Текст книги "Игрок"

Глава 9

На следующее утро Джой проснулась на большой кровати одна, бережно закутанная в стеганое одеяло. Рядом она обнаружила другое одеяло, на поверхности которого виднелась глубокая вмятина, и подушку, смятую в комок.

Она откинула назад волосы, сбросила одеяло и встала. Когда она в халате вышла из ванной, Грей стоял рядом с кроватью полностью одетый. Он пристально рассматривал маленькое пятнышко крови на простыне.

Обернувшись, он посмотрел на нее через плечо широко раскрытыми глазами.

– У тебя все в порядке? – резко спросил он.

На мгновение она вспомнила, каким он был, когда лежал на ней. Тяжелым, упругим, сильным. Ей смертельно захотелось испытать это снова.

– Джой?

– У меня все прекрасно.

Его глаза скользнули по ее фигуре, но в них не было огня.

– Можно я принесу тебе завтрак?

Джой покачала головой:

– Я не хочу есть. Лучше ответь мне на один вопрос. Вчера мы с тобой занимались любовью, а сегодня ты смотришь на меня безразлично, как врач. Как такое может быть?

Грей закрыл глаза, как будто хотел еще больше отстраниться. Как же так?

– Во-первых, прошлой ночью у нас был секс. Ты заслуживала того, чтобы тебя боготворили, ласкали, обходились с тобой бережно. А получилось совсем не так, получилось плохо. Я никогда себе этого не прощу. А во-вторых, моя прямая обязанность позаботиться о тебе, а не заставлять тебя чувствовать неловкость из-за того, что я похотливый сукин сын.

Джой уперла кулаки в бока. Неудовлетворенность придавала ей силы.

– Знаешь, на самом деле мне нужно, чтобы ты сбросил власяницу, в которую обрядился. – Она говорила так открыто и громко, что сама не могла поверить в то, что обращается к нему с такой уверенностью. – Я до сих пор хочу тебя. Ты дал мне так мало из того, что нужно нам обоим…

– Я дал тебе все, что у меня есть, и еще чуть-чуть. Пока из тебя не пошла кровь.

– Может, ты дашь мне закончить? Ты вышел так быстро, что у меня не было шансов привыкнуть к тебе. Почувствовать тебя. Я хочу узнать, как это бывает. Узнать с тобой.

– Когда-нибудь человек, который полюбит тебя…

– Избавь меня от этих сказок, хорошо? – фыркнула Джой. – То, что у меня прежде не было любовника, еще не означает, что я не могу сама принимать решения. Я тебя хочу. Я тебя выбрала.

– Я не стою такого подарка! – Его голос гудел на всю комнату, вырываясь из груди волнами ненависти к самому себе.

– А я считаю, что стоишь, – тихо произнесла она.

Грей наклонился вперед и низким голосом с пугающей интонацией произнес:

– Значит, ты недостаточно хорошо меня знаешь.

Джой вспомнила, как он отказался отпустить ее домой на велосипеде, когда было темно. О том уважении, с которым отнесся к тому, что она заботится о своих близких. Вспомнила, как он лежал рядом с ней прошлой ночью, с каким напряжением ждал ответа на его просьбу остаться. Вспомнила, как он только что смотрел на пятно крови на простыне с таким видом, будто вот-вот заплачет.

Грей был тяжелый человек. Но совсем не плохой.

– Ты ошибаешься, – прошептала она. – Я очень хорошо тебя знаю.

– Нет, не знаешь. – Он снова посмотрел на кровать.

Джой подошла и коснулась его руки. Грей вздрогнул и сделал шаг назад.

– Нет.

Джой нахмурилась:

– Почему?

– Потому что меньше всего мне сейчас нужно твое сочувствие.

Боль резанула ее в груди, лишая силы. Запахнув плотнее полы халата, Джой едва слышно сказала:

– Я бы хотела одеться, если ты не возражаешь.

Грей чертыхнулся.

– Джой, я не то имел в виду. Просто… ты не должна беспокоиться обо мне. Это ведь тебе причинили боль.

«Нет», – подумала она. Этим утром они оба испытали ее.

– Ты свободна сегодня в три? – спросил он.

– Зачем тебе?

– Хочу встретиться с тобой.

– Для чего?

– Прошу тебя. – Он не сводил с нее глаз, как будто хотел заставить сказать «да». У Джой возникло ощущение, что он как никогда близок к тому, чтобы умолять ее.

– Хорошо, но при одном условии.

– Все что угодно. Говори.

– Поцелуй меня. Сейчас же.

Глаза Грея сверкнули.

– Джой…

– Я не шучу. Я хочу, чтобы ты поцеловал меня.

Джой понятия не имела, откуда в ней взялась эта сильная женщина. Но она не хотела расставаться с этим образом.

И он, очевидно, тоже.

Грей медленно протянул руки и нежно обхватил лицо Джой. Его губы коснулись ее рта. Едва ощутимо. Легко.

Джой обхватила его за шею, прижимаясь к нему всем телом.

Он зажмурил глаза. Толстая вена у него на шее начала пульсировать от сильных толчков крови. Его губы раскрылись, как будто ему не хватало дыхания.

И все же прикосновение осталось по-прежнему мягким. Большим пальцем Грей гладил Джой по щеке.

Когда его веки снова поднялись, она заметила быстрый нетерпеливый взгляд. Желание. Джой почувствовала в нем силу, сжатую, словно пружина, жар, исходивший от него. Как бы ни относилось его сознание к тому, что произошло, тело Грея жаждало ее. Ждало ее.

– Я всегда думаю об этом, когда целую тебя, – скорее проскрежетал, чем произнес Грей.

Его губы легко коснулись Джой, и он стремительно вышел из комнаты.

Джой ухватилась за стену, чтобы удержать равновесие.

Честно говоря, на нее произвело впечатление, что после всего он мог твердо стоять на ногах.

Черт возьми! Этот мужчина слишком хорошо владел собой. А ей хотелось, чтобы он выпустил зверя, сидящего внутри.

Грей снова появился в комнате, в руках он держал платье Джой, которое положил на письменный стол.

– Хочешь, я вызову свою машину? – Голос звучал гладко, как льдышка, и с такой же теплотой. Как будто момента раскаленной страсти не было и в помине.

«Вот что значит многолетний опыт в действии», – подумала Джой. Она тут трясется в банном халате, а он вытанцовывает вокруг с таким видом, как будто перед этим газету читал.

Здорово!

– Я возьму такси, – пробормотала она.

– Тогда я, пожалуй, вызову машину себе…

– Конечно, вызывай.

Грей в сомнении остановился на пороге.

Джой подумала, что он станет делать, если она сбросит халат. Уйдет? Возможно. И как бы сильно она ни хотела его, ее пугала возможность такого исхода.

Еще раз взглянув на кровать, Грей вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Джой захотелось крикнуть, что история о прекрасном принце, которую он разыгрывает, совсем не прекрасна. Что она ей не нужна. Что она сводит ее с ума.

Она сняла халат, свернула его в кулек и швырнула в дверь.

Какой мучительный урок ей преподали за последние двенадцать часов. Когда ей говорили, что реальность никогда не может быть так же хороша, как мечты, Джой верила, но лишь отчасти. Она оказалась совсем не готова к тому, насколько реальность может проигрывать в этом сравнении.

Она действительно побывала в постели с Греем, с мужчиной, о котором грезила годами, но так и осталась девственной в том, что касалось целей и намерений.

Грей по-прежнему хотел ее так, что его трясло, только теперь он решил больше до нее не дотрагиваться.

Отлично!

Просто слов нет.

Неудивительно, что людям нравятся сказки.

За несколько минут до трех Джой вышла из пентхауса Кассандры и спустилась вниз, чтобы ждать Грея на Парк-авеню. День был исключительным для осени, с сияющим горячим солнцем и прохладным ветерком, и ей после многочасовых трудов над красным платьем приятно было оказаться на улице. Она только-только начала расслабляться, когда перед зданием остановился черный лимузин. Грей вышел из пассажирской двери и с отстраненной улыбкой смотрел, как она подходит. Он не дотронулся до нее, и Джой, последовав за ним, проскользнула в машину.

– Ты поела? – спросил он, закрывая дверцу.

– Только немного крекера с сыром. – Она потянулась, стараясь расслабить спину. Лимузин пах кожей и его лосьоном после бритья. Джой постаралась прогнать мысль о том, как ей нравится этот запах.

– Потом мы заедем попить чаю у Пьера.

Она взглянула на свои черные брюки и поношенный черный блейзер.

– Ты прекрасно одета, – сказал Грей. – И выглядишь красиво.

Джой слабо улыбнулась:

– Этой одежде пора на помойку. На помойку, точно. Я не верю тому, что ты говоришь.

– Я не лгу. Это одно из моих немногих достоинств.

– И каковы же другие?

– Я отвечаю за то, что делаю.

Джой глубоко вдохнула и посмотрела в окно. В машине повисла неловкая тишина, которая стала только напряженней, когда лимузин влился в поток.

– Куда мы едем? – спросила она.

– Увидишь.

Чуть позже машина остановилась на Пятой авеню. Грей, не дожидаясь, когда выйдет водитель, открыл дверцу и сам встал на тротуаре.

«Тиффани».

– Зачем мы сюда приехали? – медленно спросила Джой.

– Пойдем со мной. – Он взял ее под локоть и провел через стеклянные двери. Как только они оказались внутри огромного помещения, к ним подошел человек в костюме-тройке.

– Мистер Беннет, добрый день. Прошу сюда.

Единственное, что остановило Джой от того, чтобы упереться и потребовать ответа на вопрос, что происходит, был страх, что она слишком торопится с выводами. Ни один мужчина, особенно Грей Беннет, не стал бы просить женщину выйти за него замуж только потому, что лишил ее девственности. Это невозможно. И как нелепо было бы сболтнуть что-нибудь на этот счет, если выяснится, что все, что ему нужно, это ее совет по поводу пары запонок.

Пока они шли по лабиринту стеклянных витрин, продавцы, одетые, как бизнесмены, смотрели на них так, словно визит Грея был чем-то экстраординарным. Они почтительно улыбались и кивали ему. И с нескрываемым интересом пялились на Джой.

Стараясь уклониться от их взглядов, она уткнулась глазами в драгоценности, лежавшие в прозрачных витринах.

Джой подумала, что это место напоминает ювелирный зоопарк.

В сомнении останавливаясь у лифтов, она почувствовала, как Грей взял ее за руку. После этого Джой перестала следить за тем, куда они шли. Она просто двигалась вперед, будто плыла по течению, думая, что одному Богу известно, куда ее занесет.

Они пришли в небольшую комнату с высоким потолком и почти без мебели, за исключением красивого стола из красного дерева и таких же двух богато украшенных стульев, по одному с каждой стороны. В хрустальной вазе стоял свежий букет бледно-розовых и желтых роз. В комнате пахло, как в саду, но это не успокоило Джой.

Нет. Она чувствовала себя совсем не спокойно. Сердце билось, как пойманная птица. Джой вынула ладонь из руки Грея, почувствовав, что она начинает потеть.

Грей жестом предложил ей сесть, что оказалось весьма кстати. Ее колени могли в любой момент подогнуться. Он сел рядом с ней и положил руку на стол. Джой машинально заметила, что его белая запонка резко контрастирует с темным рукавом пиджака.

В наступившей тишине Джой от беспокойства скатилась к панике. Охватившее ее ощущение удушья только усилилось, когда «тройка» подошел к ним с узкой кожаной коробкой примерно восемь дюймов длиной и четыре шириной. Он открыл крышку и подвинул коробку вперед.

Бриллиантовые кольца.

Джой посмотрела на «тройку». Его глаза светились гордостью за то, что он предлагал.

– Вы нас извините? – сказала она неожиданно приказным тоном.

«Безумие придает силы», – подумала Джой. Твердую уверенность без всяких разумных оснований.

«Тройка» кивнул, как если бы она была его боссом.

– Конечно.

Когда он с поклоном удалился, у Джой возникло ощущение, что, если бы она или Грей попросили, он бы лебедем вылетел в окно.

За комиссионные. Ясное дело, за комиссионные. Интересно, какую уйму он может получить, спихнув один из этих булыжников.

Когда дверь закрылась, Джой протянула руку и выдернула одно кольцо из бархатного футляра. Бриллиант был большой. Невероятный. И это один из самых маленьких.

При свете потолочных ламп от сияния камня у Джой заболели глаза. И, черт возьми, в этом она увидела скрытый намек.

– И как ты считаешь, что ты делаешь? – Она не смотрела на Грея. Не могла.

– Делаю тебе предложение.

Джой покачала головой, но лишь потому, что ей надо было что-то предпринять, чтобы не заплакать. Судьба казалась ей такой жестокой. Так близко подвести ее к тому, чтобы она стала женой Грея.

– За что? – пробормотала она про себя. – Зачем ты это делаешь?

– Прошлой ночью…

– О, пожалуйста. – Боже, с нее довольно его сожалений. – Ты вообще в курсе, что мы живем в двадцать первом веке? Я имею в виду, что у нас есть электричество, автомобили, Интернет…

– Джой, послушай меня…

– Что мы пережили нечто под названием сексуальная революция…

– Да будь она проклята…

– После которой – если ты не знаешь – секс перестал быть чем-то особенно важным. Так что, если ты подцепил девственницу…

Теперь он действительно выругался. Громоподобно, четырехэтажным.

– …ты не обязан делать глупости. К примеру, предлагать мне выйти за тебя.

– Ты закончила?

Джой вскинула голову. Уставилась на него.

– На самом деле я только начала. Почему ты думаешь, что…

Грей крепко схватил ее за плечи, чуть не свалив со стула. Вежливой сдержанности как не бывало. Его глаза горели.

– Я сделал тебе больно.

– И ты думаешь, что от этого мне станет легче? Грей, ты не собирался этого делать. Ты этого не хочешь. Ты совсем спятил от чувства вины и, как только придешь в себя, пожалеешь о спонтанном поступке. Но что еще хуже, все кончится тем, что ты начнешь злиться на меня, а это будет гораздо больнее, чем то, что ты сделал вчера с моим телом.

Грей осторожно выпустил ее.

– Я просто хочу все исправить. Хочу компенсировать тебе…

– Таким способом не получится. Я хочу, чтобы мой муж сам выбрал меня. Свободно. – Джой почувствовала, что голос вот-вот сломается, и отвернулась в сторону. К розам.

Ну чем не свадебный букет? Ужас!

Она боролась с желанием упасть лицом на руки.

Ей хотелось, чтобы Грей выбрал ее. Хотелось по-настоящему. И какая-то ее часть готова была позволить ему совершить ту ошибку, которую он собирался сделать.

Но Джой не могла. Она не могла закрыть глаза на ту простую истину, что, хотя он был ее первым мужчиной, они никогда даже близко не подходили к тому, ради чего им могли бы потребоваться эти бриллианты.

Джой нажала кнопку звонка.

– Пошли, – сказала она, внезапно почувствовав себя страшно усталой.

Грей взял ее за руку:

– Ты уверена, что не хочешь одно из этих колец?

– При таких обстоятельствах? Абсолютно. – Она посмотрела на бриллианты. – Они красивы, но выглядят слишком холодными.

– Ты позволишь мне видеться с тобой? – спросил он вдруг.

Джой взглянула на него. Ее больше всего устраивал окончательный разрыв, особенно из-за того, что она не могла себе представить, куда это их заведет. Что это будут за отношения.

– Ты, наверно, пошутил.

Грей откашлялся, не обращая внимания на ее замечание:

– Можем встречаться здесь, на севере, где угодно. Я буду приезжать. Я приеду к тебе. Я просто хочу и дальше видеться с тобой, хорошо?

Она покачала головой:

– Мне неинтересно болтаться рядом с тобой только для того, чтобы ты мог избавиться от чувства вины. По сути, это даже обидно, знать, что это единственная причина, по которой ты хочешь видеть меня.

– Дело не в этом. Ты мне нравишься, честно. Мне нравится быть с тобой. Ты для меня… особенная.

– Да, уж это точно. Когда у тебя в последний раз была дев… – Она закрыла рот. – Прошу, не надо отвечать.

– Джой, посмотри на меня.

Она подняла на него глаза.

– Я ничего не жду от тебя. Мы можем встречаться изредка, ненадолго, как ты захочешь.

Она всматривалась в его глаза, пораженная их серьезностью.

– Я не знаю, Грей.

Он, казалось, ждал от нее другого ответа и снова перевел взгляд на кольца.

Джой закрыла крышку коробки и встала.

Грей пристально смотрел на нее.

– Большинство женщин взяли бы одно из них.

– Не сомневаюсь.

Он покачал головой:

– Ты продолжаешь меня удивлять.

Джой думала о той ясности, с которой, несмотря на боль, которую испытывала, она понимала то, что Грей собирался сделать. И о той силе, которая позволила ей оттащить их обоих от его ошибочного представления о справедливости. Странно. Джой считала Грея таким опытным и сильным, но у нее возникло ощущение, что она лучше справляется с ситуацией и со своими чувствами, чем он.

– Забавно, но я и себя тоже удивляю.

Глава 10

Неделю спустя Грей наблюдал, как Джой входит в бар «Конгресс-клуба». От одного взгляда на нее кровь его запульсировала сильнее. Так было всегда. Каждый раз, когда он видел ее. Каждый раз, когда улавливал ее запах. Каждый раз, когда думал о ней.

К черту психоанализ. Как бы Грей ни старался сдерживать себя, его с каждым днем тянуло к ней не меньше, а больше.

Он знал, что ему повезло. Одна из подруг Касс увидела работы Джой и заказала ей два платья. Это означало, что Джой останется на Манхэттене даже после того, как закончит платье для Касс. А значит, у него будет возможность регулярно видеться с ней.

Грей встречался с ней почти каждый вечер: водил ее в театр, приглашал на обед, на открытие галереи. Однако в конце каждого свидания он неизменно оставлял ее у дома Кассандры с одной лишь просьбой – встретиться с ним на следующий день. Он никогда не мог быть уверен, что встреча состоится. Он постоянно ждал, что она откажет ему, не знал, захочет ли она взять трубку, когда он звонит, или окажется, что она просто еще не вернулась домой.

Сочетание сексуальной неудовлетворенности и этой новой для него неуверенности сводило Грея с ума. Как последний каторжник, он каждый вечер возвращался в «Уолдорф», переодевался в спортивную форму и часами тренировался со штангой. Он так усердствовал, что у него едва хватало сил почистить зубы. А ступеньки казались непреодолимым препятствием для переутомленных на беговой дорожке ног.

Продолжая в таком темпе, он непременно должен был закончить ходунками и вставной челюстью. Преждевременно.

Завидев его, Джой слегка помахала ему рукой. Пока она шла к его столику, другие мужчины откровенно разглядывали ее и с завистью смотрели на Грея. Ни то ни другое ему не нравилось. Он не нуждался в напоминании о том, насколько привлекательной ее находили другие мужчины.

– Ты не поверишь… – сказала она, пока он пододвигал ей стул.

Господи, до чего же она хороша. Волосы подняты наверх, щеки горят от холодного ветра, носившегося по городу.

Грею захотелось поцеловать ее в знак приветствия, но он не стал. Он очень старался не дотрагиваться до нее, хотя держать дистанцию было почти невыносимо. Сосредоточившись на линии шеи, он хотел…

– Грей?

– Извини?

Джой улыбнулась ему:

– Я спросила, видел ли ты это?

Грей посмотрел на то, что она держала перед ним. Колонка «Нью-Йорк таймс», посвященная стилю. Там была фотография Кассандры в сногсшибательном красном платье, а под ней стояло имя Джой как дизайнера.

– Платье Кассандры стало хитом! И еще четыре ее приятельницы хотят, чтобы я сделала платья для них. Ну разве не здорово?

Грей улыбнулся, радуясь ее счастью. Ее гордости.

– Меня это нисколько не удивляет.

– Завтра утром я встречаюсь с этими женщинами, а потом поеду домой работать над платьями.

– Домой? В Саранак-Лейк? – Когда она кивнула, он помрачнел. – Тебе обязательно уезжать?

– Я не могу больше оставаться у Касс. Она и так была слишком великодушна, отдавая мне гостевую комнату. – Когда к ним подошел бармен, Джой посмотрела вверх. – Мне шардоне, пожалуйста.

Тот кивнул.

– Вам еще бурбон, мистер Беннет?

– Нет, мне хватит. – Когда они остались одни, Грей сказал: – У меня есть свободная спальня. Может, поживешь у меня?

Он почти хотел, чтобы Джой ответила «нет». Одной мысли о том, что она спит в его номере, было достаточно, чтобы вызвать у него кожный зуд.

– Спасибо, но нет. Мне надо съездить домой. Большой Эм стало получше на новых лекарствах, но им всем нужна передышка в уходе за ней. К тому же через три недели у Фрэнки и Нейта свадьба. Я хочу быть там, чтобы помочь им. – Джой откинулась на спинку стула и поставила бокал с вином. – Спасибо.

Грей поглаживал пальцем свой стакан, стараясь мысленно скорректировать планы.

– Завтра мне надо ехать в Вашингтон, иначе я бы отвез тебя домой.

– Ничего страшного. Мне нравится ездить поездом.

– Когда ты вернешься?

Над столом нависла большая тень.

– Привет, Беннет, что поделываешь?

Грей поднял глаза на Шона О'Бэниона. На лице у того была написана самая живая заинтересованность.

– О'Бэнион, – сказал Грей, бросив на приятеля предупреждающий взгляд. – Я думал, ты на этой неделе в Японии.

– Я вернулся рано утром. И кто бы это мог быть? – замурлыкал он, глядя на Джой.

– Джой Мурхаус, – ответила она, с улыбкой протягивая ему руку.

– Джой? Хорошее имя.

– Спасибо, – сказала она, пока он жал ей руку.

– Я вам не помешаю?

«На данный момент это плохая идея», – подумал Грей.

– Честно говоря, помешаешь…

– Конечно нет. – Джой взглянула на Грея, явно удивленная его грубостью.

Пока Шон усаживался, Грей старательно напоминал себе, что этот смуглый красавец – хороший парень. А не тренировочная мишень.

– Ну и как, Джой, Беннет показал вам город?

– Так заметно, что я не здешняя?

Шон улыбнулся, определенно решив тряхнуть стариной и пустить в ход все свое очарование. Мерзавец!

– Нет, я просто вспомнил, как этот тип упоминал, что вы живете на севере.

Глаза Джой метнулись на противоположную сторону стола, как будто ее удивило, что Грей говорил о ней.

Грей сердито взглянул на Шона:

– Разве ты не должен сейчас где-нибудь присутствовать. На каком-нибудь конгрессе вдов или сирот?

Шон рассмеялся и заказал виски.

– У меня масса свободного времени. В отличие от тебя. Я слышал, благодаря твоему волшебству акции Райта на выборах сильно пошли вверх. – Он с улыбкой повернулся к Джой. – Беннет рассказывал вам, чем на самом деле зарабатывает на жизнь?

Грей обхватил руками стакан.

– Ей это неинтересно.

– Очень даже интересно, – возразила Джой.

– Нет, неинтересно.

– Ах, Беннет просто скромничает, – продолжил Шон. – Он виртуоз по части переделки. Переделывает людей так, как нужно, чтобы победить на выборах. Я не устаю ему повторять: если его выгонят из Вашингтона, он может разжиться щипчиками для бровей и тюбиком губной помады и идти работать за прилавком в какой-нибудь салон Шанель.

– Я уверена, что все гораздо сложнее, – сказала Джой, глядя на Грея, как будто ждала, что он станет объяснять.

Боже. Мысль о том, чтобы рассказывать ей, чем он занимается, заставила его почувствовать себя в прямом смысле слова грязным до кончиков ногтей.

Когда он не ответил, Джой предположила:

– Это должно быть так увлекательно.

– Ничуть, – бросил он.

– Да ладно, – снова вмешался Шон, – ты живешь в эпицентре американской политики, и мне очень нравятся твои рассказы. Помнишь, в тот раз…

Слова Грея буквально врезались в речь приятеля:

– О'Бэнион, я слышал, ты предлагаешь IPO одной из компаний Ника Фаррела.

Последовала длинная пауза.

Глаза Шона сощурились, и Джой привстала на своем стуле.

Но потом, когда Шон углубился в тему IPO, разговор благополучно поменял направление. Джой задавала множество очень специальных вопросов, и к тому моменту, как Шон допил свой виски, он уже не смотрел на нее как на пустое место.

Это, конечно, раздражало, но Грей должен был отдать должное своему приятелю. Несмотря на всю привлекательность Джой, О'Бэнион смотрел исключительно ей в глаза. И ни разу не позволил своему острому языку коснуться таких тем, как мужчина, женщина, любовные связи, а также работа Грея.

Когда Шон собрался уходить, он пожал Джой руку, потрепал Грея по плечу и не спеша отошел.

– Приятно было познакомиться с одним из твоих друзей, – пробормотала Джой, глядя, как Шон двигается сквозь толпу. – Давно ты с ним знаком?

– С колледжа.

– Он женат?

– О'Бэнион? Этот человек может предстать перед алтарем только под дулом пистолета. Его голова заточена на бизнес.

– А-а. Заметно, что он очень много работает.

– Он один из лучших банковских инвесторов в городе.

– Неужели ему никогда не бывает одиноко?

Грей засмеялся:

– Поверь мне, если Шон ложится спать один, это значит, что он так хочет. Женщин у него гораздо больше, чем нужно.

Джой опустила глаза на свой бокал с таким видом, будто сдерживала себя.

– Когда ты вернешься в город? – спросил Грей.

– Почему ты не хочешь рассказать мне о своей работе?

Грей нахмурился:

– Не слушай О'Бэниона. Это вовсе не так интересно. Так когда ты вернешься?

Она молчала.

– Джой?

– Это потому, что ты считаешь меня наивной?

– Наив… нет, совсем не поэтому. – Он просто не торопился рассказывать ей о том, что делал. Об угрозах, к которым прибегал. Об угрозах, которые выполнял.

– Тогда почему?

– Да это не важно. – Ему захотелось взять ее за руку. – А теперь скажи, когда ты вернешься?

Джой помедлила.

– После свадьбы.

Кажется, она сказала, что ее сестра выходит замуж через три недели. Это так долго. Слишком долго.

– Тогда я приеду в Саранак-Лейк раньше, – сказал Грей. – Ты разрешишь мне увидеться с тобой?

Джой двигала бокал из стороны в сторону, гоняя его по блестящей поверхности стола, как на санках, на маленькой фирменной салфетке «Конгресс-клуба».

– Так ты разрешишь? – повторил Грей, чувствуя, как напряглось все тело. По какой-то непонятной причине его безумно пугала мысль о том, что она уедет на север и исчезнет там. – Джой?

Она медленно наклонила голову:

– Да, я увижусь с тобой.

– Хорошо, – облегченно прошептал Грей.

– Но скажу тебе честно, мне бы хотелось сказать «нет». Мне бы хотелось не думать о том, увижу ли я тебя когда-нибудь. На самом деле мне бы хотелось, чтобы у меня больше никогда не возникало желания тебя видеть. – Джой нахмурила брови. – Звучит как будто я хочу тебя обидеть, но это не так.

– Не важно. До тех пор, пока ты хочешь меня. То есть хочешь меня видеть.

– Да, я хочу тебя, верно, – устало произнесла она. Ее вспыхнувшие щеки свидетельствовали о том, что она сказала это не подумав и хотела бы взять свои слова назад.

Глаза Грея прилипли к ее губам. Он вспомнил, какие они мягкие. Вспомнил их ощущение у себя на губах. Он представил себе, как раздвигает их языком и проникает внутрь.

– Грей? – прошептала она. Ее глаза расширились, как будто она угадала ход его мыслей, и это ее удивило.

Грей опрокинул в рот содержимое своего стакана, выпив последние капли жидкости.

– Пойдем обедать.

Пока они ели, Джой выглядела притихшей, хотя, может быть, это он мало говорил. И в то время как его язык отдыхал, глаза, напротив, трудились сверхурочно. Грей не мог наглядеться на нее, словно хотел накопить достаточно воспоминаний на те три недели, в течение которых не сможет ее видеть.

Пока они ехали в лимузине к дому Кассандры, его беспокойство только усиливалось.

Господи. От мысли, что Джой уезжает, ему стало совсем плохо.

– Ты позвонишь мне, когда будешь дома? Только сразу, как приедешь, чтобы я знал, что ты добралась благополучно.

– Конечно.

Машина остановилась на светофоре.

– Я буду скучать по тебе, Джой.

Джой изумленно посмотрела на него. А потом привела его в полнейшее замешательство.

Она наклонилась, положив руки ему на грудь, и нежно поцеловала в губы.

Прикосновение ее губ подействовало на Грея, как удар хлыста. Приподнявшись, он схватил ее за руки, борясь между желанием втащить ее на себя и воспоминанием о том, какую боль причинил ей.

Он осторожно отстранился.

– Джой…

– Я же чувствую, как ты дрожишь. Так почему ты отталкиваешь меня?

Он не решился заговорить. Потому что стоило ему открыть рот, как он впился бы им в шелковую кожу ее шеи.

Когда Джой поняла, что он не ответит, она попыталась сопротивляться. Ее ладони прорвались к нему под пиджак, легли на живот. Тело Грея рефлекторно дернулось, бедра подпрыгнули над сиденьем, стремясь к ней. Ему хотелось дотронуться до ее рук. Ее губ.

Боже, ее губы!

– Ты дрожишь, потому что хочешь меня, Грей? Или это что-то другое?

– Милая моя… – простонал он.

– Прошу тебя, я должна знать. Ты почти не дотрагивался до меня после… той ночи. Я не понимаю, чем мы занимаемся во время этих свиданий. Я по-прежнему нравлюсь тебе?

Грей отпустил ее руки и взял в ладони ее лицо.

– Давай не будем говорить об этом.

– Отвечай.

– Джой…

– Хорошо. Я сама выясню. – Джой быстрым движением сунула руку к нему между ног и положила ее на тяжелый возбужденный член.

Его голова запрокинулась на спинку сиденья, а из груди вырвался стон.

– Боже правый, – прошептала она. – Грей, почему ты лишаешь нас?..

Грей попытался убрать от себя ее руки, но они упрямо не выпускали его, и возникшее от этой борьбы ощущение было далеко от удовольствия. Трение, жар, сознание того, что руки Джой касаются его, – все это довело его до самого края. Грей стиснул зубы. На лбу у него выступил пот.

– Прекрати, – сказал он, пытаясь овладеть собой. Используя преимущества своей силы и веса, он усадил Джой обратно на сиденье. Он дышал часто, как собака, и чувствовал такое же собачье бешенство. – Мы не будем заниматься этим на заднем сиденье. Однажды я уже обошелся с тобой как со шлюхой. Я не собираюсь делать этого еще раз.

Джой сверкнула на него глазами.

– И как долго ты собираешься наказывать нас обоих за ошибку, которой не совершал?

– До тех пор, пока меня не перестанет тошнить каждый раз, когда я думаю об этом.

Пока Грей убирал ее волосы назад, губы Джой раскрылись, словно она была готова поцеловать его. Глядя на нее сверху вниз, он подумал, что, наверное, никогда в жизни не увидит ничего более пленительного. Ее щеки заливала яркая краска желания, грудь порывисто поднималась и опускалась, жар тела, проступая сквозь одежду, тянулся к нему.

– Ты сейчас такая красивая, – произнес он низким гортанным голосом. – Просто дух захватывает.

Грей ничего не мог с собой поделать. Приблизив губы к ее рту, он уловил удовлетворенный вздох. Но какой бы убийственной ни была попытка удержаться, он заставил себя поцеловать ее совсем легко.

– Я хочу тебя. Можешь даже не сомневаться, – сказал он. – Достаточно тебе посмотреть на меня, и я готов, как голодный волк. Я уже не могу вспомнить, когда жил без этой напасти.

Грей отстранился от нее и вернулся на свою половину сиденья. Поморщившись, он привел в порядок свои брюки и уронил голову на руки. Боль от желания была острой и яркой, как клинок, вонзившийся глубоко в мышцы его ног и сковавший судорогой спину. Он старался по возможности не двигаться, поскольку даже малейшее натяжение боксеров заставляло его скрежетать зубами.

– Я приеду через две недели, – пробормотал он. – Потому что, хотя мне мучительно больно быть рядом с тобой, не видеть тебя еще хуже.

Когда на следующий день Джой вошла в поезд и стала выбирать себе место, ей хотелось двух вещей: места у окна и вагон, в котором едут одни бизнесмены. На ближайшие три часа ее вполне устраивал вид на реку Хадсон, а шуршание газетных страниц имело несомненное преимущество перед воплями капризничающих от скуки детишек.

Хотя, честно говоря, она сама испытывала что-то близкое к коликам.

Встреча с приятельницами Кассандры прошла хорошо. Женщины ясно представляли себе, чего хотят, но не ставили ей слишком жестких рамок. Сроки были вполне разумными, а оплата чрезвычайно высокой. Как и в случае с Кассандрой, обсуждение фасона и поиск взаимных компромиссов доставили Джой настоящее удовольствие, а то, что клиентки доверяли ее чувству стиля, приносило дополнительное удовлетворение, которого она не знала раньше.