Текст книги "Философия в семи предложениях"

Глава четвертая
Августин

Ты создал нас для Себя, и не знает покоя

сердце наше, пока не успокоится в Тебе.

Августин, «Исповедь»

Аврелий Августин (354–430), впоследствии известный как Августин блаженный, писал: «Ты создал нас для Себя, и не знает покоя сердце наше, пока не успокоится в Тебе» . Это простое предложение – больше, чем психологическое описание, философское рассуждение или догматическое изречение. Напротив, оно отражает философию жизни замечательного человека, обладавшего выдающимся умом.

Биография и философия

Августин был тем редким философом, чья жизнь стала средством выражения его мысли. Несомненно, жизнь любого философа влияет на его мысли. Да и может ли быть иначе? Однако для многих философов самыми важными событиями в жизни остаются их собственные мысли, и на их фоне остальная жизнь блекнет. Возьмем знаменитого профессора Иммануила Канта, который обожал пешие прогулки, но при этом не отваживался отойти более, чем на сотню километров от родного Кенигсберга. Он не давал советов главам государств (как Аристотель, который учил не кого-нибудь, а Александра Великого), не тратил время на женщин (он так и не женился) и всю свою страсть вкладывал только в свои лекции и в служении своим идеям. И философия Канта бросила вызов всем областям философии: эпистемологии, метафизике, эстетике. Он считал свой подход «коперниканской революцией» (правда у нас нет возможности разбираться с этим сейчас). И Кант, разумеется, не стал писать автобиографию, и тому было две причины: во-первых, она была бы скучной («Я отправился на свою ежедневную прогулку в обычное время»). Во-вторых, этого не требовала его философия. Но Августин все же написал автобиографию, «Исповедь», и тоже по двум причинам: во-первых, потому что она не была скучной; во-вторых, потому что этого требовала его философия.

Августин родился на севере Египта. Несмотря на то, что его долгое время величали (или дразнили) отцом западной философии и теологии, он жил не на западе, а в Африке. Цвет его кожи, вероятно, был темнее, чем у типичного жителя Запада. В детстве он был умным мальчиком и преуспевал в учебе. Хотя его воспитывала благочестивая мать Моника, он не пошел по ее стопам и, достигнув совершеннолетия, оставил христианство. Августин считался очень одаренным учителем риторики. Он принимал эту похвалу и, как писал позже, очень гордился своими способностями и достижениями. Будучи человеком сильных страстей, Августин не остался безбрачным. Не сдерживаемый христианской моралью, он завел любовницу, которая родила ему ребенка. К великому стыду Моники, которая продолжала молиться за него сквозь слезы. Августин говорит об этом времени:

Когда-то в юности горело сердце мое насытиться адом, не убоялась душа моя густо зарасти бурьяном Темной любви, истаяла красота моя, и стал я гнилью пред очами Твоими, – нравясь себе и желая нравиться очам людским .

Августин был неутомим в учебе и очень любил философствовать, изучая ведущие философские направления своего времени. Но, по словам Сократа, он все еще жил неисследованной жизнью. Поначалу это привело его к общему скепсису: он начал сомневаться в том, что реальность вообще можно познать. После этого он на некоторое время связался с манихеями. Эта религия давно престала существовать, но ее основные постулаты до сих пор остаются привлекательными. Манихейство было формой дуализма, утверждавшей, что материальный мир – это зло. Поэтому он неискупим. Спасение можно обрести, лишь отрекшись от мира и стремясь выйти за его пределы, чтобы достичь чисто нематериального (или духовного) состояния. Хотя интеллектуально Августин был склонен к этой точке зрения, его телесные потребности говорили против нее. Это противоречие доставляло ему немалое беспокойство.

В конце концов Августин услышал христианское учение Амвросия Медиоланского, мыслителя, который произвел на Августина глубокое впечатление в интеллектуальном плане. Амвросий понимал дух и философию того времени и выступал против манихейства в пользу христианства. Однако внутри Августина, которому тогда было около тридцати лет, все еще шла война. Он не хотел отказываться от жизни, полной удовольствий, хотя она никогда не приносила ему удовлетворения. Однажды он взмолился: «Даруй мне целомудрие и непорочность, но не сейчас». (Возможно, кто-то свяжет эти слова с дилеммой, которую Аристотель называл «слабостью воли»).

События обращения

Но голос ребенка в конце концов все изменил и помог измученному человеку всем своим существом шагнуть в христианство. Однажды на улице, ломая голову над своим положением и мучаясь, он услышал голос мальчика или девочки, который напевал: «Возьми, читай! Возьми, читай!». Это побудило Августина взять в руки Библию, открыть ее наугад и прочитать то, на чем впервые остановился его взгляд. Как он рассказывает в «Исповеди», прочитанное им было из Послания к Римлянам:

«Как днем, будем вести себя благочинно, не предаваясь ни пированиям и пьянству, ни сладострастию и распутству, ни ссорам и зависти; но облекитесь в Господа нашего Иисуса Христа, и попечения о плоти не превращайте в похоти» [Римлянам 13:13–14]. Я не захотел читать дальше, да и не нужно было: после этого текста сердце мое залили свет и покой; исчез мрак моих сомнений .

Эта ситуация и текст настолько глубоко затронули его сердце, что он воспринял их как призыв Бога отречься от мятежной и буйной жизни. Конечно, кто-то может посчитать реакцию Августина суеверием или актом простого отчаяния, но за этим может стоять нечто большее.

Некоторые цепочки событий передают нам послание; они происходят не просто так. Мы не вкладываем в них значение, а скорее делаем выводы и открываем их. Если я вижу надпись «Существующее существует» на мокром песке на пляже в Ньюпорте, штат Орегон, и знаю, что в этом городе проходит съезд объективистов, я могу сделать обоснованный вывод, что объективист (последователь философии Айн Рэнд) написал эту невпечатляющую тавтологию. Мне не придет в голову, что эти слова были начертаны случайными силами: приливом, ветром или птицами. Точнее говоря, некоторые цепочки событий имеют интеллектуально-вербальную ценность, выходящую за рамки простого описания физических объектов и отношений. Именно к такому выводу пришел Августин, хотя это заняло всего одно мгновение. Для объяснения этого события существовало два варианта: случайность и провидение.

В этом событии сошлись психологическое состояние Августина, изучение христианства, разочарование в других философиях, слова ребенка и библейский отрывок, к которому он обратился. Возможно, это была случайность или случайное стечение обстоятельств. Невероятные события происходят постоянно, некоторые из них заслуживают нашего внимания и разжигают любопытство. До нас доходили слухи о том, как Дева Мария появлялась в супермаркете или в закусочной, но мы отвергали их, считая, что кто-то выдает желаемое за действительное или просто мошенничает. Но возможен и другой вариант: эти события были скоординированы разумным посредником, чтобы передать Августину послание. Какой вариант вам кажется более вероятным?

О том, стоит ли ему стать христианином, Августин размышлял еще до этих событий. То есть смысл события был предписан, а не сфабрикован. Сфабриковать событие – это все равно, что воткнуть дротик в стену сарая и потом нарисовать вокруг него мишень, чтобы казалось, что дротик попал в яблочко. Предписанное событие, по которому можно достоверно судить о существовании разумного замысла, происходит, когда дротик попадает в «яблочко» заранее установленной мишени. Иными словами, здесь нет обмана. Эти примеры применимы и к ситуации Августина. Он сделал вывод, что это удачное стечение обстоятельств было задумано и направлено на него. Альтернатива в виде простой случайности не имела смысла, учитывая разнообразие факторов, их предшествующую маловероятность и конкретное послание, которое передавалось через эти маловероятные события .

Исповедь

Мы узнаем об этом событии из классического труда Августина «Исповедь». В современных терминах мы могли бы назвать его духовной автобиографией или мемуарами. Но это не совсем подходящие названия, учитывая, что в таком случае сравнивать придется с такими легкомысленными, эгоцентричными и богословски бессодержательными книгами, как «Путешествие милосердия: Некоторые размышления о вере» Энн Ламотт, «Грустный как джаз» Дональда Миллера (книга, в которой, по иронии судьбы, нет никакого понимания джаза) и «Ешь, молись, люби» Элизабет Гилберт. «Исповедь» – это не травелог, и ее не так легко читать. Она была написана не для заработка и не для построения карьеры. Августин не стал бы делать селфи на мобильный телефон или позировать со знаменитостями, чтобы ее продвинуть. По сути, книга написана не для людей, а для Самого Бога. Обратите внимание на название – «Исповедь». Это не автобиография в современном понимании, так как он упустил многие важные происшествия своей жизни. Вместо этого, Августин описывает события, которые показывают присутствие и силу Бога в его жизни. Подробное исповедание греха – постоянная тема книги, которая представляет собой философски насыщенную молитву. (В этом ключе в молитве передан онтологический аргумент святого Ансельма в пользу существования Бога). Но исповедь перед Богом, по мнению Августина, должна быть услышана и другими. Как он сказал в своей более поздней книге «Опровержения»: «Тринадцать книг моей исповеди, касаются ли они злого или доброго во мне, восхваляют справедливого и благого Бога и побуждают сердце и разум человека приблизиться к Нему» .

Почему Августин начал свою философскую и богословскую молитву с памятной фразы: «Ты создал нас для Себя, и не знает покоя сердце наше, пока не успокоится в Тебе»? Конечно, он говорил о себе как о христианине. Но его обращение универсально: наше сердце. Имеется в виду весь род человеческий, а значит, Августин предлагает философскую антропологию. Короче говоря, с людьми что-то не так, и только Ты можешь исцелить их. Этот Ты — существо, отличное от простых смертных, чьи сердца не знают покоя.

Самоанализ Августина был пронизан непрекращающейся самооценкой. Углубляясь в себя, он обнаруживал собственные недостатки, в первую очередь гордыню, которую впоследствии считал источником всех грехов. Поскольку современная культура редко использует слово «грех» в том смысле, который был бы понятен Августину, нам следует немного разобраться в нем.

Грех в понимании Августина

Во-первых, грех затрагивает и разлагает всю личность. Августин воспринимал грех не как совокупность случайных ошибок, а как состояние сердца, которое влияет на всю личность. Самым близким человеком для него был он сам. Но его сердце было неспокойно. Под сердцем Августин подразумевал самую глубину личности, средоточие интеллекта, привязанностей и воли. (Как мы увидим, это сходно с результатами исследований Паскаля).

Во-вторых, грех является грехом только в глазах святого Бога. На некоторые виды поведения накладывается социальное клеймо, вызывающее чувство вины и стыда. Социологическая аудитория, так сказать, вызывает моральную реакцию, иногда справедливо, иногда нет. Но Августин понимал грех гораздо глубже, шире и выше. Грех – это неправильная склонность (гордыня), которая выливается в неправильное поведение, направленное против Бога и людей. Но именно Бог есть конечный цензор и судья, что бы ни говорили люди или культуры. В книге «Чистота сердца» Кьеркегор называет это «судом вечности».

Если современному читателю трудно понять или принять эту идею, ему может помочь другая концепция. Философы, и не только они, писали о жизни sub specie aeternitatis (лат. «с точки зрения вечности»). Бог может быть, а может и не быть частью этой концепции. Однако она призывает воображение рассматривать все, что связано с нами самими, в свете совершенной оценки и вечных последствий. Это хорошо отражено в Оксфордском словаре: «Наречный оборот: рассматриваемый в отношении вечного; в глобальной перспективе». Призыв помнить или культивировать эту перспективу не требует ухода от мира умов, материи и памяти, но требует осмысления его заново и в свете высших категорий. Эта идея важна для понимания подхода Августина к жизни и истине.

В-третьих, для Августина в корне греховного поведения лежало идолопоклонство. И вновь понятие идолопоклонства может оказаться чуждым для нас, что затрудняет понимание того, что имел в виду Августин. Популярное шоу «Голос» в США называется «Американский идол», ведь идолами мы часто называет звезд сцены и кино. Участники подобных шоу стремятся стать идолами развлечений, а зрители болеют за своего любимого артиста. Некоторые считают идолами иконы в церкви. Но с исторической точки зрения икона – это представление Бога, а не Его замена. Идол же – это по сути замена Бога. Августин утверждал, что идолы заставляют часть творения выполнять дело Творца, то есть предоставлять подходящий объект для поклонения и нравственного исправления. Другими словами, идолопоклонство путает Бога с творением. Можно использовать пищу для питания тела и удовлетворения вкуса, но неправильно делать из нее идола, ценить ее выше, чем она стоит того на самом деле. Апостол Павел, оказавший большое влияние на Августина, говорил о тех, у кого «бог – чрево» (Филиппийцам 3:19).

Августин использует категорию идолопоклонства для рассказа о своем прошлом. Вспоминая юность, он приводит случай, произошедший, когда ему было шестнадцать лет. Он кажется достаточно безобидным, и его интерпретация Августином озадачивает многих людей – в том числе и большинство моих студентов:

По соседству с нашим виноградником стояла груша, отягощенная плодами, ничуть не соблазнительными ни по виду, ни по вкусу. Негодные мальчишки, мы отправились отрясти ее и забрать свою добычу в глухую полночь; по губительному обычаю наши уличные забавы затягивались до этого времени. Мы унесли оттуда огромную ношу не для еды себе (если даже кое-что и съели); и мы готовы были выбросить ее хоть свиньям, лишь бы совершить поступок, который тем был приятен, что был запретен .

Конечно, это не более чем детская шалость – неугомонные дети озорничают. По крайней мере, так всегда утверждают мои студенты. Но Августин не согласен с этой оценкой. Его феноменология очень глубока. Используем здесь это хорошее философское слово, обозначающее внутреннее наблюдение и оценку чего-либо с точки зрения первого лица. Согласно «Стэнфордской философской энциклопедии»:

Феноменологию можно определить как исследование структур переживания, или сознания. В буквальном смысле феноменология есть исследование «феноменов», проявления реалий, или того, как эти реалии проявляются в нашем опыте, или способов нашего переживания этих реалий, а значит, и смыслов, которые эти реалии привносят в нашу жизнь .

Исповедь Августина – это упражнение в философской и религиозной феноменологии.

Как ему объяснить внутреннюю мотивацию такого поступка? В нем не было ни эстетической, ни практической пользы. Груши не были ни красивыми, и в них не было никакой необходимости. Свиньи, которые ими лакомились, не голодали. В этом поступке не было ни альтруизма, ни какой-либо видимой цели. Но действия (в отличие от рефлексов) должны иметь какую-то причину. Для Августина это было загадкой, которую, как и все хорошие философы, он хочет как можно быстрее разгадать.

Размышляя над случившимся, он вдруг понимает, что он согрешил исключительно ради самого греха. Сам поступок не был чудовищным, чего не скажешь о побудительной причине его совершения. Августин сказал:

Я украл то, что у меня имелось в изобилии и притом было Гораздо лучше: я хотел насладиться не тем, что стремился уворовать, а самим воровством и грехом .

…прекрасны были те плоды, но не их желала жалкая душа моя. У меня в изобилии были лучшие: я сорвал их только затем, чтобы украсть. Сорванное я бросил, отведав одной неправды, которой радостно насладился. Если какой из этих плодов я и положил себе в рот, то приправой к нему было преступление .

Августин пытается объяснить проблему слабости воли. Это происходит, когда мы знаем, что должны совершить какое-то действие, но не делаем этого. Но если мы знаем, что должны сделать Х, что может убедить нас в обратном? Сократ отвечает, что этого не происходит. Если бы у нас было достаточно знаний, мы бы никогда не поступали неправильно. Августин с этим не согласен. Он знал, что не должен красть груши. Он знал, что этому нет оправдания (красота, голод или человеколюбие). Тем не менее, он украл их. Он решает эту дилемму, объясняя свой злой поступок пороком – пороком, который может быть объяснен только в связи с неким стандартом, находящимся вне его самого. В увлекательном отрывке Августин приводит множество примеров пороков и объясняет их в связи с совершенством Бога. Это иллюстрирует его утверждение о том, что зло – это извращенная имитация Божьей доброты. Люди тщетно пытаются играть в Бога и всегда терпят неудачу. Обращаясь непосредственно к Богу, Августин пишет:

Лень представляется желанием покоя, – но только у Господа верный покой. Роскошь хочет называться удовлетворенностью и достатком. Ты – полнота и неиссякающее изобилие сладости, не знающей ущерба. Расточительность принимает вид щедрости, – но ведь все блага в избытке раздаешь Ты. Скупость хочет владеть многим; Ты владеешь всем. Зависть ведет тяжбу за превосходство, – что превосходит Тебя? Гнев ищет мести, – кто отомстит справедливее Тебя?

Я процитировал лишь часть его размышлений, но мы видим, что для Августина такие пороки, как гордость, властолюбие, любопытство, лень, роскошь, расточительность, любостяжание, зависть, гнев и страх, являются жалкими подражаниями совершенному Божьему стандарту. Противостоя добродетели, порок, тем не менее, делает ей комплимент в виде неумелого подражания.

Далее Августин формулирует самую глубокую причину грехов, которые он перечислил ранее. Все наши пороки проистекают из добродетелей, которые находятся в Боге. Но эти божественные блага испорчены существами, которые хотят добра от Бога, но без Бога. Августин рассматривает все это на примере кражи груш:

Так блудит душа, отвратившаяся от Тебя и вне Тебя ищущая то, что найдет чистым и беспримесным только вернувшись к Тебе. Все, кто удаляются от Тебя и поднимаются против Тебя, уподобляются Тебе в искаженном виде. Но даже таким уподоблением они свидетельствуют о том, что Ты Творец всего мира, и поэтому уйти от Тебя вообще некуда. Итак, что же было мне мило в том воровстве? И в чем искаженно и извращенно уподоблялся я Господу моему? Или мне было приятно хотя бы обмануть закон, раз уж я не мог сокрушить его в открытую, и я, как пленник, создавал себе куцее подобие свободы, безнаказанно занимаясь тем, что было запрещено, теша себя тенью и подобием всемогущества? Вот раб, убегающий от господина своего и настигший тень. О тлен, о ужас жизни, о глубина смерти! Может ли быть любезно то, что запретно, и только потому, что оно запретно?

Современный человек может счесть это мелодрамой, неврозом или тем и другим. Подобная ненависть к себе нас не привлекает. Да, мы совершаем ошибки, мы эгоистичны, но большинство людей, не говоря о шестнадцатилетнем мальчишке, не так плохи, чтобы предавать их «тлену» и обитанию в «глубине смерти». Это похоже на занижение самооценки. Правовед Оливер Уэнделл Холмс писал, насколько «неприятно видеть, как человек превращает кучку груш, которые стащил шестнадцатилетний подросток, в целую гору воровства» . При публичном признании проступка (мягкая формулировка того, что называется грехом), виновные часто используют пассивную оправдательную конструкцию «Были допущены ошибки», не называя при этом того, кто эти ошибки совершил. Виртуозов этого искусства часто можно встретить на пресс-конференциях.

Когда пороки оправдывают, называя их просто ошибками или проступками, которые порой случаются (то есть, когда человек их совершает), теряется ощущение самостоятельности и ответственности. В книге «Жизнь на дне» тюремный врач Теодор Далримпл пишет о тех, кто погряз в хронической бедности, жестоком обращении и преступности. Общей чертой, объединявшей этих людей, была потеря самостоятельности и ответственности. Вот в каких терминах молодой человек рассказывал доктору Далримплу о своем преступлении: «Тогда в него вошел нож» . Вспоминается также психиатр Карл Меннингер, написавший в 1973 году книгу «Что случилось с грехом?»  Меннингер и не был богословом, но, будучи весьма уважаемым человеком (его семья основала клинику Меннингера), он предупреждал, что без глубокого понимания греха моральная ответственность и нравственный прогресс растворятся в облаке отговорок, условностей и нытья. Был ли он прав?

В следующей цитате из богословского трактата «О заслугах и отпущении грехов и о крещении младенцев» Августин подводит итог положению человека перед Богом:

Есть на земле праведники, есть великие люди, храбрые, благоразумные, целомудренные, терпеливые, благочестивые, милосердные, которые ради праведности переносят все

виды временного зла с ровным сердцем. Однако если и есть правда – нет, потому что есть правда – в следующих словах: «Если говорим, что не имеем греха, – обманываем самих себя» (1 Ин. 1:8) и в этих: «Не оправдается пред Тобой ни один из живущих» (Пс. 142:2), то и они не без греха. И нет среди них такого гордого и глупого человека, который не считал бы, что молитва «Отче наш» [с ее прошением «Прости нам долги наши»] необходима ему по причине его многочисленных грехов .

Феноменология Августина, касающаяся самости и морали, очень глубока как с психологической, так и с философской точки зрения. Что касается вопроса о том, где следует искать моральные нормы, то он предлагает Бога в качестве их основания. Августин указывает на самостоятельность и ответственность человека, рассматривая человеческие проступки как извращение прежнего добра людьми, погрязшими в глубоких заблуждениях. Его подход субъективен и автобиографичен, но этот метод выводит его за пределы самого себя, к совершенному и личному Существу.

Теперь мы начинаем понимать, почему философия Августина нуждалась в автобиографии именно такого рода. Не каждый религиозный философ нуждается в личном повествовании. Августин сделал это, по крайней мере, по двум причинам. Во-первых, его история паломничества от приверженности пустой и обманчивой философии к той, которая удовлетворяет его сердце и разум, является идеальным средством для объяснения его мировоззрения, которое заключается в искуплении греха. Вместо того чтобы просто порицать свои прежние взгляды, он рассказывает о том, как он преодолел их интеллектуально и духовно. Во-вторых, его философия была также и теологией, которая коренилась в высшем благе. Как грешник и как взрослый новообращенный, Августин хотел рассказать о своей многогранной жизни со зрелой точки зрения, а главное – похвалить Того, в Ком теперь покоится его сердце.

Как именно беспокойное сердце может обрести покой? До сих пор мы больше слышали о трудностях греха, чем о каком-либо пути спасения. Нам нужно больше узнать об этом от Августина.

Когда Августин заигрывал с манихейством, он считал, что мир пространства, времени и материи не подлежит искуплению. Спасение можно найти, полностью покинув этот мир. Когда Августин принял христианство, он пришел к выводу, что мир был создан изначально благим Богом. Поэтому, хотя между Творцом и творением существует дуализм, дуализма материи (зла) и духа (добра) не существует. Зло также не может успешно противостоять всемогущему и всеблагому Богу. Как мы уже видели, зло паразитирует на добре; оно искажает и извращает добро, не подчиняясь источнику всякого добра, которым является Сам Бог. Зло не является силой, равной силе добра. Поэтому для тела и материальной вселенной есть надежда, поскольку они не являются злом по своей сути.

Эта надежда для Августина заключалась в личности, а не в принципе, силе или даже философии. Этой личностью был Христос. Некоторые считают Августина платоником или неоплатоником в христианской одежде. Но это не так. Его миссия заключалась в том, чтобы соотнести христианство с другими мировоззрениями того времени и проработать все выводы своего собственного мировоззрения. Он искал точки соприкосновения с другими философиями, особенно с платонизмом. Это вполне логично, поскольку платонизм утверждает действительность вечной, нематериальной и изначальной реальности в царстве Форм или Идей. Августин считал это отчасти правильным. Реальность не исчерпывается материальным миром. Существует и духовный мир. Однако тоска души Августина не могла быть удовлетворена никакой Идеей, даже самой высокой – идеей Блага. Его знаменитая фраза «Ты создал нас для Себя, и не знает покоя сердце наше, пока не успокоится в Тебе» говорит об отношениях Я – Ты (выражаясь термином Мартина Бубера), о чем-то неустранимо личном, межличностном и благоговейном.

В платонизме отсутствовали учения о творении и воплощении. Платон и более поздние платоники (например, Плотин) не очень-то любили материальный мир (как и индуизм или буддизм), учитывая пронизывающие его смерть и разложение. Но Августина привлекала идея посредника между высшей реальностью (Богом) и простыми смертными.

Августин считал свою вину – за груши и многое другое – реальной, причем не только экзистенциально реальной (чувство вины), но и объективно реальной. Оно тянуло его вниз, терзая и разрушая его совесть. Куда он мог обратиться?

Манихейство учило, что Иисус был духом, но у него не было тела. Он был посланником света, но не посредником. Для Августина такой Иисус не давал освобождения от чувства вины и мучений из-за внутренних побуждений, которые, как он знал, были неправильными. Однако он обнаружил, что христианское учение исповедует Иисуса как истинно человеческого, так и истинно божественного. Богочеловек предлагал то, чего не могла предложить ни одна философия его времени: посредника, который понимал нашу участь, будучи человеком, и мог примирить нас с Богом, будучи Богом.

Благодать Божия через Господа нашего Иисуса Христа, – [это та благодать], которой единственно освобождаются люди от зла и без которой вовсе не делают ничего доброго, мысля ли, желая, любя или действуя; ибо не только познают по ее указанию, что надлежит делать, но и благодаря ее присутствию с приятностью делают то, что знают .