Текст книги "Виктор Суворов врет! Потопить «Ледокол»"

Румынское ограбление Бессарабии

Весьма пренебрежительное отношение к интересам Румынии до войны со стороны практически всех крупных европейских стран определялось тем, что Румыния была самой отсталой страной в Европе – аграрной окраиной. В 1938 году доля сельского хозяйства в национальном доходе составляла 41,1 %, на промышленность и торговлю приходилось 22,1 %[196]196
  Economia Romîniei între anii 1944–1959. Bucureşti, Editura Academiei Republicii Populare Romîne, 1959, р. 60.


[Закрыть]. Румыния экспортировала продукцию сельского хозяйства, лес и нефть, т. е. сырьевые продукты, и полностью зависела от более развитых стран в импорте оборудования и машин.

Более того, практически вся индустрия в довоенной Румынии принадлежала иностранному капиталу. В нефтяной промышленности доля иностранного капитала составляла 91,9 %, в металлургии – 74 %, в газовой промышленности и электроэнергетике – 95 %, в химии – 72 %, в лесной промышленности – 70 %[197]197
  Economia Romîniei între anii 1944–1959. Bucureşti, Editura Academiei Republicii Populare Romîne, 1959, р. 61.


[Закрыть]. Фактически Румыния не контролировала базовые отрасли своего хозяйства, и все решения об их развитии принимались за пределами страны, в основном в Париже и Лондоне.

Потому совершенно неудивительно, что Германия отказалась помогать Румынии в 1940 году, ограничившись только защитой своих экономических интересов, на которые СССР и не посягал. К тому моменту это была давно сложившаяся практика.

Единственной отраслью, которая реально была основой для развития довоенной Румынии, было только сельское хозяйство. Потому-то румыны так вцепились в Бессарабию, которая была крупным аграрным районом с товарным сельским хозяйством, и все 20 лет, с момента оккупации Бессарабии до момента возвращения ее в СССР, румыны пытались превратить ее в свою аграрную колонию. Румынская политика в отношении Бессарабии очень сильно напоминала польскую политику в отношении Западной Белоруссии и Западной Украины.

Но была и существенная разница. Колонизация Бессарабии у румын столкнулась с серьезными препятствиями. Дело в том, что сразу после провозглашения Молдавской народной республики в декабре 1917 года бессарабские крестьяне при активной поддержке большевиков взялись за аграрную реформу. До революции Бессарабия была весьма типичной страной, в которой землевладение было поляризовано. Помещики владели 948,7 тысячи гектаров земли, а все крестьяне – 1177,7 тысячи гектаров земли. Крестьянское землевладение было мелким и едва позволяло, даже при весьма высоком плодородии земель, прокормить земледельца.

В считаные недели после революции положение кардинально изменилось. От помещичьего землевладения осталось только 38,5 тысячи гектаров, тогда как крестьяне стали владельцами 2,3 млн гектаров земли, т. е. более чем в два раза больше, чем до революции[198]198
  Малинский В. Аграрная «реформа» 1918–1924 гг. в Бессарабии. Кишинев: Госиздат Молдавии, 1949. С. 6.


[Закрыть]. Кроме помещичьих земель, крестьяне конфисковали и разделили 430 тысяч гектаров церковных и монастырских земель. Когда румынские войска в середине января 1918 года оккупировали Бессарабию, то они обнаружили, что помещичья и монастырская земля уже поделена между крестьянами.

Румынские власти такой поворот событий не устраивал, и они почти сразу же стали заниматься отъемом земли у крестьян и возвратом ее помещикам. 21 февраля 1918 года правительством независимой Молдавской демократической республики была выпущена «аграрная инструкция» по частичному возврату земель помещикам от 100 до 600 десятин, а также всего инвентаря и скота, конфискованного у помещиков при разделе имений. Остальная бывшая помещичья земля оставалась у крестьян и оформлялась как аренда у государства. «Нужно перевернуть представление крестьян о земле и внушить им, что они арендуют ее у государства», – заявил в феврале 1918 года премьер Молдавской демократической республики Пантелеймон Ерхан[199]199
  Цитируется по: Малинский В. Аграрная «реформа» 1918–1924 гг. в Бессарабии. Кишинев: Госиздат Молдавии, 1949. С. 81.


[Закрыть]. В 1919 году крестьяне заплатили 29,5 млн лей арендных платежей – за 1300 тысяч гектаров.

На какое-то время это крестьян удовлетворило, однако под нажимом румын правительство Молдавской республики заворачивало в сторону интересов помещиков. Летом 1918 года право взимания арендной платы было передано обратно помещикам. Но это было только началом.

На своем последнем ночном заседании 26 ноября 1918 года Сфатул Цэрий, вместе с решением о безусловном присоединении к Румынии, принял закон о земельной реформе. Закон был составлен очень хитро. Земля одновременно обещалась и крестьянам, и помещикам, причем последним гарантировалось по 100 гектаров земли. Тонкость этого закона заключалась в том, что наделение землей должно было происходить из одного фонда, площадью в 1242 тысячи гектаров. 5 тысяч помещиков должны были получить 500 тысяч гектаров земли, а крестьяне – 642 тысячи гектаров.

Фразеология закона была весьма радикальной и обещала землю крестьянам: «Такими приемами обеспечивалась внешняя радикальность закона об аграрной «реформе» в Бессарабии: одна и та же площадь земель включалась одновременно и в фонд, обещанный крестьянам, и в категорию земель, возвращаемых помещикам!» – пишет В. Малинский[200]200
  Малинский В. Аграрная «реформа» 1918–1924 гг. в Бессарабии. С. 88.


[Закрыть]. Но фактически этот закон предусматривал перераздел уже разделенной земли, с отъемом у крестьян и передачей ее обратно помещикам.

Земельная реформа была обставлена многочисленными условиями. Крестьяне могли получить землю только в том случае, если имели оседлость и домашнее хозяйство в вотчине и жили не далее, чем в пяти километрах от имения, подлежащего разделу. Безземельные крестьяне таким образом фактически лишались права на получение земли. Земля предоставлялась не бесплатно, а за выкуп, в размере 5 %-ной ренты за 40 лет, причем в качестве базы была взята самая высокая краткосрочная аренда в 1910–1914 годах. Крестьянин из этой суммы должен был внести 75 %, остальные 25 % вносило государство.

Если в Польше крестьянин получал рассрочку за парцеллу, то в Бессарабии румыны стали сразу выбивать из крестьян выкупные платежи, не останавливаясь перед насилием. За три года, с 1920 по 1923 год, с крестьян взяли колоссальную сумму выкупа – 600 млн лей. В Бессарабии выкупные платежи выбивались так жестко, что к окончанию земельной реформы в 1928 году почти не было задолженности.

Крестьянской реакцией на этот закон было мощное Хотинское восстание, вспыхнувшее в январе 1919 года в Северной Бессарабии. Оно было подавлено с большой жестокостью. В боях с румынскими войсками погибло около 11 тысяч человек, а 50 тысяч человек бежали через Днестр.

Эта земельная реформа привела к тому, что площадь крестьянской земли стала неудержимо сокращаться. Если в 1919/20 году крестьяне владели 2,3 млн гектаров, то уже в 1920/21 году – 1,52 млн гектаров. За год крестьяне потеряли более трети земли. Это была очень болезненная для них земельная реформа. После подавления восстаний процесс сокращения крестьянских наделов пошел по нарастающей. В 1922 году у крестьян осталось 581 тысяча гектаров, арендная плата повысилась с 20 лей за гектар до 70 лей, и с крестьян собрали 40,6 млн лей арендных платежей. Зато помещики торжествовали, поскольку получили все почти сполна. В 1923 году было восстановлено 4480 имений с 352,6 тысяч гектаров земли[201]201
  Малинский В. Аграрная «реформа» 1918–1924 гг. в Бессарабии. С. 102–104.


[Закрыть].

Если говорить кратко, то земельная реформа в Бессарабии, проведенная румынами, вылилась в грандиозный двойной грабеж крестьян. Во-первых, у них отобрали ¾ земли. Во-вторых, за оставшуюся в крестьянских руках землю с них содрали выкупные платежи и арендную плату. Наконец, ярким следствием такой «земельной реформы» стало резкое увеличение безземельных крестьян. В Хотинском уезде до революции было 1700 безземельных хозяйств, в 1923 году – 8200, а после реформы таких стало 29 000[202]202
  Крутиков И. Советская Бессарабия и Советская Буковина // Плановое хозяйство, № 8, 1940. С. 94.


[Закрыть].

15—19 сентября 1924 года в Южной Бессарабии произошло мощное Татабунарское восстание под руководством коммунистов, которые захватили власть в Татабунарах. Буквально за два дня восстание охватило всю Южную Бессарабию, к которому присоединилось более 6 тысяч человек из разных сел. Румыны бросили против восставших армию и флот, 19 сентября взяли штурмом Татабунары, предварительно обстреляв его химическими снарядами. В ходе боев погибли более 3 тысяч человек. Это было восстание, вызвавшее большой международный резонанс.

Татабунарское восстание вполне показывает, что бессарабское крестьянство было сильно недовольно результатами аграрной реформы, и румынам удавалось удерживать его в повиновении только насилием.

По бессарабскому крестьянству сильно ударил аграрный кризис, который сопровождал Великую депрессию. Глобальный аграрный кризис начался в 1928 году и оказался связан с сокращением платежеспособного спроса и потребления сельскохозяйственной продукции. Цены на продовольствие падали, развивалось перепроизводство сельхозпродукции, что в условиях высоких налогов (к примеру, бессарабские крестьяне с наделом до 3 гектаров имели годовой доход в 2222 лей, из которых 2200 лей уплачивали в виде налогов[203]203
  Малинский В. Аграрная «реформа» 1918–1924 гг. в Бессарабии. С. 124.


[Закрыть]) и большой задолженности крестьянских хозяйств вело к их быстрому разорению. Однако отличием предыдущих аграрных кризисов от Великой депрессии было то, что крестьянам на сей раз некуда было уходить – кризисом одновременно оказалась охвачена и промышленность, в городах была сильная безработица. Аграрный кризис усиливал падение экономики целого ряда капиталистических стран, в том числе и Румынии[204]204
  Bozga Vasile. Criza agrară în România dintre cele două războaie mondiale. Bucureşti, “Editura Academiei Republicii socialiste România”, 1975. P. 29.


[Закрыть].

В Великую депрессию румынам особенно не повезло. В первый же год кризиса они получили рекордный урожай. Если в 1928 году было собрано 8,6 млн тонн зерновых, то в 1929 году – 13,5 млн тонн. Урожаи 1931–1932 годов также были хорошими. Сочетание депрессии и высоких урожаев привело к феноменальному падению цен на зерновые культуры. В 1930–1935 годах цены на пшеницу упали до уровня 49,5 % к уровню 1928 года, а в сентябре 1931 года они снизились до минимального уровня – 16,7 % к уровню 1928 года. Цены на кукурузу упали до 37,8 % к уровню 1928 года, минимальный уровень был в июне 1933 года – 15,4 %[205]205
  Bozga Vasile. Op. cit. P. 110, 115.


[Закрыть]. Причем такие низкие цены держались вплоть до 1941 года, когда военные потребности подняли цены сверх докризисного уровня.

В общем, Румыния в 1930-х годах была целиком во власти сильного аграрного кризиса, колоссального обесценивания крестьянского труда и продукции сельского хозяйства. Несмотря на то что в 1935–1937 годах аграрный кризис несколько ослабел из-за благоприятной конъюнктуры на мировых рынках[206]206
  Bozga Vasile. Op. cit. P. 98.


[Закрыть], связанной с неурожаем 1934/35 года (в Румынии собрали 8,5 млн тонн зерновых), позволившей Румынии увеличить экспорт пшеницы – главного экспортного продукта, тем не менее все 1930-е годы румынское сельское хозяйство слабело и разорялось. По подсчетам Василе Бозга, румынское сельское хозяйство с 1929 по 1938 год недополучило из-за падения цен на зерновые колоссальную сумму в 449,5 млрд лей.

Поскольку в Румынии 75 % крестьян имели надел до 5 гектаров, позволявший только обеспечивать свои продовольственные потребности, то это обнищание всей тяжестью легло на плечи беднейшей части крестьян. В особенности сильно разорялась и нищала Бессарабия, в которой румынские власти проводили политику ликвидации любой промышленности, кроме пищевой. В 1926 году на Бессарабию приходилось 6,6 % основного капитала румынской промышленности, тогда как в 1937 году – 1,7 %. По отраслям доля пищевой промышленности в Бессарабии выросла за это же время с 77,1 % до 92,4 %, тогда как металлообработка сократилась с 5,9 % до 0,9 %, а текстильная промышленность – с 3,6 до 1,7 %[207]207
  Дольник А. Бессарабия под властью румынских бояр (1918–1940 гг.). С. 37.


[Закрыть]. Румыны даже демонтировали и вывезли за Прут ряд бессарабских предприятий, например железнодорожные мастерские в Бендерах, Бессарабке и Флорешт.

Мало того, что промышленность уничтожалась. Работающие предприятия были сильнейшим образом недогружены. В 1937 году производственные мощности имели следующий уровень использования: выгонка спирта – 10–12 %, мукомольная – 30–34 %, маслобойная – менее 50 %, текстильная – 5—20 %, металлообрабатывающая – 5 %, деревообрабатывающая – меньше 10 %, кожевенная – 4–5 %[208]208
  Дольник А. Бессарабия под властью румынских бояр (1918–1940 гг.). С. 41.


[Закрыть]. В 1938 году закрылся нефтеперерабатывающий завод в Кишиневе мощностью 25 тонн нефти в сутки.

Удушение промышленности в Бессарабии делалось для того, чтобы обеспечить промышленность основной части Румынии – Старого Королевства, где было сосредоточено 85 % промышленного капитала, рынком сбыта. Бессарабским крестьянам просто некуда было уйти из деревни, и потому там появились все признаки острого и затяжного аграрного кризиса: перенаселение, чрезмерное истощение земли, сокращение скота, износ инвентаря и прогрессирующая бедность.

Первым признаком этого кризиса стало огромное количество крестьянских хозяйств, не имеющих достаточного земельного надела. Безземельных и малоземельных было 42,7 % в Оргеевском уезде и 68,7 % в Хотинском и Черновицком уездах[209]209
  Крутиков И. Советская Бессарабия и Советская Буковина // Плановое хозяйство, № 8, 1940. С. 94.


[Закрыть]. Вторым признаком была нехватка сельхозинвентаря. В 1937 году на 630 тысяч хозяйств приходилось 451,6 тысячи плугов, 6907 сеялок и 2009 молотилок[210]210
  Малинский В. Аграрная «реформа» 1918–1924 гг. в Бессарабии. С. 128.


[Закрыть]. Механической тяги почти не было. В 1937 году на всю Бессарабию имелся 361 трактор[211]211
  Дольник А. Бессарабия под властью румынских бояр (1918–1940 гг.). С. 78.


[Закрыть]. Наконец, с 1923 по 1937 год резко упала численность скота. Поголовье крупнорогатого скота сократилось с 821 тысячи до 462 тысяч голов, овец и коз – с 2,4 млн до 1,9 млн голов, свиней – с 513 до 336 тысяч голов.

Помимо всего прочего, Бессарабия под румынской властью была страной неграмотных. По данным румынской переписи населения в 1930 году, 72 % населения было неграмотными, или 1,38 млн человек, из которых 1,26 млн неграмотных проживало в деревне. При этом в 1930-х годах в Бессарабии количество средних школ сократилось с 76 до 39, а количество средних профессиональных школ – с 55 до 43. Все высшее образование в Бессарабии было представлено теологическим и агрономическим факультетами Ясского университета, открытыми в Кишиневе. Само по себе характерно, что румынское правительство считало, что бессарабцы должны только пахать и молиться. Еще в 1921 году Румыния признала нежелательным обучение бессарабцев за границей, в частности в Чехословакии, а в 1935 году вышел запрет высылать деньги бессарабским студентам, обучающимся за границей. То есть румыны сознательно держали Бессарабию в неграмотности и препятствовали развитию образования. Для сравнения, в Молдавской АССР неграмотность была ликвидирована в 1934 году, а в 1939 году действовали 504 школы, 9 специальных школ и 3 высших учебных заведения[212]212
  Малинский В. Аграрная «реформа» 1918–1924 гг. в Бессарабии. С. 141.


[Закрыть].

Все это нагляднейшим образом показывает тот факт, что румыны вели себя в Бессарабии именно как оккупанты, которые основательно ограбили бессарабских крестьян, а потом целенаправленно превращали страну в нищую, неграмотную и забитую аграрную окраину.

Возврат Бессарабии

Вопреки утверждениям Виктора Суворова, что СССР якобы захватил или оторвал Бессарабию, ее возвращение в СССР состоялось относительно мирно, хотя и не без стычек и перестрелок. У командования РККА был готов план военной операции. 26 июня 1940 года В.М. Молотов передал румынскому послу Георге Давидеску ноту с ультимативным требованием о возврате Бессарабии и Северной Буковины, населенной украинцами. 27 июня в Румынии была объявлена мобилизация, однако вечером того же дня Коронный совет Румынии решил принять советские условия.

Утром 28 июня началась эвакуация румынских войск и продвижение в Бессарабии и Северной Буковине советских войск. К 1 июля 1940 года советские войска установили полный контроль над всей территорией, переданной СССР, и над новой советско-румынской границей.

Румыны при эвакуации активно грабили местное население, так что сумма ущерба составила 1 млрд лей. Для пресечения грабежа и вывоза имущества в Румынию советские войска 29 июня 1940 года выставили на Пруте погранпосты для проверки выходящих румынских войск с целью изъятия награбленного. Впоследствии ставился вопрос о возмещении убытков, однако в ноябре 1940 года Румыния категорически отказалась выплачивать какие-либо компенсации.

Зато 2 июля 1940 года Румыния потребовала от СССР вернуть оружие и боеприпасы, брошенные румынскими солдатами при эвакуации. Первоначально советская сторона отказалась от передачи, но впоследствии, когда оружие было собрано, передача все же состоялась. Советский Союз передал Румынии оставленное в Бессарабии и Буковине оружие и боеприпасы: 66 тысяч винтовок, 1350 пулеметов, 8152 револьвера, 201 пушку, 109 тысяч снарядов и 17 млн патронов[213]213
  Лазарев А.М. Год 1940 – продолжение социалистической революции в Бессарабии. Кишинев: Картя Молдовеняске, 1985. С. 53.


[Закрыть]. Эти данные показывают, что по существу это была не эвакуация, а паническое бегство румынской армии из Бессарабии и Буковины. Брошенным оружием можно было вооружить, по крайней мере, две пехотные дивизии.

В Бессарабию стали возвращаться ее жители, которые в разные годы вынуждены были выехать в Румынию и которые не хотели жить под румынской властью. Через месяц, к 26 июля 1940 года, несмотря на многочисленные препятствия, чинимые румынскими властями, вернулось 149,9 тысячи человек. К 16 декабря 1940 года вернулось около 300 тысяч репатриантов, в том числе из Румынии – 220 тысяч. Население Бессарабии увеличилось на 9,5 %[214]214
  Лазарев А.М. Год 1940 – продолжение социалистической революции в Бессарабии. Кишинев: Картя Молдовеняске, 1985. С. 82.


[Закрыть]. Совершенно очевидно, какую власть бессарабцы считали своей, и очевидно, что они не считали СССР «коммунистическим рабством».

Так же, как в Западной Белоруссии и Западной Украине, в Бессарабии сразу же началось решительное и коренное переустройство всего хозяйства и образа жизни. Только, пожалуй, еще более решительное, чем в рассмотренном выше белорусском примере.

Первым делом состоялась земельная реформа. На первом этапе аграрной реформы было конфисковано 163,6 тысячи гектаров земель, из них 134,8 тысячи гектаров, в том числе 71 тысяча гектаров с урожаем, были распределены между безземельными и малоземельными крестьянами. В конечном итоге землей было наделено 186,4 тысячи наиболее нуждающихся хозяйств[215]215
  Лазарев А.М. Год 1940 – продолжение социалистической революции в Бессарабии. С. 159, 162.


[Закрыть]. Малоземелье и безземелье было практически ликвидировано.

Уже осенью 1940 года, на озимый сев, стали создаваться прообразы колхозов – супряги, аналогичные товариществам по обработке земли в СССР. В осенний сев 1940 года организовано 57 тысяч супряг, в которые вступили 139,7 тысячи хозяйств, а весной 1941 года в Бессарабии было уже 106 тысяч супряг, в которых состояло 348,7 тысячи хозяйств – 75 % всех крестьянских дворов. Весной 1941 года началось создание колхозов и МТС. К началу войны в Бессарабии было 120 колхозов, в которые вступили 15,8 тысячи дворов и 52 машинно-тракторные станции, в которых было 700 тракторов, вдвое больше, чем за год до этого было во всей Бессарабии[216]216
  Дольник А. Бессарабия под властью румынских бояр (1918–1940 гг.). С. 169.


[Закрыть].

Сразу же была проведена национализация 120 предприятий, и в течение второго полугодия 1940 года почти все они были пущены в ход, обеспечив работой 80 тысяч человек. В сентябре 1940 года на базе механических мастерских был основан Кишиневский механический и чугунолитейный завод № 1, на котором было занято 200 рабочих[217]217
  Лазарев А.М. Год 1940 – продолжение социалистической революции в Бессарабии. С. 202.


[Закрыть].

До возвращения в СССР в Бессарабии свирепствовали болезни. По весьма несовершенной румынской статистике, в 1939 году в Бессарабии было зафиксировано 508 случаев сыпного тифа, 1058 случаев брюшного тифа, 1070 случаев сибирской язвы. Малярия, сифилис и туберкулез и вовсе были «привычными» болезнями. В 1939 году было зафиксировано 134,3 тысячи случаев малярии, на население в 3 млн человек. При этом в сельской местности болезни чаще всего вообще никем не фиксировались. После возвращения Бессарабии в СССР было запланировано открыть целую медицинскую сеть: 22 новые поликлиники, 12 венерических диспансеров, 10 туберкулезных диспансеров, 15 детских консультаций, 30 родильных домов[218]218
  Крутиков И. Советская Бессарабия и Советская Буковина // Плановое хозяйство, № 8, 1940. С. 97.


[Закрыть]. По всей видимости, полностью построить все запланированные медицинские учреждения не успели.

Весьма решительно взялись за ликвидацию неграмотности. К февралю 1941 года доля неграмотных сократилась до 40,4 %[219]219
  Дольник А. Бессарабия под властью румынских бояр (1918–1940 гг.). С. 170.


[Закрыть].

На социальные и экономические преобразования в Бессарабии оказалось слишком мало времени, чуть менее года. Потому многих мероприятий выполнить просто не успели и не успели начать масштабную перестройку всего хозяйства, наподобие того, как это было сделано в Западной Белоруссии. Но даже то, что было сделано в этот год до начала войны, все равно весьма впечатляет, в особенности по сравнению с постепенной деградацией и обнищанием Бессарабии под румынской властью.

Все это показывает, насколько утверждения Виктора Суворова о «захвате Бессарабии» ложные, насколько они противоречат фактам. Во всем длинном бессарабском вопросе нет ни малейшего намека на угрозу румынской нефти. СССР считал Бессарабию оккупированной территорией, все 1920-е и 1930-е годы добивался ее возврата, и вот когда сложились благоприятные условия, Советский Союз осуществил этот возврат на условиях мирной передачи. Даже вернул румынам брошенное оружие. Говорить, что «захват Бессарабии» – это признак подготовки СССР к агрессии – это утверждение вообще за гранью всякой здравой логики.