Текст книги "Врачебные предписания"

– Уже сделано.

– Хорошо. Теперь очередь службы безопасности.

Шеф отдела, высокая блондинка Ингрит Томсон, доложила;

– Пока – ничего нового. На планете работают несколько наших поисковых групп, прочесывающих всю площадь, где происходили контакты членов команды с орнами и лахитами, а также другие территории в этом квадрате. Ничего пока не обнаружено, хотя обследовано около пятидесяти квадратных километров. Нет ни следов капитана, ни чего-либо еще подозрительного.

– Однако есть кое-что довольно интересное, – вмешался Спок. – Доктор, после того, как вы сообщили мне координаты того места на планете, где вы побывали, я отсканировал температуру всей данной зоны: даже спустя несколько часов после нас там сохранились инфракрасные тепловые излучения, указывающие на то, что там побывал человек. Спок встал и нажал кнопку терминала перед собой, Через секунду на всех мониторах появилось изображение поляны – вид сверху, с цветными полями, отражающими температуру, и зоной латентного (скрытого) тепла, вычисленного компьютером. Кривая линия источника этого тепла появилась на краю поляны, сделала несколько кругов вокруг ее центра и затем исчезла.

– Это был путь Джима? – спросил Маккой.

– Нет, доктор, это был ваш путь. А вот след капитана. – И он показал на другую, слегка смазанную линию, которая шла от края поляны тоже к центру.., и исчезала. Собравшиеся за столом переглянулись.

– Похоже на чужой транспортный луч? – спросил Маккой.

– Маловероятно, доктор. Луч тоже должен был оставить хотя бы незначительный температурный след, и к тому же он бы имел свой характерный радиоактивный фон. Это затухание сигнала ни на что не похоже.

– Поразительно! – воскликнул Маккой. – Какая-то сила подхватила его и унесла прочь. Причем, сила достаточно изобретательная по сравнению с нашими грубыми методами, с помощью которых мы пытаемся найти капитана. – Он вздохнул. – Есть какие-нибудь конкретные предложения?

– Пока нет, – ответил Спок.

– Хорошо. Служба обороны?

– Нам нечего сказать, – произнес Чехов. – Все системы защиты корабля в норме и в полной готовности.

– Отлично. Отдел медицины.

Лия, сидя у противоположного края стола, отозвалась:

– Выполняется обычная работа, доктор. Незначительные повседневные дела – проблемы, типа аллергии у Моррисона. Кстати, ничего подобного у других членов команды не замечено. И у него раздражение кожи почти полностью исчезло.

– Вот и хорошо. Служба связи?

– Я работаю в тесном контакте с языковой группой, – сказала Ухура, – пытаясь улучшить показатели перевода и ускорить его. К сожалению, у нас есть некоторые трудности – не со словарем, а с общей концепцией работы транслейтора при общении с видами, населяющими планету. Это связано с большими различиями наших интеллектов. У меня есть записи, которые мне бы хотелось вам продемонстрировать.

Она включила свой собственный терминал. Все экраны ожили – появилось изображение Ухуры, мирно беседующей с орнетом, и Керазус, сидящий поблизости и ведущей записи.

– У меня есть вопрос к вам, – обратилась Ухура к орнету.

– Хорошо, – ответило существо.

– Один из наших людей исчез отсюда, – сказала она. – Вы понимаете смысл слова – исчез?

– Его нельзя найти, – пояснил орнет. – А зачем он это сделал?

– Он сделал это не сам, – уточнила Ухура. – Кто-то проделал это над ним.

– Ваши слова звучат очень смешно, – сказал орнет.

– Почему?

– Никто ничего не может сделать с вами, кроме вас самих. Он, должно быть, захотел исчезнуть, если действительно исчез. После этого на ленте записалась пауза. Затем Ухура спросила;

– Как вы думаете, куда он мог исчезнуть?

– Но знаю. Зачем вообще он захотел исчезнуть?

– Именно это мы сейчас и пытаемся выяснить. А у вас бывали такие случаи, чтобы орны исчезали подобным образом?

– Да. И очень часто. И всем им там было хорошо.

– Здесь, где-то поблизости? Или в другом месте, но на этой же планете?

– Да.

Еще одна продолжительная пауза. Орнет, сидевший рядом с Ухурой, зашевелился и засиял всеми цветами радуги в лучах местного солнца.

– Зачем вы задаете эти вопросы? – спросил он.

– Нас беспокоит судьба нашего друга.

– Почему? С ним все в порядке.

– Откуда вам это известно?

– Здесь никогда и ничего ни с кем не происходит. За этим следят эт.

Ухура удивленно подняла брови.

– Понятно. Давайте поговорим о них. Где сегодня находятся эт?

– Они здесь, – ответил орнет.

– Что, здесь, с нами, сейчас?

– Да.

– Но я их не вижу, – сказала Ухура.

– Я тоже, – согласился орнет. – Но они здесь.

– Как вы думаете, эт знают, где находится наш друг?

– Вероятно, да, – ответил он. – Им известно практически все.

– А вы могли бы их спросить?

– Смогу, когда они придут сюда, – ответило существо.

– Но вы только что сказали, что они здесь.

– Они, действительно, здесь. – сказал орнет, и в его голосе появилось легкое раздражение.

– У вас есть причина, из-за которой вы не можете спросить их прямо сейчас?

– Да, – ответил он. Возникла длительная пауза.

– А что это за причина? – спросила Ухура. Орнет успел только произнести:

– Потому что…

Затем в записи последовал длинный разряд статического электричества.

Кто-то за столом ахнул от удивления. А Маккой с трудом от этого удержался. Действительно, перед исследователями встала реальная проблема – они столкнулись с абсолютно чужой, незнакомой точкой зрения или целой системой воззрений, которые могли отнять у них многие месяцы, чтобы понять и решить данную проблему. Нескольких месяцев, отведенных на экспедицию руководством Звездного Флота, может и не хватить.

– Хорошо, – произнесла Ухура не экране. – Мы к этому еще вернемся, когда вы сможете задать эт наш вопрос, не возражаете?

– Хорошо. – Затем последовала еще одна пауза. – Но вы знаете, это не имеет никакого значения, – сказал орнет. – С вашим другом все в порядке.

– Откуда вам это известно? – в разговор на пленке вмешалась Керазус.

Орнет внимательно посмотрел на нее своими глазами-трубочками.

– Здесь ничего не происходит, – опять произнес он. – И ваш друг сам захотел исчезнуть.

Ухура, находящаяся в зале заседания, приподнялась и, нажав на кнопку, зафиксировала изображение на мониторе.

– Все это на самом деле продолжалось около часа. Я показала вам только самые интересные места. Мы беседовали с многими орнетами и несколькими лахитами. Наша работа по освоению их языка происходит весьма успешно, хотя мы до сих пор не знаем, каким образом могут общаться и понимать друг друга два различных вида с совершенно разными языками, не используя при этом перевода. Думаем, что здесь нет никакого телепатического компонента. В любом случае, с какими бы существами мы ни заговаривали на волнующую нас тему, все в один голос утверждали, что капитан, должно быть, сам захотел исчезнуть, что с ним все в порядке и что эт, вероятно, все знают и обязательно нам расскажут потом сами. Несмотря на то, что эти эт невидимо присутствовали при всех наших беседах, по утверждению существ, обнаруживать они себя не спешили. – Она вздохнула. Несколько орнов даже настаивали на том, что капитан уже на корабле и что мы создаем много шума из ничего.

– С какими необычными явлениями мы здесь столкнулись! – изумился Маккой. – Спок?

– Доктор, это задачи со множеством неизвестных. – Спок внимательно посмотрел на собравшихся. – И у меня нет возможности описать необыкновенные явления внутри невероятных. Ясно одно – что мы должны продолжить наши поиски, пусть и с применением наших обычных ортодоксальных методов. Но нам также следует обратить особое внимание на сбор материала, чтобы не пропустить крупиц информации, способных привести кажущиеся противоречия в систему. Совершенно необходимо продолжение языковой работы с максимально возможной скоростью.

– Мы действуем сообща, – отозвалась Ухура. – Наши люди уже решают эту проблему.

– Мне хотелось напомнить вам фразу, уже прозвучавшую здесь вчера во время собрания первой группы высадки, – сказал Маккой, – о том, что единственным видом на планете, обладающим способностью или желанием возражать, является эт. Нам следует выяснить, что это означает. Мне бы хотелось поручить это дело вам, Ухура, и лейтенанту Керазус. Но и у нас есть свои загадки, которые мы должны разгадать. К примеру, тот экземпляр эт, с которым я беседовал сегодня утром, сообщил мне, что их вид на планете насчитывает около миллиона особей. Где же они все? Почему у той, первой экспедиции ни было проблем с их обнаружением? Что заставило их относиться к нам с таким недоверием? На все эти вопросы мы должны получить ответы. За столом согласно закивали.

– Есть и другие проблемы, – продолжал Маккой. – Как только Звездному Флоту станет известно о наших новостях, они сразу же засуетятся и захотят выяснить, что мы предпринимаем для поиска пропавшего капитана. Я говорю это, потому что хорошо знаю!

– У нас нет возможности обратиться за помощью по дипломатическим каналам, – заметил Спок. – Так как пока нет и дипломатического соглашения. Руководство Звездного Флота, без сомнения, предложит нам проявить силу.

– На этот счет, я бы посоветовал им пораньше лечь спать, – резко ответил Маккой. – Здешние существа едва ли представляют себе, что такое смерть или опасная травма. Во всяком случае, пока мы не располагаем о них подобными данными. И я бы не хотел предстать перед ними в роли учителя по такому предмету. И Джим тоже, будь он на моем месте. Я откажусь выполнять этот приказ, если он поступит. Или найду благовидный предлог отказаться.

Лицо Спока выглядело совершенно бесстрастным, но это его внешнее спокойствие было обманчивым.

– Если нам удастся найти капитана, – сказал он, – руководство Звездного Флота, быть может, и простит нас за это. Если же нет… Ваша судьба в Звездном Флоте станет незавидной.

– Возможно, – согласился Маккой. – Я давал клятвы и обещания следовать уставу. Как, впрочем и они тоже. К черту такую дисциплину! – он сделал паузу. Затем спросил; – Мы уже прекратили запись совещания, не так ли?

– Не волнуйся, никто этого не услышит, – сказал Спок. – Это будет всего лишь случайной ремаркой после благопристойного совещания. – Он посмотрел на Ухуру.

– Конечно, – ответила она Споку. – Я сейчас поищу ножницы и вырежу это место на пленке.

Маккой улыбнулся.

– Хорошо. Есть какие-нибудь замечания?

Замечаний не последовало.

– Ну что ж, неплохо, – подвел итог Маккой. -Возвращаемся к своим рабочим местам. Всем сохранять спокойствие – свое и подчиненных. Работать качественно и методично… В этот момент на полную мощность загудела сирена общей тревоги.

Маккой чуть не выпал из своего кресла. Он всегда бурно реагировал на внезапные громкие звуки.

– Боже мой, что случилось?!

– Боевая тревога, боевая тревога! Не учебная, не учебная! – произнес голос автоматической тревоги. И сразу после этого раздался голос младшего офицера связи мистера Брандта. – Сработала сигнализация тревоги на приближение неизвестного объекта, – спокойно сообщил он. – Неизвестный корабль из открытого космоса приближается к орбите планеты. Предварительное заключение: боевой крейсер с планеты Клингон…

Люди мгновенно бросились на свои боевые посты.

Маккой несколько секунд постоял с открытым ртом, а затем выругался; – Черт! – и выбежал в коридор, повернув по привычке в сторону лазарета. Остановился. Опять выругался. И вернулся – побежал в сторону турболифта.

Глава 5

Прежде чем перед ним распахнулись двери турболифта, доктор услышал шум на мостике, вызванный суетой из-за объявленной тревоги. Раздавались сигнализационные звонки, топот людских ног, устремившихся в разных направлениях… Но что поражало более всего – это странный сплошной шум, повисший над всеми звуками, и даже звонки тревоги не могли заглушить его. «Этот шум разбудит и мертвого», – удивленно подумал Маккой.

Открылись двери, и доктор вышел из кабинки. Все, находившиеся в этот момент на мостике, обернулись и оценивающе уставились на него. Всем нутром он почувствовал их немые вопросы: как он справится, что собирается делать? И что будет, если он не справится?

Но положение, в которое попал Маккой, было, по крайней мере, уже не новым для него. Подобное бывало на поверхности планеты или в операционной, где персонал, следя за каждым его движением, безмолвно вопрошал: сможет ли он спасти человека или через какие-нибудь несколько минут придется заворачивать в простыню покойника?

И обычно ему удавалось с блеском выходить победителем из трудных ситуаций, удивляя при этом всех. Доктор надеялся, что так будет и на этот раз.

Он решительно спустился вниз, как это до него много раз делал Джим, сел в центральное кресло и спросил:

– Как обстоят дела?

– Выдвинуты защитные экраны, – ответил Спок, спускаясь, чтобы сесть рядом с ним. – И системы вооружения наготове.

– Хорошо. Мы можем идентифицировать неприятельский объект?

– Да, доктор, то есть сэр, – ответил Зулу. – Это КЛ818, Императорский крейсер «Эккава», Клинтон.

– Мы с ним раньше не встречались, – произнес задумчиво Маккой.

– Не встречались, – согласился Спок. – Корабль вышел на стандартную орбиту вокруг планеты, чуть выше нашей, и движется за нами на расстоянии, примерно, около двух тысяч километров, что за пределами досягаемости оружия, – добавил он.

– Ммм. Их намерения нам не ясны… Пока что. – Маккой посмотрел на экран, на котором светилось небольшое белое пятно. – Связи с ними еще нет?

– Еще нет, доктор, – ответила Ухура. – Они, вероятно, полностью поглощены сканированием.

– Похоже, так, – согласился Спок, взглянув на свой собственный пульт.

– Ну что ж. Зачем ждать привета от них? Ухура, пошлите им наше приветствие по связи – какие-нибудь общепринятые любезности.

Она кивнула и исполнила приказ. Маккой взглянул на Спока и сказал:

– Помнится, как-то Джим рассказывал, что до него дошли слухи, будто в руководство Звездного Флота затесалось немало шпионов Клингона. Как ты думаешь, не связано ли это каким-нибудь образом с кораблем, следующим за нами?

Лицо Спока приняло задумчивое выражение.

– Трудно сказать. Хотя какая-то логика в этом есть. Но, как мне кажется, ни одна из сторон не заинтересована в афишировании этого.

– Хмм. Спок, однако, мы залетели далеко. И забавно, что они вдруг появились здесь, черт знает где от своей планеты, да еще чуть ли не сразу же после нашего прибытия сюда – спустя каких-то пару дней…

– Забавно? Это не совсем то слово, которое бы выбрал я, – сказал, усмехнувшись Спок. – Но надо признать, что это, действительно, не похоже на случайное совпадение.

На мостике все затихли в ожидании. Маккой, подавляя волнение, вытер руки о брюки своего костюма, – Вот и началось, – подумал он. – Было бы неплохо, если бы я еще к тому же знал, что нам делать. Наверное, нужно обойти их…

Раздался голос Ухуры:

– Передаем вас на экран, доктор. Готовы к видеосъемке?

Этот вопрос заставил его улыбнуться. Маккоя никогда не волновало, как он будет выглядеть на экране монитора.

– Готов, – ответил он.

Экран замерцал, и звездное поле на нем сменилось изображением мостика на корабле Клингонов. Там было туманное, красноватое освещение и целая куча народа – все за консолями. В центре экрана появился человек с довольно красивым, благородным лицом, крепкого телосложения и с великолепной, молодецкой выправкой. «Жаль, что его внешность портит это дурацкое освещение, – подумал доктор. – И еще, – это наверное профессиональная примета всех командирских должностей на Клингоне – либо имей зверский взгляд, либо тебя пристрелят».

– Я – командир Каев, – произнес человек с середины экрана. – У вас правильные идентификационные признаки?

Маккой откинулся на спинку своего кресла и засмеялся. У обитателей и Клингона, и Земли не существовало более надежного способа смутить серьезного человека, как дать ему понять, что его отказываются воспринимать серьезно.

– А в чем дело? – спросил он. – Почему бы названию и номерам не быть настоящими? У нас нет такой привычки – путешествовать по Галактике, озадачивая всех проблемой «кто мы такие»

– Тогда вы, действительно, корабль Звездного Флота «Энтерпрайз»?

– Да, – ответил доктор капитану Клингона – А кто этим интересуется?

Командир Каев уставился на экран, а значит на Маккоя, с выражением, которое можно было расценить как слепую готовность.

– Я давно жду удобного случая, чтобы встретиться со знаменитым Кирком, – сказал он «С ним, но не с другим, – подумал Маккой -А как бы в такой ситуации поступил Джим?» Вслух он произнес, откинувшись в кресле и обхватив сзади свою голову ладонями.

– Очень жаль, но с ним вы промахнулись – Промахнулись? – удивился капитан клингонов. – Но ведь мы не стреляли!

На мостике «Энтерпрайза» раздалось приглушенное хихиканье. Маккой строго посмотрел вокруг затем произнес:

– Извините меня, капитан. Это синтаксические затруднения. Я хотел сказать, что Кирка здесь нет. Капитан Клингонов выглядел разочарованным – Командир Леонард Маккой к вашим услугам, – представился доктор, прежде чем его собеседник смог опомниться. – А теперь, капитан, не могли бы вы объяснить мне, что вас интересует в этой части космоса, причем не очень заселенной его части?

– Ах, это! – произнес Каев. – Мы изучаем эту часть пространства уже несколько недель.

"Лжет! – подумал Маккой. Он был хорошо знаком с языком жестов обитателей Клингона и умел улавливать любые изменения в выражении лица.

– … И когда мы случайно обнаружили здесь ваш корабль, так далеко от пространства, обычно посещаемого кораблями Федерации…

«Опять ложь! – подумал доктор. – Строит из себя скорую помощь! Наверняка их заинтересовало, почему мы здесь. А вдруг что-то стоящее? Тогда неплохо бы перейти дорогу землянам, опередить их…» Он продолжал улыбаться.

– … Мы подумали, что нам следует остановиться и узнать обстановку.

«А сейчас, – подумал Маккой, – ждет, что я посоветую ему убираться отсюда»; Вслух он сказал:

– Мы очень рады приветствовать вас здесь, капитан. Четыре планеты – хватит на всех! Чувствуйте себя как дома.

Капитан Каев замигал. Доктор с трудом удерживал бесстрастное выражение на лице, но пока ему это удавалось. Он подумал: «Теперь он скажет, что нам, в любом случае придется терпеть их присутствие здесь».

– Мы так и сделаем, – сказал Каев. В его голосе прозвучала шутливая угроза, которая, по его замыслу, должна была вызвать у Маккоя восхищение. – Мы собираемся отправить вниз группу высадки, чтобы исследовать планету.

– Ну что ж, Бог в помощь, – ответил доктор. – Но я хочу предупредить, что там внизу не все просто и гладко. У нас среди членов команды есть потери. Люди там, к сожалению, поедаются деревьями.

Команда мостика с изумлением посмотрела на Маккоя, но тот не обратил на это никакого внимания.

– Однако не стоит трусить, – весело продолжал доктор. – Высаживайтесь. Желаю вам приятно провести время. Наши люди покажут вам местность, если вы того пожелаете.

Выражение подозрительности на лице Каева из скрытого быстро сделалось явным – теперь его лицо просто-таки кричало: «Я не верю вам! Вы что-то обнаружили!» Маккой был в восторге, но всеми силами старался не показывать этого.

– Нет, спасибо, Маккой, – сказал Каев. – Мы в состоянии провести самостоятельные исследования планеты. Или вы возражаете?

«Или, хотите ввязаться в драку?»

– Нет, Бог ты мой! Почему же мы возражаем? – отозвался доктор, вяло взмахнув рукой. – Действуйте, как считаете нужным. Но сначала послушайте меня, – добавил он. – Вас не могут не заинтересовать «деревья» и «камни». – Он наклонился чуть-чуть вперед, когда произносил последнее слово, и повел бровями.

– Маккой, – обратился Каев, ощущая некоторый дискомфорт от странного выражения лица собеседника па экране. – Я должен спросить вас что случилось с Кирком?

Доктор выдержал паузу, затем глубоко вздохнул и вновь откинулся на спинку кресла.

– Я убил его, – произнес он. – На дуэли. Очень жаль!

Каев посмотрел пристальным взглядом.

– Я очень не люблю убивать своих друзей, – пояснил Маккой.

Каев продолжал пристально смотреть на него, открыв рот, но прежде чем он смог что-то произнести, доктор выдохнул еще раз и довольно бодро проговорил:

– В любом случае, командир, если вам понадобится наша помощь, не стесняйтесь. «Энтерпрайз» заканчивает связь. – Он взглянул на Ухуру, и она моментально выключила связь.

На экране вновь появилась картина открытого космоса с мерцающими звездами.

На мостике воцарилась тишина. Затем раздался оглушительный смех.

Через некоторое время Маккой произнес:

– Все, хватит, закройте рты.

Все затихли.

– Это даст нам несколько спокойных часов, – сказал он. – Так как они будут думать, что теперь «Энтерпрайз» управляется каким-то сумасшедшим. Возможно, к тому же и убийцей, что для нас даже лучше.

– Я думаю, вы поступили мудро, – сказал Спок, – не сообщив, что капитан исчез. Они, наверняка, расценили бы это как нашу беспомощность, что могло бы повлечь за собой фатальные последствия для нас.

– Спок, – обратился к нему Маккой с улыбкой. – Возможно, я всего лишь немолодой провинциальный доктор, но извилин в моей голове все же достаточно, чтобы не сообщать своим пациентам о том, что я не знаю, как их вылечить. Зачем это нужно? Половина из них выздоровеет, уже только думая, будто я их лечу. Никаких побочных эффектов.

– В любом случае, – продолжал Спок. – Мы ничего не можем поделать с их присутствием здесь. По Органийскому Мирному Договору у них есть право на изучение и разработку планет, которыми уже занялись мы, даже если эти планеты заселены. Конечно, не все, касающееся термина «разработка», применимо к данной ситуации.

– И очень хорошо. Мне бы не хотелось, чтобы эта планета стала доминионом у Клингона. Орны слишком добродушные, а лахиты слишком странные. У меня такое чувство, что эти виды не смогут пережить такого соседства. Спок кивнул.

– Как бы там ни было, – добавил он, – перед нами сейчас более важная проблема: продолжать поиски Кирка, чтобы об этом не узнали на корабле Клингона.

– Мы можем замаскировать наши усилия под геологические экспедиции или что-нибудь вроде того, – предложил Маккой. – Но боюсь, что орны могут рассказать им обо всем. Или лахиты. Этим видам не понять, почему нужно скрывать и обманывать.

– Я тоже этого опасаюсь, – согласилась Ухура. – Обман и недомолвки, по-видимому, им незнакомы.

– Очень жаль, что они не умеют обманывать, – вздохнул Маккой, – Но зато в других ситуациях – это совсем неплохо. Но да ладно. У нас есть некоторое преимущество – команда Каева не имеет надежных алгоритмов работы транслейтора.

– Доктор, – вмешался Зулу, – если ваши подозрения о шпионах в Звездном Флоте окажутся правдой, то, вероятно, Клингонам известен и весь отчет экспедиции по этой планете.

Это не пошло команде «Энтерпрайза» на пользу. Маккой некоторое время обдумывал, что сказать, затем произнес:

– Пусть даже и так. Но наша языковедческая группа потратила на усовершенствование работы транслейтора вот уже два дня, и мы только-только начали разбираться в языках существ. Команде Клингона придется пройти этот путь, а к тому времени, может быть, мы уже найдем нашего капитана.

– А если не найдем? – спросил Спок. – Что тогда? Или если с «Эккавы» в вежливой форме попросят нас поделиться с ними нашими алгоритмами для транслейтора? Ведь вы уже подготовили почву для таких просьб, доктор. Практически, посоветовали им это.

Маккой, подумав, ехидно усмехнулся.

– Очень просто. Объясним «плохую» работу алгоритма у них несоответствием их компьютеров и нашего программного обеспечения.

– Но, в действительности, алгоритм сработает и у них, – возразил Спок.

– Надо сделать так, чтобы не сработал, – заявил доктор. – Подумайте над этим. Когда в последний раз у Клинтонов была возможность доступа к нашим методам передачи информации? Все очень просто, Спок. С тех пор мы могли применить в этом дело массу нововведений.

У Спока заблестели глаза. Маккой всегда радовался, когда видел его таким.

– Я принимаю вашу точку зрения, доктор, – сказал он. – Но вернемся к делу. Мы должны продолжить свою работу, в том числе, и поиски капитана.

– Хорошо. Вы, Спок, будете координировать работу групп высадки. А вы, Ухура, обеспечьте своевременной информацией всех о происходящем на корабле. В случае прибытия гостей – максимальная вежливость. Предлагать им все, что пожелают. Кроме данных, конечно. Все в пределах разумного. Поиграем в старую игру: «Галактика одна на всех».

– Хорошо, доктор, – ответила Ухура.

– А я раньше считал, – сказал Спок, – что вы с одобрением относитесь к идее объединения Галактики, доктор.

– Я так и отношусь, – подтвердил Маккой. – Но только с теми, кто понимает эту идею так же, как и я. А Клингонам надо еще это доказать. – Он откинулся в кресле и улыбнулся.

Спок понимающе кивнул и отправился заниматься своими делами. Маккой встал.

– Следи за нашими новыми друзьями, – обратился он к Зулу. – Если они предпримут что-нибудь необычное, известите меня. Я должен немного передохнуть, Ухура, – обратился он к ней, – если группа высадки, работающая сегодня вечером, что-нибудь обнаружит, сразу же сообщите мне. Или если произойдет что-либо другое, заслуживающее моего внимания.

– Да, сэр.

Доктор направился к турболифту и, войдя в кабинку, замер в ожидании закрытия дверей.

Когда это произошло, он сразу же прислонился всем телом к стене, закрыл глаза и с трудом сдержался, чтобы не застонать.

Но, наконец, он взял себя в руки и, стараясь, чтобы аудиосенсоры лифта не уловили в его голосе ничего лишнего, произнес:

– Палуба номер пять.

Лифт тронулся.

Маккоя трясло. «Как мышь на выставке котов! – подумал он. – Надеюсь, что я быстро привыкну ко всему этому, ибо, о Боже, пока я еще не привык! А если я дрогну и сделаю ошибку, то могут погибнуть люди».

Он начал дышать медленно и глубоко – это обычно помогало, когда сдавали нервы. «Мне сегодня необходимо проделать все антистрессовые упражнения, – подумал доктор. – А затем, возможно, придется попросить Лию, чтобы она ударила мне по башке тем молотком! О Боже! Зачем ты создал Клингон? Это совершенно не смешно!»

Но Господь не был расположен отвечать. Возможно, у него был обеденный перерыв. Дыхательные упражнения оказывали свое благотворное воздействие: дрожь стала ослабевать. «А еще я должен поесть, – подумал Маккой, когда лифт остановился. – Я, в конце концов, проглотил только один сандвич. Интересно, относился ли Джим к приему пищи как к средству борьбы со стрессом?»

Эта любопытная мысль приходила в голову доктора и раньше, но он обычно отмахивался от нее. Однако теперь он был расположен над этим подумать. «Возможно, Джиму тоже нужна была специальная система борьбы со стрессами. Мне следовало бы подумать об этом раньше. Ведь, может быть, именно это и стало причиной его исчезновения! Ты становишься хлюпиком, Леонард, мой мальчик…»

Дверь его каюты автоматически открылась, а затем закрылась за его спиной.

С чувством огромного облегчения Маккой сел в свое кресло-качалку. К сожалению, это чувство облегчения было лишь мнимым, поверхностным, так как под ним скрывался ужас неопределенности.

Доктор снова вернулся к своим дыхательным упражнениям и, завершив их, вспомнил, что хотел заказать себе что-нибудь поесть. «Нет, – все же решил он. – Сначала надо победить стресс. Если я буду есть как попало, при моем теперешнем состоянии желудка – пища не пойдет впрок».

Он постарался успокоиться и выровнять дыхание. Затем закрыл глаза и мысленно представил себе любимые картины природы, навевавшие приятные воспоминания.

Секунд через пять он погрузился в беспокойный сон.

«Эй, – обратился он к Дайэтсеру. – Я пролил твой коктейль. Позволь, я налью тебе снова». Затем визг рожка поезда, следовавшего по подвесной канатной дороге у подножия Юнгфрау, внезапно перешел в свист устройства внутренней связи.

Маккой открыл глаза. И обнаружил себя сидящим в кресле с ровной, выпрямленной спиной. Его поясницу вдруг пронзила резкая боль. Может быть, кресла-качалки с прямой спинкой и совершенны в ортопедическом отношении, но все равно они не предназначены для сна.

Доктор дотянулся до кнопки связи и нажал ее.

– Маккой слушает.

– Это мостик, доктор. Младший лейтенант Вехау из службы связи. Мы получили для вас сообщение из руководства Звездного флота.

Маккой застонал.

– В такой час? Скажите им, пусть примут пару таблеток аспирина и снова свяжутся со мной утром. Вехау негромко засмеялась.

– К сожалению, я не могу этого сделать. Придется вам добраться до центрального пульта и как можно скорое.

Доктор вздохнул.

– Уже иду. – покорно ответил он.

Маккой добирался на мостик по коридорам, освещенным слабым «ночным» светом. Работоспособность у команды была выше, когда на корабле искусственно создавались «день» и «ночь», при отсутствии естественной смены времени суток. Учитывая интересы членов команды, предпочитавших работать «днем», ночная смена укомплектовывалась, в основном, теми, кто не страдал особенно от перспективы быть разбуженным ночью, кто от природы был предрасположен к бодрствованию по ночам, то есть истинно «ночными» людьми, составляющими, как оказалось, немалую часть (тридцать процентов) всех представителей человеческой породы.

Вехау была как раз из таких. Народ Делази был практически во всем похож на других людей – у них не было никаких внешних признаков, говорящих о предрасположенности к ночной жизни, за исключением необычно больших, живых и, как казалось. Маккою, очень красивых глаз.

Прибыв, наконец, на мостик, доктор увидел Вехау, с некоторым раздражением уставившуюся на свой пульт.

– Сюда, доктор, – позвала она. – Уже было два запроса.

– Куда мне смотреть?

– Сюда, в этот сканер, сэр.

Маккой склонился над устройством и, раскрыв широко глаза, стал ждать рубинового стартового огонька. Наконец он появился, и сразу же консоль начала работать в автоматическом режиме.

– Вот здесь, – Вехау нажала еще на один рычаг. – Вы будете беседовать из своей кабины или предпочитаете получить звук и изображение прямо здесь?

Маккой вздохнул и сел в центральное кресло – Лучше здесь, я думаю, – ответил он. – Тут хотя бы мы вдвоем, а там я буду в одиночестве. Кстати, кто сейчас дежурит по отделам вооружения и навигации?

– Отдел навигации сейчас не работает, – ответила она. – Поддержание орбиты корабля осуществляется автопилотом… Что тоже является нормальным режимом: для стандартной орбиты не требуется вмешательства команды. А в службе вооружения вызвался на дополнительную смену сам Зулу, Сейчас у него перерыв. Через некоторое время его сменят.

– Хорошо, Вехау. Подключайте.

На экране появилась обычная для Звездного флота заставка с указанием даты и времени суток, Затем Маккой увидел человека за письменным столом.

– О, черт побери! – воскликнул доктор, поскольку узнал самого адмирала Делакруа. Его имя не раз упоминал Джим. «Суперстарик» – так он его называл. И в этом была немалая доля правды: Делакруа выглядел настолько старым, что можно было подумать, будто он состоял на службе с времен ледникового периода, а то и раньше. Седой, высокий, с суровым, словно выдолбленным из гранита, лицом. Его горделивая осанка и манеры назойливо сообщали окружающим, что он лучше всех, а если не лучше, то по крайней мере, старше.