Текст книги "Ищу классного парня"

* * *

Я возвращалась три раза к машине, чтобы перетащить домой все, что купила. В перерыве между этими походами я проверила автоответчик, но сообщений от Макса не было. Я думала, что, выйдя из дома, изменю свою телефонную карму. Как в ресторане, когда, смертельно проголодавшись, ждешь, пока принесут еду: стоит тебе выйти в туалет, как к твоему возвращению еда, как правило, оказывается на столе. С телефонами это почему-то не срабатывало.

– Я не понимаю, почему нельзя позвонить из другого города и просто узнать, как дела, хотя бы. – Я жаловалась мамуле, перекладывая трубку на другое плечо, чтобы просеять муку для воздушного пирога.

– Что узнать?

Мы не проговорили еще и двух минут, а она уже начала раздражаться.

– Понимаешь, для меня это было бы, как Святой Грааль для рыцаря, если бы Макс позвонил. Он в Вегасе, в новой для него обстановке, но, несмотря на все эти отвлекающие моменты, звонит и спрашивает, как у меня дела. Звонок из другого города – вот единственное, ради чего я живу.

– Бен, – вздохнула она, – твои губы шевелятся, но в действительности ты не говоришь ни слова.

– Нет, я как раз говорю. Я говорю о том, что наши отношения развиваются не в лучшую сторону, мама.

– Тогда почему ты не положишь этому конец, дочка?

Я ответила, что это не самое лучшее предложение, так как я не собираюсь порывать с Максом, к тому же сейчас, когда его нет в городе. А еще, добавила я, с ее стороны не очень-то мило говорить подобные вещи.

– Ну, тогда я не знаю, что тебе посоветовать, – обиделась она. – А чего ты ждала? Именно это и происходит, когда встречаешься с парнем вдвое моложе себя.

– Он не вдвое моложе меня, – возразила я. – Он вдвое моложе тебя. – Все равно он слишком молод для серьезных отношений.

Я сделала глубокий вдох, досчитала до пяти и начала разбивать яйца в миску для миксера.

– Я думаю, возраст здесь ни при чем, если хочешь знать.

– Прекрасно.

– Может, тебе просто стоит сказать мне, что все будет хорошо? – предложила я, с яростью разбивая яйца. – Именно это я и хочу услышать.

– Ну конечно, все будет хорошо, – заявила она. – Ты не переживешь, если этот роман не сложится? Да брось. – Я услышала стук в дверь. – Минутку! – крикнула она. – Бен, мне нужно идти.

– Куда ты идешь?

– Встречаюсь с моим мужчиной…

Филли-кухня

*1 пинта– 0,47 литра.

* * *

– У тебя есть мужчина?

– Мой инструктор по летному делу.

– Ты учишься управлять самолетом?

– Увидимся завтра.

Очевидно, я вылупилась из какого-нибудь яйца. Никогда не поверю, что эта женщина могла дать кому-то жизнь.

День девичника стал для меня полным кошмаром. Мне пришлось четыре раза спускаться к машине, чтобы все загрузить. После каждого подъема в квартиру я проверяла автоответчик, надеясь услышать «звонок из другого города». Не повезло. Между тем на меня снизошло вдохновение, и я придумала десерт, который можно подать в крошечных глиняных горшочках. Их я купила в детском магазине. В моем воображении нарисовался миниатюрный аппетитный сад из роз, и я решила, что воплощение этой идеи в самом деле вызовет у Одри телячий восторг. Но я забыла заблаговременно ополоснуть и высушить горшочки, сделанные из глины, поэтому мне оставалось только молиться, чтобы никто не заметил настоящую землю вперемешку со съедобной землей в мороженом. Потом я побежала в магазин, чтобы купить свежие розы, но они могли предложить только дорогой махровый сорт. Я же представляла себе нечто иное. И все-таки я купила то, что было (шестьдесят долларов за двадцать четыре штуки, хотя мне нужно было всего шестнадцать), а потом отволокла все это в квартиру мамы в Калабасасе, которая находилась всего в четырех тысячах миль езды. Дверь открыла мамуля. Она, как всегда, была верна себе и выглядела великолепно. Темно-синий костюм с симпатичным жакетом со стоячим воротником. От ее новенькой квартиры с белыми пушистыми коврами и мебелью в бежевых чехлах веяло свежестью и чистотой.

– На тебе спортивные штаны? – возмутилась она, стоя в дверном проеме и оглядывая меня с головы до ног.

– Привет, черт возьми, не хочешь взять у меня сумку или еще что-нибудь?

– Ты очень вежливо разговариваешь с матерью. – Она приняла у меня пару сумок и улыбнулась. – Тебя тоже к черту, дорогая.

Я объяснила, что переоденусь после того, как разогрею в духовке пироги, заброшу листья дикого зеленого салата в домашний дижонский винегрет[69]69
  Дижонский винегрет – винегрет с горчицей «Дижон», названной в честь французского города Дижон; производится в Бургундии с 1840 г.


[Закрыть], разложу по тарелкам фруктовый салат, расставлю цветочные горшочки, открою шампанское, смешаю «Мимозу» и сварю кофе – и все это за оставшиеся сорок минут. Мамуля с ошарашенным видом сказала, что сама сварит кофе, смешает коктейль и приготовит заправку для салата, и вырвала рецепту меня из рук. Потом она вытолкала меня в ванную и посоветовала начать приводить себя в порядок. Я едва успела принять душ и вытереть волосы, когда начали собираться гости.

– У-у-у-у-х ты! – воскликнула Одри, когда увидела, как я раскладываю обильное угощение на буфетной стойке. – Пироги выглядят восхитительно! Я обожаю цветы… А для чего эти горшочки?

Я обняла ее под влиянием охватившего меня счастья и двух выпитых бокалов шампанского. («Мимоза» у мамули всегда получается отвратительной.) Прибыла бабушка. Она засела в углу и начала рассказывать всем желающим о биопсии своей родинки, периодически бросая на меня подозрительные взгляды. Подружки невесты, которых я про себя окрестила «такие сестренки», выражали бурный восторг по любому поводу («О Боже, эти пироги такие миленькие!» «О Боже, этот салат такой вкусненький!» «О Боже, эти цветы такие хорошенькие!»). Приехала даже мама Джейми – очень важная дама, имя которой я, наверно, никогда не запомню. Она нервно одергивала свой фешенебельный костюм от «Сент-Джон» и серьезно обеспокоилась, когда я преподнесла Одри совершенно необходимую вещь-вибратор с квитанцией, которая гарантировала пожизненную поставку к нему батареек.

Весь день я порхала над Одри, как самая лучшая подружка невесты, принося по «Мимозе» ей и себе. И ей, и себе. Од открыла огромную коробку, в которой оказался супермощный кухонный комбайн «Помощник на кухне» – король свадебных подарков. Она завизжала от радости, и я взвизгнула вслед за ней.

– Ура! – заорала я, подпрыгивая и размахивая в воздухе кулаками. – Ты получила то, что хотела!

В перерыве между вручением подарков и подачей десерта я очутилась на кухне и увидела, как мамуля готовит кофе. Я была ей так благодарна (ведь я была настолько пьяна), что в присутствии Кики запела о том, как сильно люблю женщину, которая дала мне жизнь.

– Ее советы лучшие в мире! – сказала я. – Да, блин, самые лучшие! Правда, мам?

– Я рада, что ты наконец-то это поняла, – ответила она.

– Знаешь, как всегда говорит мама? Иди вперед. Иди вперед! Он не звонит из другого города, чтобы узнать, как дела? Да больно надо! – Я щелкнула пальцами:« Иди впереди не оглядывайся!»

– А мне это нравится! – заявила Кики, захлопав в ладоши (она не отставала от меня, так же как и я не отставала от Одри, – рюмка за рюмкой). – Гениально. – Она повернулась к мамуле: – Вы, несомненно, гений.

– Да, девочки, если бы вы только следовали моим советам. – Для пущей убедительности в такт каждому слову мамуля постукивала костяшками пальцев по столешнице «Формайка».

– М-м-м-м-м, – произнесла Кики. – То есть моя мама тоже дает мне советы, только я ее не слушаю. Не слушаю, и все. Не знаю почему. – Она покачала головой и начала соскребать со своих штанов от «Прада» кусок пирога, который каким-то загадочным образом прилип к колену.

– Ну я же не твоя мать, поэтому меня ты можешь послушать, – сказала мамуля. – Бен вкратце рассказывала мне о твоих проблемах с этим продюсером. И тебе нужно идти вперед. Заведи себе парня на одну ночь. Или найди себе мужа, как Одри. Мужчин повсюду полно. Единственное, что нужно сделать, – это выйти из дома. Отправься на прогулку, и ты обязательно с кем-нибудь познакомишься.

– Вы правда так думаете? – не поверила Кики. – А потом… если бы я могла повернуть время вспять, как сказала бы Шер… – И тут она предложила: – Вы могли бы вести колонку в «Филли». Колонку советов! Вместо того чтобы просить совета у собственных матерей, которых наши читательницы все равно не слушают, они могли бы обратиться к вам. Бен, разве это не здорово?

– По-тря-са-ю-ще, – вздохнула я, запихивая розовые бутоны в съедобную землю из печенья «Орео». – Великолепно. Мне нра-а-а-авится.

* * *

Вот так все и произошло. И хотя я была в высшей степени раздосадована случившимся, у меня не хватало смелости заявить мамуле, что я против ее работы в журнале. Конечно, можно было поговорить с Кики, но я сомневалась, что она в силах что-то изменить: похоже, Кнут решил, что мамуля сочетает в себе все самое лучшее от Кэндас Бушнелл и Энн Ландерс[70]70
  Энн Ландерс – псевдоним знаменитой журналистки Эппи Ледерер, которая долгое время вела колонку советов «Спросите у Энн Ландерс» в «Чикаго санди таймс».


[Закрыть]. «Моя работа состоит в том, – напомнила я себе, – чтобы приносить в жертву себя ради увеселения других».

Потом встал вопрос о моем «продвижении вперед» по совету превратившейся в опасного для меня журнального обозревателя мамули. (Она уже отправила мне е-мейл, в котором поинтересовалась, не знаю ли я хороших литературных агентов.) Но «идти вперед» никак не получалось. Все утро я провела в догадках, заказывал ли Макс, который уже наверняка вернулся из Вегаса, приватный танец, когда был в отъезде. И сколько он будет ждать, прежде чем позвонит мне. Раздался телефонный звонок, и я поспешила ответить. Это оказалась Нина, которой не терпелось рассказать об очередном новом знакомом. Она подцепила его прошлым вечером на семинаре, посвященном творчеству Юнга. Обсудив его положительные и отрицательные стороны (ей казалось подозрительным, что он потребовал у нее не только мобильный, но и домашний телефон, не удовольствовавшись одним номером), мы вернулись к теме, интересовавшей меня.

– У меня вопрос, – сказала я. – Думаешь, Макс заказывал приватный танец, когда был в Лас-Вегасе?

– Не вижу объективных причин, по которым он бы не стал этого делать, – ответила Нина. Я услышала приглушенный звук включенной кофемолки. – Уверена, что Макс, как и любой другой мужчина, с удовольствием предается иллюзиям, которые создают стриптизерши.

– Какая еще иллюзия?

– Та, что красивая обнаженная женщина существует только для того, чтобы исполнить самые сокровенные его желания, и что она предпочитает его всем остальным мужчинам в клубе.

– Ты говоришь, что мужчина не просто хочет женщину. Для него важно и то, что она хочет именно его?

– Совершенно верно.

Такое развитие событий было еще более ужасным, чем то, что рисовало мое воображение до этого.

– Но почему ему необходимо, чтобы его хотела женщина, которой он заплатил, – не унималась я, – если я хочу его совершенно бесплатно?

– Потому. Профессионалка потрясет перед ним огромными титьками, не требуя никаких обязательств, в отличие от тебя. Для большинства парней стриптизерша – идеальный антидот против постоянной подружки.

Все даже еще хуже.

– Нина?

– Да?

– Думаешь, размер груди имеет большое значение?

– А как ты сама думаешь?

Я готова была взорваться, поэтому сказала:

– Ты думаешь, что я думаю, что ты думаешь, размер груди имеет большое значение?

– Я не знаю, Бен, – призналась она. – А ты?

Я повесила трубку.

* * *

Раздался звонок, и я тут же схватила телефон.

– Знаю-знаю. Прости, – начала я оправдываться, не давая Нине вставить ни слова. – Сегодня такой отстойный день. Моя мать успевает больше, чем я, и заданий ей дают больше.

– Меня так долго не было?

– Макс? – удивилась я.

– Привет.

– Я думала, это Нина.

– Так что там твоя мать?

– Не будем об этом. Ну… как ты?

– Неплохо, – сказал он. – А у тебя как жизнь?

– Даже не знаю. Стоп, ты заказывал приватный танец?

– Что?

– В Вегасе. Приватный танец. Ты его заказывал? – Блин, Би. – Он рассмеялся. – Пора перейти к делу, не так ли?

– Нет, правда, заказывал?

– Мне не нравятся приватные танцы.

– Да ладно.

– В самом деле не нравятся. Эти девушки слишком ярко размалеваны, а их волосы лезут тебе в рот. Твои друзья видят, как у тебя встает, и ты чувствуешь себя полным идиотом. Я, наверно, слишком сдержан для вещей подобного рода. А ты?

– Тебя интересует, заказывала ли я когда-нибудь приватный танец или могу ли я его исполнить?

– Можешь его исполнить?

– Думаю, да. – Какой удачный поворот событий. – Уверена, что могу.

Он засмеялся. Это был глубокий, мягкий, непристойный смех. Я все еще нравлюсь ему! Я все еще нравлюсь ему! Я схватила подушку и крепко прижала ее к себе. Макс продолжал рассказывать мне о поездке, о том, сколько денег он проиграл в азартные игры и как друзья затащили его в стрип-клуб «Сад Олимпии», в котором, по его утверждению, не предлагали приватных танцев. Я решила поверить ему (по крайней мере у него хватило такта сочинить правдоподобную ложь на этот счет) и выложила все о девичнике, который обещал стать полным провалом, но удался на славу. Однако я умолчала о жуткой колонке в журнале. Я не хотела говорить ему в лоб о том, что моя мать советовала мне его бросить. А потом – о чудо! – он сказал:

– У меня есть идея.

– Она как-то связана с трусами стринг?

– Зависит от того, что ты захочешь положить в чемодан.

Он сказал «положить в чемодан»?

Существует всего одна вещь, которая может быть лучше, чем звонок из другого города (за исключением предложения поселиться вместе). Совместное путешествие длиной в уик-энд.

8…

Поехать в Палм-Спрингс было идеей Макса. Не потому, что Палм-Спрингс – самое лучшее место на земле, а потому, что у нас в Лос-Анджелесе нет и в помине ничего похожего на Виноградник Марты[71]71
  Виноградник Марты – остров у побережья Кейп-Код, штат Массачусетс, популярное место отдыха.


[Закрыть]. Единственное, что у нас есть, – это огромные бесплодные пустыни, которые кишат серийными убийцами. Здесь когда-то жили Чарльз Мэнсон[72]72
  Чарльз Мэнсон – убийца-маньяк, главарь сатанинской секты, учинивший резню в доме режиссера Романа Полански и убивший его беременную жену – актрису Шарон Тейт.


[Закрыть] и организаторы турнира по гольфу в честь певицы Дайны Шор. А в главной роли здесь всегда выступают не имеющие тормозов любители вечеринок в футболках «Хард-рок кафе». Они гоняют на машинах, превышая скорость, и собираются в пяти душных центральных кварталах, где располагаются убогие подарочные салоны. Короче говоря, не зря сцену передозировки в фильме «Меньше, чем ноль» снимали в Палм-Спрингс.

Тем не менее, когда я покинула свою обитель, у меня в голове бабочками порхали мечты о загаре, как у Боба Хоупа, бокалах с мартини и домиках в стиле Ньютры[73]73
  Ричард Ньютра – знаменитый американский архитектор-модернист.


[Закрыть]. Макс собирался баловать меня своим вниманием целых два дня подряд. Беспрецедентный случай.

Макс был очень мил. Заехав за мной, он преподнес мне флакон солнцезащитного крема, украшенный бантиком, и показал коробку с дисками, которые, как ему казалось, я не откажусь послушать в пути. Даже пробкам на дороге и парню, который ехал за нами на «ниссане» добрых две мили и все это время ковырял в носу, не удалось испортить мне настроение. Не удалось это и двум жутким металлическим сооружениям, напоминающим ветряные мельницы, которые проезжаешь по пути в Палм-Спрингс. Высокие трубы с двумя ножеобразными пропеллерами вырабатывают электричество. Но мне кажется, что это опасные следы какой-то внеземной цивилизации, которые правительство отчаянно пытается замаскировать.

Наконец мы приехали в отель – дивное здание, построенное полвека назад, с бирюзовым бассейном, рядом с которым жарился на солнце стул от Имса. Отель был со вкусом обсажен кактусами, которые всем своим видом напоминали невозмутимых инопланетян. У стола в фойе мое сердце запрыгало от радости, когда шоколадно-загорелый портье сказал:

– Апартаменты номер два-ноль-четыре, Макс и Бен.

– Bay!

– Ты сказала «вау»? – спросил Макс.

Я вздрогнула, но про себя, как при оргазме, издала восторженное: «Bay! Bay! Bay!»

Портье открыл нам дверь в номер, и Макс тут же растянулся на огромной постели и начал озираться в поисках пульта дистанционного управления. Я поднесла чемодан к шкафу, извлекла из него четыре юбки, три купальника, две пары джинсов и четыре пары туфель, которые предусмотрительно взяла с собой, чтобы быть на высоте в любой ситуации, и отправилась осматривать ванную. Я надеялась обнаружить в ней фен или радио – они могли бы заглушить возню и звуки, которые не пристало издавать хорошим девочкам. Не повезло.

– Ты не видишь там пульт? – закричал Макс.

– В ванной? – проорала я в ответ.

– Ну здесь же его нет. Я вышла и огляделась.

– Стоп, – сказала я. – А ты видишь телевизор? Постой, тут есть записка.

Я взяла карточку с печатным текстом, лежавшую на комоде, где должен был находиться телевизор, и прочитала вслух:

– «Дорогой гость. Добро пожаловать в отель „Курорт в пустыне“. Мы хотим, чтобы Вы в полной мере насладились всеми прелестями спокойного месторасположения отеля, поэтому во всех номерах отсутствуют телевизоры. А также, пожалуйста, будьте политкорректны и не курите в номере. За курение взимается штраф суммой в 200 долларов».

Макс побледнел.

– Будьте политкорректны? – переспросил он. – Получается, тот факт, что я курю, автоматически уравнивает меня с расистом-гомофобом?

– Кури во внутреннем дворике, зловредное существо, и наслаждайся спокойным месторасположением.

– Хм.

Сказав это, Макс удалился с наполненным водой пластиковым стаканчиком, который собирался использовать в качестве пепельницы. Он выглядел не очень счастливым. Да и я была не очень рада: именно я выбрала этот отель, потому что «Филли» однажды проводил здесь фотосессию и все сказали, что место восхитительное. И я понимала: если что-то пойдет не так, все шишки достанутся мне.

Умывшись и аккуратно подкрасив губы, я вышла наружу и увидела Макса, который с угрюмым видом курил на 110-градусной жаре.

– Только посмотри, Би, – сказал он, показывая мне стакан с водой. Он был почти пуст.

– Ты все пролил?

– Угу-ага. – Он покачал головой и выдохнул: – Она испаряется.

* * *

Макс прилег, чтобы вздремнуть, а я принялась изучать информационный буклет. Выяснилось, что обслуживание номеров в отеле тоже не предусмотрено. Я решила сохранять этот пустячок в секрете как можно дольше. Когда Макс наконец проснулся, мы поехали в город, чтобы поужинать в изысканном ресторане с мексиканской кухней, который порекомендовал нам портье. Местечко оказалось таким известным и модным, что мы даже немного оробели. Там были скатерти в приглушенных серо-коричневых тонах и тамаль из голубой кукурузы, а еще – газовый камин, который горел при работающих кондиционерах. Меню содержало целую сотню разнообразных экзотических напитков. Макс выглядел усталым, и я пыталась развлечь его, болтая о глупейших вещах, которые успела сделать, пока он спал.

– Так вот, я выхожу из отеля, – сказала я и остановилась, чтобы сделать глоток «Маргариты» с соком хурмы, – а там внизу такое место, типа «добро пожаловать в пустыню», где можно выпить коктейль у бассейна и потрепаться с хозяевами.

– Ага. – Он с мрачным видом катал тамаль по тарелке.

– И парень, которого мы видели в приемной и который, как выяснилось, содержит отель, сидел там с женой. А она была очень похожа на светскую львицу Джоселин Вильденштайн из Нью-Йорка.

– На кого?

– На ту самую, которая перенесла столько пластических операций, что стала похожа на кошку.

– Точно.

– Так вот, стою я там и вдруг вижу, что остальные пары выглядят по крайней мере лет на пятнадцать старше нас. Ой, то есть меня. На двадцать два года старше, чем ты.

Макс не засмеялся. Но я не сдавалась.

– Знаешь, это были те самые люди, которые носят драгоценности вместе с купальниками. И они пили бесплатные коктейли и валялись на солнце. И владелец, который представился «Стивен, пишется через В», спросил меня, где ты. А я сказала: «О, он в номере, отрубился как вампир, который умрет, если выйдет на солнечный свет».

– Прикольно.

– Спасибо. Тут Стивен рассказал историю о том, как прошлым летом в отеле остановилась одна женщина. На ней были темные очки и черная одежда. Она жила в номере две недели, и все это время с включенным обогревателем.

– Больная.

– Именно. А когда табличка «Не беспокоить» провисела на двери несколько дней, а саму женщину при этом никто не видел, они наконец-то открыли дверь и обнаружили, что у нее героиновая передозировка. Ужас, правда?

– Кошмар.

– Я знаю. Ну слушай, дело было так: «Стивен через В» рассказывает эту историю, а у меня начинает кружиться голова от выпитого мартини, которое из-за жары превратилось в ядовитое вещество и теперь плавит мне мозги. – Я засмеялась. – И я говорю: «О, не беспокойтесь о нас с Максом. Мы не балуемся наркотой. Мы просто курим дурь».

– Это не смешно.

– Я знаю. Скажешь, о чем я думала, да? Подожди, это еще цветочки. Стивен смотрит на меня и говорит: «А ты в курсе, что джентльмен рядом с тобой, – и указывает на загорелого (усатого, в зеркальных очках) парня, сидящего слева от меня, – из полиции нравов Лос-Анджелеса?» – Я закатила глаза. – Я была в таком шоке. И никто не смеялся. Думаю, этот коп будет следить за нами.

– Молодец, Би, – сказал Макс.

– Эй, ты что, разозлился?

– Нет.

– Тебе обычно бывает смешно, когда я изображаю из себя идиотку.

– Просто мне сегодня немного не по себе.

После ужина Макс попытался исправить ситуацию. Мы вернулись обратно в номер, он покопался у себя в рюкзаке и вытащил пакетик «Зиплок» на молнии. Там лежали чайные свечи. Он беспорядочно расставил их по комнате, и вид у него при этом был какой-то смиренный.

– Слишком банально? – спросил Макс, зажигая их зажигалкой «Зиппо».

– Я люблю банальности. – Я растянулась на постели, глядя, как причудливые тени от пламени танцуют на потолке.

– Ну, так как здесь нет телевизора… – начал он.

– И курить нельзя… – вторила я.

– Бен, а что мы будем делать?

Мы занялись тем, что представилось мне наиболее подходящим. Максу, казалось, наконец удалось расслабиться. А потом, заключив меня в объятия, он начал рассказывать:

– Я рассказал друзьям по работе о нашем путешествии, о том, как мы будем ходить на массаж, мариноваться в джакузи и все такое. А все девчонки как закричат: «Ой, как бы я хотела быть твоей подружкой!»

Я попыталась сдержать восторженный крик. Из ниоткуда возникло волшебное слово на «П». Прямо как и предсказывала Кики. И хотя мое сердце в экстазе летело в тартарары, я сохраняла спокойствие. Я сказала:

– Наверно, им придется выстроиться в очередь. Последовала долгая пауза. Потом Макс заметил:

– Наверно.

Вдруг мне показалось, что он снова напрягся.

– Ну, я… – У меня чуть не вырвалось: «Я твоя подружка». Но возможно, я еще не совсем слетела с катушек, поэтому сказала: – Может, я тоже хочу стать твоей подружкой.

– Би, – он притянул меня к себе и обнял, – это серьезный разговор.

– Я знаю, – ответила я. Все бы хорошо, только на самом деле я ничего не знала. И я сказала: – Постой… Извини, конечно, но я не поняла: к чему ты это рассказал?

– К чему? – Он отодвинулся и посмотрел на меня. – Знаешь, Би, я не встречаюсь ни с кем, кроме тебя, если ты это имеешь в виду.

– Я ничего не имею в виду. Я только… то есть я просто хочу узнать, в одной мы лодке или нет.

– Я думаю, мы оба знаем, что делаем.

Он сказал это так уверенно, что я даже заткнулась на пару секунд. Я не хотела давить на него. «Он больше ни с кем не встречается, – подумала я. – Это неплохо». Но по какой-то нелепой причине я не могла на этом успокоиться. Я жаждала услышать слово «подружка». Мне нужно было его услышать.

– А что, если бы я с кем-то встречалась? – не выдержала я. – Что бы ты сделал?

– Я бы решил, что ты больше не хочешь быть со мной. Я бы расстроился, но правда в том, что нельзя заставить человека делать то, что ему не по душе.

– И все?

– А что бы ты хотела, чтобы я сделал? Я никого не собираюсь вызывать на дуэль. – Он тихо засмеялся и ткнул меня в плечо. – En garde[74]74
  En garde – защищайся (фр.).


[Закрыть].

– Но тебе было бы плохо? Тебе хотелось бы умереть?

– Насчет «умереть» не знаю. Слушай, – сказал он, накручивая мои волосы на палец, – если ты хочешь с кем-то встречаться, это твое дело. Если ты хочешь видеться с другими людьми, то мне кажется, ты не должна от этого отказываться, разве не так?

Это сбило меня с толку. Я хотела стать его официальной подругой. Вместо этого я получила разрешение встречаться с кем-то еще. Я отодвинулась и посмотрела ему в глаза.

– Но я не хочу больше ни с кем встречаться, – призналась я.

– Тогда мы в одной лодке. – Макс поцеловал меня в лоб. И быстро уснул.

* * *

Я долго сидела, пялясь на часы, и уже начала клевать носом, когда…

– По-моему, мне нехорошо. – Голос Макса пронзил мрачную темноту.

– Принести тебе воды? – Я приподнялась на локте и потянулась к его плечу.

– Нет, – пробурчал он.

– Может, адвил? У тебя болит голова?

– Хн-н-н-н, х-х-х-х.

– Живот?

– Нет.

– Тогда что?

– Похоже, я чем-то заболел.

Тут я не смогла удержаться от мысленного эгоистичного упрека: «Именно в наш совместный уик-энд?» Потом он заявил:

– Мне нужен сок.

Пришлось открыть ему правду об обслуживании номеров. Нет-нет, мини-бара тоже не было. И хотя я жутко устала, я предложила свозить его в винный магазин. Мы встали, оделись и начали небольшое, но убийственное паломничество по центру Палм-Спрингс. Мы обгоняли не имеющих тормозов любителей вечеринок, подвыпивших на дискотеке отцов семейств и их разряженных женушек и ехали до тех пор, пока на окраине города не увидели бензозаправку, где имелся автомат с напитками. Макс взял «Спрайт» и молча пил его на обратном пути.

– Ты уверен, что все в порядке? – спросила я. Он ответил:

– Давай не будем делать из мухи слона.

Это разговор про друга/подругу так подействовал. Уж наверняка. «Боже правый, – подумала я, глядя в окно на проплывающие мимо деревья Джошуа[75]75
  Дерево Джошуа – вид колючего кустарника, растущего в пустыне.


[Закрыть], – зачем я начала Разговор?»

* * *

– Это не сливки, Бен.

Дело было следующим утром. Я листала бесплатный палм-спринговский журнал, который пестрил рекламой местных полей для гольфа. Они были такие мятно-зеленые, что создавалось впечатление, будто их полили краской из баллончика. Макс таращился на кувшин для сливок с видом человека, которого жестоко обманули.

Он произнес:

– Это обезжиренное молоко.

Хотя владельцы отеля не считали нужным обеспечивать постояльцам хотя бы минимальные удобства, они все же сделали наполовину искреннюю и вместе с тем пассивно-агрессивную попытку компенсировать все наши страдания. Утром мы обнаружили у двери поднос с черствыми диетическими хлебцами с отрубями и едва теплый кофе. На самом деле я не люблю хлеб с отрубями, но, разыгрывая из себя великую актрису, даже проглотила пару кусочков. Но не более того, потому что Макс еще ни разу не видел меня в бикини, и я совсем не хотела показаться ему пухлой.

– Отстой, – заключила я.

– Это невозможный кофе, – отозвался он с неподдельным огорчением.

– Очень даже возможный – ты ведь держишь его в руках.

– Это кофе с обезжиренным молоком. По моим представлениям, это не кофе.

– Ладно, дай я позвоню, – деловито предложила я и набрала номер. «Стивен через В» взял трубку, возможно недоумевая, что могло нам понадобиться: новый бонг[76]76
  Бонг – специальная трубка для курения конопли.


[Закрыть], крэк, трубка, шприц?

– Здравствуйте, это номер два-ноль-четыре, – сообщила я. – Может, у вас каким-то чудом найдутся сливки для кофе? Правда? Сливок нет? – Я взглянула на Макса. Он бурно жестикулировал, словно рисуя в воздухе круг. – Как насчет цельного молока? Оно у вас есть? – Макс покачал головой. – Ой, ладно, все равно нам нужны настоящие сливки.

Стивен сказал, что в пяти милях от отеля есть бакалейная лавка.

– Где это? – Я начала искать ручку. – Поворот направо. Да. Два светофора. Налево. М-м-м-м-м-м, гм-м-м-м-м. Направо. Направо. Налево. Стоп, это вообще далеко? Ага. Понятно. Следующий светофор. Ладно, спасибо.

Я повесила трубку. Макс выглядел так, словно испил чашу всех тайн мира.

– Я съезжу, – сказала я.

– Нет, я съезжу, – простонал он, ложась обратно в постель. Видимо, это означало, что ему все еще плохо.

– Хватит, не парься. Я сейчас вернусь. Это всего в пяти минутах езды.

Я оделась и схватила ключи от авто. На улице, казалось, было еще жарче, чем вчера, и руль обжигал мне ладони, когда я вела машину. Я проехала мимо банка, на котором висел огромный термометр, и увидела, что красный столбик поднялся до 114 градусов[77]77
  114 градусов по Фаренгейту составляют приблизительно 46 градусов по Цельсию.


[Закрыть]. Щурясь, я смотрела на дорожные знаки и вдруг поняла, что совершенно заблудилась. Это было какое-то безумие, потому что все улицы в Палм-Спрингс пересекаются и названия у них не отличишь. Всякие там Рио-Ночес и Рио-Диос, а здания в испанском стиле похожи друг на друга как две капли воды.

Я нашла магазин, когда пот уже начал струиться по маленькому сексуальному летнему платью, которое я специально купила в «Фред Сегал». Войдя внутрь, я подумала, что никогда в жизни не покупала сливки для кофе, потому что предпочитаю обычный черный кофе. «Это сливки, наполовину разбавленные молоком? – недоумевала я. – Или это сливки, наполовину разбавленные чем-то другим, из чего, по представлению Макса, получаются настоящие сливки?» Я не увидела ни одной упаковки с надписью просто «СЛИВКИ» и начала паниковать. Его сегодняшнее настроение и счастье всей моей жизни зависело от того, куплю ли я то, что нужно. Поэтому я купила сливки, разбавленные молоком, сливки для взбивания и уже взбитые сливки в надежде на то, что хоть что-то из этого подойдет.

Я вернулась вся взмокшая, ладони у меня горели. Я выложила покупки перед Максом и объяснила, что не знала, какие сливки нужно было купить.

– Это так мило, – сказал Макс.

Потом он взял пакет с наполовину разбавленными сливками и налил немного в свой кофе. Я почувствовала огромное облегчение, когда увидела, что он почти счастлив.

* * *

У меня появилось подозрение, что совместный уикэнд – мероприятие для людей, которые чувствуют себя друг с другом гораздо комфортнее, чем мы с Максом. Казалось, все идет не так. Я чувствовала себя глупо, чистя зубы у него на глазах, накладывая макияж у него на глазах, раздумывая, что надеть, в то время как он находился в той же комнате. После «сливочного инцидента» Максу опять стало нехорошо, и он решил вздремнуть. Я сказала, что буду отдыхать у бассейна, на случай если он вздумает выйти на воздух. Было жарко, как в аду, но мне очень даже нравилось, стоя в воде, просматривать кипу журналов, которые я нашла на кафеле у бассейна. «Макс скоро придет», – твердила я про себя, пролистывая «Элль». Потом я взялась за «Инстайл». Потом за «Вог», «Гламур», «Космо», «Аллюр» и «Филли». Последний был для меня особенно важен, ведь именно его редакция оплачивала мою квартиру. Но вскоре я ощутила легкое жжение на плечах и на шее. А мне совсем не хотелось стать похожей на мистера детектива из полиции нравов, который со свекольно-красным животом, нависающим над джинсами «Спидо», только что вышел из номера и уставился на меня. И я отправилась проверить, как обстоят дела у Макса.

Он крепко спал. Я потрогала его лоб, но он был холодным. Я на цыпочках ходила по номеру, стараясь не разбудить его, и недоумевала, чем же мне заняться. Я поплавала, почитала журналы. Для сауны было слишком жарко. Можно было бы позвонить Кики, но это означало бы признать свое поражение. Поэтому я бродила по комнате, наводя порядок, хотя все свои вещи я аккуратненько убрала до этого. Меня все больше и больше охватывало отчаяние: мне очень хотелось, чтобы Макс проснулся. Так и не успокоившись, я отправилась на прогулку вокруг отеля и заглянула в сувенирный магазин, где продавались халаты цвета морской волны с эмблемой отеля. Стивен, стоявший за кассой – еще одна должность по совместительству, помимо портье, бармена и завхоза, – бросил на меня подозрительный взгляд.