Текст книги "Специалист"
Автор книги: Дмитрий Стародубцев
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
ГЛАВА 27
Галина нажала кнопку отбоя на телефоне и задумчиво посмотрелась в зеркало.
Спит? Но еще только первый час ночи, а он по выходным привык ложиться не раньше двух. В душе? Или телевизор смотрит – не слышит? А вдруг… вдруг женщина? Хотя это совсем на него не похоже…
После того как между ними началась «любовь», он ни разу не дал ей повода для ревности. Галина никогда не сомневалась в честности своего избранника, она видела, что в его жизни из всех объектов вожделения (а ведь сколько их крутилось поблизости, авантюристок, вынюхивающих добычу!) присутствует только она, самая соблазнительная, самая желанная, не женщина – божество. Он действительно боготворил ее, и порой казалось, что он не ласкает ее, а творит молитву у алтаря любви. Это тебе не Стасик, который, стоит чуть расслабиться, уже глядит на сторону, а то и вовсе везет очередную пассию к себе на дачу «кататься на снегоходах»…
Но теперь, когда она в Нижнем, Черезов беспокоит ее все больше и больше. Эти странные разговоры и его необычное состояние… А за сегодня только одну эсэмэску прислал, да и то с двумя ошибками…
Галя присела на кровать, набрала в мобильном сообщение: «Милый, почему не отвечаешь? Я тебя ЛЮБЛЮ и очень скучаю! Целую везде!». Поставила подряд три смайлика «поцелуй» и отправила.
Стала ждать. Ответа все не было. Она держала перед глазами телефон и ждала. От нечего делать открыла папку «фото» и взялась просматривать снимки. Дима в ресторане произносит тост… Дима-аквалангист приготовился к погружению… В офисе… На концерте… Теперь они… Еще они… Она… Она… Она в бикини… А это совсем личное…
Галина вошла в другую папку, где фотографий, по идее, быть не должно. Черезов никогда не залезал в ее телефон, но так, на всякий случай, мало ли… Стасик у своего автомобиля… Они на шашлыках… Целуются…
Галина задвинула защитную панель мобильного, сходила на кухню, где достала из холодильника и съела два пирожных «картошка».
Вернулась в комнату сердитая, решительно взялась за сотовый и соединилась с неким Иршадом Рашидовичем, стоматологом (так значилось в адресной книге телефона).
– Тут кое-что поменялось… – сказала она в трубку с нарочитой беззаботностью, – я смогу с тобой встретиться прямо сейчас, не откладывая, но максимум на полчасика.
– Заметано, еду! Через десять минут буду у твоего подъезда! – ответил твердый и красивый мужской голос…
В ночном заведении «Мандарин» Стасику дружелюбно улыбнулись и предложили привилегированный столик, убрав с него табличку: «Reserved». Галина заметила пару знакомых лиц и пожалела, что не настояла на том, чтобы они пообщались просто в машине.
В едва освещенном зале стояли красные диваны, на которых расселась публика. У бара толклась разгоряченная молодежь, упакованная по последней моде.
– Конфетка, ты не представляешь, как я по тебе сох все это время! – сладко запел Стасик-карабасик после того, как официантка выполнила заказ.
От него тугими струями пошло прежнее тепло, и пальцы ее рук, со вчерашнего дня холодные, вдруг согрелись.
– Я тоже много о тебе думала, – призналась Галина, с трудом сдерживая нахлынувшие эмоции.
А про себя подумала: «Нет, пожалуй, в машине еще опаснее, здесь хоть люди…»
– Из вежливости сказала? Или в самом деле? – Стасик снисходительно поздоровался за руку с приветливым малым, который прогуливался между столами и знал здесь, казалось, всех до единого. – И что ты обо мне думала?
И этот запах его тела… В сердце кольнуло ностальгической грустью.
– Думала… – Она с въедливостью филолога комбинировала фразы и слова, чтобы не только, не дай бог, не обозлить его, но и не дать ему ни малейшего повода на что-то надеяться. Даже интонацию рассчитала до последнего звука: – Думала, что ты – самое лучшее, что произошло в моей жизни. И больше никогда не повторится!
– Правильно думала, конкретно сказано! Но почему же не повторится? – Стасик покосился на вход, где появилась стайка девушек, на первый взгляд вполне привлекательных, но полноватых и вульгарных.
Приблизился солидный мужчина в дорогом летнем костюме, при нешуточных часах. Вежливо кивнул Галине, одарив цепким, но в целом льстящим самолюбию взглядом, – так смотрят опытные сердцееды. Стасик поторопился встать и выйти из-за столика, они обнялись и расцеловались.
Мужчины на минуточку отошли в сторону, и Галина перевела дух. Стасик вполголоса поинтересовался у своего влиятельного друга, что собой представляют вошедшие девицы. Тот что-то ответил, и хотя слов было не разобрать, но брезгливое выражение лица было достаточно красноречиво..
На подиуме, не особо расходуя силы, кривлялись танцовщицы; на танцполе в мелькающем свете стробоскопа едва шевелились несколько человек. Впрочем, как показывала практика, субботняя ночь обещала быть жаркой, просто еще мало выпито и не все подъехали.
Стасик вернулся.
– Зачем ты все это устроил? – спросила Галя, не в силах больше тянуть время.
– Что устроил? – с ледяным спокойствием поинтересовался Стасик, с подросткового возраста привыкший к выдержке и лаконизму «терок», «разборок» и допросов.
– Ну, мой приезд… Телеграмму, что мама заболела… Звонок из больницы?
– Ты что-то попутала! – Стасик опрокинул в горло стакан чистого виски, давно его дожидающийся. – Ничего я не делал. Я вообще ничего о тебе не знал. Ты уехала, пропала с концами, только тогда поговорили по телефону, на твою днюху, два года назад…
Стасик-карабасик, как она шутливо обращалась к нему в эсэмэсках, был у нее первым. Когда-то и она случайно оказалась на его даче – тогда еще не достроенной, без присоединенных впоследствии соседних участков. Ей было восемнадцать, и она, несмотря на нравы ее компании, настойчивых кавалеров и постоянные ночные приключения, каким-то немыслимым образом еще оставалась девственницей. Упорно сопротивлялась. Зауважал. Долго ухаживал: посылал ей домой охапки роз, встречал у института на своем тюнингованном «бумере», «закошмарил» соперников, оплатил установку в их квартире новых окон – они с мамой ночь проплакали, но не смогли отказаться. Окончательно достал. Произошло. Влюбилась… – Подожди, чего-то я не понял… – Стасик сверлил ее своим волевым, немигающим взглядом.
Она еще раз подробно рассказала ему о той чертовщине, которая случилась.
– Я тут ни при чем! – твердо отрезал он, но после паузы добавил для убедительности: – Ты только не подумай, что я в несознанку ушел. Я действительно не в теме!
– Хорошо, тогда откуда ты узнал, что я приехала? Сразу позвонил…
– Вот это больше всего меня и прикололо! – интригующе понизил голос Стасик. – Мне на ящик скинули письмо. Я чуть не удалил, решил, что спам. Там написано, что ты приезжаешь на несколько дней в Нижний и что выходишь замуж.
– Обалдеть! А от кого письмо?
– А кто его знает! Подписано: «Хулиганка 29». Не знаешь, у кого такое «погоняло»? Может быть, какая-нибудь подруга твоя – доброжелательница?
– Нет, никогда не слышала…
Галину придавило к дивану, лоб мгновенно стал таким горячим, что, казалось, приложи руку – обожжешься. Она ощутила покалывания и слабость в ногах, что с ней случалось только в моменты сильного эмоционального напряжения.
«А не замешан ли здесь Черезов? Ведь только он обо всем знал! Но зачем ему это? На время от меня избавиться? Для чего? Женщина? Не верю! Я бы давно его просекла! Да и когда? В телефоне у него всегда чисто, я контролирую его двадцать четыре часа в сутки, все триста шестьдесят пять дней в году…»
Галя поняла только одно – она следует точно в фарватере чьего-то хитроумного плана. И ей вдруг стало так страшно, что, глядя на Стасика, молодая женщина будто бы смотрела сквозь него в какое-то таинственное закулисье…
Они поговорили с полчаса, после чего Стасик поднялся:
– Ладно, не парься, детка, разберемся! Сейчас вернусь…
Галина посмотрела ему вслед: по-прежнему не ходит – гарцует, преисполненный силы и властный. Она последним усилием воли заставила себя дождаться, пока он пожмет все протянутые ему руки, свернет за угол… И поспешила набрать Черезова. Слушала пугающие безразличием гудки до тех пор, пока в трубке равнодушно не сообщили: «Номер не отвечает».
«В Москву! Прямо сейчас!» – решила она.
Между столиками расхаживал кальянщик в костюме черта с рогами и длинным хвостом – навязывал гостям кальян, шутил, гримасничал, заигрывал с «бесхозными» девушками.
ГЛАВА 28
Вернулся недовольный Слепухин – на полусогнутых, с разорванной на груди футболкой.
– Одни сволочи! – сообщил он, пошатываясь.
Следом надвинулся раскрасневшийся охранник – громила в костюме:
– ЭТО с вами?
Демона насмешило, что белобрысого обозвали «это».
– С нами! – подтвердил он и протянул громиле пятисотрублевку. – Все тип-топ?
– Следите за ним, иначе мы его вышвырнем! – предупредил «секьюрити», даже не посмотрев на купюру.
– Оке, старик, все хорошо! – неожиданно вырос за его спиной Ромео. – Он у нас гламурный прозаик, отмечаем его новую книгу. Эти творческие личности… ну, ты знаешь! – Красавчик пощелкал пальцем по горлу и им же покрутил у виска.
– Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог… – сонно подтвердил Слепухин, свернувшись калачиком на диване.
Громила успокоился.
Ромео, оказывается, привел с собой двух смущенных подружек.
– Маэстро, познакомься, это Каролина и Светик! Представляешь, я наконец-то нашел, кто сыграет сестер Григорьевых в моем сериале! А чего, посмотри, как они похожи!
Демон засуетился перед девушками, поднес одной из них зажигалку. Светик, несмотря на прыщики на лице, ему понравилась, но тележурналист посадил ее рядом с собой и уже вводил в курс останкинских интриг.
– Пацаны, заснули, что ли? Налейте барышням! – восстал из коматозного состояния Слепухин.
– Официант, шампанского!
Официант козырнул и убежал…
– Рома-а, Дмитрий! Эй!
Ромео оглянулся и сразу потух. С танцпола махала рукой Ленусик, показывала выразительными жестами – мол, проведите меня, балбесы, в VIP-зону!
– Романчик, какая встреча! Значит, говоришь, к маме надо ехать? – Ленусик нервным сгустком нависла над столиком. – Чего ты глаза в тарелке закопал, заюля? Я не в обиде, просто чего ради ты мне весь день мозг выносил?
Блондинка выглядела еще сногсшибательнее, чем вчера, а ее формы просто поражали размякшее воображение.
Слепухин полез было к ней целоваться, но споткнулся, начал падать, уцепился за ее юбку и в результате ткнулся лицом ей в колени.
– Уау, пять баллов! Вот как надо меня встречать! – не растерялась Ленусик. – Слышишь, Зеленков? А не сидеть, как будто тебя на кол посадили! – Она помогла белобрысому подняться: – Пупсик, иди я тебя расцелую, ты такой душка!
Череп радостно вскочил и поспешил со всей возможной учтивостью предложить вчерашней знакомой свое насиженное место. Ленусик лишь потрепала его по щеке.
– Ara, у каждого по девушке! А я чем плоха? Романчик, ты сегодня провинился, ну-ка подвинься! – И блондинка втиснулась между Ромео и Светиком…
Стол обновили. Изрядно разбавленная женщинами компания с удвоенной силой навалилась на закуски и напитки.
Ленусик не удовлетворилась салатом с камчатскими крабами и заказала роскошное «фруктовое блюдо» за четыре тысячи рублей и сто граммов самого дорогого коньяка. Ромео виновато глянул на Демона.
Разговоры крепчали. Каролина и Светик постепенно сживались с мыслью сыграть сестер Григорьевых в сериале продвинутого режиссера Романа Зеленкова. Слепухин опустился до водки и, в который уже раз за этот день, ушел в штопор. А Череп натаскивал официанта в его профессии, сопровождая нравоучения мудрыми историями из собственного бесконечного опыта. Официант, бывший актер провинциального театра, впитывал его наставления, как губка, будто перед ним заслуженный артист, который проводит мастер-класс.
Время летело сломя голову. Пьяная, провонявшая табаком публика, несмотря на глубокую ночь, продолжала с такой экспрессией раскручивать безумный карнавал, будто подзаряжалась от атомной электростанции.
Ленусик, легко перекрывая хорошо поставленным голосом грохот музыки, поведала, что приехала в «Оперу» со знакомым «мужчинкой» – генеральным директором одной корпорации («не буду называть какой»).
– Я хотела в «Тринадцать», но по ходу оказались здесь. Решили VIP-столик взять, но ему позвонил приемный сын и сказал, что его задержали гаишники, повезли на медицинское освидетельствование! Вот он и подорвался, мелкий скунс, сыночка выручать – слава богу, денежку оставил. Говорит, повеселись за меня, завтра позвоню.
– Денежку? – приподнял голову от стола Слепухин. – Цыпа, теперь я понял, кто сегодня угощает!
– Николя, зачем вы обижаете бедную барышню? – Ленусик изобразила оскорбленное достоинство.
– У меня чулки все порвались, у последних туфель каблук отломился – на мюзикл пошла, с лестницы скатилась. Да и чего он мне там оставил-то, этот крохобор? На маникюр не хватит!
– Так, кому не понятно? – подскочил Демон. – Угощаю я! Факт!
Он швырнул на стол пачку наличных.
Слепухин схватил эту пачку и сунул себе за пазуху:
– Спасибо, я пошел!
Черезов набросился на него и шутливо поколотив, вернув свои деньги. Белобрысый заскулил:
– Напоили, обобрали…
– Оке! – надулся Ромео. – Теперь мне все понятно… Значит, если Рома занят, то идем дальше по списку? А?
– Какой список, заюля! – Ленусик взяла его руку в свои. – Ты – мой господин, я только твоя, остальные – титры! А хочешь, я буду твоей рабыней? Я серьезно! Только скажи, любой каприз…
Ленусик, прихватив Светика, пошла танцевать. Слепухин принялся угощать водкой на брудершафт сомлевшую женщину в годах из чужой компании. Демон каким-то непонятным образом оказался под столом и пытался обнять ноги Каролины.
– Только скажи, я брошу к твоим ногам весь этот мир! – твердил он. – Моя королева!
Он не узнавал ни себя, ни своего голоса.
– Ну что вы… не надо… – мягко уворачивалась девушка.
– О, вы совсем не знаете, моя прелестница, кто он такой! – твердил Каролине Череп. – Да за ним как за каменной стеной! Это такой человек! Человечище!..
В три часа ночи натанцевавшаяся Ленусик провозгласила в приказном тоне:
– Здесь тоска смертная, едем в «Тринадцать» – вот где можно повеселиться по-настоящему!
И ее почему-то все послушались. Каролина и Светик что-то твердили о том, что, мол, пора домой, но блондинка принялась горячо уговаривать подружек, а Ромео изъял у них сумочки и приказал Слепухину «отконвоировать сестер Григорьевых» к такси.
– Ну что, девчонки, пошалим? – Белобрысый радостно повел их к выходу.
Демон рассчитался, прибавив к своему депозиту еще столько же, а предприимчивому официанту оставил две пятитысячные бумажки на чай. Тот не поверил своим глазам.
На улице, пока Ромео ловил такси, Демон заглянул в свой телефон и обнаружил, что ему опять звонила Галчонок. Стало тревожно. Он отошел в сторону, набрал ее номер, но не удостоился ответа. Стоя на тротуаре и пошатываясь, он тщетно пытался вспомнить что-то важное… Услышал женский голос: «Жанка, ты дура, кто тебя просил? Теперь нам на тачку не хватит!». Протянул незнакомым девушкам тысячу рублей. Те сначала испугались, но после расцеловали в обе щеки.
– Ну-ка, разбежались, вертихвостки! – грозно наскочила Ленусик. – Это мой спонсор, и только я буду его доить!..
В машине Демон силился выудить из памяти номер телефона Галиной квартиры в Нижнем Новгороде (в адресной базе мобильного его почему-то не оказалось), но вскоре его сморило и он забылся, провалился в полубредовый сумбур всех сегодняшних и вчерашних лиц, слов, переживаний и поступков.
На Тверской притормозили – Демону стало плохо…
В ночном клубе «Тринадцать», в отличие от «Оперы», веселилась преимущественно двадцатилетняя молодежь, и Демон с Ромео возмутились тем, что Ленусик их сюда притащила.
Клуб располагался в здании особняка, построенного еще в восемнадцатом веке; внутри были широкие лестницы, тяжелые двери, а на стенах – картины под старину. Везде в длинных анфиладах залов, соединенных один с другим двумя-тремя дверными проемами, отчаянно танцевали под жесткую ритмичную музыку, прихлебывали коктейли, без конца курили и страстно целовались в темных углах. Белый дым, разрезаемый лазерными лучами, заволакивал пространство. Непосвященному легко могло показаться, что он угодил в какой-то дьявольский лабиринт, откуда, сколько ни броди, найдешь только один выход – в самое пекло.
За VIP-столик с них взяли всего десять тысяч, что не могло не порадовать Ромео. Собственно, благодаря ему компания приобщилась к ночной жизни Москвы, и поэтому он чувствовал некоторую вину перед Демоном из-за понесенных тем затрат. Впрочем, самому Демону, по его же признанию, было абсолютно «параллельно»: попросили бы у него двести тысяч – он, не раздумывая, отдал бы и их.
– А мне нравится в клубах! – растянулся на диване Слепухин. – Жил бы тут круглые сутки. Я думал, в ночных клубах скука смертная – танцуют и культурно отдыхают, как в фильмах. А здесь такая крутая оргия – мама не горюй!..
Ленусик зачем-то попросила у Демона четыре с половиной тысячи и растворилась в дыму, а появилась только через полчаса, преследуемая до охраняемого входа в VIР-зону двумя позарившимися на нее юнцами.
– Мальчики, я вам не по карману, идите поиграйте в песочнице!
– бросила блондинка им на прощание.
Мальчики от обиды покрылись испариной.
– Нате! – Ленусик протянула Демону и Ромео таблетки в ладошке, всего три. – Взяли по одной, проглотили, запили!
– Что это?! – Демона перекосило.
– Вот зачем мы сюда приперлись!
Каролина и Светик многозначительно переглянулись.
– Это очень хороший кайф, не пожалеете! Эффект моментальный! – Ленусик положила одну таблетку в рот, запила минеральной водой, а другую поднесла к губам Ромео: – Открой ротик, высунь язычок, скажи «а-а-а»…
Красавчика уговаривать не пришлось, зато Демон наотрез отказался от наркотика, и его решение развернуто одобрил Череп. Встал вопрос о том, кому достанется третья таблетка.
– Девочки, вам не предлагаю, вы и так в порядке! – сказала Ленусик своим новым подружкам.
– А мы и не хотим…
Таблетку выклянчил всеядный Слепухин и, проглотив ее, сразу покрылся красными пятнами. Его спутники долго тряслись в припадке смеха…
Вскоре Демона начали распирать чувства. Алкоголь в его голове так причудливо смешался с музыкой, женскими запахами и сексуальной энергетикой, что от этого термоядерного коктейля он и без таблеток давно уже сгорел дотла. В его сознании царил хаос желаний, Каролина вознеслась до значимости всего мироздания, а реальный мир подешевел и стоил едва ли копейку.
Тем временем Ромео разрывался между Светиком и Ленусиком, не в силах выбрать.
А Слепухин упорно твердил в свою мобильную трубку в телеграфном стиле:
– Ма-ма, постой! Я все равно не слышу, что ты говоришь! Послушай меня! Я тебя лю-блю! Я тебя никогда не брошу! У меня все хо-ро-шо!.. Ма-ма, постой! Я все равно не слышу, что ты говоришь! Послушай меня!..
Он напоминал контуженного…
Девушки-подружки все же сбежали – пошли в туалет и не вернулись. Не помог даже телефон Каролины, оставленный на столике. Впрочем, горевали компаньоны недолго…
Ночь пылала, пожирая пол, обстановку и стены. Языки пламени слизывали кожу с лиц персонажей картин до обугленных черепов. Танцующие исчезали в этом месиве пожара, но, охваченные угаром эйфории, до последнего воздавали дань числу «1 3». Все сущее испепелялось в сознании, чтобы никогда не возродиться…
ГЛАВА 29
Когда Черезов позвонил, она не осмелилась ответить и просто отключила звук. Стасик рядом, музыка мешает, да и как она объяснит без своему пяти минут мужу, где она пропадает в четвертом часу ночи? Хотела потом выйти, отыскать тихое местечко и перезвонить – мол, дома, сплю, ты где, почему не отвечал? Но последовавший разговор настолько вывел ее из равновесия, что она решила разговор общение с Димой на завтра.
– Твой жених? Ничего так фраерок! – Стасик мельком заметил фотографию Черезова, появившуюся вместе с сигналом вызова на дисплее мобильного. – Когда свадьба?
– Через две недели… – стушевалась Галина.
– Понятно. И как, совесть не мучит?
Она его боялась, он всегда подавлял ее своей агрессивной мужской энергетикой. Правда, раньше ей это нравилось…
– Почему она должна меня мучить?
– А потому, конфетка, что у тебя был и есть другой мужчина, которого ты любила и наверняка продолжаешь любить! Настоящий мужчина! А этот московский фраерок… он лошара конченый, ты просто используешь его!
Он и прежде был пошл, в его лексиконе всегда были жаргонные слова, которые приняты в грязных подворотнях, но раньше она этого не замечала.
– Ты его не знаешь! Он не такой! Он очень добрый!
– При чем здесь доброта? Тебе чего, Винни Пух нужен? Деда Мороза на детский утренник хочешь пригласить? Ты мне скажи, детка, ты любишь его? Только не надо мне прогонять фуфло – я тебя знаю как облупленную!
…Ей самой не верилось сейчас, что в девятнадцать лет ради Стасика она готова была на любое безумство. Но и он в ответ дарил ей такую полноту м, что она никогда ни о чем не жалела.
– Я его… не люблю! – призналась она (и не только Стасику, но и самой себе).
И почувствовала, как запульсировало в висках.
Он подсел к ней поближе, обнял, почти нежно поцеловал в веко. Она почувствовала щекой его подбородок, покрытый мелкой предутренней щетинкой, уловила знакомый запах его дыхания с легким привкусом алкоголя.
– Тогда получается, что это не брак, а просто сделка – сделка с совестью! Пойми, если ты сейчас на это пойдешь, то уже никогда не будешь той девчонкой!
«Я и так никогда уже ею не буду!» – подумала она, испытывая отчаянную неловкость от прикосновений Стасика, но не решаясь поставить его на место.
Случайность выручила ее. У столика появилась Евгеша в черном облегающем платье с широким серебряным ремнем и в высоких красных сапогах.
– Галюська, твою мать, ты, что ли? Ты чего здесь делаешь? А я думаю – она или не она? Ты же должна была позже приехать?.. Привет, Стасик! Не помешала?
Галя с облегчением мягко отвела руки Стасика и обнялась с Евгешей – самой лучшей своей подругой по жизни. Это она за компанию сманила Галину в Москву, а сама месяца через три вернулась – не срослось. Звали ее на самом деле Женя, Евгения, но старая школьная кличка до сих пор не забылась.
– Я решила пораньше… – Галине не хотелось сейчас ничего объяснять.
Расцеловались.
– Не дрейфь, я тебя с ним не видела! – успокаивая, шепнула на ушко Евгеша.
Она тоже была приглашена на свадьбу Галины и Черезова и знала о них почти все, поскольку не только регулярно общалась с «Галюськой» по телефону, но и успела четыре раза побывать у нее в гостях, в Москве. Евгеше Черезов страшно нравился, она всячески одобряла исторический выбор подруги, а Стасика считала неисправимым прохиндеем и прочила ему будущее подопечного колонии строгого режима.
Они не виделись примерно с полгода, и за это время Евгеша прибавила килограммчиков пять-шесть, обзавелась новым имиджем, таким же безвкусным, как и предыдущий, и двойным подбородком.
– Мужчина, угощаете даму крепкими спиртными напитками? Или пошла вон, жирная свиноматка?
– Скорее второе, чем первое, – ответил Стасик, впрочем, достаточно дружелюбно. – У нас тут все серьезно, потом перетрете. Вали к бару, закажи что хочешь, скажи, чтобы на меня записали…
Это был их обычный стиль общения.
Все же подруги поговорили немного и условились завтра обязательно встретиться.
– Линяй отсюда! – потребовала Евгеша зловещим шепотом. – Срочно! Если Черезов узнает, свадьба накроется, а я уже заявление на отпуск накатала!..
– Поедем ко мне на дачу, прямо сейчас! – умолял Стасик Галину спустя минут сорок. – Я тебе клянусь – ты ни о чем не пожалеешь!
Он обнимал, нашептывал, дразнящее ласкал, полностью ею завладевая. Он действительно знал ее, как облупленную. Тело постепенно выходило из многолетней спячки. Она изо всех сил сопротивлялась этому соблазну, но единственным противоядием от Стасика было бегство, а она продолжала тупо сидеть в оцепенении.
– Зачем тебе я? – все же ответила Галя. – Кругом столько девочек! Кто из них (она показала на танцпол) еще не был на твоей даче? Евгеша?
А сама подумала: «Поеду! В последний раз! Прощальный! И все!»
– Ха, ты все слышала? Ну и слух! – Стасик от неожиданности приостановил наступательные действия. – Зря ты так, ты же в курсах, что у меня полгорода деловых партнеров! Этот, в костюме, с которым я говорил, – он на самом деле бывший вор. Но сейчас человек авторитетный – свой банк, строительная фирма, с генералами рыбачит. Девочки его слабость. Мне что с ним, о Моцарте разговаривать?..
Галина вздрогнула, услышав сигнал пришедшего ей на мобильный сообщения.
– Это, наверное, мама! Волнуется! – сказала она Стасику, вынимая из сумочки телефон.
Она проследила, чтобы ее собеседник не увидел содержимого письма. Черезов прислал: «Масюня, солнышко мое ненаглядное! Обожаю, ты – моя единственная! Ты подарила мне этот мир! Я так тебе за это благодарен! Прошу прощения за все! Ком в горле. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!»
– Мама плохо себя чувствует, просит, чтобы я скорее приехала, – уверенно объяснила Галина.
– А твоя мама никак не может сегодня без тебя обойтись?
– Как это – обойтись?
– А вот так! – Стасик потянулся за виски. – Как и все эти годы, пока ты жила в Москве!
Нет, она ошиблась и сейчас это явственно почувствовала. Он давно уже не был ее Стасиком-карабасиком – какой-то совершенно чужой, далекий, словно клон из другого измерения. И влечение, которое она в этот момент к нему испытывает, – всего лишь иллюзия, воспоминание той почти наркотической зависимости, того горячечного счастья, которое когда-то было, но действительно больше никогда не повторится. На самом деле она, сегодняшняя, совсем его не хочет, она – столько всего повидавшая за последние годы и… и познавшая других мужчин, уже давно взрослая, циничная, разозленная – не верит во все эти мужские побасенки для маленьких девочек…
– Но ведь мама волнуется! – ответила Галя.
– Что за бред? – В голосе Стасика появились зловеще-ласковые нотки, а это было очень опасно.
– Тебе сколько лет? Четырнадцать или двадцать пять?
– К тому же у меня дела… – спохватилась она.
– Ну и что? Раньше нам это не мешало!
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
