Текст книги "Воинство сатаны"

10. ПЛАТА ЗА ВОСПОМИНАНИЯ

Сегодня я, Ур-Шагал, провидец и летописец, пишу эти строки, но слова, что ложатся на белый лист, принадлежат Великому Аш-Даготу, да будет достойным его служение Вечному. Ибо Верховный шаман пришел к вождям всех племен ургов, дабы сообщить им волю самого Венного.

И воля эта известна вам, дети мои, ибо только в воинской славе могут доказать урги свою любовь и покорность Вечному. Только дары, принесенные Ему, только дым костров, на которых уносятся ввысь души тех, кто будет служить героям в великих пещерах Ург-Дора, – вот что угодно Вечному.

И сказали вожди, что поняли они слова Аш-Дагота и что настало время ургам вспомнить, для чего ковались их топоры. Вечный хочет служения, но походы в Стальные пещеры перестали радовать Его… что ж, пусть тогда многочисленные дымы костров вознесут к небесам пепел иных жертв – жалких людишек и проклятых шанков, высокомерных эльфов и многочисленных расплодившихся полукровок.

Я слышу, дети мои, как звучат барабаны, призывая к войне. Я слышу – и руки мои начинают дрожать. С нами сила Вечного, с нами его благоволение… Аш-Дагот не мог ошибиться, истолковывая слова, пришедшие свыше. И это, дети мои, пугает меня более всего. И боюсь я не смерти телесной, ибо рано или поздно она приходит к каждому… мне горько думать, что вновь урги зальют кровью всю эту землю…

Хищник был доволен – все шло как нельзя лучше. Приключение становилось все интереснее и интереснее. Эти двое были настолько доверчивыми, что временами ему даже становилось их жаль – они с готовностью приняли в свою компанию незнакомца, даже не потрудившись выяснить, кто он таков. Что ж, хищник решил, что с нападением стоит повременить. Вообще у него уже вошло в привычку раз за разом откладывать атаку – тем более что каждый день приносил все новые и новые ощущения, а охотник очень дорожил этим. Скука последних десятилетий была невыносима, и он надеялся, что прежнее унылое существование вернется не скоро. Во всяком случае, не ранее, чем он сам этого пожелает.

А пока он с удовольствием наблюдал, как волшебница карабкается по круто уходящей в гору тропе, не желая – или не решаясь – воспользоваться своими способностями. Самому хищнику не составило бы особого труда взбежать по склону, не обращая внимания на такие мелочи, как камни, колючие кусты или даже почти отвесные стены.

Он вполне понимал, почему молодая волшебница проявляет определенную осторожность в применении заклятий. Даже в самом воздухе этого места витала угроза – для тех, разумеется, кто способен был ее почувствовать. Те, кто не мог ощутить этой разлитой вокруг эманации, вряд ли могли бы представлять опасность и для владельца этой горы.

Хищнику было чрезвычайно интересно познакомиться с этим владельцем поближе. У него уже появлялись мысли насчет того, кто именно ждет их, – но твердых доказательств не было. Это не имело значения, охотник умел ждать, тем более что ждать оставалось недолго. А пока надо было только неторопливо взбираться по вьющейся меж камней тропе, стараясь не упустить из виду людей.

Оставшиеся дни прошли спокойно. Ему даже не пришлось вступать в бой – хищники на отряд не нападали, увечный маг, имевший наглость причислить себя к хозяевам, тоже не показывался.

И вот наконец цель достигнута. Хищник задумчиво смотрел на пещеру, в глубине которой таился тот, кто называл себя Оракулом. Охотник повел носом, прислушался… нет, он не улавливал знакомого запаха. Неужели он ошибся и хозяин этой пещеры – не тот, на встречу с кем хищник так надеялся. Впрочем, судить пока было рано, встреча была еще впереди, а там можно будет во всем разобраться.

Подумав, хищник решил, что столь увлекательному путешествию, видимо, приходит конец. Кем бы ни был этот Оракул, вряд ли встреча с ним пройдет мирно – хищник испытывал непреодолимое отвращение к магам… ну, за одним малым исключением. Пожалуй, этой девчонке он даст умереть достойно. И быстро. Всем же остальным такого благодеяния ожидать не стоило – охотник умел действовать быстро и эффективно, но мог поступить и иначе, превращая смерть в долгую и мучительную пытку. Вряд ли с Оракулом удастся разойтись мирно – но хищник и не планировал мирный исход.

Барельефы на стенах заинтересовали его на некоторое время. Кое-какие события он узнал – не потому, что был их участником, его создали немногим позднее. Но из того факта, что хищник был своими хозяевами предназначен только для убийств, отнюдь не следовало, что он был туп или нелюбопытен. Он много знал о событиях тех давних лет…

И вот он оказался в огромном зале – и прямо перед ним, на расстоянии, чуть превышающем бросок, находился Оракул. И хотя хищник по-прежнему не мог уловить запаха, он узнал другое – ауру, что окружало это существо. Глаза, этот ненадежный, всегда готовый обмануть инструмент, видели перед собой чудовищных размеров змею – но чувства, куда более совершенные, чем человеческие, рисовали совсем иную картину. Теперь он прекрасно понимал, с кем свела его судьба, к кому привели эти странные похитители, волшебница и ее спутник. Понимал он также, что боя теперь не избежать…

– Рад, что вы вернулись, – прошипел Оракул, и его хвост хлестнул по груде золотых монет, так и брызнувших во все стороны.

Если по внешнему виду змеи можно было бы определить ее настроение, то про Оракула следовало бы сказать, что он в бешенстве. И даже его приветствие прозвучало скорее как обвинение. Таяна чувствовала некоторую неловкость – в конце концов, ее сюда привело дело личного характера, и совсем не следовало тащить с собою этого Тернера. Неприязнь к нему осталась, хотя за все время пути воин вел себя отменно – ни единого грубого слова, простые и бесхитростные ответы на все вопросы… к тому же он с готовностью нес ночную вахту, урывая лишь несколько часов сна… и все время выглядел бодро. Позже она заметила, что Тернер мог спать даже сидя в седле скакуна… лишь бы животное знало, куда идет – а всадник мерно покачивался в седле, восстанавливая силы.

Еще в лесу, на подходе к горе Оракула, она сделала робкую попытку отговорить Тернера, но воин неожиданно уперся, заявив, что добирался в такую даль не для того, чтобы повернуть назад или, что еще хуже, трусливо отсиживаться в лесу в одном шаге от цели. Волшебница еле сдержалась, чтобы не нагрубить спутнику, – но Денис, видя ее состояние, взглядом попросил девушку успокоиться. В качестве крошечной моральной компенсации она рванула в гору с такой скоростью, что моментально сбила дыхание… Конечно, Тернер мог без труда нагнать ее, но он прекрасно чувствовал отношение к нему волшебницы и старался не усугублять неприязни. Поэтому и шел позади, не делая попытки ни опередить, ни хотя бы догнать своих попутчиков.

И вот теперь они все трое стояли перед взбешенным Оракулом.

Денис потянул из мешка книгу, но, похоже, сейчас гигантскую змею интересовало нечто совершенно иное. Она уперлась взглядом в Тернера, и злобное шипение наполнило пещеру.

– Зачем ты здес-с-сь?

Воин стоял спокойно, расслабленно, и Таяна поразилась его выдержке. Создавалось впечатление, как будто для этого странного человека совсем не в новинку встречать подобных чудовищ… он даже не положил руки на эфес меча, просто стоял и безмятежно смотрел в пламенные зеленые глаза Оракула. Затем равнодушно, словно нехотя, сказал:

– Эти двое, – кивок в сторону Таяны и Дениса, – пришли сюда первыми. Поговори с ними, а потом мы обсудим… мое дело.

И хотя слова были сказаны вполголоса, вполне обычным тоном, Таяна вдруг почувствовала, как по ее коже прошла волна холода.

– Хорош-ш-шо… – прошипела змея. – Тогда уходи… пус-с-сть они останутся вдвоем…

Тернер коротко кивнул и неторопливо направился к выходу, явно не опасаясь ни магии, ни банального удара бронированной головы змеи в спину. Через несколько мгновений он скрылся за поворотом тоннеля.

– О Эрнис, – прошептала волшебница. – Оракул, что произошло? Кто этот человек?

– Тебе сейчас не стоит это знать, – уже обычным голосом ответила змея. – Давайте займемся делом, времени у нас не так много. Я вижу, вы принесли книгу… можете бросить ее вон в тот угол.

– Бросить?

– Да, конечно… ее ценность весьма сомнительна, я бы даже сказал, совершенно незначительна.

Денис почувствовал, как его охватывает раздржение.

– Тогда какого…

– Остынь, юноша, – фыркнула змея. – Сейчас не время и не место обсуждать глубокий смысл моего поручения… хотя, если тебе от этого легче, я готов признать, что раскаиваюсь. Мне не следовало посылать вас в Хрустальную Цитадель. Но давай займемся твоим вопросом. Итак?

Денис с трудом заставил себя успокоиться. В конце концов, возможно, в этом дурацком и, как оказалось, ненужном походе и в самом деле был заложен какой-то глубокий смысл. Что ж, со временем он это выяснит…

– Я хотел узнать, кто я. И как очутился… здесь.

Змея повернула голову к Таяне. Зеленое пламя глаз полыхнуло так, что на каменных стенах пещеры заиграли изумрудные отблески.

– Мне жаль, волшебница. Мои поиски не увенчались успехом, хотя кое-что и удалось обнаружить, Линии жизни твоего спутника появляются в нашем мире из ниоткуда, здесь у него нет прошлого. И его память, не желающая пускать в свои глубины ни тебя, ни меня, закрыта очень надежно.

Денис стоял, не желая верить своим ушам. Неужели все зря, неужели даже это создание, о котором Таяна была столь высокого мнения, ничего не сможет сделать? Он видел, что и девушка более чем огорчена.

Таяна и в самом деле расстроилась. Конечно, ее прошлый разговор с Оракулом подготовил волшебницу к такому исходу, и все же она чувствовала в словах этого древнего создания какую-то недоговоренность. Нельзя сказать, что она была давно и хорошо знакома с хозяином этой пещеры, но… но все равно она была уверена в своих ощущениях. И поэтому, подняв глаза на Оракула, девушка осторожно произнесла;

– Но выход есть, не так ли?

– Есть… – Ей показалось или змея произнесла это короткое слово с видимой неохотой. Зеленые глаза на мгновение переместились в сторону безмолвно стоящего Дениса, а затем снова уставились на Таяну. – Есть одна возможность, но я все же надеялся, что можно воспользоваться другим путем. Этот опасен.

– Скажи.

– Ты знаешь, что такое Слияние Душ?

Таяна задумалась. Термин был знаком, и она явно слышала его давно, очень давно. Может быть, еще в Академии…

Оракул не был намерен ждать ответа – он, вероятно, знал, что услышит.

– Заклинание «Слияния Душ» было создано в глубокой древности, еще задолго до строительства Хрустальной Цитадели, еще тогда, когда цела была Гавань… В ваши дни от этого могучего заклятия остался только жалкий призрак – ваша техника Проникновения… Бессильное подобие, способное лишь на лечение простейших болезней разума. Сейчас эта магия давно и прочно вами забыта, если и остались какие-то упоминания, то только о самом его существовании, но не о сущности. Итак, с помощью этой магии можно проникнуть в самые потайные уголки разума… но только очень сильный маг способен на такое.

– Ты… сможешь?

Покрытая несокрушимой чешуей морда змеи осталась неподвижной, но Таяна могла бы поклясться, что в голосе Оракула прозвучала горькая усмешка.

– Я… я бледная тень былого. Все, что мне подвластно, это обучить и направить более или менее опытного волшебника, тебя, к примеру. Но…

– Я согласна,

– Но, – словно не расслышав, продолжал Оракул, – ты слишком, слишком слаба, Среди нынешних мастеров нет никого, кто сумел бы провести Слияние так, как должно. Тебе угрожает опасность… даже нет, это не угроза. Ты не сможешь выйти из Слияния невредимой,

Таяна покосилась в сторону Дениса, вдруг обратив внимание, что тот стоит неподвижно, словно статуя. Она присмотрелась внимательней – кажется, ее спутник даже не дышит.

– Он не видит и не слышит нас, волшебница.

– Ясно… – протянула она. – Значит, ты говоришь, я рискую. А чем именно?

– Никто не знает, что держит в плену его память, какие силы сковали ее настолько сильно, что даже я не способен пробить брешь в этой броне. Я не могу сказать, с чем ты встретишься там, в глубинах его разума… Если ты проиграешь этот бой, ты скорее всего погибнешь. Не физически, это тело сможет двигаться, есть… но разума в нем будет не более, чем в новорожденном младенце. И это будет окончательно. Если же ты победишь… поверь, Таяна, я был бы рад, если бы для тебя возможен был третий исход. Но всех твоих сил не хватит на защиту. В общем, если ты победишь, то… вы с ним будете навсегда связаны друг с другом. Кто-то, возможно, назвал бы такое чувство любовью… но это не так. Это нечто худшее…

– Любовь? – Девушка усмехнулась. – Не знаю… не скрою, парень он симпатичный, и мне его общество приятно, но не более того. Неужели можно полюбить кого-то просто из-за заклинания?

– Я еще раз говорю, это не любовь. Это связанные души… если он умрет, ты покончишь с собой, не в силах перенести утраты.

– Послушай, Оракул… я все еще не понимаю, что тут такого уж страшного. Возможно, я и так влюбилась бы в Дьена, если мы еще какое-то время провели бы вместе. Он и в самом деле неплохой парень. Хорошо, допустим, это чувство… ну, для простоты, назовем его любовью, возникнет. Это так плохо?

Оракул некоторое время молчал. Затем, очень тихо и с явной неохотой ответил:

– Видишь ли, девочка… это чувство будет только твоим. Его отдача от заклинания не коснется…

– Я имею шансы отговорить тебя?

Последние приготовления были завершены. Посреди пещеры, снова принявшей вид уютного зала с пылающим камином и мягкой мебелью, стояли два глубоких кожаных кресла. В одном лежал Денис – он так и не пришел в сознание, Оракул не намеревался оставлять Жарову возможностей выбора. Где-то там, на выходе из пещеры, ждал своего часа Тернер – говорить о нем Оракул отказался категорически. В настоящее время хозяин этих мест, вновь принявший человеческий облик, нервно прохаживался из угла в угол, и Таяна лишний раз убедилась в том, что ее подозрения, безусловно, верны – это существо есть… или по крайней мере когда-то было человеком. Поскольку измерять сомнения шагами – исключительно человеческая привычка.

– А ты этого хочешь? – неожиданно для себя самой спросила она и тут же поняла, что знает ответ. И не ошиблась.

– Нет, не хочу, – мрачно буркнул Карт. Его костюм, черная кожа, отделанная серебром, как-то не слишком сочетался со словом «Оракул», и принимая человеческое обличье, он принимал и соответствующее этому образу имя. – Но и толкать тебя на это… я тоже не хочу. Поэтому я должен убедиться, что ты осознаешь последствия…

– А то совесть замучает? – хмыкнула она.

– Да брось ты, какая у меня совесть, – отмахнулся Карт, даже не считая нужным изобразить хотя бы подобие улыбки. – Мне и в самом деле нужно, чтобы ты пошла туда и чтобы ты справилась. А для этого нужна вся твоя решимость.

– Тогда объясни, к чему весь этот разговор. То ты отговариваешь меня, то сам же говоришь, что хочешь этого, Пугаешь не слишком ясными последствиями…

– Ты хочешь определенности… – В голосе Карта не было насмешки, только усталость, глубокая печаль… и еще капля обеспокоенности. – Попробую. В нашем мире что-то происходит, что-то очень опасное и в то же время неуловимое. Мое зрение… не глаза, а то, чем я вижу линии судеб, слабеет, и причина этому скрыта в памяти этого мужчины. Я не уверен, но это весьма и весьма вероятно. Сам я не могу проникнуть туда, но если опытный… – он бросил на Таяну выразительный взгляд и сокрушенно вздохнул, – или даже не очень опытный маг сумеет взломать темницу его воспоминаний, то я смогу проскользнуть в щель, пройти по линии его жизни назад, к истокам, многое увидеть и, надеюсь, что-то понять. С одной стороны, тебе это грозит безумием или духовным рабством. С другой… я чувствую, что на другой чаше весов лежит нечто куда более важное, чем здоровье или даже жизнь нескольких существ… включая и меня, конечно.

– Ясно… и еще один вопрос. Это чувство… есть шанс, что со временем оно исчезнет?

Карт отвел глаза, и Тэй поняла, что сейчас он солжет. Или скорее скажет ей спасительную полуложь-полуправду, то есть именно то, что она хотела услышать. В конце концов, он же все-таки Оракул…

– Исчезнуть – нет. Ослабнуть… может быть.

Волшебница прекрасно понимала, что это та самая ложь во спасение… но слова Карта вызвали у нее и другие чувства. Дьен был не просто потерявшим память человеком. Он был «другим». Его поведение, его странная кровь, его необычная внешность… все это лишь подтверждало вскользь оброненные Оракулом слова, что Денис лишь гость в этом мире. Как он сюда попал, какие силы заперли его память… может быть, само его появление – уже угроза всему тому, что она знает и любит. Она пыталась вспомнить все, что ей было известно об Оракуле, – и получалось, что он, насколько следовало из этих воспоминаний, никогда не лгал. Он мог уклониться от ответа на вопрос, мог сказать не все, мог завуалировать правду… за века, что Оракул прожил в этих горах, Академия накопила массу свидетельств о мудрости этого существа. И все источники, что она когда-либо читала, говорили об одном – к словам хозяина этой пещеры следовало прислушиваться.

Значит, решать действительно ей. И Карт прав, что не дал возможности Дьену говорить… кем бы этот мужчина ни был в той, другой жизни, он наверняка поведет себя так, как всегда поступают в таких случаях настоящие мужчины. Он попытается ее защитить. Пусть и ценой отказа от собственной памяти. Наверное, если бы не слова Оракула, Таяна не стала бы с ним спорить – и в самом деле, риск потерять разум – это ужасно. И они ушли бы из этой пещеры, ушли бы вдвоем… а там, кто знает, что было бы'потом. Может, они расстались бы на первом перекрестке, а может, их судьбы переплелись бы навсегда. Стоит ли гадать об этом. Жаль, Карт говорит так мало – видимо, в этом деле и впрямь замешаны могучие силы, если даже всевидящий Оракул ничего не может разобрать. Но раз он говорит, что чувствует беду… Она подошла ко второму свободному креслу и опустилась в мягкие объятия черной кожи, откинулась, устраиваясь поудобнее. Затем тихо, но твердо сказала:

– Я готова.

Карт коротко кивнул.

– Хорошо. Итак, девочка, слушай меня внимательно. Я не знаю, куда ты попадешь. Я не знаю, что будет тебя окружать. Но ты должна помнить одно – ты владеешь магией. Там, в глубинах его разума, твое нынешнее владение заклинаниями не пригодится, там наверняка все будет иначе.

Он говорил медленно и негромко, голос звучал жестко, вбивая короткие рубленые фразы как гвозди, прямо в ее память. Это не было магической формулой, но Таяна почему-то ощущала, что каждое слово как будто навечно отпечатывается в ее мозгу. Взгляд зеленых глаз Оракула гипнотизировал, завораживал, даже парализовывал, лишая возможности шевельнуть хотя бы пальцем.

– Но ты волшебница – и помни об этом. Там, где воин хватается за клинок, ты приучена пользоваться своим Даром. Он останется с тобой. Научись им пользоваться. Если ты сумеешь подчинить себе его внутренний мир, сумеешь победить его страхи – ты выживешь. Сдашься – погибнешь. Я попробую помочь, но там, куда ты идешь, я буду слаб… только тень, не более.

– У приговоренного принято спрашивать последнее желание, – прошептала она, едва шевеля губами.

– Я слушаю, – кивнул он.

– Скажи… как тебя зовут?

Несколько томительно долгих мгновений Оракул молчал. Затем тихо, очень тихо произнес:

– Дерек. Меня зовут Дерек дер Сан.

Тэй хотела встрепенуться, хотела спросить еще что-то… но Оракул вскинул руки – меж пальцами заплясали яркие голубые искры – и в следующее мгновение все вокруг окутала тьма.

Сознание возвращалось медленно, тело пронизывала ноющая боль. Таяна открыла глаза и тут же снова зажмурилась —казалось, в них кто-то щедрой рукой насыпал мелкого песка… она чувствовала, как по щекам текут слезы.

Девушка прислушалась к своим ощущениям. Она лежала на чем-то донельзя жестком – то ли на камнях, то ли еще на чем… ныла подвернутая нога, мышцы затекли и отчаянно ныли, всеми силами протестуя против неудобной позы. Тэй прошептала короткое заклинание, которое, по теории, должно было незамедлительно привести организм в порядок, – и почти не удивилась тому, что простенькое, многократно использованное волшебство сработало не так, как следовало бы. Боль не исчезла, она просто немного ослабла, да еще глаза стали гореть немногим меньше… что ж, во всяком случае, теперь можно было и оглядеться.

Смахнув слезы, она вновь открыла глаза. Осторожно приподнялась, чувствуя, как камни – это и в самом деле были острые камни – впиваются в тело. Затем встала. Сердце отчаянно колотилось, словно стараясь выпрыгнуть из ненадежного прикрытия слабого человеческого тела и спрятаться куда-нибудь в укромное место.

Вокруг были камни – от крошечных, размером с ноготь, до массивных скальных обломков, состоящих из одних сплошных острых граней. Чуть подальше, за скалами, виднелись кроны мрачного леса. Густая листва была грязно-зеленого, местами переходящего в бурый цвета. А еще дальше, почти на линии горизонта, над этим колышущимся морем неприветливой зелени возвышалось нечто странное, каменно-серое, уносящееся в невероятную высь.

Таяна сделала первый шаг и тут же охнула от боли. Затем с удивлением посмотрела на свои ноги – она была боса. и ее удобный дорожный костюм из прочной, надежной кожи куда-то делся, сменившись легкой туникой, ни в малейшей степени не защищавшей от холодного ветерка, гулявшего между скал. Девушка поежилась, чувствуя, как кожа покрывается мурашками…

И все же надо было идти. Интуиция подсказывала, что именно там, у серого образования, очень напоминающего стену, она найдет то, ради чего здесь оказалась. Волшебница еще раз с тоской посмотрела на свои босые ступни – похо-же, к тому времени, как она доберется до леса, кожа на ногах будет представлять собой одну сплошную рану. —

Вздохнув, Тэй оторвала подол и без того не слишком длинной туники и обмотала тонкой тканью ноги. Защита весьма сомнительная, но так все же лучше, чем шагать босиком по острым гранитным шипам. И двинулась вперед.

Она не была профессиональным воином, умеющим чувствовать опасность задолго до того, как она приблизится… но в воздухе была разлита столь неприкрытая угроза, что ее ощутил бы и ребенок… правда, дети вообще чувствительны к такого рода эманациям. Ей казалось, что на нее смотрят сразу много глаз – один взгляд был заинтересованным, немного сочувствующим… это наверняка сказывалось незримое присутствие Оракула, для которого волшебница была лишь проводником в глубины разума Дьена, другие же несли в себе откровенную угрозу.

И поэтому для нее не стало особой неожиданностью, когда из-за огромной скалы прямо перед ней выпрыгнули три скелета.

Девушка знала, что многочисленные сказки об оживших мертвецах, которые матери рассказывают своим детям, не имеют под собой ничего реального. Свежий труп, конечно, можно заставить и двигаться, и даже говорить – на то есть соответствующие ритуалы, и, будучи проведенными в определенное время и при определенных условиях, они вполне могли придать мертвецу некое подобие жизни. Но это совсем другое дело – зомби обычно получались медлительными и от этого не слишком опасными, способными нагнать страху разве что на темного селянина, истеричную бабу или еще на маленького ребенка.

Но оживить скелет, заставить его двигаться так быстро и уверенно было попросту невозможно. На костяке давно не осталось мышц, способных заставить сгибаться суставы. Поэтому в первый момент она смотрела на вставших у нее на дороге скелетов с некоторым интересом, мысленно прикидывая, как такое вообще возможно.

Плоть давно ушла в небытие, и теперь это были только выбеленные солнцем кости. У одного сохранилось несколько длинных прядей седых волос, на двух других были ржавые, местами прогнившие насквозь шлемы. Костяшки пальцев сжимали столь же ржавое оружие. Кое у кого сохранились детали одежды, порядком избитой временем. Несколько томительно долгих мгновений скелеты «разглядывали» девушку своими пустыми глазницами, потом дружно шагнули вперед…

Тэй выбросила вперед руку, сопровождая боевой жест коротким заклятием огня. Но вместо всесокрушающего пламени, которое должно было в мгновение ока превратить противников в кучки золы, на костяных бойцов обрушился водопад… Один из скелетов поскользнулся и рухнул, двое других замерли, а затем совсем как люди обменялись «удивленными взглядами». И снова двинулись вперед. Они подходили медленно, осторожно – но девушка чувствовала, что при необходимости эти твари способны двигаться очень быстро. За их спинами маячил третий – похоже, падение нисколько ему не повредило.

Вообще говоря, владение оружием не входит в число курсов, преподаваемых в Имперской Академии. Маг способен защитить себя сам – и куда более эффективно, нежели обычной сталью. Конечно, иногда магам… а скорее волшебницам, требуется помощь телохранителя, но присутствие за спиной вооруженного до зубов стража обычно допускалось лишь для престижа. Тэй знала немало выпускниц Академии, для которых мускулистые воины были не только и не столько защитниками… но и слугами, а заодно и любовниками.

Сама Таяна, будучи дочерью воина и полководца, оружием умела владеть с детства. Пусть она бы и не рискнула демонстрировать свое владение мечом настоящему воину, но защитить себя при случае сумела бы… Вот и сейчас тело действовало само, наглядно демонстрируя, что из полученных от отца уроков не забыто ничего или почти ничего. Тело метнулось в сторону, уходя из-под удара, руки перехватили костлявую кисть… Раздался короткий хруст, и легкий, весь покрытый разводами ржавчины меч оказался в руках у девушки. Скелет тупо уставился на свою руку, лишившуюся кисти, а в следующее мгновение удар его же собственного меча разбил на куски его череп. Костяк еще некоторое время стоял, пошатываясь, а затем рухнул на камни. Магия, связывающая между собой старые кости, как будто бы исчезла, и скелет рассыпался на куски.

Первый успех окрылил девушку, и она вступила в бой с оставшейся парой. Теперь это оказалось не так уж и легко – видимо, скелеты сделали должные выводы, поскольку дрались аккуратно, продуманно, явно стремясь не допускать ошибок.

Скоро Таяна поняла, что превосходит своих противников в скорости… но этим ее преимущество и исчерпывалось. Вряд ли скелеты знали, что такое усталость, они наверняка могли с равным энтузиазмом махать мечами до вечера и далее. А вот волшебница понимала, что эту схватку она должна выиграть быстро. Невыносимо горели ноги, тонкая ткань уже местами расползлась и почти не защищала ступни от каменного крошева. Да и мышцы ломило все сильнее и сильнее.

Один из скелетов на мгновение открылся, и меч девушки с силой врезался ему в позвоночник. Брызнули во все стороны мелкие обломки кости… однако сила удара оказалась явно недостаточной. Хребет твари устоял, а уже в следующее мгновение кончик его меча чиркнул по левому предплечью девушки. Она почувствовала, что руку обожгло словно огнем, и отпрянула назад, уходя из-под второго, уже гибельного, удара.

Скелеты надвигались, окружая ее. Тей снова попыталась нанести магический удар – в этот раз получилось чуть лучше, во всяком случае, у одного из скелетов вспыхнула рука, держащая клинок. Он на мгновение замешкался – не от боли, мертвые не ощущают ее, а от удивления – и тотчас же поплатился за эту заминку, удар меча Таяны пришелся в основание шеи, и начисто отрубленный череп, теряя шлем, покатился куда-то к подножию ближайшей скалы. Скелет тут же рассыпался, и девушка оказалась лицом к лицу с последним противником.

Напрасно она думала, что победа будет легкой. Враг удвоил осторожность и теперь держал ее на расстоянии. Волшебница не имела ни малейшего представления, чем этот костяк «видит» ее, но в том, что он действительно видит, она не сомневалась. Ей приходилось слышать, что из тела павшего воина можно создать более или менее приличного зомби-бойца, но из тела крестьянина боец не получится. В мышцах нет нужной памяти, и ходячий мертвец будет куда увереннее обращаться с сохой, чем с мечом или топором. Если это было истиной, то при жизни этот скелет был неплохим бойцом.

Чувствуя, что проигрывает схватку, девушка резко отпрыгнула назад, стараясь не думать о брызнувшей из израненных ступней крови, и обрушила на противника весь свой арсенал боевых заклятий. И замерла, тяжело дыша, глядя на результаты этих атак.

Незримый таран, который должен был смять скелета, отбросить, размазать по ближайшей скале, обернулся всего лишь порывом ветра, заставившим противника отступить на несколько шагов…

Очередная попытка вызвать пламя вновь обернулась водопадом, правда, на этот раз кипящим. Что, впрочем, ни в коей мере не повредило старым костям…

Молния… молнии не получилось. Зато был весьма впечатляющий, но до обидного безвредный гром. Похоже, скелет не только нормально видел, но и слышал – он оглянулся по сторонам, выискивая источник грохота, а затем снова шагнул вперед.

Заклинание магического лезвия, которое должно было разрубить скелет на куски, и впрямь сработало. Почти. То есть сияющая полоса стали появилась и даже наискось ударила по ребрам, прикрытым старой кирасой… но лезвие, которое в нормальном состоянии легко могло сокрушить и камни, оказалось призрачным, не более чем иллюзией.

Таяна сделала шаг назад, затем еще один и уперлась спиной в скалу. Она с ужасом смотрела на приближающегося врага. Попытка применения Силы, пусть и безуспешная, вымотала ее, и девушка была не уверена, что вообще сможет поднять клинок для защиты. Скорее рефлекторно, чем осознанно, она швырнула в скелета камнем. И только тогда, когда тот ловко отбил щитом тяжелый обломок, Тэй вдруг поняла…

Она швырнула этот камень мысленно.

В то же мгновение она обрушила на противника целый вихрь камней. Мысленное управление булыжниками далось ей легко, почти не высасывало сил и оказалось невероятно эффективным. Кое-что скелету удалось отбить мечом, кое-что – принять на щит. Пару ударов выдержала кираса, да и шлем прикрыл череп, правда, тут же слетев с него… но летящих камней было слишком много – вдребезги разлетелся сустав державшей меч руки, подломилась нога… скелет упал на одно колено, все еще пытаясь дотянуться до девушки уже невооруженной рукой, но уже следующий кусок скалы врезался в череп, дробя желтоватую кость…

Девушка стояла на опушке мрачного, неприветливого, наполненного опасностью леса. Сейчас она чувствовала себя гораздо лучше. На ногах была обувь – пусть даже жалкое ее подобие, кожа высохла, местами потрескалась и грозила развалиться в любой момент, но пока что сапоги еще держались, защищая израненные ступни. На поясе – столь же старом и ненадежном – висел меч. Она даже потратила немного времени, чтобы заточить выщербленное лезвие – навыков этого дела у нее не было, и результат получился соответствующим, но Таяна была довольна. Теперь она была куда более уверена в своих силах, хотя и не имела ни малейшего представления, что ее ожидает в ближайшем будущем.