Текст книги "Чистилище. Бросок обреченных"

Топот ног, рубка тростника, хриплое учащенное дыхание на бегу – все это казалось Максу совершенно естественным, но для мутантов эти звуки были не менее яркой приманкой, чем для акулы попавшая в воду капля крови. И воспринимали его мутанты на таком же расстоянии, на каком акула способна почуять окровавленную приманку. К счастью, плескавшимся в озере тварям стало не до звуков и не до поиска добычи – уходящая прочь вода обрекала их на мучения под палящими лучами солнца. Им надо было спасаться, искать другую воду, и потому они, мощно мотивированные инстинктом самосохранения, полезли на берег, чтобы принюхаться, прислушаться, присмотреться, где расположена ближайшая спасительная влага.

Но были и другие, настолько измученные голодом, что решились среди бела дня, под палящим солнцем, отправиться на поиски хоть какой-то еды. Это были самые слабые особи. У сильных вообще не было необходимости покидать озеро днем, так как, если голод становился невыносимым, они убивали и пожирали сородичей. Сильные выходили лишь ночью, когда на пустыню опускалась прохлада, когда козы спали в тростниковых лежках и их можно было поймать и сожрать без всякого труда. Но слабые не имели возможности убить кого-то из своих, да и в ночных вылазках им приходилось довольствоваться лишь перепуганными козами, которые разбежались при нападении более сильных. За каждым таким животным приходилось бегать, растрачивая силы, а не брать его тепленьким, в лежке, как это делали сородичи посильнее. Днем было легче, днем сильные плескались в прохладной воде и не мешали слабым охотиться, чем те и пользовались, спеша сменить страдания от голода на страдания от палящих лучей солнца. Они научились сбиваться в небольшие стаи, по две-три, максимум по четыре особи, так как в одиночку загнать козу было намного труднее и удавалось далеко не всегда, а для большой группы не хватило бы пойманных коз, чтобы наесться.

Одна из таких групп услышала топот и пыхтение Макса с напарниками, когда те оказались на сухом грунте. И тут же три твари одновременно бросились на звук. Слух у них был отменный, и по звуку шагов они могли определить не только численность добычи, но и ее примерный вес. Сразу было ясно, что мяса бежало много, куда больше, чем есть в любой козе. Такую добычу нельзя было упустить, и мутанты, проломившись через полосу тростниковых зарослей, выскочили на открытый участок местности.

Твари не собирались ни маневрировать, ни сбрасывать скорость, чтобы обдумать наилучшую тактику для нападения. Им и думать-то было нечем – одни инстинкты. Так что они с ходу кинулись на людей, выставив руки, скаля зубы и не давая времени обнажить оружие. Парня, бежавшего по правому флангу, твари разорвали на куски меньше чем за пару секунд, но, пока они этим занимались, и Макс, и оставшийся боец успели выхватить сабли из ножен.

– Не останавливайся! – прокричал боец.

В этом был смысл. Погибшему уже не помочь, а твари, занятые добытым мясом, могли вообще отпустить беглецов. К сожалению, вышло иначе. Один из мутантов, самый слабый, которого постоянно отталкивали двое других, не стал дожидаться объедков, а бросил сородичей и помчался в погоню. К этому времени быстроногий дикий воин уже значительно обогнал Макса, и тому не оставалось ничего другого, как принять бой самому. У него уже был опыт победы, а бурлящий в крови адреналин обострял не только чувства, но и физические возможности. Опасаясь неудачи в рубящем ударе, который пока еще удавался не очень хорошо, Макс решил провести мощный укол в голову. Собаки с одного удара выбивали мутантам мозг лобовым штыком, а сабля длиннее и шире, так почему не провернуть такой же прием? Он опустил плечи, выставил ногу вперед для лучшего равновесия, а саблю опустил, чтобы не привлекать к ней внимание твари. Сохранять хладнокровие было непросто, но необходимо. С каждым мигом, сокращающим дистанцию до кошмарного монстра, усмирять инстинкт самосохранения становилось все труднее. Но Макс понимал, что ни в коем случае нельзя дрогнуть, иначе смерть.

Когда мутант оказался в шаге от цели и уже готов был вцепиться пальцами и зубами в жертву, Макс сделал молниеносный выпад, попав твари точно в рот. Острие сабли вышло через затылок, но под таким углом не задело мозг, пройдя чуть ниже. Всего миг был у Макса, чтобы уйти с линии атаки, и он, обливаясь потом и забыв, что нужно дышать, отступил в сторону, не выпуская саблю из рук. Мутант по инерции проскочил через то место, где только что видел Макса, а лезвие клинка, продолжая находиться во рту, рассекло твари щеку и выскочило, скользнув по шейному отделу позвоночника.

Несмотря на жару, Макса словно ледяной водой окатили, настолько жутким было зрелище, представшее его взгляду. Почти полностью отрубленная голова мутанта держалась на одном лишь позвоночнике, нижняя челюсть отвалилась и болталась только на коже, кровь водопадом стекала по дряблой безволосой груди, и в то же время тварь этого словно не замечала, а уж умирать так и вовсе не собиралась.

Макса охватило нечто вроде ступора. Ужас в буквальном смысле парализовал его, но противник находился так близко, что любое промедление было равносильно смерти. Неимоверное усилие потребовалось, чтобы выдрать себя из паралича, размахнуться и вертикальным ударом раскроить мутанту голову от темени до груди. Тварь рухнула на песок, продолжая дергаться. Опустив саблю, Макс понял, что все пережитое за последние полчаса вытянуло из него почти все силы, почти всю волю, но нужно было все равно брать себя в руки и бежать вперед. Потому что совсем рядом оставались еще два мутанта. И хотя они не были отягощены практически никаким интеллектом, но все же понимали, что убитая добыча никуда не убежит, а мяса чем больше, тем лучше. Это побудило их обратить взоры на Макса, стоящего с опущенной саблей.

Наверное, какие-то зачатки разума у них все же были, так как твари не бросились в атаку сразу. Под их черепными коробками, в темных пучинах изувеченного вирусом мозга, происходила тяжелая работа по оценке возможного развития ситуации. Вот стоит человек. Его можно съесть. Но он уже убил одного мутанта, значит, не является легкой добычей. А вот труп самого мутанта является. И если человек с саблей уйдет, то можно будет сожрать останки сородича, чего в обычной жизни слабаки позволить себе не могли.

Один из мутантов угрожающе захрипел, и Макс понял, что ему предлагают покинуть место без боя. Такого он сроду не видывал, это было удивительно само по себе, но куда более значимым для Макса был шанс на спасение. С двумя тварями, кинувшимися одновременно, он бы не справился почти наверняка. Не та сноровка в обращении с саблей. Другое дело просто ретироваться.

Макс попятился, все еще ожидая подвоха, но твари, склонившись над разодранным телом, не двигались с места, а лишь хрипели и скалили зубы. Они точно предлагали человеку оставить их наедине с добычей. И Макс уже готов был развернуться к ним спиной и рвануть со всех ног в сторону лагеря диких, но его остановила другая мысль. Не о себе. Макс подумал, что там, ближе к озеру, группа воинов помогает раненому Заиру двигаться с вывихнутой ногой. Они не знают о поджидающей впереди опасности. Да, их много, но их мобильность занижена, так как командир ранен и не может двигаться самостоятельно.

Первой мыслью было заорать изо всех сил. Но это могло не только вывести из хрупкого равновесия двух мутантов в непосредственной близости, но и привлечь к месту событий других блуждающих слабаков, которых голод выгнал из озера. Нет, кричать было решительно недопустимо. Но что тогда? Бежать, спасаться, как это сделал оставшийся в живых воин из отряда Заира? Макс понял, что не может этого сделать. И дело было вовсе не в приказе Кира, так как приказ велел не оставлять своих, а дикие к своим не относились. Вот только людьми дикие все равно были. Своими или чужими – нет разницы. И даже то, что Саид лично убил Юра, по сути ничего не меняло. И даже то, что дикие были Клану врагами всегда и всегда ими будут, тоже ничего не меняло. Дело не в том, кто под каким знаменем начинает и заканчивает жизнь. Дело в том, что Макс только что сражался бок о бок с Заиром против общего врага. Против врага всего выжившего человечества. И теперь Макс не мог бросить Заира. Он и Саида бросить не смог бы и понимал это со всей отчетливостью.

Оставалось одно – броситься в бой самому. В одиночку, на двоих мутантов, не умея толком обращаться с саблей. Но все эти доводы холодного рассудка были просто доводами холодного рассудка. Их можно было принять во внимание, можно было проанализировать, но они уже не могли стать мотивацией к действию. Макс поднял саблю и, понимая, что эта схватка, скорее всего, будет его последней, рванул вперед, одновременно совершая замах оружием. Даже если получится перед смертью вывести из строя одного противника, это уже будет неплохо, так как с одной тварью бойцы Заира справятся точно, даже если неожиданно выскочат на нее.

Примерно двадцать шагов отделяло Макса от хрипящих мутантов. С каждым мигом дистанция сокращалась, а мутанты не понимали, почему человек не использовал данный ему шанс на спасение, а решил вступить с ними в бой. Но им было без разницы. Драться так драться. Тем более если еда сама бежит в руки. Оба встали в полный рост, готовясь схватить приближающуюся добычу.

Но тут ситуация резко, неожиданно, поменялась кардинальным образом. Когда Максу до линии соприкосновения с противником оставалось всего несколько шагов, воздух со свистом пронзили сразу шесть стрел, две из которых пробили навылет голову одному мутанту, одна другому, а остальные застряли в менее уязвимых местах. Один мутант тут же рухнул навзничь, другой истошно взвыл, сломал торчащее изо лба древко стрелы и хотел было ринуться вперед, но Макс, используя уже набранную скорость, подскочил к твари почти вплотную и одним мощным ударом отсек ей голову.

Дольше оставаться на месте стычки не имело смысла. Макс понял, что умчавшийся вперед боец не от страха драпал, а, наоборот, привел на помощь лучников, которые и решили исход схватки. Теперь самому Максу предстояло совершить примерно такой же подвиг, только на другом уровне. Не лучников привести, а выставить артиллерию, и не против двоих мутантов, а против огромной толпы, если она двинет на позиции диких со стороны озера.

– Идем, идем! – подбежавший воин, тот, что привел лучников, жестом поторопил Макса. – У меня приказ довести тебя до твоего лагеря! Куда идти?

– Прямо! – Макс махнул саблей, указывая точно на юг.

Вложив оружие в ножны, он первым бросился вперед, воин не отставал. Лагерь диких, как показалось Максу, остался чуть восточнее, потому что он не попался на пути, а сразу за зарослями начались недостроенные кварталы, за которыми виднелись торчащие в небо мачты буеров. И хотя сил почти не оставалось, Макс еще прибавил в скорости.

Наконец, обогнув заваленный строительным мусором котлован, они с сопровождающим оказались на позиции. Борис выбежал навстречу.

– Удалось? – спросил он по-русски.

– В полной мере, – ответил Макс, с удовольствием усаживаясь на кромку борта флагманского буера.

– А этот? – Борис взглядам указал на сопровождающего.

– Забей, – спокойно ответил Макс. – Он мне жизнь спас пару минут назад. Вообще, надо сейчас считать диких союзниками. Пусть и временными.

– Сложно мне так думать про них, – признался Борис. – Они Юра убили.

– А сколько мы в свое время убили их бойцов? Говорю, забей. Не время сейчас счеты сводить. Нужна высокая точка для наблюдения.

– Зачем?

– Предчувствие у меня нехорошее, – поделился Макс. – Не уверен я, что мутанты рванут напрямик к ближайшей воде.

– Почему?

– Потому что лагерь диких почти на их пути. Ты хоть раз видел, чтобы мутанты отказывались от возможности вдосталь пожрать?

– Ну… Ближайшая высокая точка – тот отель, где на нас муты напали. Это не вариант. Неизвестно, сколько их там.

– Да, не вариант. Тогда надо просто отводить диких.

– Куда?

– Под защиту наших орудий, – ответил Макс. Затем он повернулся к сопровождающему и добавил по-арабски: – Беги к своим. Поднимай лагерь. Веди всех сюда. И живо. Чудовища могут всей толпой рвануть к вам.

– Думаешь? – поразился парень.

– Некогда думать! Так может получиться. Скажи Саиду, что мы готовы всех ваших взять под защиту орудий. Беги давай!

Парень сорвался с места, обогнул котлован и скрылся за стенами недостроенных зданий.

– Выставить строй! – тут же приказал Макс. – Орудия к бою!

Закипела работа. Стаксельные опускали паруса, чтобы те не мешали маневру, стрелки, не дожидаясь, когда оголятся мачты, расталкивали буеры, выставляя их в одну линию, слегка изогнутым полумесяцем, как требовало тактическое руководство, написанное Киром, канониры готовили орудия для стрельбы прямой наводкой и заряжали их. Поскольку пушки чаще всего использовались для огневой поддержки при отступлении, они на всех буерах были расположены на корме, как пулемет на тачанке. Поэтому буеры выставили кормой на север, к противнику, а передними колесами на юг, в тыл.

Закончив выставлять строй, стрелки разделились по номерам. Четные поступили в распоряжение канониров, чтобы подавать боеприпасы по мере надобности, а нечетные заняли позиции чуть в тылу, за передними колесами, обеспечивая огневую поддержку на случай прорыва или если мутанты пойдут так плотно и быстро, что у батареи, как говорят артиллеристы, «не хватит огня», то есть времени на перезарядку. Уже через две минуты капитаны буеров доложили Максу о готовности к бою.

Потянулись минуты ожидания и неизвестности. Из-за плоской местности и зарослей тростника с земли невозможно было разглядеть, что происходит у озера, как ведут себя мутанты, остались они или уходят, а если уходят, то куда. Вариантов было масса, так как желание тварей поскорее броситься в сторону ближайшей воды было не более чем выдвинутой Хасаном теорией, ни на чем, по большому счету, не основанной. Никто, даже сам Хасан, не был уверен, что все пойдет по наилучшему для Клана сценарию. Никто не был уверен, что мутанты вообще способны почуять воду на расстоянии в два километра.

Но Кир план одобрил, и это говорило о многом. Кир знал о мутантах намного, намного больше других, так как он единственный, кому довелось сталкиваться с ними не только в пустыне, где люди имели массу преимуществ перед тварями, но и в куда более сложных условиях болотистой местности под Петербургом. И выжил. Макс подозревал, что Кир так много знал о мутантах, что даже не все был в состоянии озвучить, а многое воспринимал и помнил только на подсознательном уровне. Он мог принимать решения, но не всегда был способен научить принимать такие же эффективные решения. Это была одна из причин абсолютной незаменимости Кира.

– Может, рискнуть? – спросил Борис, глядя на яркий купол параплана, распластавшийся всего в паре десятков метров от флагманского буера.

– Даже не думай! – проследив направление его взгляда, ответил Макс. – Юр пока учился, сколько раз падал?

– А может, я с ним учился, пока никто не видел? А? Не думал об этом?

– Врешь и не подпрыгиваешь. Я всех женщин знаю, которые от тебя понесли, а ты мне будешь втирать про какую-то свою тайную жизнь. Все, закрыли тему.

– Я вообще не о том… – Борис вздохнул.

– А о чем?

– Ни хрена непонятно, что муты делают, куда ломятся. Проклятые заросли! Надо было до старого места двигаться, а не тут тормозить.

– Надежда была на Юра… – ответил Макс.

– Вот, думаю, может, рискнуть еще раз на тот отель взобраться?

– Пока меня не было, ты головой обо что-то ударился? – Макс скривился. – Вон стена недостроенная. В два этажа. Для ровного места тоже неплохой наблюдательный пункт…

– Ты мне будешь о наблюдательных пунктах рассказывать? Ладно, пойду заберусь на нее. Может, удастся что-то увидеть. Птицы, может, взлетели из тростника, или пыль от ног.

Но не успел он собраться, как из-за недостроенных зданий показались люди. Много людей, одетых в черные, белые, пестрые халаты, многие вели верблюдов в поводу. Только Саид и шестеро его гвардейцев ехали, раскачиваясь в седлах. Саид издалека помахал рукой.

– Если бы ты не убил Юра, у нас были бы глаза в небе! – не скрывая досады, крикнул ему Макс по-арабски, когда Саид подъехал поближе.

Саид лишь виновато развел руками. Похоже, в понимании диких человеческая жизнь не являлась особой ценностью. Но не время было их за это судить.

– Занимайте места за буерами! – велел Макс. – Как далеко бьют ваши луки?

– Против ветра? На пятьдесят шагов, не дальше, – невесело ответил Саид.

– Вот-вот… – Макс не упустил возможности съязвить. – Говорите, мы шумны?

Саид сделал вид, что не услышал, и принялся отдавать команды своим людям.

– Ваши лучники пусть будут наготове! – бросил Макс ему в спину. – Будете прикрывать, если нам вдруг не хватит огня.

Борис жестом подозвал Макса, и тот поспешил вернуться к флагманскому буеру.

– Птицы! – Борис показал на север.

– Не вижу, – вытянув шею и приглядываясь, ответил Макс.

– Поэтому наблюдатель я, а не ты. – Борис хмыкнул. – Судя по разлету стаи, муты двигаются очень широким фронтом на юго-восток…

– Значит, к воде? – уточнил Макс с надеждой в голосе. – Куда мы и хотели?

– По направлению да, – уклончиво ответил Борис. – Но говорю ведь, что очень широким фронтом. Они, возможно, действительно чуют воду, точнее, направление на нее, но не с очень высокой точностью. В общем, могут нас зацепить своим правым флангом.

– Тогда надо отходить! – уверенно заявил Борис.

– Не успеем. Только строй сломаем. Тут меньше трех километров. А скорость у них будь здоров. Спешат же от солнца в воду нырнуть.

– Нет! Риск велик. Отходим!

Но выполнить команду, к счастью, никто не успел. За котлованом показались первые хрипуны, числом около трех десятков. Они, шаркая и поднимая пыль, двигались довольно вяло – сказывалось большое удаление от воды, из-за которого твари быстро теряли силу, скорость и прыгучесть. Они рыскали, хаотично меняя направление, и громко хрипели. Похоже, инстинкт им подсказывал, что они сбились с пути, изначально забрав слишком сильно к югу, но, утратив часть физических возможностей, они уже не в силах были отыскать верный путь.

Спешившись, подбежал Саид.

– Не стреляйте! – попросил он. – Мои с ними легко справятся и тихо. Начнете палить, все тут будут. Вообще зря мы отошли. У лагеря бы их и накрыли. Паники много разводишь! Ладно… Сейчас тихо сделаем дело.

– Людей погубишь! – нахмурился Макс.

– Это мои люди! – Саид горделиво выставил вперед подбородок.

– Сейчас они под моей защитой, – спокойно ответил Макс. – Потери будут?

– Да какие потери? Чудовища на ногах еле держатся!

– Хорошо, командуй, – подумав, согласился Макс.

Он понимал, что Саид во многом прав. Боясь подорвать к себе доверие Кира, Макс был чересчур напряжен, гораздо больше обычного, постоянно перестраховывался, а потому уже пару раз за сегодня отдавал поспешные, не взвешенные приказы, заставляя множество людей совершать ненужные действия. В бою излишняя осторожность и предупредительность не менее опасны, чем бесшабашность и сумасбродство. Во всем необходим баланс, так что следует взять себя в руки и действовать холодно, расчетливо. Как всегда.

Макс взял рацию и попытался связаться с Киром, чтобы сообщить обстановку. С учетом того, что каждое сообщение и туда, и обратно передавалось по эстафете, дело было непростым и небыстрым. Да и вообще разговор пошел не так, как ожидал Макс. Оказалось, что, Кир, без всякого предупреждения, не дожидаясь доклада Макса об очистке озера от мутантов, давно уже выдвинул весь буерный флот в сторону города. Понятно, что Кир и не обязан ни перед кем отчитываться, но он никогда так раньше не делал. Что его к этому побудило, Макс не понимал. Но это в любом случае означало, что Кир намерен атаковать аэропорт сегодня, а не ждать стабилизации обстановки. Это, как минимум, противоречило уже согласованным со всеми планам, согласно которым предлагалось дождаться начала хамсина, чтобы до предела снизить возможности мутантов к перемещению вне водоемов.

Подумав, Макс заподозрил, что сам мог мотивировать Кира на столь импульсивный поступок. Почему? Потому что ни вчера, ни ранним утром и речи не было о выдвижении к озеру всего флота. Но как только Макс сообщил о диких, Кир без предупреждения выдвинул буера, людей, собак. Это странно, потому что с дикими сталкивались не впервые, ничего в этом нет такого особенного…

И тут Макса осенило. Было сегодня то, чего не было ранее никогда. Винтовка у диких. И шар, упавший в аэропорту. Вот что могло побудить Кира к немедленному выступлению. Он хотел увидеть все собственными глазами. Да, это было очень похоже на правду.

Саид времени даром не терял. Вопреки ожиданиям Макса, он не стал бросать в бой людей с саблями, а просто выдвинул к краю котлована два десятка лучников, и те, действительно без всякого шума, за две минуты разделались с прорвавшимися тварями без единой потери. В отличие от ружей, луки не требовали долгой перезарядки, их не клинило, и не надо было чистить стволы после десятка выстрелов. В результате, хотя стрелы и не были способны поражать цель на ружейной дистанции, зато лучники могли непрерывно молотить по противнику, побеждая скорострельностью и числом выпущенных снарядов.

Когда последний мутант рухнул в песок с пробитой навылет головой, а лучники отошли на ранее занимаемые позиции, Макс, наконец, получил от Кира внятные инструкции по дальнейшим действиям. Выяснилось, что буерный флот за прошедший час уже преодолел половину расстояния до аэропорта, и ему, на подходе к городу, требовалась поддержка разведкой.

Дело в том, что аэропорт находился в самом городе, и попасть к нему можно было лишь через жилые кварталы по Каиро-Александрийской пустынной трассе. Сама дорога была довольно широкой, и хотя ее давно занесло песком, буеры по ней, в отличие от городских улиц, пройдут без труда. По большому счету, это был единственный доступный путь к летному полю, которое для парусных буеров можно смело считать оперативным простором. Но до летного поля надо еще добраться. Для этого необходима разведка, так как в любом месте мог возникнуть провал, из которого, услышав колонну, тут же попрут мутанты. Вот Кир и поручил Максу поскорее заканчивать, а затем перебираться на трассу для разведки и подготовки основной атаки.

– Еще будут муты, – произнес Борис, глядя в бинокль на север. – Птицы не садятся. И… Вроде как пыль.

– Через сколько? – уточнил Макс.

– Меньше пяти минут.

– Саид! – Макс подозвал вождя диких. – Твои люди помогут тянуть буера?

– Мы не собаки! – Саид оттопырил нижнюю губу. – Сначала вы сливаете воду из нашего озера, а теперь еще хотите запрячь?

– Никто вас не заставляет! – Макс безнадежно махнул рукой. – Мы тут остались только из-за вас, чтобы прикрыть вас, если понадобится, огнем артиллерии. Если бы не это, мы были бы уже на трассе и плевать бы хотели на мутантов.

– Мы сами в состоянии постоять за себя! А ты только сеешь панику! Идите своим путем! Но не забудь, что вы обещали вернуть воду в озеро.

– Вернем, – кивнул Макс. Затем приказал своим людям: – Отходим! Орудия держать в боевой готовности!

Повернувшись к Саиду спиной, они с Борисом взялись, вместе с другими, толкать флагманский буер на юг.

– Поднять гроты! – крикнул Макс. – Капитаны, к штурвалу!

Саид, насупив брови, глядел на отходящие буера. Стрелки толкали их изо всех сил, обливаясь потом, стаксельные тянули шкоты, выставляя паруса и гики.

– Правый галс! Орудия на правый борт! – продолжал командовать Макс.

Почти синхронно буера развернулись правым бортом к ветру, носом на запад. Орудия на канонирских платформах были закреплены не жестко, а на особых направляющих, позволяющих перемещать пушку с борта на борт и поворачивать на триста шестьдесят градусов. Это позволяло вести огонь вперед, не боясь зацепить паруса шрапнелью, так как на правом галсе все паруса отклонены к левому борту. Смещая пушку по направляющим с борта на борт, можно было выбрать наиболее удачную и безопасную позицию для стрельбы.

Канониры принялись выполнять команду, загрохотали бронзовые ролики по направляющим. Жерла пушек повернулись на север. Ветер надул паруса, стрелки уперлись, подтолкнули буеры, и те начали набирать ход.

Дикие засмотрелись на нечастое для них зрелище и не заметили, как из зарослей тростника вывалила огромная толпа мутантов. В ней было особей пятьсот, если не больше, и около пятидесяти прыгунов. Все они, как и предыдущая группа, то ли просто сбились с курса, то ли услышали людей и ринулись за добычей. Но, так или иначе, они оказались у котлована раньше, чем их заметили отвлекшиеся постовые.

Но Макс с Борисом смотрели как раз на север, а потому заметили изменение обстановки раньше диких.

– Вот зараза! – воскликнул Борис.

Макс понял, что от его решения сейчас зависит жизнь очень многих людей. Если точнее, то всех воинов, вместе с Саидом. Потому что противостоять такой огромной толпе мутантов невозможно ни саблями, ни стрелами. Просто не хватит ни стрел, ни людей на это. Такой толпе трудно было противостоять даже с огнестрельным оружием.

– Орудие, огонь! – отдал он приказ канониру.

Щелкнул рубильник воспламенителя, и тут же пушка выплюнула сноп огня и картечи, выкосив тростник далеко в стороне от мутантов. Но у Макса не было намерения их поразить, он хотел лишь подать сигнал, обратить внимание диких на возникшую опасность.

К счастью, это удалось. Люди обернулись, чтобы увидеть, куда попала шрапнель, и заметили огибающих котлован мутантов. И тут же началась паника. Сразу. Моментально. Никто ни о чем даже не раздумывал. Никто не пытался собраться в боевые порядки. Все просто кинулись бежать, толпой, сбивая друг друга с ног.

Сухо щелкнул винтовочный выстрел.

– Стоять! – взревел Саид, подняв винтовку стволом вверх. – Занять оборону!

Его никто не слушал. Макс быстро понял, что для прицельного огня шрапнелью расстояние великовато, но было и другой способ.

– Всем стоп! – приказал он капитанам по рации. – Мортиры к бою! Возвышение семьдесят градусов!

Заскрипели колодки стояночных тормозов, колонна буеров остановилась в облаке поднятой пыли. За несколько секунд канониры снарядили двадцатиствольную мортиру, сдвинули в сторону гик, чтобы не мешал парус, и дали залп шумовыми бомбами почти в самый зенит. Подлетев высоко в небо, снаряды посыпались обратно на землю, подобно граду величиной с теннисный мячик. Это были легкие бомбочки, с картонными корпусами, без осколочных элементов, а потому Макс не боялся ранить кого-нибудь, хотя шумовухи накрыли широкую область, включая и котлован, и толпу мутантов, и толпу удирающих от них людей.

Саид едва успел обернуться в сторону буеров, когда прогорели все замедлители, и бомбочки подорвались почти одновременно. Воздух дрогнул от грохота, похожего на дробь гигантского барабана, и тут же все изменилось. Мутанты повалились на землю, а люди, которых едва не настигли, продолжали мчаться прочь.

– Мортире перезарядка! – произнес Макс в микрофон рации. – Орудиям приготовиться к прицельной стрельбе, ждать параметров возвышения.

Из-за довольно большой дистанции до катающихся в пыли мутантов пушки не могли бить по ним прямой наводкой, а потому требовалось выяснить, как сильно надо поднять стволы для эффективного навесного огня. А это можно было сделать только пробными выстрелами. На это было двадцать секунд, не больше, пока твари не оправились от контузии.

– Дымовым заряжай! – велел Макс канониру флагманского буера.

Тот быстро заложил в казенник орудия нужный боеприпас, подкрутил на глаз ручку, регулирующую возвышения ствола, и щелкнул рубильником запала. Грохнул выстрел. Дымовая бомба, описав пологую дугу, покатилась по песку далеко за котлованом.

– Вдвое меньше, – прикинул Макс.

– Было двадцать градусов. – Канонир нагнулся и посмотрел на шкалу.

Макс передал по рации данные возвышения.

За это время дикие довольно далеко оторвались от корчащихся на земле мутантов. Саид, сообразив, что собирается делать Макс, погнал людей дальше на юг, чтобы обогнуть буеры и не попасть под шрапнель. Удостоверившись, что на линии огня никого не осталось, Макс велел своему канониру зарядить боевым и пальнуть с десятиградусным возвышением. На такой большой дистанции разлет шрапнели оказался весьма значительным, и кучного попадания не получилось. Фонтанчики рикошетов взметнулись в самой гуще мутантов, но трудно было судить, зацепило кого-то из них или нет. Зато когда твари начали подниматься на ноги, стало понятно, что встали не все.

– Прицельный огонь без команды! – приказал Макс по рации. – Корректировку проводить самостоятельно, по оценке урона.

Заговорили орудия, мощно сотрясая воздух при каждом выстреле. Они били поочередно, с паузами только на перезарядку, выплевывая облака белого дыма. Шрапнель с воем и визгом рвала воздух, но на такой большой дистанции не чинила в рядах противника заметного разорения.

– Мортирой огонь! – передал в эфир Макс.

Было ясно, что орудийный огонь на такой дистанции эффективностью не отличался. Надо было отходить. И в этом не было бы никаких проблем, если бы не дикие. Если бы не эта перепуганная толпа в триста человек, можно было бы просто подтянуть гики, выставить паруса и катить на приличной скорости к месту встречи с Киром. Но Макс не мог бросить людей. То ли воспитание Кира сказывалось, то ли гены отца, то ли некая мистическая память предков, но Макс физиологически не мог бросить людей, пусть незнакомых, пусть чужаков, почти врагов, на растерзание мутантам.

Снова двадцать шумовых бомб уложили толпу мутантов в песок, но на этот раз получилось не так ладно, как в предыдущий. Часть тварей прорвалась, и канониры взялись их добивать из орудий. Люди Саида, обогнув простреливаемую зону, бросились к буерам во главе с вождем.

– Что надо делать? – спросил Саид, подбежав к фланманскому буеру.

– Вы же отказались толкать! – мстительно напомнил Макс.

– Да, ради Аллаха, не время ссориться! – Саид стащил с себя винтовку и бросил на дно буера. – Хочешь, забери оружие! Только людей спаси!

– Не нужна мне твоя винтовка. – Макс хмыкнул. – Беритесь за тросы упряжки и тяните! А мы будем отстреливаться. Кому не хватит тросов, пусть толкают!

Саид тут же начал организовывать людей, стрелки Макса помогали ему, разматывая предназначенные для собак потяги. Снова ударила мортира, глуша мутантов и не давая им подняться. Наконец, буера сдвинулись с места и, влекомые человеческими упряжками, покатились, грохоча подвеской, на запад. На ходу впрягали верблюдов, чтобы не терять времени.

К сожалению, облегчить участь людей, подняв паруса, не было никакой возможности. В отличие от основных кормовых орудий, установленных на особых направляющих, мортирную установку ставили наспех, как попало, а потому с установленным гротом она не могла вести навесной огонь. Во-первых, парус физически мешал пролету снарядов вверх, а во‑вторых, даже при самом удачном положении гика вылетающие из коротких стволов частицы догорающего пороха могли подпалить драгоценную ткань. От пушек толку на большой дистанции оказалось мало, поэтому вся надежда была именно на мортиры. Так что либо стоять на месте, либо двигаться на человеческой тяге. Других вариантов не было.