Текст книги "Твоя тень"

– Просто догадалась.

– Получается, под ударом все, кто когда-либо ходил с Кейли на свидание или дружил с ней? – спросила Кристал Стэннинг.

– Вероятнее всего. И опасаться Эдвина стоит не только мужчинам. Он запросто может приревновать и девушку. Ни в коем случае нельзя забывать: преследователи воспринимают этот мир иначе, не так, как нормальные люди, – ответила Дэнс и снова посмотрела на подругу. – А сейчас ты ни с кем не встречаешься?

– Нет, – помотала головой Кейли.

– Преследователи, как правило, охраняют своих жертв. Шарп не исключение: помнишь, как вчера он хорохорился в ресторанчике? Любая угроза или оскорбление в твой адрес, Кейли, могут спровоцировать Эдвина. Постарайся припомнить всех своих недоброжелателей, если таковые, конечно, имеются.

– Прямо не знаю… – неуверенно огляделась певица.

– Кейли даже с другими артистами не склочничает! Она у нас паинька! – вступилась за нее Алиша.

– Ну, в любом случае надо быть осторожными. Думаю, нужно присмотреться к тем, кто критиковал творчество Кейли. Следующей жертвой вполне может стать тот, кто всегда находится подле нее.

– Ты говоришь о Дартуре?

– Ага, но про юристов тоже забывать не стоит, – ответила Дэнс. – Да и ты, Алиша, будь осмотрительней – ты ведь печешься о Кейли не меньше Дартура.

Мощная девушка пожала в ответ плечами: мол, кто, если не я.

«Хотя пожатие плечами, – подумала Кэтрин, – истолковать можно по-разному. Неоднозначный жест».

– Да и нам самим, кстати, надо бы поберечься. В тяжелых случаях, близких к психозу, одержимые преследователи перестают различать границу между добром и злом: убить полицейского им ничего не стоит – точно муху прихлопнуть!

– А моя семья? Команда? Они тоже в опасности?

– Обычно семья и друзья находятся вне зоны риска, но тут не угадаешь – преследователи непредсказуемы. Они не привыкли играть по правилам. Я уже беседовала кое с кем из твоей команды, Кейли, и сегодня опрошу остальных. Нам надо четко понимать, кто из них в опасности…

«А кто имел зуб на Бобби», – закончила про себя Кэтрин.

– Вся команда техников сейчас в концертном зале, – сказала Кейли и прибавила: – А группа до сих пор в Нэшвилле – ребята работают в студии над новым альбомом. Приедут сюда в четверг или в пятницу.

«Хорошие вести, – подумала Кэтрин. – Меньше народу – меньше жертв. И подозреваемых тоже меньше».

– Нельзя исключать и повторение ситуации с Хинкли. Как вы помните, Джон Хинкли-младший напал на Рональда Рейгана, чтобы впечатлить Джоди Фостер. Тем самым он хотел навеки связать себя со своим кумиром.

– Что ж, в каком-то – извращенном – смысле это ему удалось, – подметил Арутян. – Кэтрин, мы ведь оба беседовали с Эдвином. Ну вот скажи: разве парень смахивает на психопата? По мне, так не похож он на того, кто будет убивать, чтобы подобраться к Кейли и добиться ее расположения.

– Люди, подобные Хинкли, убивают бессознательно. Внешне они выглядят, может, и нормально, но… В тихом омуте, как говорится, черти водятся. Еще раз повторюсь: Эдвин живет в другой реальности.

– Мобильного оператора предупредили: их служба безопасности будет начеку и сразу свяжется с нами. На аппарат Кейли установим прослушку. Стоит только Эдвину включить телефон, купленный в Берлингейме, как мы тут же отследим его и отправим за ним патрульную машину, – сказал Мэдиган.

– Отлично, – отозвалась Дэнс.

– Да, кстати! Кэтрин попросила меня проанализировать песню, которую включал убийца. Я прямо весь мозг сломал, однако так ни до чего и не додумался. Распечатал текст на всякий случай – вот, держите! – С этими словами Арутян раздал всем копии.

«Ого! – восхитилась про себя Дэнс и благодарно кивнула детективу. – Все-таки он не оставил мою просьбу без внимания».

 
Твоя тень
1. Ты выходишь на сцену, свои песни поешь,
Расцветают улыбки, ты плохого не ждешь,
Но души никогда не хватает на всех,
Дорогою ценою оплачен успех.
 
 
Припев:
Когда жизнь тяжела, просто помни,
Когда удача ушла, просто помни,
Что я рядом, как тень, я всегда там, где ты,
Пусть судьба не щадит, пусть разбиты мечты,
Я с тобой, навеки с тобой, —
Твоя тень.
 
 
2. Ты грустишь у реки, ведь тебе не везло,
Сколько шансов сквозь пальцы, как вода, утекло,
Впору окаменеть от смертельной тоски.
Но не слушайся зова коварной реки.
 
 
3. Когда за полночь вдруг зазвонит телефон,
Ты сперва не поймешь: может быть, это сон?
Кто? Дорожный патруль? Задохнешься от слез,
И мгновенно вся жизнь полетит под откос.
 
 
4. Оглянись, когда счастье прямо в руки плывет, —
Ведь беда в твоем доме притаилась и ждет,
Будешь с нею ты есть, будешь с нею ты спать,
Если сразу ее не сумеешь узнать.
 

– Не знаю, будет ли убийца придерживаться этого текста впоследствии или нет, – заметила Кэтрин Дэнс, когда все ознакомились со словами. – Вполне может случиться и так, что он подыщет какую-нибудь другую песню из репертуара Кейли или же вообще оставит эту затею.

– Уверена, Эдвин не станет менять тактику. Он же считает «Твою тень» лучшей песней всех времен и народов! – сказала Кейли, протирая очки краешком свитера.

– Казалось бы, обычная песня о любви и разлуке, но если допустить мысль, как способен истолковать ее психопат, то становится не по себе. Просто жуть! – воскликнул Лопес.

– Во втором куплете упоминается река, – глянув в свой листок, изрекла Дэнс. – Это не наводит вас ни на какие мысли?

– Ну, у нас тут куда ни плюнь – кругом реки! – хмыкнул Мэдиган.

– Да уж, рек много, как пересохших, так и полноводных, – подтвердил Деннис.

– Тогда я отправляюсь в концертный зал опрашивать команду. Арутян, на тебе прошлое Бобби. А ты, Лопес, разыщи Салли – бывшую девушку Эдвина, – подытожила Кэтрин.

– Прикажу патрулям обратить особое внимание на побережье. В первую голову пускай проверяют многолюдные места, – заглянув еще раз в текст песни, заключил Мэдиган.

– Весьма разумно, – одобрила Дэнс.

Алиша вдруг улыбнулась, впервые за все время их знакомства с Кэтрин, и сказала:

– Сдается мне, Эдвин не станет вредить Кейли. Он ведь любит ее!

– Так-то оно так, но не забывай про его искаженное мировосприятие. С тех пор как Шарп впервые прослушал альбом Кейли или посмотрел ее выступление по телевизору, его измененное сознание запустило воображаемый конфетно-цветочный период. И каждый раз, когда Эдвин слышал голос Кейли или видел ее визуальный образ, его сознание засчитывало подобную заочную встречу за полноценное свидание. Поэтому сейчас, в конце воображаемого конфетно-цветочного периода, от него можно ожидать чего угодно.

– Да ладно! Серьезно? Конфетно-букетный период? – воскликнула Стэннинг.

– Да, именно так. В данный момент Шарп считает, что Кейли промыли мозги строгий отец и юристы, что она – заложница обстоятельств… Но вскоре, обнаружив твою, Кейли, неприязнь, парень решит, что ты его разлюбила и пытаешься с ним порвать. И вот тогда Эдвин начнет действовать, как тот первый тип преследователей, про который я вам уже рассказывала. Будет вести себя точно обманутый муж или отвергнутый любовник. В один миг из ласкового и нежного возлюбленного он превратится в деспота и тирана, жаждущего отмщения, – сказала Дэнс и ненадолго задумалась. Но затем, решив, что лучше говорить всю правду без прикрас, добавила: – И уж тогда ты, Кейли, пощады не жди. Эдвин убьет тебя, чтобы ты никому больше не досталась.

Глава 21

Концертный зал уже полностью привели в порядок и продезинфицировали.

Кэтрин, которая сама не один год проработала журналистом, расторопность организаторов мероприятия ничуть не удивила. Может, прыть, с которой в преддверии концерта драили сцену, и отдавала циничным душком, но, с другой стороны, почему чья-то смерть должна была разрушить планы множества людей? В конце концов, Кейли Таун – настоящая звезда, а ее поклонники ждут выступления вот уже не один день. Так что с какой стати вдруг все отменять?

При входе в зал Дэнс приготовилась было вновь столкнуться с резкой вонью горелых плоти и волос, но, к ее удивлению, пахло здесь лизолом и… корицей!

«Расстарались, ничего не скажешь! – подумала Кэтрин. – Такие запахи попробуй еще выведи! Похоже, у Мэдигана и Шина на вооружении какие-то супер-пупер-чистящие средства!»

Кейли уже стояла на сцене и готовилась к выступлению: делала то же самое, что и в прошлый раз, когда ее чуть не убило сорвавшимся прожектором. Тая Слокума, гитарного техника, временно назначили вместо Бобби Прескотта, пока Алиша не подыщет замену. А найти такого специалиста в кратчайшие сроки было не так-то уж и просто! От идеального кандидата, помимо обширных знаний в области музыкального оборудования, требовалось еще и мастерское умение управляться с микшерным пультом, по количеству тумблеров не уступающему приборной доске самолета.

Грузный тихоня Тай Слокум заметно нервничал, но изо всех сил старался не ударить в грязь лицом – работы ему предстояло сделать видимо-невидимо! Пот градом катился у бедняги по спине, и он то и дело зыркал на Кейли в поисках помощи. Певица время от времени что-то подсказывала Таю в микрофон, подбадривала его улыбками и одобрительными кивками. Выдержке Кейли оставалось только позавидовать: ведь она стояла так близко к оркестровой яме, где совсем недавно погиб ее лучший друг.

Заручившись согласием певицы, Дэнс поманила Тая Слокума, отвела его в сторонку и объяснила, что ей нужно переговорить с командой техников. И вскоре Тай собрал всех в одном из боковых, с затертыми черными стенами коридоров концертного зала. Техники, в возрасте от двадцати до сорока лет, все как на подбор оказались хорошо физически развитыми – работа к этому более чем располагала.

Кэтрин отметила про себя, насколько дружной была команда техников: они напоминали одну большую семью. Правда, никто из них, похоже, не был так близок с Кейли, как Бобби. А значит, едва ли им грозила смертоносная встреча с Эдвином. Из всей этой компании только Тай, казалось, сошелся с Кейли на короткую ногу, но певица, судя по языку ее тела, относилась к Слокуму как к младшему брату.

«Нет, никто из этих людей не похож на убийцу Бобби Прескотта, – заключила Кэтрин. – Никакого у них мотива нет и быть не может».

Она, конечно же, не сказала Кейли, что подозревает кого-то из техников – хватит с нее переживаний!

Дэнс опросила всех, кроме Алиши, которая приехала на место выступления задолго до нее. Вылезая из машины, Кэтрин видела помощницу Кейли, но поговорить с ней решила в последнюю очередь. Алиша стояла около своего «Форда F-150» с прицепом. На заднем бампере красовалась наклейка: «Люблю свою скаковую лошадку!»

Мускулистая, покрытая татуировками Алиша с сигаретой, прилипшей к нижней губе, своей колоритной внешностью походила скорее на водителя команды техников, чем на личную помощницу звезды. Если кто и был в опасности, то это она. Защищая в минувшее воскресенье в «Ковбойском салуне» Кейли, Алиша, можно сказать, бросила Эдвину вызов и стала тем самым препятствием, которое любой преследователь будет стремиться убрать с дороги в первую очередь.

Но опросить сегодня молодую женщину и поделиться с ней своими опасениями Кэтрин было не суждено – разве что по телефону. К тому времени, когда Дэнс закончила беседовать с командой техников, Алиши уже и след простыл.

Пока Кэтрин перечитывала свои заметки, ее внимание привлекло какое-то движение в углу зала. Окинув взглядом тонувшие среди бесчисленных теней входы и выходы, она припомнила, что двери здесь закрывать не любят.

«Неужели убийца и сейчас наблюдает за нами? Вполне возможно, ведь дверей тут не меньше двадцати! Что это там? У окна? А возле той двери?.. Нет, все это обман зрения, – подумала Кэтрин. – Вздор! Никого там нет!»

Мгновение спустя у Кейли зазвонил телефон. Дэнс посмотрела на остолбеневшую подругу. Та медленно достала мобильный из кармана и глянула на экран – судя по лицу, номер был ей не знаком.

Поколебавшись, Кейли поднесла трубку к уху.

В следующее мгновение певица охнула, и звук – спасибо акустике – отчетливым эхом прокатился по залу.

Кейли повернулась к Дэнс и воскликнула:

– Кэтрин! Второй куплет!

Глава 22

Через четверть часа Дэнс, чуть не столкнувшись в дверях с Арутяном, влетела в управление шерифа и выпалила:

– Ну что, получилось отследить звонок?

– Звонили не с мобильных Эдвина, да и вообще не с мобильного. Кто-то набрал номер Кейли из телефона-автомата, установленного в Университете Фресно, – невозмутимо, совершенно не поддавшись панике, отвечал Арутян. – Учебный год еще не начался: в студенческом городке ни души, и звонившего никто не видел.

– Так, а Эдвин у нас в данный момент где?

– А вот сейчас ты удивишься. Он по-прежнему в «Риальто». Так что звонил, похоже, кто-то другой.

Дэнс и Арутян поднялись в детективный отдел и застали там Мэдигана и Стэннинг с телефонами в руках.

Старший детектив, увидев Кэтрин, сбросил звонок на мобильном. Тут же на столе зазвенел городской телефон. Глянув на определитель номера, Мэдиган трубку брать не стал. Он проверил содержимое бумажного стаканчика – там осталась еще половина – и зачерпнул ложечку шоколадного мороженого с орехами.

– Где Кейли? – спросил Арутян у Дэнс.

– Она вместе с техниками в концертном зале. Ваши ребята и Дартур Морген следят за безопасностью. Алиша куда-то уехала. На звонки помощница не отвечает, так что я оставила ей голосовое сообщение… Однако на него она тоже пока не откликнулась.

– Я только что говорил с Фуэнтесом, – раздумчиво произнес Мэдиган, поглядывая на экран телефона. – Эдвин все еще торчит в «Риальто», наслаждается киношкой.

– А не мог он позвонить прямо из кинотеатра? Пускай даже и с городского номера? И перенаправить звонок на телефон-автомат в студенческом городке?

Вопрос был хороший, но Мэдиган эту версию уже проверил.

– Мы сделали запрос на телефонную станцию, и там сказали, что звонок поступил напрямую с телефона-автомата студенческого городка.

– А что, если Эдвин потихоньку улизнул из кинотеатра? – не удержалась от вопроса Дэнс.

– Исключено. Фуэнтес сидит в ресторанчике напротив и не спускает глаз с центрального входа. Черный вход закрыт и поставлен на сигнализацию – Габриэль лично убедился в этом.

«Вполне может оказаться, что мы зря записали Эдвина в маньяки, – подумала Кэтрин. – Выходит, он обыкновенный неудачник, влюбившийся в девушку из другой вселенной. Типичная история!»

Однако эта версия никак не вязалась с тем хладнокровием, которое выказал Эдвин на допросе. Из головы Дэнс не шел тот его цепкий и пристальный взгляд – точно лазерный прицел снайперской винтовки, красная точка на лбу! А эта фальшивая, с издевкой, улыбочка? Да еще вдобавок дьявольская рассудительность?

Решив, что Эдвин не так уж и прост, Дэнс задала вполне логичный вопрос:

– А подвал вы проверили?

– Какой еще подвал? – не понял Мэдиган.

– Не мог Шарп спуститься в подвал «Риальто» и уйти через другое здание?

– Черт его знает… – задумчиво произнес старший детектив, быстро нажимая клавиши стационарного телефона. Комнату заполнил треск набираемых цифр – общим числом одиннадцать, – а затем раздались гудки.

– Фуэнтес! – с места в карьер начал Мэдиган. – Строительный магазин рядом с кинотеатром – у них там, часом, не общий подвал? Есть подозрение, что Эдвин слинял.

Габриэль озадаченно помолчал, а затем отозвался:

– Сейчас проверю. Перезвоню.

Три минуты спустя раздался звонок. Оказалось, что Дэнс угадала.

– Шеф, подвал и впрямь общий. Спустившись, я обнаружил, что дверь в подвал строительного магазина не заперта.

– Выводите из кинозала зрителей, – скомандовала Кэтрин. – Надо убедиться наверняка.

– Выводить народ посреди сеанса? – изумился Габриэль.

Мэдиган уставился на Кэтрин, затем опомнился и рявкнул:

– Фуэнтес, ты оглох, что ли? Выполняй приказ агента Дэнс! Останавливайте фильм, зажигайте свет и выводите всех к чертям собачьим!

– Хозяева кинотеатра будут не в восторге… – начал было Габриэль, но вдруг умолк: не время и не место сейчас беспокоиться о благосостоянии любимого Фресно. – Понял, выполняю.

Через десять минут Фуэнтес снова перезвонил. По его голосу Дэнс сразу поняла, что у Габриэля возникли проблемы не только со сбежавшим подозреваемым.

«Как говорится, беда не приходит одна».

– Ты уверен? – со вздохом спросил Мэдиган.

– Да, уверен. Время раннее, и людей в зале не так уж много. Эдвина среди них не оказалось.

– Вот засранец, – буркнула Стэннинг.

– Тут у нас вышла еще одна неприятность, – промямлил Фуэнтес, готовый подтвердить догадку Дэнс. – Пока я из ресторанчика наблюдал за «Риальто»…

– Ну и? – нетерпеливо прорычал Мэдиган.

– Кто-то обчистил мою патрульную машину…

– Не тяни резину! Что украли?

– «Глок». Я забыл пистолет в машине. «Глок» лежал в кейсе на заднем сиденье. Я накрыл его курткой… Даже и подумать не мог, что кто-то осмелится шарить в полицейском автомобиле!

«Судя по тому, как Фуэнтес добровольно во всем признался, – подумала Кэтрин, – пистолет лежал на самом виду».

– Твою ж мать! – взорвался Мэдиган.

– Шеф, простите. Надо было запереть «глок» в багажнике, но я подумал – и так сойдет…

– Какого черта дома-то его не оставил? Это же твой личный ствол!

– Да я, вообще-то, на стрельбище вечером собирался, – оправдывался раздавленный Габриэль.

– Мне все равно, куда ты там собирался. Фуэнтес, ты порядок знаешь. У меня нет выбора.

– Знаю-знаю. Сдаю значок и табельное, верно?

– Ага, до выяснения обстоятельств. Бумаги оформим сегодня же, но процедура займет дня три или четыре, не меньше. А пока ты отстранен.

– Виноват, шеф.

– Тащи свою задницу и барахло сюда! Да поживее! – бросил Мэдиган и брякнул трубкой о рычаг.

– Может, на местные банды надавить? – пробасил Арутян, как всегда, невозмутимо.

– Это не бандиты, – отрезал старший детектив. – Это наш гребаный преследователь! Ну, только попадись мне, дружок! Уж я тебя упеку за решетку на долгие годы! Экий ведь башковитый сукин сын нашелся, а? И Фуэнтеса вывел из игры, и ствол коповский в придачу надыбал!

Дэнс поглядела на листок с текстом песни, прикрепленный на покосившейся пробковой доске, и задумалась: «Что же все-таки у него на уме? Река… Но какая?»

– Ну и кто же будет следующей жертвой? – спросила Стэннинг. – Есть мысли?

Глава 23

– Мэри-Гордон, ты разве меня не слышала? А ну слезай с багажной ленты! Читать разучилась?

– Но, мам, тут же написано «Запрещается прикасаться во время движения», а она стоит на месте! – воскликнула шестилетняя девочка, и поспорить с этим Сью Санчес не могла: логика была на стороне дочери.

– Она в любое мгновение придет в движение!

– Ну, мамуль! Вот загорится тот огонек, и я сразу слезу!

И почему только дети вечно испытывают терпение родителей?

Мать и дочь прилетели во Фресно из Портленда. Пока девочка околачивалась возле багажной ленты местного аэропорта, Сью подыскивала кого-нибудь, кто мог бы подкинуть их до города. Рейс прибыл на двадцать минут раньше обычного, и встречающих пока наблюдалось немного. Оставив на время затею найти таксиста, Сью снова повернулась к дочери и, придав голосу особую строгость, воскликнула:

– Мэри-Гордон! Ты только глянь, какая лента грязнющая! Все платьице замараешь!

Судьба платьица, похоже, мало волновала шестилетнюю девочку, но вот особый тон, которым это было произнесено, казалось, возымел действие, и светловолосая малышка тут же отступила в сторону.

«Интересно все-таки получается, – подумала мать. – Мы ведь ни разу даже руки на нее не поднимали, а ведет себя не в пример лучше соседских ребятишек, которых родители в воспитательных целях лупят так, что аж искры летят! Вот же садисты! – возмутилась Сью. Тема жестокого обращения с детьми всегда задевала ее за живое. А затем она приказала себе успокоиться и остыть. И так из-за смерти Бобби вся семья на нервах. – Как там, интересно, Кейли? Держится? – размышляла Сью. – С Бобби они, конечно, давние друзья, и Кейли, наверное, просто с ума сходит. Бедняжка! Неужели Бобби и впрямь убил тот сумасшедший поклонник? Да что происходит в этом мире?!»

Нынешним утром ей сперва позвонила Кейли, а затем отец. Диалога у них не получилось: Бишоп тараторил без умолку, пересказывая дочери страшные события последних дней. Если звонок отца порядком удивил Сью, то его сердобольность – он хотел, чтобы она утешила младшую сестру, – вызвала подозрения. И вскоре Сью раскусила намерения папаши: Бишоп хотел переложить ответственность на кого-нибудь другого, и желательно – полностью.

«Поди его разбери! Отец только выглядит простачком, а так ему палец в рот не клади!» – подумала Сью и воскликнула в сердцах:

– Да где же эти чертовы чемоданы?

Сью кардинально отличалась от Кейли. На этот счет она даже придумала целую теорию: чем больше разница в возрасте между братьями или сестрами, тем меньше они похожи друг на друга. Сью была старше Кейли на целых восемь лет. Высокая, широкоплечая и полнокровная молодая женщина, весившая на добрых пятнадцать фунтов больше Кейли. Нос длиннее, подбородок крепче, волосы темнее… Хотя выглядели волосы у обеих сестер одинаково роскошно и при малейшем ветерке развевались, как в рекламе дорогого шампуня.

К сентябрьской жаре во Фресно Сью подготовилась как следует: бордовое летнее платье с глубоким декольте и вырезом на спине и сандалии «Брайтон», украшенные над пальцами серебристыми сердечками, так восхищавшими Мэри-Гордон.

Но даже в этом летнем наряде бедняжка уже вся взмокла. По сравнению с Портлендом, где термометр с утра показывал шестнадцать градусов, во Фресно было настоящее пекло.

– А где тетя Кейли?

– Она готовится к выступлению. Мы пойдем слушать ее в эту пятницу.

«А может, и не пойдем, – подумала Сью. – Кейли нас еще не приглашала».

– Класс! Люблю, когда она поет!

Прозвенел сигнал, вспыхнула оранжевая лампочка, и багажная лента тронулась.

– Вот видишь, как все быстро произошло! Ты бы ни за что слезть не успела!

– А вот и успела бы! И зачем слезать, когда можно прокатиться и узнать, что за теми шторками?

– Так бы тебе и разрешили. Это строго-настрого запрещено.

– А почему?

Решив не забивать девочке голову подробностями про службу авиационной безопасности и террористов, Сью лишь твердо повторила:

– Запрещено – и точка.

Но Мэри-Гордон, увидевшей их первый чемодан, было уже не до споров. Белые парусиновые туфельки на резиновой подошве поскрипывали по линолеуму, когда девочка, в развевающемся розовом платье и с красным бантом в волосах, сломя голову помчалась к ленте.

Вызволив свой багаж, мать и дочь отошли подальше от ленты и толпы пассажиров. Когда они остановились перевести дух у выхода из аэровокзала, у Сью зазвонил телефон. Она глянула на экран и ответила на вызов:

– Привет, папуля!

– Долетели, значит! – прохрипел Бишоп.

«Ни здрасьте тебе, ни как дела! – подумала Сью, но промолчала. – Папашка в своем репертуаре!»

– Я послал за вами Ричи.

«Мог бы, между прочим, сам сесть за руль и встретить старшую дочь и внучку! – возмутилась про себя Сью. – Ну или если сам не можешь, то в команде Кейли наверняка нашлись бы желающие отвезти в аэропорт самого Бишопа Тауна! Но нет, какое там! Для этого ведь надо захотеть!»

Она поймала себя на том, что, даже беседуя с отцом по телефону, несмотря на все расстояние, разделявшее их, фальшиво ему улыбается. На Сью, в отличие от Кейли, Бишоп давил меньше, но напряжение в их разговорах все равно присутствовало.

– Да ладно, пап, я такси возьму!

– Еще чего не хватало. Нет, с Ричи будет быстрее, он уже подъезжает, – сказал Бишоп, а затем задумался, как будто что-то вспоминая. – А как там, кстати, моя малышка Мэри-Гордон?

«Наверное, жена номер четыре пихнула его локотком под бок, – подумала Сью. – Так бы ни за что не вспомнил! Сухарь!»

– Ждет не дождется встречи со своим ненаглядным дедулей!

«Не слишком ли вызывающе прозвучало? – насторожилась молодая женщина. – Ну… разве что самую малость!»

– И я тоже, – отозвался Бишоп и повесил трубку.

«Вот назло отцу возьму такси! Не нужны мне его подачки!» – возмутилась про себя Сью и спросила Мэри-Гордон:

– Сходим в туалет?

– Не-а, не хочется.

– Ты хорошенько подумала? Путь до тети Кейли не близкий!

– Ага, хорошенько! Мам, а можно мне мармеладных мишек?

– У тети Кейли дом наверняка ломится от сладостей, потерпи.

– Ну ла-а-адно.

– Извините, вы Сью?

Она обернулась и увидела молодого человека, которого, вероятно, звали Ричи.

«Ну конечно, это он! Ошибки быть не может! Только у Бишопа водитель может одеваться как звезда кантри-сцены», – подумала Сью.

– Добро пожаловать во Фресно. Я ваш шофер. Рад встрече, – сказал молодой человек и пожал Сью руку, а затем наклонился к девочке, улыбнулся еще шире и прибавил: – И тебе привет!

– Здрасьте, – недоверчиво отозвалась малышка.

– Ты, я так понимаю, Мэри-Гордон, верно? Очень красивое имя!

– Мамуля! Этот дядя не ошибся! – Дочь аж просветлела лицом.

Девочку назвали не просто Мэри, а Мэри-Гордон – благозвучным двойным именем, как это было принято у южан. Малышка очень этим гордилась и незнакомцев, думавших, что Гордон – это ее фамилия, поправлять не стеснялась.

– Давайте-ка я вам маленько подсоблю, – произнес шофер и подхватил оба чемодана.

Мэри-Гордон, польщенная осведомленностью незнакомца, недолго думая вручила ему еще и свой рюкзачок.

– Ну как, дамы, готовы к испепеляющей жаре? Тут вам не Орегон! Куда едем, мэм? К отцу или к сестре?

– Лучше к Кейли. Устроим ей сюрприз.

– Что ж, давайте удивим ее!

«Если после таких событий она еще способна чему-то удивляться!» – подумала Сью.

«Ни в коем случае не звони Кейли! – наставлял ее отец, прекрасно понимая, что младшая дочь, скорее всего, будет отговаривать Сью от приезда. – Она и слышать не хочет никаких соболезнований, но я считаю: семья в трудную минуту должна быть вместе»

«Я ваш отец, и мне лучше знать! – вспомнив любимую присказку Бишопа, Сью иронически усмехнулась. – Ага, как же! Знаток!»

– Между прочим, у Кейли дома шикарный бассейн! Ты знала? – спросил шофер у Мэри-Гордон. – Купаться любишь?

– У меня целых два купальника! Пока один сушится, я во втором плаваю! А потом наоборот!

– Ну что за предприимчивая юная особа! – восхитился водитель. – А что за купальники? Красивые, наверное? «Хэллоу, Китти»?

– Я уже выросла из «Хэллоу, Китти» и «Губки Боба»! – Мэри-Гордон сморщила носик, а затем прибавила: – Значит, так: один у меня в цветочек, а второй голубенький. Кстати, плаваю я без нарукавников!

Они вышли из здания аэровокзала. Жара и в самом деле стояла страшная.

– А знаешь, – обернулся мужчина к Мэри-Гордон и улыбнулся, – ты миленькая, точно пуговка!

– Это как?

Шофер переглянулся со Сью, и оба расхохотались.

– Честно говоря, и сам не знаю!

Пропустив несколько машин, они перешли дорогу и оказались на автостоянке.

– Хорошо, что вы приехали, – вполголоса, чтобы девочка не слышала, сказал водитель. – После гибели Бобби бедняжка Кейли просто места себе не находит!

– Представляю, каково ей. Что-нибудь уже выяснили?

– Пока нет. Смерть Бобби никого не оставила равнодушным, – ответил он и с прежней веселостью обратился к девочке: – Мэри-Гордон, а давай по дороге к тете Кейли заедем в одно прикольное местечко, а? Клянусь, скучно не будет!

– Конечно заедем! Обожаю все прикольное!

– Местечко и впрямь суперское! – Он вопросительно глянул на Сью. – Как насчет небольшой остановки?

– Мамочка, ну пожалуйста! – заметив на лице матери сомнения, взмолилась малышка.

– Хорошо-хорошо! – согласилась Сью. – Только недолго. Ладно, Ричи?

Шофер удивленно посмотрел на нее:

– Ричи? Нет, я не Ричи. Он попросил меня подменить его.

Все трое подошли к машине, и мужчина закинул чемоданы и сумку с ноутбуком в багажник огромного ярко-красного «бьюика».

«Редко в наши дни встретишь такой цвет!» – мелькнула у Сью мысль.

Глава 24

Тем временем в доме у Кейли агент Дэнс беседовала с Дартуром Моргеном, который не расставался с одним из своих потрепанных томиков в кожаном переплете. Но открывать книжку телохранитель не решался – как-никак при исполнении!

– Надо же, необычно как тебя зовут, – между делом заметила Кэтрин.

– Морген в переводе с немецкого означает «утро». Только пишется иначе, – произнес Дартур с характерным для него каменным выражением лица.

– Весьма занимательно, – отозвалась Дэнс, – правда, меня удивило твое имя, а не фамилия.

– Ах, имя!

Кэтрин и Дартур дожидались в наглухо зашторенной гостиной, пока Кейли спустится к ним. Оказавшись дома, девушка сразу взбежала по лестнице на второй этаж, чтобы переодеться. Бедняжке казалось, будто вся ее одежда, пока они настраивали в зале звук, пропиталась запахом смерти.

– Как это я сразу не догадался? – продолжал Дартур. – Да, многие думают, будто родители назвали меня так по ошибке. Мол, эти чернокожие даже не знают, как правильно пишется имя Артур. Ну, ты и сама наверняка слыхала подобное.

– Да, приходилось мне сталкиваться и с такими людьми.

– Ирония в том, что и мама, и папа – оба работали учителями и обожали классическую литературу, – сказал Дартур и потряс томиком в кожаном переплете. – Вот это, например, их экземпляр Диккенса. А назвали меня в честь главного героя романа Томаса Мэлори «Le Morte d’Arthur»[5]5
  Изначально книга Томаса Мэлори увидела свет под названием «Le morte Darthur». После редактуры печатника Уильяма Кекстона она стала именоваться «Le Morte d’Arthur». Со слов Стивена Шепарда, профессора английской литературы, Мэлори грешил подобными неточностями в использовании французского языка. Так, например, в этом же названии кроется еще одна грамматическая ошибка: слово «mort» женского рода и требует употребления артикля «la».


[Закрыть]. Это была их любимая книга.

– А как же, знаю: в переводе с французского – «Смерть Артура»! Рыцари Круглого стола и все такое…

Дартур удивленно поднял брови:

– Не ожидал таких познаний от полицейского… Хотя ты ведь не из полиции, а из КБР.

– Ну если уж на то пошло, от телохранителя кантри-звезды тоже удивительно слышать такие речи, – не осталась в долгу собеседница и глянула на корешок книги – «Большие надежды».

Подкована в литературе Кэтрин была только благодаря тому, что постоянно приходилось помогать детям делать уроки, но в этом она Дартуру, конечно же, ни за что бы не призналась.

– Как там Кейли? Держится?

– На грани – я бы так выразился. За Кейли я присматриваю совсем недавно. Бишоп и юристы наняли меня, когда этот Эдвин выскочил, точно чертик из коробочки. Кейли очень хорошая, вежливая и деликатная, не то что некоторые! Уж я этих знаменитостей навидался – такого порассказать могу!

«Однако будешь держать рот на замке, – подумала Кэтрин. – Ты ведь профессионал до мозга костей. Как только срок твоего договора с Кейли закончится, сразу моментально все забудешь. Даже то, что ты на нее вообще работал».

А вслух поинтересовалась:

– Оружие у тебя есть?

– Как не быть, имеется.

Дэнс ни секунды не сомневалась, что телохранитель вооружен, но предпочитала знать наверняка. Отрадно было слышать, что Дартур не хвастается своим пистолетом или тем, как мастерски он из него стреляет. И, слава богу, не травит байки насчет того, сколько раз приходилось пускать оружие в дело.

«В общем, демонстрирует профессионализм, заслуживающий уважения», – заключила Кэтрин.

– Вполне возможно, что Эдвин теперь тоже вооружен. Если это он, конечно, умыкнул у Лопеса «глок».

– Да, Мэдиган мне уже сказал, – отозвался Дартур и опустился в кресло у входа в гостиную. Кресло жалобно скрипнуло под немалым весом телохранителя и смолкло.