Текст книги "Сталинская премия по литературе: культурная политика и эстетический канон сталинизма"

Из четырех рекомендованных кандидатов по разделу поэзии в итоговом списке остались только Н. Тихонов (премия первой степени с формулировкой «за поэму „Киров с нами“, стихи „В лесах, на полянах мшистых“ (sic!), „Растет, шумит вихрь народной славы“ (sic!) и другие») и С. Маршак (премия второй степени; формулировка Храпченко сохранилась). Первая премия Тихонова стала фактом своеобразного «включения» так называемой «ленинградской темы»562562
  Насколько нам известно, этим выражением впервые воспользовалась В. Кетлинская, озаглавив им помещенную в «Литературе и искусстве» статью (см.: Кетлинская В. Ленинградская тема // Литература и искусство. 1942. № 25. 20 июня. С. 3)


[Закрыть] в пространство официального советского искусства563563
  Кроме поэмы Тихонов создал и цикл «Ленинградских рассказов», который публиковал по частям в «Правде» в марте 1942 года.


[Закрыть]. Кандидатуры Рыльского и Чиковани в постановление внесены не были.

По разделу драматургии премий первой степени удостоились К. Симонов (за пьесу «Парень из нашего города») и А. Корнейчук (за пьесу «В степях Украины»). Премию второй степени присудили С. Вургуну (за пьесу «Фархад и Ширин»). Самой показательной правкой стало исключение из окончательной редакции списка кандидатуры А. Толстого, которого Храпченко выдвигал на премию первой степени. На первый взгляд «благодатная», выигрышная историческая тема оказалась провальной с позиции идеологии, серьезно мутировавшей в начальный период войны. Несколькими годами позже Толстой напишет в «Краткой автобиографии»:

Я верил в нашу победу даже в самые трудные дни октября – ноября 1941 г. И тогда в Зименках (недалеко от г. Горький, на берегу Волги) начал драматическую повесть «Иван Грозный». Она была моим ответом на унижения, которым немцы подвергли мою родину. Я вызвал из небытия к жизни великую страстную русскую душу – Ивана Грозного, чтобы вооружить свою «рассвирепевшую совесть»564564
  Цит. по: Алексей Толстой о литературе: Статьи, выступления, письма. С. 410.


[Закрыть].

Ил. 8. Толстой А. Н. Иван Грозный. М.; Л., 1942. Пометы, сделанные Сталиным. РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 3. Ед. хр. 350. Л. 2.

Фрагмент «Орла и орлицы» был напечатан в «Литературе и искусстве» 21 марта 1942 года. Вероятно, на основании знакомства партработников с этим фрагментом и было принято решение повременить с премированием Толстого. Отдельным изданием пьеса вышла уже после публикации постановления о Сталинских премиях, во второй половине апреля – начале мая 1942 года (подписана к печати 16 апреля), в издательстве «Искусство» тиражом в 200 экземпляров. Доподлинно известно, что Сталин очень внимательно ознакомился с этим изданием565565
  Экземпляр со сталинскими маргиналиями сохранился в личном архиве Сталина; см.: Толстой А. Н. Иван Грозный. Москва, Ленинград, 1942 // РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 3. Ед. хр. 350.


[Закрыть], оставив пометы на трех из 64 страниц пьесы; на задней обложке он четырежды написал слово «Учитель»566566
  Там же. Л. 2. Подробнее об этом «сюжете» см.: Илизаров Б. С. Тайная жизнь Сталина. С. 69–79.


[Закрыть].

28 апреля 1942 года, уже после прочтения пьесы Сталиным, секретарь ЦК и начальник ГПУ Красной армии А. С. Щербаков направил ему записку, в которой дал однозначную оценку толстовскому тексту:

Комитетом по Сталинским премиям в области литературы и искусства была выдвинута для присуждения Сталинской премии за 1941 г. пьеса А. Н. Толстого «Иван Грозный».

При разборе пьесы представление ее для присуждения Сталинской премии было отклонено как по формальным признакам (пьеса не напечатана, ни в одном театре не была поставлена, советская общественность ее не знает, критика о ней не высказывалась и т. д.), так и по существу, ибо пьеса извращает исторический облик одного из крупнейших русских государственных деятелей – Ивана IV (1530–1584 гг.).

Однако, в случае с пьесой А. Н. Толстого «Иван Грозный» вряд ли следует ограничиться лишь отклонением ее для представления к Сталинской премии.

Дело в том, что пьеса «Иван Грозный» писалась по специальному заказу Комитета по делам искусств, после указаний ЦК ВКП(б) о необходимости восстановления подлинного исторического образа Ивана IV в русской истории, искаженного дворянской и буржуазной историографией567567
  Цит. по: Власть и художественная интеллигенция. С. 478.


[Закрыть].

Главным упущением Толстого Щербаков считал ложное представление о фигуре «крупнейшего, талантливого государственного деятеля, собирателя русского государства». Партфункционер требовал запретить постановку пьесы в советских театрах и ее публикацию в печати. Вскоре в «Литературе и искусстве» вышла упомянутая выше статья самого Храпченко, в которой тот присоединялся к мнению Щербакова. Все это в совокупности с отказом в постановке пьесы сподвигло Толстого на переработку текста осенью 1942 года. Писателю быстро дали понять, что он верно понял «правила игры»: 10 января 1943 года на заседании Политбюро был утвержден проект указа Президиума Верховного Совета СССР о награждении Толстого орденом Трудового Красного Знамени568568
  См.: РГАНИ. Ф. 3. Оп. 53. Ед. хр. 191. Л. 98. Документ опубликован в: Правда. 1943. № 11 (9147). 11 января. С. 1.


[Закрыть] за подписью Калинина и Горкина. Вторая часть «драматической повести» была написана в начале 1943 года, однако, как отмечает В. Перхин,

попытки провести пьесы на сцену, обращаясь к Щербакову и Храпченко, были безуспешными. Толстой, конечно, понимал, что его истинный противник в борьбе за «духовную высоту» литературы – Сталин. На него и нужно было воздействовать569569
  Перхин В. В. Русские литераторы в письмах (1905–1985). С. 210.


[Закрыть].

2 июня 1943 года Толстой напишет Сталину письмо570570
  Подробнее о текстологии толстовского письма Сталину см.: Там же. С. 210–212. См. также черновик письма: Там же. С. 215–218 (подлинник документа см.: РГАСПИ. Ф. 269. Оп. 1. Ед. хр. 4. Л. 1–3).


[Закрыть], в котором попытался отстоять собственный взгляд на фигуру Грозного. Но ему не удастся убедить адресата, поэтому вплоть до 2 октября он будет занят переработкой «Трудных лет»; текст пьесы571571
  Экземпляр со сталинскими маргиналиями сохранился в личном архиве Сталина; см.: Толстой А. Н. Иван Грозный. Москва, Ленинград, 1944 // РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 3. Ед. хр. 351.


[Закрыть] будет отправлен Сталину 16 октября. 24 ноября Толстой еще раз напишет вождю с просьбой о помощи572572
  Отсюда понятны пометки Сталина («Не помогу? / Помогу!») на третьей странице издания толстовской пьесы 1942 года; см.: Толстой А. Н. Иван Грозный. Москва, Ленинград, 1942 // РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 3. Ед. хр. 350. Л. 5.


[Закрыть] (ср.: «благословите начать работу в театрах»). Вскоре «желание» Толстого будет исполнено, Сталин «поможет». 6 марта 1944 года в Малом театре с большим успехом состоится премьера пьесы в постановке И. Судакова, которого вскоре подвергнут жесткой критике и снимут с должности художественного руководителя и главного режиссера (спектакль исключат из репертуара573573
  Новый вариант спектакля в постановке П. Садовского, К. Зубова и Б. Никольского на музыку Ю. А. Шапорина был представлен на сцене Государственного академического Малого театра лишь после смерти Толстого, в начале марта 1945 года.


[Закрыть]). В начале 1945 года выйдет иллюстрированное издание драматической повести в двух частях. Почти через месяц, 23 февраля, Алексей Толстой скоропостижно скончается. Такой окажется плата за оказанную ему «помощь».

Сталинские премии по литературе за 1942 год: «Эстетический ренессанс», или Тоска по высокой культуре

К концу 1942 года война окончательно трансформировалась в элемент повседневного существования людей, стала одной из схем социального поведения. Иначе говоря, она сделалась бытом «советского человека». Однако теперь этот быт не воспринимался как нечто чужеродное, привнесенное в былую «нормальность». Война стала новой «нормальностью»: она настолько сильно травмировала массовое сознание574574
  Так, серединой июля 1942 года датируется стихотворение К. Симонова «Убей его!», 19 июля напечатанное в «Комсомольской правде». В конце июля Эренбург напишет статью с одноименным названием, которая появится 24 июля в «Красной звезде». Эта формула стала важнейшей основой мышления советских людей, которые были вынуждены убивать. Еще 1 мая 1942 года Сталин сформулировал: «…нельзя победить врага, не научившись ненавидеть его всеми силами души» (Приказ Народного Комиссара Обороны Союза ССР № 191, 1 мая 1942 г. // Правда. 1942. № 120 (8528). 1 мая. С. 1).


[Закрыть], настолько глубоко проникла в культурный опыт людей, что вызвала необратимые изменения не только на ментальном уровне, но даже на уровне самоидентификации. Именно тогда начался необратимый процесс формирования новой, как ее назвал Л. Д. Гудков, «негативной идентичности»575575
  Подробнее см.: Гудков Л. Д. Негативная идентичность: Статьи 1997–2002 гг. М., 2004.


[Закрыть]. В начале февраля 1944 года А. Сурков будет говорить: «Война стала воздухом, существованием всех людей в нашей стране. Война стала единственной директивой, единственным мерилом человеческого поведения и в быту, и в работе, и на войне непосредственно»576576
  Цит. по: «Мы предчувствовали полыханье…»: Союз советских писателей СССР. Кн. 2. С. 47.


[Закрыть]. Необходимость существования в условиях войны становилась серьезным стимулом для реанимации всех сфер жизни, в том числе и культурной577577
  Одним из проявлений постепенной нормализации стало и то, что в июле 1942 года отделение Гослитиздата в Ленинграде напечатало «Войну и мир» Л. Толстого в количестве 100 000 экземпляров. В этой связи примечательна фраза Н. Тихонова, которую он произнесет на пленуме Союза писателей в апреле 1944 года: «…классики наши, – заметит поэт, – на фронте более частые гости, чем современные писатели» (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Ед. хр. 278. Л. 40).


[Закрыть]. Именно в этот период начинается постепенный распад «литературной колонии», находившейся в эвакуации, большинство писателей стремятся вернуться в Москву, чтобы продолжить там свою работу. С конца июля 1942 года стали формироваться писательские агитбригады в целях «непосредственного участия писателей в агитационно-пропагандистской работе в деревне». На заседании президиума Союза писателей 5 августа был поставлен вопрос о необходимости полного восстановления работы писательской организации и всех подконтрольных ей органов, а комиссия по связи с эвакуированными писателями была ликвидирована. Писателям рассылали письма с призывом создавать тексты на «производственные сюжеты»; письма из Пресс-бюро (в составе А. А. Фадеева, Ф. В. Гладкова, А. М. Лейтеса и О. Л. Леонидова) Союза писателей с просьбой содействия прессе получили А. Ахматова, В. Вересаев, М. Зощенко, Б. Пастернак, О. Форш и другие, чьи «голоса не слышно». К началу июня 1943 года из Чистополя будут официально реэвакуированы около 600 писателей с семьями (на вокзалах организуют встречу и развоз литераторов по месту жительства вместе с их багажом)578578
  См.: Объяснительная записка о работе Литературного фонда СССР по годовому отчету за 1943 г., 21 апреля 1944 г. // РГАЛИ. Ф. 1566. Оп. 1. Ед. хр. 118. Л. 5. Документ опубликован в кн.: «Мы предчувствовали полыханье…»: Союз советских писателей СССР. Кн. 1. С. 838–842.


[Закрыть].

6 ноября 1942 года на торжественном заседании Московского совета депутатов трудящихся с партийными и общественными организациями по случаю 25‐й годовщины Октябрьской революции Сталин прочел доклад о положении дел в тылу и на фронте579579
  Текст доклада опубликован в «Правде» (1942. № 311 (9082). 7 ноября. С. 1–2). В этом же номере опубликованы стихотворение С. Щипачева «1917–1942» (С. 4) и очерк Ф. Панферова «Родина – наша жизнь» (С. 5).


[Закрыть]. Докладчик, говоря о «перебазировании военной и гражданской промышленности», отметил: «В результате всей этой сложной организаторской и строительной работы преобразилась не только наша страна, но и сами люди в тылу»580580
  Сталин И. В. Доклад на торжественном заседании Московского совета депутатов трудящихся с партийными и общественными организациями г. Москвы, 6 ноября 1942 г. // Правда. 1942. № 311 (9082). 7 ноября. С. 1. Курсив наш.


[Закрыть]. 16 ноября в Союзе писателей состоялось стенографировавшееся совещание «Доклад товарища Сталина и задачи литературы»581581
  Стенограмму совещания см.: РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 15. Ед. хр. 592. Л. 1–25.


[Закрыть], основным спикером на котором был А. Фадеев (кроме него выступали Л. Леонов, К. Финн и Б. Вальбе). Декларативное провозглашение примата «окопной правды» (как это явление назовут позднее), вызванное следованием сталинскому завету «правдивости» советской литературы, было лишь риторической фигурой: обстановка не позволяла руководству писательской организации провоцировать дискуссии, отрицательно влиявшие на процесс сплачивания «творческих сил». Вместе с тем следовало изображать «лучших людей», «их высокие идеи, их моральные качества»582582
  Цит. по: «Мы предчувствовали полыханье…»: Союз советских писателей СССР. Кн. 1. С. 585.


[Закрыть]. Эта мысль наследует другим сталинским словам, сказанным Фадееву в разгар полемики об образе врага (август 1942 года):

…глупо и неправильно снижать врага, потому что это снижение понижает и героизм наших людей, и величие нашей борьбы. <…> нужно критиковать писателя не тогда, когда он сильным дает врага, а когда он плохо изображает наших людей, изображает их замухрышками, нужно, чтобы они показали народ более сильным583583
  Цит. по: Там же. С. 516.


[Закрыть].

Главной установкой становилось требование нарастить «производственные мощности» (ср.: «То, что написано – это имеет свои достижения, но этого очень мало»). Вероятно, Фадеев прислушался к Федину, который в письме от 16 февраля 1942 года обращал его внимание на необходимость литературных «заказов во всех областях и жанрах». Так, Федин писал:

…необходимо разнообразие, пестрота видов и форм литературных произведений <…> и все это в большом, в огромном количестве, и не однотонно, а пестро, разновидно, в стихах и прозе, в сказе и на языке ученого <…>. Книги должны быть в лист и выпускать издательство должно по две, три книги в день, до ста названий в месяц. Нельзя бояться маленьких тиражей, важно разнообразие584584
  Цит. по: Там же. С. 320.


[Закрыть].

Фадеев отметил пьесу поруганного Немировичем-Данченко Корнейчука «Фронт», назвав ее «очень значительной»585585
  Фадеев знал о том, что летом 1942 года за Корнейчука вступился сам Сталин. Дело в том, что С. К. Тимошенко потребовал вождя устроить суд над драматургом за «вредную» пьесу, демонстрировавшую слабость советской армии. В ответ на эту просьбу маршала Сталин написал: «Пьеса будет иметь воспитательное значение для Красной Армии и ее комсостава. Пьеса правильно отмечает недостатки Красной Армии и было бы неправильно закрывать глаза на эти недостатки. Нужно иметь мужество признать недостатки и принять меры к их ликвидации» (цит. по: Власть и художественная интеллигенция. С. 479). 1 сентября Сталин отправил Корнейчуку копии записки Тимошенко и своего на нее ответа. Кроме того, в десятом номере «Октября» за 1942 год появился комплиментарный отзыв Павленко на пьесу Корнейчука, который также мог повлиять на высокую оценку «Фронта» Фадеевым.


[Закрыть]. В тот же день он написал письмо М. Шагинян, в котором попросил ее отправиться в оплачиваемую командировку с целью получить у республиканских авторов бесплатные подстрочники «действительно лучших» произведений для их последующего обсуждения сперва на заседании президиума ССП, а затем и в Комитете по Сталинским премиям.

Через два дня, 18 ноября 1942 года, Совнарком СССР принял постановление № 1850 «О Сталинских премиях за выдающиеся работы в области науки и изобретений, искусства и литературы за 1942 год»586586
  Документ опубликован в: Правда. 1943. № 76 (9212). 20 марта. С. 1.


[Закрыть] за подписью Сталина и Чадаева, в котором постановил:

Сохранить на 1942 год количество и размер Сталинских премий, установленные для 1941 года Постановлением Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) № 34 от 11 января 1942 года и Постановлением Совнаркома СССР № 485 от 10 апреля 1942 года587587
  Постановление № 1850 «О Сталинских премиях за выдающиеся работы в области науки и изобретений, искусства и литературы за 1942 год», 18 ноября 1942 г. // РГАНИ. Ф. 3. Оп. 53а. Ед. хр. 1. Л. 43.


[Закрыть].

В этот же день А. Толстой выступил в Свердловске на очередной юбилейной секции Академии наук СССР с позднее многократно переизданным докладом «Четверть века советской литературы», в котором подвел итоги 25-летнего периода литературного развития. Важность этого выступления состояла в том, что в нем наметились тенденции, затем подхваченные и углубленные писательским начальством: одним из ключевых положений доклада стал вопрос о «советском патриотизме», лежащем в основе современной литературы. Советское «культурное строительство», по мысли Толстого, все отчетливее приобретало «общечеловеческие нравственный и исторический смысл», а единственной формой существования «пролетарского по своему содержанию» искусства оказывалась именно «национальная»588588
  В качестве примера «национального», «народного» произведения Толстой называл шолоховский «Тихий Дон».


[Закрыть]. Толстой назвал военную эпоху новым периодом в развитии советского искусства, значительно превосходящим незрелую культуру 1930‐х. Поэтому следовало предъявить «рядовому читателю» новые «достижения» советского литературного производства.

Работа по предварительному подбору кандидатов на премию в Союзе писателей началась незамедлительно. Списки книг, созданных за текущий год, были представлены на заседании президиума (председательствовал П. Г. Скосырев) писательской организации 17 декабря 1942 года589589
  Протокол № 28 заседания президиума Союза советских писателей СССР, 17 декабря 1942 г. // РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 15. Ед. хр. 573. Л. 136–137. Документ опубликован в кн.: «Мы предчувствовали полыханье…»: Союз советских писателей СССР. Кн. 1. С. 601–603.


[Закрыть]:

<…> I. По разделу драматургии:

а) Рекомендовать: пьесу К. Симонова «Русские люди»

[пьесу] [А.] Корнейчука «Фронт»

[пьесу] Л. Леонова «Нашествие»

б) Пьесу [А.] Арбузова и А. Гладкова «Бессмертный» поручить прочитать к следующему заседанию т. т. Караваевой и Лавреневу.

Пьесу К. Фин[н]а «Петр Крымов» поручить прочитать к следующему заседанию тт. Гурвичу и Резнику.

С пьесой В. Гусева «Москвичка» дать ознакомиться по возможности всем членам Правления к следующему заседанию.

Пьесу И. Сельвинского «Бабек» дать прочитать тов. Вс. ИВАНОВУ.

Пьесу Е. Пермяка «Иван да Марья» – поручить прочитать тов. Гурвичу, чтобы иметь возможность иметь о ней суждение на следующем заседании.

По пьесе [А.] Упитс[а] «Спартак» – принять решение после обсуждения ее на бюро нац[иональных] и обл[астных] комиссий.

п. II. по разделу поэзии:

а) Рекомендовать: «Василий Теркин» А. Твардовского

Сборник стихов [«Фронтовые стихи»] К. Симонова

Поэму «28» М. Светлова

«Пулковский меридиан» В. Инбер

Стихи А. Суркова

Военные стихи И. Сельвинского

Стихи военного времени М. Исаковского

Стихи военного времени Якуба Коласа.

б) «Фома Смыслов» С. Кирсанова – дать для ознакомления А. Караваевой и на следующем заседании президиума принять решение.

«Февральский дневник» и «Ленинградская тетрадь» О. Берггольц – дать для ознакомления Н. Н. Асееву.

Поэмы Л. Мартынова – дать членам Правления для ознакомления.

Поэму «Зоя» М. Алигер – просить т. Гурвича прочитать к следующему заседанию.

Книгу стихов А. Прокофьева «Таран» – просить Н. Н. Асеева прочитать к следующему заседанию.

Стихи К. Кулиева (поэта Кабардино-Балкарии) – просить т. т. [Л.] Соболева и [Ф.] Гладкова прочитать к следующему заседанию.

О стихах Рашид[а] Нигмати (Башкирия) – иметь суждение на следующем заседании, предварительно ознакомившись с ними. Поручить тов. [П.] Скосыреву.

О поэме Аркадия Кулешова (Белоруссия) – вынести решение после ее обсуждения на бюро нац[иональных] и обл[астных] комиссий.

п. III. Следующее заседание по вопросу о Сталинских премиях. назначить на 23/XII-42 г. в 4 ч. 30 м.

Произведения, рекомендуемые по разделу прозы, были определены на закрытом заседании президиума Союза писателей, который состоялся 23 декабря 1942 года под председательством П. Скосырева590590
  Протокол № 29 заседания президиума Союза советских писателей СССР, 23 декабря 1942 г. // РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 15. Ед. хр. 573. Л. 140–141.


[Закрыть].

По разделу прозы

1. Повесть «Народ бессмертен» – В. Гроссмана

ПОСТАНОВИЛИ: Включить в список.

2. Роман «Иван Грозный» – В. Костылева.

ПОСТАНОВИЛИ: Решение отложить до следующего заседания, на котором заслушать мнение о романе т. т. [А.] Караваевой, [В.] Лебедева-Кумача и [В.] Шишкова, коим поручить ознакомиться с произведением.

3. Книгу «Морская душа» – Л. Соболева.

ПОСТАНОВИЛИ: Включить в список.

4. «Малахитовая шкатулка» [П.] Бажова:

ПОСТАНОВИЛИ: Включить в список.

5. Трилогия «Хождение по мукам» – А. Толстого

ПОСТАНОВИЛИ: Включить в список.

6. Роман «[Емельян] Пугачев» – В. Шишкова.

ПОСТАНОВИЛИ: Включить в список.

7. Роман «На горе Маковце» А. Караваевой.

ПОСТАНОВИЛИ: Решение отложить до следующего заседания Президиума. Поручить т. т. [О.] Резнику, [Л.] Сейфуллиной, [П.] Скосыреву ознакомиться с книгой.

8. Сборник Март – Апрель и рассказы о войне В. Кожевникова

ПОСТАНОВИЛИ: Решение отложить до следующего заседания. Поручить т. [А.] Толстому к следующему заседанию ознакомиться с книгой.

9. Ленинградские рассказы Н. Тихонова.

ПОСТАНОВИЛИ: Решение отложить до следующего заседания, к которому выяснить мнение ленинградских товарищей, которое должно быть привезено тов. [С.] Вашенцевым из Ленинграда вместе со всем материалом о ленинградских писателях по вопросу о сталинских премиях.

10. Повесть «Мать» Ф. Гладкова.

ПОСТАНОВИЛИ: Просить т. т. [А.] Караваеву и [Л.] Сейфуллину к следующему заседанию Президиума прочитать ряд уральских рассказов Ф. Гладкова с тем, чтобы на этом заседании принять решение.

11. «Тимур [и его команда]» А. Гайдара.

ПОСТАНОВИЛИ: Включить в список.

Рекомендации президиума Союза писателей были вполне предсказуемыми: в центре внимания участников обсуждения оказались все сколько-нибудь крупные литературные новинки, вышедшие к концу 1942 года. Говорить об отборе текстов в прямом смысле не приходится, потому как речь скорее шла о выделении всего существенного из потока несущественного. Тогда еще не произошла стабилизация производственного комплекса советской культуры, который оказался большей своей частью выведенным из строя. Постепенная нормализация произойдет лишь после начала контрнаступления советских войск осенью – зимой 1942 года.

К началу 1943 года в Москву возвратилось большое число писателей из Казани (Антокольский, Алигер, Карцев, Ковалевский и другие), вернулись в столицу чистопольцы. Была перемещена и редакция «Знамени»; не вернулись из Казани Союз писателей, издательство «Советский писатель»591591
  Еще 25 марта 1942 года президиум Союза писателей утвердил новый состав редакционного совета «Советского писателя», в который вошли П. Антокольский, А. Гурвич, Н. Замошкин, В. Казин, А. Карцев, Е. Книпович, Е. Ковальчик, А. Митрофанов, А. Новиков-Прибой, П. Павленко, А. Письменный, О. Резник, К. Симонов, П. Скосырев, С. Щипачев, А. Фадеев и Г. Ярцев (председатель Совета). См.: Протокол № 10 заседания президиума Союза советских писателей СССР, 25 марта 1942 г. // РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 15. Ед. хр. 573. Л. 48–49.


[Закрыть] и редакция «Красной нови». На заседаниях президиума Союза писателей с каждым разом становилось все больше участников: писатели прибывали из эвакуации, «осколки» литературной индустрии вновь складывались в одно целое592592
  3 сентября 1943 года Чадаев направит в президиум Союза писателей записку о разрешенной Совнаркомом реэвакуации 220 советских писателей и членов их семей (см.: РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 15. Ед. хр. 649. Л. 79).


[Закрыть]. Но 1943 год стал не только периодом «культурного ренессанса», но и временем начала «тоталитарной реставрации»: именно тогда появляются первые клеветнические докладные записки, замышляются уничтожительные кампании (например, в связи с «антифашистской» психологической повестью М. Зощенко «Перед восходом солнца»593593
  Подробную хронику этой идеологической кампании, растянувшейся почти на десятилетие, см.: Томашевский Ю. В. «Литература – производство опасное» (М. Зощенко: Жизнь, творчество, судьба). М., 2004. С. 75–117; Фрезинский Б. Я. Писатели и советские вожди. С. 516–543.


[Закрыть]) и печатаются первые разгромные постановления («О контроле над литературно-художественными журналами», «О повышении ответственности секретарей литературно-художественных журналов» и другие), которые серьезно затронут и писателей, обсуждавшихся в Комитете по Сталинским премиям.

Первое заседание Комитета для обсуждения произведений 1942 года состоялось 17 января 1943 года594594
  На заседании присутствовали: Вл. И. Немирович-Данченко, А. В. Александров, Н. Н. Асеев, К. Б. Байсеитова, И. Г. Большаков, В. А. Веснин, А. М. Герасимов, А. С. Гурвич, А. П. Довженко, С. Д. Меркуров, А. Г. Мордвинов, Н. Я. Мясковский, С. А. Самосуд, И. Я. Судаков, М. Б. Храпченко, Ю. А. Шапорин (см.: Протокол № 1 пленарного заседания Комитета по Сталинским премиям, 17 января 1943 г. // РГАЛИ. Ф. 2073. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 1).


[Закрыть] в помещении дирекции МХАТа. Работа продолжилась в привычном формате: деление Комитета на две части было упразднено. Немирович-Данченко отметил, что решения, которые принимает «Правительственная Комиссия», не всегда совпадают с мнением широкой публики: «…из множества писем, полученных в Комитете, видно, что общественность не мирится с тем, что ряд деятелей искусств, прочно завоевавших ее высокую оценку, остается вне славной группы лауреатов»595595
  Стенограмма пленарного заседания Комитета по Сталинским премиям, 17 января 1943 г. // Там же. Л. 2.


[Закрыть]. В результате прошения председателя Молотов удовлетворил требование Комитета и вынес решение об увеличении количества премий (были введены две дополнительные премии первой и две премии второй степеней «за многолетние выдающиеся достижения в области искусства или литературы»). Итоговый список рекомендованных к рассмотрению произведений был таким596596
  В архивном фонде в РГАЛИ не сохранились полные списки представленных в Комитет кандидатур с указанием выдвинувшей организации.


[Закрыть]:

Прозаические: «Народ бессмертен»597597
  Текст писался весной – летом 1942 года. Гроссман в Чистополе читал текст повести сталинскому лауреату Асееву и получил от него «необычайные похвалы». Повесть печаталась без сокращений сперва в «Красной звезде», начиная с 19 июля по 12 августа, а затем в «Знамени» (1942. № 8). Некоторым экспертам не понравилось название повести, но оно было не авторским, а присвоенным редакцией.


[Закрыть] (опубл. в 1942; рекомендовали Союз писателей и Институт мировой литературы им. Горького) В. С. Гроссмана; «Иван Грозный» (первая книга трилогии «Москва в походе»; опубл. в 1942) В. И. Костылева; «Морская душа» (опубл. в 1942; рекомендовали Союз писателей и Главное политическое управление Военно-морского флота) Л. С. Соболева; «Малахитовая шкатулка»598598
  Сборник рассказов Бажова вышел в марте 1942 года в издательстве «Советский писатель». Немирович-Данченко отметил: «В этой книге, которая была издана прежде, <…> прибавлено каких-то пять небольших рассказов. Это надо считать?» (Стенограмма пленарного заседания Комитета по Сталинским премиям, 17 января 1943 г. // РГАЛИ. Ф. 2073. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 4 об.). Кроме того, в издания включен раздел «Объяснения отдельных слов. Понятия и выражения, встречающиеся в сказах» (подробнее см.: Бажовская энциклопедия. Екатеринбург, 2007. С. 539).


[Закрыть] (в издании 1942 года; рекомендовал Союз писателей) П. П. Бажова; «Хождение по мукам» (опубл. в 1942; отдельные фрагменты трилогии начали выходить в прессе с 1920 г.; рекомендовал Союз писателей) А. Н. Толстого; «Емельян Пугачев»599599
  Ранее текст первого тома публиковался в журнале «Литературный современник» (1938. № 2–6).


[Закрыть] (первый том трилогии; опубл. в 1941; рекомендовал Союз писателей) В. Я. Шишкова; «Ленинградские рассказы» (опубл. в 1942; рекомендовал Союз писателей) Н. С. Тихонова; «Тимур и его команда»600600
  Рецензии на текст Гайдара выходили еще в «Литературном обозрении» (1941. № 3. С. 7–10) и «Красной нови» (1941. № 5. С. 207–211).


[Закрыть] (опубл. в 1941; рекомендовали Союз писателей и ЦК ВЛКСМ) А. П. Гайдара; «Радуга» (пер. с польск. Е. Усиевич; опубл. в 1942; рекомендовал Институт мировой литературы им. Горького) В. Л. Василевской; «Балуан Шолак»601601
  Роман был представлен на рассмотрение Комитета в подстрочном переводе, но отдельным изданием к тому моменту издан еще не был. Впервые опубликован в январе – феврале 1946 года в журнале «Новый мир». Литературные критики отнеслись к роману сдержанно (появилось всего две рецензии в «Советской книге» (1947) и «Новом мире» (1948).


[Закрыть] (пер. с казахск. А. Дроздова; опубл. в 1946) С. М. Муканова.

Поэтические: «Василий Теркин. Книга про бойца»602602
  Впервые главки из поэмы («От автора», «На привале») были напечатаны в № 245 газеты «Красноармейская правда» от 4 сентября 1942 года, однако № 16 журнала «Красноармеец», в котором содержались те же главы «Теркина» (а также «Перед боем») был подписан в печать несколькими днями ранее, 30 августа.


[Закрыть] (опубл. в 1942; рекомендовали Союз писателей и Институт мировой литературы им. Горького) А. Т. Твардовского; «Двадцать восемь» (опубл. в 1942; рекомендовал Союз писателей) М. А. Светлова; сборник военных стихотворений603603
  Вероятно, имелся в виду сборник «Фронтовые стихи» (опубл. в 1942).


[Закрыть] К. М. Симонова (рекомендовал Союз писателей); военные стихотворения604604
  В 1942 году Сурков опубликовал три сборника стихотворений: «Я пою ненависть: Стихи» (М.: Воениздат, 1942), «Дороги ведут на Запад: Книга стихов» (М.: Молодая гвардия, 1942) и «Декабрь под Москвой. Фронтовые стихи» (М.: Молодая гвардия, 1942).


[Закрыть] А. А. Суркова (рекомендовал Союз писателей); военные стихотворения605605
  Вероятно, кроме «Я это видел» и «России», имелся в виду изданный в Ташкенте сборник «Военная лирика» (опубл. в 1943). О рекомендации на премию Сельвинскому сообщил Осип Резник.


[Закрыть] И. Л. Сельвинского (рекомендовал Союз писателей); «Пулковский меридиан»606606
  Ранее Инбер прислала Фадееву сборник стихотворений «Душа Ленинграда» (Л.: Гослитиздат, 1942), о чем сообщила в письме от 25 октября 1942 года. В этом сборнике была опубликована главка из «Пулковского меридиана».16 ноября Фадеев в ответном письме высоко оценил книгу Инбер.


[Закрыть] (опубл. в 1942; рекомендовали Союз писателей и Институт мировой литературы им. Горького) В. М. Инбер; «Таран» (опубл. в 1942; рекомендовал Союз писателей) А. А. Прокофьева; военные стихотворения607607
  В 1942 году Исаковский выпустил сборник «Новые стихи» (М.: Сов. писатель, 1942), а в 1943‐м – «Наказ сыну: Стихи о войне» (М.: Сов. писатель, 1943).


[Закрыть] М. В. Исаковского (рекомендовали Союз писателей и коллектив хора им. Пятницкого); военные стихотворения608608
  Вероятно, имелись в виду тексты, вошедшие в сборник «Голос земли: Стихи» (пер. с белорус. С. Городецкого; опубл. в 1942).


[Закрыть] Я. Коласа (рекомендовал Союз писателей); военные стихотворения609609
  Военные стихотворения Джамбула войдут в сборник «Песни войны: 1941–1943» (М.: Гослитиздат, 1944).


[Закрыть] Джамбула (рекомендовал Союз писателей); «Заветное слово Фомы Смыслова, русского бывалого солдата» (опубл. в 1943; выдвинул Н. Н. Асеев610610
  Именно он написал положительную рецензию на текст Кирсанова (см.: РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 39. Ед. хр. 2755. Л. 105).


[Закрыть]) С. И. Кирсанова; Бюро Союза литовских советских писателей рекомендовало кандидатуры Людаса Гиры, Саломеи Нерис и Пятраса Цвирки; Чиаурели, Хорава и Абашидзе в адресованной Комитету телеграмме рекомендовали кандидатуры Алио Машашвили и Симона Чиковани.

Драматургические: «Русские люди» (опубл.: Правда. 1942. № 194–197; рекомендовали Союз писателей и Институт мировой литературы им. Горького) К. М. Симонова; «Фронт» (опубл.: «Правда. 1942. № 236–239; рекомендовали Союз писателей и Институт мировой литературы им. Горького) А. Е. Корнейчука; «Нашествие» (опубл.: Новый мир. 1942. № 8; рекомендовали Союз писателей и Институт мировой литературы им. Горького) Л. М. Леонова; «Муканна» (на узб. яз.; пер. с узб. В. Державина; опубл. в 1964) Х. Алимджана.

Критические: «Заметки о творческом мышлении русских композиторов от Глинки до Скрябина (1825–1915)»611611
  Текст к моменту обсуждения издан не был.


[Закрыть] (выдвинул Д. Д. Шостакович) Б. Л. Яворского.

Кроме неопубликованного исследования Яворского Союз писателей предложил неизданную монографию Н. И. Замошкина о творчестве Сергеева-Ценского (примечательно, что инициатором рекомендации выступил сам писатель на заседании президиума писательской организации 29 января 1943 года).

Весьма внушительный список рекомендованных кандидатов не содержал фамилии «классика советской литературы» Ф. Гладкова, чье 60-летие приходилось на июнь 1943 года. По этому поводу он с большой обидой записал в дневнике 19 марта:

Юбилея, конечно, не устроят, а если что-нибудь и будет, то постараются превратить в комедию. <…> О премии, конечно, и заикнуться себе боюсь, и работа над большой книгой страшит меня до ужаса. Я уже совсем веру в себя потерял. Думаешь: не талант более, а самообольщение612612
  Цит. по: «Мы предчувствовали полыханье…»: Союз советских писателей СССР. Кн. 1. С. 670. Курсив наш.


[Закрыть].

По этим словам писателя видно, что в общественном сознании присуждение премий тогда еще смыкалось с вопросом об авторской репутации (в широком представлении награды должны были предназначаться только «большим» писателям, в совокупности имевшим внушительные литературные достижения).

На следующем заседании, 21 февраля 1943 года613613
  На заседании присутствовали: Н. Н. Асеев, К. Б. Байсеитова, Р. М. Глиэр, А. С. Гурвич, А. П. Довженко, С. Д. Меркуров, С. М. Михоэлс, А. Г. Мордвинов, В. И. Мухина, Н. Я. Мясковский, И. Я. Судаков, М. Б. Храпченко, Ю. А. Шапорин (см.: Протокол № 2 пленарного заседания Комитета по Сталинским премиям, 21 февраля 1943 г. // РГАЛИ. Ф. 2073. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 6).


[Закрыть], А. С. Гурвич, ссылаясь на необходимость быстрых и точных решений, сетовал на плохую оснащенность экспертов литературными текстами:

Если можно что-то в этом плане сделать (т. е. ознакомиться с текстами. – Д. Ц.) по русской литературе, то не-русская (sic!) литература у нас имеется в одном, редко в двух экземплярах. А некоторые произведения просто присланы на туземном языке, так как по уставу можно присылать на языке представляющей кандидата республики. Или, например, «Пугачев» Шишкова, изд[анный] в Ленинграде, из‐за блокады так и не попал в Москву в массовом тираже, имеется здесь всего 2 экземпляра у автора. А это роман в 40 печатных листов, его не размножишь614614
  Стенограмма пленарного заседания Комитета по Сталинским премиям, 21 февраля 1943 г. // РГАЛИ. Ф. 2073. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 7–7 об.


[Закрыть].

Храпченко пообещал членам Комитета взять решение организационных вопросов на себя. На следующих день он предложил план работы, который предполагал, что к 1 или 2 марта работа в Комитете должна быть завершена. Разговор о литературных произведениях запланировали на 27 февраля. Однако приступить к обсуждению текстов эксперты смогли лишь 1 марта 1943 года615615
  На заседании присутствовали: В. И. Немирович-Данченко, А. В. Александров, Н. Н. Асеев, К. Б. Байсеитова, А. М. Герасимов, Р. М. Глиэр, А. С. Гурвич, С. Д. Меркуров, С. М. Михоэлс, А. Г. Мордвинов, Н. Я. Мясковский, И. Я. Судаков, А. Н. Толстой, М. Б. Храпченко, Ю. А. Шапорин (см.: Протокол № 8 пленарного заседания Комитета по Сталинским премиям, 1 марта 1943 г. // РГАЛИ. Ф. 2073. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 64).


[Закрыть]. Центральным событием пленума стал доклад литературной секции. О кандидатах по отделу поэзии докладывал Н. Асеев, начавший с характеристики «общих тенденций», на основании которых секция выносила свои решения:

Из представленных на премии произведений большинство являются вещами, стремящимися возобновить и реставрировать формы стиха, давно освоенные и оставленные в начале столетия, игнорируя все последующие изменения, происшедшие в технике и в дальнейшем его развитии. Следует выяснить вопрос, должно ли поощрять эти наметившиеся тенденции, как положительные? Лично для меня такого вопроса не существует: ни Блока, ни Маяковского не скинешь со счетов при оценке явлений современной поэзии. Их деятельность положила начало свободе русского стиха от однообразного, повторяющегося ритма, от ложного стихотворного пафоса, равно как и от упрощенного натурализма, бескрылого народнического, а не народного повествовательства, имеющего целью просвещать народное сознание, поскольку оно им казалось темным, направлять народный вкус, поскольку их собственный вкус казался более развитым, чем у самого народа. Между тем уже Пушкин обращался к свободному стиху, предугадывая его тенденции развития в «[С]казке о попе и его работнике Балде», ища иного склада стиха, иных размеров и ритмов, опирающихся на вольное чувство стиха, свойственное народному вкусу. Уже Пушкин писал в назидание своим современникам, тем более – потомкам, – о том, что:

 
«Четырехстопный ямб мне надоел:
Им нынче пишет всякий; мальчикам в забаву
Его пора оставить…» 616616
  Текст «Домика в Коломне» цитируется не совсем точно; ср. у Пушкина: «Четырехстопный ямб мне надоел: / Им пишет всякий. Мальчикам в забаву / Пора б его оставить».


[Закрыть]
 

Неоднократно возвращаясь к этой же мысли в своих высказываниях о поэзии. Так, например, в критическом отрывке [«О поэтическом слоге»] он пишет, говоря о том же: «Так называемый язык богов [так] еще для нас нов, так что мы называем поэтом всякого, кто может написать десяток ямбических стихов с рифмами. Прелесть нагой простоты так еще для нас непонятна, что [даже] и в прозе мы гоняемся за обветшалыми украшениями, поэзию же, освобожденную от условных украшений [стихотворства], мы [еще] не понимаем».

Вот эти условные украшения привычного ритма, «обветшалых», по словам Пушкина, красот поэтического стиля противопоставлены теперь «рифме точной и нагой», которую искал и находил Маяковский, ритмическому богатству, оставленному нам в наследство Тютчевым, Аполлоном Григорьевым, Блоком.

Советская поэзия, за малым исключением, обращена или к стилизации так называемой классики, хотя сами классики никогда не занимались стилизацией, или же к упрощенчеству Никитинской скудности стиха, мирно плетшегося позади и вслед развитию великой русской литературы. Педагогические цели и намерения поэзии опять заслонили ее движение вперед, ее задач[а] быть водительницей, а не поводырем, быть в завтрашнем, а не в прошлом.

Поэтому из представленных на соискание премий имени Сталина произведений следует исключить все те вещи, которые не соответствуют этим задачам и этим целям, как бы они ни были приятны нашему взгляду по привычности их восприятия, по похожести их на поэзию617617
  Стенограмма пленарного заседания Комитета по Сталинским премиям, 1 марта 1943 г. // РГАЛИ. Ф. 2073. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 67–67 об.


[Закрыть].

Весьма непохвальную характеристику литературной секции получила поэма В. Инбер. Асеев охарактеризовал ее так:

…несмотря на очень большое мастерство автора, несмотря на его большую изощренность в стихотворной технике, вся вещь в целом, за исключением личных эпизодов, затрагивающих автора до живой боли, где на небольшом пространстве строк октавы срываются со своих ровных рельс и перестают чувствоваться, как заранее заданный размер, вся вещь в целом является, может быть, и помимо намерений автора, композицией, рассчитанной на одну лишь медь оркестра и фанфары при изредка появляющемся одиноком голосе флейты, сейчас же заглушаемой новым обвалом литавр. «Пулковский меридиан» в целом неправдив, хотя правдоподобен618618
  Там же. Л. 68.


[Закрыть].

В оценке этого сочинения выразилось стремление к правдивому отражению ужасов войны, которое в послевоенный период будет потеснено тенденцией к «отмене» травматического опыта, к «преображению» (Е. А. Добренко) войны. Асеев говорил:

Он («Пулковский меридиан». – Д. Ц.) не передает полностью тех страданий и лишений той невиданной героики духа и неизмеримого терпения и твердости, которые века будут волновать людей следующих поколений при воспоминании об осаде Ленинграда619619
  Там же.


[Закрыть].

Общее мнение секции относительно кандидатуры Инбер было неоднозначным: с одной стороны, «Пулковский меридиан», продолжая традиции поэмы Тихонова «Киров с нами» (1941), является важным образчиком «ленинградской темы», с другой стороны, его «художественное качество» не отвечает требованиям экспертов. Асеев сделал оговорку в отношении Инбер, что «можно иметь в виду ее отдельные стихи о Ленинграде, где она достигает той предельной силы наблюдательности и остроты впечатлений, которые ей свойственны и доступны, как видному мастеру советской поэзии»620620
  Там же.


[Закрыть]. Вместе с тем ленинградские тексты Инбер («Душа Ленинграда», «Почти три года (Ленинградский дневник)» и другие621621
  См.: Инбер В. О Ленинграде: Поэма и стихи. Л., 1943.


[Закрыть]), наряду с другими примерами соцреалистического «блокадного нарратива»622622
  Подробнее об этом см.: Блокадные нарративы: Сб. статей. М., 2017. См. также: Воронина Т. Помнить по-нашему: Соцреалистический историзм и блокада Ленинграда. М., 2018.


[Закрыть] (прежде всего, лирика А. Прокофьева, книга А. Фадеева «Ленинград в дни блокады. Из дневника»623623
  Первоначальное название – «Что я видел в Ленинграде» (1942; опубл. в 1944).


[Закрыть], «Ленинградская поэма» О. Берггольц, роман В. Кетлинской «В осаде»624624
  В письме от 19 мая 1943 года Лозовский просил Щербакова, курировавшего присуждение Сталинских премий, обратить внимание на первую часть романа Кетлинской (см.: «Литературный фронт»: История политической цензуры 1932–1946 гг. С. 75).


[Закрыть] и т. д.), становились важным фактом развития советской официальной культуры. Обсуждая текст Инбер «Дневной концерт» из упомянутого цикла «Душа Ленинграда», Е. Добренко пишет:

Историзация ленинградской обороны в первый период войны стала одной из первых попыток решения темы в рамках традиционных соцреалистических конвенций. Она вписывалась в общую тенденцию историзирующего дискурса, который воскрешал тени великих героев прошлого, вставших на защиту Отечества625625
  Добренко Е. А. Поздний сталинизм: Эстетика политики. Т. 1. С. 75.


[Закрыть].

Следом Асеев дал характеристику поэме Твардовского «Василий Теркин»626626
  Обсуждению этой поэмы (наряду с другими текстами Твардовского) было посвящено отдельное заседание Военной комиссии Союза писателей 22 июня 1942 года. Поэт рассказал собравшимся о творческой истории на тот момент еще не дописанной поэмы (полный текст выступления Твардовского опубликован в журнале «Вопросы литературы» (1975. № 5). Положительные отзывы были даны И. А. Арамилевым-Зырьяновым, В. П. Друзиным, А. Е. Адалис и даже А. В. Софроновым (см.: РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 16. Ед. хр. 103. Л. 1–41). В октябре 1942 года восторженные отзывы о «Теркине» опубликовали Д. Данин (см.: Данин Д. Образ русского воина // Литература и искусство. 1942. № 40. 3 октября. С. 2) и В. Ермилов (см.: Ермилов В. Русский воин Василий Теркин // Литература и искусство. 1942. № 44. 31 октября. С. 2).


[Закрыть]. Она, по словам эксперта, не целостна («…ряд мало связанных между собой эпизодов, наблюдений, событий из быта героя Василия Теркина»), но «написана очень грамотно, хорошим русским языком, с отличным знанием подробностей русского быта, природы, боевых будней»627627
  Стенограмма пленарного заседания Комитета по Сталинским премиям, 1 марта 1943 г. // РГАЛИ. Ф. 2073. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 68.


[Закрыть]. Недостатком текста является его «бескрылость, бесподъемность», отсутствие «обобщения»: «Это, – продолжал Асеев, – скачки кузнечика над травой, а не полет воображения <…> это не поэтическое произведение, способное запоминаться и заучиваться (!), повторяться и приводиться в пример, как стихи Блока, Маяковского, Пастернака»628628
  Стенограмма пленарного заседания Комитета по Сталинским премиям, 1 марта 1943 г. // РГАЛИ. Ф. 2073. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 68.


[Закрыть]. Вердикт Асеева был однозначным:

Выдвигая эту вещь на премию и утверждая за ней ее, мы тем самым определяем дальнейшие судьбы развития нашей поэзии, мы рекомендуем и указываем пути, по которым должна дальше двигаться наша пишущая молодежь. Если эти пути поворачиваются вспять к просвещенчеству и упрощенному толкованию поэзии, – давайте премию таким произведениям. Я полагаю, что такой путь неправильный, уводящий нашу поэзию в проулочные, боковые ее тупики, обрезывающие ее фантазию, сводящие ее на роль повторяющей азы литературы629629
  Там же.


[Закрыть].

В. Перхин выдвинул весьма убедительное предположение, что эксперты во время обсуждения поэмы пользовались отдельным книжным изданием, вышедшим в самом начале января в издательстве «Молодая гвардия»: