Текст книги "Кольцо судьбы. Том 1"

Я немного помолчала.

– Хорошо. Тогда я еду с тобой.

Уилл криво на меня посмотрел.

– Ты шутишь? – спросил он с надеждой.

– Нет.

Полковник тяжело вздохнул, мотая головой:

– Ты со мной не едешь.

– Нет, я еду.

– Блин, Сандерс! Я итак… я даже не знаю, что меня там ждёт. Не знаю, почему вдруг спустя одиннадцать лет он захотел встречи. Я знаю, что не смогу убить брата. И в управление сдать не смогу. И отпустить террориста не смогу. У меня в голове кавардак! А ты ещё хочешь увязаться за мной, чтобы я за тебя переживал?!

– А чего переживать? – издевнулась я. – Ты ведь уверен, что с тобой ничего не случится. Если уж с тобой всё будет нормально, то и со мной тоже.

Уилл недовольно передёрнул желваками. Ему никогда не нравилась моя способность оборачивать его слова против него же.

– Уилл. Я не знаю, как объяснить, но я чувствую, что должна ехать с тобой.

Он промолчал, хмурясь. Будто он знал причины моего этого желания. Я не могу объяснить этого, но я словно подсознательно знала, что, несмотря на его отпирания и переживания, я ему нужна в этом рейде. Он нуждался в поддержке того, кто способен понять его поступки. И он знал, что я пойму. Да и я сама должна пройти через нечто подобное. Я должна пройти боевое крещение. Лучше уж сейчас – пройти всё это с Уиллом и помочь ему, поддержать его.

– Это опасно… – сказал он хрипло.

– Моя будущая работа тоже опасна. Разве здесь не этому учат? Выживать.

– Ты ещё не окончила обучение.

– Но прошла большую часть обучения. Уже чуть меньше чем через год я стану агентом Укуса.

– Я не могу, Селин. Не могу подвергать тебя такой опасности. Да, твоя будущая работа связана с опасностью, но… здесь, если с тобой что-то случится – я буду в этом виноват. И я сейчас не говорю о том, что, пока ты моя ученица, я несу за тебя уголовную ответственность. Я буду думать о твоей безопасности, ты понимаешь? И не смогу нормально работать.

– Понимаю. Но уже через пять месяцев, вы нам начнёте устраивать псевдо полевые учения, а через девять месяцев будет реальное задание. Так почему бы сейчас всё это не устроить? Я сделаю, как ты скажешь. Обещаю.

Уилл саркастично усмехнулся.

– А если я скажу в машине сидеть?

Я цыкнула, он издевательски рассмеялся.

– Будто я никогда с женщинами не работал… – фыркнул он. – Вы не делаете то, что вам говорят.

– Ты меня со своими шалавами не сравнивай! Вообще оборзел?!

Уилл снова засмеялся, несколько иронично. Подтянулся ко мне и взял за руку.

– Нет никаких шалав, успокойся.

– Раньше были!

– Ну, были… давно. Это в прошлом. Что ты опять начинаешь?

Закусывая недовольно щеку, я промолчала. Уилл усмехнулся, придвинувшись ещё ближе ко мне. Кажется, он пытался отвлечь меня от моей идеи ехать с ним сексом…

На следующий день…

Летом убирать территорию базы – самое то. Зимой достаточно прохладно и регулярно льёт дождь, а летом – красота! Солнце светит, тепло. Ходишь себе не спеша с ручной газонокосилкой или окна моешь. Сегодня я косила траву. В какой-то момент заметила неподалёку Уилла. Он подошёл к Оливии, но прежде чем начать разговор, глянул на меня вскользь, встал ко мне спиной и укрыл за собой Оливию, чтобы я не могла читать по их губам. Засранец! Я начала подступаться к командирам, якобы за работой. Но не успела подойти достаточно близко. Оливия кивнула и отошла от полковника. Я дёрнулась и отвернулась, наблюдая за работой своей газонокосилки. Тут я поняла, что мой кос выглядит весьма странно: от идеально «выбритой» полянки шла волнистая линия. Оливия сначала прошла мимо меня, но потом нахмурилась и вернулась. Тогда я посчитала неприличным бежать к основанию и устранять свой косяк. Пришлось сделать вид, что всё так и задумывалось. Я даже с видом вдохновлённого художника начала выбривать хаотичные кружки на траве. Типа, сегодня я вот такая – взбрело мне в голову именно так косить траву! Оливия тщательно изучила мою работу, а потом уставилась на меня.

– Ты чего делаешь? – спросила ошалело Браунинг.

– Траву кошу, – невозмутимо отозвалась я.

Она снова посмотрела на скошенные мною участки. Потом пригляделась ко мне, подошла ближе и стала принюхиваться.

– Ты пьяная?

– Нет, – сказала я, дунув ей в лицо. Она нервно отмахнулась, явно не ожидая, что я это сделаю. А я тем временем огляделась и задумчиво произнесла: – просто в детстве я хотела быть ландшафтным дизайнером.

Браунинг скривилась, изогнув брови.

– Теперь начинаю понимать, что это не моё, – причмокнула я.

– Это уж точно! – закивала капитан, приказав: – выровняй тут всё!

– Есть, капитан! – бросил я. И пошла в обратную сторону – так же, волнами и кругами. Думаю, со стороны это выглядело очень странно. Глянула на Оливию: она просто в ахуе стоит, ошеломлённо моргая. Беззвучно проржавшись, я приостановилась, вопросительно кивнув капитану. Она сначала изогнула брови, потом смачно сплюнула и ушла. Я проводила её взглядом, беззвучно посмеиваясь. Уилл подошёл ко мне, косясь в сторону капитана. Потом насмешливо пригляделся к траве за моей спиной.

– Ты точно не пьяная? – уточнил он, чисто ради шутки.

– Ты решил? Берёшь меня с собой? Или мне начать готовить побег с базы?

Уилл хмыкнул, снисходительно поглядывая на меня.

– Будто у меня есть выбор… – фыркнул он, протягивая мне бумагу какую-то. Я хмуро на неё посмотрела. Придерживая косилку одной рукой, взяла бумажку. Увольнительная до понедельника на моё имя… – Сегодня после вечерней проверки капитан тебя отпустит. Встретимся у меня.

Глава 11

Как и обещалось, капитан отпустила меня после вечерней проверки. Когда я пришла к Уиллу, он уже собирался. Выяснилось, что мы едем не одни, но несколько ребят из управления будут на подхвате. Я еду под ответственность полковника, о чём оповещено руководство Центра. Укус уже знает о Деккере и Рио, и Уилл мог действовать, только санкционировано. Как он сам сказал, он навешал управлению лапши о том, что у него есть информатор в Рио, о том, что у него есть план и прочее. Нашу поездку он преподнёс Укусу как операцию по аресту Деккера, хоть он и не готов сдать брата управлению. Он явно планировал импровизировать, и был уверен в том, что если Томми не захочет, то никто к нему и близко не подойдёт. Главное, чтобы Деккер никого из агентов не убил – именно с целью безопасности Руссо установил для ребят на подхвате дистанцию. Уилл не видел смысла в тщательном продумывании какого-либо плана и даже в наличии оружия. Он был уверен, что все мы сыграем уготовленную роль в театре Томми. Он был уверен в том, что едет туда, где Томми хочет его видеть, в том виде, котором Томми желает. То есть, если Томми захочет, то Уилл в конечном итоге встретиться с ним наедине, останется без поддержки ребят из управления, без оружия, средств связи и даже без автомобиля. Но Уилл также был уверен в том, что Томми не причинит вреда ни ему, ни мне почему-то. И да даже моя поездка, как считал Уилл, входила в план Томми. Но, несмотря на всё это, Уилл не мог не собрать сумку, не мог не переживать за меня и не мог не снабдить меня гаджетами и оружием ради моей безопасности. Уилл Руссо – тактик и стратег, это неизменно. Он всегда всё продумывает наперёд, предусматривая все возможные варианты: и плохие и хорошие. Но всё же основной причиной его поездки были любопытство и тоска по брату. Ему было интересно, почему Томми заманивает Уилла в Рио, почему не привалил сам на базу или в город, и можно даже сказать, что Уилл хотел быть обманутым. Томми позволял Уиллу чувствовать себя хозяином ситуации, будто бы это исключительно выбор Уилла – поехать в Рио и взять с собой тех, кого он взял. Но Уилл знал, что это не его выбор.

Облачившись в то, чем Уилл меня снабдил (чёрные джинсы, майка и кроссовки), я вышла в прихожую. Уилл там укомплектовывал спортивную сумку. И, несмотря на мою ускоренную регенерацию, сказал надеть жилет. Как только я его накинула на плечи, Уилл стал его мне застёгивать, будто знает о каких-то секретных липучках. Потом надел на меня специальный пояс с запасными обоймами. Также он снабдил меня несколькими мелкими гаджетами, выглядящими как украшения. Чёрной ветровкой, призванной скрывать наличие бронежилета. А в завершении всего даже одежду мне поправил. Всё это время я наблюдала за ним с замиранием сердца. В его глазах была тревога, он боялся за меня, пытался уберечь. В его действиях и взгляде чувствовалась забота. Он учит меня быть сильной, но не позволяет ею быть рядом с ним. Он учит меня всему, что знает сам на будущее, если его не окажется рядом. Но рядом с ним я должна быть беззащитной маленькой девочкой, его женщиной, его подопечной, той, кого он защищает от всего мира. Рядом с ним я научилась чувствовать себя не только женщиной, но и ребёнком. Он долгое время не смотрел мне в глаза, но потом наши взгляды встретились. Я обняла его и поцеловала. Он ответил мягко, несколько даже ускользающе, чтобы не отвлекаться.

– Пока ты рядом, со мной ничего не случится, – заверила я. – Я знаю.

– Если ты будешь меня слушаться… – проговорил он, не сразу посмотрев мне в глаза. Я улыбнулась, кивнув. – Мы договорились? Даже если тебе не хочется – ты меня слушаешься.

– Да, договорились.

Он сглотнул, глядя на меня с заботой и страхом за мою жизнь. В следующую секунду раздался стук в дверь. Я вздрогнула, но Уилл меня успокоил:

– Это Холл. Он будет во главе группы подхвата.

Пройдя к двери, Уилл её открыл. В дом вошёл подполковник, кинув на меня мимолётный взгляд и кивнув, но мне показалось, что он был недоволен происходящем. Он вручил Уиллу ключи от машины и напыщенно брякнул:

– Машину подогнал, сэр!

Руссо недовольно сморщился, но молча забрал ключи.

– Честь отдать? – издевнулся Холл.

Руссо снисходительно поводил языком по щеке.

– Я тебе сейчас врежу, – предупредил он, – и ты не только честь отдашь, но и богу душу. И квартиру свою на меня перепишешь.

Стэнли издевательски заржал.

– Всё бы ничего, да нет у меня квартиры, – выдал Холл.

– А как же та, что в городе? – скривился озадаченно Уилл.

– Я её снимаю. У семидесятилетней одинокой бабушки, бывшей балерины, живущей в соседнем подъезде. Но я могу оставить ей записку, чтобы она с тебя ренту брала. Я как раз задолжал…

Уилл саркастично хмыкнул. Отступая к своей сумке, в шутку проворчал:

– Кроме долгов и забрать-то у тебя нечего… Квартиру снимаешь, ездишь на моей машине. И рангом ты ниже меня, то есть я не пойду на повышение после твоей смерти. Как же всё это грустно… – присев на корточки, он взял два заготовленных пистолета, сунул их за ремень своих штанов. Затем застегнул сумку и, выпрямляясь, закинул её на плечо. В этот момент, Холл откашлялся, подступившись к нему и странно поглядывая на меня, тихо спросил:

– А можно тебя… на секунду в гостиную? Ну, я хотел кое-что уточнить…

Уилл покосился на него.

– Нет, нельзя, – сказал он категорично. – Я занят.

Стэн изогнул брови, окидывая взглядом полковника:

– Вижу. Сильно занят.

– Очень. Мысленно ищу в твоей смерти выгоду для себя. И пока у меня не получается хотя бы в ноль выйти.

Стэнли иронично мыкнул, сатирически посмеиваясь почти про себя.

– Слушай, серьёзно. Две минуты…

– Мы это уже обсуждали.

– Откуда ты знаешь, что я хочу обсудить?

– Я – экстрасенс, – брякнул Уилл. – Скажи мне, что я не о том подумал?

Холл замолчал, пережёвывая свой язык.

– Ты с ней говори, а не со мной. Я тут ничего не решаю, – выдал Руссо. Заприметив мою недоумевающую физиономию, он пояснил: – подполковник не хочет, чтобы ты ехала. Всю плешь мне уже проел! – он нервно постучал себе по макушке. Это выглядело как его жалоба мне на подполковника…

Я косо перевела взгляд на Стэна. Он шуганулся, отчего Уилл тихо заржал. Я молча уставилась на подполковника, мысленно поедая его мозг ложкой. Это помогает, серьёзно, если мысленно представлять, как ты, например, убиваешь человека, то твой взгляд меняется, и ему становится не по себе. Стэн потемнел, он явно испытал дискомфорт от моего взгляда, скрестил руки на груди, психологически обороняясь. Мы с Холлом не особенно близки, но уже давно перешли на «ты», и у нас хорошие рабочие отношения. Он также прекрасно осведомлён о моей способности выносить мозг, приводить весомые аргументы, заставляющие иногда даже генерала чувствовать себя неудобно. Он знает, что я за словом в карман не лезу. Знает, что даже когда мне нечем крыть, я беру измором – упираюсь рогом, мол, будет так, как я хочу, и никак иначе. А также он знает, что я могу задавить морально только лишь своим видом, взглядом и интонацией. В общем, он меня немного даже боялся. К тому же, он знает о нашем с Уиллом романе, предполагая, скорее всего, что именно этот факт не позволил Уиллу отказать мне в поездке. Он надеялся на то, что если он со мной не спит, то это ему поможет. Но и в то же время он осознавал, что у него нет шансов, и начинать этот разговор не имеет смысла.

– Ну, ты понимаешь… – заговорил он со мной неуверенно. – Просто ты ещё не агент, а там – террорист. То есть не просто парень какой-то, Деккер очень опасен.

– Вы все здесь странные какие-то, – бросила я. – Когда мне в голову снаряд летит на ваших учениях – так ничего, – припомнила я ему случай на его занятиях, что очень не понравилось Стэну. – А как брать террориста – так я перехожу в разряд хрустальной вазы. Учите выживать при любых обстоятельствах, но как дело наметилось, так мне нельзя ехать. Что это за аргумент вообще? Ну, террорист… и что? Если меня это должно напугать, то какой из меня агент?

– Ты всё правильно говоришь, но… это опасно, а ты ещё под нашей юрисдикцией!

– Ох, так дело в юрисдикции? А может, мне стоит заявить на тебя? Между прочим, по твоей вине мне в голову снаряд летел, и если бы я умерла, то кто бы был виноват в этом?!

Стэн недовольно выдохнул.

– Вообще-то, она права, – поддержал меня Уилл. – На твоих учениях вечно что-то взрывается и хаотично летает. И мне стоило бы тот снаряд тебе в зад сунуть.

– Это вышло случайно! – психанул Холл. – Он не должен был выстрелить!

– А кто обязан следить за безопасностью занятий?!

Холл громко выдохнул.

– Всё, ладно! Разбирайтесь без меня! – открестился он, уже собравшись свалить куда подальше. Но Руссо схватил его за рукав футболки и поставил на место:

– Что значит «без тебя»?! Ты это начал! Она из-за тебя завелась, я тоже завёлся! Давай теперь, докажи ей и мне заодно, что террорист опаснее тебя!

Стэн скривился, с обречённым видом глядя в потолок. Он мысленно себя ругал за то, что влез во всё это – знал ведь, что в этом нет смысла! Кажется, он даже предполагал тот факт, что и Уилл подключится к этому разговору, и мы с ним дружно изнасилуем Холла в мозг. С Руссо уж они давно знакомы, и Холл всё знает о странном чувстве юмора полковника, как и его прилипчивом нраве.

– Что, наговорился? – прицепился к парню Уилл.

Стэнли жалостливо прохныкал:

– Отпустите меня, пожалуйста. Я всё понял.

Мы с Руссо переглянулись, беззвучно проржавшись.

– Ну, иди, – фыркнул брезгливо Руссо. – И смотри мне: если меня пристрелят – я написал завещание, в котором тебя виню в своей смерти.

Холл саркастично угукнул, протопав к двери.

Через десять минут мы выехали с базы по пропускам, а затем Уилл сказал, что лететь до Рио слишком долго, и мы будем телепортироваться. Визарды не любят телепортироваться на большие расстояния, поскольку погодные условия могут негативно сказаться на магии. К примеру, ты телепортируешься туда, где идёт дождь, тогда тебя может затянуть в водяную воронку и выплюнуть немного не в том месте, где ты хотел быть. Но если надо, то визарды делают это на свой страх и риск. Уилл сверился с данными о погоде в Рио, там должно быть солнечно сейчас. У него уже была заготовка для зелья телепортации. Это некоторые травы, которые нужно смешать в миске, затем поджечь фотографию с местом, куда нужно телепортироваться, и пока она горит, произнести короткое заклинание. Бросить фотографию в миску, травы сгорят быстро.

В одну секунду мы сменили часовой пояс. Машину телепортнуло в Рио-де-Жанейро – она подпрыгнула и приземлилась на песок где-то на окраине города. Поздний вечер сменился ранним утром – в Рио было около четырёх утра, солнце лениво выползало из-за домов. Передёрнув коробку передач, Уилл развернулся и поехал в сторону города. Попутно он скинул сообщение с телефона управлению и кому-то из парней. Ребят не было видно, и Уилл сказал, что они не появятся в зоне видимости, пока он их не вызовет. Затем он предупредил меня о том, что лучше не использовать телекинез, поскольку где-то Деккер использует блокирующие символы, а где-то и им установлен механизм, что бьёт током при использовании активной магии. Уилл неплохо ориентировался в Рио, аргументируя это тем, что ему приходилось тут много раз работать, да и перед поездкой он сверился с картой, включающей все изменения в городе последних лет. Мы ехали около четверти часа, проезжая возле склона, на котором расстилались разноцветные фавелы Рио. В этом районе по дорогам передвигались автомобили, которые я называю «консервными банками»; чумазые дети гоняли футбольные мячи – и чего им не спится в такую рань. По улицам шастали сальные мужики и неопрятные женщины. Некоторые из тех женщин ходили по улицам в платьях-халатах, их волосы выглядели так, будто с них живьём буквально сдирали бигуди.

В начале пятого утра по местному времени Уилл припарковался возле ночного клуба, находившегося на окраине фавел. Клуб был с плохой звукоизоляцией – стены здания и даже асфальт под машиной сотрясались от мощных басов внутри клуба «Вабонетти». Здесь ещё кипела ночная жизнь: по улице бродили пьяницы, неоновая вывеска мигала в такт музыке, а дверь клуба то и дело открывалась и закрывалась. Никакой охраны у клуба не было, видимо, как и правил. Посетителями заведения были люди различной наружности. Припарковав машину, Уилл смотрел по сторонам, не брезгливо и не опасливо, а чисто для оценки обстановки.

– Не отходи от меня ни на шаг, – сказал он. Вытащив один из пистолетов, он под рулём проверял его работоспособность. – Держи меня за руку или за одежду, пока я не скажу отпустить, – он передал мне пистолет. – Пистолет держи в кармане, руку там же, но… – настоял он, – доставай его только в том случае, когда будешь готова выстрелить. Неважно насколько напряжённая обстановка, не готова стрелять – не доставай оружие.

Я угукнула, а он улыбнулся и подмигнул мне, кивнув на выход. Как только мы вышли из машины, он взял меня за руку. Поставил машину на сигнализацию и направился к парадной двери клуба, хоть она и выглядела как чёрный вход с пошлым граффити. Внутри клуб выглядел намного лучше, но я не чувствовала себя в безопасности. Играла тяжёлая долбящая музыка, состоящая из смешивания американской музыки с бразильскими нотами. Свет то чернел, то разноцветными пятнами мелькал в глазах. В клубе находилось две барные стойки в разных концах – у одной стойки было спокойно, люди просто заказывали там выпивку. Но Уилл следовал к другой стойке, на которой танцевали полуобнажённые женщины. Народ вокруг толкался, кричал, выпивал, засовывал деньги в бельё танцующих девушек, кто-то пил текилу из пупка одной из танцовщиц. Их выступление было не стриптизом, а скорее танцем в нижнем белье. Но всё же, несмотря на то, что женщины не раздевались до конца, издалека это зрелище напоминало хаотичную оргию, а когда мы подошли к барной стойке, то всё стало выглядеть ещё более развратно. Одна из трёх девиц лежала на барной стойке и вроде как танцевала, вторая демонстрировала немыслимые возможности своего бразильского зада. А третья, латиноамериканка в центре, явно акцентировала внимание на своих акробатических способностях. Именно она села на шпагат прямо перед моим носом, введя меня в полнейший ступор. У меня аж рот открылся, когда я уставилась на её треугольник, плохо спрятанный за блестящими стрингами. Я почти не смотрела на Уилла, но чувствовала, как он ржёт беззвучно от моей реакции на всё это. Та танцовщица сначала посмотрела на меня, потом глянула на Руссо и изменилась в лице. Она его узнала, на что Уилл кивнул ей в знак приветствия. Она снисходительно хмыкнула, поднимаясь со шпагата не менее эффектно, чем когда садилась на него. Пока она покидала свою личную сцену, стараясь никого не обижать, я косо уставилась на Руссо. Он посмотрел на меня только краем глаза, а потом сделал вид, что вовсе меня не замечает, с особым интересом глазея во все стороны. После того, как латиноамериканка покинула барную стойку, Уилл повёл меня к краю бара. Там-то мы и встретились. Женщине на вид было лет сорок, но она очень хорошо выглядела. Красивая латинка с чёрными длинными волосами и подтянутой фигурой. Она напоминала мне Мадонну, способную быть сексуальной в любом возрасте.

– Привет, Мишель, – поздоровался Уилл с женщиной. Она в ответ произнесла его фамилию, в качестве приветствия с толикой призрения. При этом она покосилась на меня, уделила особое внимание тому, что мы с Уиллом держимся за руки. Сразу ясно – у них не просто что-то было, но и расставание было явно не полюбовным.

– Какими судьбами в Рио? – спросила Мишель. – Ты вроде ушёл из разведки?

– По городу соскучился, – ответил Уилл. – Брат дома?

– Нет, – неуверенно буркнула женщина. Уилл сразу же понял, что она врёт. Вздёрнул бровями, саркастично улыбаясь:

– А где же он?

– Без понятия.

– Ты не знаешь, где твой брат, владелец клуба, в котором ты работаешь?

Мишель цыкнула, вальяжно убирая длинные волосы с плеч и груди.

– В последнее время он часто в разъездах, – пояснила она. – Так что я не в курсе, где он сейчас. Где-то в пределах Бразилии, – нагло усмехнулась она, что точно не понравилось Уиллу, хоть и он повременил с тем, чтобы поставить её на место.

– И каковы причины его частых разъездов? – заинтересовался Уилл.

Мишель нахмурилась, пожав плечами:

– Бизнес.

– Дела идут в гору? – прицепился Руссо, заставляя Мишель нервничать и раздражаться. Она не ответила, пытаясь молча продемонстрировать своё нежелание разговаривать с Руссо о бизнесе брата. Уилл огляделся скорее ради проформы. – Я в клубе четыре минуты и уже узнал двух беглецов. Не считая тебя. Ваши дела действительно идут в гору. Весело будет, если сейчас сюда ворвутся ребята из управления, не правда ли?

Мишель просипела носом:

– Ты ведь знаешь, что мы помогаем только тем, кто захотел лишь свободы.

– А ещё я знаю кое-что о твоём братце. То, за что его вряд ли посадят… скорее, пристрелят при аресте якобы случайно. Пока что ребята из управления, сопровождающие меня, не знают, где и с кем я встречаюсь. Но мне достаточно будет кнопку нажать в телефоне, даже не обязательно звонить, а телефон, кстати, у меня в кармане… – Мишель оценила то, что Уилл держит вторую руку в кармане ветровки. – Им сигнал поступит, они сработают быстро, заберут всех визардов. В том числе тебя и твоего братца.

Мишель заметно напряглась. Она верила словам Уилла – по его взгляду и интонации было ясно, что он действительно способен её сдать, несмотря на всё то, что было когда-то между ними. Даже меня настораживало его поведение, хоть я и давно знакома с его многогранностью, способностью быть одинаково нежным, добрым, внимательным и равнодушным, хладнокровным…

– Не надо, пожалуйста, – Мишель говорила так, что её должно быть жалко. Но Руссо выглядел абсолютно безразличным. И даже больше – он обернул против Мишель то, что когда-то она ему доверяла, что было сравнимо с ножом в спину.

– Меня давно не было и ты, может, забыла правила? – продолжал Руссо говорить с женщиной так, словно бы она – закоренелый преступник, а он – грязный коп. – Так я напомню тебе: мы договаривались, что я скрываю ваше с братом существование от управления, как и ваши делишки до тех пор, пока вы остаётесь полезными для меня.

– Ты ведь ушёл из разведки Укуса!

– Но не из управления, – парировал Руссо. – И сигнала «отбой» не было. С твоим братцем я продолжал работать и после заключения контракта с армией. Между прочим, после перехода в другой отдел я мог бы передать вас с братом другому агенту или попросту – раскрыть вас. Но я не стал этого делать, а значит, вы по-прежнему принадлежите мне. Я пытался связаться с Мигелем несколько дней, какого чёрта он не отвечает?! Я ведь знаю, что он не сдох, а это должно быть единственной причиной его молчания. Судя по обстановочке, вы обзавелись новыми покровителями в этом городе. Отмажут они вас? Будут они за вас впрягаться, если через три минуты сюда вломится спецназ управления?

Мишель сглотнула, глядя на Руссо… разочарованно, что ли, или просто грустно. По всему видно, раньше он их с братом прикрывал и отмазывал, но теперь он был готов обернуть их доверие к нему против них же…

– Позови брата или я звоню своим парням. Две минуты, Мишель.

Немного повременив, женщина попятилась назад. Затем нырнула за стеклянную стенку бара, где находилась комната. Я не осмеливалась говорить с Уиллом первое время после ухода Мишель. Но поглядывала на него напряжённо и подозрительно. Возможно, я даже была несколько разочарованна в нём. Рухнула моя личная идиллия в один момент. Я знала и раньше, на что способен Уилл, но только из рассказов и из собственных подозрений. Это чувство сравнимо с тем, что я испытывала три года – знала, что нравлюсь ему, понимала, почему не подпускает, но только когда он меня поцеловал, всё встало на свои места окончательно. Эти моменты называются «Карты крыты, господа»…

– Что? – выдохнув, спросил Уилл.

– Ничего, – буркнула я, борясь со своим желанием отпустить его руку – сейчас было не то настроение, так сказать. Уилл понял, о чём я думаю, о чём молчу…

– Станешь агентом и перестанешь меня осуждать, – заверил он.

– Что ты имеешь в виду? Ты серьёзно мог бы их сдать? Ты ведь раньше их прикрывал, и неважно, в чём они повинны. Они доверяли тебе, а ты обернул их доверие против них.

Уилл выдохнул носом, глядя косо на меня.

– Я просто понял, что Мишель врёт, и блефовал. В работе агента разведки главное – умение блефовать. И если уж даже ты поверила в мой блеф, то я польщён.

– В блефе, как и в любой шутке, всегда есть толика истины.

Уилл передёрнул желваками:

– Ты знаешь, что по правилам Укуса при переходе в другой отдел агент должен раскрывать своих информаторов?

Я промолчала. Знаю и считаю это правило самым идиотским в мире.

– Или передавать их своему преемнику, – продолжал Уилл, – что снимает с тебя ответственность за их дальнейшую судьбу. Но и без информаторов агенту невозможно работать. Порой, чтобы поймать рыбку покрупнее, приходится дружить с мелкими сошками. Ты их находишь, обещаешь им свою защиту, они доверяют тебе. А потом тебе стреляет что-то в голову, ты переходишь в другой отдел и… просто скидываешь тех людей в яму. Но я никого не скинул. Кому-то даже обеспечил хорошее прикрытие. Но ты права – я мог бы их сдать. Не потому, что они перестали приносить мне пользу – мои информаторы никогда не были для меня простым средством связи с преступным миром. Я бы мог их сдать лишь потому, что я и раньше терзался этими мыслями. И потому что в последние годы я страстно желаю искупить свои грехи. Я думал над тем, чтобы сдать всех, кого скрывал от правительства. Потому что я поступал неправильно, особенно по отношению к таким, как её брат. Проблема лишь в том что, даже пытаясь поступить правильно – по закону, я поступлю неправильно по отношению к тем, кому обещал защиту. Придёт время, и ты поймёшь, что всё управление кишит нечистыми агентами, и среди них ты сама нечиста. Тогда тебе будет хотеться зачистить всех, в том числе и себя. Но ты ничего не сделаешь в конечном итоге. Только поймёшь, что мир не делится на чёрное и белое.

Я сглотнула, неприятный привкус во рту неприятно оседал и на душе и в сердце. Уилл снова понял, что я чувствую.

– Я бы не поступил так подло с Мишель, – заверил Уилл. – С её братом – возможно, но не с ней. Мигель повинен в более мерзких вещах, чем она. Он даже виноват в том, что она пустилась в бега. И он ещё жив только благодаря ей…

В следующий момент, Уилл обратил свой взор в сторону стеклянной стены, откуда вышел мужчина. Примерно того же возраста, что и Мишель, смуглый. Он выглядел не так шикарно как сестра, но явно молодился. В цветастой рубашке с несколькими расстёгнутыми пуговицами и в солнцезащитных очках в тёмном помещении с мерцающим светом.

– Уииил! – радостно раскинул руками Мигель, словно вовсе не избегал с ним встречи все эти дни. Руссо саркастично хмыкнул в ответ. – Давненько тебя не было в Рио. Слышал, ты засел на базе Центра подготовки? – мужчина скептически скривился.

Уилл изогнул брови, молча пялясь на своего информатора несколько секунд. А потом прыснул:

– Всё-то ты слышал, Мигель. Кроме моих звонков.

– Ты звонил? – искренне изумился мужчина.

– Прикинь? – саркастично улыбнулся Уилл. – Более того, Мишель только что уверяла меня в том, что ты не в Рио сейчас.

– Она пошутила, – отмахнулся Мигель. Косо посмотрел на меня, на наши с Уиллом руки, потом вопросительно глянул на Руссо.

– Жена, – отозвался Уилл. Я офигела, но постаралась не подать вида.

– Да ладно? – не поверил Мигель. Затем обратился ко мне: – а ты хоть совершеннолетняя?

– Паспорт показать? – фыркнула я. Он усмехнулся, не ответив.

– Чудеса! – выдал он. – Руссо и остепенился. Засел на базе, учит будущих агентов Укуса. Странные метаморфозы с тобой творятся, – криво поглядел он на полковника.

– Ты мне зубы не заговаривай, – недовольно проворочал Уилл. – Твоя сестра сказала тебе, что я приехал не один? И не мучает ли тебя склероз? Ты помнишь, что я знаю о тебе?

Мигель напрягся, но не так, как сестра, – он не паниковал, но заметно скис.

– Я погляжу, ты тут конкретно обосновался? – снова для проформы огляделся Уилл. – Поди, и официальной крышей обзавёлся?

– Ну, – мужчина пожал плечами, – каждый выживает, как может.

– И как? Не протекает твоя крыша?

Мигель тихо засмеялся, не ответив, но посмотрел в глаза Уиллу с такой наглостью, какую он мог бы себе позволить только с очень плотной, пуленепробиваемой крышей.

– Твои покровители будут за тебя впрягаться, если сюда спецназ ворвётся?

– Вряд ли сюда кто-то ворвётся, Уилл. Скорее всего, твои парни уже получили наводку и помчались резвыми лошадками в другой конец города. Пока они ещё привалят на твой зов…

– Кто тебя крышует?

Мигель усмехнулся с искрой в глазах.

– Не догадался? Тот, по чьей милости ты здесь…

Мы с Уиллом синхронно потемнели.

– Деккер? – спросила я, только в следующий момент, поняв, что вслух это произнесла. Уилл глянул на меня вскользь, но ничего не сказал. А Мигель был несколько удивлён, посмотрев на меня.

– Да, именно, – подтвердил он. – Деккер орудует тут уже чуть больше года. Зачастую сам он нигде не появляется, отправляет своих подручных. Он частенько покидает город и страну, но всегда сюда возвращается. Здесь у него – штаб, он скупил гаражную зону на окраине, где и обитает со своими верными подданными. Фавелы Рио полностью принадлежат ему – это его территория. Большинство местных копов получают от него откаты, как и некоторые государственные деятели, а любой бизнес на его территории процветает только при условии сотрудничества с ним. На местных улицах он и его боевики не беспредельничают, но случается всякое. Если вдруг кто из его своры застрелит прохожего – не найдётся ни одного свидетеля. Жители предпочитают молчать в тряпочку, полиция прикрывает его дела. Так ему и удавалось всё это время скрываться от управления в Рио.