Текст книги "Битва за небо Кубани. 1943 г."

Штаб Северо-Кавказского фронта после получения этих данных отправил гневное распоряжение в штаб Черноморского флота, обвинив его в бездействии. «Учитывая положение десантной группы особое значение своевременное обеспечение ее маршевым пополнением, доставкой боеприпасов, продовольствия, эвакуация раненых, – говорилось в документе. – Однако пополнение людьми, боезапасом, направленное в ночь на 18.4 в десантную группу, доставлено не было по причине того, что 12 торпедных катеров противника безнаказанно действовали на участке Мысхако, Геленджик, фактически блокировав с моря десантную группу и порт Геленджик, не давая возможности малотоннажным судам переходить из Геленджик до Мысхако. Действенных мер со стороны Черноморского флота по уничтожению катерной флотилии противника в районе Геленджик – Мысхако до сего дня не принято».

С рассветом налеты авиации опять приобрели характер массированных. В общей сложности советские наблюдатели зафиксировали 1600 самолето-пролетов противника, из которых 1350 (то есть 75 %) пришлись на Малую землю! Действия нашей авиации, разумеется, тоже были в основном сосредоточены в этом районе.

В 07.25 группа в составе трех ЛаГГ-3 (летчики Жаров, Алексеев и Плотников) и трех Ла-5 (Слупский, Васильев и Иванов) из 249-го ИАП снова вылетела в район Малой земли с задачей прикрывать свои войска от ударов люфтваффе. Прибыв на место, пилоты «лавочкиных» встретили в районе Кабардинки большую группу в составе шести ФВ-190 и двенадцати Ме-109. Старший лейтенанта Георгий Слупский атаковал «фокке-вульфы» и сбил один из них (падения никто из летчиков не видел). Однако вскоре после этого Ла-5 самого Слупского получил несколько попаданий. Летчик вышел из боя, потом не смог долететь до своей базы из-за нехватки бензина и совершил вынужденную посадку на аэродроме Нововеличковская. Также были сбиты Ла-5 старшего лейтенанта Иванова и ЛаГГ-3 сержанта Алексеева, а ЛаГГ-3 старшего сержанта Жарова был подбит и совершил вынужденную посадку на брюхо на аэродроме Геленджик. В итоге из 6 истребителей на свою базу вернулось в целости и сохранности только 2 (Ла-5 Васильева и ЛаГГ-3 Плотникова)[25]25
  19 апреля поредевший 249-й ИАП был выведен из состава 230-й ШАД и перебазировался на аэродром Днепровская, вернувшись в состав 229-й ИАД.


[Закрыть].

В 07.38–09.00 9 «аэрокобр» (бортовые № 20, 10, 40, 28, 27, 13, 17, 15 и 41) из 298-го ИАП также выполняли задание по прикрытию своих войск в районе Новороссийска. При этом группу после долгого перерыва лично возглавлял подполковник Тараненко. Во-первых, он, видимо, хотел личным примером повысить подразболтавшуюся за последние дни летную и тактическую дисциплину, во-вторых, повысить боевой дух авиаторов, несколько упавший после понесенных потерь. При этом, по данным полка, командир лично провел первую атаку и подбил Ме-109, который с белой полосой дыма ушел со снижением в сторону Новороссийска. Затем, вдохновившись его примером, лейтенант Бочаров сбил Ме-109Ф, который упал в 15 км северо-западнее Кабардинки. Еще об одном сбитом «мессере» заявила пара в составе старших лейтенантов Ерошкина и Дрыгина. По словам летчиков, вражеский пилот выпрыгнул с парашютом и приземлился в горах в 5 км к северо-востоку от Мефодиевской (северная окраина Новороссийска), то есть на немецкой территории. «Командир полка по возвращении произвел разбор, – сообщал журнал боевых действий. – Он указал на то, что основными причинами тех потерь, какие имел полк, является то, что летный состав в бою не придерживается строя. Каждый старается бить в одиночку, бросается в бой за первым попавшимся самолетом и на этом часто попадают в ловушку. На этот раз была такая же картина. За подбитым Ме-109 бросились все и старались добить. Пришлось подать команду прекратить преследование, и только это предвосхитило внезапность атаки сверху. Вверху были Ме-109».

Впрочем, Тараненко был прав лишь отчасти. Все-таки основной задачей истребителей было не избегание потерь и риска, а именно уничтожение вражеских самолетов. Тем более что подбитые «мессеры» во многих случаях спокойно уходили на свою территорию, в том числе из-за того, что за ними никто не гнался. Если же летчики начинали в первую очередь думать о сохранении строя и пар, ждать команд от ведущих группы, терялись драгоценные секунды и внимание. Собственно, это и показали следующие вылеты, выполненные полком в тот же день. В 10.50–12.40 восемь Р-39 снова вылетали в район Малой земли, а в 16.20–17.40 та же восьмерка (Ерошкин, Климанов, Дрыгин, Александров, Вильямсон, Лобанов, Згривец и Бочаров) сопровождала самолет-разведчик Пе-2 в район Крымской. В обоих случаях, строго выполняя указания товарища командира, они видели в небе Ме-109 и ФВ-190, но ограничились короткими перестрелками, на «карусель» не пошли. В итоге все «аэрокобры» благополучно вернулись на аэродром без воздушных побед и потерь…

16-й ГИАП в этот день также дважды (в 11.00 и 15.20) группами по 8 истребителей вылетал в район Малой земли. Однако в первом случае немецких самолетов обнаружено не было, а во втором атаковать подходящие немецкие бомбардировщики не удалось, так как «аэрокобры» были отогнаны находившимися выше их «мессершмиттами». Пока летчики выполняли маневры уклонения, небо над Цемесской бухтой уже опустело…

Боевая работа 979-го ИАП ограничилась 5 самолето-вылетами на прикрытие своих войск в районе Мысхако, а так же 4 вылетами на разведку в район Крымская – Нижне-Баканская. Над Малой землей старший сержант Щепочкин сбил Ме-109, который упал в море к югу от плацдарма.

В 14.20 подразделениям немецкой 125-й пехотной дивизии удалось прорвать фронт 18-й армии (десантной группы) на стыке между 8-й Гвардейской и 51-й стрелковыми бригадами и на километр вклиниться в ее оборону. Две роты последней попали в окружение и, потеряв 100 человек убитыми, вынуждены были прорываться на юго-восток. Передовые подразделения противника достигли развалин безымянного хутора (немецкое обозначение «ферма Поклаба») к северо-востоку от Мысхако и захватили северо-восточный склон небольшого холма примерно в одном километре к северу от хутора. Однако атаки 4-й горной и 73-й пехотной дивизий на флангах не достигли результатов. Немцы начали переброску в район прорыва одного полка из 6-й румынской кавалерийской дивизии и двух полков из 4-й GD, а также двух батальонов, минометов и штурмовых орудий из 73-й ID.

«18 апреля. “Штуки” снова бомбят, – писал в дневнике артиллерист Линднер. – По противнику ведется мощный артиллерийский огонь, но все напрасно. Русские остаются на Мысхако. За 2 дня 60 % потерь у егерей. Мертвых хоронят на “Кладбище героев” в Чаплиной[26]26
  Что конкретно имел в виду немец под этим названием, не установлено. Населенных пунктов с таким названием на Кубани не обнаружено.


[Закрыть]». «Рано утром начинали бить тяжелые батареи, – вспоминал находившийся по ту сторону фронта Леонид Брежнев. – Одновременно в небе появлялись самолеты. Они буквально висели над нами, шли волнами по 40–60 машин, сбрасывая бомбы на всю глубину обороны и по всему фронту. Вслед за скоростными бомбардировщиками двигались пикирующие – тоже волнами, затем штурмовики. Все это длилось часами, после чего начинались атаки танков и пехоты. Атаковали фашисты самоуверенно, считая, что в сплошном дыму, закрывшем Малую землю, ничего живого остаться уже не могло. Но их атаки наталкивались на яростное сопротивление, и они откатывались назад, оставляя сотни и сотни трупов. Тогда все начиналось сначала. Снова били тяжелые батареи, снова завывали пикировщики, свирепствовали штурмовики. Так повторялось по несколько раз в день. Бомбардировочная и штурмовая авиация прикрывалась истребителями. В связи с большим превосходством противника в воздухе наши истребители хотя и наносили ему урон, но бомбовых ударов остановить не могли. Советские бомбардировщики над позициями врага не появлялись, что давало ему возможность производить перегруппировки и готовиться к атакам. Так продолжалось три дня, до 20 апреля».

Одновременно с этим все попытки частей советской 56-й армии продолжить наступление закончились безрезультатно. Войска подвергались непрерывным обстрелам реактивных минометов и ударам авиации. «Подверглись удару до 30 шестиствольных минометов противника, часть войск дрогнула и оставила позиции, огонь имел устрашающее воздействие на бойцов», – докладывал штаб армии.

В общей сложности ВВС СКФ выполнили 533 самолето-вылета, что почти соответствовало показателю прошлого дня. Были осуществлены налеты на аэродромы Керчь-2, Анапа и Багерово, на которых было отмечено 46 взрывов и 38 пожаров. Словацкая 13.(Slow.) /JG52 потеряла два своих самолета на аэродроме Анапа – Bf-109G-4 W. Nr. 19292 был тяжело поврежден (40 %), а связной E-39 «Praga» сгорел (100 %). Кроме того, был поврежден немецкий Bu-131D-2 W. Nr. 4267 из St.II./JG52. Летчики-истребители отчитались о 13 воздушных боях, 18 сбитых и подбитых самолетах. В действительности потери люфтваффе в этот раз составили 3 самолета:

– Не-111Н-16 W. Nr. 160421 «G1+EN» из 5./KG55 «Грайф» был сбит истребителями 6-го ГИАП (капитанам Г.В. Москаленко, К.С. Алексееву и старшим лейтенантам В.В. Куфтину и Н.Я. Лазутину было засчитано 4 сбитых Хе-111). Все 5 летчиков из его экипажа числятся пропавшими без вести;

– Bf-109G-2 W. Nr. 14744 унтер-офицера Г. Папста из 6./JG3 «Удет» был сбит над морем в районе Мысхако в бою с ЛаГГ-3. Пилот погиб. Сбитые Ме-109 в этом бою были записаны на счет капитана Г.А. Новикова и сержанта Д.Д. Тормахова из 269-го ИАП;.

– Ju-88A-4 W. Nr. 4045 из 7./KG3 «Блиц» был подбит зенитками над Кубанью и разбился при аварийной посадке восточнее Багерово (все 4 летчика получили ранения).

Собственные потери нашей авиации составили 6 самолетов, 5 из которых пропали без вести. ЛаГГ-3 старшего сержанта Д.И. Алексеева из 249-го ИАП был сбит в районе Крымской. Летчик погиб. Еще один ЛаГГ-3 из того же полка был сбит в районе Мысхако (пилот младший лейтенант И.П. Иванов тоже погиб). В районе станицы Краснодарской был сбит ЛаГГ-3 лейтенанта В.Г. Мурашова из 926-го ИАП. Летчик погиб. Не вернулся с боевого задания Як-7Б сержанта В.В. Рудакова из 43-го ИАП. Летчик пополнил список пропавших без вести.

19 апреля.

В ночь на 19 апреля Черноморский флот сумел доставить на Малую землю 675 бойцов, 35 тонн боеприпасов и 35 тонн продовольствия. 3 транспорта не смогли подойти к берегу из-за сильного артиллерийского обстрела. Утром в районе Таманского полуострова стояла облачная погода, которая к середине дня прояснилась. Температура воздуха составляла от +2 до +16 градусов.

Во время ночного налета на аэродром Багерово было потеряно три Ли-2ВВ из 102-го АП ДД. Все три экипажа (пилоты старшие лейтенанты А.Ф. Костюченко, А.И. Сидоряк и М.А. Петухов) погибли. По данным противника, 2 бомбардировщика погибли в результате зенитного огня и столкновения с аэростатами заграждения, а еще один был сбит ночным истребителем. Пилоту Bf-110F-2 оберлейтенанту Э. Мангольду из 10.(N) /ZG1 записан сбитый в 21.02 на высоте 5 км «ПС-84».

Люфтваффе осуществили налеты на Геленджик, Солнцедар, Марьину Рощу и Кабардинку. В 12.00 возобновились налеты на Малую землю, в одном из которых участвовало 70 бомбардировщиков. «Во время операции “Нептун” каждая эскадрилья атаковала разные цели, кто-то русские позиции на Кубанском плацдарме, кто-то русские артиллерийские батареи, расположенные к востоку от Новороссийска, – писал. Ф. Велтнер из KG27 “Бёльке”. – С другим экипажем из 3./KG27 я участвовал с подобных атаках. При этом на цель сбрасывались бомбы SC и SD калибром 1000-кг и 1800-кг. Эти бомбы, вероятно, остались еще со штурма Севастополя и были подобраны на аэродроме Саки и в других местах. Несмотря на многочисленные налеты на плацдарм у Новороссийска, которые мы выполняли, ожидаемого успеха не случилось. В 3-й эскадрилье я чувствовал себя вполне комфортно, в ней царил дух товарищества и более веселый “тон”. В зависимости от ситуации, гауптман Цоллвег обращался на “вы” или на “ты”».

На плацдарме у Мысхако продолжались ожесточенные бои. Из-за плохой погоды передислокация частей на участок 125-й пехотной дивизии задержался, тем не менее в 11.20 (13.20 по Москве) немцы начали новую атаку, направленную на соединение со штурмовой группой, которая достигла склонов «горы Дьявола». С этой высоты солдаты отчетливо видели развалины совхоза Мысхако и берег моря, лежащий за ним. После семи часов ожесточенных боев цель была достигнута, но атакующие подразделения были почти сразу же контратакованы советскими войсками с юга и востока. По батальонам 125-й дивизии был открыт «артиллерийский огонь беспрецедентной интенсивности».

При этом штаб СКФ получил категорический приказ Ставки ВГК любой ценой удержать его. В связи с этим все силы авиации были брошены на выполнение данной задачи. Тем временем на фронте 56-й армии и остальных участках бои приняли позиционный характер.

298-й ИАП в этот день в боевых вылетах не участвовал. Полку, считавшемуся одним из лучших в 5-й воздушной армии, было поручено ответственное спецзадание – сопровождать по маршруту Сальск – Краснодар пару пассажирских «Дугласов». В 12.08 восемь Р-39 прибыли на место, а в 18.10–19.20 эскортировали эти самолеты на Центральный аэродром Краснодара. Как оказалось, на «дугласах» прибыл со своим штабом маршал Новиков, чтобы провести инспекцию и лично руководить действиями авиации на Кубани.

Это была вовсе не личная инициатива активного маршала. После того, как в середине апреля Северо-Кавказский фронт провалил очередное «решительное наступление» и фактически не сдвинулся с места, взбешенный Сталин приказал отправить на Кубань специальную делегацию из высшего комсостава во главе со своим заместителем маршалом Жуковым. В нее вошли командующий ВВС КА маршал Александр Новиков, командующий флотом адмирал Николай Кузнецов и первый заместитель начальника оперативного управления Генштаба генерал Сергей Штеменко. Вождь поручил тем лично разобраться, почему войска «топчутся на месте» (даже всесильный Лаврентий не смог сдвинуть их!) и не могут прорвать последний рубеж обороны противника, а также «оживить» действия подопечных родов войск. «В Ростове дозаправились и оттуда до Краснодара шли на бреющем полете – над Кубанью свирепствовала авиация противника, шло ожесточенное воздушное сражение, – вспоминал Штеменко. – Страшно болтало. А внизу цвели сады, ярко зеленели поля. На Краснодарском аэродроме нас встретил Масленников и повез в свой штаб, куда уже были вызваны командующие 58, 9 и 37-й армиями. Войска этих армий уткнулись в плавни, простиравшиеся на шесть и более километров. Узенькие тропы через плавни прочно прикрывались противником».

Первым делом Жуков и Штеменко отправились в штаб 56-й армии, располагавшийся в укрытии восточнее Абинской. Там командарм генерал А.А. Гречко честно заявил, что очередное наступление, назначенное по приказу штаба фронта на следующий день, совершенно не подготовлено (не хватало артиллерии, снарядов, горючего и т. п.). Посетовал он и на постоянное давление со стороны наркома НКВД, который никогда не считался с объективными трудностями и требовал наступать только «немедленно» и «решительно». Но больше всего Гречко жаловался на плохую работу авиации. В итоге Жуков согласился на отсрочку атаки до 25 апреля (позднее ее еще раз перенесли).

Для советской авиации этот день оказался не особо успешным. ВВС СКФ выполнили 347 самолето-вылетов. Бомбардировщики и штурмовики снова бомбили аэродромы Багерово, Анапа, Сарабуз, Саки и Керчь-2. «Было произведено 7 воздушных боев, в которых сбито 4 наших самолета», – пессимистически сообщала сводка фронта. Отличились только истребители ЛаГГ-3 из 267-го ИАП. Владимиру Морозову, Алексею Попову и Илье Черкашину были засчитаны сбитые в группе Ме-109. Советские части ПВО заявили о 12 сбитых самолетах, в том числе шести Ме-109.

Реальные потери люфтваффе составили 2 самолета. Подбитый в районе Кабардинки Bf-109G-4 W. Nr. 19251 лейтенанта А. фон Косселя из 4-й эскадрильи JG52 пытался на небольшой высоте дотянуть до своих позиций, но при пролете через позиции на Мысхако был добит огнем 37-мм зениток. «Мессершмитт» упал на позиции 574-го ЗенАП 18-й армии, а летчик погиб. Возможно, этот истребитель и стал жертвой ЛаГГов из 267-го полка.

Во время вылетов над Таманским полуостровом были повреждены Ju-88A-4 (W. Nr. 0357, 0368, 4228 и 4510) из III./KG3 «Блиц» и III./KG51 «Эдельвейс». Все бомбардировщики дотянули до своего аэродрома Багерово, где их повреждения были оценены как серьезные – от 25 до 40 %. Ну а самой экзотической, можно сказать «потерей дня» для люфтваффе стала другая. На Кубани во время фронтовых испытаний был сбит уникальный для Восточного фронта «противотанковый» Ju-88P-1 W. Nr. 1398 из экспериментальной «Versuch.Kdo fuer Pz.Bek». На этом самолете была установлена 75-мм противотанковая пушка Рак-40 с боезапасом 18 снарядов.

Собственные потери тоже были серьезными. В воздушном бою был сбит Як-7Б командира 274-го ИАП майора М.И. Милютина[27]27
  27 апреля 2007 г. обломки его истребителя (заводской № 3726, номер мотора № 1143) вместе с останками пилота во время строительных работ были найдены в 5 км северо-западнее Геленджика.


[Закрыть]. В районе станицы Ново-Титаровская был сбит Як-7Б младшего лейтенанта И.С. Силина из 15-го ИАП. Летчик был тяжело ранен и позже умер в госпитале. В районе Абинской был сбит ЛаГГ-3 лейтенанта И.Ф. Симановича из 269-го ИАП. Пилот тоже погиб. ВВС ЧФ потеряли 3 самолета. Вышедший для поиска и спасения наших летчиков торпедный катер ТКА № 94 в 15.58 в районе мыса Дооб был атакован парой Bf-109 из 4./JG52 и подожжен. Горящий катер взорвался и затонул, а из его экипажа спасся только один человек.

Во время ночного налета пять МБР-2 из 119-го ОМРАП ВВС ЧФ на порт Анапы прямым попаданием ФАБ-100 потоплен итальянский торпедный катер MAS-574. 24 апреля катер подняли, но в строй его ввести так и не удалось до конца боевых действий на Черном море.

«Есть много попаданий, в том числе с низколетящих самолетов с пушками»

20 апреля.

В ночь на 20 апреля в районе Мысхако произошел морской бой между 5 сторожевыми катерами Черноморского флота и 7 немецкими торпедными катерами. В это время конвой транспортов сумел прорваться к берегу и выгрузить 1000 бойцов, 78 тонн боеприпасов, 24 тонны продовольствия и эвакуировать 320 раненых.

Советские бомбардировщики совершили налеты на Керчь, аэродромы Багерово и Сарабуз. «В ночь с 19 на 20 апреля самолеты русских опять появились над местом нашего базирования, – писал Ханс Райф. – Было четверо погибших. Наш зенитный огонь не приносил заметного эффекта, но, безусловно, предотвратил точное бомбометание, так как никакого другого ущерба не было нанесено. У нас в деревне только звенели оконные стекла». Ни один немецкий самолет в Багерово и Сарабузе не пострадал, а вот на аэродроме Анапа был тяжело поврежден (80 %) Bf-109G-2 W. Nr. 13884 из II./JG3 «Удет».

Днем установилась ясная погода, видимость составляла 10–15 км, что благоприятствовало активным действиям авиации обеих сторон.

Люфтваффе снова производили массированные налеты на позиции 18-й армии, в первую очередь десантной группы на Малой земле. Из 1200 зафиксированных самолето-пролетов противника 1100 пришлись на этот участок. На советские войска было сброшено около 3,5 тыс. бомб всех калибров. Первые удары по плацдарму были нанесены уже в 06.00 и продолжались полтора часа. В 08.00 немцы снова перешли в наступление, нанося один удар на стыке 8-й Гвардейской и 51-й стрелковых бригад в районе к востоку от Федотовки и из юго-западных окраин Новороссийска в южном направлении. Замысел операции был очевиден – сходящимися ударами с северо-запада и севера выйти к побережью в районе Мысхако, расчленив десантную группы на две изолированные части, а потом сбросить их в море. После ожесточенных боев немцам удалось еще в двух местах прорвать фронт и вклиниться в позиции 8-й Гв СБр. и 51-й СБр. на глубину 700 м.

В 11.00 группа в составе 100 советских бомбардировщиков и штурмовиков под прикрытием такого же количества истребителей нанесла удар по наступающим немецким войскам в районе Федотовки. В операции участвовал и 298-й ИАП. В 10.24 с аэродрома Кореновская взлетело 11 «аэрокобр» (бортовые № 10, 41, 17, 13, 20, 38, 39, 30, 33, 40 и 29), которые пилотировали соответственно Ерошкин, Бочаров, Лобанов, Вильямсон, Дрыгин, Иванов, Луканцев, Муравьев, Шершень, Згривец и Александров. Правда, в этот раз сразу 3 самолета (бортовые № 38, 40 и 29) вынуждены были преждевременно вернуться на базу из-за технических неисправностей, так что выполнение задания продолжило только 8 машин. Встретившись с группой из 10 бомбардировщиков А-20 из 219-й БАД, истребители продолжили полет в сторону Малой земли. С высоты 3300 м «дугласы» сбросили бомбы на горы к северо-западу от Федотовки (немного в стороне от цели). При этом летчики видели растянутый строй Ju-87, которые шли группами вдоль побережья, а затем с пикирования бомбили позиции десантной группы в районе той же Федотовки. «Штуки» действовали привычным методом «ожерелья». В то время как одна выходила из пике, следующая сбрасывала бомбу, третья в этот момент делала переворот через крыло, четвертая подходила к цели, пятая приближалась к ней и т. д.

Тем временем в небе появились и вездесущие «мессершмитты», которые стали заходить в хвост нашим бомбардировщикам. Старший лейтенант Лобанов зашел в хвост одному из них и с дистанции 400–100 м дал по нему 4–5 очередей из всего бортового оружия (6 – 37-мм снарядов, 10 – 20-мм снарядов и 650 патронов). Летчик утверждал, что Ме-109 упал на территорию плацдарма 18-й армии восточнее Федотовки, но его сослуживцы этот факт не подтвердили. В то же время в результате атаки другого Bf-109 у Р-39 бортовой «39» старшего лейтенанта Луканцева было прострелено бронестекло, бензобак и один снаряд взорвался в фюзеляже. Тем не менее летчик смог довести поврежденную машину до аэродрома. Зато произошла авария с Р-19 бортовой «17» Лобанова. При посадке у него подломилась правая стойка шасси.

В 10.37 двенадцать Р-39 из 16-го ГИАП тоже вылетели на сопровождение бомбардировщиков А-20 из 244-го БАП в район Федотовки. Правда, сразу три «аэрокобры» преждевременно вернулись на базу из-за технических неисправностей. В районе цели в небе встретились четыре Ме-109, и Александр Покрышкин сбил один из них. По утверждению летчика, тот упал в море в районе юго-западнее Цемесской бухты. Этот факт подтвердили Искрин и Сапунов, на основании чего командиру 1-й эскадрильи была засчитана 9-я личная победа. Правда, на базу не вернулся Р-39 гвардии младшего лейтенанта Савина (ведомого Покрышкина), который пропал без вести.

Затем в 17.00 удар по немецким войскам в районе Федотовки был повторен такими же силами. В нем снова участвовали бомбардировщики А-20 из 219-й БАД, которых сопровождали одиннадцать Р-39 из 298-го ИАП почти в том же составе, что и утром (еще одна «аэрокобра» вернулась на базу из-за технических проблем). Истребители поднялись в воздух в 16.25, встретили подопечных – 9 машин и пошли с ними к цели. «Дугласы» сбросили бомбы с высоты 3000 м на горы к северо-западу от Федотовки, а «аэрокобры» тем временем снова вступили в бой с «мессершмиттами». Старший лейтенант Дрыгин сверху-сзади атаковал один из них, после чего из правой стороны фюзеляжа противника показалось пламя и тот начал пикировать вниз. По утверждению нашего летчика, Ме-109 упал на плацдарм десантной группы в 7 км юго-западнее Новороссийска, а его пилот выпрыгнул с парашютом. Старший сержант Згривец под ракурсом 2/4 сзади на одной высоте атаковал другой «мессершмитт», который заходил в атаку на старшину Вильямсона. В результате тот загорелся и упал на юго-западную окраину Новороссийска. Не прекращая огня, Згривец преследовал еще один истребитель, который, по его утверждению, не смог выйти из пике и врезался в воду в 4 км к югу от Мысхако. А сам Вильямсон тем временем лоб в лоб атаковал другой Ме-109, который был сбит и упал в районе совхоза Мысхако. Правда, и сам Р-39 бортовой «13» Вильямсона тоже получил повреждения и, сопровождаемый Згривцем, совершил аварийную посадку на аэродроме Геленджик.

В группе А-20, сопровождавшейся 298-й ИАП, потерь не было (только одна машина из-за полученных от огня зениток повреждений совершила вынужденную посадку в Краснодаре), но у других вылет прошел не столь гладко. Пилоты «аэрокобр» видели, как один А-20 горящим падает в Цемесскую бухту. Еще один «дуглас» с горящим левым мотором пошел на вынужденную посадку в Геленджик. Старший лейтенант Ерошкин по собственной инициативе сопроводил его и видел, как после посадки на брюхо пламя уже охватило кабину бомбардировщика… При возвращении на базу у Р-39 бортовой «27» старшего сержанта Александрова подломилась правая стойка шасси и самолет потерпел аварию. В общем, машина была очень живучая в бою, но слишком прихотливая. К слову сказать, большое скопление самолетов над целью выявило неожиданную проблему. В радиосвязи возникали сильные помехи, эфир был «забит» посторонними шумами, треском и писком, вследствие чего в управлении авиацией с земли и в воздухе возникали серьезные затруднения, связь с некоторыми подразделениями вовсе пропадала.

В операции опять участвовал и 16-й ГИАП. В 16.30 на очередное задание по эскортированию бомбардировщиков в район Федотовки отправилось десять Р-39 (пары: Покрышкин – Ершов, Речкалов – Табаченко, Искрин – Сутырин, Мочалов – Сапунов, Фаддеев – Труд). Над Малой землей на высоте 4000 м произошел очередной воздушный бой с «мессершмиттами», по итогам которого Фаддеев, Искрин, Мочалов и Труд заявили о сбитых лично Ме-109.

230-я ШАД также получила приказ в 11.05 четырьмя группами по восемь Ил-2 нанести удар по Широкой щели в полутора километрах северо-западнее Федотовки и ущелью в полутора километрах северо-восточнее ее. В 17.00 дивизия наносила повторный удар по тем же целям. По состоянию на утро 20 апреля 210-й и 805-й штурмовые авиаполки базировались на аэродроме Тимошевская. В первом насчитывался 21 – Ил-2, во втором – 25 – Ил-2. В обоих случаях штурмовики прикрывало по пять ЛаГГ-3 из 979-го ИАП, а также истребители из 229-й ИАД. «20 апреля. Вражеские летчики над нашей долиной, – писал в дневнике находившийся в той самой Широкой щели Маттеус Линднер. – Сбрасывают бомбы. Есть много попаданий, в том числе с низколетящих самолетов с пушками».

Всего 230-я авиадивизия выполнила 62 вылета, доложив об уничтожении 5 дзотов, 1 танка, 9 автомашин, 3 орудий и до 200 солдат. При этом не возвратилось с задания 4 штурмовика (по два из 210-го и 805-го ШАП). Позднее выяснилось, что штурмовик лейтенант Пашкова и сержанта Резникова был подбит истребителями в районе Федотовки, после чего совершил вынужденную посадку на брюхо в Геленджике. Кроме того, Ил-2 младшего лейтенанта Федина и сержанта Шуреленко был тяжело поврежден зенитной артиллерией и истребителями (прострелено правое крыло и отбита половина левого руля глубины) и во время посадки потерпел катастрофу. Однако экипаж отделался ушибами. Еще один Ил-2 сержанта Федько на развороте потерял скорость, свалился в штопор и врезался в землю на советской территории. Пилот скончался через 20 минут от полученных травм, а воздушный стрелок получил ожоги лица и рук, но остался жив. Также пропал без вести ЛаГГ-3 старшего сержанта Маменко из 979-го ИАП. Позднее выяснилось, что он был подбит в воздушном бою над Федотовкой и совершил вынужденную посадку на аэродроме Геленджик. По итогам боев штурмовики и истребители заявили о 4 сбитых в воздушных боях Ме-109.

В ударах по позициям немецких войск в районе Малой земли в этот день впервые приняла участие и 214-я ШАД. Два ее полка – 190-й ШАП в составе 24 самолетов и 618-й ШАП в составе 19 машин перебазировались с аэродромов Целина и Чуевка соответственно в Усть-Лабинскую и Краснодар еще 17-го числа. Первые два дня у летчиков ушли на обустройство на новом месте и изучение театра боевых действий. Первый удар по юго-западным окраинам Новороссийска и высоте 307,2 нанесла восьмерка Ил-2 из 618-го полка в 11.10–11.20. В первом заходе «черные смерти» сбрасывали в основном фугасные бомбы ФАБ-100, а во время второго пускали «эрэсы». В 11.20–11.22 удар поторила следующая восьмерка из того же полка. Затем в 11.50–12.00 указанную высоту атаковали восемь Ил-2 во главе с командиром 190-го ШАП майором Бахтиным. В 12.15 и 12.20 по тем же целям отбомбились еще две группы по 8 и 6 штурмовиков, в 16.55 в штурмовке участвовали 5 самолетов из 618-го полка, а в 17.30 – последняя шестерка во главе с лейтенантом Товадзе из 190-го ШАП.

При этом 214-я штурмовая дивизия сразу же понесла серьезные потери. Ил-2 № 1449 старшего лейтенанта Меньшикова и сержанта Веселкова из 190-го ШАП был сбит истребителем. Пилот выпрыгнул с парашютом. А вот Ил-2 № 5433 сержантов Ильина и Минина и одноместный штурмовик сержанта Данилина тоже были сбиты Bf-109 и упали в море. Оба экипажа погибли. Также были сбиты два одноместных Ил-2 из 618-го ШАП (младший лейтенант Ф.Н. Миронычев пропал без вести, а второй летчик выжил). Штурмовики из 214-й ШАД прикрывали Ла-5 из 437-го ИАП, а воздушные стрелки, как и их коллеги из дивизии Гетьмана, также доложили о нескольких сбитых «мессершмиттах». В данном случае по крайней мере один из них был сбит на самом деле. По данным противоположной стороны, именно во время атаки наших Ил-2 в районе Новороссийска в 11.00 был сбит Bf-109G-4 W. Nr. 14946 лейтенанта А. фон Гордона из St./JG3 «Удет». Летчик погиб.

249-й ИАП из-за нехватки матчасти (хотя и в начале апреля ее было примерно 50 % от штата) был не в состоянии вести боевую работу столь же интенсивно. В этот день полк выполнил всего два самолето-вылета. Пара в составе Ла-5 летчика Косарева и ЛаГГ-3 летчика Плотникова в 10.34–11.38 сопровождала Ил-2 из 210-го ШАП в район Федотовки. Задание прошло без встреч с противником.

В результате бомбардировок и штурмовок (как считало советское командование) немецкое наступление к вечеру было приостановлено. «Трудно мне передать, что творилось в небе, – вспоминал об этом дне Леонид Брежнев. – Куда не глянешь, то в одиночку, то звеньями сходились в смертельных петлях наши и немецкие самолеты. Черные шлейфы сбитых машин, пересекая друг друга, тянулись к земле».

ВВС СКФ в течение дня выполнили рекордное количество самолето-вылетов – 902, большую часть из которых – на поддержку десантной группы 18-й армии. Летчики доложили о 16 воздушных боях и 32 сбитых и подбитых самолетах, большую часть из которых снова составляли «бесконечные» Ме-109. По другим данным, число заявленных сбитых «мессершмиттов» было даже большим – 59 штук! Так, кроме уже упомянутых летчиков, сбитые в районе Новороссийска, Мысхако и Цемесской бухты Ме-109 были записаны Александру Бастрикову и Николаю Евдокимову из 15-го ИАП, Николаю Глядяеву, Михаилу Коссе, Николаю Наумчику и Григорию Павлову из 42-го ГИАП, Сергею Горелову из 13-го ИАП, Федору Свеженцеву из 812-го ИАП, Виктору Куликову, Олегу Макарову, Олегу Макарову, Акопу Манукяну и Анатолию Рубахину из 402-го ИАП, Михаилу Куценко из 291-го ИАП и др. Свеженцев заявил еще и об одном сбитом ФВ-189 (также над Новороссийском). Группа летчиков из 812-го ИАП сбила в этом же районе Ю-88 (по 1/3 победы записаны Алексею Еремину и Александру Тищенко). А вот командир 3-го ИАК генерал-майор Евгений Савицкий заявил о сбитом Ю-87 в районе Крымской.