Текст книги "Черчилль 1911–1914. Власть. Действие. Организация. Незабываемые дни"

Был и еще один факт в биографии Битти, который заинтересовал британского политика. Молодой офицер принимал участие в Суданской кампании 1896–1898 годов. В этой же кампании в составе 21-го уланского полка воевал и потомок герцога Мальборо. (К слову, Черчилль принял участие в последней в истории британских вооруженных сил крупной кавалерийской атаке под городом Омдурман.) Канонерки, на которых служил Битти, прикрывали с Нила армейские части. Во время одной из атак в лодку Битти попал снаряд, выпущенный из полевой пушки; пробив борт, он упал рядом с боезапасом. Рискуя жизнью, Битти подскочил к снаряду и выкинул его за борт. Во время перестрелки одна из пуль попала в пробковый шлем молодого офицера, но, к счастью, не нанесла вреда. После ранения командующего Битти взял канонерские лодки под свое командование, продемонстрировав прекрасные лидерские качества. Решительность и отвага молодого офицера не остались незамеченными. Сирдар[488]488
  Главнокомандующий египетской армией. – Примеч. автора.


[Закрыть] Герберт Китченер отметил Битти в своей реляции, по результатам рассмотрения которой офицер был награжден орденом «За отличную службу». Также с подачи главы Адмиралтейства имя Битти было внесено в списки досрочного представления к очередному воинскому званию.[489]489
  См.: Лихарев Д. В. Указ. соч. – С. 23.


[Закрыть]

Спустя годы в своих мемуарах Черчилль опишет встречу с Дэвидом Битти во время Суданской кампании:

«Когда я в компании с собратом-офицером шел по берегу реки, нас окликнули с канонерки, стоявшей в двадцати или тридцати футах от берега. Командиром судна был младший лейтенант флота по фамилии Битти, давно уже служивший в Нильской флотилии и позднее прославившийся на этой службе. Офицеры с канонерки, в безукоризненно белых мундирах, горели желанием узнать, что видела кавалерия, и мы с готовностью удовлетворили их любопытство. Солнце садилось, а мы весело болтали с ними, перекидываясь шутками через разделявшую нас полоску воды. Они подтрунивали над нами, предлагая нам, в частности, воспользоваться их гостеприимством, если дело будет совсем уж дрянь. Мы с достоинством отклонили это предложение, выразив уверенность в том, что среди барханов и в кромешной тьме с толпой дервишей лучше всего биться кавалерийскими шашками и пиками, стоя на своих двоих. В конце концов балагурство наше было вознаграждено.

– Как вы насчет того, чтобы промочить горло? У нас на борту чего только нет! Поймать сможете?

И чуть ли не в ту же секунду с канонерки на берег была брошена бутылка шампанского. Она упала в воды Нила, но, по счастью, туда, где милостивому Провидению угодно было устроить отмель и умягчить дно. Я шагнул в воду, доходившую мне до колен, и, пошарив под ногами, ухватил драгоценный подарок, который мы торжественно доставили к столу».[490]490
  Черчилль У. С. Мои ранние годы. – С. 179–180.


[Закрыть]

По всей видимости, этот эпизод вымышлен. В приведенном фрагменте Черчилль больше показал себя автором романа «Саврола», чем основанной на фактах «Истории англоязычных народов». Работа над мемуарами «Моя ранняя жизнь» велась в конце 1920-х годов. За семь лет до выхода этой книги в свет, в 1923 году, в первом томе своего монументального труда «Мировой кризис», Черчилль признался, что до 1911 года «никогда не встречался» с контр-адмиралом Битти.[491]491
  См.: Churchill W. S. Op. cit. – P. 87.


[Закрыть]

Интересно и то, что вначале Битти относился к возможности прихода Черчилля в Адмиралтейство негативно. Когда в 1909 году в британском обществе начали ходить слухи о назначении молодого политика в Военно-морское министерство, Битти высказался весьма категорично против кандидатуры своего будущего шефа. «Я прочел в газетах, что, если радикалы придут к власти после выборов, Черчилль станет морским министром, – писал он друзьям. – Это будет самый страшный удар, какой только они смогут нанести британскому флоту».[492]492
  Письмо от 6 декабря 1909 г. – См.: Лихарев Д. В. Указ. соч. – С. 51.


[Закрыть]

За прошедшие с момента написания этих строк два года Битти свою позицию изменил. Спустя несколько недель после обустройства в Адмиралтействе до первого лорда дошла информация, что «среди нескольких флагманов, желающих встретиться, есть контр-адмирал Дэвид Битти».[493]493
  См.: Churchill W. S. Op. cit. – P. 87.


[Закрыть] Во время их первой встречи Черчилль решил поддеть Битти, начав диалог со следующей фразы: «Вы слишком молоды, чтобы быть адмиралом». Битти не растерялся и ответил неожиданно: «А вы слишком молоды, чтобы быть первым лордом Адмиралтейства».[494]494
  Цит. по: Massie R. K. Op. cit. – P. 770.


[Закрыть] Это была дерзость, но Черчиллю она понравилась, и он решил назначить молодого контрадмирала своим личным военно-морским секретарем.

На флоте было немало тех, кто осудил Черчилля за это решение. Ему многие жаловались на Битти. Контр-адмиралу ставили в вину стремительный карьерный рост. Кроме того, благодаря удачной женитьбе, Битти был очень состоятельным человеком, и у него было много, как тогда говорили, «интересов на берегу». Но, пожалуй, самым большим пятном в репутации контр-адмирала был его отказ стать вторым флагманом Атлантического флота, который едва не оборвал его карьеру. Восемнадцать месяцев после этой дерзости он оставался безработным, получая лишь половину жалованья. Но нехватка денег не особенно беспокоила его. Куда опасней было то, что никто не осмеливался предложить ему новую должность, чтобы не создать неприятный прецедент. Еще полтора года в том же статусе, и блестящая карьера флотоводца стала бы достоянием истории: контрадмиралу Дэвиду Битти грозило выйти в отставку после трехлетнего периода безработицы.[495]495
  См.: Churchill W. S. Op. cit. – P. 87–88.


[Закрыть]

Черчилль проявил свойственное ему упорство и, несмотря на давление Совета и флота, от своего решения не отказался. Первый лорд не всегда делал успешные назначения, и случай с Хопвудом тому подтверждение. Но чего у Черчилля отнять было нельзя, так это его потрясающей способности находить и раскрывать таланты. «В течение трех лет руководства Адмиралтейством Черчилль оставался верен принципу постоянного поиска квалифицированных специалистов, быстро приспосабливающихся к изменяющимся обстоятельствам, – замечает профессор А. И. Уткин. – Его постоянно интересовали таланты, и желательно первоклассные».[496]496
  Уткин А. И. Черчилль. – С. 78.


[Закрыть]

Битти заметно отличался от своих коллег. Первый лорд по достоинству оценил его интеграционный подход и способность рассматривать военные проблемы, как единое целое. «Работая с ним вместе, я обратил внимание, что он совершенно иначе смотрит на вопросы военно-морской стратегии и тактики, не так, как обычный морской офицер, – делится Черчилль своими впечатлениями. – Его боевой опыт участия в совместных с сухопутными войсками операциях давал ему возможность по-иному взглянуть на те факты, которые он знал благодаря своему морскому образованию. Он не был обычным инструменталистом, который видел в материальной части лишь конечную цель. Она для него была средством. Он рассматривал военные проблемы в единстве армии, флота и авиации. Было одинаково приятно и полезно обсуждать с ним военно-морские вопросы с различных точек зрения: смотреть их то под этим углом, то под другим».[497]497
  Churchill W. S. Op. cit. – P. 88.


[Закрыть]

Случай с Битти наглядно демонстрирует еще один принцип Черчилля по подбору кадров. Ему импонировали не только дерзкие, смелые и независимые личности – он также любил привлекать молодых, часто цитируя Библию: «Лучше бедный, но умный юноша, нежели старый, но неразумный царь».[498]498
  Екклезиаст. 4:13. Цитата у Черчилля: Черчилль У. С. Указ. соч. – С. 299.


[Закрыть] В 1930-е годы, погрузившись в написание книг по истории, Черчилль сформировал эффективную команду из молодых выпускников Оксфорда. В годы Второй мировой войны он благоволил молодым специалистам, активно привлекая их для решения проблем научного характера.

Современные специалисты в области управления придают большое значение фактору молодости. «У молодежи должно быть больше свободы действий – это требование остается актуальным, – считает профессор Розабет Мосс Кантер. – Свежие мысли рождаются в свежих головах. В студенческих городках стартовали перспективные проекты в разных областях: сборка компьютеров на заказ, интернет-порталы, социальные сети. В любой компании самыми энергичными исследователями были и будут молодые сотрудники. Организации, которые позволяют им объединиться и открывают им доступ к своим ресурсам, собирают больше всего революционных идей».[499]499
  Кантер Р. М. Двигайтесь и эволюционируйте // Harvard Business Review. – Россия, 2011, ноябрь. – С. 34.


[Закрыть]

Мнение экспертов

«У молодежи должно быть больше свободы действий – это требование остается актуальным. Свежие мысли рождаются в свежих головах».

Профессор Розабет Мосс Кантер

Существует несколько причин, почему молодые специалисты оказывают благотворное влияние на развитие организаций. Большой опыт, который определяет конкурентные преимущества специалиста на рынке труда, нередко становится препятствием для его дальнейшего роста. В частности, это проявляется во взаимоотношениях между руководителем и подчиненными. Особенно на ожиданиях тех результатов, которые хочет получить первый и которые может дать второй.

«Ожидания руководителя действуют на молодых людей самым волшебным образом, – замечает в этой связи профессор Гарвардской школы бизнеса Дж. Стерлинг Ливингстон. – У зрелых подчиненных, уже имеющих значительный опыт, представления о самих себе постепенно „костенеют“, и они начинают смотреть на себя, так сказать, через свой послужной список. Их собственные стремления и ожидания их начальников все больше определяются „реальностью“ их прошлых показателей. Поэтому и им самим, и их руководителям становится все труднее формировать взаимные высокие ожидания, если только в прошлом они не достигали выдающихся результатов».[500]500
  Стерлинг Ливингстон Дж. «Эффект Пигмалиона» в сфере управления / Управление персоналом. – С. 68.


[Закрыть]

Причем дело здесь не столько в возрасте, сколько в мировоззрении, подвижности ума, способности оценить проблему свежим взглядом. Не случайно вице-адмирал Питер Греттон считал, что именно «свежий подход Битти к стоящим перед Адмиралтейством проблемам привлек внимание первого лорда».[501]501
  Gretton P. Op. cit. – P. 84.


[Закрыть]

Описывая, насколько удачным оказался выбор Битти, необходимо также отметить, что его взаимоотношения с Черчиллем вряд ли можно назвать идеальными. В частности, имелись определенные трудности в письменных коммуникациях. В отличие от своего руководителя, контрадмирал не чувствовал себя на «ты» с этим видом информационного обмена, а между тем работа с документами составляла львиную долю его секретарских обязанностей. «Должно быть, Битти сжег немало лампового масла, работая над документами, а Черчилль рвал на себе волосы за их чтением», – иронизирует официальный биограф Дэвида Битти контр-адмирал У. С. Чамберс.[502]502
  Ibid. – P. 84–85.


[Закрыть]

Несмотря на некоторую напряженность, общий итог взаимодействия Черчилля и Битти был положительный, что признавал и сам первый лорд (он утверждал, что «решение, которое я имел честь принять в отношении контрадмирала Битти, оказалось в высшей степени на пользу Королевского флота и британского оружия в целом»[503]503
  Churchill W. S. Op. cit. – P. 87.


[Закрыть]), и подтверждали исследователи.

«Впоследствии Черчиллю ни разу не пришлось сожалеть о своем поступке, – отмечает профессор Д. В. Лихарев. – Битти оказался одним из немногих военных моряков, занимавших более или менее высокие посты, на кого Черчилль мог полностью положиться. Первый лорд имел все основания быть довольным своим секретарем по делам флота. Поскольку генерального морского штаба пока не существовало, Битти с первых дней службы в Адмиралтействе пришлось выполнять функции личного штабного офицера при морском министре – нечто вроде морского штаба в составе одного человека».[504]504
  Лихарев Д. В. Указ. соч. – С. 50, 51, 54–55.


[Закрыть]

В частности, по поручению Черчилля контр-адмирал разработал множество меморандумов, посвященных актуальным вопросам стратегии военно-морского флота. В их числе строительство военных баз (особенно Скапа-Флоу на Оркнейских островах), предупреждение угрозы кораблям со стороны подводных лодок и мин, необходимость формирования мощных соединений легких кораблей, стратегическое блокирование германского военного флота, взаимодействие с французским военным флотом. «Хотя эти докладные записки и штабные разработки не блещут красотой стиля, они вполне отчетливо демонстрируют широту и оригинальность мышления их составителя, – дает оценку биограф флотоводца. – Многие из тех идей, которые Битти высказывал в 1912–1913 гг. на посту секретаря морского министра, спустя два-три года были приняты как руководство к действию».[505]505
  См. там же. – С. 55.


[Закрыть]

Каким бы ценным сотрудником ни был Битти, Черчилль всегда отдавал себе отчет, что Дэвид – в первую очередь боевой офицер. И когда весной 1913 года освободилось место командующего эскадрой линейных крейсеров в водах метрополии, первый лорд сделал так, чтобы назначить контрадмирала «через все головы на этот ключевой пост».[506]506
  См.: Churchill W. S. Op. cit. – P. 88.


[Закрыть]

Политик не ошибся и в этом назначении. Когда в феврале 1915 года, в разгар войны, он посетит флагманский корабль Битти, линейный крейсер «Лев», на него произведет впечатление, с каким «уважением и глубоким энтузиазмом» морские офицеры отзываются о своем командующем. По завершении визита, когда министр уже покидал судно, к нему подбежал адмирал Пэкенхем и, взяв его за рукав, произнес: «Первый лорд, позвольте поговорить с вами с глазу на глаз». Они отошли в сторону, и адмирал сказал уверенным голосом: «Нельсон снова в наших рядах!» «Я потом часто вспоминал эти слова», – признавался Черчилль.[507]507
  Ibid. – P. 88–89.


[Закрыть] Что же до Битти, то, покидая Адмиралтейство и передавая дела своему преемнику, контр-адмиралу Дадли де Шеру, он скажет: «Первый месяц вам будет очень тяжело с Уинстоном, но потом привыкнете».[508]508
  См.: Лихарев Д. В. Указ. соч. – С. 56.


[Закрыть]

Были и те, кто осуждал решение Черчилля о возвращении Битти в плавсостав. Контр-адмирала по-прежнему недолюбливали за независимость, за успешность в карьере, за финансовое благополучие. Главе Адмиралтейства снова пришлось столкнуться с неприятными замечаниями, в которых отчетливо звучала мысль о том, что должностное лицо, не служившее на флоте, пусть даже и министр, не может разбираться во всех тонкостях военно-морского дела, а поэтому он неизбежно будет совершать ошибки в назначении флотоводцев. Однако первого лорда подобные заявления волновали мало. Он делал так, как считал нужным, поскольку понимал, что отвечать за свои решения все равно будет он, а не его оппоненты. Что же касается участия гражданского в решении кадровых проблем, то, по мнению первого лорда, именно гражданский служащий и мог их решить.[509]509
  Здесь уместно вспомнить эпизод с возвращением в плавсостав адмирала Реджинальда Бэкона. Черчилль скажет об этом следующее: «Адмирал Бэкон неоднократно жаловался на то, что гражданский чиновник, обычный политик в качестве первого лорда Адмиралтейства, обладает полномочиями подбирать и выдвигать военно-морских офицеров на самые высокие должности. Особенный протест у него вызвало мое решение назначить лорда Битти командующим эскадрой крейсеров. Каким же шоком для него была мысль о том, что эти святые обязанности будут исполняться личностью с чисто политическим авторитетом. Но я должен скромно заметить, что именно такому политическому влиянию он обязан, во-первых, своим возвращением на военную службу, а, во-вторых, величайшей возможностью в своей жизни. Никакой Совет Адмиралтейства, рассуждающий в духе строгого профессионализма, никогда бы не стал рассматривать в те времена пусть и страстную просьбу отставного офицера, чья репутация подмочена неповиновением командующему»[Черчилль. У. С. Мои великие современники. – С. 279–280.]. – Примеч. автора.


[Закрыть]

Дальнейшее развитие событий покажет, что критика в адрес Черчилля по поводу назначения Битти была необоснованной. Контр-адмиралу суждено будет стать выдающимся британским флотоводцем времен Первой мировой войны. После перехода Джеллико в Адмиралтейство он возглавит Гранд-флит. А в период с ноября 1919 по июнь 1927 года проявит прекрасные административные и управленческие способности на посту первого заместителя министра. «Несмотря на свою заносчивость и высокомерие, Битти показал себя самым лучшим британским адмиралом в годы мировой войны, а также очень успешным первым морским лордом, занимавшим этот пост необычайно долгое время», – такую характеристику даст ему Стивен Роскилл.[510]510
  Roskill S. W. Op. cit. – P. 30.


[Закрыть]

Помимо важности привлечения молодых специалистов со свежим взглядом, эпизод с Битти позволяет выделить еще пять рекомендаций, которые могут быть полезны современным руководителям при формировании команды.

Во-первых, не следует жалеть ресурсов для поиска компетентных членов команды. Время, потраченное на поиск подходящих кандидатур, нельзя считать потерянным. Несмотря на всю свою загрузку и множество срочных дел, Черчилль не ленился собирать информацию о талантливых флотоводцах, приглашать их к себе, беседовать с ними с глазу на глаз. Аналогичной практики рекомендуют придерживаться и современные исследователи. «Необходимо выявить внутри организации людей, с которыми можно работать, – делится опытом антикризисного управленца Дэвид Н. Джеймс. – Очень часто они обнаруживаются не на уровне топ-менеджмента, а среди руководителей подразделений. Я не перестаю удивляться тому, как много скрытых героев выявляется, даже если просто походить по территории организации».[511]511
  Джеймс Д. Н. Что я видел / Управление бизнесом в бурные времена. – С. 123–124.


[Закрыть]

Искусство управления

Не следует жалеть ресурсов для поиска компетентных членов команды. Время, потраченное на поиск подходящих кандидатур, нельзя считать потерянным.

Во-вторых, Черчилль не боялся окружать себя личностями, которые в чем-то превосходили его самого. Первый лорд отлично знал, что Битти куда лучше его разбирается в технических нюансах и специфических особенностях военно-морского дела. Именно поэтому он так высоко ценил своего секретаря, признаваясь, что был «глубоко поражен его проницательными, глубокими и прозорливыми суждениями, которые выражались на понятном языке, свободном от технических жаргонизмов».[512]512
  Churchill W. S. Op. cit. – P. 88.


[Закрыть]

Опыт Черчилля

Черчилль не боялся окружать себя личностями, которые в чем-то превосходили его самого.

Подобное отношение к талантам своих подчиненных ученые рассматривают как один из признаков состоявшегося руководителя. «Настоящие лидеры великодушны, – признает Уоррен Беннис. – Ничто человеческое им не чуждо, и они тоже могут чувствовать уколы зависти, видя, как кто-то делает то, что им не дано. Но они сознательно ищут тех, кто лучше их самих, понимая, что „короля играет свита“ и что благодаря одаренным подчиненным их собственные таланты заблистают особенно ярко».[513]513
  Беннис У. Семь возрастов руководителя // Harvard Business Review. – Россия, 2007, январь – февраль. – С. 108.


[Закрыть]

В-третьих, Черчилль отлично понимал, что важную роль в эффективности организационных изменений играют не только техническая модернизация флота, структурные преобразования и разработка новой стратегии. Не менее важно оставить после себя новую команду руководителей, которая подхватит эстафету, продолжит начатые реформы, подняв их на новый уровень, и передаст эстафету следующему поколению управленцев. Таким «кадровым наследием» Черчилля частично стал Джон Джеллико и в полной мере – Дэвид Битти.

Теория управления изменениями придает особое значение формированию следующего поколения руководителей, которое станет олицетворением новых подходов. «Наиболее эффективный инструмент перемен – это конкретный человек, защитник идеи, а самый лучший из них – это тот, кто глубоко ей предан, – отмечает профессор Ричард Л. Дафт. – Такой человек может оценить правильность и полноту реализации необходимых действий».[514]514
  Дафт Р. Л. Указ. соч. – С. 504.


[Закрыть]

Ставка на новое поколение руководителей имеет под собой и более веские причины. Все дело в том, что молодые руководители представляют собой один из наиболее активных элементов закрепления преобразований в организационной культуре. Без подобного закрепления изменения могут сойти на нет после завершения реформ. Согласно исследованиям, большинство людей три, а иногда и четыре раза возвращаются к привычному укладу, прежде чем окончательно примут новый порядок.[515]515
  См.: Вейк К., Куинн Р. Организационные изменения и развитие / Управление изменениями. – С. 117.


[Закрыть] «Изменения укореняются только тогда, когда новые подходы становятся нормой, когда они входят в плоть и кровь организации, – предупреждает профессор Джон П. Коттер. – До тех же пор, пока новый стиль поведения не укоренится в социальных нормах и коллективных ценностях, он будет забываться всякий раз, как только подходит к концу процесс реформирования».[516]516
  Коттер Дж. П. Указ. соч. – С. 27. См. также: Фрайлингер К., Фишер И. Указ. соч. – С. 26–27.


[Закрыть]

Управление изменениями

Молодые руководители представляют собой один из наиболее активных элементов закрепления преобразований в организационной культуре.

К аналогичным выводам приходил и Черчилль, правда, в отличие от современных ученых, специализирующихся на анализе коммерческих структур, он исследовал события и поведение выдающихся личностей прошлого. Так, при изучении династии Плантагенетов его внимание привлекал «великий король» Генрих II, которому предстояло «обуздать независимость баронов», а также внедрить систему королевских судов, оставив в прошлом многочисленные манориальные суды, где «местные магнаты отправляли правосудие в зависимости от обычаев и нравов графств и округов».[517]517
  См.: Черчилль У. С. История англоязычных народов. – Т. 1. – С. 243, 244.


[Закрыть]

Политика, проводимая Генрихом Плантагенетом, по словам Черчилля, несла «опасности» сложившейся системе. В следующих главах мы еще вернемся к рассмотрению причин неизбежного сопротивления, которое вызывают преобразования. Но сразу скажем, что одна из них заключается в самом изменении существующих правил и норм. Генрих, в частности, отлично понимал, что «малейшее покушение на неизменность и святость привычных прав вызовет катастрофу». Анализируя дальнейшее поведение короля, Черчилль отметит, что тот поступил «разумно, противопоставляя один обычай другому и облачая нововведения в привычные одежды устоявшихся форм».[518]518
  Там же. – С. 244.


[Закрыть] При этом больше всего британского политика поражало, что король не просто сумел добиться своего, но и закрепил новые практики в общественной жизни: «Система управления, изобретенная Генрихом II, выдержала проверку временем и упрочилась, к всеобщему удобству и выгоде».[519]519
  Там же. – С. 267.


[Закрыть]

В случае с Черчиллем все было сложнее, поскольку он не всегда имел возможность «придавать старым принципам новое значение»,[520]520
  Там же. – С. 244.


[Закрыть] однако саму идею необходимости закрепления, или институционализации, проведенных реформ он отлично усвоил и последовательно проводил ее в жизнь в процессе своего руководства Адмиралтейством.

В-четвертых, обращает на себя внимание гибкость Черчилля в управлении человеческими ресурсами. Мир не стоит на месте, и те назначения, которые были идеальны в один период, могут быть неудачны в другой. Будущий премьер не боялся пересматривать свои решения по мере развития событий. Он высоко ценил Битти на посту своего личного секретаря, но вместе с тем прекрасно понимал и то, что долго занимать эту позицию Битти не сможет: с определенного момента его развитие как военно-морского офицера остановится. Возможно, для первого лорда иметь при себе столь талантливого помощника, пусть даже и остановившегося в развитии, – небольшая потеря, но для флота масштаб негативных последствий был бы куда более угрожающим.

Аналогично Черчилль поступит и со вторым морским лордом Джоном Джеллико. В конце июля 1914 года, когда европейские державы уже балансировали на едва уловимой грани между войной и миром, первый лорд инициировал процедуру немедленного перевода Джеллико в плавсостав. Планировалось, что адмирал станет вторым флагманом флота метрополии. Однако Черчилль пошел дальше, решив назначить его главнокомандующим флотом метрополии, заменив на этом посту сэра Джорджа Остли Каллагана. Ему шел уже шестьдесят второй год, и хотя он «обладал прекрасным здоровьем»,[521]521
  См.: Manchester W. Op. cit. – P. 468.


[Закрыть] первый лорд считал, что адмирал не сможет эффективно управлять флотом в военное время.[522]522
  См.: Churchill W. S. Op. cit. – P. 217.


[Закрыть]

Тридцатого июля Джон Джеллико должен был сложить с себя полномочия второго морского лорда и перейти в плавсостав заместителем Каллагана. В тот же день он прибыл в министерство для получения последних инструкций. Каково же было его удивление, когда Черчилль сообщил, что «при определенных обстоятельствах» его ожидает назначение на пост главнокомандующего флотом метрополии.[523]523
  См.: Jellicoe J. The Grand Fleet. – P. 3.


[Закрыть] У Джеллико создалось впечатление, что решение о его назначении «еще не принято окончательно».[524]524
  Ibid. – P. 3.


[Закрыть] Однако это было не так – Черчилль давно уже (с конца 1911 года) планировал доверить талантливому флотоводцу столь ответственный пост[525]525
  Артур Эпплин сообщает, что замена Каллагана на Джеллико активно обсуждалась еще в феврале 1914 года. См.: Applin A. Op. cit. – P. 109.


[Закрыть] и теперь лишь воплощал свои планы в жизнь.

Решение морского министра, которое историк Уильям Манчестер охарактеризовал как «самое противоречивое на тот момент»,[526]526
  Manchester W. Op. cit. – P. 468.


[Закрыть] вызвало замешательство в руководстве ВМФ. Дэвид Битти, до которого дошли слухи о возможной отставке Каллагана, срочно телеграфировал Черчиллю, что смена главнокомандующего «закончится беспрецедентной катастрофой», а ее «моральное воздействие на флот будет еще хуже, чем поражение в морском сражении».[527]527
  Цит. по: Churchill R. S. Op. cit. – P. 712.


[Закрыть]

Джеллико также был против столь срочного назначения,[528]528
  См.: Jellicoe J. Op. cit. – P. 3.


[Закрыть] которое представлялось ему «очень опасным».[529]529
  Телеграмма Уинстону Спенсеру Черчиллю от 3 августа 1914 г. См.: Gilbert M. Winston S. Churchill. – Vol. III. – P. 14.


[Закрыть] За три дня он направил министру шесть телеграмм, высказывая предположение о том, что Джордж Каллаган сможет справиться с поставленной задачей, тем более что на флоте к нему испытывают чувства «исключительного восхищения и лояльности».[530]530
  Цит. по: Churchill R. S. Op. cit. – P. 712.


[Закрыть] «Но Черчилля уже невозможно было переубедить в том, что он считал необходимым», – напишет об этом эпизоде его сын Рандольф.[531]531
  Ibid.


[Закрыть]

Тридцать первого июля 1914 года первый лорд обратился к королю: «В случае начала войны я прошу Ваше Величество рассмотреть кандидатуру сэра Джона Джеллико на пост главнокомандующего флотом метрополии. Я пришел к грустному заключению, что сэр Джордж Каллаган не способен справиться с той нагрузкой, которая выпадет на долю главнокомандующего. Сейчас не время заострять внимание на несправедливом обращении. Мы должны иметь на этом посту более молодого офицера».[532]532
  Письмо от 31 июля 1914 г.; под грифом «Секретно». – Documents. – Vol. 5. – P. 1992.


[Закрыть] В тот же день Черчилль признался своей супруге Клементине, что «окончательно решил заменить Каллагана и поставить на место главнокомандующего Джеллико; это необходимо сделать, как только станет ясно, что войны не избежать».[533]533
  Письмо от 31 июля 1914 г.; под грифом «Секретно». – См.: Soames M. Winston and Clementine. – P. 97.


[Закрыть]

В те летние дни события развивалась слишком стремительно, и любое промедление было уже непростительной роскошью, позволить которую себе Черчилль не мог. На следующий день он снова связывается с королем, прося его ускорить назначение Джеллико: «Мистер Черчилль, смиренно исполняя свой долг, сообщает Вашему Величеству, что существующее положение дел требует срочной смены главнокомандующего флотом метрополии. В настоящее время сэр Джон Джеллико прибыл в Скапа, и мистер Черчилль предлагает либо завтра, либо послезавтра освободить сэра Джорджа Каллагана и назначить на пост главнокомандующего сэра Джона Джеллико. Мистер Черчилль с большим уважением и очень настоятельно просит одобрения Вашего Величества предложенного образа действия».[534]534
  Письмо от 1 августа 1914 г.; под грифом «Секретно». – Documents. – Vol. 5. – P. 1994.


[Закрыть]

Предложения морского министра получат поддержку на самом высоком уровне, и в карьере адмирала Джеллико начнется новый героический этап.

И наконец, пятая особенность, на которую читатели наверняка уже обратили внимание, связана с тем, что любое назначение затрагивает интересы широкого круга лиц и, как следствие, вызывает негодование. Причем иногда негодование приобретает форму личной обиды, что никак не способствует повышению общеорганизационной эффективности. Еще хуже обстоит дело, когда причиной обид являются не решения, действительно имевшие место, а недостоверные сплетни и слухи.

С подобной ситуацией Черчилль столкнулся в ноябре 1913 года, когда получил от адмирала Гедвортса Мекса следующее письмо: «Вчера вы сообщили мне в строго конфиденциальной обстановке, что рассматриваете возможности о присвоении званий адмирала флота. Сегодня моя жена услышала от одного офицера флота метрополии, что ходят слухи о присвоении принцу Луису Баттенбергу и сэру Джорджу Каллагану званий адмирал флота. Это делается через мою голову под тем предлогом, что я слишком молод».

Для того чтобы убедить Черчилля в том, что он, Мекс, не так молод, адмирал без лишних церемоний заявил главе морского ведомства, что он старше его на 20 лет. Закончил свое послание адмирал следующим предложением: «Если это всего лишь слухи, то это унижение, если же дело действительно обстоит так, то это уже непростительное оскорбление».[535]535
  Письмо от 1 ноября 1913 г. – Ibid. – P. 1794.


[Закрыть]

Это были всего лишь слухи. Мекс получит звание адмирала флота первым – в 1915 году. Сэру Джорджу Каллагану аналогичное звание будет присвоено только спустя два года, а Луису Баттенбергу – еще через четыре года. Что же касается ответа Уинстона Черчилля на столь эмоциональный призыв к справедливости, то он не сохранился, однако реакция первого лорда нам все-таки известна. На следующий день он скажет своей супруге Клементине: «Я получил удивительное письмо от Гедвортса, который слышал слухи, будто через его голову принцу Луису и Каллагану будет присвоено звание адмирал флота. Он сопоставил эти слухи с нашим разговором и пришел в полное замешательство. Я успокоил его, написав формальный ответ».[536]536
  Письмо от 2 ноября 1913 г. – Ibid. – P. 1795.


[Закрыть]

Помимо негодования и обид кадровые изменения нередко вызывают сопротивление и критику. В целом Черчилль спокойно относился к критике.[537]537
  Об отношении Черчилля к критике см.: Медведев Д. Л. Указ. соч. – С. 499.


[Закрыть] Он умел управлять общественным мнением, готов был отвечать за принимаемые решения, прекрасно владел искусством убеждения и мотивации. Но одно дело, когда твои решения критикуют со скамьи оппозиции в парламенте или в Совете Адмиралтейства, и совсем другое, когда недовольство высказывают те, на кого ты опираешься и поддержкой кого дорожишь. К последним относился адмирал Джон Фишер, мнение которого всегда было важно для Черчилля.

Присвоение очередных званий Беркли Милну, Реджинальду Кастенсу и Гедвортсу Мексу[538]538
  О представлении кандидатур Мекса и Милна королю см.: Письмо Уинстона Спенсера Черчилля от 28 марта 1912 г. – Documents. – Vol. 5. – P. 1536.


[Закрыть] вызвало негодование Фишера. Он полагал, что Черчилль – «королевский сводник», по выражению адмирала,[539]539
  См.: Manchester W. Op. cit. – P. 440.


[Закрыть] – уступил давлению оппозиции, а также не смог противостоять влиянию двора, в результате чего начал делать конъюнктурные назначения. Двадцать второго апреля 1912 года он направил министру письмо со следующими неприятными строками: «Боюсь, что это мое последнее послание вам. Прошу прощения, но я считаю что, сделав эти три назначения, вы предали флот. Что вас заставило обмануть мое доверие, выше моего понимания».[540]540
  Письмо от 28 марта 1912 г.; под грифом «Конфиденциально», с отметкой «Личное». – Documents. – Vol. 5. – P. 1545.


[Закрыть] Фишер старался сдерживать себя в выражениях, но стиль его письма все равно был жестким и несправедливо оскорбительным. «Отец был гордым человеком, – вспоминает Рандольф Черчилль, – поэтому его, должно быть, очень задело подобное обращение».[541]541
  Churchill R. S. Op. cit. – P. 583.


[Закрыть]

И тем не менее Черчилль обиду проглотил. О его реакции нам известно из переписки Фишера с сыном Сесилом: «Замечательно! Что касается Уинстона Черчилля, amantium irae amoris integratio est.[542]542
  Гнев влюбленных – лишь возобновление их любви (лат.). – Примеч. автора.


[Закрыть] Безусловно, я направил ему ужасное письмо, а он в ответ очень мило заметил: не важно, что я говорю о нем, он все равно будет стараться держаться рядом, поддерживать все мои проекты и считать меня гением, величайшим военно-морским администратором, и так далее, и так далее, и так далее».[543]543
  Письмо от 6 мая 1912 г. – Ibid. – P. 583.


[Закрыть]

Искусство управления

В мире политики и управления эмоции хороши при оказании влияния, но не в принятии решений.

Этот эпизод лишний раз подтверждает, что в мире политики и управления эмоции хороши при оказании влияния, но не в принятии решений. Черчиллю стоило больших трудов не разорвать отношений с несдержанным адмиралом. Но он понимал, что Фишер ему нужен. Ему нужны были его опыт, знания и поддержка. Но и Черчилль был нужен флотоводцу. Именно поэтому он так быстро сменил гнев на милость и уже в начале мая 1912 года, как бы оправдывая свое сближение с первым лордом, заявил, что «в интересах военно-морского флота я должен продолжать советовать ему о постройке новых дредноутов, а также по другим важнейшим вопросам».[544]544
  Письмо от 6 мая 1912 г. – Ibid. – P. 584.


[Закрыть]

Поводом для окончательного примирения послужило приглашение Фишера в круиз по Средиземноморью, куда во второй половине мая – начале июня 1912 года первый лорд и премьер-министр отправились на яхте Адмиралтейства «Чародейка». «Премьер-министр и я по ходу нашего путешествия на Мальту и Гибралтар зайдем в Неаполь 24-го числа, – писал Черчилль в Неаполь в отель „Эксельсиор“, где адмирал отдыхал в тот момент. – Очень хочется с вами побеседовать».[545]545
  Письмо от 15 мая 1912 г. – Documents. – Vol. 5. – P. 1553.


[Закрыть]

Вначале Фишер ответил отказом,[546]546
  Письмо лорду Эшеру от 15 мая 1912 г. – См.: Fisher J. A. Op. cit. – P. 212.


[Закрыть] однако это больше напоминало игру, чем окончательное решение. Адмиралу льстило, что его лично пригласили в круиз с главой флота и главой кабинета. «Я только что получил письмо, что премьер-министр и У. Ч. направились прямиком сюда из Англии, чтобы провести пару дней со мной и обсудить вопросы, которые нельзя доверить бумаге», – хвастался он Джерарду Финнсу, помощнику главного редактора Pall Mall Gazette.[547]547
  Цит. по: Churchill R. S. Op. cit. – P. 585.


[Закрыть]