Текст книги "Безумный аттракцион"

Гигант громко расхохотался. От звука его голоса дрожали хрустальные бокалы.

– Я тебя насквозь вижу. Боишься, вот и лебезишь… Надо бы тебе, конечно, задницу надрать! И вон тому козлу с песьим рылом! – Богатырь указал в сторону общительного Рама. Рам, увидев, что на него обратили внимание, навострил уши и приветливо махнул коротким облезлым хвостиком.

– Я заклинаю вас, господин Шимшон! Из уважения к Мастеру, прошу вас не устраивать сегодня потасовок.

– О каких потасовках ты речь ведешь, утырок ушастый?! Последнюю хорошую потасовку я наблюдал много лет назад. Их было человек десять или двенадцать, я даже не сосчитал. И не чета этим дохлякам; каждый – ростом в сажень. Мне только чуть надорвали ухо, во, гляди! – Он сунул здоровенную изуродованную ушную раковину прямо в лицо дворецкому. Ухо напоминало кусок оплавленного металла. – Понял?! Ну и еще сломали пару ребер. Ерунда… – басил мужчина. – Зато я одному расплющил нос, двум другим намял бока так, что они едва уползли! Остальных просто раскидал по кустам. Вот это была драка! Нынешние люди разучились драться. А что может сравниться со старой доброй оплеухой! Хочешь отведать парочку смачных оплеух, собака инопланетная?!

– Господин Шимшон! Вас с нетерпением ожидает Мастер! – сухо и официально объявил Рамзес.

– Ладно… – пробурчал мужчина. – Только из уважения к Мастеру… – Он направился в зал, под тяжестью его шагов жалобно всхлипывало зеркальное покрытие.

Дворецкий еще раз тщательно проверил список. Все точно. Полный комплект. За окном мелькали неясные тени. Он включил яркий прожектор – в слепящем свете отразилась дюжина блестящих глаз. Некто высокий и неуклюжий яростно щелкнул клювом. Оказавшись в лучах яркого света, тени бросились врассыпную. Был слышен шелест поспешных шагов, будто чужаки не бежали, а скользили над землей.

– Беда с этими клонами… – сварливо пробурчал дворецкий. Он косо посмотрел на черную машину, припаркованную рядом с «Иллюзионом», усмехнулся:

– Господин Погодин, вы чрезвычайно популярны в этом сезоне. Человек года!

Он опустил мягкие жалюзи, придирчиво изучил свое отражение в зеркале и направился в зал.

Громко играла музыка. Высоко над полом, будто подвешенные на невидимых нитях, порхали музыканты. Не менее дюжины. Все в строгих фраках, однако музицировали не люди, а обезьяны. Играли мастерски. Управляла оркестром огромная рыжая горилла. Дирижерская палочка утопала в ее могучих лапах. В роли скрипачей выступали шимпанзе. Хрупкие инструменты пели в ловких лапах животных. Орангутанг бил в литавры, старательно выдували медь из духовых инструментов макаки, а бабуин умело справлялся с виолончелью. По зеркальному полу скользили танцующие пары. Всего гостей было не менее сотни, но рельефные зеркала множили число собравшихся до нескольких тысяч. Артур с Ольгой восхищенно рассматривали гостей. Новый друг Джеймс пил много и часто, но почти не пьянел. Любопытный Путешественник изо всех сил держал марку, но у англичанина была железная утроба. Он обнял нового друга за плечи.

– Хороший ты парень, Артур! Жалко, что смертный, конечно…

– Самому жалко…

– Ничего. Это поправимо!

Эсфирь и Ольга вели светскую беседу; русская девушка пыталась напоить подругу, но та смущенно опускала волшебные глаза:

– Мусульманки не пьют… Такие правила!

– Хорошие у вас понятия! – горячилась женщина. – Среди мужиков разгуливать можно, а пить нельзя!

К компании давно присоединились Кауфман с Зоей. Зоя буквально висла на шее Артура.

– Все-таки русские мужчины – лучше еврейских! – Она смерила плешивого мужа красноречивым взглядом.

– Просто тебе не повезло! – ухмыльнулся Камерон и показал товарищу язык. Филипп погрозил пальцем неверной жене и обернулся к Артуру:

– Ну и как оно – жить смертным?

– Нормально. – Мужчина отказался от экзотической текилы, пил чистую водку и почти не закусывал. Опьянение было веселым, без признаков тягучей хмельной тоски. – Вначале грустно, конечно, потом привыкаешь! А как оно – быть бессмертным?

– Молодец, парень! – засмеялся Филипп. – Палец в рот не клади – откусит и проглотит!

– Да вообще то же самое… – кивнул Камерон. – Вначале необычно, но привыкаешь, времени много. Но вот любопытства, – он щелкнул пальцем по бейджу на груди собеседника, – любопытства почти не остается со временем.

– Удел смертных, – согласился Кауфман. Он взял пальцами ломоть семги со стекающими каплями прозрачного жира, отправил его в рот. – Талант и любопытство!

Обезьяны играли без устали, раскачиваясь на длинных лианах. Пары гостей кружились по зеркальному залу, как волшебные призраки, золотые отражения рассыпались в воздухе на бессчетное множество сегментов. Чудесная музыка лилась из потолка.

– Я хочу танцевать! – Ольга капризно сморщила хорошенький носик.

– Разрешите? – Филипп вытер рукавом жирные губы и щелкнул каблуками.

– С радостью! – Девушка положила руку на плечо партнеру, и они закружили по залу, смешавшись с остальными танцующими. Иллюзия зеркал растворила людей среди ложных изображений и вымышленных образов; поначалу Артур видел белокурую голову супруги, затем она исчезла, будто растворилась в серебряной дымке зала. И вот уже на том месте кривлялся смешной тип, похожий на бультерьера, и подле него выплясывали две красотки в мини-юбках – девушки из группы поддержки футбольной команды. Очаровательные двойняшки, соломенные волосы обрамляют улыбчивые загорелые лица. Мужчина протер кулаками глаза и вдруг обнаружил, что на танцполе пляшет только одна девушка, а сестра является ее отражением.

– Не волнуйся, Артур! – Джеймс разлил по рюмкам водку. – Зеркала всех пугают: надо сменить угол зрения, не обращать на них внимания; тогда увидишь объект, а не его отражение.

– Так просто?

– Это не совсем просто… – улыбнулся англичанин. – И не советую тебе пробовать делать это прямо сейчас.

– Почему?

– Ты останешься в одиночестве, – непонятно ответил Камерон. Мужчины чокнулись и выпили.

Издалека донесся громкий человеческий рев; казалось, это лев оглашает саванну зловещим рычанием.

– Что это?!

– Шимшон! – усмехнулся Джеймс. – В двух словах не объяснишь, скоро сам увидишь.

Артур задумался, потер ладонью лоб; англичанин был отличным парнем, но Погодин не решался задать мучающий его вопрос. Он решительно махнул внеочередную рюмку и выпалил:

– Что ты знаешь о клонах?

– Клоны? – Человек удивленно поднял седую бровь. – Их не существует.

– Как же не существует?! – вскричал мужчина. – Я сам видел этого чертова Ангекока! И дал ему слово, что проведу на праздник… Это запрещено, понимаешь, но тогда мне казалось, что нет иного выхода.

– Ты имеешь в виду образы, возникающие во время путешествия в иллюзию?

– Наверное… Только это не образы. Ангекок был совершенно настоящим; он ест рыбу, щелкает клювом, даже обладает чувством юмора… – Он горько усмехнулся.

– Кажется, я понимаю, о чем ты говоришь! – медленно произнес англичанин. Он постучал длинным ногтем по картонке на лацкане своего пиджака. – Там написано маленькими буквами: мол, строго-настрого запрещено пускать в зал клонов. Правила… Никто никогда не соблюдает инструкции. Ничего страшного. Что касаемо клонов… Подавляющее большинство этих чудаков являются всего лишь плодами наших собственных фантазий. Должен сказать, что бессмертие полностью устраняет эту опцию: я могу жить вечно, но не в состоянии сочинять, это также удел смертных. Однако при соблюдении некоторых условий клоны имеют шанс материализоваться. Почитай рассказы Брэдбери, он хороший сказочник… Вообще, Рэй – большая умница. Он предположил, что не существует в природе выдуманных вещей или образов. Любая иллюзия отчасти материальна.

– Я читал! – судорожно кивнул головой Артур. – И какие это условия? И что случится, если клон материализуется?!

– Думаю, ничего хорошего. Клоны – не такие забавные добряки, как это может показаться. Есть мнение, что в старину они жили вместе с людьми, и человечество находилось на грани вымирания. Клоны, попросту говоря, чуть не истребили древних людей. Сейчас, конечно, все изменилось. Высокие технологии, космическое оружие и все такое… Но клонам наплевать на магнитные бомбы и лазерные пушки. Они живут в своем измерении, а в наше измерение наведываются как кочевники в старину. Их не поймать. Есть знатоки античности, но я им не являюсь. Слышал обрывки историй, что якобы клоны приходили в обличье колдунов, леших, чертей, ведьмаков и прочей нечисти. Что там случилось дальше, понятия не имею; об этом тебе лучше побеседовать с господином Саймаком – он, кажется, сегодня впервые на Празднике. Вроде бы он описывал нечто подобное… Но сам по себе никакой клон в наше измерение попасть не в состоянии. Иначе бы они здесь все давно заполонили. Им нужен проводник. Обычно это человек. Клоны ловко оперируют сновидениями, но сон с собой в явь не притащить…

К мужчинам подбежала Эсфирь.

– Там пришел Шимшон! Как бы опять не началась драка! Помнишь, он в прошлый раз сломал каменный столб, и здание чуть не рухнуло на землю. Хороша я была бы под обломками Акрополя! – Она брезгливо дернула изящным плечиком. – Это происходило в Греции, – пояснила девушка Артуру.

Джеймс ласково погладил супругу по блестящим черным волосам:

– Не волнуйся, дорогая! Все будет хорошо, сходи лучше к Рамзесу и узнай, когда прибудет Мастер.

Эсфирь кивнула и послушно ускользнула. Ее силуэт дважды отразился в зеркалах и исчез.

– И не показывай никому лица! – прокричал ей вслед англичанин.

– Что же мне делать, Джеймс? – отчаянно спросил Артур. – Я дал слово…

– Повторяю. Большинство клонов – вымысел. Они постоянно меняют свой облик, выступая в роли кладбищенских привидений, призраков и прочей дешевой шушеры. Про них в свое время неплохо рассказал Эдгар По. Слово, данное такому клону, не имеет веса. Но существуют абсолютно реальные мерзавцы. Если ты спутался с одним из таких, дело – швах! Он от тебя не отстанет, пока своего не добьется.

– Боюсь, что мой как раз из таких… – неуверенно прошептал мужчина.

– Скверный расклад… – Англичанин икнул, но тотчас спохватился и извинился: – Поговори с Мастером. Но пока никаких действий не предпринимай. Впустишь одного клона в зал – они в считаные дни всю планету заполонят. Конечно, оружия у них нет, и физически они уничтожить людей не могут. Но клоны – отличные подстрекатели и интриганы. Они мигом организуют очередную войну. Так уже было однажды… – Он зевнул. – Некоторые фантазеры считают, что Вторая мировая начались благодаря их усилиям. И герр Шикльгрубер искал общения с клонами, надеясь, что они ему помогут завоевать мировое господство. Не вышло! Клиффорд про них лучше знает, спроси у него; он хороший мужик, хоть и зануда… Давай еще выпьем! А то от этих разговоров я трезвею…

Артур разлил водку по рюмкам. Разговор с Камероном не успокоил его. Наоборот. Он вспомнил все, что прочел в информаторе. «Колдун преследовал человека… И после этого колдуны населили Землю». Обжигающая горечь алкоголя лишь притупила тревогу, мужчина рассеянно наблюдал за пляшущими гостями, с нетерпением ожидая прихода Мастера.

Эсфирь подловила Рамзеса в коридоре. Дворецкий скользил по полу, держа над головой огромное блюдо, наполненное королевскими креветками. Членистоногие шевелили усами и медленно перебирали конечностями.

– Что я вижу?! – прокричала девушка. – Вы собираетесь заживо съесть этих несчастных животных?!

– Это не я… Гуты заказали, их излюбленное лакомство!

– Немедленно унесите! Я приказываю, слышите?! А с гутами я поговорю.

– Слушаюсь… – Рамзес исчез в холле, а когда вернулся, на подносе лежала нарезанная ломтями обычная ливерная колбаса.

– Так-то лучше! – благосклонно кивнула Эсфирь. Музыка грянула какой-то дьявольский марш, и, перекрывая аккорды, пьяно взревел Шимшон. Напившись, герой любил драться и петь. Дрался он значительно лучше, чем пел.

Эсфирь испуганно оглянулась, обняла дворецкого тонкой рукой за шею и прокричала в самое ухо:

– Мой спутник изрядно напился…

– С Кауфманом? – почти утвердительно спросил дворецкий.

– Конечно! Втроем. С Филиппом и этим русским милашкой. Они танцуют вприсядку!

– А почему именно вприсядку? И как можно танцевать вприсядку под Штрауса? – Он с трудом перекрикивал грохот музыки, людской гвалт и крик богатыря Шимшона. – И, похоже, к ним готов приобщиться наш хулиган.

– Не дай бог! Он обязательно придерется к русскому, а тот – парень не промах. Филипп утверждает, что в России необходимо плясать именно так! Это ему рассказала Зоя.

– Зое лучше знать, – рассудительно кивнул Рамзес. – А что Артур?

– Очень приятный молодой человек. И у него такая милая жена! Смотрите, она подарила мне ожерелье! – На обнаженной шее всеми цветами радуги переливались беллоиды. – А я отдала ей свои камни…

– Щедрый подарок! – заметил дворецкий.

– Жалко, что они смертные…

– Жаль…

– Все так милы, обворожительны… – продолжала девушка. – Я обещала вам показать сегодня свое лицо!

– Это большая честь!

– Ничего особенного. Ловите миг удачи, счастливчик! – Эсфирь на мгновение откинула «забрало», и легкая ткань затрепетала в воздухе, как невесомое крыло бабочки.

– Я это подозревал… – ошарашенно пробормотал дворецкий. – Вы удивительны, но как же?.. Это настолько необычно…

Девушка прижала палец к его губам:

– Это будет наш секрет. Теперь, кроме Мастера и Джеймса, тайну знаете только вы!

– Я тронут и благодарен. Считайте, что вы показали свой прекрасный лик бессловесному камню, прекрасная незнакомка!

Эсфирь пожала ему пальцы и убежала, оставив ускользающий аромат сладких цветов.

Вечер продолжался. Гости пили вино, коньяк, водку, закусывали икрой, фруктами. Обиженные гуты повздыхали, но смирились с неизбежностью: жевали ливерную колбасу и лакали ликеры из специально принесенных для них блюдечек. Напитки и яства появлялись словно из-под земли. Раздвигались зеркальные створки стен, и оттуда выплывали подносы с деликатесами.

В центр зала выскочила пьяная Зоя и по собственному почину начала выплясывать стриптиз. Она запуталась в лямках вечернего платья и едва не рухнула на пол. Раскачивающиеся в воздухе обезьяны мгновенно заиграли попурри на темы негритянских блюзов. К девушке подбежал неуклюжий Рам и с необычайным для его комплекции изяществом подал даме руку. Саймак и Шекли внимательно рассматривали собравшихся людей. Новички выглядели растерянными, но не подавали вида. Рамзес подошел к мужчинам, вежливо наклонил остроухую голову:

– Как вы находите Праздник, господа?

– Я приблизительно так себе это и представлял! – улыбнулся Шекли.

– А я нечто похожее даже придумывал… – кивнул Саймак. – Хотя не скрою – был удивлен, когда получил пригласительный билет.

– Мастер говорит, что не существует выдуманных историй. Все иллюзии являются частью истории. Просто не каждый может ее увидеть.

– Мастер совершенно прав, – сказал Шекли. – Он скоро прибудет?

– С минуты на минуту…

– А вы действительно уроженец Айгура?

– К сожалению…

– Почему «к сожалению»?

– Вы ведь догадываетесь о печальной судьбе моего народа, господин Шекли?

– Я даже хотел об этом написать, но не успел…

– Теперь успеете.

– Едва ли это кому теперь интересно! – грустно сказал Саймак.

– Это очень важно и интересно. Мастер утверждает, что люди, способные сочинять историю, меняют ее. Сказочник – это маленький волшебник. Он придумывает миры, населяет их героями, вершит их судьбы. Все это не исчезает в никуда. Придуманный мир является малой частицей реальности. Как знать: может быть, вы закончите свою историю, мистер Шекли, и мой народ избежит печального финала? – Рамзес вежливо поклонился и заскользил дальше по зеркальному полу.

– Эй ты, курица с когтями! – раздался за спиной грохочущий бас.

– О, силы великие… – простонал дворецкий.

Шимшон был уже изрядно пьян. Львиная шкура сползла на бок, обнажив мускулистое смуглое бедро. В густой бороде застряли крошки еды. Уши горели, словно его только что за них тянули. Последнее было маловероятно. Скандальный богатырь только и ждал случая с кем-либо схлестнуться.

– Стой, иноземец!

Рамзес послушно остановился, острые уши прижались к черепу, как у напуганной кошки.

– Уважаемый Шимшон! Вы мешаете мне выполнять свои служебные обязанности! – попытался он вразумить хулигана.

– Здесь для меня нет соперников – вот что я скажу, мой друг Змеиный Глаз! – Он обрушил руку на плечо дворецкого. Тот пошатнулся и едва не упал.

– Не с кем поразмяться, понимаешь? – Шимшон задрал голову и внимательно посмотрел на гориллу-дирижера. – Или этому мохнатому лещей навешать? Он вроде крепенький…

Рамзес с трудом высвободился из-под руки великана.

– Я умоляю вас не обижать оркестр! Мастеру с таким трудом удалось договориться с музыкантами!

– Ну, если Мастер просил, так и быть… – Мужчина зевнул, обнажив рот, полный острых зубов. – Сейчас я спою свою любимую!

Дворецкий в ужасе зажал ладонями уши. Из раскрытого зева гиганта неслась дьявольская какофония звуков. Он умудрился перекричать оркестр; дирижер отчаянно махал своей палочкой, но куда там! Шимшон издавал смесь рычания и воплей, словно крокодилы и львы устроили соревнования – кто громче и дольше сможет прорычать. Наконец богатырь закрыл пасть. Наступила такая тишина, что было слышно, как скрипят лианы музыкантов.

– А где аплодисменты? – Певец был похож на огромного обиженного ребенка.

– Маэстро! – гаркнул Рамзес. – Аплодисменты!

Горилла махнула палочкой, музыканты грянули туш, гости смеялись и хлопали в ладоши.

– Кто этот здоровяк? – спросил Артур у Кауфмана. Филипп только что кружил Ольгу в диковинном танце; у девушки цвели румяные щеки, а он выглядел как индюк, прогнавший со двора чужака.

– Шимшон. Легендарная личность. Хороший малый, только любит подраться…

– Да уж, «малый»! – засмеялась Ольга. Она залпом выпила бокал вина, глаза девушки сверкали от хмельной радости.

– Людям понравилось! – Богатырь укоризненно посмотрел на Рамзеса. – А ты говоришь, не надо петь! Просто ты не умеешь ценить прекрасное, чучело с когтями! – Он широко зевнул. – Что-то меня теперь в сон клонит… – Шимшон, похоже, вознамерился улечься прямо на пол, возле сцены.

– Одну минутку, одну минутку! Прошу вас… – Дворецкий проводил здоровяка в комнату отдыха. – Вот здесь вам будет гораздо удобнее…

Богатырь повалился на старинный диван, ножки которого жалобно заскрипели, а сквозь обивочную ткань со звоном выскочила наружу пружина; ноги великана, обутые в простые плетеные сандалии, свесились на пол.

– Хлипкая у вас здесь мебель! – Он протяжно зевнул. – Только ты меня разбуди, когда Мастер приедет…

– Обязательно, всенепременно…

– Хороший ты парень, Змеиный Глаз, но уж больно страшный. Шкуру видишь – у меня на боку висит? Это я льва голыми руками порвал, ну да ты знаешь… давно еще, в юности! Храню как память. Догадываешься, что я могу с этой обезьяной сотворить? – В следующее мгновение он громко захрапел. Рамзес осторожно, на пятках, чтобы не стучать когтями, вышел из комнаты.

– Слава небесам, в этот раз обошлось… – прошептал он и поспешил к гостям.

Музыканты играли без устали. Зоя освободилась от оков тяжелого платья и извивалась голышом в центре зала. Подле нее крутился Рам. Чудище пытался оттеснить ловкий Лэндис. Он был одет по моде шестидесятых годов двадцатого века. Джинсы-клеш, рубашка с отложным воротником, редкие волосы спускались до плеч. Дитя Вудстока. Завидев старого товарища, девушка пронзительно завизжала:

– Лэндис! Черт тебя побери! Старый перечник! – Она задрала голову и выкрикнула: – Маэстро! Рок-н-ролл!

Горилла кивнула и взмахнула палочкой. Вмазал по ударным орангутанг, пронзительно взвыли скрипки, шимпанзе выдували медь из труб. Оркестр умело наигрывал классический рок-н-ролльный квадрат. Зоя выплясывала в обнимку с худым Лэндисом, острые каблуки выбивали звонкую дробь по зеркалу. Прочие гости, разгоряченные спиртным, музыкой и обнаженной красоткой, выделывали самые необычные па.

Вечеринка была в самом разгаре. К всеобщему ликованию присоединились даже сдержанные гуты. Они забавно топтались на коротких кривых лапах. Голубая шерсть на загривках покрылась оранжевым сиянием. Гуты были очень довольны. Один подбежал к дворецкому и мелодично просвистел:

– Не переживайте так, Рамзес! Все будет хорошо! – От пришельца исходил сильный запах ликера.

– А откуда вы знаете… – поперхнулся дворецкий, но гут уже убежал. Он лакал длинным языком шампанское из плоской мисочки.

Две чернокожие девицы, похожие друг на друга как две капли воды, вытащили танцевать Шекли и Саймака. Мужчины неловко топтались на месте. Саймак поймал взгляд дворецкого и поднял вверх большой палец.

Неожиданно Рам задрал к потолку острую голову и ловко засвистел. Свист был настолько мелодичен и так органично вписывался в мелодию, что дирижер свесил вниз большую голову и одобрительно махнул палочкой.

К дворецкому подбежала Анджела.

– Ну, наконец! Куда ты подевалась?! Я тебя повсюду ищу…

Зеленое лицо девушки выглядело озабоченным:

– У нас скверные новости. Любопытный Путешественник дал слово клону, что проведет его в зал.

– Ну и что? Их там тысячи – толкаются под дверями, как попрошайки у церкви. Слово, данное клону, не имеет силы…

– Все так. Но он дал слово Ангекоку.

– Тому са́мому?!

– Ты не ослышался.

Впервые за вечер Рамзес присел на краешек стула.

– Я думал, что самая большая проблема – это пьяный Шимшон. Милый, милый юноша, этот драчун… Ты сказала Мастеру?

– А как ты думаешь? – Девушка рассеянно выпила целый стакан неразбавленного виски, словно это был обычный компот.

– Думаю, что сказала… И что?

– Нехорошо, что Каникулы начинаются вот так. Мастер считает, что Артур может сам справиться с клоном.

– Чепуха! Он ведь обычный смертный человек! Как он может совладать с опытнейшим колдуном, который существует дольше, чем эта планета?

– Мастер говорит, что Артур – не обычный человек. – Анджела налила себе стакан коньяка и залпом выпила. Голубые глаза покрыла нежная влага. – Только сейчас зацепило вроде… слегка… Хлипкое у тебя пойло какое-то!

– Тебе невыгодно пить обычные напитки. Начинай сразу же с обычного спирта и постепенно переходи на авиационное топливо! – усмехнулся Рамзес. – И какие наши действия?

– Праздник идет как обычно. Скоро появится Мастер с поздравлением. Потом Артур выйдет к клонам…

– Тьфу, черт! Нечисть какая! В первую ночь Весенних Каникул эти твари, как змеи в начале лета, яда и злобы – сверх всякой меры! И его там поджидают три молодчика в машине.

– Смертные не в счет. Он легко справится. А что касается клонов, иного выхода нет! – Девушка рыгнула и, минуя стакан, приложилась зелеными губами к горлышку бутылки. Содержимое медленно исчезало, чудесные глаза наливались слезной влагой.

– Да ну тебя к бесу, Анжелика! Право слово, пей лучше керосин! – Озабоченно качая большой головой, Рамзес обошел зеркальный зал.

Время будто остановилось. Танцующие фигуры множились в отражениях, грохот музыки и человеческие крики дробились на крохотные молекулы, рассыпались в воздухе, обращаясь в объемную живую иллюзию. Яркий свет струился из зеркал, как золотой дождь; вот он вспыхнул и оросил людей волшебным цветом. И музыка умолкла. Воцарилась благостная тишина. Над всем властвовал этот пронзительный золотой свет. Он не отбрасывал тени, отчего контуры гостей были пронизаны этим удивительным светом. Они будто сами излучали его.

Рамзес посмотрел на свои руки. Кожа бронзового оттенка, который присущ всем коренным жителям Айгура. Из купола опустилось голубое облако, к нему оказались прикованы взгляды гостей. Дворецкий широко распахнул глаза…

…Над землей плывет сиреневый туман. Он закрывает солнце и пропитан губительной смесью углекислоты и аммиака.

– Туман! Идет туман! – кричит высокий мужчина. У него золотая кожа, «расколотые» змеиные зрачки и острые уши, позволяющие слышать малейшие колебания почвы. Люди спешно спускаются в пещеры. Под землей тихо, царит благословенная прохлада. Мужчина раздает собравшимся маленькие фляжки с серой жидкостью. – Надо экономить… туман пришел надолго…

Люди располагаются на ночлег. Их глаза хорошо видят в темноте. Дети тотчас затевают веселую возню. Чуть слышно капает вода, земля дрожит от едва ощутимых толчков.

– А хорки не найдут нас здесь? – тихо спрашивает женщина.

– Нет. Отдыхай. Мы их услышим. – Мужчина нежно гладит ее лицо.

– Будь осторожен. Они всегда ходят парами… – Женщина прижимает его руку к лицу и засыпает. Дети сбиваются в кучку возле родителей, пленка прикрывает их глаза. Они спят. Бодрствует только мужчина. Он вслушивается в гулкие звуки, разносящиеся по пещере. Вот дрогнули стены, осыпалась пыль. Нет… это отзвуки извержения вулкана. Рука нащупывает металлическую трубку. Опять удар. Мужчина из всех сил напрягает слух. Чуткие уши дрожат от напряжения. Он бесшумно поднимается, женская кисть безвольно падает на землю. Люди доверяют ему. Он – хозяин прайда. Он – защитник.

Вновь удар, сдержанное шипение. Мужчина поднимает трубку. В проеме возникает массивный силуэт. Круглые глаза светятся красными точками. Женщины просыпаются и немедленно начинают кричать. Услышав крик, хорк приходит в бешенство. Он разевает зубастую пасть, и яростный рев сотрясает стены пещеры. Мужчина именно этого и ждет. Он подбегает почти вплотную, жаркий смрад дыхания врага опаляет кожу на лице. Женщины сбиваются в кучку, закрывая своими телами хнычущих сонных детей. Из трубки вылетает раскаленный шар и впивается в язык пришельца. Хорк топчется на месте, пятится задом.

– Есть! – возбужденно выдыхает мужчина. Трясущимися руками он перезаряжает оружие. За его спиной раздается отчаянный крик. Он резко оборачивается. Другой хищник впивается зубами в женщину и легко перекусывает пополам позвоночник. Шипящие капли слюны чудовища брызгают в разные стороны. Они попадают на кожу ребенка и мгновенно прожигают юную плоть. «Они всегда ходят парами…»

Скрипя зубами от бешенства и страха, человек направляет свое оружие на врага. Зверь поднимается на задние ноги, и злобное шипение обрушивается на перепуганных людей…

Рамзес моргнул, видение исчезло. Золотой дождь медленно истекает в зеркальные стены. Облако растворяется. Вскоре от него не остается следа. Дворецкий чувствует, как мелко дрожат острые уши, глаза покрываются белой пленкой. Он так плачет. Так повторяется всякий раз на вечеринках Мастера. К этому не привыкнуть. Рядом стоит Шимшон. Глаза богатыря – сухие и горячие. Он порывисто сжимает его руку, едва не сломав кисть:

– Спасибо тебе, курица змееголовая! Спасибо!

Рамзес встретился взглядом с Шекли. Тот смотрит на него в упор и медленно кивает. История не закончена… Гости притихли. Каждый увидел нечто самое важное для себя. По худым скулам Кауфмана текут слезы, но он счастливо улыбается. Зоя надела платье, она крепко прижимается к своему мужчине. Все поменялось. Иллюзия разрезала реальность жестко, сухо, неотвратимо.

В центре зала, словно по волшебству, объявился хрустальный постамент. На него неторопливо поднимается Мастер. Он в своем обычном облачении, широкую грудь украшает хрустальный шар, висящий на массивной золотой цепи.

– Я рад видеть здесь всех своих друзей… Мы встречаемся каждый високосный год, на исходе знака Рыб. Знак переменчивых Рыб – символ иллюзий. – Он улыбается. – Увы, но ночь заканчивается. Я жалею, что не сумел поговорить с каждым гостем в отдельности. Надеюсь, что любой из вас увидел свою историю. И на следующий Праздник жду всех на свою скромную вечеринку, Ночь Весенних Каникул. Название придумала наша Анжелика, моя возлюбленная дочь. Пока не знаю, где будет проходить Праздник, но мы обязательно известим своих друзей заранее. А теперь – прощайте! – В абсолютной тишине он спустился вниз и скрылся в зеркальной стене.

Артур с Ольгой стояли на месте. Хмель выветрился из головы, у девушки по щекам текли слезы.

– Что ты увидела?

– Нас с тобой. И еще у нас будет маленький… Совсем скоро… – Она доверчиво прильнула к мужчине. – А что видел ты?

Он привычным жестом провел ладонью по волосам. Пальцы коснулись щеки, он отдернул их, будто обжегся. Никаких сомнений. Глубокий шрам разрезал надвое мякоть подбородка. Зеркала… Они не лгут. Но иногда мы не можем разглядеть собственное отражение…

…Все тело сотрясает мучительный озноб, саднит горло, от приступов тошноты ноет желудок. Раздается звонок; мужчина с трудом поднимается на ноги, бредет к дверям. Он чувствует себя глубоким стариком, больным и немощным. На пороге объявляется Пашка Лифшиц. У него черные мешки под запавшими глазами.

– Привет, коллега! Быстро в кровать! – Он проходит в комнату, снимает пальто, оставшись в белоснежном халате. – Который день температура?

– Третий… – Артур опускается на кровать. Рядом лежит Ольга, из ее груди вырывается хриплое дыхание, губы обметены простудой. – Сначала надо помочь ей… Ей хуже, чем мне…

Лифшиц скептически поджимает губы, протягивает человеку градусник.

– Чем помочь? Аспирин? Антибиотики? Вирус Розена ест таблетки на завтрак, как яичницу. Ты – мой друг, Артур. Я должен сказать правду. Твои шансы – пятьдесят на пятьдесят…

– А ее? – Он глухо кашляет, от спазмов трясется спина.

– Прости… Оле осталось жить несколько часов.

– Это исключено. Она… у нас… У нас должен быть ребенок.

– Прости, Артур…

– Расплата… – Мужчина чувствует, что по щекам текут слезы. – Что можно сделать? Я согласен на все. Акции, деньги, моя кровь, если нужна… Все что угодно!

Павел задумчиво меряет шагами комнату.

– HR запустила пробный эксперимент… Ищут добровольцев.

– Говори!

– Это слишком опасно…

– Что ты городишь, Павлик! Она к вечеру умрет, что может быть опаснее?!

– Людям прививают антидот и помещают их в специальный раствор. Надолго…

– Будто консервированные помидоры?

– Хорошо, что шутишь… Ты имеешь все шансы поправиться, Артур! Нельзя рисковать!

– Говори дальше!

– Им вводят весьма агрессивное вещество. Оно даже не прошло апробаций. Мутировавший вирус Розена. Мы его называем «Дитя Розена». – Он грустно усмехнулся.

– Зачем такие сложности?!

– Это всего лишь эксперимент. Испытуемых разбудят через несколько недель или месяцев. Считается, что за это время или антидот убьет людей, или они станут носителями новой генной модификации.

– Вроде изобретают нового Франкенштейна!

– Не совсем так… Давай градусник! – Лифшиц близоруко сощурился и чмокнул губами. – Ты, похоже, попадаешь в те самые восемь процентов счастливчиков. Температура – тридцать восемь и шесть. Кризис миновал, ты выздоравливаешь!

– Я рад! – Артур подходит к компьютеру, вводит сообщение, шифрует страницу. – Куда ехать?

– Ты сошел с ума! Нельзя гневить Бога! Ольгу уже не спасти, смертность при активной форме вируса Розена девяносто – девяносто пять процентов. Я наблюдаю второй случай исцеления! Это чудо Божие, понимаешь?!