Текст книги "Очень тесные связи"

– А я не дурак.

– Не дурак. – Ники взяла чашку с кофе. – А знаешь, может, мы подошли к делу не с той стороны? Так же как и полиция?

– Ты права. – Джек сразу же понял, к чему она клонит. – Вместо того чтобы искать тех, кто достаточно ненавидел отца, чтобы убить его, стоит поискать тех, кто достаточно ненавидит меня, чтобы повесить на меня его убийство. Вот только, к сожалению, таких людей найдется немало. И во главе этого списка будут стоять Кинкейды.

– Джек, а если полиция решит, что ты невиновен? Вряд ли это обрадует убийцу. А если он решит разобраться с тобой напрямую? Тебе может угрожать опасность.

– Не волнуйся, я в состоянии о себе позаботиться.

Но от этого спокойного ответа Ники стало еще страшнее. Сколько же раз отец повторял эти слова? Сколько раз он уверенно улыбался, совсем так же, как сейчас улыбается Джек, и говорил, что с ним все будет хорошо? Но от пули это его не спасло. И Реджинальда не спасло. И Джека не спасет.

– Ты не в состоянии о себе позаботиться, если кто-то всерьез решил тебя прикончить, – резко возразила Ники. – И твой отец тому отличное подтверждение.

– И твой?

Пусть Ники и сама сейчас об этом думала, но при его словах она не выдержала и разрыдалась.

– Все хорошо, дорогая! – Джек сразу же крепко прижал ее к себе. – Мы быстро во всем разберемся и сразу же все сообщим Чарльзу. Кто бы ни убил отца, он мне не сможет навредить из-за решетки.

– А если не разберемся? Или если не найдем доказательств, и полиция не сможет его посадить? Или еще хуже… – Ники прикусила губу. – Что, если ему все-таки удастся убедить полицию в том, что убийца – это ты?

– Давай решать проблемы по мере их поступления. Для начала разберемся с тем, кто же на самом деле убил отца. А потом решим, как это доказать и подтвердить мою невиновность.

При этих словах в дверь снова постучали, лишив Ники возможности спорить дальше, и, высвободившись из объятий Джека, она отошла к кофеварке и, делая вид, что наливает кофе, украдкой вытерла слезы.

– Мистер Синклер? – Столь формальное обращение в устах Линн явно не сулило ничего хорошего.

– Что ты узнала?

– Простите, это я во всем виновата. Это я разрешила ему позвонить, и, если вы захотите меня уволить, я вас пойму.

– Спокойней, – мягко велел Джек и, взяв Линн за руку, усадил ее в кресло. – Рассказывай все по порядку. Ты проверяла, кто из сотрудников звонил в «Кинкейд групп», и…

– И узнала, что никто не звонил, а потом вспомнила, что заходил ваш брат, Алан. Он хотел вас видеть, но вы велели вам не мешать, и я ему так и сказала, а он только улыбнулся. У него такая милая улыбка.

– Да, я знаю.

– И он спросил, может ли он позвонить, и я, разумеется, разрешила. Предложила воспользоваться моим телефоном, но Алан сказал, что хотел бы поговорить наедине, и я проводила его в переговорную. Он пробыл там минут пять—десять, не больше, но в какой-то момент мне показалось, что он практически орет, но, решив, что это какая-то шутка, я скоро обо всем забыла. Потом он вышел из переговорной, и я с ним попрощалась, но он, должно быть, меня не услышал и сразу ушел, только…

– Все в порядке, Линн, говори все как есть.

– Он казался каким-то злым, когда уходил, – неохотно признала девушка. – А ведь обычно он такой приветливый.

– Спасибо, Линн, именно это мне и нужно было знать.

– Правда? Вы действительно так думаете? Я все сделала правильно?

– Правда, а теперь возвращайся к работе.

– Спасибо, Джек, – поблагодарила просиявшая Линн.

Когда девушка ушла, Джек повернулся к Ники.

– Алан? – спросила она. – Это возможно?

– Мне сложно поверить, что Алан убил отца.

Ники никогда еще не слышала, чтобы он говорил так безжалостно и пугающе.

– …Но, по-моему, нам пора наведаться к моему братишке.

Глава 7

Чтобы добраться до Гринвиля, где жила мать Джека и Алана, им понадобилось три часа. Джек сам в детстве жил в этом горном поместье, купленном отцом для матери.

И теперь Джек сидел в машине и разглядывал то место, что раньше называл своим домом. Он никогда сюда надолго не возвращался после того, как закончил колледж и занялся собственным делом, отчасти и оттого, что Алан дал ясно понять, что его здесь не ждут. Но в основном потому, что решил, что всего добьется сам, не опираясь на отцовские деньги. Таким уж гордым он уродился.

– Пару месяцев назад мать заговорила о продаже этого дома, но Алан так взбесился, что она сразу отбросила эту идею.

– Они сейчас дома?

– Мать, скорее всего, на работе, а Алан… – Джек насмешливо улыбнулся. – Ничего не изменилось с твоего последнего визита. Алан все такой же бездельник, так что наверняка ошивается где-то поблизости.

– Понятно.

Джек открыл дверь своим ключом, и ему навстречу из гостиной вышел Алан с книжкой в руках.

– Джек, вот так сюрприз! – воскликнул он, загибая краешек страницы, перед тем как закрыть книжку. – Ники, очень рад снова с тобой встретиться, хотя все это немного неожиданно. Мог бы сперва позвонить.

– Мог бы, но не стал. Нам нужно поговорить.

– Выпьешь?

– Нет, спасибо, мне нужно у тебя кое-что спросить.

– И что же?

– Ты приходил ко мне на работу в день убийства Реджинальда. Зачем?

– Ты приехал только ради этого? – удивленно спросил Алан. – Мог бы просто позвонить, сберег бы кучу времени.

– Ты не ответил на мой вопрос. – Если бы он позвонил, то не смог бы увидеть выражение лица Алана.

– Это было так давно, я даже толком не помню тот день. – С этими словами Алан уселся на диван, закинув ногу на ногу. – Хотя нет, я, кажется, вспомнил, я хотел предложить тебе поужинать вместе, но ты оказался чертовски занят, и я не стал тебе мешать.

– Поужинать? Что-то я не припомню, чтобы ты хоть раз предлагал мне вместе поужинать.

– Если тебе так проще будет поверить, могу добавить – я рассчитывал, что ты заплатишь, – усмехнулся Алан поверх бокала.

– В этом я не сомневаюсь. – Пристально смотревший на брата Джек с радостью заметил, как нервно тот разглаживает штанину. – А приглашая меня пообедать, решил заодно позвонить моему отцу? С телефона компании? А чем тебя мобильный не устроил?

– Мобильный разрядился.

– И зачем ты ему звонил?

– Ну, раз уж с тобой пообедать не получилось, я подумал, может, хоть Реджинальд составит мне компанию. – Алан потянулся за сигарой. – Но он тоже был занят. Видимо, болтал с убийцей.

Даже понимая, что Алан специально нарывается, Джек не удержался и за шкирку поставил братца на ноги, да так, что во все стороны полетели осколки бокала, брызги вина, пепел и пуговицы.

– Пусти его. – Ники успокаивающе погладила Джека. – Кулаками тут ничего не решишь.

– Может, и не решу, зато сразу почувствую себя лучше.

– А заодно покажешь Ники, что ты за человек, – вмешался Алан. – Ты ведь всегда любил надо мной издеваться, после того как Реджинальд заставил маму к нему вернуться. Ведь раньше ты был лишь никчемным ублюдком. Мама мне говорила. Мой отец был вынужден признать тебя своим и дать тебя свое имя, но он все равно презирал тебя, хоть и вынужден был растить законного сына рядом с грязью. А ведь мы были счастливы втроем, хоть ты и мешался у нас под ногами. Если бы отец не умер, ничего этого никогда бы не было.

– Ты прав, Алан. – Джек с отвращением слушал слова брата, а ведь раньше он и не подозревал, что в нем скопилось столько ненависти и презрения. – Учитывая, что Ричард был человеком весьма скромного достатка, у тебя никогда не было бы этого дома. Если бы не деньги моего отца, ты никогда не наслаждался бы дорогим вином и кубинскими сигарами. И не бездельничал бы вот уже почти тридцать лет. Так что же случилось? Отец отказался дать тебе денег? Предложил найти работу? Завести собственный дом?

– Нет! Он любил меня, обожал. – Алан с яростью взглянул на Ники: – Держись от него подальше, он опасный человек.

– Я отлично знаю, что он за человек. А вот что ты за человек, Алан? Или ты уже ответил на этот вопрос?

– И как это понимать? – Алан отшатнулся от неожиданной атаки.

– А так. Где ты был в ночь убийства Реджинальда?

– Что-что? – У Алана даже челюсть отвисла от удивления.

– Мне просто любопытно. Ты же был в Чарльстоне, и…

– Неправда, я был здесь. Когда я понял, что Джек не собирается со мной ужинать, вернулся домой.

– Или Реджинальд.

– Или Реджинальд. Когда Реджинальд Кинкейд скоропостижно скончался, я был прямо здесь, вместе с матерью. Она приготовила ужин, а потом мы смотрели телевизор и чуть позже полуночи пошли спать. Хотя я и не обязан перед вами отчитываться.

В прихожей раздалось звяканье ключей, и вошла Анжела.

– Алан? – окликнула она. – Я дома.

– Очень вовремя, – откликнулся Алан и добавил, обращаясь к Джеку и Ники: – Теперь вы поймете, как абсурдны ваши подозрения.

В эту секунду в гостиную вошла Анжела и замерла, удивленно глядя на своих сыновей и Ники.

– Джек? Что происходит?

– Ничего, мне просто захотелось поговорить с братом.

– Как же я хочу, чтобы вы наконец-то научились ладить друг с другом, – устало выдохнула Анжела.

– Он думает, это я убил Реджинальда, – заявил Алан, подходя к матери и обнимая ее. – Повтори им то, что уже говорила полиции. Что во время убийства я был здесь, с тобой.

– Ты шутишь? Ты же не можешь серьезно считать, что… – начала Анжела, пристально глядя на Джека.

– А он действительно был здесь?

– Конечно, и я так и сказала полиции, разве нет?

– Вообще-то нет, – спокойно заметил Джек, – ты ничего такого не говорила.

– А почему ты считаешь, что Алан мог убить Реджинальда? – спросила Анжела, умоляюще глядя на сына. – Как тебе только в голову пришла эта ужасная мысль?

– Он был вечером в Чарльстоне.

– И что?

– И позвонил отцу из моей компании за пару часов до убийства.

– Как я уже сказал, чтобы пригласить его на ужин, раз уж ты оказался занят.

– И все? – По ее щекам катились слезы облегчения. – Ты готов обвинить брата в убийстве из-за такой ерунды?

Джек подумал, стоит ли говорить о шляпе в стиле Индианы Джонса, но решил, что не стоит. Ведь доказать, есть ли она у Алана, все равно не получится, и он только попусту раскроет карты. Да и вообще зря он сюда пришел, ничего полезного он не узнал, зато теперь Алан будет настороже. Жаль, что, когда они сюда ехали, Джек был не в состоянии разумно мыслить. К тому же и так понятно – если полиция прижмет Алана к стенке, он найдет, на кого все свалить.

Раз уж Алан сумел все так обставить, одной шляпы окажется маловато, чтобы убедить полицию, да и звонок из «Кораблей Каролины» тоже не слишком веское доказательство, особенно если мать готова подтвердить его алиби. А значит, сейчас самое время красиво уйти.

– Извини, мам. Я не знал, что он был с тобой. – Джек пытался говорить как можно убедительнее. – Извини, Алан. Я серьезно.

– Не сомневаюсь, – отозвался Алан с видимым облегчением.

– Похоже, я еще так и не отошел после смерти отца, и это немного сводит меня с ума, – а потом добавил, обращаясь к Ники: – Нам пора.

В ответ она лишь кивнула.

– Я позвоню тебе через пару дней. – Джек поцеловал мать на прощанье.

– Хорошо.

– Алан. – Джек еще раз взглянул на брата.

– Джек, – победно улыбнулся тот.

Они молча сели в машину, и только спустя некоторое время Джек произнес:

– Ведь мне не кажется? Он действительно убил моего отца?

– Да, Джек, он убил твоего отца, – подтвердила Ники. – Теперь осталось лишь это доказать.

– Я тут подумал…

Ники поудобнее устроилась на кровати, прижавшись щекой к груди Джека.

Последние пять дней они непрерывно думали о том, как Алан ухитрился раздобыть себе алиби и угнать машину Джека, и в итоге сошлись на том, что Анжела врет, чтобы защитить сына. Вот только с машиной они ничего так и не сумели придумать.

Джек механически провел рукой по спине Ники, вот только в ее реакции не было ничего механического.

– Боюсь, если твой приятель-детектив узнает, что убийца – Алан, он решит, раз мы братья, значит, и действовали заодно.

– Но тогда бы ты не дал Алану свой «астон-мартин», ведь он мог взять в прокате любую машину, которая не вела бы к вам. К тому же если бы Брук не запомнила, как выглядел убийца, то полиция могла и вовсе не обратить внимания на эту запись. Так что убийца вряд ли на это рассчитывал.

– Стоп. Повтори.

– Что?

– То, что Алан мог взять в прокате любую машину.

– Точно, а он этого не сделал, чтобы подозрение пало на тебя.

– Да, но… А если он взял напрокат не любую машину, а именно такую, как у меня? Может, он просто стащил мои номера и прикрутил к той машине, что попала на запись?

– А это вообще возможно? – Ники ненадолго задумалась. – У тебя ведь очень заметная машина, не говоря уж о том, что еще и очень дорогая. Сколько она вообще стоит?

– От пары сотен тысяч и выше.

– Джек, да это просто неприлично, – выдохнула Ники.

– Да, – усмехнулся он с нескрываемым самодовольством.

– А их вообще сдают в аренду? Я бы точно не стала доверять такое сокровище первому встречному. Да еще нужно, чтобы совпали цвет и модель.

– Это не сложно проверить. – Джек пожал плечами. – Я, конечно, не специалист по аренде машин, но думаю, я знаю пару фирм, которые занимаются прокатом эксклюзивных авто, нужно только… – Джек резко оборвал себя на полуслове и вскочил с постели. – Сукин сын! И почему я об этом раньше не подумал?

– О чем? Что случилось?

– Моя машина. Какой-то идиот слегка помял мне машину за два дня до убийства. А я об этом совсем забыл.

– Просто тебе и так было о чем подумать, – мягко напомнила Ники.

– Возможно, – скривился Джек, – через неделю мне в ремонте все поправили, но, может, так мы сумеем доказать, что на том видео другая машина. Я как-то сразу поверил, что на записи именно моя машина, и не подумал спрашивать Чарльза про вмятину. Завтра с утра надо обязательно ему позвонить.

– Нет. – Ники покачала головой. – Разве ты забыл, что завтра свадьба твоего брата?

– Мэтт мне не брат, – сразу же отозвался Джек, но теперь его слова звучали уже не так уверенно и категорично, как раньше. Джек задумался и снова улегся на кровать. – Кто будет будить Чарльза, я или ты?

– Лучше я.

Ники села и, включив лампу, взялась за телефон.

Немного послушав гудки, она ждала, что вот-вот услышит недовольный голос разбуженного Макдонаха, но вместо этого сработал автоответчик. Вкратце изложив их теорию, Ники попросила Чарльза перезвонить и положила трубку.

– До завтрашнего вечера его не будет в городе, – сообщила она Джеку.

– Думаю, один день ничего не решает, все равно Алан никуда не денется, пока у него есть возможность бездельничать у мамы под крылышком. Так что навестим Чарльза сразу после свадьбы, и, если повезет, может, он даже успеет закрыть дело до ежегодного собрания акционеров.

– Оно же пройдет в конце следующей недели, ведь так? – похолодев, уточнила Ники.

– Да. – Джек прищурился. – А ты уже вычислила загадочного акционера?

– Я его обязательно найду, – пообещала она, не желая вдаваться в подробности.

– Осталось не так уж много времени, всего одна неделя, к тому же мне тоже нужно время, чтобы склонить его на свою сторону. Вот только я как-то плохо представляю, что я ему скажу, когда на мне висит подозрение в убийстве, которое совершил мой брат.

– Кинкейды не станут тебя винить в действиях Алана, и этот таинственный акционер, как мне кажется, тоже.

– Не станут? – Джек отбросил одеяло и принялся расхаживать по комнате в лучах лунного света, выгодно подчеркивающего рельефные мускулы на подтянутом теле. – Что-то я в этом сомневаюсь.

– Но ни ты, ни они не сделали друг другу ничего плохого, так почему бы вам не…

– Хватит.

В этом единственном слове прозвучало столько боли и убежденности, что Ники мгновенно сдалась и, подойдя к нему, добавила:

– Я просто пытаюсь помочь.

– Мы, кажется, это уже обсуждали. Не надо мне помогать, когда речь идет о Кинкейдах. Я не хочу, чтобы ты вмешивалась.

После этих слов Ники почувствовала, что ей просто необходим свежий воздух, и выбежала на веранду, не заботясь о том, что на ней совершенно ничего нет. Она устало оперлась на перила, наблюдая за лунным светом, пляшущим по волнам океана. Ночью все вокруг разительно отличалось от того, к чему она успела привыкнуть при свете дня – песок, дюны, океан, решительно все казалось незнакомым. И Ники отчаянно впитывала в себя эту прекрасную картину, надеясь унести ее с собой, чтобы потом, после расставания с Джеком, было что вспоминать. На глаза навернулись слезы. Семь дней, им осталось всего семь дней, а потом Ники придется признать, что оставшиеся акции принадлежат ей самой. Через семь дней он от нее навеки отвернется и станет презирать. И Ники не представляла, как сможет перенести их разрыв.

За секунду до того, как рука Джека опустилась на ее плечо, Ники почувствовала его присутствие.

– Ты создана, чтобы купаться в лучах лунного света, – почти в точности повторил Джек то, что она сама думала о нем лишь пару минут назад. – Почти так же, как создана для того, чтобы ходить обнаженной. Настоящая богиня Диана.

– Охотница, олицетворение луны и родовспомогательница, – усмехнулась Ники. – Вот только в отличие от меня, ей так и пришлось остаться девственницей.

– Рад, что тебе не пришлось идти на такие жертвы, – рассмеялся Джек.

– Просто она не встретила никого вроде тебя, а то бы они быстро это поправили, – прошептала Ники, прижимаясь к нему.

– Ники, я понимаю, ты хочешь, чтобы мы с Кинкейдами стали одной семьей, но этого не случится. Никогда.

– Я знаю.

– Но все равно надеешься.

– А что в этом плохого? – спросила Ники, пристально глядя в его освещенное лунным светом лицо.

– Ничего плохого, но это совершенно бессмысленно. Особенно если… когда наши отношения изменятся.

– Изменятся? – Ники замерла, не в силах даже вздохнуть. Неужели он все знает? Но откуда?

Видимо, заметив, как она напряглась, Джек улыбнулся, а потом взял ее левую руку и надел Ники на палец кольцо с россыпью бриллиантов вокруг крупного сапфира. Вот только чтобы осознать, что он только что сделал, Ники потребовалась целая вечность.

– Выходи за меня.

От такого предложения Ники лишилась дара речи, а Джек счел ее молчание знаком согласия и, притянув к себе, поцеловал. Поцеловал так страстно, что у нее просто не осталось сил думать о чем бы то ни было, и, не в силах сопротивляться, Ники закинула руки Джеку на шею и полностью отдалась в его власть.

Ники бездумно покорилась Джеку, лишь краешком сознания отмечая, как они вернулись в дом, повалились на кровать. Когда же она в него влюбилась? И сколько надеялась на чудо, на то, что он полюбит ее в ответ? Почему-то ей всегда казалось, что выйти замуж за Джека, родить ему детей и жить с ним долго и счастливо – всего лишь несбыточная мечта. Но сейчас она позволила себе уйти от реальности и погрузиться в сказку, в которой мечты действительно становятся правдой, и не думать о грустном, о том, что их ждет всего лишь через неделю.

Со всеми трудностями она как-нибудь потом разберется, а теперь будет наслаждаться нежданным счастьем, как по волшебству свалившимся ей в руки.

Запустив пальцы в волосы Джека, Ники повалила его на себя. Бог ты мой, разве может быть на свете хоть что-то прекраснее, чем это слияние губ и прикосновение по-мужски грубого и крепкого тела к ее податливым изгибам? Ники полностью открылась ему навстречу, наслаждаясь движениями его языка, переплетающегося с ее языком, и пальцев, ласкающих ее соски.

Джек разорвал их поцелуй и губами пришел на помощь пальцам.

– Знаешь, у тебя самая красивая грудь из тех, что мне доводилось видеть.

– Когда ты говоришь что-нибудь такое, то я просто не знаю, что тебе отвечать, – улыбнулась Ники. – Мне тебя благодарить? Промолчать? Или лучше все отрицать?

– Глупо отрицать очевидное, – заметил Джек, сосредотачивая все свое внимание на ее животе. – И твоя кожа. Такой приятный оттенок.

– Какие слова, – еще раз усмехнулась Ники.

– И при этом такая вкусная, – продолжил Джек, спускаясь еще ниже, затем неспешно раздвинул ей бедра и погрузился в нее языком, заставив Ники беззвучно выкрикнуть его имя.

Она хотела сказать Джеку, чтобы он остановился, что он зашел слишком далеко, но от искусных движений его языка у нее из головы вылетели все мысли и остались одни лишь чувства. И эти сладостные прикосновения колючих усов и нежного языка пробуждали в ней целую бурю желания, а потом Джек нашел то место, в котором копилась вся ее страсть. Нашел и чуть сжал зубами. А потом потянул на себя.

Ники мгновенно выгнулась ему навстречу и, задрожав всем телом, отчаянно вцепилась в простыни, чувствуя, как ее с головой накрывает небывалое наслаждение, заставляя пульсировать все тело. Ники еще никогда раньше не испытывала ничего подобного и чувствовала себя сейчас как пловец, так глубоко нырнувший, что у него потемнело в глазах, и который теперь отчаянно пытается глотнуть воздуха, забывая, что кругом одна лишь вода.

Ей удалось совершить лишь один вдох, перед тем как Джек поднялся и одним стремительным движением соединил их тела, отчего она вся снова напряглась, и, чувствуя, как в ней вновь разгорается пульсирующая волна, Ники изо всех сил обвила его руками и ногами. Она подстроилась под заданный им ритм и теперь с готовностью двигалась ему навстречу, предчувствуя вторично надвигающийся оргазм.

Дыхание Джека становилось все быстрее и глубже, а вслед за ним и их движения. Их потные тела скользили друг по другу, все отчаяннее нуждаясь друг в друге, и Ники слышала, как он яростно шепчет «еще-еще-еще!», и с готовностью отдала ему все, что у нее было. Никогда раньше она так не раскрывалась и не чувствовала себя такой свободной. И они взлетали все выше и выше, пока им просто некуда было стремиться дальше, и они последний раз столкнулись друг с другом в этом бешеном танце и на долю секунды замерли, как две статуи, запечатленные в миг наивысшего блаженства человеческой плоти на самом пике наслаждения, а потом повалились на кровать.

Джек застонал Ники прямо на ухо, заставив ее содрогнуться от неожиданного теплого дуновения. Никогда еще она не была настолько восприимчива, чтобы такую мелочь, как простой вздох, почувствовать, как самую сладостную пытку.

– Какого черта? – спросил он властно. – Я никогда…

– Никогда?

– Никогда-никогда. А ты?

– Никогда даже близко.

– Надо было уже давно сделать тебе предложение, – усмехнулся Джек, откидываясь на кровать.

– Джек… – прошептала Ники, чувствуя, как после его слов к ней возвращается суровая реальность.

– Знаешь, – Джек перевернулся на живот и забросил руку ей на талию, – ты меня сейчас просто убила.

– Джек, нам надо поговорить.

Ники задумчиво посмотрела на кольцо, похоже, за последний час оно сильно потяжелело, во всяком случае, сейчас она могла едва приподнять руку.

У нее нет на него никакого права, ведь она знает, что их свадьбе не суждено состояться. Ее глаза наполнились слезами, она должна была сразу во всем признаться, с самого начала. Он бы предложил объединить их акции, а она бы отказалась. И на этом бы все и закончилось.

Ники бессильно опустила руки, чувствуя, как дрожат ее ресницы. Ладно, по крайней мере, эти волшебные три месяца навсегда останутся с ней, а ведь если бы она сразу ему все рассказала, то ничего из этого никогда бы не случилось. А так у нее еще остается остаток этой чудесной ночи, которой можно насладиться напоследок, перед тем как вернуть кольцо. Пока что можно немного помечтать о свадьбе, о будущем счастье и их детях, ведь больше такой возможности ей никогда не представится.

Ники плавно погрузилась в сон, но перед этим успела еще подумать, что Джек так ни разу и не сказал, что любит ее, и от этой мысли она резко проснулась, забыв о своих мечтах.

А потом отчаянным усилием воли вновь погрузилась в сладкую сказку.