Текст книги "Проверка на прочность"

Глава двенадцатая
Крамола

Нет пущей напасти и великого ущерба для рода, коли брат супротив брата крамолу подлую замыслит и, аки тать, спочит оную творить.

Из Белградского судебника

Воевода Зорян Кнут, глава Тайного приказа, внимательно выслушал доклад старшего гридня и призадумался. Пальцами правой руки он рассеянно перебирал листки бумаги на столе, в то время как взгляд воеводы был устремлен на висевшую на стене карту княжества, испещренную разноцветными тактическими значками. Всеволод откинулся на спинку стула и выжидательно молчал, давая начальству переварить все услышанное.

– Ур-Камыды, говоришь… – едва слышно проговорил Зорян Кнут.

– Так точно.

– И крепости с гарнизонами их целы?

– Да. Порушены или взяты в осаду только крепости с гарнизонами других полков.

– Крамола! – воевода, наконец, перестав шебуршать бумажками, врезал кулаком по столу.

Он вскочил, опрокинув стул, и в два шага оказался подле гридня.

– Ты понимаешь сие? – Зорян навис над Всеволодом. – Это крамола лютая супротив князя! Супротив всего государства нашего!

– Понимаю.

– Это же… ох, смотри, Всеволод, коли окажется, что это ошибка…

– Я своими глазами видел, – твердо заявил старший гридень, – да и аппаратура все четко зафиксировала…

– Да иди ты со своей аппаратурой… – перебил его воевода, – знаешь куда?! Ур-Камыды древний род… никогда за ними ничего лихого не водилось. А ты…

– Факты…

– А-а-а, провались все… – Воевода отошел в сторону, замер напротив карты. – Покажи!

Всеволод медленно поднялся, подошел к карте. С угла стенда снял длинную указку и принялся показывать начальству места высадки противника. Затем указка быстро забегала по землям ур-Камыдов, отмечая на карте крепости, уже захваченные самураями.

– Такую масштабную высадку невозможно было им осуществить без поддержки с земли, – закончил отчет старший гридень.

– Надо бы еще раз все проверить, – задумчиво произнес Зорян Кнут, скрестив руки на груди.

– Род ур-Камыдов большой, – начал Всеволод, вернув указку на место, – многие из них проходят службу в разных полках и…

– Я понял, – кивнул воевода, – их надо срочно всех брать! И пытать с пристрастием! Суки, ишь что удумали! Крамольники, лихоимцы… тати кряжелобые… – воеводу было уже не остановить, и на головы всех ур-Камыдов вместе и на некоторых в отдельности сыпались проверенные веками народные изречения. Вся сила духа руссов была в тех словах. Вся неистребимая вера в неизбежность наказания.

– Ах, Беловолод, ах, паскуда тряпочная, – это Зорян поносил главу рода ур-Камыдов, воеводу шестого полка, который и занимал оборону в своем уделе, ставшем сектором высадки неприятеля. – Ах, охальник! Ну, будет тебе, ужо погоди… – воевода, не переставая извергать проклятия, параллельно слал срочные депеши всем ведомственным воеводам.

Всеволод вернулся на свое место и стал терпеливо ждать, а заодно и набираться опыта и знаний.

– Вот Унук еще, – это воевода помянул первого летуна сторожевого коча «Быстрый», тоже из ур-Камыдов, – ведь лешак его забери, а он мне давеча посылку из именья привозил. Прохвост окаянный! Всех изведу! – Палец Зоряна от злости так влепил по клавише, что она раскололась на мелкие части. – Да чтоб тебя… чтоб всех вас… И Бала тоже. – А вот этого ур-Камыда Всеволод знал лично.

Младший гридень их же приказа. Ничего особенного, мелкая должность, но в свете последних событий…

– Я его лично намотаю на… – договорить воевода не успел, звякнул «звонарь».

– Господин воевода, – старший гридень узнал голос друга – Ждана ур-Зора, – к вам воевода Вадим Ярославович Сечень.

– Не томи!

– Есть, – коротко отчеканил личный секретарь.

А еще через секунду дверь шумно отворилась и на пороге возникла массивная фигура главы Воинского приказа.

«Быстро он», – подумал Всеволод.

– Ты это взаправду? – с ходу пробасил Сечень.

– Правдее некуда, – ответил Зорян, – присаживайся, воевода.

Сечень сел напротив старшего гридня.

– Ну, чего накопали, сказывайте. Уж дюже ты меня настращал с этими ур-Камыдами…

Зорян Кнут и сам был несколько поражен такой прыти старого вояки. Не прошло и десяти минут, как он отправил ему депешу, а этот уже прибыл. Видать, зацепило…

– Обожди немного, – чуть более спокойно изрек воевода Тайного приказа, – дождемся всех.

А все, опережая друг друга, в течение получаса были в сборе. Кабинет Кнута наполнился тревожным гудением. Зорян обвел взглядом длинный стол, за которым собрались воеводы всех ведомств и приказов.

– Вот, господа воеводы, зачем я вас собрал. Необходимо немедленно пресечь крамолу супротив князя и государства нашего. Для этого вам надлежит строго из моего кабинета разослать всем подчиненным вам ур-Камыдам…

– Эва как, – перебил Ташко Серый, воевода Приказа путей и дорог, – это где мне их всех сыскать? Буди в Сыскной приказ челобитную посылать, чтоб подсобили. – Он скривил губы в усмешке, попытался заржать в голос. Но его никто не поддержал.

– Не надо никуда ходить, – Зорян Кнут кивнул Всеволоду, – принеси из печатного стана…

Старший гридень демонстративно встал и прошел в ближний угол, где громадой возвышался печатный станок. Взяв распечатки, он положил их перед Кнутом.

– Здесь, – Зорян накрыл кипу ладонью, – списки ур-Камыдов по всем ведомствам и приказам. Сейчас каждый из вас получит своих… – Воевода опять кивнул гридню, и тот стал раскладывать листки на столе.

– Каждый из вас! – Зорян поднял указательный палец правой руки. – Под моим взором отпишет приказ прибыть ур-Камыдам в крепость Таюн. По очереди и под моим взором, – еще раз повторил воевода, погрозив всем пальцем, – и прошу зла на меня не держать, сие для пользы государевой.

– Ты что, нам не веришь…

– Сомневаешься?

– Да я всю жизнь верою и правдою…

– Да мы за князя…

– Очень прошу, – Зорян перебил недовольные голоса, – для дела. Начнем с тебя, Вадим.

Воевода Воинского приказа, уже успевший изучить поданный ему список, ехидно заметил:

– Ловок ты, Зорян… ты на нас на всех такие списки имеешь?

– Служба.

– Оно и верно, – Вадим Сечень едва заметно дернул головой и принялся с личного коммутатора отправлять указы по полкам, где служили ур-Камыды.

– Ужо пойдет потеха… – зло шепнул воевода Сыскного приказа на ухо воеводе Поместного приказа.

– Это все добрэ, коли ур-Камыды своих оповестить не успели. Тогда мы их тепленькими возьмем, а коли успели? Так от них и след уже давно простыл, – высказал сомнения воевода Поместного приказа.

Зорян Кнут пристально посмотрел на Става Рубца. Ох, прав мог оказаться воевода Поместного приказа: а что если утекли ур-Камыды? На то они и крамольники…

– Надо прежде всего перекрывать все сухопутные дороги да зорко следить за верхом, – вновь подал голос Става Рубец, многозначительно подняв указательный палец, – побегут как пить дать, тати подлые.

– Верно глаголишь, воевода, – поддержал его Зорян Кнут. – Так и сделаем. Пишите приказы, воеводы, – обратился он ко всем и перевел взгляд на воеводу Приказа путей и дорог.

Ташко Серый крякнул в густую бороду и тут же начертал в своей «персоналке» приказ о перекрытии всех сущих маршрутов в княжестве.

* * *

После того как экстренное совещание было окончено и воеводы с чувством выполненного долга начали расходиться, Зорян попросил остаться лишь воеводу Воинского приказа. Впрочем, старшего гридня Кнут тоже оставил.

Когда все покинули кабинет, воевода Тайного приказа обратился к Вадиму Ярославичу:

– У тебя все готово?

– Обижаешь… – пробасил Сечень, – обе армии сведены в одну… все имеющиеся резервы в строю.

– А «Яробой»? – заговорщицки понизив голос, вопросил Зорян Кнут, нависая над столом.

Сечень посмотрел на Всеволода.

– Говори без опаски, – поторопил его Зорян.

Воевода Воинского приказа прекрасно знал старшего гридня, не раз работали вместе, но деликатность ситуации заставляла Сеченя быть осторожным. После очевидной измены ур-Камыдов ухо надо держать востро. Хотя этого гридня упрекнуть было не в чем, но…

– Сказывай, – поторопил воеводу Зорян.

– Готов наш спаситель, – негромко ответил Вадим, – на него вся надежа.

– Дай-то боги, – Зорян Кнут устало опустился в свое кресло, – дай-то боги…

– Волхвы и ведуны должны скоро начать свою работу, вот тогда и мы… – продолжил мысль Сечень. – Думается мне, через сутки-другие пойдем…

Воевода Тайного приказа понимающе кивнул. Ему уже докладывали о готовности штурмовых ведунских отрядов.

– Хорошо, будем ждать, – Зорян провел рукой по окладистой бороде. – У меня к тебе просьба особенная, друже.

Впервые Зорян при подчиненных осмелился перейти на приватное обращение. Воеводы были дружны и знакомы уже больше трех десятков лет. Когда-то вместе начинали службу в ближней дружине князя.

– Слушаю, друже, – в тон ответил Вадим, – все что могу…

– Возьми на «Яробой» моего человека.

– Ха, – догадался Сечень, – уж не Волкова ли? – Воевода оборотился в сторону старшего гридня.

– Его, – с готовностью подтвердил Зорян.

– Я так понимаю, ты его мне не в сторонние наблюдатели рекомендуешь? А, друже?

– Ведаю, у тебя первый летун с «Яробоя» болен…

– Во-он куда клонишь… – протянул Сечень, – в начальство твой гридень метит.

Всеволод едва заметно дернул плечом. Собственно, он и не просился на новый броненосец. Инициатива полностью исходила от воеводы Зоряна, и гридень был сам несколько удивлен таким поворотом. Но служить Всеволод был готов где угодно и с кем угодно, лишь бы иметь возможность бить супостатов.

– Всеволод отменно проявил себя… – воевода Тайного приказа чуть надавил голосом, – не подведет. Да и надежа у меня на него особая.

– Вижу, – махнул рукой Сечень. – Я не девка, не надо меня уговаривать. Однако «Яробой» у меня ныне под воеводой Секирой ходит. Он его и до ума доводил. Испытания, какие положено, все учинил…

– А разве его собственная «Секира» не готова?

– Ишь ты, – лукаво улыбнулся Сечень на вопрос Кнута. – И про то ведаешь.

– Служба.

– Ладно. У Секиры и впрямь свой броненосец уже в деле, а он своим стариком дорожит. Да и имя опять же… И коли ты, друже, считаешь, что сие для пользы дела, пусть твой гридень вступает в командование «Яробоем».

– Добро! Сговорились, стало быть? – Зорян встал из-за стола и протянул руку.

Сечень, для порядка, помедлил секунду, а затем тоже поднялся и пожал протянутую руку друга.

– Сговорились, Зорян.

Всеволод при виде стоявших воевод проворно вскочил следом, подобрался. Встреча была окончена. Воевода Воинского приказа коротко кивнул старшему гридню и направился к выходу. Под его добротной фигурой заскрипел старый паркет кабинета. Зорян Кнут и Всеволод проводили воеводу взглядом.

– Ну, Всеволод, – отправляйся, – нарушил молчание воевода, когда за Сеченем закрылась дверь. – И смотри у меня… – массивный кулак завис в воздухе, – без победы лучше тебе не возвращаться.

* * *

Как и было оговорено, вечером друзья встретились в корчме «Медвежья кровь». Завид и Чеслав пришли первыми, заняли дальний стол у окна. Пробегавшая мимо девушка в ярком платье положила перед ними быстрок. Не глядя в него, Завид заказал литровый кувшин темного пива. Чеслав последовал его примеру. Девушка удалилась, а вскоре появилась с кружками и кувшинами. К этому времени они уже успели изучить быстрок и выбрать блюдо для себя. Девушка все запомнила, улыбнулась широко и убежала.

Они сидели молча и потягивали пиво из глиняных кружек. На обратной дороге наговорились вдоволь, обсудив предстоящий поход. Только одно волновало Завида, и он все-таки решился спросить:

– Почему Избор так странно отреагировал на имя моего учителя?

– Каляда-то? – оторвавшись от кружки с пивом, спросил Чеслав. – Учти, это и мой первый учитель тоже. А дело тут простое. Каляда и Избор в давние времена дружили, входили в Большой Совет. Каляду, кстати, прочили место Верховного Волхва, а он куда-то исчез, никому ничего не сказав. Оказывается, странником заделался.

«Вот, значит, как тесен мир», – удивился Завид и уткнулся в свою кружку.

Вскоре в корчме появился старший гридень Волков в сопровождении высокого статного мужчины в красном длиннополом мундире, подпоясанном белым ремнем с железной пряжкой, на которой была изображена человекоподобная змея, держащая в руках голубой кристалл. Заметив ведунов, Волков тут же направился к ним, по пути остановил девушку-подавальщицу и сделал заказ.

Плюхнувшись на скамью напротив Чеслава, Всеволод устало потянулся и заметил:

– Я думал, этот день никогда не закончится.

Напротив Завида сел незнакомец в красном кафтане, но ведун сразу определил в нем нордуса. К ним он относился настороженно, так что не спешил рот раскрывать.

– Город переполнен, как бочка с солеными огурцами. Люди все переполошенные, напуганные. Съехались со всех концов княжества и продолжают прибывать. Скоро город лопнет, как переспелая тыква, – заговорил Волков. – Всем отчего-то кажется, что стены Белграда смогут защитить их от самураев. Растет паника. Нам просто необходима срочная победа. Может быть, локальная, но способная стравить пар с этого чайника. Иначе все взорвется.

Рядом со столиком появилась девушка с подносом и поставила перед Волковым и незнакомцем в красном по кружке пива.

– Спасибо, – поблагодарил он и сдержанно улыбнулся. – Остро встает вопрос с продовольствием. На складах на несколько лет вперед продуктов… Но в условиях возросшей людской массы, продукты тают с катастрофической скоростью. Тыловой приказ уже разослал грузовики по окрестным деревням да опубликовал декрет о повышении продовольственного налога для крестьян. Свободных мест в городе нет. Все дома и квартиры заняты. На посаде та же картина. Приезжих местные дельцы обирают втридорога. Квартиры поделены на локти и сдаются по квадратам. Просто нашествие саранчи какое-то. Повысилось число краж и уличных убийств с ограблениями. Растет мародерство. Нужно срочно, чтобы ситуация устаканилась, иначе у нас будет бунт.

– А мы сегодня были на Большом Совете, – сказал Чеслав.

– С каких это пор на Большой Совет собирают ведунов? – удивился незнакомец.

– Кстати, Завид, это Ждан. Ждан, это Завид, – спохватился Чеслав и представил их друг другу. – Дело все в том, что были сформированы три штурмовых стяга из ведунов. И завтра мы отправляемся на земли ур-Камыдов. Задачу нам поставят на месте. Но думаю, что предстоит много интересного…

– Это уж точно, – оживился Волков. – Интересного будет немало… Надо вышибить заразу с нашей земли. Меня вот к «Яробою» определили.

Завид сидел и слушал разговоры друзей. Ему мало что было понятно. Большая часть всей застольной беседы была завязана на реалиях чуждой ему жизни, в которую он оказался насильно погружен с головой. Но он все же старался все слушать и побольше запоминать. Мало ли что может потом пригодиться.

– Как, а разве «Яробой» не уничтожили вражьи тати? – удивился Чеслав.

– Это мы нарочно слух такой пустили. Специально, чтоб и до прихвостней самурайских дошло. Тайный приказ знает о существовании разведывательной сети супостатов внутри княжества. Большая часть агентов находится под постоянным присмотром. Им регулярно скармливается «лапша». «Яробой» пострадал, но наши умные лбы уже привели его в порядок. Испытания уже прошли… Надеюсь, этого хватит, чтобы надрать задницы железным маскам. На последних словах лицо Волкова растянулось в хищной ухмылке.

– Хотелось бы в это верить. Надо не просто им задницы надрать, а так наподдать, чтобы потом неповадно было, – не смог удержаться и произнес Завид.

– Молодец, правильно мыслишь, – одобрил Волков. – Эх, если бы был жив старый князь. Многие проблемы отошли бы в сторону, если бы народ знал, что у власти стоит сильный и мудрый князь.

– А что молодой княжич? – с интересом спросил Чеслав.

– Игорь батькович в бой рвется. Молод он и горяч. Только вот нет у него пока авторитета такого, как был у его батюшки, – заявил Ждан. – Народ простой пока недовольно ропщет, что, мол, в такую годину, и мальчишка на столе княжьем, это ли не поражение готовое. Думаю я, что неспроста такая волна поднимается. Шептуны по улицам ходят и подговаривают людей, слухи пускают. Недавно вот еще смешнее разговор был… Бают людишки, что, дескать, князя Ярослава убили люди воеводы Кнута, поскольку он сам метит на княжье место.

– Поклеп. Напраслина! – фыркнул Волков.

– Так-то оно так, да только что с простых людей возьмешь…

– Неужто верят? – перебил Завид.

– Есть и такие… Им только лясы точить. Слушают, развесив уши, да передают дальше. А в свете того, что воевода наставником стал для юного князя, то это еще больше утверждает их в подозрениях. Да ладно люд простой. Что с них взять, темные, необразованные ремесленники, но и умные лбы уже заражены этими идеями. Да и дума боярская очень недовольна тем, что столько власти сосредоточено оказалось в руках Зоряна Кнута. Пока мы сваримся друг с другом, самураи уже землю нашу топчут.

– Мне бы этих шептунов да в пыточную. Я бы им небо в драгоценных камнях показал, – зло усмехнулся Волков и сделал добрый глоток пива.

– Ты хотя бы раз в пыточной работал? – не поверил гридню Ждан.

– Для такого случая сделал бы исключение. И освоил бы новую профессию.

– Да. Палачи никогда без работы не останутся. Правильно рассуждаешь.

Завид вслушивался в неторопливую беседу друзей. Как же тепло и уютно было в их компании, словно у горящего очага в родной деревне. Как же они счастливы, что есть друг у друга. Вот что называется настоящая дружба. А он одинок. У него никого не осталось. И ему отчаянно захотелось стать одним из них. Равным. Достойным дружбы этих замечательных людей.

– Кстати, а кто-нибудь знает, что с Булятой Рыжим? – спохватился Чеслав. – Как-никак наш старый товарищ, интересно все же знать его судьбу. Хоть он и стал надменным петухом.

– Он присутствовал при убийстве князя, но ничего не сделал, чтобы его спасти, – сказал Волков. И в его устах это звучало страшнее любого ругательства.

– Слабоват в коленках оказался Булята, – произнес Ждан. – Попервости его подозревали в предательстве. И сразу после того как вышел из госпиталя, его взяли под стражу. В пыточной он ничего интересного не рассказал. И правда, просто трус, а не предатель. Его отпустили. Но на всякий случай поставили охрану присматривать. Судя по последним отчетам, заперся у себя в квартире и пьет как сапожник. Он ведь не только князя не смог спасти, но и дочку его старшую. На его глазах всех и порешили, а он…

– А этот Булята, он телохранитель, что ли? – спросил Завид.

– Да какой там, скажешь тоже, – зловеще осклабился Чеслав. – Писарчук, личный секретарь покойного князя.

– Росли мы с ним вместе, – добавил Ждан.

– После того как я у Избора появился, все время в их компании крутился. Сдружились. А он как стал секретарем самого князя, нос задрал выше тучи и перестал общаться с нами, разве что только посредством официальных писем и уведомлений.

– Гниль человек оказался, – оценил Ждан.

– Но если он всего лишь секретарь, то стоит ли его осуждать, что он не смог защитить князя. Он же не дружинник и не телохранитель, – высказался Завид.

На него так посмотрели, что он понял, что сморозил глупость, за которую ему тут же стало стыдно. Он уткнулся носом в свою кружку с пивом и предпочел больше в беседу не встревать.

Впрочем, разговор медленно стихал. Больше не говорили о делах военных и общественных, повспоминали былые подвиги, порассуждали о женщинах. Выпили еще по нескольку кружек пива.

Завид чувствовал, что ему уже хватит. Пиво в «Медвежьей крови» было вкусным и забористым. Обстановка уютная. Уходить совсем не хотелось. Но завтра им предстоит взойти на борт боевых ладей. А там одним богам известно, что будет…

Так что пора и честь знать.

Когда они вышли из корчмы, было уже далеко за полночь. Улицы были освещены фонарями и выглядели сказочно. Завид невольно залюбовался.

– Ишь красуются, – гридень обвел взглядом светлую улицу. – Враг у ворот, а они тут…

– С завтрова потушат, – икнув, ответил Ждан, – указ ужо подписан. Будет темно и тихо…

Покосившись еще в сторону фонарей и ярких витрин, стали прощаться, обниматься…

Волков с ур-Зором сели в «летучку» и укатили по своим надобностям. Впрочем, ведуны тоже последовали их примеру.

Развалившись в креслах «летучки», они задремали под мерное постукивание счетчика.

Глава тринадцатая
В бой идут одни ведуны…

Во имя Пресветлых богов, да во спасение рода людского, не возбраняется волхвам, потворникам да баянам в ратном деле быть и живота своего не жалеть.

Из поучения Годуна, Первого Белого волхва Белградского княжества после обретения оного

Тремя транспортниками ведунские штурмовые отряды были доставлены в пограничные крепости княжества. Проникновение отряда волхва Избора на захваченную противником территорию было намечено через Мельничный Ручей. Крепость сия выдержала обстрел и штурм врага, нанеся тому значительные потери. Наскоком противнику взять твердыню не удалось, и он до поры убрался восвояси. Знать бы – надолго ли…

Прибыв под вечер в уже знакомую крепость, Завид едва успел осмотреться и спросить у местных о судьбе Любавы, которую несколькими днями ранее здесь оставил. Его сердце успокоилось, только когда комендант заверил, что баба с детьми эвакуирована на дальний хутор удела.

Через час отряд перегрузили на разведывательную ладью, которая на малой высоте отправилась на север.

По плану переброска должна была проходить в десяти-пятнадцати верстах от крепости, где внимание врага не такое пристальное. А ладья на то и разведывательная, чтобы ни один следящий экран да поисковой радар ее засечь не мог – мощные генераторы помех обеспечивали скрытность передвижения. Хотя Завид считал, что они слишком рискуют, пользуясь летательным аппаратом в воздушном пространстве, где каждое плечо простреливается. Ему куда как привычнее было передвигаться оттай[29]29
  Оттай – тайно, скрытно.


[Закрыть] по родным лесам. Он не преминул поделиться своими сомнениями с Чеславом, который его и успокоил. Старый друг обратил его внимание на двух ведунов, которые неподвижно сидели, навалившись телом на посохи.

– Чего это они? Спят, что ли? – удивился Завид.

– Какой там спят. Прикрывают ладью и нас вместе с ней от ворога.

– И что, нас теперь никто не увидит?

– В принципе, если знать, в какой точке искать… и волхв вражеский али, скажем, чародей силу приложит, то раскрыть нас могут. Только они ведь не знают. Вот в чем улыбка Перуна.

– А что у врага тоже волхвы да чародеи есть? Может, и ведуны? – живо спросил Завид.

– Есть. Как не быть, только мы не знаем, как они себя сами величают… Да и как их спросишь, супостатов, коли они живьем не даются. Мы вон даже облика их не ведаем, не то что… – Чеслав махнул рукой. – Но сила у их волхвов точно есть, и немалая. Мне, вон, даже довелось с одним из них столкнуться. Если у них каждый волхв али чародей такой силой обладает, то нам тогда несладко придется. Это факт.

– Будем на лучшее надеяться, – пробормотал Завид. Только в его словах не было уверенности.

Это что же получается. Враг ничем им не уступает. Даже волхвы у них есть, в ком сила божья воплотилась. Да как такое возможно? Откуда эти Змеи свалились на их головы? И что им от княжества надобно?

На усиление ведунскому отряду комендантом крепости было выделено два десятка дружинников под командованием стяжника Края Долуды, отлично показавшего себя при отражении вражеской атаки на крепость Мельничный Ручей. В сущности, эти два десятка воев – все, что осталось от стяга. Задача приданных ведунам дружинников состояла в организации переправы всего отряда через реку Мельничную и обеспечение безопасного проникновения на территорию, занятую противником. После чего Край Долуда со своими людьми должен был вернуться на свой берег. Судя по хмурому виду стяжника, этот приказ ему очень не нравился. Завид чувствовал его настрой – воин рвался в бой.

В то время как мирные люди гибнут под мечами проклятущего врага, он должен отсиживаться за мощными крепостными стенами. Так приблизительно думал Край Долуда. И еще Завид чувствовал в нем острую жажду крови.

«Как бы не было с ним проблем», – подумал про себя Завид и решил на всякий случай за ним приглядывать. Правда, почти сразу же забыл об этом решении.

Ладья опустилась в назначенном месте. Ведуны и отряд сопровождения выгрузились, и ладья тут же поднялась в воздух. Повисела несколько секунд и отошла чуть севернее, прикрывая зону высадки.

Завид осмотрелся. Глухой топкий берег, заросший высоким камышом. Комарья тучи кружат, накинутся скопом и сожрут до белых косточек. Ведун поморщился и накинул капюшон на голову. Правда, спасение это так себе. Хлипкое. И как они на другой берег будут перебираться? По воде, что ли, пойдут? В своих способностях к водохождению Завид сильно сомневался.

Заметив его смятение, Чеслав поспешил успокоить:

– Не боись. У местных тут схрон, а там лодки есть. На них и пойдем.

Стяжник Долуда взял на себя вопрос переправы. В считаные минуты из камышей были извлечены три притопленные лодки, откачана лишняя вода, и вот они уже качаются на волнах. Распределившись по лодкам, ведуны начали переправу.

Все прошло без сучка и задоринки. За исключением того, что Завид постоянно ловил себя на страхе, что он не умеет ходить по воде, да и плавать у него не очень выходило… А что если лодка перевернется или что другое произойдет? Время от времени на юге темное небо окрашивалось багровыми зарницами, и до реки докатывались отзвуки далекой небесной канонады.

Оказавшись на другом берегу, Завид последовал вслед за другими ведунами, которые скрылись в лесной чаще. В это время дружинники под руководством Края Долуды спешно прятали лодки в прибрежных зарослях.

– Откуда у них тут лодочная переправа? – спросил Завид.

Удивительное дело. Зачем военным такие схроны делать, если на другой берег проще на боевой ладье перелететь. Кто же мог знать, что враг захватит родную землю.

– А это не их. Рыбаки из соседней деревеньки в крепости защиту искали. Вот и рассказали, как лучше на другой берег перебраться. В мирное время за это их по головке бы не погладили. Они же хищничали, нарушая запрет на рыбную ловлю вблизи крепости. А теперь, видишь, время-то лихолетное, им и простили… – объяснил Чеслав. – Все же нам сподручнее. Все равно на этом берегу ладью не посадишь.

Скоро показались дружинники во главе с Краем Долудой. При их появлении волхв Избор поднялся с пня.

– Все сделано, владыко, – произнес Край Долуда.

– Теперь вы свободны. Мы пойдем дальше. А вы возвращайтесь в крепость, – произнес Избор.

– Дозволь, отче, с вами идти, – попросил стяжник с надеждой в голосе.

Избор смерил стяжника взглядом.

– А начальство твое не посрамит тебя супротив его воли идти? – строго вопросил волхв.

– Не отступники мы, владыко, не кори. Вам помощь воинская не помешает. А начальство строго наказало вам пособлять…

– До переправы… – докончил за него волхв.

– А вдруг…

– Ладно, – кивнул головой Избор, – возьму сей грех на себя… да и не грех это вовсе землю свою от ворога очистить. Пойдешь с нами, Край.

– Благодарствую, владыко, – стяжник в порыве чувств, хотел было припасть к руке волхва, но тот успел отдернуть.

– После отблагодаришь… как дело сделаем да возвернуться сможем.

Странное это дело, если со стороны посмотреть. Двенадцать вооруженных боевыми посохами ведунов, во главе убеленный сединами волхв. Позади крадутся два десятка дружинников, чувствовавших себя рядом с ведунами мальчишками.

Край Долуда выслал вперед трех дозорных. Время от времени один из них возвращался и докладывал об увиденном и услышанном. К этому старинному способу извещения пришлось вынужденно прибегнуть из-за крайней осторожности. Рациями было решено не пользоваться. Мало ли, вдруг захватчики эфир слушают и, вычислив продвигающийся по их тылам вражеский отряд, нашлют отряд зачистки. Невелика беда, коли беда невелика – ведуны могли бы справиться, но вот если Змеи подозрительный квадрат с воздуха огнем накроют, будет совсем невесело.

К первой деревне они вышли под утро. Вернувшийся дозорный доложил, что живых нет. Избор приказал следовать дальше, только Завид попросил дать ему время. Он и сам не знал, зачем ему это надо было. Но очень хотел посмотреть на мертвую деревню. Избор заупрямился.

– Дозволь, владыко, – умоляюще попросил Завид, – то моя деревня… у меня там…

Но волхв уже прочел его мысли.

– Никак жрецом[30]30
  Жрецом мог стать только человек, имеющий жену и детей. Теряющий свою семью жрец лишался сана. Жрец – следующая за ведуном степень посвящения.


[Закрыть] хотел стать?

– Люблю я ее, – Завид опустил глаза.

– Иди, токмо быстро…

Завида он отпустил и, глядя ему вслед, тихо прошептал:

– Пустое это. Погибла хоть[31]31
  Хоть – любимая, желанная. Отсюда и слово хотеть – желать.


[Закрыть] его. Странно, почему он сам этого не видит?

Чеслав порывался было идти вместе с Завидом, но тот отказался. Он должен был сам… Завид без лишних слов бросился в лес.

Молодой ведун ушел, но отряд движение не прекратил. Деревню решили обойти стороной.

Шаг за шагом Завид все больше удалялся от отряда, но отстать не боялся. Эти леса он знал как свои пять пальцев. Тут его земля. И если отряд и уйдет далеко, он все равно их нагонит. Но деревню он хотел увидеть своими глазами. Душа его горела. Лада умерла, и он виновен в ее смерти. Не досмотрел, не вернулся…

А вдруг дозорные ошиблись, и кто-то остался в живых. Паскудная мысль посетила ведуна: «Почему кто-то? Великий Перун, пусть это будет она!»

Через десять минут быстрого бега он оказался на окраине деревни. От всей деревни осталась лишь пара бревенчатых домов. Изредка, то там, то тут виднелись чудом уцелевшие глиняные горшки, надетые на колья изгороди. Завид вошел в деревню. Медленно побрел по центральной улице, осматриваясь. Узнать округу было трудно, всюду гарь, пепел и тревожные крики ворон, что кружили над головой. Пришлый человек так не вовремя прервал их трапезу.

– Эй! – ведун решился подать голос, позвать.

Только вот никто не спешил ему навстречу. Завид шел мимо пепелищ, приглядываясь, но движения не было. И вдруг стало тихо. Словно в могиле! Даже испуганные поначалу вороны притихли, или они вернулись к своим делам…

Наконец, он решился, толкнул калитку уцелевшего двора. Открывшаяся взору картина повергла его в ужас. Двор был завален телами: мужчины, женщины и дети вповалку. Зарезанные, у кого-то не хватало голов. Змеи не пожалели никого. И ни одного мертвого ворога. Пахло жутко… Заткнув нос рукавом, Завид, не разбирая дороги, вылетел на улицу, споткнулся, выронил посох и упал на колени.

Да как же такое могли допустить боги? Чем они их прогневали, что впустили на их земли врага, который жжет и убивает все на своем пути, словно саранча поганая.

Некоторое время Завид не мог подняться с колен. Вся боль и переживания того памятного утра, когда вороги напали на его деревню, вернулись в полной мере. Но он все-таки нашел в себе силы и встал. Опираясь на посох, он побрел по улице, заглядывая в каждый двор. И везде видел одну и ту же картину – пепелища и трупы, трупы… Повсюду одни мертвецы. Змеи отработали жестоко и быстро. Чудовищно быстро. Никто не успел спастись. Почти…