны…

Разгоняя огнемётом кишащих повсюду тварей, к нему приближались три силуэта. Шокированный и покусанный крысами Тимур с облегчением вздохнул.

Вот и спасатели.

К нему подошел здоровенный двухметровый толстяк весом килограммов наверное двести и двое худощавых калек. В свете пламени они казались особенно омерзительными. Лица их были обезображены не то огнём, не то кислотой. Кожа на руках и лицах местами была покрыта засохшей потрескавшейся коркой. Один в руках держал огнемёт, освещая им дорогу, второй – помповый дробовик. Толстяк, с зарубцевавшимся шрамом через всё лицо, отставая на полшага, шёл между ними. Это был очень неприятный тип с длинными, слипшимися засаленными волосами, жирным грязным лицом, в сильно загаженном комбинезоне. Ни намёка на гигиену. Ни намёка на гостеприимство. О дружелюбии и речи быть не могло. Радость сменилась беспокойством. Те, что с краю, как по команде замерли в двух метрах от Тимура.

Через ужас только что пережитого, почему-то возникло ощущение, что смерть от крыс была бы приятнее.

Человек-гора, не останавливаясь, приблизился к нему. Он резко выбросил руку вперёд и схватил парня за горло, подтянув к себе. Лицо его вплотную приблизилось к новичку. Режущая вонь, пропитавшая всё вокруг, уже не казалась такой мерзкой. Сквозь неё прорывался новый, резкий запах пота и гнилого дыхания жирного верзилы, с интересом разглядывающего глаза Тимура.

– Подарки из «короны», – прохрипел двухметровый монстр, с удовольствием всматриваясь в лицо арестанта. Он во весь рот улыбнулся, обнажив гнилые редкие зубы, и полез грязными пальцами Василискину в глаза.

Тимур пытался вырваться, но грязная и липкая стальная рука сомкнулась на его горле, сдавливая сильнее и сильнее. Сопротивляться ему было невозможно. Если бы был доступ к гиппокринам, тогда другое дело. Он бы активировал защиту, задал бы нужную силу и скорость движения, не говоря уже о ловкости. Но без них Тимур был в серьёзном проигрыше. Рефлекторно он дергался, пытаясь высвободиться. Захрустела гортань и сухожилья шеи. Лицо синело, он задыхался. Ещё несколько секунд – и реальность поплыла…

Вытащив линзы из глаз жертвы, бугай откинул бесчувственное тело в сторону ожидавшей ссади свиты.

– В гостиницу его! – прорычал начальник Стока. Уродливые слуги немедленно подчинились приказу, схватили тело Тимура за ноги и волоком потащили прочь. Толстяк же в эти секунды довольно кряхтя, вставлял трофеи в свои глаза.

11

Тимур очнулся. Он лежал на подстилке из грязного тряпья в бетонной, холодной комнате. В углу, рядом с дыркой в полу, используемой как туалет, стояла миска с едой, кишащая маленькими червячками. Шея невыносимо ныла, болела гортань. Казалось, шейные позвонки вот-вот развалятся на части. После встречи с крысами одежда его походила на дуршлаг. Почти всё тело было в мелких, запёкшихся кровью порезах. Приняв удобную позу и тяжело дыша, он обдумывал ситуацию.

Если это Сток, а это Сток, то Грин должен быть где-то здесь…

«Удача и на этот раз не покинула Тимура. Они встретились в первый же рабочий день на местах, куда их распределили работать. Из почти пяти тысяч узников Стока он с Грином попал на один участок. Это же надо такому случиться! Да он счастливчик, баловень судьбы!

Размышляли недолго. Цель у друзей была единая. Незаметно перешёптываясь на своих рабочих местах, они придумали план побега. Грин менее чем за сутки уже успел обзавестись знакомыми. На следующий день он договорился с охраной их сектора и раздобыл старенький смартфон с возможностью выхода в интернет. Вскоре в их арсенале появился и эфирный спрей из аптечки охраны.

Далее Тимур перепрограммировал систему видеонаблюдения, переведя камеры в режим «левой» записи, где всё было тихо и спокойно. Датчиков феромонов здесь не было, и когда охрана доставила в Сток на каторгу очередного арестанта, стражей попросту усыпили. Переодевшись в Скины охраны, на лифте они попали на первый уровень Бункера, как раз под бок Апостолам. Здесь, обманув охранные сканеры, узники без проблем добрались до последнего спасительного лифта и уже через десять минут дышали свежим лесным воздухом. План был простой, ненадёжный и непроверенный, но он сработал. Они прошли по «минному полю» Бункера и беспрепятственно выбрались на поверхность. На всё про всё ушло полчаса. Полчаса и они в раю. Как же это оказалось просто. Словно высшие силы намеренно проложили им путь и помогли беспрепятственно покинуть сверхсекретный режимный объект.

– Путешествие в подземелье окончено, мы на свободе! – не сдерживаясь, кричал радостно Грин.

– Прощай, Бункер! А сбежать отсюда раз плюнуть оказалось. Апостолы, ну вы и лохи.

Тимур восхищался простотой их удавшегося плана. Упав на траву, он жадно вдыхал уже забытый свежий воздух. Чувство непередаваемого блаженства наполняло его сознание. Яркое голубое небо, запах свободы, лес и крики птиц вдохнули в него жизнь.

Мы спаслись. У нас получилось. Получилось!!!»

Этот сладкий, сказочный сон разбился в дребезги от крякающего сигнала. Василискин спросонья дёрнул головой и вскрикнул от боли. Опухшая шея дико ныла. Дверь его камеры отошла в сторону, безмолвный конвоир в неизвестной модели Скина, охватывающего всё тело полностью, вместе с головой, зашёл внутрь и без слов грубо выволок его за воротник в коридор. Грязные от времени бетонные стены и склизкий конденсат, текущий по ним, придавали этому пейзажу полнейшую угрюмость. Таких рабов, как он, в узком проходе скопилось около сотни, может, больше. Все были одеты одинаково: тёмные брезентовые штаны и невзрачные свитера, одежда Стока. Лица всех до единого были потухши и безжизненны. Запах влажной гнили мерзким уже не казался, обоняние привыкало, и воздух воспринимался как пригодный для дыхания.

Пленник разглядывал обречённых. Грина видно не было. Вооруженный конвой, подгоняя прикладами дробовиков скопившуюся толпу, выводил узников на построение. Большинство из пленников были здесь не первый день и послушно брели куда следует. После переклички всех распределили по рабочим местам. Тимуру достался сектор очистных сооружений. Это оказалось самое мерзкое помещение из всех, что были в Стоке. Его задачей было перекидывать излишки органических отходов, неподдающихся переработке, в чан с транспортной лентой, доставляющей эту жижу в Ад, нижний уровень Бункера, для дальнейшего уничтожения огнём.

Он, напарник и лопата…

Напарника звали Павел Павлович. Тимур называл его Палыч. Взрослый мужчина пятидесяти двух лет, хотя на вид ему было все семьдесят.

– Крысы напали? – кивнул новый напарник в сторону Тимура. Василискин молча кивнул головой.

Палыч нарёк его Малым. Отдыхать здесь не разрешалось, поэтому общались они, перекидывая дерьмо лопатами. От напарника Тимур узнал много нового про уровень, куда попал. Алгоритм работы и жизни в Стоке был чётко рассчитан.

– Средняя продолжительность жизни здесь около полугода. Я здесь четвёртый месяц, – трясущимся голосом, сильно покашливая, рассказывал Палыч.

– Здесь всё продуманно, малой. Каждую неделю сюда прибывают от двух до восьми новеньких, умирает столько же. Ты умрешь, скорее всего, в ближайшие шесть месяцев. Я через месяц от силы. Антисанитария здесь стопроцентная. Городская свалка по сравнению со Стоком – стерильная операционная. Ни в одном месте на планете такого не встретишь. Каждый сюда попавший хватает какую-нибудь болезнь и тащит её всю свою короткую жизнь. А судя по твоим свежим ранкам, болезнь найдёт тебя быстрее, чем это могло бы быть. Эх-ха! Ух-ху!

Кашель нещадно драл гортань этого тощего осунувшегося мужика.

– Иногда мне кажется, что спорами бактерий и вирусами Сток орошают специально. В зависимости от избытка или недостатка людей проводят те или иные профилактические меры. У охраны мембраны на дыхалке стоят. Они всегда дышат чистейшим горным воздухом. Им что газ отравляющий, что сибирская язва – всё мимо.

До тебя здесь работал Носорог. Здоровый мужик тридцати пяти лет от роду. Трудились мы с ним три месяца, а после, ни с того ни с сего, ослаб и всё. Неделя, и сдался. Дошли слухи, рак печени. Я не верю в это. Его специально заразили. Уж слишком крепок он был для того, чтобы сгореть вот так быстро. А если ослаб и не можешь работать, тебя просто убьют и выкинут. Вот и его сразу после потери сознания вынесли куда-то. Это было вчера. Думаю, что больше мы не увидимся. Всё здесь, как и везде, подчиняется определённому порядку. Только тут он нелепый и жестокий. Каторга для провинившихся. Так что, малой, такие дела.

Он грустно вздохнул и снова продолжительно закашлялся.

– У меня с лёгкими херня какая-то я. Наверное, туберкулёз или что-то похожее. Так что держись от меня подальше, малой, если пожить ещё хочешь. Хотя месяц раньше, месяц позже, какая разница.

Он снова зашелся кашлем, переросшим в спазмы рвоты. Тимур подался немного назад. Отдышавшись, Палыч продолжил.

– В отличие от верхних уровней здесь нет ни одного робота, кроме этой транспортной ленты.

Он сам засмеялся, констатируя факт, и снова продолжительно закашлялся.

– Все, что здесь делается, делается вручную. Садисты, сука. Попавший сюда обречён пахать до смерти, а когда станет лишним, исчезнет с карты истории навсегда. Трупы сжигают в Аду, уровнем ниже.

Он кивнул в сторону транспортной ленты, куда только что Тимур отправил полную лопату нечистот.

– Скоро ты и меня туда отправишь.

Палыч печально посмотрел на убегающую за резиновые створки изогнутую колею.

– Как сбежать отсюда? – на полном серьёзе спросил Тимур.

– Сбежать? Ха-ха, эх-хе уху, эху…

Напарник было захохотал, но тут же снова удавился собственным кашлем.

– Никак! За всё время существования Стока отсюда никто и никогда не сбегал, малой. Никто и никогда…

За несколько дней непосильного труда Тимур осознал всю «прелесть» своего хамского поведения в адрес Апостолов. Каждый день его под конвоем сопровождали на рабочее место, контролировали посредством видеокамер и охранных сканеров, налепленных повсюду. В конце дня, также в сопровождении специально обученных охранников, от которых кроме приказов: «быстрее, бегом, стоять, спиной к стене» и тому подобное, он ни разу не слышал ничего другого, вели в камеру для ночлега. На этом все прелести жизни заканчивались.

Для охраны арестанты были краткосрочными рабами, поддерживающими в Стоке существующий порядок. Вместо них скоро появятся другие, такие же временные существа.

Рассчитывать здесь было не на что и не на кого. Обедали они на работе непригодными отходами, от которых пахло так же омерзительно, как изо рта начальника Стока. Поголодав несколько дней, Тимур медленно смирялся, и к концу первой недели счёл трапезу съедобной. Он стал похож на крысу, как и все здесь. И с этим нужно было считаться.

Мыться в Стоке разрешалось раз в неделю. Никакого мыла, никаких зубных щёток, никаких щипчиков для ногтей. Холодная вода освежала, а размякшая грязь липла к тряпке, служащей полотенцем. Пищу из зубов выковыривал с помощью деревянных заточек, ногти грыз. Словом, загнанные животные, обречённо тянущие свою лямку до гробовой доски. Точнее, до газовых форсунок, превращающих тела в прах…