Текст книги "Зов свободы"
Автор книги: Дэвид Томпсон
Жанр: Зарубежные приключения, Приключения
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
ГЛАВА 5
Нат повернулся и тотчас заметил большую группу индейцев, которые пересекали горную гряду, держа путь на восток.
– Они же едут в противоположном направлении, – облегченно вздохнул Нат, – я думаю, они не увидели нас.
– Я тоже так думаю, – согласился Шекспир. – Молись, чтобы ни один из дикарей не обернулся.
Нат следил за черноногими, затаив дыхание, надеясь, что на этот раз не повторится случай с ютами, и обрадовался, когда последний индеец исчез по ту сторону гряды.
– Они ушли!
– Похоже, что так, – отозвался траппер, – хотя я мог бы добавить несколько скальпов черноногих к моей коллекции.
Он засмеялся и продолжил путь.
Довольный тем, что они избежали опасной встречи, Нат последовал за своим спутником. Он принялся размышлять над тем, почему многие белые остаются на Диком Западе, хотя здесь их постоянно подстерегает столько опасностей. Настолько ли важна полная свобода? Да, ему понравился вкус быстротечной жизни в горах, и Нат был вынужден согласиться, что находит ее более привлекательной, чем скучное прозябание бухгалтера в Нью-Йорке. Юноша посмотрел на летящего орла и удивился самой мысли, что еще недавно мечтал об успешной карьере счетовода.
Они проехали еще ярдов пятьсот и уже сворачивали в густую лесную чащу, когда по ту сторону гряды загрохотали выстрелы.
Шекспир придержал поводья и поднял голову:
– Дьявол, эти черноногие, должно быть, встретили кого-то.
– Может, какого-нибудь зверя, – предположил Нат. Мгновение спустя до них донеслись едва различимые крики, и юноша понял, что ошибся.
– Там охотятся не на дичь, – сказал старый охотник, разворачивая лошадь.
– Что ты собираешься делать?
– Надо посмотреть.
Нат хотел было возразить, но следующие слова друга заставили его прикусить язык.
– Эти подонки, должно быть, напали на охотников, направляющихся на встречу. Поехали?
– Да, едем! – воскликнул Кинг. Если напали на белых, его долг попытаться помочь им.
Пока они перебирались через каменную гряду, Нат, удивлялся искусной езде своего друга и старался держать своего коня поближе к его белой лошади. Вьючная лошадь тащилась позади.
Шекспир держался верхом, как индеец, его скакун с ходу брал любое препятствие. На западном склоне горы след черноногих был еле заметен. В десяти ярдах от вершины Шекспир придержал лошадь и стал медленно приближаться к горному выступу.
Нат с «хоукеном» в правой руке нервно озирался по сторонам. Что если черноногие оставили наблюдателей? Тяжесть пистолетов, давивших на живот, немного успокаивала. Увидев, что Шекспир остановился и спрыгнул на землю, Нат сделал то же самое.
Старый охотник осторожно подошел к краю.
Нат последовал за ним и посмотрел вниз.
У подножия располагалась зеленая равнина. Деревьев почти не было – вся она была покрыта сочной травой. Приблизительно в четверти мили к западу виднелся индейский лагерь, состоящий из десятка жилищ, обитатели которых отчаянно сопротивлялись черноногим, с криками налетевшим на деревню.
Вот один из защитников выпустил стрелу и попал черноногому в грудь, опрокинув его на землю, вот упал другой, но все же Нат понял, что нападающие численно превосходят защитников. Их было всего трое или четверо, женщины и дети изо всех сил старались помочь воинам.
– Черт! – сердито воскликнул Шекспир. – Я знаю их. Можешь оставаться здесь, если хочешь. Я должен ехать туда.
Он повернулся и побежал к лошади. Нат тоже поспешил к своему коню.
– Нет уж, куда ты, туда и я.
Траппер усмехнулся, повернувшись в седле:
– Если ты сделаешь это правилом своей жизни, можешь не дожить до седых волос.
– Там твои друзья? – спросил Нат.
– Да, это шошоны. – Шекспир пришпорил лошадь. – Держись поближе и считай каждый выстрел.
Нат крепко сжал карабин и поскакал вперед, чувствуя одновременно и возбуждение, и беспокойство. Он решил показать себя с лучшей стороны и не подвести Шекспира.
– Кричи изо всех сил, когда спустимся, – велел старый охотник, как только они обогнули горный выступ.
– Зачем?
– Чем больше шума мы наделаем, тем больше испугаем черноногих. Они могут решить, что нас на самом деле больше.
– Но индейцы же увидят, что нас только двое?..
– Не имеет значения, что они увидят. По мнению индейцев, белые не настолько сумасшедшие, чтобы нападать на отряд вдвоем. Они решат, что нас больше.
– Весьма рискованно, – заметил Нат, откинувшись назад, чтобы легче было спускаться по крутому склону горы.
– Не особенно. Мы же застигнем их врасплох. В этих краях, если на тебя нападают неожиданно, лучше всего идти напролом, а врагов считать уже после битвы. Так ты дольше проживешь.
Нат посмотрел вниз. Несколько нападавших были убиты, но и один из воинов-шошонов, пронзенный копьем, лежал на земле рядом с телами двух женщин. Черноногие скакали вокруг лагеря и между построек, стреляя из ружей и луков, но в неуловимых шошонов трудно было попасть – они перебегали от жилища к жилищу, ни на секунду не задерживаясь на месте.
Шекспир перешел на галоп и на полном скаку выехал на равнину. Издав пронзительный крик, он поднял в воздух карабин.
Чувствуя, что сердце готово выпрыгнуть из груди, Нат последовал его примеру, левой рукой придерживая за уздцы вьючную лошадь.
В пылу боя никто из индейцев не обратил ни малейшего внимания на их приближение.
Нат мрачно улыбнулся. Ну и прекрасно! Черноногие были слишком заняты, чтобы их заметить.
Группа женщин и детей шошонов внезапно выскочила из лагеря, направившись к оврагу неподалеку. Впереди бежала девушка с развевающимися черными волосами.
Пятеро черноногих бросились в погоню.
Нат отпустил вьючную лошадь и повернул направо, тотчас забыв о том, что должен держаться рядом с Шекспиром. Он решил перехватить черноногих, отлично понимая, что не поспеет вовремя.
Внезапно девушка остановилась, жестом попросив остальных бежать дальше без нее, и наклонилась, чтобы схватить камень. Она с вызовом посмотрела на атакующих и подняла камень над головой.
Нат невольно восхитился ею. Неужели с таким оружием она надеялась задержать воинов, чтобы женщины и дети успели добраться до оврага? Гордость и храбрость чувствовались в облике этой девушки. Сердце Ната наполнилось симпатией к ней.
Черноногий с луком в руках приближался к девушке неторопливым шагом, с самодовольной ухмылкой целясь в нее.
«Неужели выстрелит? – забеспокоился Нат. – Убивают ли индейцы женщин других племен или просто берут их в плен?»
Он не знал этого и не мог рисковать жизнью девушки. Прицелиться, сидя на лошади, оказалось очень трудно. Нат, продолжая держать палец на курке, проехал еще ярдов тридцать.
Воин, смеясь, опустил лук.
Девушка что-то крикнула ему и метнула камень.
Черноногий отклонился вправо, и камень пролетел мимо. Придя в ярость, девушка из племени шошонов наклонилась за следующим камнем.
Воин сделал вид, что снова собирается выпустить стрелу.
«Сейчас или никогда!» – сказал себе Кинг. Он задержал дыхание и нажал на курок. Лошадь черноногого рухнула, сбросив всадника в траву.
Воин вскочил и поднял лук. Четверо остальных, услышав выстрел, развернули было лошадей, но тотчас остановились с искренним удивлением на лицах. Нат издал душераздирающий боевой клич, сжал карабин и поводья в левой руке, правой вытащил один из пистолетов. Он видел, что черноногие заметили и Шекспира тоже. Следующие мгновения могли быть решающими.
Один из воинов поднял томагавк и бросился в атаку.
Нат повернул лошадь и поскакал навстречу индейцу. Из пистолета можно было попасть лишь с небольшого расстояния, и чтобы не рисковать еще одним выстрелом, лучше подойти к противнику как можно ближе.
Крича и размахивая томагавком, черноногий мчался к юноше.
Стук копыт его лошади эхом отдавался в ушах Ната. Он прятал пистолет у самой шеи своего коня, не убирая палец с курка.
К Нату бросились еще двое черноногих.
Юноша сосредоточился на первом воине, не обращая внимания на остальных. Он видел, как быстро сокращается расстояние между ними, и отчаянно желал выстрелить, но сдерживал себя, чтобы попасть наверняка. Натаниэль надеялся, что с Шекспиром все в порядке, – он не мог позволить себе оглянуться, чтобы убедиться в этом.
Черноногий снова издал боевой клич и уже приподнялся в седле, держа томагавк наготове.
Кингу все же хватило терпения не выстрелить раньше времени. Когда враг приблизился настолько, что Нат мог различить его сверкающие глаза и расширенные ноздри, юноша поднял пистолет и нажал на спуск. Индеец с глухим звуком рухнул с лошади. Томагавк упал в стороне.
Нат поднял глаза – на него неслись еще два воина. Один заходил слева, другой справа.
У одного из индейцев был обрез. Дикари покупали у компании «Хадсон Бэй» дешевые винтовки и укорачивали их, чтобы удобнее было стрелять с лошади.
Шекспир рассказывал, что эти плохонькие ружья не шли ни в какое сравнение с карабинами охотников и трапперов. К тому же многие индейцы с презрением относились к огнестрельному оружию, предпочитая обычный лук. Но в ближнем бою подобное ружье может нанести такую же смертельную рану, как и «хоукен», если, конечно, суметь хорошо прицелиться.
В деревне все еще раздавались выстрелы, откуда-то доносились крики.
Нат бросил беспокойный взгляд на девушку, но, к счастью, ей больше ничто не угрожало. Черноногие тем временем приближались. Нат быстро засунул разряженный пистолет за пояс и вытащил другой. Один из индейцев вскинул винтовку.
ГЛАВА 6
Нат знал, что выстрел грянет через несколько секунд. Его пистолет на подобном расстоянии не шел ни в какое сравнение даже с такой винтовкой. Он должен что-то сделать – или он сделает это быстро, или окажется покойником.
Но что?
Что он мог сделать?
Нат уже видел злорадную улыбку воина, и вот-вот ожидал услышать щелчок курка. И в этот момент юношу осенила блестящая идея! Нат вспомнил стычку с кайова и прием, которым те пользовались, чтобы обмануть нападающего: когда Нат прицеливался в одного из них, индеец соскальзывал вниз и вытягивался вдоль корпуса лошади, держась за нее лишь носком мокасина и одной рукой.
Получится ли?
Времени размышлять не было. Он мигом свесился вправо, прижавшись к лошади, правой рукой Нат схватился за седло, в левой держал «хоукен».
Черноногий потерял юношу из виду и уже не мог хорошо прицелиться. Нат изготовил было пистолет, но неожиданно боевое настроение испарилось.
Да, индейцу теперь его не видно. Но ведь и он сам лишился возможности наблюдать за врагом.
Вот так то!
Что если – у Ната по телу побежали мурашки – воин выстрелит в лошадь? Юноша приподнялся, насколько это было возможно, и выглянул из-за шеи лошади.
Индеец находился на расстоянии десятка ярдов. Черноногий с ружьем на изготовку старательно высматривал противника.
Нат не стал больше ждать и выстрелил. Раздался пронзительный вой – пуля попала воину в лицо, и он замертво свалился с лошади. Нат сел в седле и огляделся: оставались еще трое конных и один пеший, не считая тех, кто сейчас атаковал лагерь. К тому же все его оружие было разряжено.
И тут еще один воин закричал и бросился на Кинга.
Нат вытащил нож, все, что у него оставалось.
Черноногий держал копье.
Нат вспомнил истории, которые ему рассказывали Шекспир и Зик о невероятной меткости и ловкости индейцев в обращении с этим вроде бы простым оружием. Они с детства учились метать копье, и взрослый воин с двадцати ярдов на полном скаку попадал в мишень размером с голову человека. Так что у Ната не было шансов одержать победу с ножом в руке.
Индеец размахивал копьем и кричал что-то дерзкое, бросая вызов.
Нат пришпорил коня. Но не в надежде опередить черноногого. Если юноша станет двигаться медленно, попасть в него будет слишком легко. Самое лучшее, что Нат мог сделать – это мчаться во весь опор и пытаться увернуться от копья. Возможно, ему удастся воспользоваться карабином. Он убрал нож и поднял «хоукен».
«Ну-ка, а что если…»
Нат знал, что его карабин не заряжен, но черноногий-то этого не знал. Что произойдет, если Нат прицелится в воина, делая вид, что собирается выстрелить. Был только один способ. Прижав приклад к плечу, Кинг направил ствол на врага.
Резко повернувшись, индеец опустил копье и помчался прочь.
Уловка сработала!
Нат улыбнулся и опустил карабин, поздравляя себя с победой. Он заметил, что остальные черноногие, включая воина, оставшегося без лошади, устремились в обратном направлении.
Почему они побежали?
Нат, не понимая, что происходит, придержал коня и взглянул на девушку. Она счастливо улыбалась и смотрела куда-то на север. Может, это Шекспир мчался ему на помощь? Нат оглянулся и застыл.
Дюжина воинов приближалась к деревне с севера. Впереди, натягивая тетиву лука, ехал рослый индеец в набедренной повязке. Он вел отряд прямо на черноногих, замешкавшихся вблизи жилищ.
Нат остановился и стал наблюдать. Он понял, что подоспевшими индейцами были шошоны, которые вернулись, чтобы защитить свои семьи.
Большинство черноногих тотчас скрылось, но трое все еще крутились в лагере, не обращая внимания на то, что ход сражения изменился. Они слишком поздно поняли свою ошибку. .
Отряд шошонов ворвался в лагерь. Вождь прицелился из лука в черноногого, который собирался рассечь голову мальчика томагавком, и выпустил стрелу.
Стрела пронзила грудь насквозь, черноногий согнулся пополам и, широко раскрыв глаза, рухнул на землю.
Шошоны мгновенно расправились с оставшимися врагами. Одного просто окружили и забили до смерти.
Внимание Ната было поглощено происходящим, поэтому он от неожиданности чуть не выпрыгнул из седла, почувствовав, как кто-то коснулся его правой ноги, Кинг посмотрел вниз и увидел девушку, ту самую.
Темные косы обрамляли лицо необычной красоты, подчеркивали выступающие скулы. На девушке было украшенное бисером платье из оленьей кожи и нарядные мокасины. Она улыбалась, ее карие глаза внимательно изучали Ната.
– Здравствуй, – сказал Нат.
Девушка что-то произнесла на языке шошонов и замерла в ожидании ответа.
Нат вспомнил уроки Зика и Шекспира по языку жестов. Этим универсальным средством общения пользовались почти все племена на Западе. Юноша вытянул большой палец, согнув остальные, и указал на свою правую руку, которую прижал к груди с левой стороны. Затем Нат осторожно повернул запястье левой руки, расположив ладонь вертикально. Сознавая, что девушка не отрывает взгляд от его руки, и надеясь, что он все делает правильно, юноша раскрыл ладонь и провел ею вправо, а затем обратно. Нат попытался сказать, что не понимает ее язык.
Но что если он ошибся?
Что если у него вышло, что она выглядит, будто жирная корова?
Девушка в ответ показала на черноногого, которого Нат застрелил, и вытянула перед собой изящные руки. Затем повернула ладони вверх и опустила руки перед Натом.
Она благодарила его! С облегчением Нат улыбнулся и жестом спросил, как ее зовут.
– Уинона, – четко произнесла она свое имя.
– Нат, – он постучал себя по груди, – Нат Кинг.
– Нат Кинг, – медленно повторила Уинона, копируя его произношение с удивительной легкостью. – Нат Кинг. Нат Кинг.
Ее мелодичный голос взволновал его до самого сердца. Нат задумался: что бы еще ей сказать.
Руки Уиноны начали быстро делать знаки.
Нат наклонился, чтобы не пропустить ни одного движения. Некоторые жесты девушки были ему незнакомы, но главное Нат понял: Уинона говорила ему, что он, должно быть, очень сильный, раз убил стольких черноногих. Девушка смотрела на Кинга, ожидая ответа, и в этот момент Нат услышал стук копыт и поднял голову.
Шекспир, высокий шошон и пятеро других воинов приближались к ним.
Нат видел, что вождь смотрит на него, и удивился, что является объектом такого пристального внимания. Вспомнив, что не успел перезарядить оружие, Нат упрекнул себя за подобную глупость.
– Ну и ну, – произнес старый охотник, остановившись и глядя на мертвых черноногих. – Я вижу, ты был занят.
– А ты?
– Слава богу, и я позаботился о троих, – ответил Шекспир. – Вперед! Вали их на землю и коленом на горло! У, саранча ненасытная! Пожили, мироеды! Надо и другим. На землю их – и долой с них шкуру![7]7
У. Шекспир. «Король Генрих». Пер. Б. Пастернака.
[Закрыть] – При этом старик активно жестикулировал и воздевал руки.
– И это он? – спросил Нат, удивляясь сцене, разыгранной траппером.
– Да, Уильям Шекспир.
– Ого.
Рослый индеец внезапно обратился к Уиноне, и девушка ответила ему, то и дело указывая на мертвых черноногих и на Кинга. Вождь серьезно посмотрел на Шекспира и сказал ему несколько слов.
– О чем они?
Траппер усмехнулся:
– Ты никогда не перестанешь удивлять меня.
– Я?
– Да. – Шекспир показал на высокого шошона. – Это Черный Котел – уважаемый человек в своем племени. Уинона – его дочь. Она только что рассказала, как ты спас жизнь ей, женщинам и детям. Еще она называет тебя самым храбрым воином, вторым после своего отца конечно.
Нат не знал что и сказать.
– Да, сэр, – прокомментировал Шекспир, – вы были просто великолепны.
– Я только пытался остаться в живых.
Черный Котел посмотрел на старого охотника и опять что-то сказал.
– Говорит, что теперь он у тебя в долгу, – перевел Шекспир, когда индеец закончил. – Ты спас жизнь его драгоценной дочери и любимых соплеменников.
– Я сделал то, что должен был сделать, – ответил Нат, – а он ничего мне не должен.
– Даже не думай, что я переведу ему это.
– Почему же?
– Помнишь, что я просил тебя вести себя осторожно, чтобы не оскорбить индейцев? Если вождь хочет быть у тебя в долгу, это его дело. Лучше пусть индеец будет тебе чем-то обязан, чем попытается снять с тебя скальп, – пояснил наставник.
– И что мне ему сказать?
– Я позабочусь об этом, – вызвался помочь старый охотник. – Он хочет знать твое имя. Какое имя дали тебе шайены?
– Ты цитируешь Шекспира наизусть, а не можешь вспомнить такую простую вещь?
– Ах да, вспомнил. Убивающий Гризли. – Траппер повернулся к Черному Котлу и перешел на язык шошонов.
Нат снова стал объектом всеобщего внимания. Чтобы скрыть смущение, юноша посмотрел в сторону деревни – шошоны преследовали убегающих черноногих, женщины и дети возвращались в жилища. Нат взглянул на Уинону и улыбнулся ей.
Черный Котел все еще что-то говорил Шекспиру, наконец тот обратился к Нату:
– Если тебе от этого станет легче, он говорит, что в долгу у нас обоих. Его семья тоже направляется к месту встречи, и вождь приглашает нас присоединиться. Как тебе это предложение?
– Просто прекрасно.
– Я так и подумал.
– У меня будет возможность немного поучить их язык.
– Восхищаюсь человеком, который всегда готов учиться, – заметил траппер с улыбкой в глазах.
– Почему бы тебе не принять приглашение вождя и не поблагодарить его за доброту?
– Ах, я и не подумал об этом!
Старый охотник поговорил с Черным Котлом еще полминуты, выслушал ответ и посмотрел на Кинга.
– Он в восторге и приглашает нас на ужин.
– Скажи, чтобы не беспокоился.
– Ты опять?
– Что ты имеешь в виду? – спросил юноша и догадался. – Ой, прости. Я по привычке.
– Тебе лучше избавиться от этой привычки и побыстрей. Если живешь среди индейцев, жить надо по их правилам. И позволь дать тебе еще один совет, – продолжил Шекспир. – Если сомневаешься, держи рот закрытым, а уши открытыми. Дольше проживешь.
– Постараюсь, – пообещал молодой человек.
– Да, и еще одна вещь.
– Что?
– Не желаешь ли ты жениться?
ГЛАВА 7
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Нат. Шекспир усмехнулся:
– Молодая кобылка, которую ты спас, имеет на тебя определенные виды.
Юноша посмотрел на Уинону, которая тепло улыбнулась ему, затем на старого охотника:
– Ты что, с ума сошел?
– Что сами вы в цепях любви томитесь и навсегда верны своей любви[8]8
У. Шекспир. «Два веронца». Пер. В. Левина.
[Закрыть].
– Опять?
Старик усмехнулся и процитировал еще:
– Любовь же, что берем из глаз любимых, живет не замурованной, не косной, но, общая движению стихий, как мысль распространяется по телу, способности все наши удвояет превыше всех возможностей и свойств[9]9
У. Шекспир. «Бесплодные усилия любви». Пер. М. Кузьминой.
[Закрыть].
– Иногда я ничего не понимаю ничего из твоих слов, – раздраженно заметил Нат. – Почему ты не можешь говорить на нормальном языке, как другие?
– На нормальном? – повторил старый охотник и затрясся от смеха в седле, прикрыв глаза. – Говорить на нормальном языке! – передразнил он юношу и захохотал еще громче.
Шошоны уставились на траппера, опасаясь, не сошел ли тот с ума.
Нат же занялся своим карабином. Он всыпал из рога нужное количество пороха, достал пулю из мешочка, обернул ее в лоскут и засунул в ствол карабина большим пальцем, пропихнув дальше шомполом. Закончив, Нат очень удивился тому, что воины смотрят на него. Юноша улыбнулся им и взглянул на Шекспира:
– Почему они так смотрят на меня?
– У них не очень-то много собственного оружия, поэтому им любопытно.
Черный Котел указал на черноногого, убитого Натом, и обратился к Шекспиру:
– Это было бы интересно, – сказал старый траппер, когда воин закончил.
– Он хочет, чтобы мы похоронили их? – догадался Нат.
– Ничего подобного, – ответил Шекспир. – Они заберут тела с собой, но хотят знать, не хочешь ли ты снять с убитых тобой врагов скальпы.
Нат напрягся:
– Снять скальпы?
– А что в этом плохого? Ты же скальпировал воина кайова, который убил дядю Зика.
– Я уже говорил тебе, что не знаю, смогу ли сделать это еще раз, – напомнил Нат.
– Не будь слабаком. Если ты откажешься, шошоны не станут уважать тебя.
– Только потому, что я не хочу срезать чьи-то волосы?
– Ты знаешь, какое значение имеют скальпы для этих людей. Некоторые племена доходят в этом до фанатизма. Кроу, например, считают, если человек убил и не оскальпировал врага, он проявил слабость и опозорил племя. Ему не разрешают носить оружие и принимать участие в делах других мужчин. Этот человек становится рабом женщин и должен выполнять все, что те прикажут – рубить дрова, свежевать туши и тому подобное. Поверь мне, Нат, любой воин кроу, который попадает в положение женщины, не имеет ни малейшего шанса доказать другим, что он достоин звания настоящего мужчины.
– Они, надеюсь, не собираются сделать из меня раба?
– Нет, но они будут рассказывать каждому, кого встретят на своем пути, о белом, который не снял скальп с побежденных им в бою врагов, и ты заработаешь славу хуже, чем у скунса.
Нат постарался не менять выражения лица, глядя на Черного Котла. Он попал в ловушку индейских обычаев. Кинг не обязан был брать скальпы черноногих, но он уже достаточно узнал о жизни в этом краю, чтобы понимать, как важна здесь хорошая репутация.
– Скажи Черному Котлу, что я благодарю его. Да, я хочу снять скальпы с воинов, которых убил.
Шекспир важно кивнул:
– Я так и думал.
Он заговорил с вождем.
Перекинув «хоукен» в левую руку, Нат направил лошадь к ближайшему черноногому, которому прострелил щеку, спешился, положил карабин на землю и вытащил нож.
Воин лежал на спине с широко раскрытыми глазами.
Нат глубоко вздохнул, встал на колени, левой рукой оттянул волосы индейца, затем поднял его голову и провел острием ножа по лбу. Закапала кровь. Стараясь делать все как можно быстрее, юноша засунул нож под волосы и аккуратно отделил скальп от головы. Стараясь не смотреть на ужасный, кровавый череп, Нат встал и повел лошадь к другому индейцу.
В этот раз Кинг действовал еще быстрее, и менее чем через минуту уже держал в руках два скальпа. Он вытер нож о землю, вложил его в ножны, взял в правую руку карабин и сел на лошадь.
Шекспир и шошоны ждали его.
– Ловко проделано, – сказал старый охотник.
– Я и не предполагал, что у меня будет столько зрителей.
– Ты произвел впечатление на Черного Котла. Он только что сказал мне, что считает тебя хорошим воином.
– Если бы он только знал…
– Не надо недооценивать себя, Нат. Всякое случается. Черный Котел сказал несколько слов Уиноне, затем махнул правой рукой и направился к лагерю в сопровождении молодых воинов.
– О чем они говорили? – спросил Нат.
Траппер усмехнулся:
– Он велел ей помнить, что она – приличная женщина.
– Почему, ради всего святого, он сказал ей это?
Шекспир фыркнул, словно расшалившийся на пастбище бычок.
– Я надеюсь, ты позволишь сказать мне это и не обидишься, но ты достоин жалости.
– В каком смысле?
– Во всех, мой юный друг. – Старый охотник кивком указал на деревню шошонов. – Едем в жилище Черного Котла. Там нас угостят обедом. Один из воинов позаботится о наших вьючных лошадях.
Сбитый с толку, Нат медленно ехал рядом с другом, справа от него шла Уинона.
– Я жду от тебя объяснений, – раздраженно заявил он.
– Жизнь тебе все объяснит.
– Ты что, даже намека не сделаешь?
– Никогда не забывай, Нат: то, что одному мужчине еще неизвестно, у другого осталось уже давно в прошлом.
Юноша вздохнул:
– Запомню, но будь я проклят, если понимаю, что это значит!
Уинона, прервала их, сказав что-то к Шекспиру. Тот перевел:
– Она хочет знать, есть ли у тебя жена.
Нат чуть не выронил из рук скальпы.
– Я предупреждал тебя. Она вбила в свою изящную головку, что ты – самый прекрасный мужчина. Первое, что я узнал за свою долгую жизнь: женщина никогда не сдается, если на кого-то положила глаз. В девяти из десяти случаях она добьется мужчины, который ей приглянулся. Единственное, что может помешать, – непредвиденные обстоятельства. Не важно, белая это женщина, индианка, египтянка или Елена Троянская, но она женит на себе понравившегося мужчину. – Шекспир засмеялся и покачал головой. – Второе, что я понял, – женщина никогда не успокоится, выйдя замуж за этого мужчину. Запомни, Нат. Нет на свете женщины, которая во всем соглашалась бы с тобой. Тот, кто считает иначе, думает тем, что у него ниже пояса.
Юноша улыбнулся и взглянул на Уинону, никакого сомнения, она смотрит на него глазами влюбленной женщины.
– Я всегда думал, что индианки скромные и застенчивые.
– Застенчивые еще хуже – они придумывают самые хитроумные ловушки.
– Кажется, ты путаешь любовь с охотой и погоней за дичью.
– Ты только что попал в точку. Любовь – это охота, а для женщины – самая важная из всех. Она заманивает свою жертву с помощью разнообразных чар, и невозможно устоять перед искушением.
– Думаю, ты преувеличиваешь.
– Время покажет.
– Можешь передать ей, что я не женат, и расскажи ей все, что она хочет знать.
– Как пожелаешь. Кстати, напомни дать тебе одну из книг Шекспира, из нее ты сможешь почерпнуть уму-разуму.
– Уж лучше напиться.
Они добрались до лагеря. Вокруг лежали тела мужчин, женщин и нескольких детей. Черноногие никого не щадили. С печальными лицами шошоны собирались оказать последние почести мертвым.
– Не надо ли им помочь? – спросил Нат.
– Они не захотят нашей помощи. Для них это очень личное дело.
Неожиданно Уинона бросилась к пожилой женщине с раненой головой.
– Почему черноногие убивают женщин и детей? Как можно убивать беззащитных?
– Беззащитных? – повторил Шекспир и хмыкнул. – С чего ты это взял? Действительно, в основном воюют мужчины, но женщины и дети далеко не беззащитны. Они помогают своему племени в случае нападения. Индейские мальчики с детства учатся стрелять из лука, и женщин тоже лучше не сердить. В некоторых племенах им даже разрешают участвовать в набегах. Юты позволяют женщинам сопровождать их, если те выражают подобное желание.
– Даже так? – удивился юноша.
– Да. Запомни это. Однажды такая вот милая девушка может нацелить в тебя копье. И что ты тогда будешь делать?
– Я сделаю все возможное, чтобы не ранить женщину.
Траппер улыбнулся:
– Неужели?
– Я не знаю, хорошо ли это, но меня воспитали как джентльмена и научили обращаться с леди.
– Настоящие леди – это те далекие высокомерные дамы в модных платьях. Если ты не изменишь свое отношение к женщине, можешь оказаться мертвым джентльменом.
– Тебе приходилось убивать женщину?
Шекспир бросил быстрый взгляд на своего спутника:
– Это как раз тот вопрос, который ты не должен задавать мужчине, даже другу.
– Прости.
– А вот и мы, – объявил траппер. – Это типи Черного Котла.
– Что-что?
– Типи. Так называют коническую палатку, особым образом устроенную.
Нат внимательно оглядел сооружение. По форме оно напомнило стог сена, какие Кинг видел на фермах. Сосновые шесты были воткнуты в землю по кругу, их верхние концы собраны вместе и скреплены. Сверху на каркас натянут чехол из бизоньих шкур. Высота этой конструкции составляла примерно двадцать пять – тридцать футов, а диаметр круга у основания – около двадцати.
– Нам придется ждать Черного Котла, чтобы войти внутрь, – объявил траппер. – А пока я объясню тебе, как себя вести.
– То есть?
– Вот несколько основных правил, которые ты должен знать. Видишь вход? – спросил Шекспир и указал на полог, развевающийся на ветру.
– Да.
– Если он открыт, можешь входить в типи, не соблюдая никаких формальностей, но, если полог закрыт, ты должен ждать, пока тебя не пригласят. Понимаешь?
– Да.
– Как только войдешь, встань справа и жди, пока хозяин не предложит тебе сесть.
– А почему я не могу пойти налево?
Шекспир вздохнул:
– Да потому, что налево ходят женщины. Ты же не женщина?
– Конечно же нет.
– Итак, идешь направо. Возможно, хозяин захочет, чтобы ты сел слева от него, но по пути к своему месту постарайся не проходить между очагом и человеком, который греется у огня.
– Почему?
– Индейцы считают это проявлением грубости и плохим знаком. Так что всегда обходи сзади людей, сидящих у огня. Если тебе предлагают есть, ешь. И не оставляй ни кусочка, ни крошки, или обидишь хозяина.
Нат покачал головой в изумлении:
– Я и понятия не имел…
– Подожди, я еще не закончил. Если хозяин стучит своей трубкой о землю или просит женщину расстелить одеяло, для гостя это знак уходить.
– А уходить я должен держась правой стороны?
– Нет. Тогда вылетишь через дымовой клапан, – ответил траппер и слез с лошади, Нат тоже спешился.
Они услышали погребальный плач и, оглянувшись, увидели троих шошонов, которые несли четвертого. Рядом шла женщина со слезами на глазах. Руки ее были прижаты к щекам, она жалобно всхлипывала.
– Я рад, что ты преодолел себя, – заметил старый охотник.
– То есть?
– Тебе предстоит увидеть зрелище, от которого кровь стынет в жилах.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.