Текст книги "Форт Росс"

Глава тринадцатая

Лета 1820-го. Калифорния. Базар в Монтерее

Белое слепящее солнце, свист, ржание, гомон, визг! Взмыл на дыбы жеребец…

С точностью до мелочей повторилось кошмарное видение Дмитрия. Только теперь он уже был к нему полностью готов. Одной рукой он толкнул в сторону оторопевшего Фимку. Затем, стремительно нагнувшись и подняв с земли айфон, не разгибаясь, как заправский регбист, схватил в охапку застывшую на месте Марго и откатился с ней с дороги, подальше от копыт жеребца.

Все случилось за какие-то доли секунды. Никто, включая непосредственных свидетелей происшествия, не смогли ни понять, ни объяснить потом, что же, собственно, произошло. Некоторые утверждали, что незнакомцы появились из-под земли. Другая же часть свидетелей с пеной у рта доказывала, что не из-под земли, а напротив, свалилась с неба. В итоге следствие по делу о появлении таинственных гостей в самом сердце Новой Испании зайдет в тупик. Но все это будет после, а пока Дмитрий, Фимка и Марго, поднявшись с земли, молча озирались по сторонам и отряхивались, выплевывая изо рта базарную пыль. Толпа зевак, собравшаяся было поглазеть на бесплатное зрелище, стала нехотя рассасываться.

Жеребец, которого так испугало внезапное появление перед самой мордой странно пахнущих незнакомцев, уже был усмирен. Его хозяин теперь стоял перед Дмитрием и, точно болванчик, часто кланялся, приподняв край соломенной широкополой шляпы.

– Пердон, падре! – причитал крестьянин, весь вид которого выражал неподдельное беспокойство и раскаяние.

– Да ничего, – не успев еще перестроиться, по-русски ответил Дмитрий. Происшествие, о котором он был таким мистическим образом предупрежден, подействовало на него очень сильно. От всего случившегося у него уже начинала не на шутку ехать крыша.

Русская речь нисколько не смутила крестьянина. Он вновь вежливо поклонился, приподняв свое сомбреро, и перешел на русский.

– Пра-си-тите, гаспатин! – довольно сносно произнес крестьянин-полиглот, после чего, дернув жеребца за повод, поспешил удалиться. Сказано это было с сильным акцентом, но… сказано! Дмитрий даже оглянулся на своих спутников, чтобы удостовериться, не почудилось ли ему это в связи с сильнейшим стрессом. Но ребята опять во все глаза таращились теперь уже вслед крестьянину. «Не почудилось», – сделал умозаключение Дмитрий. Решив проанализировать все чудеса дня на досуге, он взял под руки Марго и Фимку и шагнул вместе с ними в бурлящую толпу. Настроение у Дмитрия было приподнятое. Счастливое избавление вселяло в него уверенность, что небо к нему было благосклонно. В общем, настала пора спокойно оглядеться.

Базар Монтерея полностью оправдывал свое название и предназначение. Гомон многоязыкой толпы стоял страшнейший. Располагался базар, как и водится в испанском мире, посередине городской площади. Городом, правда, это поселение можно было назвать лишь с большой натяжкой, но в то время никаких более точных названий подобным населенным пунктам человечество еще не придумало. «Если это столица, то как, интересно, выглядят другие города?» – между делом заметил про себя Дмитрий.

С одной стороны площади возвышались стены монастыря или миссии, с другой – большой белоснежный дом дворцово-замковой архитектуры с гербом на фасаде. «Дворец губернатора, наверное, или, как он назывался тогда, висероя», – продолжал делать умозаключения Дмитрий. Остальные строения были далеко не так внушительны. Нанизанные на узкие улочки, маленькие домишки разномастной гурьбой сбегали к живописному океанскому заливу.

Надо заметить, что близость океана нисколько не помогала сбить удушающую жару. Не было и ветра, чтобы развеять плотно висящую в воздухе пыль, поднятую бесчисленными блеющими, мычащими, хрюкающими, ржащими, гавкающими и кудахтающими созданиями. С непривычки у Дмитрия уже начинало покалывать в висках. В довершение всего на колокольне загудел монастырский колокол. Дмитрий машинально взглянул на часы. Они показывали полдень.

К Фимке первому вернулся дар речи.

– Ну, у тебя, Дим, и реакция! Я думал, уже все, звездец!

Марго не сказала ничего. Она продолжала смотреть на Дмитрия так, что слова были не нужны. В ее взгляде отражались бесконечное восхищение и преданность.

– Да ладно, чего там, – Дмитрий даже несколько смутился, – в следующий раз надо быть умнее и выбирать место для выхода из портала побезлюдней.

О своих «предупредительных» видениях Дмитрий решил ребятам пока не рассказывать. Чудес за последние сутки и так хватало.

– Давайте-ка сматываться отсюда! Мы и так наделали здесь слишком много шуму.

– Как сматываться? – изумился Фимка. – Да тут же кругом сплошной антиквариат!

– Мы что, на экскурсию сюда приехали? – зло зашипел ему на ухо Дмитрий.

– А то?! – не собирался сдаваться Фимка. Намека Дмитрия говорить потише он определенно не понял.

– А то, а то – конь в пальто! – передразнил его Дмитрий. – Покупаем лошадей, меняем шмотки – и в путь! Ясно?!

Надувшись, Фимка промолчал. Дмитрий повернулся и, всем своим видом показывая, что препирания закончены, двинулся вдоль торговых рядов. Марго, а следом и Фимка устремились за ним.

Марго тоже начала понемногу приходить в себя от вполне естественного шока. По крайней мере, не преминула обернуться к Фимке и прошипеть ему с ядовитой ухмылкой: «Антиквар хренов!»

Толпа, через которую продирались Дмитрий с ребятами, представляла из себя красочное зрелище. В основном это были индейцы или метисы в белых домотканых рубахах и таких же штанах. Эти, по-видимому, были уже «одомашненные», как их определил про себя Дмитрий, или европеизированные. Но кое-где попадались и «дикие», в перьях и цветной татуировке. Остальная же часть толпы состояла из белых переселенцев-крестьян. Дмитрию даже попалась на глаза довольно хорошо одетая дама с надменным видом. Перед ней следовали два солдата, расчищая путь. «Местная знать, наверное», – подумал Дмитрий. Несмотря на жару, дама была вся в черном, в соответствии с испанской модой того времени. Из-под веера, который на две трети закрывал ее лицо, на Дмитрия сверкнули черные, как маслины, глаза. Дмитрий невольно обернулся и тут же налетел на молодого человека, шагавшего навстречу. На незнакомце была широкая холщовая рубаха и бархатные штаны, напоминавшие пузыри. Штанины были заправлены в короткие сапожки, на глаза надвинута черная широкополая шляпа. Точь-в-точь обнищавший испанский гранд с полотен Веласкеса.

От толчка шляпа с незнакомца слетела и покатилась в пыль. «Ну, сейчас начнется!» – пронеслось в голове у мгновенно вспотевшего Дмитрия.

– Пердон, сеньор! – бросился он поднимать злосчастную шляпу. Но молодой человек оказался проворней. К удивлению Дмитрия, не сказав ни слова, он схватил свой головной убор и юркнул в толпу. «Странный какой-то…» – подумал Дмитрий, глядя ему вслед.

Вопреки Веласкесу и прочим стереотипам, укрепившимся в сознании, молодой человек был коротко острижен. Дмитрию даже показалось, что он уже где-то его видел. Но в связи с невозможностью этого в реальности да и с тем, что голова его от впечатлений уже и так шла кругом, Дмитрий решил пока не думать о молодом человеке.

– Ну, и где же тут у них «авторынок»? – ни к кому не обращаясь, произнес он вслух.

Неожиданно его внимание привлекла небольшая толпа, которая собралась вокруг двоих торговцев, стоявших на возвышении. Судя по всему, торговля у этих парней шла чрезвычайно бойко. Покупатели напирали друг на друга, и даже наблюдались попытки стоящих сзади пролезть без очереди.

Впрочем, внимание Дмитрия привлекла не сама толпа, а те, кто над ней возвышался. Это были мужики. Настоящие мужики! Никак иначе этих двух красавцев назвать было нельзя. Бородатые, в длинных рубахах, они обладали всеми физиогномическими характеристиками, по которым русского мужика без труда угадаешь в любой толпе, встреть ты его хоть в Новой Гвинее!

К тому же и торговали они изделиями чисто русского народного промысла – деревянной посудой. Ну прямо как из магазина «Русские сувениры» на Петровке. При этом мужики довольно бойко переговаривались с покупателями по-испански.

Дмитрий резче заработал локтями, пробираясь к торговцам. Марго следовала за ним как тень. Сзади пыхтел и Фимка, четко исполняя приказ не теряться.

Но куда там! Толпа и не думала уступать. Народ, будто всю жизнь только тем и занимавшийся, что штурмом брал московское метро часов так в шесть утра, непрошибаемой стеной сомкнулся вокруг «дефицита».

Тогда Дмитрий решил прибегнуть к отчаянному и рисковому приему. Прокашлявшись, он набирал в грудь побольше воздуху, чтобы перекричать толпу, и бухнул по-русски:

– Здорово, робяты!

Это произвело ожидаемый эффект. Торговцы выпрямились на своем помосте и стали осматриваться. Толпа, недовольная снижением темпов торговли, решила все же расступиться, давая пройти своим. Мужики наконец заметили Дмитрия. Один из них ткнул в бок другого.

– Гля, Федор, никак русский? – удивленно воскликнул он и слегка поклонился Дмитрию.

– Здоров будь и ты, мил человек, коль не шутишь! – обратился он уже к Дмитрию. – Ты откель здесь будешь-то?! Виду вроде как не нашего, а по-русски речешь…

– Да русские мы! – замахал руками Дмитрий. – Странники… Во флоте служил я… на испанский галеон попал на стажировку… Так вот сюда и занесло. А тут от корабля отбился… Знаю, что крепостьца наша здесь стоит, дальше на север… Туда вот и путь держим!

Врал Дмитрия как по писаному, былинным слогом. Тут уж даже Фимка присоединился к Марго и стал смотреть на него с искренним восхищением.

Взгляд мужика потеплел. Он лукаво прищурился и весело сказал:

– Из благородных, значить! То-то я смотрю, ручки у вас, эвона, какие беленькие! Ну, ничего… Комендант наш тоже из вашего брата, из флотских… Тут недалече, дня за три доберетесь авось… Мы-то в самый раз оттудова. Если не спешно, дождись, ваш благородь, мы через недельку с Божьей помощью все продадим, так и домой потянемся…

– Недельку?! – отпрянул Дмитрий, пряча руки в широкие рукава рясы. – Не-е, мы, пожалуй, сами доберемся. Уж больно долго своих не видели…

– А эти кто? – Мужики с интересом продолжали разглядывать невесть откуда взявшихся соотечественников. – С тобой, что ли?

– Эти? – оглянулся на ребят Дмитрий. – Ага, со мной… Это слуга мой, холоп…

Краем глаза Дмитрий увидел, что Марго уткнулась позади в рюкзак, который держала в охапке. Плечи ее подозрительно затряслись. Фимка покраснел, но промолчал.

– А это – Танька твоя, что ль? – продолжал расспросы мужик. Он понимающе подмигнул и одобрительно крякнул, оглядывая высокую и стройную даже под балахоном фигуру Марго.

– Какая «Танька»? – не понял Дмитрий. – Это индианка…

– От ваш благородь! Молодца! Понимаем-с, – осклабился щербатым ртом мужик. – Меня самого такая дома дожидается.

Теперь пришла очередь краснеть Дмитрию. Он невольно обернулся на Марго. Из-под капюшона на него лукаво поблескивали два зеленых глаза.

В этот момент по толпе прошла волна. Народ в смятении подался назад. Передние стали давить на стоящих сзади, раздались недовольные возгласы. Дмитрий обернулся и даже привстал на цыпочки, чтобы понять причину сумятицы. Наконец он ее увидел. Группа вооруженных матросов, человек десять-двенадцать, как он успел прикинуть, образовав полукруг перед двумя всадниками, бесцеремонно сгребали толпу в сторону прикладами ружей, освобождая дорогу всадникам.

Всадники с надменным видом восседали на лошадях, норовя наехать на особо строптивых. Один был высокий, с орлиным носом. Голова его была повязана красной косынкой, поверх которой красовалась черная треуголка. Зеленый камзол с широченными обшлагами рукавов был расстегнут. Из-за широкого пояса с серебряной пряжкой торчали рукояти пистолетов. «Прям капитан пиратской шхуны! – не без восхищения подумал Дмитрий. – Если бы я снимал кино про пиратов, этому бы точно дал главную роль». Второй был прямой противоположностью первого. Маленький, толстенький, он мешком сидел на статном жеребце, что еще более подчеркивало несоответствие всадника и лошади. «А это, наверное, боцман», – решил Дмитрий.

Наглости второму было тоже не занимать. Вдобавок вся эта совершенно бандитского вида команда находилась в изрядном подпитии и явно получала удовольствие от созданного ею переполоха. Тот, которого Дмитрий окрестил капитаном, величественно молчал, презрительно поглядывая на толпу; тот же, что был поменьше и потолще, зычным голосом орал на зевак по-английски.

– Get back, you fools! Give us a way![4]4
  Назад, дураки! Дайте дорогу! (англ.)


[Закрыть]

Толпа накатила на Дмитрия и прижала его к прилавку. Дмитрий с беспокойством заметил, что людской поток оттеснил от него Фимку и Марго.

– Марго! Фима! – крикнул Дмитрий, прикладывая нечеловеческие усилия, чтобы продраться к ним сквозь толпу. В какой-то момент ему удалось почти вплотную приблизиться к Марго. Он уже собирался схватить ее за руку, которую ему со своей стороны протягивала девушка, как вдруг перед глазами у него все померкло. Ему показалось, что в мозгу что-то взорвалось. Прошло несколько секунд, прежде чем он вновь смог соображать. Удивительно, но он вновь обнаружил себя, во второй раз за сегодняшний день, лежащим ничком на земле. Во рту опять был мерзкий привкус пыли, к которому примешивалось еще что-то. «Кровь», – понял Дмитрий через мгновение. В поле его зрения появилась ухмыляющаяся рожа, которая произнесла по-английски:

– I said – get the FUCK OFF!!![5]5
  Я же сказал – пошел на…!!! (англ.)


[Закрыть]

Хорошо знакомое и широко употребляемое слово «fuck» рожа произнесла сильно окая и дыша перегаром Дмитрию в лицо. У бандита это прозвучало даже как «fok». «Британцы, что-ли?..» – пронеслось в мозгу у Дмитрия. Он попытался приподняться, но в голове опять что-то взорвалось и он в бессилии упал в лужу собственной крови. Толпа завизжала и ринулась в разные стороны, образовывая вокруг Дмитрия пустое пространство.

Все остальное он видел как сквозь пелену и к тому же в замедленном действии.

Он видел, как Марго вдруг взмыла в воздух. Капюшон слетел ей на плечи, открыв пышущее гневом лицо. Он видел цветную татуировку на шее и щеке и светящиеся холодным блеском глаза. Он видел воинственный ирокез ее прически, которая наконец-то абсолютно естественно вписалась в окружающую обстановку. Одна нога у Марго была поджата, а пятка другой, описав в воздухе широкую дугу, со смачным хлюпающим звуком въехала матросу в его ухмылявшийся щербатый рот.

Матрос вскинул руки и, отлетев шагов на десять, мешком рухнул наземь. Его ружье, прикладом которого он только что ударил Дмитрия, сделало сальто в воздухе и вписалось прямо в руки Фимки, который совершенно машинально его поймал. Обалдевший Фимка кинул взгляд на Марго и слегка покраснел, получив в ответ легкий кивок одобрения.

Над базарной площадью повисла неестественная тишина.

Все молчали. С одной стороны – опешившие пираты со вскинутыми ружьями, с другой – медленно поднимавшийся с земли Дмитрий. Он утирал с лица кровь, и с флангов его прикрывали Фимка с пиратским мушкетом наперевес и Марго в грозной позе Огненного дракона. Шагах в десяти безвольным мешком валялся матрос. Его голова была неестественно вывернута в сторону.

Вдруг тишину разорвал рев. Капитан, совершенно озверев от непредвиденного и, как ему казалось, несерьезного препятствия, пришпорил коня и сорвался с места. Лошадь, сначала встав на дыбы, рванула прямо на ребят. Приблизившись к троице, капитан ловко склонился с седла и, ни на секунду не замедлив бешеной скачки, обхватил Марго поперек талии и одним движением перекинул поперек седла. На той же скорости конь унесся прочь.

Все произошло в считаные доли секунды. Отлетевшие в сторону Фимка и Дмитрий вскочили с земли и бросились было в погоню. Но куда там! Капитан со своей добычей уже скрылся в клубах пыли за поворотом улицы.

– Стой! Марго! – зашлись в крике ребята. От бессилия у Дмитрия на глазах даже навернулись слезы.

Ободренные бравым поступком своего капитана, пираты зашевелились. Один из них прицелился из пистолета в Дмитрия. Захваченные бессмысленной погоней, ребята не видели, как из толпы вынырнул молодой человек в черной шляпе. Молниеносным движением он выхватил из-за пояса мачете и одним махом отрубил пирату кисть вместе с пистолетом.

Базарную площадь вновь огласил истошный вопль. Толпа повернулась к новому центру событий.

В площадной пыли катался обезумевший от боли матрос. Он тряс в воздухе окровавленной культей, а рядом в луже крови валялась его отрубленная кисть, все еще сжимавшая пистолет. Надвинув на глаза шляпу, молодой человек растворился в толпе.

Суматоха на площади после шоковой паузы, вызванной удивительными событиями, стала еще сильней. Под впечатлением от увиденного народ в панике разбегался, стремясь поскорей покинуть опасное место. Опять крики, ржание, блеяние, ругань, визг…

Наконец, привлеченные переполохом, над толпой замелькали алебарды городской стражи. Мгновенно протрезвев, пираты кинулись в толпу, пытаясь скрыться.

Дмитрий и Фимка как помешанные кидались то к одному зеваке, то к другому. Те в испуге шарахались.

– Коня! Коня! – кричал Дмитрий. Затем, сообразив, перешел на испанский: – Caballo! Caballo!!!

По его щекам текли слезы бессильного отчаяния, оставляя дорожки на перепачканном пылью лице. Наконец Дмитрий в изнеможении опустился на колени.

– Коня! Коня!.. Полцарства за коня! – как безумный бормотал он. Плечи его сотрясали рыдания.

Фимка носился рядом, не желая сдаваться.

– Horses! Horses! We buy horses!!![6]6
  Лошадей! Лошадей! Мы купим лошадей! (англ.)


[Закрыть] – хватал он за руки разбегающихся крестьян.

Вдруг из толпы вынырнул мужик, торговавший деревянной посудой. Лицо его было сосредоточенно и серьезно. Бесцеремонно оттолкнув Фимку, мужик положил руку на плечо Дмитрия.

– Ваш благородь! За мной! Быстрей!

Что-то было в голосе мужика такое, что Дмитрий сразу же встал и, не говоря больше ни слова, устремился за ним.

Часть третья

…Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит.

Екклесиаст

Глава первая

Наше время. Москва, Кремль. Кабинет помощника президента

В кабинете помощника президента за огромным столом карельской березы сидел молодой человек с усталыми глазами. Тяжелые портьеры, отделанные парчой, затеняли роскошный кабинет, стены которого были убраны панелями красного дерева. В противоположном углу находился чайный столик в стиле «русский ампир» с инкрустацией и позолотой. У столика стояли два бордовых кресла; на бархате обивки сверкали золотом двуглавые орлы.

Молодой человек был с головой погружен в написание какого-то документа на своем ноутбуке, чьи лаконичные формы резко контрастировали с роскошью кремлевского кабинета. Точно так же не сочетался с ней и телефонный пульт на столе чуть справа. На нем вдруг замигала лампочка. Но мужчина, погруженный в работу, не обращал на ее призыв никакого внимания.

Через пару минут высокая двустворчатая дверь осторожно приоткрылась, и в кабинет заглянула аккуратно стриженная головка секретарши:

– Сергей Данилович, Синицын на пятой!

Не отрывая взгляда от экрана, мужчина потянулся к трубке:

– Слушаю…

– Сергей Данилович, – послышался голос на другом конце телефонной линии, – вы просили вас сразу предупредить о возникновении аномалии. Так вот, только что наши датчики зафиксировали…

Еще через несколько минут от подъезда серого здания на Старой площади, бесшумно пульсируя мигалкой, отъехал черный «Мерседес». Два «Форда» ДПР, дежурившие у здания, сразу же пристроились спереди и сзади автомобиля. Вскоре кортеж мчался по заснеженной Москве, раздвигая по сторонам бесконечные московские пробки.

Путь, впрочем, был недолгий. Кортеж развернулся на широкой площади, и его с готовностью поглотили гигантские чугунные ворота массивного серого здания.

За длинным столом небольшого конференц-зала напротив помощника президента сидели трое мужчин и миловидная женщина. На мужчинах были темные, безукоризненно пошитые костюмы. Костюм на молодой женщине был серого цвета. В мужчинах, несмотря на штатскую одежду, чувствовалась военная выправка. Перед каждым из сидевших за столом стояла табличка с именем и званием, а также лежали блокноты с логотипом в виде стилизованных песчаных часов на фоне российского двуглавого орла. Интересно было то, что песок в этих часах сыпался как бы в противоположном направлении, то есть снизу вверх. Надпись под гербом гласила – ФСВ, Федеральная служба времени. На стене напротив стола висела светящаяся карта мира.

Старшим среди собравшихся был мужчина с волосами цвета платины, остриженными под короткий военный бобрик. Табличка перед ним гласила: «Синицын Борис Борисович, полковник ФСВ». Он заканчивал фразу:

– …ну, и самое главное, что нарушение пространственно-временного континиума было зафиксировано на территории США.

– Черт, только этого не хватало! – совсем по-мальчишески расстроился помощник президента.

– Но хорошо хоть, что мы вовремя узнали об этом, Сергей Данилович, – с надеждой на похвалу вставил второй мужчина.

Вместо ответа помощник встал и подошел к карете. Помимо своего прямого предназначения, карта являлась одновременно и часами. Те участки планеты, где день еще не наступил, были погружены в тень.

– Жаль конечно, что это случилось на другой стороне планеты, да еще в этой стране! Можно было бы, воспользовавшись случаем, собрать больше данных, – задумчиво произнес Сергей Данилович. – Но хорошо хоть, что это теперь нас напрямую не касается, – оптимистично закончил молодой человек, поворачиваясь к собравшимся.

За столом повисла неловкая пауза. Мужчины, коротко переглянувшись, заерзали на стульях, с надеждой поглядывая на миловидную женщину. Табличка на против нее гласила: «Шуранова Дарья Валентиновна, подполковник ФСВ».

Подполковник кашлянула в кулачок и неожиданно звонким, почти девичьим голосом произнесла:

– К сожалению, не совсем, Сергей Данилович… Кх-м, кх-м…

Помощник президента уставился на миловидную женщину, как удав на кролика.

– Что вы имеете в виду, Дарья Валентиновна? – наконец вкрадчиво произнес молодой человек. – Поясните!

– Не совсем… э-э-э… то есть я имела в виду – не очень хорошо…

Все замолчали. Помощник медленным шагом вернулся к столу. Отодвинув свой стул, он демонстративно развернул его в сторону женщины в сером костюме и сел.

– Продолжайте, Дарья Валентиновна! Продолжайте!

– Дело в том, что временной всплеск произошел на российской территории.

– Не понял… Вы же сказали, что… – начал помощник, но Дарья Валентиновна, упрямо нахмурив бровки, все же нашла в себе силы закончить фразу:

– …в Калифорнии. В ста двадцати километрах к северу от Сан-Франциско, на территории российского фортификационного поселения девятнадцатого века, крепости Росс, – почти по-военному отчеканила она.

Помощник президента опять встал и подошел к карте. Он долго и задумчиво смотрел на американский материк.

– Да… это, конечно, меняет дело, – наконец произнес молодой человек и, обращаясь уже только к женщине, добавил: – Вот что, Дарья… э-э… Валентиновна… Расскажите-ка нам поподробней про этот самый… Росс.