Текст книги "Князь из будущего"

– Что слышно? – переспросил Вышата. – Авары сидят тихо, даже немного торгуем с ними. У франков король Хлотарь своих герцогов к ногтю прижал. Ни войн, ни бунтов. Спокойно франки живут, зажирели уже от такой жизни. А как саксов побили, так и вовсе спят на ходу. В Кельне стража на посту дрыхнет средь бела дня. Можешь себе такое представить?

– Да ладно? – раскрыл рот владыка. – Что, вот прямо, заходи в город, кто хочешь?

– Ну, не так, конечно, – продолжил Вышата. – Но войска там путного нет. Если бы кто тихо подошел, прямо голыми руками брать можно. А город-то богатейший! Э-эх. Жаль, нам сейчас не до походов. Только-только обров угомонили. Даны вот наемные на ту войну просятся. Князь думает отпустить их, пусть ребята порезвятся. Все платить не нужно.

– Это что? Даны хотят Кельн ограбить? – по-гусиному вытянул шею владыка Прибыслав. – Это все богатство им одним достанется?

– А кому же еще? – удивился Вышата. – Кто город взял, того и добыча. Там же купцы первейшие живут на всем пограничье. А то сам не знаешь.

– Знаю, как не знать, – на лице владыки читалась напряженная работа мысли. – Мы тут в прошлом году неплохо на тюрингов сходили, так не всем досталось. Многие еще хотят. Я могу клич по соседям кинуть. Сербы Хлотарю кланяются, значит, без них обойдемся. Полабы точно пойдут, древане, зимничи и варны тоже, гавеляне не знаю. Поговорить надо. Сусельцы тоже пойдут, я их владыку хорошо знаю. Но это же через земли саксов нужно пройти. Ну, да ничего страшного! Они там до сих пор кровью по малой нужде ходят после войны с франками. Сильное войско пропустят, и не чирикнут даже.

– Город большой, – со значением сказал Вышата. – Тысяч пять бойцов потребно. Да еще и люди нужны, кто умеет города брать. Вдруг башни осадные строить придется. Есть у тебя такие люди?

– Нет у нас таких, – задумчиво почесал бороду владыка. – Мы больше в копейном бою сильны, сам знаешь.

– Эх, люб ты мне, владыка Прибыслав, – обнял его пьяненький Вышата. – Поговорю со знающими людьми, помогут тебе. Так немцам проклятым врежем, что небу жарко будет. Я данов, если честно, терпеть не могу. Не хочу, чтобы им такое богатство досталось. Тебе лучше помогу.

– Правда? – обрадовался Прибыслав. – Я всем скажу, что князь Самослав с нами идет. Так еще больше народу набежит.

– Тогда вся слава моему князю достанется, – прозрачно намекнул Вышата. – А у него ее и так, хоть лопатой грузи.

– Правда твоя, – загрустил Прибыслав. – Вся слава его будет. Уж слишком уважают его. Скажут, что без его помощи у нас бы ничего не вышло. Вот ведь пропасть!

– А давай это наша тайна будет? Что думаешь? – спросил Вышата. – Те люди никому не скажут, что они хорутане. И вся слава твоя, и десятая доля в добыче тоже. А там доля такая будет, что внукам хватит, и еще останется.

– А давай! – азартно сказал Прибыслав. – Присылай знающих людей, а я скажу, что мои они. А кто будет свой нос в это совать, мы ему нос-то любопытный и прищемим. Это ж я самым сильным владыкой тут стану. Из словен еще никто города у франков не брал. Эх, оружия бы еще хорошего. Шлемы, да броню! Где бы золота на все взять?

– Ну, ни в чем я тебе отказать не могу, Прибыслав! – полез обнимать его пьяный в дым Вышата. – Привезу я тебе оружие, какое скажешь, а расплатишься добычей – золотом, скотом и челядью (3). Ну, как тебе?

– По рукам! – заревел в восторге владыка. – Да если такое дело, я тысячи мужей соберу. Что хочешь за это?

– Щит и копье – один солид, – подозрительно трезвым голосом сказал Вышата. – Бронь – семь солидов, шлем – три. Цены обычные, без обмана.

– Хм, вроде да, – задумался Прибыслав. – А рабов по чем возьмешь? Я столько золота не наберу.

– Три солида за семью, – ответил Вышата. – Мужик, баба и дети. За одинокого мужика – солид, и за двух баб – тоже солид.

– Что-то совсем немного за челядь даете, – поморщился Прибыслав.

– Так походи по рынку, поищи цену лучше, – захохотал Вышата. – Ты чего жадничаешь? Там же их толпы, только успевай ловить! Да в одном Кельне тысячи три народу живет. Тем более, оружие я тебе в долг даю. Забыл?

– И то верно, – успокоился Прибыслав. – Жалею того, чего у меня еще нет. По рукам, друг Вышата!

Вот так, по пьяному делу, и родилась у хорутанского князя смутная надежда на то, что получится спокойно пожить еще немного. Самослав не забыл, что купил у франкских епископов всего год. Короля Хлотаря ждут в Новгороде будущей весной, но еще одного нашествия княжество просто не выдержит. Так что приходится выкручиваться…

1 Кок Тенгри – Бог Неба.

2 Парус и киль у скандинавов появились только в 8 веке. Германцы еще совсем недавно использовали тип гребли по типу каноэ, и такие суда, как кнорр и драккар в это время были еще не знакомы.

3 Челядь – раб, захваченный на войне.

глава 17

Никогда еще Деметрий не участвовал в такой странной войне. Повоевать как следует так и не получилось. Небольшим племенам противопоставить тысячному войску было просто нечего. Мелкие стычки с отдельными, до безумия отважными родами, заканчивались всегда одинаково. Это было форменное избиение, после которого уцелевшие шли на юг, связанные и построенные в затылок. И их жены с детьми туда же шли. Там свободных земель после аварского нашествия было много. Князь велел их пришлым народом заселить, разбросав пленников по разным деревням.

Деметрий опробовал все, что выучили бойцы за это время, и остался доволен увиденным. Молодое пополнение, разбросанное в десятки к опытным воинам, тоже держалось хорошо, спаянное жестокой дисциплиной. Словене, вырванные из своего рода, поначалу терялись. Страшно было для человека в то время лишиться поддержки близких. Да только армия и стала для них новым родом, который кормил, поил и защищал. Идя в строю плечом к плечу с товарищами, парень из глухой лесной деревушки забывал, что он хорутанин, дулеб или лемуз. Эти слова потеряли всякий смысл в тот момент, когда они ушли из своей общины. Теперь они княжьи люди, а не простая деревенщина. А сбрив бороды и выскоблив наголо затылки, они и вовсе отделили себя от прочих, став новым сословием. Воинским. И держался такой строй, словно стена каменная, потому что рядом родные люди стояли, которых подвести нельзя было.

Пехота княжества шла через словенские земли, как раскаленный лом через снежный сугроб. Кое-где родовичи пробовали использовать излюбленную тактику, устраивая засады, но и против этого нашелся простой метод. Ловили десяток селян, которых не обижали, а наоборот, кормили от пуза, поили медом и клялись всеми богами, что армия пришла просто поговорить. Зови, мол, своего владыку на беседу. Мы его не тронем, воинским богом Яровитом клянемся. Век удачи не видать, если такую клятву порушить. И на прощание дарили топор новгородской работы. Устрашенные видом войска мужи, икающие от непривычной сытости, шли искать своих владык, где и докладывали о необычайно приятном пребывании в плену и показывали подаренный топор. Владыки не верили, называя родича брехуном, но тот брался лично провести начальство к гостям, выражая необыкновенное рвение в своем желании вновь попасть в плен к этим милым и щедрым людям. А разговор с вождями строился уже совсем по-другому. Вел его боярин Зван, который знал эти земли, как свои пять пальцев. А этих владык он знал еще лучше. И был тот разговор примерно одинаков. Он проходил как-то так:

– Здравствуй, владыка Мстивой, – обаятельно улыбнулся Зван старому знакомому, вождю племени мильчан, что жили севернее хорватов.

– Э-э…, Звонимир? – удивился тот. – Помню тебя! Мед еще пили. Ох, и добрый у тебя мед был!

– Так у меня еще есть, – подмигнул Зван. – Будешь?

– А то! – жадно ответил владыка, пугливо поглядывая на фигуру Сигурда, который стоял недвижимый, опираясь на свой чудовищный топор.

– Познакомься! – широко провел рукой Зван. – Это Сигурд Ужас Авар, это боярин Деметрий, а это Хакон Кровавая Секира. Он первую голову своим топором расколол, когда обры на стены Новгорода лезли. Ему сам князь за этот подвиг новое имя пожаловал.

Раздувшийся от гордости Хакон присел к столу рядом с Деметрием и Сигурдом, который пропустить бесплатную раздачу меда не мог никак.

– Э-э-э, – многозначительно промычал владыка, изображая радость на лице. О Сигурде Ужасе Авар он был уже наслышан. Да о нем стараниями княжеских людей уже все были наслышаны, до самого Студеного моря.

– Так что, владыка Мстивой, – спросил Зван после первой чаши. – Пойдешь под руку нашего князя?

– Да… мы тут вроде бы и так неплохо жили, – уклончиво ответил местный вождь.

– Тут такое дело…, – белозубо улыбнулся Зван. – У вас выбора особого нет. Эти земли князь под себя берет, хотите вы этого или нет.

– А ежели не хотим? – набычился владыка.

– А ежели не хотите, – пожал плечами Зван, – то поля потравим, скот угоним, людей, кто жив останется, за Дунай уведем. А потом на эти земли хорутан и дулебов поселим. Нечего доброй пашне пустовать.

– А если мы под князя пойдем? – спросил побледневший владыка, который шкурой почуял, что сделать это улыбчивому парню просто раз плюнуть. Да один Сигурд, закованный в железо с головы до ног, перебьет половину его войска, и не вспотеет. А остальных утыкают стрелами аварские полукровки, закружив жуткую конную карусель, из которой сотнями полетят смертоносные жала.

– А если под князя пойдете, – как ни в чем ни бывало, улыбнулся Зван, словно и не он сейчас грозил истреблением целому роду, – то каждой семье топор в подарок, соль вполовину дешевле и год без дани.

– Дани? – вытянулось лицо владыки. – Какой еще дани?

– Топор даем? – терпеливо спросил Зван. – Даем! И мотыги, и серпы по сходной цене дадим. Вы запашку больше сделаете, а значит, зерна больше соберете. Вот то, что сверху соберете, то в виде дани и привезете. Можно дань мехом отдать, можно золотом.

– Да откуда тут золото? – выпучил глаза владыка. – Зерно есть, мех тоже. Не знаю я… Надо со старцами вечевыми (1) поговорить, народ выслушать…

– От той дани десятая часть лично тебе пойдет, – добавил Зван. – А вечевые старцы старостами будут. Им двадцатая часть положена. Жупаном станешь, и уже через год из землянки в терем переедешь, как другие владыки. Дочерей за знатных женихов выдашь. Будешь ты, владыка Мстивой, богатым человеком, не то, что сейчас.

– А бронь такая у меня будет? – обмирая от собственной наглости, спросил Мстивой, показывая на доспех Сигурда.

– Ее заслужить надо, – отвечал Зван. – Но князь достойнейшим мужам часто доспех дарит. Нам вот всем подарил.

– Пойду я, – с достоинством встал владыка. – С народом поговорить надо. Десятая часть, говоришь? – и он удалился с выражением озабоченности на лице.

– Что же ты ему не рассказал, что у нас за измену положено? – лениво спросил Деметрий, который не вмешивался в разговор до самого конца, потягивая мед.

– Рано! – легкомысленно отмахнулся Зван. – Не стал его пугать. Потом узнает, да уже поздно будет. Эти лесовики себя очень хитрожопыми считают. Ну, да ничего, мы похитрее будем. И это мильчане еще не знают, что теперь они зимой не в избе пердеть для тепла будут, а дороги прорубать и берега рек от упавших стволов чистить. А то расслабились, понимаешь!

***

Осень закружила жухлую листву в своем последнем танце. Острым ледком стали покрываться по утрам лужи, и даже двужильные словене надевали на ноги поршни, обматывая ступни новомодными портянками. Добирали в окрестных лесах последние желуди, которые вымоченные и пожаренные на камне были ничуть не хуже лесного ореха. Да и орехи тоже собрали до последнего, как собрали грибы на полянах. Скоро, уже совсем скоро придет зима. Родовичи туго затянут пояса, ведь четвертая часть земель разорена, припасы разграблены, а посевы вытоптаны твердыми, словно камень, копытами аварских коней. Всеми правдами и неправдами князь Самослав распределял зерно, если надо, забирая его силой. Он прощал недоимки, прощал проценты по долгам, и обещал, обещал, обещал… Он держал ситуацию, словно фокусник, на лезвии ножа. Накормить одних так, чтобы не взбунтовались другие. Не прожить зиму на одной рыбе и желудях. А ведь еще сеяться нужно следующей весной.

Зима в Европе – время тяжелое. Это время, когда от морозов птицы на землю замертво падают, а оголодавшие лоси и олени выходят к человеческому жилью, полностью потеряв страх от бескормицы. Волки начинают подбираться все ближе к людям, тоскливым воем пугая родовичей. Волки тоже голодают зимой, превращаясь в скелеты, обтянутые блохастой шкурой. Лютое время было, это самое Раннее Средневековье, куда холоднее, чем при мудром императоре Марке. Забыли уже про мягкие зимы, про твердую монету, про акведуки, по которым подавалась в города вода. И про императора Марка тоже забыли, хотя он много воевал в этих землях. И в них же написал свой знаменитый труд «Размышления». В то благословенное время еще не затянуло ледниками перевалы в Альпах, а в стране пиктов (2) вызревал виноград. Теперь он едва-едва на самом юге Британии растет, уйдя к югу на целых триста миль.

Тяжелое наступает время! Сидел зимой обычный человек в своей избушке, и проедал запасы, что вырастил за короткое неласковое лето. Щурился от густого дыма, что выедал глаза в курной избе. Выходил на улицу только по домашним делам, да на охоту, проверить силки. Вдруг, попадет в них заяц-беляк. Тогда целый пир в семье, и розовеют щечки у оголодавших за зиму детишек. Слава богам, соли теперь много, и рыба, что в изобилии Дунай-батюшка дает своим детям, спасает от голодной смерти. А пока не пришли холода, и не замело дороги, князь Самослав мотался по немалым землям княжества, целыми неделями не бывая дома. Он похудел, стал раздражительным и резким. И вот сейчас он читал отчет, подготовленный Любавой по сборам зерна и запасам в каждой волости. По ее расчетам, получалось, что зиму проходили, но так филигранно, что припозднившаяся весна приведет к серьезному голоду. Плохо, очень плохо.

– Княже, мастер Захарий к вам! – просунула голову в дверь служанка.

– Зови! – хмуро бросил Само, а когда мастер зашел, сорвался. – Ты чего тут забыл? Тебя послали серебро искать? Почему до сих пор в городе ошиваешься?

– Так я его уже нашел, ваша светлость, – робко пискнул Захарий, вжав голову в плечи. Он еще не видел князя в таком гневе.

– Как нашел? – изумился князь. – Так быстро? Где?

– В землях чехов нашел, государь. Вот прямо там, где вы сказали. Серебро, оно приметное очень, – начал рассказ мастер. – Камень красивый сам по себе. А уж если самородное, то и вовсе не спутать ни с чем. Ну, я поехал к тем горам, и в ближайших деревеньках жителей опросил. Оказалось, что там с ним мальчишки играют. Вот!

И Захарий положил на стол угловатый кусок породы, сверкающий яркими вкраплениями в неверном свете масляной лампы. Самослав смотрел на серебро, завороженный. Он вспоминал. Ведь именно так нашли алмазы в Южной Африке, так впервые нашли золото на Аляске. Совершенно случайно увидели странные камешки, с которыми играли дети дикарей. А потом оказалось, что это алмазы весом по двадцать-тридцать карат. Или золотой самородок размером в кулак. Мысли мелькали в голове с неимоверной скоростью. Вроде бы и хорошо, и вроде княжество богаче будет. Но теперь оно стало еще более желанной добычей для сильного врага. И авары, и лангобарды, и франки сразу нагрянут, как прознают, что тут серебряный рудник есть. Да что ж за несчастье! Нет денег – плохо! Есть деньги – страшно! Прямо как в прошлой жизни.

– Ни одной живой душе об этом не говори, – сказал князь удивленному донельзя мастеру. Тот уже хотел было похвалиться всем своей удачей. – Иначе ждать нам войны. А мы не готовы к ней. Нам зиму пережить надо.

– Так что же, ваша светлость, мне теперь не работать больше? – спросил растерянный мастер. – И что с долгом моим теперь?

– Долг твой списан, – махнул рукой князь. – Забудь о нем. Теперь добычу надо наладить, да только так, чтобы пару лет об этом не знал никто.

– Первая плавка не раньше, чем через полгода будет, ваша светлость, – почесал в задумчивости голову мастер. – А то и позже. Зимой не сделать ничего. Пока жилу богатую найдем, пока по весне первую шахту заложим. Пока рабочих поселим, да обустроим. Острог опять же нужен, какой-никакой. Лихие людишки сразу потянутся, как прознают про серебро. Дай Бог следующим летом первый металл пойдет.

– Скажешь, что железо добывать будешь, – впился в него взглядом князь. – Иначе беда к нам придет. Понял меня?

– Да, государь, – склонился Захарий. – Правда, руды эти не похожи совсем, но на первое время сойдет. В тех местах все равно в рудах никто ничего не понимает.

– Хорошо, – кивнул князь. – Иди к себе пока. Хорошенько подумай, что тебе понадобится. За зиму подготовимся, а весной начнем. Люди, инструмент, охрана. Ничего не забудь!

– Слушаюсь, – поклонился мастер и вышел.

– Крем Марго будем кушать, батистовые портянки носить…, – князь задумчиво барабанил по столу пальцами. – Не сняли бы эти портянки вместе с головой. Вот ведь свалилось на голову богатство… Удержать бы!

– Княже! – снова сунула в горницу нос служанка. – Мастер Максим к вам просится. Это кузнец который.

– Зови! – махнул рукой князь.

В дверь протиснулась могучая фигура кузнеца-римлянина, который подмял под себя изготовление сельскохозяйственного инструмента. То ли договорились они с Лотаром, то ли само собой так получилось, но в вотчины друг друга они не совались. Подмышкой кузнец нес длинный сверток, который торжественно положил на стол перед князем.

– Вот, ваша светлость! – с гордостью сказал мастер. – Сделал!

– Что это? – спросил растерянный Самослав, когда развернул холстину.

– Коса, – обиженно сказал кузнец, – falx foenaria. Как вы просили.

– М-да, – задумался князь. – Как-то я не так себе это изделие представлял. Ну, теперь меня послушай, Максим, и не обижайся. Во-первых, это не коса, а кусок дерьма. Не знаю, как вы в своей Бургундии такой работали. А, во-вторых, сделаешь мне вот что…

Через час криков, божбы и уверений, что так никто не делает, договаривающиеся стороны пришли к консенсусу. Хмурый мастер ушел к себе, матерясь на латыни, языке салических франков и на словенском. Он и не знал, что и на этом языке можно вполне затейно выражаться. Да и его светлость немало привнес в местный лексикон, приводя в трепет мужское население. Оно и не подозревало раньше, что соединив два слова в одно, можно получить новое, совершенно неизвестное раньше слово, и при этом очень обидное. Тут раньше жизнь куда проще была. Назвал человека дураком, и на этом все, запас ругательств закончился. Скука была, да и только!

А у князя Самослава работа только началась. Мозг кипел от мыслей, а гонцы летели во все стороны, вызывая к нему одного человека за другим. За зиму нужно сделать невообразимо много. Тут не было привычной упряжи, и несчастные быки душились ярмом, к которому было прикреплено дышло. К удивлению князя, здесь не знали, что такое обычный хомут, и он недавно нашел достаточно понятливого мастера, который обещал к весне наладить выпуск продукции. Самослав планировал и вовсе избавиться от волов в сельском хозяйстве, ведь конь пашет куда быстрее, чем медлительный бык. Только проблема была в том, что лошадь задыхалась в ярме и веревочных петлях, и именно с этим князь рассчитывал справиться в самое ближайшее время. Ведь без коней и коров не перейти на трехполье, для этого нужен навоз. Компостные кучи неплохо поправили ситуацию, но этого было мало, катастрофически мало. Нужны хорошие косы для заготовки сена, а там, глядишь, и до силосных ям дело дойдет. Эх… Мечты! Мечты!

Нужно разбивать сады. Кое-где уже выросли первые яблоки, мелкие и кислые на вкус Самослава. Ну, так лиха беда – начало. Тут раньше и таких не видели. Уже в этом году первые яблочки замочили в бочке. Уже растет свекла, капуста, морковь и лук. Неплохо бы посадить виноград, он должен вызревать в этих землях. Перегонять на чачу кислое дешевое вино куда лучше, чем тратить и без того дефицитное зерно. А еще в этих землях растет великолепный хмель. Само помнил вкус чешского пива. Правда, такое тут не сварить, технология не та, но какой-никакой эль сделать можно, и это тоже вполне можно будет пить. Особенно, когда не пил то самое пиво, настоящее.

А еще нужно организовать связь и систему ямских станций, а еще – регулярную навигацию по Дунаю и его притокам, прочистив берега и русла от упавших деревьев и прочего мусора. А еще тут были отвратительные тележные колеса, тяжелые, словно камень. Кажется, что они тяжелее, чем сама телега. Нужно делать облегченные колеса со спицами. А еще… А еще… Уфф!

Столько всего было нужно, что князь плюнул, и пошел на улицу, подышать свежим воздухом. Он любил смотреть с крутого обрыва на будущий город, что раскинется на противоположном берегу реки. Мастера и купцы, что жили в посаде, тряхнут мошной и дадут денег на строительство городских стен, получив в собственность землю под своими домами и мастерскими. Княжеский замок будет окружен вторым рядом укреплений, за которыми укроются состоятельные горожане и бояре. Всего через два года мастер Антемий, что пришел сюда из Лугдунума (3), обещал закончить стройку. Немыслимо быстро, но у молодого княжества и этого времени просто не было. Вокруг враги, а еще как-то надо пережить зиму…

1 Вечевые старцы, или старцы градские – знать славянских племен, предшественники племенных бояр.

2 Страна пиктов – Южная Шотландия. Во время климатического оптимума Античности там вызревали южные культуры.

– Лугдунум – Лион