Текст книги "Очень тесные связи"

Глава 8

Джек не мог понять, что именно, но что-то явно пошло не так. Ники с самого утра вела себя очень странно. И теперь она сидела рядом с ним, бездумно глядя из окна машины, судорожно сжимала в руках синюю сумочку, скрывавшую кольцо и отлично подходившую к шелковому платью.

– В чем дело?

– Что? – вздрогнула Ники и улыбнулась одними губами. – Все в порядке, просто я еще толком не проснулась.

– Я серьезно, в чем дело? – настаивал Джек.

– Не сейчас, – после небольшой паузы тихо попросила Ники. – Давай поговорим после свадьбы Мэтта, хорошо?

– То есть что-то все-таки случилось.

– А Алан будет на свадьбе? – устало спросила Ники.

Больше всего на свете Джеку сейчас хотелось остановить машину и вытрясти из Ники всю правду. Но вместо этого он продолжил путь, старательно пытаясь взять себя в руки.

– Не сомневаюсь, будет. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что мы его больше ни в чем не подозреваем. И, глядя на тебя, он наверняка решит, что ему ничего не грозит и ты подозреваешь в убийстве меня, – предположил Джек, а потом после небольшой паузы добавил: – А ты подозреваешь?

– Не глупи, – так искренне возмутилась Ники, что Джеку не оставалось ничего иного, кроме как ей поверить. – Ты можешь быть убийцей Реджинальда лишь с той же вероятностью, что и я сама.

– Ладно. Хорошо. Замечательно.

– А Анжела? Она тоже там будет?

Ники явно стремилась сменить тему разговора, и Джек неохотно ей подчинился.

– Да, она ведь была и на свадьбах Кары и Эли, вот только мне кажется, она отдала бы что угодно, только бы держаться от них подальше. Роль «другой женщины» всегда ей непросто давалась.

– У нее всегда был железный характер, и он в полной мере достался ее старшему сыну, но, похоже, младшему с этим повезло куда меньше.

Джек хотел бы вернуться к разговору о самой Ники, вот только они уже добрались до места назначения. В этом самом доме они познакомились. Тогда он стоял на балконе, а Ники купила его за тысячу долларов, просто чтобы с ним пообедать… и плюс желание, которое она так пока еще и не истратила. А потом она скрылась во тьме, и он за ней последовал и догнал совсем рядом с тем местом, где сегодня состоится бракосочетание. И стоило им тогда только прикоснуться друг к другу, как между ними вспыхнула бешеная страсть, а после первого же поцелуя во мраке ночи эта страсть окончательно вырвалась из-под контроля.

С тех пор ничего не изменилось, скорее уж наоборот, их страсть стала еще сильнее и зашла так далеко, как Джек еще не заходил ни с одной женщиной. Да теперь и не хотел заходить.

– Ты так и не воспользовалась своим желанием, – заметил он.

– Приберегаю его на потом, – пояснила Ники. – Чувствую, очень скоро оно мне понадобится.

Да что с ней? Джек подавил настойчивое желание прямо сейчас добиться от нее ответа, невзирая на место и время.

– Звучит зловеще.

– Ничего зловещего.

Они вышли из машины, и Джек взял ее за руку и именно тогда увидел, а точнее, не увидел у нее на пальце кольцо. На секунду он замер, а потом нахлынувшая ярость смела все остатки терпения. К черту спокойствие и доброжелательность. В конце концов, доброжелательность никогда не была его сильной стороной, так и к чему она ему теперь?

– Где оно? – низко произнес Джек, вот только прозвучало это куда грубее, чем он намеревался.

– Я решила, что мне не стоит его сегодня надевать.

И для этой внезапной мудрости есть только одно объяснение. Она вышла из высшего общества Чарльстона, а он всего лишь жалкий ублюдок, на котором к тому же висит подозрение в убийстве.

– Ты стыдишься меня, – бросил он ей слова, как перчатку.

– Нет! Я… Просто я не уверена, что у нас дело дойдет до свадьбы. По крайней мере, сейчас. Сперва нам надо серьезно поговорить. – Ники смотрела прямо на него, и в ее глазах плескались боль и страдание. – Все вышло так неожиданно.

– Да, для меня все это тоже так неожиданно. – Что бы она ни говорила, но она никогда не сняла бы его кольцо, если бы полностью ему доверяла. Так дело в убийстве или в том, кто он такой? – В чем дело, Ники?

– Пожалуйста, не сейчас. И не здесь, – взмолилась она, вырывая руку.

– Нет уж, дорогая, именно здесь и сейчас, – возразил он, покрепче упираясь ногами в землю.

– А ты заметил, что за четыре месяца нашего знакомства ты так ни разу и не сказал, что любишь меня?

– А давай посчитаем, сколько раз ты сама признавалась мне в любви, – предложил Джек, выставляя вперед руку, словно собираясь считать на пальцах. – Хм, похоже, ровно столько же раз, сколько и я тебе. Так что мы квиты.

Ники быстро глянула в сторону дома, где собралось уже множество гостей, некоторые из которых уже начинали поглядывать в их сторону.

– Джек, – выдохнула она наконец, – я влюбилась в тебя практически в ту же секунду, что и увидела.

– Так почему же ты ни разу мне этого не сказала?

– Наверное, потому же, почему и ты мне этого ни разу не говорил. Мы оба уже обжигались в любви. Я рассказывала тебе о Крейге, о том, как он меня использовал, и теперь эти слова даются мне очень нелегко. И, зная отношения между твоими родителями, я понимаю, ты тоже не слишком лестного мнения о любви.

– Не слишком лестного. Отличная формулировка.

– Но когда ты сделал мне предложение… Почему ты этого так и не сказал?

– Мы немного отвлеклись.

– Верно. – Ники улыбнулась воспоминаниям о прошлой ночи.

– Дорогая, я люблю тебя. Иначе я бы не стал просить твоей руки. – От этих слов из глаз Ники потекли слезы, и Джек осторожно их вытер. – Не надо, только не после того, как я сказал, что люблю тебя.

– Я должна тебе кое в чем признаться, – тихо ответила Ники. – И когда я это сделаю, то твоей любви придет конец.

Джек замер, не зная, что на это ответить. С тех самых пор, как к ним заходил Чарльз Макдонах, Джек знал – она что-то скрывает, а теперь наконец-то понял, что именно.

– Ники… – озабоченно начал он.

– Неприятности в раю? – жизнерадостно поинтересовался Алан. – А я тебя предупреждал о моем братце, – продолжил он, старательно изображая озабоченность и сочувствие. – С Джеком опасно находиться рядом, если хочешь, я тебя уведу, и он нас не остановит у всех на глазах.

– Не сейчас, – огрызнулся Джек.

– Дорогая, я готов тебе помочь, – продолжил Алан, не обращая внимания на брата и протягивая к Ники руку.

– Не трогай меня. – С этими словами Ники инстинктивно попятилась.

Алан неловко опустил руку и покраснел, а потом быстро огляделся, и, поняв, что его глупую выходку заметили, разозлился, и, молча развернувшись на каблуках, ушел.

– Черт, мне не следовало так с ним поступать, – прошептала Ники. – Мы же хотели усыпить его подозрения, а вместо этого я все испортила. Но я просто не смогла сдержаться, когда ко мне потянулась рука убийцы.

– Не бери в голову, я бы все равно тебя с ним никуда не отпустил. И если бы ты сама от него не отшатнулась, я бы разобрался с ним куда более радикальным способом. И знаешь, мне кажется, мы в принципе ничем не смогли бы усыпить его подозрения, что бы ни делали. И как мне только в голову пришла эта глупая идея? Ведь я все детство пытался с ним сблизиться, но из этого так ничего и не получилось. Мог бы сразу догадаться, что и теперь у нас ничего не получится.

– Но ты ведь спас ему жизнь.

– Да, а от этого все стало еще хуже, особенно после того, как я упрямо отказался умирать.

– Не говори так.

– А ты понимаешь, что, если бы я тогда его не спас, Реджинальд был бы сейчас жив?

– А ты понимаешь, что если бы тогда просто стоял и смотрел, как он умирает, то тебя совесть бы живьем сгрызла? – вопросом на вопрос ответила Ники, упершись руками в бока и сияя на него своими огромными глазами, как двумя сапфирами. Точь-в-точь такими же, как на обручальном кольце, что она сегодня не надела. – Если бы тогда позволил брату умереть, ты бы никогда не стал тем человеком, какой ты сейчас.

Интересно, а она хоть понимает, сколько для него значит эта гневная тирада в его защиту? Что эти три простых предложения неприятно поразили его? Ведь мало кто мог понять всю его подноготную, отчасти, правда, потому, что он сам всех сторонился и держал свои чувства за семью печатями.

Джек привык к этому еще в школе, когда, узнав о его незаконном происхождении, одноклассники раз за разом начинали над ним издеваться и дразнить, а Алан никогда не забывал проследить, чтобы об этом узнало как можно больше народу. Девчонки разбегались от него, как от чумного, а мальчишки никогда не упускали возможности сострить на его счет. Подобное притягивает подобное, вот только подобных себе он встречал чертовски редко. К счастью, с годами его происхождение волновало людей все меньше, а потом по сравнению с тем, чего он сумел достичь, и вовсе потеряло значение. Вот только Джек никогда не забывал о своих ранних годах.

– Ники… – Джек хотел ей все объяснить, хотел объяснить, как больно ему от того, что она отказалась надеть его кольцо перед сливками общества Чарльстона, но зазвучавшая музыка предупредила, что у них закончилось время.

Джек взял Ники под локоть и повел к месту церемонии, старательно пытаясь отбросить ненужные сейчас воспоминания и сожаления.

– Пойдем, исполним свой долг, а потом побыстрее отсюда смотаемся.

Поцеловав мать, Джек занял рядом с ней свое место, пытаясь не обращать внимания на Алана, старательно смотревшего в его сторону.

Церемония бракосочетания прошла великолепно, или, по крайней мере, все так утверждали, Джек в таких вещах не разбирался. В общем, три сестры Кинкейд, выполнявшие роль подружек невесты, были очаровательны, невеста – бесподобна, а Мэтт, как и подобает жениху, безумно влюблен.

Под звуки свадебного марша трехлетний Флин повел свою маму к алтарю. Малыша старательно причесали и нарядили в смокинг, вот только его галстучек все равно сбился на сторону. Гости растрогались при виде того, как Флин весь сияет, радостно переводя взгляд с матери на отца, а когда новобрачные обменялись клятвами, написанными ими самими, многие даже прослезились.

К счастью, церемония прошла быстро, и гости не успели замерзнуть в этот прохладный день.

– Полагаю, нам приличия ради нужно еще немного здесь потолкаться? – тихо спросил Джек, надеясь, что, вопреки очевидному, Ники предложит немедленно отсюда убраться.

– Хотя бы час.

– Черт.

– Ты не возражаешь, если я сегодня у тебя переночую? – спросила присоединившаяся к ним Анжела. Выглядела она при этом какой-то бледной и измотанной.

– Проблемы?

– Алан в плохом настроении. Думаю, нам стоит немного отдохнуть друг от друга. К тому же моя смена только в понедельник, так что мы можем немного побыть вместе, – Анжела приветливо улыбнулась Ники, – разумеется, все трое.

– С удовольствием, – ответила Ники, отвечая улыбкой на улыбку.

– Я всегда рад твоему приходу, так что оставайся столько, сколько захочешь, – заверил ее Джек. – Мы здесь еще побудем часок, а когда надумаем уходить, мы тебя позовем.

– Спасибо, а я пока пойду пообщаюсь с людьми… – Анжела глянула в сторону Кинкейдов. – Даже если это меня и убьет.

Весь следующий час Джек украдкой поглядывал на часы, с нетерпением считая минуты. А заодно следил и за Аланом, который уже растерял практически все свои хорошие манеры и даже не скрывал недовольства. Это плохо. Обычно за таким недовольством следовали вспышки неконтролируемого гнева. Джек уже задумался, не стоит ли ему попытаться успокоить брата, пока еще не поздно, но тут Ники притронулась к его руке:

– Джек, смотри.

Она указала на столик, за которым сидели Элизабет, три ее дочери и Каттер, а к ним шел Гарольд Парсонс, их адвокат. Он дружелюбно со всеми поздоровался, хотя к самому Джеку всегда относился намного сдержаннее, и достал подозрительно знакомый конверт с эмблемой «Кинкейд групп». Джек и сам получил такой же конверт при оглашении завещания, конверт, который ему оставил отец и который ему еще только предстояло открыть. Вот только на его конверте отчетливо виднелись всякие пятна, да и бумага уже изрядно помялась, а вот конверт Элизабет выглядел совсем новеньким.

– Он извиняется, – прошептала Ники.

– Сукин сын, он был у него все это время!

Элизабет что-то спросила, в ответ Гарольд указал на Джека, и четыре женщины дружно посмотрели в его сторону, вот только на лицах сестер отразилось нескрываемое удивление, а на лице Элизабет – искренняя благодарность. Затем она еще что-то сказала, должно быть, извинилась, встала и ушла, видимо, для того, чтобы прочитать письмо.

– Интересно, что в нем? Надеюсь, что-нибудь хорошее, ведь если он написал что-нибудь жестокое, вроде того, что наговорил ей перед смертью…

– Реджинальд никогда бы так не поступил, – возразила Ники.

Через пару минут Элизабет вернулась, и дочери набросились на нее с расспросами. Она им что-то ответила, а потом направилась прямо к нему.

– Черт, – пробормотал Джек, не представляя, чего от нее ждать.

Но к его удивлению, Элизабет просто его обняла и поцеловала в щеку.

– Спасибо, – сквозь слезы прошептала она.

И через ее плечо Джек заметил, как недоуменно на них смотрит Алан и как его недоумение сменяется яростью. Ведь Алан так радовался, что Кинкейды его хорошо приняли, да к тому же пригласили на ужин в воскресенье, и, что еще лучше, не скрывали своей неприязни к Джеку. И вот теперь это нежданное примирение у всех на глазах поразило и разозлило Алана.

– Ты просто не представляешь, как это для меня важно, – начала Элизабет, заставляя Джека на время забыть об Алане. – Ведь именно ты настоял, что это письмо существует. – Она покачала головой. – А то я решила, что Реджинальд намеренно меня обошел, а вместо этого он полностью взял на себя ответственность за все свои действия. Он повторил все то, что ты мне уже до этого сказал. Что ему посчастливилось любить двух женщин и что он никогда не хотел меня обидеть.

– Рад был помочь. – Ничего умнее Джек придумать не смог.

– А знаешь, ты ведь очень на него похож, – улыбнулась Элизабет. – Вот только ты честнее. – С этими словами она ухватил его за руку и потащила за собой. – Пойдем, познакомишься с сестрами.

– Они не… Я лучше… – Джек глянул на Ники с видом «вытащи меня отсюда», вот только вместо того, чтобы его вытаскивать, она радостно передала его с рук на руки волку в овечьей шкуре.

– Удачи, Джек, вам уже давно пора познакомиться поближе.

Джеку не оставалось ничего, кроме как покориться, но он все же успел ухватить попытавшуюся остаться на месте Ники.

– Раз уж я иду ко дну, то ты составишь мне компанию, – прошептал он устало.

Лауриель, Кара и Лили выстроились в ряд и в своих нарядах подружек невесты весьма смахивали на цветочки. Они уже и раньше встречались, но Элизабет все равно представила их друг другу. Лауриель, походившая на мать, такая же рыжая и зеленоглазая, красовалась в желтом платье. Кара, самая маленькая из этой троицы, нарядилась в изумрудно-зеленое платье, оттенявшее каштановые волосы и подчеркивающее цвет глаз. И как Джек слышал краем уха, это именно она организовала сегодняшнюю свадьбу. И самая младшая, Лили, самая жизнерадостная из сестер с огненно-рыжими волосами и голубыми глазами, находилась на последнем сроке беременности.

– Спасибо, спасибо, спасибо! – воскликнула Лили и обняла Джека, немного устрашающе прижавшись к нему своим огромным животом. – Ты даже не представляешь, как мы все переживали из-за того, что отец не оставил маме письма. И почему никто из нас не подумал, что оно могло всего лишь куда-то завалиться? Мы все тебе очень благодарны.

– Похоже, Ники была права, – заметила Лауриель, директор отдела по связям с общественностью в «Кинкейд групп», – когда говорила, что ты – хороший человек. Ты просто не представляешь, как мы все рады твоей находке.

– Я – не хороший человек, – возразил Джек и, повернувшись к Ники, добавил: – И престань врать людям.

– А я не вру, – улыбнулась Ники, а сестры Кинкейд рассмеялись, словно он сказал нечто чертовски остроумное.

– Мы так переживаем из-за твоих планов на «Кинкейд групп», – начала Лили, не давая ему ничего сказать. – Слава богу, нам больше не о чем волноваться. – С этими словами она погладила себя по внушительному животу и добавила, опять-таки не давая ему вставить ни слова: – Ведь малышу вредно, когда я волнуюсь.

– Но остаются еще непонятно кому принадлежащие десять процентов, – заметил Джек, чертыхаясь про себя. – И пока мы не узнаем, за кого намерен голосовать их владелец, еще ничего не решено.

– Верно, – улыбнулась Лауриель так искренне, что Джек почувствовал себя немного неловко. – Но если ты проголосуешь за Реджи, то все решится и так.

Черт! После этих слов на него уставились пять пар женских глаз, и, что самое отвратительное, смотрели они все более или менее приветливо. Во взгляде Элизабет читалась неприкрытая теплота, во взгляде Лауриель – дружелюбие, во взглядах Кары и Лили – восхищение, а во взгляде Ники – нескрываемое облегчение. В ее глазах плескалась какая-то пугающая смесь любви и слез, а губы, которыми он никак не мог насытиться, дрожали и с надеждой улыбались.

И как это у нее получается? Как ей только удается подстраивать все таким образом, что Кинкейды каждый раз чувствуют к нему благодарность? Ладно, ему недолго осталось терпеть. Ведь как только они узнают, что он не собирается голосовать за Реджи, все эти восторженные улыбки потухнут, а их отношения вернутся в норму.

– Нам пора, – заявил Джек, беря Ники под руку.

Но перед тем, как ему удалось вырваться на свободу, его еще раз все по очереди обняли и пожелали всего хорошего. Но когда он уже чувствовал, что вот-вот взорвется, они все-таки оставили его в покое, и, не говоря больше ни слова, Джек развернулся и молча пошел прочь, да так быстро, что Ники за ним чуть ли не бегом бежала.

– Притормози. Помнишь, нам нужно захватить твою маму.

– Я не собираюсь притормаживать, по крайней мере, до тех пор, пока Кинкейды могут нас услышать, – буркнул Джек, а потом, когда они отошли достаточно далеко, резко остановился и повернулся к Ники. – Я же предупреждал, чтобы ты не вмешивалась. Говорил, что не хочу заводить с ними никаких отношений. И ты меня послушала? Нет.

– Не кипятись. – Ники высвободила руку. – Вся эта семейная идиллия не имела ко мне ни малейшего отношения. Ты сам заподозрил, что Реджинальд должен был оставить Элизабет письмо, ты сам позвонил Гарольду Парсонсу, и ты сам ничего не возразил, когда твоя сестра сказала, что ты проголосуешь за Реджи.

– Последний раз повторяю. Они мне не сестры.

– А знаешь что? Мне это уже надоело. Хочешь ты того или нет, но они – твои сестры. И ты не стал поправлять Лауриель потому, что не хотел их расстраивать. А теперь хорошенько об этом подумай, а я пойду домой. Одна.

И Ники развернулась и ушла, оставив Джека в недоумении стоять на месте. Что это ей так надоело? Он ведь никогда не скрывал своих чувств к братьям и сестрам, к «не братьям» и «не сестрам». Джек тихо выругался сквозь зубы. И когда он только начал о них думать как о братьях и сестрах? Ведь каким-то непостижимым образом он действительно стал думать о них именно так.

Ладно, Реджи не в счет, но вот остальные… Но Джек знал, как опасно так раскрываться, ведь он все равно навсегда останется ублюдком, так что даже если они и признают его своим родственником, то только в этой роли. И никак иначе. Любовь и симпатия тут ни при чем, просто у них никак не получается от него отделаться приемлемым образом.

И все же… Джек снова вспомнил приветливую улыбку Мэтта и то, как он хлопнул сегодня Джека по спине и коротко обнял при встрече. Ладно, будем считать, что Мэтт на седьмом небе от счастья и с той же готовностью обнял бы блохастого бабуина со зловонным дыханием, подвернись тот ему под руку. И Элизабет. Хотя ее благодарность тоже понятна, ведь это именно он предложил поискать пропавшее письмо. Да и с сестрами все ясно, ведь они тоже переживали из-за того, что их мать не получила письма, поэтому так радостно и приняли его в свой круг.

И все же… это было так приятно.

Джек взлохматил пятерней волосы и застонал. И как это только случилось? Когда? Дверь открыта, и он просто не представляет, как ее захлопнуть. Впрочем, ежегодное собрание все решит за него. Тогда-то и посмотрим, как запоет его «семья».

Джек пошел следом за Ники, не желая ее отпускать. Сперва им нужно прояснить парочку животрепещущих вопросов. Например, почему она не стала надевать его кольцо. И еще нужно узнать, что она так старательно скрывает. И зачем так упорно раз за разом пытается примирить его с Кинкейдами.

А еще ему нужно извиниться за свое дурацкое поведение.

Не увидев Ники на улице, Джек сразу понял, куда она могла пойти, и поспешил за ней следом.

И почти сразу же ее увидел, она как раз переходила улицу.

А потом услышал гул мотора и сразу же понял, как и много лет назад с Аланом, что ей грозит опасность, что ее вот-вот собьет машина. Ни о чем не думая, Джек сорвался с места, а Ники, наоборот, встревоженно замерла. Джек лишь на долю секунды опередил машину и толкнул Ники с такой силой, что они оба с размаху повалились на асфальт, немного прокатились по дороге и свалились в канаву.

Джек попытался принять на себя основной удар, но почувствовал, что и Ники пришлось несладко. А едва не угробившая их машина на прощание обдала их грязью и, не снижая скорости, скрылась за углом.

– Ники! Ты жива?

– Да, наверно, – пробормотала она, прижимаясь к нему и пытаясь подняться.

Окажись они в любом другом месте, кроме этой грязной канавы, Джек заставил бы ее смирно лежать, пока он ее тщательно не осмотрит.

– Не спеши, – велел Джек и осторожно усадил ее на обочине дороги. А потом, как и учила его мама, внимательно осмотрел Ники. Так, кости целы, голова в порядке. Похоже, она отделалась обычными синяками и ссадинами. – А ты везучая, – с облегчением выдохнул он.

– Джек! – воскликнула Ники и обвила его шею руками.

– Все хорошо, дорогая. – Джек чувствовал, как его рубашка на груди намокает от слез. – Ты поняла, что случилось?

– Он пришел за мной. Он меня практически сбил. И если бы не ты… – Теперь Ники уже откровенно рыдала.

– Ты видела водителя? Кто это был?

Ники слегка отстранилась, и по ее лицу прошла болезненная судорога.

– Джек, это был Алан. Алан только что пытался меня убить.