Текст книги "Один против Легиона"

ГОЛУБОЙ ЕДИНОРОГ

Могущественный «Непреклонный» плавно скользнул на стоянку возле одного из шести огромных трубчатых рукавов структуры Новой Луны. Мощные краны поставили эту тысячетонную массу на причал. Люки открылись для связи с искусственным спутником.

Трое в штатском сидели за столом в длинном, роскошно-простом салоне, находящемся на корме флагмана. Стройный мужчина предпочитал консервативный темный цвет – на нем был пошитый высокооплачиваемым портным штатский наряд. Беловолосый, с грубым лицом великан был наряжен в просторные шелка, отражавшие все возможные оттенки зеркал Новой Луны. Он с явным сожалением расстался с иконостасом медалей. На третьем был безвкусно подобранный серый костюм; владелец его, человек с короткой, но массивной фигурой, держал в рыхлой желтой руке тяжелую трость.

– Во имя жизни, Джей, что за смертельная спешка? – Круглый, в голубых прожилках нос Жиля Хабибулы вопросительно нацелился на высокого командора. – Мы только что присели, чтобы перевести дух после ужасной гонки в пространстве. Нам следовало бы хоть пообедать. Джей! А ты уже говоришь, что мы должны отправляться.

Огромный Хал Самду мрачно посмотрел на него.

– Эта спешка повредила бы тебе, Жиль, – сказал он, – не засни ты пьяным сном. И ты уже перекусил из запасов Джея – таким количеством еды можно было бы накормить венерианского горокса.

Джей Калам мрачно кивнул.

– Мы на Новой Луне, Жиль. Нас ждет у люка Гаспар Ханнас. У нас впереди работа.

Жиль Хабибула покачал морщинистым желтым шаром головы и обратил взгляд молящих рыбьих глаз на командора.

– Мне не вынести этого, Джей, – захныкал он. – Такое мне не по силам. – Он показал большим пальцем на выпирающее брюхо. – Взгляни на бедного старого Жиля Хабибулу. Он стар, он очень стар. Он должен получить свою порцию вина. У него должна быть трость, чтобы поддерживать его неуклюжую походку. Он скоро умрет, бедный Жиль.

Бледные глаза моргнули.

– Да-да, умрет, если ученые не откроют секрет омоложения. И как можно быстрее. На этой самой Новой Луне есть специалист, который обещает это устроить. Однако Джон Стар меня не отпускал.

Он печально вздохнул.

– Ах, весь мир в смертельном заговоре против Жиля Хабибулы. Он сидел в Пурпурном Холле и выпивал свою драгоценную каплю счастья. Ибо Фобос – приятный мир, Джей. Солнышко в саду ласково к больным старым костям. Джон Стар – гостеприимный хозяин, он никогда не прогоняет своих гостей из-за стола, Джей! Ах, и как приятно видеть каждый день Аладори, видеть, как она счастлива с Джоном Старом, Джей, после всех тех опасностей, которые выпали на нашу долю. Как приятно быть рядом, оберегать ее на тот случай, если снова придет беда.

Казалось, его лицо стало чуть улыбчивей.

– Это доставляет старому одинокому, никому не нужному солдату крошечное время счастья, Джей, когда он нянчит на колене крошечную дочурку Боба Стара. И когда он видит Кай, по-прежнему такую же прекрасную, несмотря на все те ужасы, которые приключились с ней на комете, и с таким нетерпением ждущую возвращения Боба домой. Доктора говорят, что следующим будет мальчик. Но это секрет, Джей!

Тяжело откинувшись в кресле, старик вновь вздохнул.

– Старый Жиль был счастлив на Фобосе, Джей, настолько счастлив, насколько это возможно для старого разбитого умирающего легионера. Он получал свой ужин среди дорогих знакомых лиц. Он потягивал свою драгоценную капельку вина. Он тихонько дремал где-нибудь в уголке, и скажи, разве старый бедный солдат этого не заслужил? Однако – нет!

Взгляд бледных глаз стал обвиняющим.

– Это ужасно плохо, Джей, так пугать старых людей. Ах, ты заставил меня подумать о медузианах. И о том злодее Орко и об ужасных кометчиках. – Он наклонился вперед, и на лице его было нетерпение. – Скажи старому Жилю, что все в порядке, Джей! Скажи, что это всего лишь чудовищная шутка!

Глазки его постоянно бегали туда-сюда, от мрачного лица Джея Калама к хмурому грубому лицу Хала Самду. Морщинистое лицо медленно покрылось бледной болезненной желтизной.

– Во имя жизни! – воскликнул он. – Неужели это столь смертельно серьезно? Говори, Джей. Скажи старому Жилю, прежде чем его старый мозг даст трещину.

Поднявшись возле стола, Джей Калам покачал головой.

– Я мало что могу сказать, Жиль, – произнес он. – Мы имеем дело с преступником, который именует себя Василиском. Он приобрел какую-то нечистую власть над пространством: расстояние и вещественные преграды, похоже, для него – ничто. Он начал с мелочей года два назад. Совершал кражи из охраняемых мест. Подсовывал письма и глиняных змеек в самые невероятные места. Недавно я получил такое послание в своем офисе в Зеленом Холле. Затем он начал действовать смелее, с большим размахом. Начались убийства. Сейчас он послал записку, что намерен ограбить и убить одного из патронов Новой Луны и будет это делать ежедневно. Если он это сделает, а Хал боится…

– Боится?

Хал Самду обрушил огромный кулак на раскрытую ладонь и вскочил.

– Боится? – громыхнул он. – Да, Джей, я вот-вот в штаны наложу от страха. Потому что если так будет продолжаться, то Василиск сможет добраться до Хранителя Мира так же легко, как до любого злосчастного игрока.

– До Хранителя? – В свою очередь, поднявшись, опершись на стол и на трость, Жиль Хабибула заморгал, глядя на Джея Калама. – Тогда почему она не воспользуется… АККА?

Голос его упал, когда он произносил эти символические буквы.

– И не покончит с опасностью?

Командор покачал темной головой.

– Потому что мы не знаем, кто такой Василиск, Жиль, – сказал он. – И где он. Аладори не может использовать свое оружие, не зная цели. Если мы не откроем точного местонахождения в космосе Василиска, прежде чем он до нее доберется, то я не знаю, что может случиться.

– Да, Жиль, – подтвердил Хал Самду. – И вот почему мы послали за тобой. Потому что у тебя дар открывать замки и находить спрятанное.

Жиль Хабибула воодушевился.

– Ах, это так, Хал, – засопел он. – Старый Жиль некогда имел искорку гения – драгоценное сияние таланта, который дважды спасал Систему. И за то, что сделал это, он получил мало благодарности. Да, когда-то это было, однако теперь этот дар покрылся ржавчиной. Он умирает. Ах, Джей, лучше бы ты оставил Жиля мирно досыпать на Фобосе.

Но маленькие глазки быстро перебегали с одного из них на другого.

– Однако мы должны установить личность этого мастера преступлений. У тебя есть след, Джей? Неужели ни одного драгоценного следа?

– Да, Жиль, – опять вмешался Хал Самду. – Следов сколько угодно. Даже слишком много. И все говорят об одном: Василиск – это изменник, Деррон.

– Деррон? – засопел Жиль Хабибула. – Я слышал это имя.

– Он был капитаном в Легионе, – сказал Джей Калам. – Чан Деррон был осужден за убийство доктора Макса Элероида и заподозрен в похищении таинственного устройства, разработанного в военных целях для использования против кометчиков. Деррон два года назад бежал из тюрьмы на Эброне. Деятельность Василиска началась вскоре после этого.

Над дверью замигала зеленая лампочка.

– Адъютант, – сказал Джей Калам. – Мы должны идти. Нас ждет Гаспар Ханнас, и у нас всего лишь два часа.

– Два часа? – хрипло произнес Жиль Хабибула. – Джей, ты говоришь так, будто мы осуждены и ждем казни.

– Два часа до полуночи по времени Новой Луны, – объяснил Джей Калам. – Преступник обещал появиться в это время – и у нас, возможно, появится шанс его поймать.

Жиль Хабибула поморщился.

– Как ты думаешь это сделать?

– Мы предприняли меры, – сказал Джей Калам. – Во-первых, десять крейсеров Хала находятся в готовности встретить любой приближающийся корабль. Во-вторых, Гаспар Ханнас пообещал полное сотрудничество с его полицией в пределах Новой Луны – они повсеместно расставлены на посты. В-третьих, мы сами будем ждать на Новой Луне вместе с подразделением легионеров в штатском.

– Несомненно, что это Деррон, – мрачно добавил Хал Самду. – Достаточно очевидно, что это он – тот, кто нам нужен. Гаспар Ханнас поднял награду за него до четверти миллиона. Мы украсили всю Новую Луну его портретами. Стража и игроки будут начеку. Если он придет ночью, мы его поймаем.

– Ах, да, Хал, – засопел Жиль Хабибула. – Но если вы говорили мне правду, что расстояние и стены ничего не значат для его необычного могущества, то, возможно, Василиск нанесет бедному игроку смертельный удар, даже не появляясь здесь.

– Как бы там ни было… – и Джей Калам направился к двери, где мигала зеленая лампочка, – мы должны идти. Если он придет, мы можем его схватить. Если нет – мы, может быть, найдем какой-нибудь след. Что-нибудь…

Он поджал длинную челюсть.

– Что-нибудь да скажет нам, где он и как его можно уничтожить.

Великан Хал Самду пошел вперед, Жиль Хабибула спотыкался и переваливался с ноги на ногу, опираясь на трость, позади. Они вышли из апартаментов командора, прошли через навигационный отсек и огромный армированный люк «Непреклонного» на Новую Луну.

Их встретил Гаспар Ханнас. Огромный, как Хал Самду, он был одет в просторный черный наряд. Черный цвет оттенял белизну чудовищных рыхлых рук и огромного лоснящегося лица. Черные, глубоко посаженные глаза не знали покоя от ужаса, постоянно метались в глазницах. На лбу блестел пот, и на белой лысине тоже. Но пустое лицо встретило их медленной идиотской ухмылкой.

– Джентльмены, – прохрипел он. – Командор! Мы должны спешить. Время поджимает. Стража расставлена, и я жду…

Голос его вдруг прервался, и он отшатнулся от Жиля Хабибулы. Тяжело опираясь на трость, старик пристально смотрел на него. На желтом лице старого солдата появилась улыбка.

– Во имя жизни! – засопел он. – Это же Педро Шар…

Бессмысленная улыбка покинула белое пустое лицо Гаспара Ханнаса, и огромные руки сделали испуганный жест, призывая его молчать. Глаза обежали старика, покачивающегося, опершись на трость, и он прошептал:

– Хабибула. Прошло пятьдесят лет. Однако я тебя помню. Ты – Жиль Г…

– Стоп! – рявкнул Жиль Хабибула. – Я узнал тебя, Гаспар, несмотря на то, что у тебя поддельное лицо. И у меня к тебе счет побольше, чем ты думаешь! Так что лучше придержи свой смертельный язык.

Он встал устойчивее, опершись обеими руками на трость, и бледные глаза заморгали, глядя на великана в черном.

– Гаспар Ханнас, – засопел он, – великий Гаспар Ханнас, владелец Новой Луны. Да, ты прошел длинный путь со времени Голубого Единорога. Ты ускользнул от полицейского отряда в джунглях…

Великан опять испуганно поднял огромные руки.

– Погоди, Хабибула, – прохрипел он. – И прости!..

– Ах, это так, старый Жиль может забыть, но не бесплатно. – Старик вздохнул. – Жизнь обслужила нас совершенно по-разному. Ты стал могущественным человеком. Говорят, что Новая Луна сделала тебя самым богатым в Системе. А твой старый товарищ – всего лишь жалкий ветеран Легиона, голодающий, одинокий и больной. – Он всхлипнул. – Бедный старый Жиль Хабибула…

Внезапно желтое лицо засияло.

– Ах, мистер Ханнас, ты можешь заслужить прощение Жиля Хабибулы. Всем известно о твоих роскошных запасах, мистер Ханнас! О твоих отборных винах. Об изысканной еде.

Гаспар Ханнас улыбнулся бесчувственной улыбкой.

– Вы – гости Новой Луны, – сказал он. – Ты и твои товарищи по Легиону. Вы получите все самое лучшее.

Рыбьи глаза Жиля Хабибулы победоносно заморгали, глядя на своих спутников.

– Ах, спасибо тебе, мистер Ханнас, – засопел он. – И я считаю, что наши обязанности вынуждают нас немедленно посетить твои салоны удачи. Прошло очень много лет, мистер Ханнас, с тех пор, как старый Жиль рисковал поставить доллар на кон. Однако эта встреча заставила меня припомнить старые дни, когда колеса удачи иногда приносили мясо и выпивку, драгоценная кровь жизни…

Гаспар Ханнас кивнул, и улыбка его, казалось, снова стала напряженной.

– Я помню, Жиль, – сказал он. – Очень хорошо помню. Но пошли. У нас нет времени на азартные игры. – Он вновь посмотрел на старого солдата и вдруг добавил: – Однако, если ты действительно хочешь сыграть, главный крупье в холле, где не делают ограничений, выдаст тебе сто синих жетонов.

– Я тоже помню, – вздохнул Жиль Хабибула. – Голубой Единорог…

– Пятьсот! – торопливо вскричал Гаспар Ханнас. – И пойдем скорее!

Джей Калам кивнул, и Хал Самду, встревоженный, зашагал вперед.

– Ах, да, – заговорил Жиль Хабибула. – Расставляйте стражу. И устанавливайте ловушки. И идем за столы. Пусть крутятся яркие колеса, пусть драгоценная кровь бежит быстрее, когда выпадают номера. Пусть мозг встречает мозг в битве, где побеждает сильнейший. Ах, легкие мои полны воздухом старых дней! – Он нетерпеливо переваливался, продвигаясь вперед.

– Чан Деррон не угрожает нам, – сопел он с надеждой. – Ни одно человеческое существо, кроме, конечно, старого Жиля, не проскочит мимо флота Хала сквозь стены Новой Луны, мимо всех этих стражников. А что касается Василиска, я не сомневаюсь, что это какая-то мистификация… Во имя жизни, что это?

Перед ним из воздуха выпал маленький предмет. И разбился. По осколкам, тем не менее, он смог определить, что это была маленькая фигурка змеи, грубо вылепленная из глины и обожженная дочерна.

«ТЫ – ЧАН ДЕРРОН!»

Два-три раза в год старая Луна пересекала эклиптику, когда орбита ее проходила через острие конуса земной тени. Новая Луна, находившаяся ближе к планете, проходила через эклиптику каждые шесть часов. Основываясь на этом факте, Чан Деррон оставил свой план.

В те годы, когда он напряженно обучался в Академии Легиона, Чан иногда находил время для занятий сценическим искусством. В эти два года изгнания театральное искусство достаточно часто служило ему. И сейчас он опять обратился к нему для создания новой личности.

Он стал доктором Чарльзом Даррелом, морским биологом, только что вернувшимся из экспедиции по исследованию бентосферы полярных морей Венеры, чтобы теперь отдохнуть на Новой Луне. Его бронзовые волосы были выкрашены в черный цвет, бронзовато-серые глаза потемнели под действием химического средства, загорелая кожа приняла венерианскую бледность. Лицо исказил голубой шрам – он был оставлен клыками морского чудовища. Он припадал на ногу, поврежденную закрывшимся люком. Коричневые глаза щурились от незнакомого солнца.

– Все будет в порядке, – сказал он, кивнув незнакомцу в зеркале. – Если ты пройдешь мимо стражников и флота.

Следующее, что он сделал, – взял геопеллер, извлек его из скафандра и привязал к плечам под одеждой. Геопеллер, изобретенный Максом Элероидом, был деликатным миниатюрным геодезическим отражателем, с собственным атомным источником энергии. Чуть больше, чем ладонь человека, управляемый посредством регулятора на коротком кабеле, он превращал обычный космический скафандр в настоящий геодезический корабль. Эта крошечная вещица уже помогла тысячи потерпевших крушение добраться через сотни миллионов миль до населенных миров.

«Атом-Фантом» дрейфовал в конусе тени Земли, за пределами орбиты старой Луны. Он уходил по инерции к востоку. Патрульные крейсера Хала Самду посылали во все стороны импульсы, но они не могли так легко обнаружить Чана, потому что несколько тонн его крейсера были почти ничем по сравнению с этими тысячетонными громадами. И мощное всепроникающее гравитационное, магнитное и электрическое поля надежно снижали шансы его обнаружения.

Внизу росла Земля. Огромный диск плотной тьмы, окаймленный сверхъестественным пламенем, – это атмосфера отражала солнечные лучи, образуя чернеющий круг, пылающий красным великолепием всех возможных закатов. Серебристая паутина вращающихся символов кружилась в этом кольце и исчезала во тьме.

Осторожно вращая верньер-штурвал, напряженно всматриваясь в смутный красный диск, Чан Деррон вел «Атом-Фантом» к силовой установке, которая управляла движением огромного зеркала из натриевой фольги, находившегося за пределами гигантского колеса, и поставил корабль на магнитный якорь.

Облачившись в белый, тщательно подогнанный скафандр, Чан пристегнул к поясу бластер и вышел в люк. Один заряд из бластера перерезал силовые кабели. И он стал ждать, стоя на краю зеркала, когда вернется солнце. Огромный щит пылал белым огнем, и маленький корабль находился под ним, скрытый кромешной тьмой. Но если бы зеркало повернулось…

Наконец, появился техник, скользя на страховочном лине со стороны металлической звезды – сердца Новой Луны – и держа в руках ящик с инструментами. Вцепившись в рычажок управления геопеллером, Чан бросился ему навстречу. Они встретились в космосе. Техник, оправившись от удивления, проявил неожиданное проворство. Он выхватил атомный факел, который мог сжечь скафандр Чана как бумагу.

– У меня бластер. – Вибрация металла во время яростной схватки передавала слова Чана. – Однако мне не нужна твоя жизнь. Давай ключи и номер!

– Деррон! – Лицо человека побелело под шлемом. – Каторжник… нас предупреждали! – Чан вцепился в факел. Но противник уже прекратил сопротивление. Лишившись сил от страха, он захрипел:

– Ради бога, Деррон, не убивай меня! Я все сделаю, как скажешь!

Чан заметил, что его имя здесь имеет большую силу, чем тело. И оно опаснее, чем любой враг. Он быстро забрал у техника инструменты, ключи, номерную пластину со шлема – желтый светящийся полумесяц. Атомным факелом он приварил рукав его скафандра к силовой установке.

– Через три часа, – пообещал Чан, – я вернусь и отпущу тебя.

Он схватил скользящий провод страховочного линя, и геопеллер помчал его к Новой Луне, до которой было пятьсот миль. Провод привел его к огромной платформе на одном из гигантских трубчатых рукавов центральной звезды. Он опустился среди группы людей, у каждого из которых были инструменты, и вместе с ними поспешил к огромному воздушному шлюзу.

Со стенки шлюза на него уставилось собственное лицо.

«Двести пятьдесят тысяч награды! – кричали малиновые буквы. – Будьте бдительны! Этот человек может быть среди вас!»

По пути, двигаясь вместе с остальными к люку, он повернул захваченный у техника табель. «Осмотр и ремонт зеркала 17-Б-285», – было на нем задание. Он нацарапал внизу: «Дефектный переключатель исправлен».

Сколько у него времени, думал он, прежде чем другой ремонтник, посланный, чтобы выполнить работу получше, найдет первого, приваренного к силовой установке рядом с «Атомом-Фантомом»? Но если он выиграл эти три часа…

Во внутренних помещениях, где люди освобождались от металла и спешили под душ, с наслаждением снимая одежду, он снова увидел зловещий плакат. И все разговоры, которые он слышал, были о Чане Дерроне и Василиске, и о том, что оба они – одно и то же лицо, и об обещании ограбления и убийства сегодня ночью.

Чан Деррон нашел кабинку с тем же номером, что он взял у техника. Он повесил скафандр, быстро натянул тесное белье и просторную одежду, найденные там, и влился в группу усталых людей, идущих к себе на ужин.

– Держи ушки на макушке, – посоветовал идущий рядом маленький механик. – Любой рослый человек, которого ты встретишь сегодня ночью, может стоить четверть миллиона. Ты даже не заподозришь, что…

– Верно, не заподозришь, – согласился Чан Деррон. Он покинул группу рабочих и вошел в просторное шумное помещение под палубами, где было много пассажиров с космических лайнеров. Он закрыл дверь и облегченно вздохнул. Ибо он прошел мимо флота, сквозь стены Новой Луны, он миновал внимательных сыщиков, которые осматривали каждого, кто входил в люк. Он был в безопасности…

– Ваш билет, сэр…

Это был предусмотрительный темнокожий портье-марсианин. Из кармана его формы торчал портрет с объявлением о награде. Нахмурясь, Чан Деррон похлопал по своим карманам.

– Ох, вспомнил! – Он замигал. – Забыл, понимаете ли, в багаже. Может, дадите дубликат?

Внимательные глаза изучили шрам. Он слегка расслабился.

– Да, сэр, я дам вам временную контрамарку. Ваше имя, сэр?

– Доктор Чарльз Даррел. Морской биолог. Я с Венеры, проездом к Земле. Буду здесь денька два. – Он поморщился, словно от боли.

– У вас нет темных очков? Не привык к свету, а на Венере облака, знаете ли…

Так он обзавелся билетом, служившим на Новой Луне паспортом. Чан посоветовал портье не беспокоиться, когда тот предложил позаботиться об его багаже (несуществующем), и поспешил дальше. Ленточные транспортеры, по которым скользили подносы с кофе, привели его сквозь огромные залы, роскошные магазины в Зал Эфтаназии. Однако Чан ни на что не обращал внимания, пока не увидел Казино – это было то место, где он надеялся встретить в полночь Василиска.

Прозрачные и подсвеченные изнутри столбы у входа казались колоннами живых алмазов. Здесь были рубины и изумруды в тонкой золотой оправе. В этом ослепительном сиянии стояла женщина, выглядевшая миниатюрной.

Вблизи она оказалась высокой девушкой, с такой грациозностью в осанке, какой он никогда не встречал. У нее были платиновые волосы, прекрасная кожа была белой. Она была одета в манто из каллистянского меха. А глаза – черно-фиолетового цвета.

Он двинулся к ней навстречу.

Она была невероятно красива. От такой красоты у него болезненно перехватило горло. Он не мог справиться с горечью при мысли о двойной преграде, разделяющей их, – ее богатство и его отчаянное положение. Будь он каким-нибудь безобразным миллиардером, вяло подумал он, вернувшимся с колониальных шахт и плантаций, она могла бы его ждать…

Сердце его подскочило к горлу.

Девушка быстро подошла к нему. Белое великолепие ее лица было освещено улыбкой. Глаза потеплели. Голосом радостным, но очень тихим, чтобы не услышал никто посторонний, она приветствовала его по имени:

– Эй, Чан! Ты – Чан Деррон!

Чан пошатнулся, услышав эти слова, благодаря которым его тело, живое или мертвое, стоило четверть миллиона долларов. Затем на его лице появилось восхищение. Легкая, как пламя, девушка приблизилась и ласково взяла его за бесчувственную руку.