Текст книги "Калейдоскоп сюрпризов"

– Может быть, кофе? – предложила она.

– Как? Уже?

– Да. Почему бы вам не выпить кофе?

– Кофе и десерт. Конечно! Что ты хочешь на десерт?

– Я не буду, – покачала головой Айрин. – Закажите себе крепкий кофе, вам не помешает чуточку прийти в себя.

– Да, – признался Клайв, – у меня немного кружится голова. Но виной тому то, что я нахожусь рядом с тобой. – Он привстал и подтащил свой стул поближе к стулу Айрин.

Она невольно вжалась в спинку. Больше всего ей не хотелось публичных сцен. А похоже, именно к этому все и идет.

– Послушайте, Клайв, – тихо, но убедительно начала она. – Мне приятно ваше внимание, ваш интерес. Я была бы рада общаться с вами по-дружески. Но что касается иного… У меня есть любимый мужчина, мы давно вместе.

К неподдельному ужасу Айрин, Клайв икнул, даже не прикрыв рта.

Очевидно, последний бокал был лишним для мистера Известного Писателя.

– Весьма сожалею, – проговорил он. – Но ведь, в конце концов, тут нет ничего страшного. Все мы люди, всем нам время от времени нужны новые ощущения. Встряска. Новые приятные эмоции. Если не придавать особого значения наличию постоянного партнера…

– А я придаю, – перебила его Айрин. Но как он мог, он словно читал все ее мысли последних дней? Неужели она и в самом деле так думала? Новые ощущения, новые приятные эмоции. Да она уже сыта по горло всеми эмоциями этого дурацкого вечера. Этого нелепого свидания. Для чего нужны такие встряски, чтобы потом чувствовать вину перед Дереком?

Он наверняка ждет ее дома, волнуется. И ведь она выключила телефон, уходя из офиса! Не хотела, чтобы кто-то прерывал интересный диалог с Клайвом Миддлом, который она так предвкушала. Ну и глупа же она…

А теперь Дерек даже не может позвонить ей и узнать, где она. Забрать на своей машине. Сейчас придется вызывать такси…

– А вы придаете, – согласился Клайв. – А даже если и придаете. Что такого в невинном увлечении? Оно вносит в жизнь разнообразие. Меня не смущает, что у тебя есть постоянный мужчина. Что меня действительно смущает, так это то, что он позволяет тебе работать. Вместо того чтобы заниматься собой, наслаждаться жизнью. А, между прочим, я дал бы тебе такую возможность… – Тут Клайву в голову пришла какая-то мысль, и он оживился еще больше.

К заказанному им блюду он почти не притронулся. Айрин с сожалением посмотрела на ломтики мяса и овощей, красиво декорированные зеленью.

– А если ты так зациклена на своей карьере… – Клайв еле выговорил слово «зациклена», – валяй, почему бы и нет, работай! Ты можешь работать на меня. Возьмешь на себя все мои звонки, переписку по электронной почте, контакты с издательствами и телевизионщиками. Вот и желаемый карьерный рост, почему нет? Не просто девочка на побегушках, секретарь, но еще и функции пиар-менеджера! Я готов платить… Сколько тебе платит твой смешной Оливер Грей?

Это уже не лезло ни в какие рамки.

Айрин строго сказала:

– Кажется, полчаса назад вы заявили, что не желаете обсуждать бизнес и «Профессионал». Я полностью вас поддерживаю. Это не имеет никакого значения.

– Черт с ним! – Клайв согласно махнул рукой. – Послушай, тут становится слишком жарко. Черт подери, почему они отключили кондиционеры?!

– Может быть, хватит пить? – тихо спросила Айрин. О господи, в какую глупую ситуацию она влипла! Тогда, в приемной, он выглядел более адекватным. Впрочем, все неадекватны, когда напиваются.

– Айрин, я вовсе не пьян. Что ты. Вот когда я нажирался в университете, это было да-а-а. Давайте уедем отсюда? Жара становится просто невыносимой.

Надеюсь, он не полезет охлаждаться в водопад, мелькнуло у Айрин в голове. Пока она отвлекалась на собственные мысли, Клайв пошатнулся, оказавшись совсем рядом с ней, и успел прижаться губами к уголку ее рта.

Айрин резко отодвинулась и с возмущением в голосе воскликнула:

– Клайв, хватит!

– Мм…

– Спасибо за вечер, он был забавен, но, мне кажется, пора уходить.

– Айрин… Ну зачем же ты так?..

– Я не давала повода так с собой обращаться.

– Не давала, – согласился Клайв. – А повод и не нужен. Достаточно того, что ты красива. И привлекательна. И умна. И в головке у тебя не наличествуют дикие феминистические идеи.

– Довольно, – решительно оборвала его Айрин, – прекратите! Мне пора. Уже слишком поздно. Мой бойфренд волнуется, мне надо немедленно ехать домой.

– То-то он не позвонил тебе ни разу за весь вечер, – чуть более трезвым голосом сообщил Клайв. Он выпрямился на стуле. Чуть раскачиваясь на нем, он сверлил Айрин глазами.

Она промолчала.

– Эх, – Клайв вздохнул. – Не мой сегодня вечер, не мой. Ты еще одумаешься.

Айрин презрительно фыркнула, заправила волосы за уши и переложила сумочку к себе на колени.

– Кстати, – сказала она. – Это прекрасный ресторан. Вы были правы. Но он дорогой. Если хотите, я оплачу половину счета.

– Боже правый! – засмеялся Клайв. – Айрин, ты была в моих глазах идеалом женщины, так не разрушай же этот идеал столь стремительно. Что за чушь ты несешь! Я пригласил тебя. И сейчас я отвезу тебя домой…

– Рекомендую вам вызвать такси. Машину заберете завтра, чтобы ни с вами, ни с ней ничего не случилось.

Клайв, часто моргая, пристально смотрел на Айрин.

– Я ухожу, – сказала она, решительно поднимаясь с места. Она торопилась, чтобы известный автор, пьяный и плохо соображающий, не помешал ей уйти. – Всего хорошего! – бросила она, оказавшись на безопасном расстоянии от стола.

Клайв потер голову и, чтобы не уронить ее, подпер ладонями, облокотившись на стол.

– А не заказать ли мне еще бутылочку? – вслух спросил он у самого себя.

На улице Айрин, пройдя полквартала, ловила такси под проливным дождем. С волос стекала вода, а костюм прилип к телу.

Да, ничего не скажешь, вечер удался! – сказала она себе.

9

Айрин тихо открыла дверь своим ключом и вошла в квартиру.

Свет нигде не горел. Айрин осторожно разулась, стащила с себя мокрые туфли, аккуратно расправила намокший плащ на вешалке, повесив его подальше от сухой одежды.

Так. Теперь горячий душ. А еще лучше – принять бы горячую ванну и выпить прямо в ней горячего чаю. Но уже поздно, и, пока приготовишь ванну, сон может совсем сморить. Тогда – душ. Да побыстрее.

Дерек уже крепко спал. Айрин ужом проскользнула в комнату, юркнула под одеяло, на темно-синие шелковые простыни. Замерла рядом. До нее донесся тонкий аромат его любимого геля для душа, и, внезапно ощутив приступ нежности, она осторожно повернула голову на подушке в сторону Дерека.

Нет, жаль его будить.

Она лежала, вдыхая знакомый запах, и не могла уснуть. Ее мучила совесть. Собственно говоря, она ни в чем не была виновата. Она вела себя с достоинством, не позволила ничего лишнего. Более того – сегодняшний вечер со всей яркостью продемонстрировал: навязчивые мысли Айрин про свежесть эмоций и впечатлений – полная ерунда.

Ну, была у нее возможность пофлиртовать с интересным мужчиной, почувствовать мужской интерес к себе. И что же? Все это оказалось ей совершенно не нужно. Когда она поняла, что приглашение на дружеский ужин подразумевает под собой нечто большее, она шарахнулась от Клайва и даже не позволила ему отвезти себя домой.

Но в глубине души Айрин знала, что допускала возможность какой-то иной подоплеки этой встречи, кроме дружеской. И вот за это было стыдно.

Как теперь объяснить Дереку отключенный телефон, позднее возвращение домой? Рассказывать ли про поход в «Тенчи» с известным писателем? Раньше они доверяли друг другу.

Впрочем, раньше не было таких эпизодов.

Нужно спать, решила Айрин. А утром будет понятно, как лучше себя повести.

Но утром Дерек исчез ни свет ни заря. Айрин, поднявшись и умывшись, не обнаружила ни завтрака, ни записки от него. Холодильник был практически пуст, если не считать остатков кукурузного салата, кукурузных же чипсов и недопитого йогурта.

– Даже хлеба нет, – вслух сказала Айрин, подцепляя ногтем две последние пластинки сыра в упаковке.

Кажется, опять придется заказывать пирог в офис.

И не пирог, а пиццу. Этак она скоро разорится. Можно, конечно, перехватить у Дерека денег до зарплаты.

Но он недавно сильно потратился на ресторан, на жемчуг, на шелковое белье.

А даже если и не потратился? Неудобно сейчас его о чем-то просить. Просто по своим внутренним ощущениям неудобно, и все.

Значит, придется просить аванс у Оливера. Тоже неудобно. Что неудобней?

Айрин вздохнула, потуже затянула бархатный пояс на жакете и отправилась на автобусную остановку, планируя доехать до «Профессионала» на муниципальном транспорте.

Того и гляди, думала она, скоро начну питаться быстрорастворимыми супами. А потом и вовсе скачусь по наклонной! Надо брать себя в руки. Приводить свою жизнь в порядок.

До обеда несчастную Айрин от страшного голода спасла Хиллари. Она великодушно отдала ей свой сандвич с зеленым салатом, тунцом и ветчиной, заявив, что неожиданно решила сбросить пару килограммов.

А после обеда…

В распоряжении Айрин неожиданно оказалась огромная (не столько по размеру, сколько по весу) квадратная коробка самых дорогих и изысканных швейцарских шоколадных конфет.

Едва Оливер успел отлучиться на ланч, как в дверях возник Клайв Миддл собственной персоной.

Сегодня он был трезв, свеж, подтянут и чисто выбрит. Легкая летняя рубашка и столь же легкие брюки свидетельствовали о вдумчивом выборе костюма. А вот синяки и припухлости под глазами выдавали состояние, в котором знаменитость пребывала прошлым вечером.

Айрин не успела сказать ни слова, как Клайв уже стоял возле ее стола и протягивал ей трехкилограммовую коробку шоколада.

– Айрин! Я прошу вас простить меня!

– Я…

– Вчера мое поведение было непозволительным. Хуже того, совершенно непростительным!

Какой высокий слог, машинально отметила Айрин. Сразу видно, с кем имеешь дело.

– Но я прошу, я требую, я заклинаю тебя простить меня! Я поддался твоему очарованию. Какого мужчину можно винить в этом? Скорее в этом нужно винить природу! Но мы ведь не станем это делать? Забудем злополучный инцидент.

– Можно и забыть, – согласилась Айрин, покосившись на дорогой шоколад. Одна только коробка с золотым тиснением наверняка стоила около пятнадцати фунтов! Что уж было говорить про шоколад…

– Будем друзьями, будем мило общаться. Я, видимо, слишком устал и, пытаясь отдохнуть и расслабиться в обществе прекрасной женщины, малость злоупотребил алкоголем. Отсюда и все мои непростительные заявления, неосторожные слова, неблагоразумные мысли. Но ты ведь простила меня?

Айрин засмеялась:

– Ладно-ладно, простила. Так уж и быть. Чтобы впредь…

– Впредь ничего подобного, – заверил ее Клайв, картинно прижимая руку к сердцу. Правда, при этом пришлось бы допустить, что сердце у него находится с правой стороны. Потом он схватил руку Айрин и прижал ее к губам. В стремительном и быстром поцелуе на этот раз не было ничего дерзкого и сладострастного – он был почтительным и галантным. – Все, инцидент исчерпан! А я должен лететь, должен бежать, должен ехать. Куча дел, интервью и встреч.

– Вы разве не собирались встретиться с Оливером? – удивилась Айрин, пряча шоколад в ящик стола.

– Нет, звезда моя, я здесь исключительно ради примирения с тобой.

– Клайв, пожалуйста, не нужно таких эпитетов. А если услышит кто? Мне не нужны сплетни и неприятности на работе.

– Конечно, – согласился Миддл, склонив голову. – Я исчезаю. К Оливеру наведаюсь, но в другой раз. Нам предстоит большой совместный труд.

Клайв испарился из приемной так же стремительно, как и появился. После него в пространстве повис запах горьковатого одеколона, почему-то напомнившего Айрин о море, кораблях, о мокрых палубных досках и даже об излюбленном напитке пиратов – роме.

Айрин громко засмеялась и поднесла руки к лицу.

Конечно, решила она. Он просто боится неприятностей с издательством! Он испугался за контракт, за свое будущее! За сотрудничество с Оливером Греем и «Профессионалом».

Прославленный автор просто-напросто испугался, что она всем расскажет о его непристойном поведении и фривольных выходках.

10

Стремительно подкрался вечер.

За окном темнело, последние золотистые листья срывались мелким дождем с деревьев. Айрин посмотрела на все это природное безобразие, а потом решительно задернула шторы.

Хмуриться вместе с погодой ей совершенно не хотелось.

Айрин готовила ужин, на плите шипело и скворчало. В мойке валялись овощи, которые нужно было помыть, а потом художественно нарезать.

В последние дни ей везло не только на сюрпризы, но и на различного рода ужины. Теперь она решила порадовать Дерека. А поскольку выбирать ей было особо не из чего, то она остановилась на самом простом и самом бюджетном варианте из тех, что пришли в ее утомленную голову.

Просто мясо. Мясо по-французски, яркий сочный салат. Изюминка ужина – клубничное суфле. Вот на это Айрин действительно убила уйму времени и сил. Теперь суфле мирно лежало в холодильнике и ждало своего звездного, а точнее, смертного часа. Критически облюбовав плоды своих трудов, Айрин решила, что получилось не так страшно, как можно было ожидать, и, пожалуй, вкуснее, чем она рассчитывала.

На Айрин были простенькие джинсы и хлопковая майка, поверх этого она накинула кухонный передник веселенького оранжевого цвета. Рукава майки были засучены до локтей. Айрин даже умудрилась порезать палец на левой руке. Она торопилась, времени было уже много. Хотя Дерек все еще не появлялся.

Наконец ключ в замке зашуршал, дверная ручка повернулась и на пороге появился Дерек.

Он был непривычно хмур. Заглянул на кухню, где Айрин завершала последние приготовления, и коротко бросил:

– Привет.

– Привет, – радостно отозвалась она. – Ты сегодня долго что-то.

– Да, – сухо ответил он.

– Но зато я успела все закончить к твоему приходу.

– Что закончить? А… ужин.

– Ты удивлен?

– Ну, не так часто ты готовишь что-то, помимо традиционных спагетти или сандвичей.

– Да ладно, – смутилась Айрин.

– Есть какой-то повод?

– Никакого повода нет. Просто захотелось вкусно поужинать.

– Понятно, – протянул Дерек и присел на высокий кухонный табурет. – Знаешь, мне что-то не хочется есть.

– Как это? – изумилась Айрин. – Не припомню, чтоб ты отказывался поесть, разве что когда бывал болен. Ты не заболел? – Она обратила внимание, что он выглядит уставшим.

– Нет, я не болен. Просто устал. Сегодня пришлось задержаться, да и в целом день был не из легких. А ты как поработала?

Айрин пожала плечами.

– Нормально. У меня все как обычно, ты же знаешь.

– Ясно. Ну ведь хоть что-то интересное у вас происходит?

– Иногда да, – протянула Айрин. На какое-то мгновение она забылась и чуть не начала рассказывать про новый проект холдинга. Потом опомнилась, ведь проект от начала и до конца связан с именем Клайва Миддла. Рассказывать – так все, а это самое «все» Дереку наверняка придется не по вкусу.

По крайней мере, не сейчас, когда настроение у него само по себе безрадостное.

– Как только начнет происходить что-нибудь необычное, я сразу расскажу тебе, – пообещала Айрин.

Дерек все-таки взялся за вилку. Подцепил кусочек-другой мяса, потом принялся за картофель.

Айрин вытерла руки прямо о передник и села напротив.

– А ты что же не ешь? – спросил Дерек, накладывая себе порцию салата.

Айрин молча порадовалась: все-таки он не останется сегодня голодным, она старалась не зря.

– Не хочу, – ответила она.

Оказывается, пока Айрин готовила, она напробовалась всего и чувство голода притупилось. Поесть можно будет позже…

А пока она сидела напротив Дерека и с удовольствием наблюдала, как он ест. У него все-таки проснулся аппетит, лицо немного прояснилось.

Айрин вдруг подумалось, что сейчас она ведет себя точь-в-точь как примерная жена. Никогда она не играла эту роль, никогда об этом не задумывалась. Но ведь они не женаты, и Дерек при всем его замечательном к Айрин отношении, при его заботе и внимании никогда не заговаривал с ней о браке. Хорошо это или плохо? Если мысли о полезности свежих впечатлений одолевают ее даже тогда, когда они не женаты, что же будет, случись им пожениться? Ведь тогда никак

Это, по ее мнению, был серьезный шаг. А если одолевают сомнения, то и пытаться не стоит. А у них с Дереком, что же у них за отношения?

Ведь все замечательно. Единственное, чего ей не хватает, это свободы от рутины, новых эмоций. По крайней мере, так ей кажется… казалось до вчерашнего вечера. И оказалось, что те впечатления, о которых она грезила, не приносят никакой радости, что они совсем не обязательны. Ничего интересного в том, что ты не знаешь, какую штуку, какой финт в следующую секунду выкинет твой спутник, найти нельзя!

Значит, у них с Дереком все хорошо без всяких оговорок?

Но почему тогда она сомневается, стоит ли прожить вместе с ним всю оставшуюся жизнь?

Нет, не сомневается.

Просто…

Просто не видит эту дальнейшую жизнь рядом с ним.

Отсюда все ее мучения и метания, пусть и неразличимые сторонним взором.

Да, именно это и называется: слишком хорошо, чтобы уйти, слишком плохо, чтобы остаться.

У нее нет ни одного повода, чтобы расстаться с Дереком.

И нет доводов, кричащих громче колокольного звона о том, что она будет полной дурой, если оставит его.

Так ничего и не решив, Айрин подумала, что имеет смысл пока оставить все как есть. Пусть жизнь идет своим чередом. Когда начнет происходить что-то значительное, тогда и можно будет делать какие-то выводы.

И еще она боялась сделать Дереку больно.

Объект ее размышлений в это время ломтиком пышного белого хлеба вычищал из тарелки подливку.

– Очень вкусно, – кивнул он. – Даже не думал, что столько съем. Веришь, ехал домой, аппетита не было вообще. Это наверняка твое благотворное влияние.

– Может быть, – кивнула Айрин.

Теперь кислая рожица была уже у нее.

– Правда очень вкусно, спасибо большое.

– Да не за что. Ты у нас гораздо чаще готовишь ужины, чем я.

– И верно, – засмеялся Дерек. – Как-то так получается.

– А что там у тебя в администрации? Какие-то неприятности?

Дерек с минуту размышлял.

– Как сказать, – объявил он. – С одной стороны, плохих новостей вроде нет. Кое-что в планировании пошло не так, как должно быть. Но вроде бы мы это разрулили. Но меня хотят повысить.

– Так это же замечательно! – искренне воскликнула Айрин.

– Да. Выходит, что я хорошо себя зарекомендовал. Но, боюсь, это чревато гораздо большей нагрузкой, чем было до сих пор. Возвращаться с работы точно придется позже. Мы и так с тобой мало видимся.

– Ну, у нас есть выходные.

– Иногда есть.

– Ты недоволен?

– Да как сказать. Не хотелось бы думать, что живем мы для того, чтобы работать. Впрочем, – подытожил он, – можно начать, а там посмотрю, как пойдет. Если будет слишком тяжело, всегда можно отказаться, отвоевать себе прежние позиции. Единственное, нужно как-то расти, развиваться. Поэтому, если не справлюсь, будет жалко. Конечно, выбиваться из сил тоже никуда не годится. Но я ведь должен думать о будущем.

Айрин машинально отметила для себя, что Дерек не сказал «о нашем будущем».

– Ладно, детка. Что там у тебя? Десерт? Давай-ка выпьем чаю и отправимся спать. Нам обоим нужно хорошенько отдохнуть. Ты не против?

Дерек неожиданно поднялся с места, подошел к Айрин и нежно провел пальцем по ее щеке.

– Устала? Что-то ты бледновата.

– Да нет, не очень, – пробормотала Айрин. Ласка была ей приятна.

– Ты как-то отдалилась от меня в последнее время, – продолжал Дерек.

Айрин подняла голову и с недоумением посмотрела на него.

– Не хотелось бы думать, что дело во мне или в наших отношениях. Потому что я так стараюсь, стремлюсь тебя порадовать чем-то. Поддержать в нелегкую минуту. Скажи, я что-то делаю не так?

– Все так, – пробормотала Айрин.

– Хорошо. Не хотелось бы неожиданно обнаружить, что ты уже не рада тому, что мы вместе, но по какой-то необъяснимой причине молчишь. Я сейчас вернусь.

Дерек вышел из кухни, а Айрин потерла щеки ладонями. Сейчас она наверняка не была бледновата, как говорил Дерек, скорее, наоборот, раскраснелась от волнения. Ей казалось, что для Дерека все течет по-прежнему, без особых перемен. Обнаружилось, что Дерек куда проницательней. За пару лет, что они жили вместе, снимая общую квартиру, она могла бы узнать его и получше.

Айрин достала кружки, бросила в каждую по пакетику яблочного чая, извлекла из холодильника подмерзшее суфле и разложила его по блюдцам. Вернулся Дерек и сел за стол.

– И, Айрин, – неожиданно сказал он. – Давай договоримся. Больше, пожалуйста, никаких пакетиков. У нас есть целых два прекрасных заварочных чайника и сколько угодно рассыпной заварки. Что за мода на пакетики?

Айрин думала, что Дерек сегодня уже ничем не сможет ее удивить. Но ему это удалось.

– А почему тебе это не нравится? – удивленно спросила она. – Раньше ты не возражал.

Дерек пожал плечами.

– Не знаю. Не хочется больше этой чайной пыли на ниточках. Послушай, солнышко, наверное, просто хочется чуть больше домашнего уюта. Когда весь день проводишь в четырех стенах, выкрашенных в серый цвет, поневоле начинаешь ценить те мелочи, те небольшие радости, которые можно создать в собственном доме. Мм… А суфле, должен сказать, просто шедевр!

Айрин смущенно улыбнулась.

– Спасибо, – сказала она. А про себя подумала: как же тебя понять, милый? Сначала ты говоришь о будущем, не говоря о нашем будущем. А потом вдруг заводишь речь о семейном уюте. Я отдалилась, это верно. А у тебя-то что на уме?

Всю следующую неделю Дерек приходил с работы не раньше восьми вечера. А то и в девять или даже в десять.

По закону подлости Айрин всю эту неделю ждала его с горячими ужинами каждый вечер. Ужины остывали, Айрин сидела и злилась, ожидая Дерека. Она ненавидела разогревать еду в микроволновке. Не зная, чем себя занять, она слонялась по дому, брала в руки журналы и книги и тут же клала их на место, щелкала пультом телевизора, убавляла и прибавляла громкость радио.

Ей было скучно.

Впервые она по-настоящему пожалела, что у нее нет никакого хобби. И что работа не занимает все ее мысли, не настолько увлекательна и содержательна, чтобы о ней можно было подумать в свободное время.

Можно было, конечно, позвонить кому-нибудь из знакомых. Но в таком состоянии Айрин была способна только жаловаться. Какие у нее еще оставались варианты? Обсуждать что-то незначительное, несущественное? Какие-нибудь пустяки про погоду. Нет уж, увольте.

Дерек приходил еще более усталым и хмурым, чем на прошлой неделе. Каждый видел состояние другого, и радости это никому не добавляло. Айрин скрепя сердце разогревала ужины в микроволновой печи, Дерек торопливо съедал все и исчезал в душе – смыть напряжение.

Айрин поймала себя на мысли, что ей даже не хочется к нему присоединиться. Эта мысль испугала ее.

Стоп-стоп-стоп! Когда же они с Дереком в последний раз занимались любовью?

Не иначе как в день ее рождения. Надо же. Просто замечательно.

Какие из этого следуют выводы? Нет, никаких выводов из этого не должно быть. Просто это такой период. Он пройдет, и всем будет легче.

Человеку всегда свойственно надеяться на лучшее.

Особенно перед тем, как происходит что-то незапланированное и переворачивает все с ног на голову.