Текст книги "Аллоды. Большая игра"

Затем бывший капитан продвигался дальше и дальше в указанных направлениях, через такие же комнаты, заполненные такими же людьми, эльфами и мохнатыми остроухими гибберлингами, держащимися свойственными их природе семейками по три особи.

От однообразия, от резких запахов, от смены яркого освещения комнат на полутьму коридоров, от шума, от площадной скрежещущей музыки, от запутанности системы проходов у Эльвина голова уже шла кругом. Но он продвигался вперед, уточняя направление у случайных собеседников, у зазывал, предлагавших сыграть по-крупному, у женщин сомнительной красоты, уверявших, что обожают крылатеньких.

Если бы у Эльвина было с собой хоть немного денег, он бы непременно воспользовался приглашением одной из жриц любви, чтобы легализовать свое положение в этом грязном притоне. Заплатить, уединиться с ней, а затем, когда все будет кончено к обоюдному облегчению, попросить вывести в город. Ни один охранник бы не придрался.

Но денег, к сожалению, не было. Ни единой монетки. Дома их оставалось достаточное количество, особенно с учетом коллекции монет, отчеканенных на разных аллодах, которую Эльвин, развлечения ради, собирал во время астральных плаваний еще не будучи капитаном, а занимая куда более скромные офицерские должности на кораблях Лиги. Тратить такие монетки было жалко, с каждой из них у Эльвина были связаны приятные воспоминания, а потому они стали частью самообразовавшегося неприкосновенного фонда, который Эльвин, не без иронии, называл коллекцией. Но в нынешней ситуации он бы без малейших сомнений пустил «коллекцию» в ход по ее номинальной чеканной стоимости. Вот только вряд ли получится до нее добраться. Уж куда точно в первую очередь пожалует розыскная команда Городской Стражи, так это домой к беглому арестанту.

А если даже и добраться? На что пустить накопления? На подкуп? Немыслимо. Да и не хватит этих средств. На бегство?

О бегстве с аллода, как о перспективном направлении действий, стоило бы серьезно подумать, но сначала надо хотя бы успешно сбежать из притона. Нельзя сваливать в кучу ни действия, ни мысли, ни планы. Любое действие проистекает из предыдущего, и если опережать события, то ничего хорошего из этого не выйдет. Строя в уме планы на основе цепи еще не произошедших событий, любой занимается бессмысленным делом, так как в придуманном виде события все равно не произойдут, они будут иметь оттенки, и зачастую такие последствия, о которых и подумать было немыслимо при составлении планов. Так не продуктивнее ли исходить из уже произошедших событий, зная их реальные последствия и ориентируясь на них? К чему строить планы, которым не суждено сбыться? Это приводит лишь к умножению разочарований. Эльвин давно убедился в этом, продвигаясь по служебной лестнице. И помощь, как правило, приходила случайно, с совершенно неожиданной стороны, и беды тоже обрушивались на голову без всякого предварительного планирования.

Какой смысл строить планы, думать о карьере, если в любой момент, без всякого заметного предупреждения со стороны Судьбы, на тебя могут надеть кандалы и упечь в Офицерскую Башню? А когда ты уже спланировал свою жизнь на долгих пять лет заключения, появляются разбойники и вызволяют тебя.

В общем, не было смысла сокрушаться от отсутствия денег, просто этот фактор необходимо учитывать при выборе дальнейших путей. В частности, если при наличии денег в бордель следовало бы стремиться, то при их отсутствии, наоборот, необходимо избегать. Так как, по опыту, там присутствуют бдительные охранники, со всеми вытекающими из этого отрицательными последствиями.

Поэтому, стоило Эльвину услышать характерные звуки из какого-то коридора, он спешно сворачивал в другой, сразу теряя указанное кем-то направление. В конце концов, это вихляние завело бывшего капитана туда, куда он менее всего ожидал попасть и куда менее всего ему бы попасть хотелось. В помещение, где отдыхали охранники перед сменой.

Это произошло неожиданно. Эльвин просто переступил порог очередной комнаты, и лишь через пару мгновений осознал, что она полна канийцев, гибберлингов и оружия, которым те могли запросто воспользоваться.

– Заблудился, крылатик? – с усмешкой поинтересовался ближайший охранник, видимо, приняв вошедшего за потерявшего адекватность клиента.

– Да, е-е-есть, ик, т-т-такое!. – Эльвин не стал разрушать возникшую иллюзию и ответил так, словно набрался хмельных зелий до последней возможности. – Покажите, ой… эээ… где выход?

– Глядите, как порхатый нажрался! – тонким голосом заверещал один из гибберлингов, а двое его сородичей из семейки захихикали, хватаясь за животы.

– Цыц, мелочь! – рявкнул на них каниец. – С клиентами надо обращаться вежливо. Ну, например так. Многоуважаемый господин порхатый пьянчуга, не соизволите ли вы поцеловать меня в зад, тогда мы посовещаемся и примем решение о вашей транспортировке в сторону выхода.

В ответ на эти слова заржали на разные тона все охранники, которых в комнате находилось не меньше десятка, да и то без учета гибберлингов. Их Эльвин за серьезных противников в рукопашной не считал.

– Эээ… ик, куда, говорите, надо целовать? – подыгрывая развеселой компании, Эльвин свернул губы трубочкой, словно готовился к поцелую в указанное место.

Стены комнаты содрогнулись от нового взрыва хохота, а гибберлинги принялись без стеснения кататься по полу. Но в этот момент Эльвин заметил, что один из канийцев не смеется. Это был мужчина, умудренный опытом, судя по возрасту, судя по хорошей одежде, на которую уже успел заработать, и судя по темной коже, видевшей много солнца на полях сражений. В нем можно было признать бывшего профессионального воина, а не одного из разбойников, которые все, по большому счету, были сбродом. Он не смеялся, а вцепился взглядом в кинжал, висящий у эльфа на поясе.

Еще никто из охранников ничего не понял, а смуглолицый охранник не успел еще выкрикнуть тревожного предупреждения, а Эльвин уже стремительно представил, что произойдет в следующие мгновения.

Конечно, у клиента не могло быть кинжала на поясе. Не подумать о таком могли подвыпившие завсегдатаи притона, и почти все охранники в комнате тоже упустили это из вида. Но истина состояла в том, что с оружием в притон не пускали. Его необходимо было сдавать, иначе охране лишние хлопоты, да и в подпитии кто-то кого-то рано или поздно пырнет клинком.

Эльвин не подумал об этом. Если бы подумал, кинжал можно было бы спрятать под полу офицерского кителя. Но теперь поздно. И трудно было представить, какие мысли роились в голове опытного охранника, глядевшего на спрятанный в ножнах кинжал. Скорее всего никто еще не знал о сбежавшем пленнике, о бесчувственном «вельможе» у тяжелого неудобного кресла и о четырех мертвых канийцах в одном из борделей притона. Но вот стоит незнакомый эльф, и у него на поясе висит оружие, носить которое в подвале могли лишь охранники. Не было ни малейших сомнений, что через миг смуглолицый обратит на это внимание охранников, а дальше драки уже будет не избежать.

Так какой смысл ожидать этого мига, если можно опередить противников, застать их врасплох, пока они корчатся от хохота?

И Эльвин не стал ничего ждать. Он выхватил кинжал, нанес стремительный укол в сердце смуглолицего, а затем принялся разить врагов с такой скоростью, что трое канийцев погибли от его ударов раньше, чем струя крови из раны первого брызгами упала на пол.

Кинжал разил мощно, точно, не взирая ни на какие доспехи. Никогда еще Эльвину не приходилось держать в руках столь послушного и смертоносного оружия. Клинок оставлял ужасные раны, глубокие, с разваленными краями, между которыми видно было багровое парящее мясо. И лишь через секунду оттуда, из глубины раны, мощно бил фонтан крови. Иногда эти фонтаны вылетали струями и заливали пол, а иногда под столь мощным давлением, что распылялись в крошечные брызги, скорее даже в алый туман, надолго повисающий в воздухе. И Эльвин, подобно сражающемуся богу войны, валил противников, одного за другим, в клубах этой кровавой пыли.

Воздух быстро наполнился тяжелым запахом скотобойни – крови и распоротых кишок.

Хохот прекратился не сразу. Лишь через секунду, когда пятеро противников снопами рухнули на пол, в лужи собственной крови, остальные поняли, что к чему, и начали действовать. Один бросился к стойке с оружием, оттуда двумя руками, для скорости, передал соратникам по цепочке топоры и алебарды. Двое не стали ввязываться в драку, по дуге обогнули разящего эльфа и скрылись в темноте коридора, оказавшись у Эльвина в тылу. Это не предвещало ничего доброго и представляло наибольшую опасность.

Поэтому бывший капитан, не обращая внимания на троих оставшихся в комнате канийцев и шестерых гибберлингов, тоже рванул в коридор. Там в полутьме один из выскочивших охранников встретил его выпадом с алебардой, но Эльвин ловко парировал направленное в живот лезвие, ушел с лини атаки и, с разворота, рубанул канийцу по шее.

Кинжал едва не отсек голову, а в потолок, с прерывистым шипением, толчками ударила кровь. Но второго противника в коридоре не оказалось – скорее всего, помчался за помощью. И это было плохо. Это было хуже некуда.

Не дожидаясь, когда прижатые к дальней стене комнаты люди и гибберлинги рванутся вперед, Эльвин выбрал рукав коридора, наиболее точно отвечающий его представлению о направлении к выходу, и рванул по нему. Тень под ногами, в дрожащем свете магических фонарей, металась и корчилась, словно сраженный орк под ногами наступающей кавалерии. Прятать кинжал в ножны уже не имело смысла, охранники уже наверняка устроили переполох, и теперь на беглеца будут бросаться все, кто его встретил и у кого в руках оружие. А представать перед противниками с голыми руками Эльвин не собирался.

По иронии судьбы коридор вывел эльфа в очередной бордель притона. Только этот, в отличие от предыдущего, располагался в круглом зале, разделен был передвижными ширмами, а не стационарными перегородками, и предназначался для групповых оргий.

Охранники на входе попытались остановить разъяренного эльфа, но преуспели в этом мало, точнее вообще никак. После короткой стычки, длившейся не более пяти секунд, трое канийцев рухнули на пол, как сорвавшиеся с крюков мясника туши. Эльвин выхватил, было, алебарду из рук поверженного противника, но она показалась на удивление громоздкой, неуклюжей и плохо сбалансированной. Настолько, что бывший капитан с отвращением отбросил ее, хотя раньше неплохо управлялся с этим оружием и думал, что оно за счет большей длины окажется эффективнее кинжала. Но нет. С отобранным у «вельможи» кинжалом, похоже, ни одно оружие мира не могло сравниться.

Эльвин знал себе цену в рукопашной схватке, ввиду немалого абордажного опыта, но все же отдавал себе отчет, что сейчас ведет бой далеко за гранью собственных умений. Без преувеличения, он косил врагов, как траву, не взирая ни на их преимущество в численности, ни на их преимущество в весе и вооружении. Создавалось ощущение, что заклинания, которыми был прокачан кинжал, не только позволяли оружию разить с невиданной мощью и точностью, но и воздействовали на самого владельца, добавляя ему скорости, ловкости и выносливости. К примеру, Эльвин довольно давно не упражнялся ни в беге, ни в полете, но дыхание не сбивалось, и сердце работало спокойно, ровно, прогоняя кровь в мышцы, ставшие заметно сильнее.

Это вселяло уверенность в победе.

Круглый зал борделя, оказалось, имел с десяток выходов. Ширм было мало, кроватей не было вовсе – клиенты и жрицы любви сплетались обнаженными телами на расстеленных по полу мягких коврах, усеянных небольшими подушками. Стоны и громкие вздохи висели под потолком. Похоже, именно из-за этих звуков никто не заметил вторжения и не услышал звуков боя. Кроме охранников, но тем уже все равно.

Не теряя времени, старясь ни на кого не наткнуться, огибая обнаженные извивающиеся тела, распаленные страстью, Эльвин зигзагами устремился к ближайшему выходу.

Но достигнуть он его не успел. Со всех сторон из коридоров в круглый зал ворвались отряды вооруженных канийцев и гибберлингов. Только тогда клиенты заметили изменение в обстановке, многие вскочили на ноги, а женщины зачем-то стали прикрываться подушками. Несмотря на критичность ситуации, Эльвин про себя усмехнулся, что проститутки, готовые на все для клиентов, стесняются обращенных на них взглядов охраны. Или это банальная жадность, чтобы ничего не показать бесплатно?

Впрочем, Эльвину было не до философских размышлений. Одновременно в круглом зале оказалось точно более шестидесяти хорошо вооруженных охранников, даже по самым скромным подсчетам, судя по тому, что из каждого коридора их выскочило около десятка, а коридоров было восемь. С противником, настолько превосходящим в численности, Эльвину никогда не приходилось сражаться. В обычном состоянии с обычным оружием, даже если его прокачали местные маги, в такой драке у эльфа не было бы ни малейших шансов на победу. Но трофейный кинжал, наверняка очень древней работы, усиленный неизвестной древней волшбой, давал пусть призрачную, но все же надежду на успех. В любом случае, отступать поздно. И лучше погибнуть в бою, будучи осужденным и преданным сородичами, чем самому стать предателем. Если же схватят, то предательство неизбежно, вне зависимости от желания Эльвина. Он прекрасно понимал, что маги вытянут из его памяти все, что посчитают нужным.

И он ринулся в бой. Обнаженные мужчины и женщины, уже не заботясь о наготе, разбегались в стороны с его пути, а противники, видя решимость на лице эльфа и расправленные кончики крыльев, даже, казалось, дрогнули, не спеша в атаку. А Эльвину терять было нечего. Не обращая внимания на женский визг, он, не без брезгливости, поднял с ковра одну из подушек, чтобы использовать ее, как щит, и принялся рубиться, не жалея сил.

Остальные отряды, по десятку воинов в каждом, тут же бросились к месту завязавшейся схватки. Но часть охранников, видя, что преимущество на их стороне, отложили оружие и начали выводить клиентов из ставшего опасным помещения. Правда, избавить их от страшного зрелища не получилось – кровь пролилась раньше.

Краем глаза Эльвин заметил, что народ, еще остававшийся в зале, с любопытством и удивлением стал наблюдать за ходом боя, вместо того, чтобы в ужасе разбегаться по коридорам. Охранникам приходилось их чуть ли не силком выводить. Эльвина покоробило, что канийцы, только что занимавшиеся предосудительным в их среде групповым сексом, теперь с удовольствием глазеют, как под ударами кинжала гибнут их сородичи. В этом было нечто настолько мерзкое, что отвращение на какое-то время пересилило воинственную свирепость. Чтобы вернуть состояние боевого куража, Эльвину пришлось сделать над собой усилие и вообще отстраниться от происходящего вокруг, полностью сосредоточившись на собственных действиях и действиях противника.

Отбивая удары подушкой и разя кинжалом, бывший капитан довольно быстро расчистил себе путь из зала и вырвался в коридор. Там было тесно, подушка быстро превратилась в лохмотья, и ее пришлось бросить, продолжая непрерывно наносить удары.

Самое плохое, что в этой битве не получалось обеспечивать себе тыл, так как, взамен оставшихся за спиной убитых, из зала тут же протискивались новые бойцы. Им приходилось лезть прямо по трупам, и хотя тел было не так уж много, они, оказалось, представляют серьезное препятствие для канийцев. То ли по ним неудобно было передвигаться на ногах, то ли топтать товарищей являлось неприемлемым с моральной точки зрения, но канийцы пробирались по трупам на четвереньках, вставая на ноги лишь когда выбирались на твердый пол.

Эльвин поспешил воспользоваться такой, пусть странной на его взгляд, но удобной для него ситуацией. Он на некоторое время перестал продвигаться вперед, чтобы не оставлять за собой ровный пол, без которого канийцы, похоже, не могли крепко стоять на ногах. Вскоре за спиной трупы лежали уже в два слоя, а когда начал формироваться третий, канийцы вообще перестали переть в коридор с тыла. Так стало намного легче.

Обеспечив таким образом защиту спины, Эльвин начал продвигаться вперед, уже не боясь напора сзади. Но он быстро понял, что рано расслабился по этому поводу. В коридор из зала бросились гибберлинги. Обладая несравнимо меньшим весом, чем канийцы, более быстрые и прыгучие, они, числом в три семейки, легко промчались по телам павших охранников и вдевятером одновременно бросились на Эльвина со спины. Прозевай он момент, они бы просто решето сделали из эльфа короткими легкими пиками. Но к счастью, гибберлинги довольно шумный народ. Что бы они ни делали, они все время сопят, пыхтят и издают десятки других звуков, у большей части которых и названия-то нет. В общем, услышав шум, Эльвин вовремя прижался спиной к стене, и, уже обливаясь потом от чрезмерных усилий, принялся отбивать натиск противника. Три легких укола пиками он при этом все же получил, но быстро вернул себе преимущество.

Вскоре, уже заметно теряя силы, Эльвин увидел впереди дневной свет и понял, что один из выходов найден. Это придало силы настолько, что, тяжело дыша и ругаясь на древнем эльфийском, бывший капитан все же прорубился к двери и, на обессиленных ногах, вывалился наружу. В негустую людскую толпу, к лоткам торговцев, к нестройному пиликанью уличных музыкантов.

Позади слышалась ругань и топот. Надо было срочно что-то предпринимать, вот только не ясно что. Бежать уже не было сил – догонят. Да и куда бежать в незнакомой и враждебной среде трущоб, где любой может швырнуть тебе в спину плотницкий топорик?

Эльвин обвел взглядом улицу. Неподалеку готовились к представлению жонглеры и пожиратели огня, по другую сторону раскинулись лавки с мясом и зеленью, левее притона пристроился попрошайка с костылем и табличкой «Подайте ветерану астрального флота».

А между жонглерами и лавками виднелась дверь. Чуть приоткрытая. Самую малость. Но даже эта малость показалась Эльвину спасительным шансом. И он, стараясь не привлекать ничьего внимания спешкой, спокойно пересек улицу, спустился по короткой лесенке в полуподвал, толкнул дверь, перешагнул порог и накрепко прикрыл за собой дверь. Он был уверен, что ни один из охранников еще не выскочил из притона. И вряд ли кто обратил внимание, куда нырнул эльф в офицерском кителе.

Глава 5

Глаза к полумраку привыкли быстро. Эльвин понял, что оказался в небольшой прихожей, отгороженной тяжелыми портьерами от расположенной за ней комнаты. Что было за ними, находился там кто-то, и если находился, то каким числом, сказать было невозможно, так как портьеры не давали простора взгляду, а звуков из-за них не доносилось вообще никаких.

Пользуясь случаем, Эльвин с удовольствием отдышался, присев на корточки. Ноги постепенно наливались свежей кровью, которая вымывала усталость. Осторожно, чтобы не шуметь, бывший капитан задвинул засов на двери. Теперь снаружи попасть сюда без доброго тарана не получится. А быстро – тем более. Лишь отдышавшись, Эльвин ощутил в себе силы двигаться дальше. Но выбираться обратно на улицу не было смысла. Наверняка разбойники оцепили квартал, расспрашивают прохожих, и готовы схватить беглеца, как только увидят. Ну, схватить у них не получится точно. А вот убить… Убить шансы есть. Даже с учетом возможностей магического кинжала силы самого Эльвина были не безграничны.

Оставалось узнать, что за портьерами. Собравшись с духом, бывший капитан сделал пару шагов и заглянул в щель между ними. Оказалось, что внутри тоже притон. Но совсем небольшой, на восемь кушеток, и куда приличнее того, из которого Эльвин недавно вырвался с боем. На кушетках, закрыв глаза и погрузившись в навеянные дурманом грезы, лежал каниец, две канийских женщины, трое гибберлингов, скорее всего из одной семейки, один эльф, лицо которого уже тронули признаки старости, и эльфийская женщина, настолько прекрасная, что у Эльвина, без преувеличения, дух захватило. Но он себя одернул – не в той он сейчас ситуации, чтобы предаваться эротическим фантазиям.

Чуть в стороне от кушеток дремал эльф, по всей видимости, маг, продающий дурманящие заклинания и заведующий этим небольшим притоном. Кроме него и клиентов, погруженных в глубокий сон, в помещении никого не было. В стену были вмонтированы несколько грубых шкафов, скорее всего, в них лежали пледы и покрывала для кушеток. У Эльвина мелькнула мысль, что это могут быть и не просто шкафы, что в них, по разбойничьей традиции, может оказаться потайной выход, на случай неожиданного визита Городской Стражи.

Дальше медлить не имело смысла. Эльвин раздвинул портьеры и шагнул внутрь, на ходу извлекая кинжал из ножен. Хозяин притона тут же вынырнул из дремоты и ошарашенно уставился на мерцающее острие кинжала. Обладая магическими познаниями, он, безусловно, сразу понял, какая сила заключена в старинном клинке, а потому в глазах его стала заметна тень ужаса.

– Я не хочу тебя убивать, – признался Эльвин. – Мне просто нужно уйти от погони. Понимаешь?

Хозяин кивнул.

– Тут есть другой выход?

Маг не ответил, раздумывая, что ему выгоднее: выдать тайну или скрыть, в надежде, что незваный гость попросту уберется на улицу. Так показалось Эльвину, но через миг он понял, что сильно ошибся. Совершенно неожиданно он получил сокрушительный удар сзади. Целились, скорее всего, в затылок, но чуть промахнулись, и удар пришелся по шее. Зато с такой силой, что перед глазами Эльвина развернулась короткое, но очень красочное огненное представление, состоящее из цветных кругов, звезд и искр. Он отлетел к дальней стене и впечатался в шкаф, едва не выронив из рук драгоценный кинжал.

Миг он ощущал себя оглушенным, но все же нашел силы развернуться и выставить перед собой острие оружия. Когда перед глазами прояснилось, Эльвин разглядел перед собой тощего высокого канийца, одетого в черный облегающий костюм. За его спиной зияла в стене темная ниша, прикрытая драпом, из которой он, судя по всему, и выскочил по сигналу хозяина. На лице канийца виднелись глубокие колотые шрамы, а один глаз открывался хуже другого, что создавало эффект злобного прищура. В каждой из рук противник держал по кривому лезвию без рукоятей – такими можно не только вспороть живот на близкой дистанции, но и успешно поразить броском шагов с восьми. А от стены до стены в притоне примерно столько и было.

Эльвин понял, что нельзя давать противнику навязать дальний бой, потому что в метательных свойствах трофейного кинжала были большие сомнения. Поэтому Эльвин, расправив крылья для мягкости приземления, прыгнул вперед, метя между кушетками.

В тот миг, когда колени коснулись пола, одно из кривых лезвий со свистом пронеслось над кромками крыльев и с сухим стуком вонзилось в дверцу шкафа. Хозяин притона отпрянул к стене, а Эльвин, кувыркнувшись через плечо, поднялся во весь рост в неожиданном для противника месте – в трех шагах от него. Тощий каниец попытался наискось полоснуть эльфа серповидным клинком, но, на взгляд бывшего капитана, это вышло очень непрофессионально. Уклонившись от удара и дождавшись, когда рука противника замрет в крайней точке горизонтальной траектории, Эльвин нанес хлесткий удар голенью по запястью канийца. Нож вылетел из руки, воткнулся в потолочную балку и остался торчать в недосягаемости для человека. А вот эльф, при желании, одним взмахом крыльев мог поднять себя на такую высоту и воспользоваться оружием.

Оценив ситуацию, каниец поднял руки, мол, сдаюсь. Но что с ним теперь делать, Эльвин представления не имел. Убивать безоружного у него бы рука не поднялась.

Но ситуация решилась сама собой. Улучив момент, каниец бросился на Эльвина, как голодный пустынный драконид бросается на свою жертву. С голыми руками, стиснув кулаки и пытаясь всадить один из них в челюсть эльфа. Такого удара, с учетом большей массы противника, Эльвин бы точно не выдержал, он закончился бы гарантированным нокаутом. Но эльфы, проигрывая людям в размере тел, значительно превосходили их в скорости реакции, ловкости и сноровке. Бывший капитан просто увернулся от удара, но каниец, не встретив опору для кулака, потерял равновесие, сделал слишком уж длинный шаг и напоролся на лезвие кинжала. Тот пробил грудь навылет, так что из раны на спине кровь хлынула сильнее, чем спереди. Каниеец, изогнувшись дугой, повалился на бок между кушетками.

Никто из спящих не пробудился, их грезы были слишком уж далеки от реальности. А вот хозяин притона ощутил себя неловко. Расправив крылья и прижавшись спиной к стене, он глянул на Эльвина заискивающим взглядом. Но убить эльфа – для эльфа очень уж страшное преступление. И не в уголовном наказании дело, тут уж семь бед – один ответ. Просто это выходило за рамки эльфийской морали.

Впрочем, даже без учета морали, Эльвину не выгодно было убивать хозяина притона.

– Есть другой выход? – Бывший капитан повторил свой вопрос.

На этот раз маг закивал.

– Показывай! – прошипел Эльвин.

Хозяин притона бросился, как и предполагалось, к одному из шкафов, распахнул дверцу, выкинул на пол груду подстилок. За ними виднелся небольшой люк, но достаточного размера, чтобы в него протиснуться. Закрыт он был увесистой металлической дверцей.

– Отпирай, чего встал! – прикрикнул бывший капитан.

То ли от окрика, то ли одурманивающее заклинание начало ослабевать, но девушка-эльфийка на кушетке издала стон и часто задышала. Эльвин скосил на не глаза, снова поразившись ее красоте.

Но тут раздались удары с улицы во входную дверь. Сколько она выдержит, предположить было сложно. Ну а проверять это экспериментальным путем точно не стоило.

Эльвин снова глянул на девушку.

– Кто это? – спросил он у мага.

– Мне откуда знать? – вопросом на вопрос ответил хозяин притона.

– Она тут первый раз или нет?

В дверь начали колотить настойчивее. Засов заскрипел от натуги.

– Нет, не первый…

– Хорошо, полезай в проход! – скомандовал Эльвин.

– Я? – визгливо переспросил маг.

– Не заставляй меня загонять почтенного мага пинками! – попросил бывший капитан.

Он не хотел оставлять хозяина притона на месте по целому ряду причин. И потому, что канийцы, со злости, могли причинить эльфу вред, когда ворвутся, и потому, что маг, испугавшись расправы, мог запросто открыть люк во второй раз и пустить их по следу беглеца.

Хозяин притона неохотно пролез в люк, а Эльвин, повинуясь неясному порыву, подхватил на руки грезящую эльфийку и вместе с ней выбрался из притона в потайной ход.

– Ее-то зачем? – взмолился маг.

– Тебе не все равно? Закрывай люк! – подогнал его Эльвин.

Хозяину притона ничего не оставалось, кроме как подчиниться, он наглухо закрыл металлическую створку, задвинул изнутри два засова, а затем, для верности, применил заклинание, от которого на металле проявилась чуть заметная, тускло отсвечивающая алым сиянием, магическая печать.

По мановению его руки в проходе зажглись тусклые магические ламы, висящие на вбитых в стену штырях. Заряд энергии был в них совсем слабый, они зажигались перед идущими и гасли самостоятельно, исчерпав силы. Эльвин, хотя и устал жутко, еще и девушку нес на руках. Поначалу ноша казалось легкой, но тайный проход все тянулся и тянулся. Эльвин не выдержал и присел на корточки, чтобы передохнуть.

– Далеко еще? – спросил он у семенящего впереди мага. – Куда вообще этот ход идет?

– Ну… К краю аллода. Это имеет значение?

– Конечно, имеет! Хотя бы потому, что я несу девушку. Ну и важно ведь, чего ждать на выходе.

– Нечего там ждать. Голые камни, трава да четыре дерева. А девушку сам взял, никто тебя не просил. Ты долго сидеть собираешься?

– Дай хоть отдышаться! – взмолился Эльвин.

– Кто тебе мешает дышать? Но у меня клиенты в комнате и труп, между прочим. Мне туда срочно надо вернуться. Так что уж прости. Я пойду. Двери на выходе нет, так что выберешься.

Маг театрально махнул ручкой, сложил крылья и засеменил дальше. Эльвин устало прислонился спиной к стене и, уже без затей, уселся на пол, вытянул ноги и уложил девушку рядом так, чтобы ее голова удобно легла ему на бедро.

Лицо незнакомки имело идеальные, на взгляд Эльвина, формы и пропорции. Оно, без преувеличения, было не просто красивым, а именно прекрасным, отвечавшим природному пониманию высшей Красоты расы эльфов. Фигура тоже казалась идеальной. Тонкая ткань светло-голубого платья одновременно и подчеркивала достоинства тела, и чуть скрывала их, давая волю и без того взбудораженной фантазии.

В то же время Эльвин понимал, что ему сейчас не до новых отношений, да и кто сказал, что такая красавица вообще обратит на него внимание? Впрочем, красавица, наверняка, не в лучшей полосе своей жизни, иначе бы не оказалась на кушетке в грязном притоне.

Слабенькие магические лампы угасли. Эльвин выругался, поднял девушку на руки и побрел дальше в полной темноте, осторожно ощупывая пространство перед собой ногами при каждом шаге. В результате, при такой неспешной скорости перемещения, да еще с тремя передышками по пути, Эльвин оказался у выхода куда позже, чем собирался. Но куда ему, собственно, спешить? У него и планов-то никаких внятных не было.

Зато, когда впереди показался свет, бьющий через проем выхода, девушка начала проявлять признаки жизни. Она еще оставалась погруженной в сон, но ее забытье уже не имело признаков глубокого оцепенения под действием магии Разума. Она просто спала, глубоко и спокойно.

Эльвин вытащил ее из проема и положил в мягкую густую траву. За неимением ничего другого, подушку он ей устроил, просто сняв с себя и свернув офицерский китель. Прекрасные светлые волосы незнакомки рассыпались прядями по дорогой ткани.

Выход располагался, как и сообщил маг, у самого края аллода, в равном удалении от сторожевых башен, миражами дрожащих на фоне клубящегося астрала. До них было далеко, а внимание стражников обращено наружу, так что не имело смысла особо бояться, что они заметят двух беглецов.

Эльвин присел на теплый валун и задумался, что делать дальше. В теории, можно было просто оставить незнакомку на месте, а самому убраться поскорее и подальше. Ну, проснется она… Удивится, конечно, что не в притоне, но потом просто вернется в свое жилище и продолжит жить, как жила.

Идея была очень рациональной, решающей массу проблем, какие могли бы возникнуть при любом другом развитии событий, но Эльвин судорожно искал в ней изъяны, пытался найти какой-нибудь вменяемый повод остаться. И сам не мог понять, зачем ему это. Зачем брать еще за кого-то ответственность, когда собственная жизнь в колоссальной опасности, и совсем, совсем неизвестно, что ждет впереди.

Это было как наваждение. Безупречное лицо девушки, радужные крылья, распростертые по траве, упругая грудь, вздымающаяся под тонкими покровами платья. От этого невозможно было отвести взгляд. А раз так, то какой смысл себя мучить? Спешить некуда. Есть смысл дождаться пробуждения незнакомки и посмотреть, как ситуация будет развиваться дальше.