Текст книги "Излечи моё сердце"

Замечательно, потому что свадьбы всегда замечательны.

Стоп. Стоп. Стоп. Фейт сопротивлялась побуждению засунуть палец в рот и возбудить черепной и блуждающий нервы. Она бросила взгляд в сторону Вейла.

Он смотрел на нее со странным выражением лица. Не то чтобы недоброжелательным, скорее насмешливым. Затем улыбнулся, и на его щеках появились ямочки, а в уголках блестящих глаз обозначились крошечные морщинки.

Фейт расхотелось затыкать себе рот. Она начала борьбу с излишним проявлением эмоций.

Он подмигнул ей, и впервые с тех пор, как они вышли из дома, она почувствовала, как ее губы растягиваются в улыбке. Как ему удалось поднять ей настроение, всего лишь подмигнув?

– Он действительно любит вас!

Фейт повернулась к матери Вейла, и волна отвращения к себе буквально захлестнула ее. Как же гадко она поступает, обманывая эту добрую женщину, так гостеприимно принявшую ее в своем доме!

– Да, нам с ним хорошо работается! – ответила она.

– Вы, конечно, отвечаете на его чувства! Иначе он не привез бы вас сюда! – Вирджиния ласково пожала руку Фейт. – Я очень рада этому!

Человек, настилающий танцевальный помост, поймал взгляд Вирджинии и знаком попросил ее спуститься к нему. Она поднялась и ушла.

– Хорошо посплетничали? – спросил Вейл, подойдя к Фейт и обнимая ее за талию.

– Вейл, не надо! – раздраженно одернула она его. Сколько еще она продержится?

– Не надо? – Он задержал ее, не позволяя сбежать. – Я должен делать вид, что влюблен в тебя! Ты же здесь для того, чтобы защитить меня от моей семьи!

– Несомненно! – фыркнула она. – Теперь, когда я познакомилась с ними, то поняла, насколько они опасны!

– Они тебя тоже напугали? Теперь ты понимаешь, как ты нужна мне, чтобы вовремя вмешаться!

Его улыбка была заразительна, и она невольно растаяла, как дурочка.

– Они желают тебе счастья. – Она отступила, не в силах больше выносить его объятия. – Если ты не хочешь, чтобы тебя сватали, просто скажи им!

– Мне так нравится твое предложение, я бы никогда не решился сказать матери, что не заинтересован в знакомстве с хорошей девушкой и не собираюсь остепеняться!

Фейт прищурилась:

– Если это действительно правда, то сарказм тут неуместен!

– Разве ты не слышишь? Он так и лезет из меня!

Его губы раскрылись, изображая голливудскую улыбку. Без лишних разговоров он взял ее за руку и увел от свадебных приготовлений к высоким воротам, открывающим дорогу в дюны позади особняка. Специальный дощатый настил вел прямо к берегу бурлящей Атлантики.

У Фейт захватило дыхание от красоты белых бурунов и пурпурного цвета заката. На какое-то мгновение ей поверилось, что Вейл привез ее на этот уик-энд в дом своих родителей потому, что тосковал по ней, так же как и она по нему. Ей хотелось верить, что они отправятся на прогулку по пляжу, взявшись за руки, чтобы уловить момент, когда солнце исчезнет с неба. Не для показухи, не как друзья или коллеги, а как любовники.

И когда все кончится, ее сердце не будет разбито. Она так хотела верить в это, потому что иначе зачем позволять себе мечтать о таком счастье?

– Почему? – Она сбросила туфли и пошевелила пальцами ног в теплом песке.

Он перевел взгляд со своих туфель и носков, сброшенных в песок, и закатал темные слаксы.

– Что почему?

Он был роскошен. От его красоты перехватывало дыхание сильнее, чем от зрелища заката. И гораздо сильнее, чем ей бы этого хотелось.

Она поставила свои туфли рядом с его.

– Почему ты не нашел хорошую девушку и не остепенился?

– Не начинай, Фейт! – Он схватил ее за руку и потащил к бурунам.

– Чего? – Она споткнулась, пытаясь поспевать за ним, а он тащил ее за собой по глубокому песку, доходившему ей до лодыжек.

– Сватовства, – выпалил он. – При выборе друзей я не нуждаюсь ни в твоей помощи, ни в помощи моей семьи.

Можно подумать, что она сосватала Вейлу хоть одну из своих подружек!

Ее немногочисленные подруги обижались на нее за то, что она редко с ними виделась из-за того, что работала допоздна.

– Могу тебя заверить, что я бы никогда так не поступила со своими подругами. Я слишком их люблю, чтобы предоставить тебе возможность разбить им сердце!

– И хорошо, потому что, если я когда-нибудь женюсь, я сам найду себе женщину!

Значит, он еще не нашел свою женщину.

Впрочем, Фейт и не думала, что он нашел. Просто одна часть ее существа верила, что когда-нибудь он поймет, как бы славно у них могло все сложиться. И вообще, по ее представлениям, Вейл был из тех людей, с которыми всегда все славно складывается.

Между простынями, между сиденьями машины, между песком и волнами.

Откуда к ней пришла эта мысль? Она не была склонна к похоти. Привыкла справляться со своими чувствами к нему и подавлять свои низменные инстинкты. Почему же сейчас ей это не удается?

Она сглотнула, оторвала от него взгляд и стала смотреть на океан. Приехав с ним сюда, она совершила ужасную ошибку! Ошибку, о которой, похоже, будет жалеть всю жизнь.

– А ты?

– Я? – Она знала, что он смотрит на нее, но не осмелилась взглянуть на него. Он слишком много увидел бы в ее глазах, сразу бы понял, что она встретила мужчину, которого хотела всю жизнь, еще восемнадцать месяцев назад. Во время собеседования.

Нет! Она не встретила мужчину, которого хотела всю жизнь.

Вейл не был этим мужчиной. Никакого этого мужчины. Все ее чувства к Вейлу исчерпывались физическим влечением и профессиональным восхищением. Вот и все. Больше ничего.

– А почему ты не вышла замуж? – уточнил он, и его слова задели ее душу, как буруны волн задевали ноги.

– Я все воображала, что когда-нибудь встречу того, кто захлестнет меня, как эти буруны! – Кого-то, кто заставит ее забыть вкус губ Вейла и кто будет целовать ее, несмотря на все ее протесты! Она, конечно, не надеялась на встречу с таким человеком, уж слишком быстро мужчины расставались с ней, а она не предпринимала никаких усилий, чтобы удержать их.

– И потребует, чтобы ты родила ему младенца, который подрастет и будет вместе с ним смотреть футбол?

Фейт не хотелось представлять себе голубоглазых младенцев, ведущих мяч к цели. Ей вообще не хотелось иметь детей от Вейла. Она не представляла себя в роли матери, а особенно в роли беременной женщины. Несомненно, пережить этот период жизни было бы забавно, но тогда она уподобится своей мамаше, одной растившей дочку. Только ее мать порхала из одного несчастливого брака в другой, от одного нелюбящего мужчины к другому.

– На данном этапе своей жизни я не спешу обзаводиться мужем и ребенком. Для меня сейчас самое главное – моя карьера!

– Пока ты не достигнешь пика своей карьеры? – лукаво спросил Вейл, однако в глазах его посверкивала сталь.

– Вейл, не думай, что я поставила перед собой какую-то планку, которую должна преодолеть, а уж потом заняться устройством своей личной жизни! – Ее силуэт выделялся в лучах вечерней зари на фоне проходящего парома. – Просто сейчас мне хочется думать, что я могу иметь все, чего я хочу.

Фейт не стала напоминать ему, что ее мечтой было иметь собственный домик с огороженным садиком для прогулок с Йодой. Смешно было бы требовать от него именно этого!

– Ты специфическая женщина, Фейт! Если кто и достоин иметь все это, то только ты!

Она взглянула на него, почувствовав искренность его слов, и улыбнулась.

– Это самое хорошее из всего, что ты мне когда-либо говорил! Спасибо!

– Ты шутишь? Я хвалил тебя и прежде!

– Да, за мою работу! Но меня – никогда!

Вейл остановился и застыл перед ней, успокаивающе сжимая ее руку:

– Только сегодня вечером я сказал тебе, какая ты красавица!

– Эт-то раз-зные вещи, – заикаясь, возразила Фейт, удивляясь блеску его глаз. Или это было отражение последних лучей заходящего солнца? Или действительно Вейл восхищался ее красотой?

Он поднял брови:

– Ты что, не веришь мне, когда я говорю, что ты красива?

– Я видела женщин, которым ты назначал свидания! Я совсем не похожа на них!

Актрисы, модели, богатые наследницы!

– Правда! – ответил он, тем самым повернув лезвие ножа в ее животе. Из вежливости он ничего больше не добавил.

Как же она была глупа, влюбившись в него и мечтая о близости с ним! Никогда ничего у нее с ним не будет, потому что просто не может быть!

– Ни одна из женщин, которых я знал, не стоит твоего мизинца, Фейт! Ни одна!

Она хотела отвести взгляд, чтобы не видеть его, но не могла. Он смотрел на нее так, словно сам верил в то, что говорил ей, словно полагал, что она самая красивая из всех женщин, с которыми встречался в самых прекрасных местах Нью-Йорка. Ну, чем ей окрасили голову, кроме сыворотки правды? Дозой снадобья, помогающего услышать то, что хочешь слышать?

– Спасибо, – сказала она, не зная, что еще сказать, но зная, что обстановка требует, чтобы она что-нибудь ответила. Ей показалось, что его взгляд стал мягче, он крепко сжимал ее руку. – Это очень мило с твоей стороны.

– Ты не позволяешь мне чувствовать себя милым, Фейт.

Она уставилась на него:

– Не позволяю?

– Не позволяешь.

Она представила себе, как он прижимается губами к ее губам. Она нервно облизала губы, каким-то шестым чувством угадывая, что его взгляд следит за ее движениями. Фейт не была дурочкой и не воображала, будто между ними существует некая связь. Сыворотка правды, доверчивость, все что угодно, а искры, пролетающие между ними, способны зажечь нижний Манхэттен.

– А каким я заставляю тебя чувствовать себя, Вейл?

Важнейший вопрос, на который Вейл затруднялся дать ответ.

Он хотел ее. Это его удивляло. Обычно он мгновенно привязывался к женщине или не привязывался вовсе.

От всех женщин он без особых усилий получал то, чего хотел. С Фейт дело обстояло иначе. Он проводил с ней больше времени, чем с любой другой женщиной. Знал ее лучше, позволил ей узнать его лучше, и все же что он на самом деле знал?

Он не знал даже имени ее таинственного бойфренда!

Вейл тотчас же наклонился и прижался губами к ее губам. Уверяя себя, что буря эмоций в его груди не вызвана ревностью к человеку, которого он никогда не видел. Как бы то ни было, он чувствовал сладкие губы Фейт, и неприятные переживания сменились удовольствием.

Она мягко, податливо, но в то же время требовательно ответила на его поцелуй. Если в ее жизни есть другой мужчина, их отношения не могут быть серьезными. Иначе Фейт не ответила бы на его поцелуй. И все же она сделала это не так уж искренне, что рождало в его душе нерешительность. Он мог прочесть каждую ее мысль, чувствовал, какие противоречивые эмоции бушуют в ее хорошенькой голове. Она хотела его и в то же время не хотела.

Он прекрасно понимал ее, потому что чувствовал то же самое.

– Я хочу заняться с тобой любовью, но боюсь испортить наши профессиональные отношения!

При этих словах ее глаза широко распахнулись и стали зеленее самого драгоценного изумруда.

– Ты для меня более важна, чем все сплетни, которые пойдут по клинике!

Слова тронули ее, но в глазах его читался вопрос. Ответ на него он знал заранее, но все же надеялся и одновременно проверял Фейт.

– Независимо от того, испортятся ли наши профессиональные отношения, я не хочу быть поводом для сплетен среди сотрудников! Я – не ты! Я не завожу случайных сексуальных связей!

Он прекрасно знал это, и все же был разочарован.

– Понятно. – Пробегая пальцами по ее щеке, Вейл думал, что она красивее этого изумительного заката, привлекательнее любой морской сирены, драгоценнее любого сокровища. Само ее имя безумно нравилось ему. Ее губы были совсем рядом, как бы приглашая его.

– Пожалуй, еще один поцелуй ничего не испортит!

– Хорошо, Вейл, я согласна еще на один поцелуй! Но только один, потому что я не собираюсь становиться твоей девочкой! Этот уик-энд не даст повода к распространению сплетен о нас, или как ты это там называешь!

– Хорошо, – согласился он, вдохнув ее теплый ванильный аромат, который он острее почувствовал во влажном морском воздухе. – Еще только один поцелуй, потому что ты – не моя девочка и не хочешь давать поводов для пересудов!

Пока Вейл почтительно целовал Фейт, он продолжал уговаривать себя, сжимая ладонями ее лицо, запуская пальцы в ее волосы и гипнотизируя ее взглядом.

Поцелуй был долгим, нежным, отчаянным, словно они задались целью полностью исследовать губы друг друга. Такого поцелуя в жизни Вейла еще не было.

Если отношения с Фейт зайдут дальше, ему предстоит испытать нечто, чего он никогда еще не переживал, думал Вейл. Это и удивляло, и волновало, и пугало его!

Чувствуя себя ощипанным цыпленком среди лебедей, Фейт сидела в обществе женщин, приглашенных погостить в особняке Уэйкфилдов на Кейп-Мэй, в комнате наверху, где присутствовали и представители СМИ. Шерон, Анжела, две подружки Шерон по колледжу, вторая кузина Вейла Моника и младшая сестра Стива Фрэнсис Вудард. Мать Вейла и родители Шерон, ссылаясь на усталость, предпочли удалиться в спальни часов в десять, не забыв напомнить Шерон, чтобы молодежь не засиживалась допоздна, если не хочет завтра иметь мешки под глазами.

Мужчины, включая Вейла, выпивали на мальчишнике Стива. Каждую секунду Фейт ждала возвращения Вейла. Ее очень тревожил вопрос: как они будут делить отведенную им спальню? Интересно, спит ли он в пижаме, или предпочитает голым закутываться в простыни?

– Нет, вы только подумайте! – вскричала Фрэнсис, отхлебнув красного вина. Схватив Фейт за руку, она продолжила: – На что это похоже? Встречаться с потрясающим, очаровательным Вейлом?

Фейт не собиралась лгать, но что она могла сказать?

– Вообще-то мы только коллеги.

– Но мы все видели, как вы целовались с ним внизу на берегу! – Фрэнсис возбужденно обмахивала лицо. – Если этому учат в медицинской школе, я хочу записаться туда!

Лицо Фейт горело. Значит, маленькая сестричка жениха имеет виды на Вейла? Но как объяснить ей то, чего она сама не понимает?

– Все не так, как вам кажется.

– Любовь не скроешь, – вздохнула Шерон.

– Мы вовсе не влюблены! – быстро прервала ее Фейт, не желая закреплять неправильное представление.

– Я заметила, как Вейл смотрит на вас, – продолжила Шерон. – Он смотрит на вас, словно вы единственная женщина в мире, и он готов бросить вас на песок и немедленно заняться с вами любовью! – Она мечтательно улыбнулась. – Поверьте мне, я знаю, что такое любовь! Стив точно так же смотрит на меня!

– Вы ошибаетесь!

Вейл смотрел на нее так, потому что ему так было удобно, потому что они приехали на свадьбу, а на свадьбах люди делают немало глупостей, например женятся и верят в вечное счастье!

– Я слишком хорошо знаю Вейла! – похвасталась Шерон. – Он явно хочет вас!

Да, он сам сказал ей это. Только его желание было значительно сильнее того, о котором она могла мечтать. Тогда почему она сказала ему «нет»?

Вообще-то этих слов вслух он не говорил, но по существу просил ее иметь дело с ним. И все бы произошло в этот уик-энд, после поцелуя на волшебном берегу. Но сказать «да» она не могла, потому что не представляла себе, как потом будет работать с ним бок о бок, словно ничего не было.

Боже, как теперь она будет работать с ним и днем и ночью, познав сладость его поцелуев?

– О, – ворковала Шерон, – вы все же любите его, не так ли?

Фейт открыла было рот, чтобы возразить, но ничего не вышло. Вообще ничего, потому что она просто не знала, что ответить. Когда они встретились, она восхитилась профессионализмом Вейла, хотела работать под его руководством, делала все, чтобы с пользой для себя провести каждую минуту рядом с ним. Когда они встретились, она была ошеломлена волной эмоций, захлестнувших ее. Она восхищалась Вейлом, как профессионалом и как личностью, хотя очень смущалась последним. Физически она хотела его, но какая нормальная женщина его бы не хотела?

В этот уик-энд у нее была возможность быть с ним, но она боялась рисковать, понимая, что эта интрижка может изменить все их отношения.

Да их отношения с Вейлом неизбежно претерпели бы изменения, с которыми она ничего не сможет поделать, даже если захочет.

Рискнуть – значит обнажить перед ним свою душу, свое сердце со всеми ее проблемами. Она не хотела давать Вейлу власть над своим будущим! Она не хотела становиться копией своей матери и цепляться за каждого мужчину, потому что познала любовь и не сумела ее сберечь, всю жизнь стремиться утолить голод. Нет, она не любит Вейла и никогда не позволит себе совершить подобную глупость!

Глава 5

Фейт лежала на огромной постели в гигантской спальне, куда были принесены их чемоданы. Спать, конечно, она не могла: ведь рано или поздно здесь все равно появится Вейл! И ляжет спать в этой же комнате? Возможно, если она еще будет бодрствовать, он начнет крутиться возле нее на простынях, а она прогонять его на диван!

Хотя его семья была к ней очень добра, Фейт в их обществе чувствовала себя неуютно. Ну что между ними могло быть общего, если их разговоры касались лишь обсуждения ежемесячных расходов на лучших европейских курортах и проведения липосакции на бедрах обязательно в Беверли-Хиллз?

Одно это должно послужить ей напоминанием, почему в этот уик-энд она не должна связываться с Вейлом. Несмотря на его преданность своей карьере, несмотря на его искреннее желание найти способ лечения болезни Паркинсона, он все же принадлежал другому миру, нежели она.

Поворот дверной ручки отвлек ее от этих размышлений.

Вейл!

Посмотрев полузакрытыми глазами, Фейт увидела в дверном проеме очертания стройного тела Вейла. Как он красив! Как привлекателен! Осторожно закрыв дверь, он прошел к дивану и опустился на его мягкую кожу. Она чувствовала на себе его пристальный взгляд, чувствовала настолько остро, что ей казалось: комната наполнена его дыханием, его ароматом и аурой. Биением его сердца.

Заставляя себя дышать ровно, она крепко закрыла глаза и притворилась спящей. Она не могла иметь с ним отношений. По крайней мере, сегодня. Если, конечно, она не хотела сделать что-то такое, о чем потом пожалеет.

Впрочем, ее терзали сомнения.

А что, если, не сделав что-то, она будет больше сожалеть, чем сожалела бы, сделав?

Она просто не знала, как поступить, у нее не было опыта, поэтому она и будет притворяться спящей, чтобы он не приступил к решительным действиям.

– Фейт? – прошептал он, словно точно зная, что она притворяется.

Она не ответила, и некоторое время спустя он вздохнул, но не назвал ее обманщицей.

Вместо этого он исчез в ванной, вернулся и залез под простыню рядом с ней.

Если она проснется и положит между ними подушки, подействует ли это? Или если она станет подглядывать, что на нем надето? Или не надето?

Она сглотнула, отчаянно стараясь дышать спокойно и держать глаза закрытыми на тот случай, если он смотрит на нее и видит сквозь серебро лунного света, прорезающего темноту. Ей следовало всеми силами держаться от него подальше.

Если ей удастся притвориться спящей, что в этом плохого? Она всегда сможет объяснить, что очень устала и замерзла. Правда, это начисто опровергали капельки пота, выступившие у нее на груди.

Она прикусила нижнюю губу, заставляя себя считать овец, считать тихие звуки ровного дыхания Вейла. То, что он забрался в постель и тотчас же заснул, ничего не говорит о его отношении к ней, правда? Он впервые оказался в постели с ней и сразу заснул!

Когда она в последний раз взглянула на него, в комнату уже начали пробиваться первые лучи восходящего солнца.

Его темноволосая голова лежала на подушке, лицо расслабилось во сне.

Не в силах совладать с собой, она протянула руку, провела пальцем по его щекам, наслаждаясь совершенной, гладкой кожей и учащенным биением своего сердца, вызванным этим контактом.

Выражение его лица ничуть не изменилось, словно его сон не был потревожен, но рука поймала ее руку и прижала к себе. Фейт пыталась разглядеть на его лице малейшие признаки того, что она его разбудила, но ничего пугающего не заметила. Ничто не говорило о том, что он проснулся, поэтому она расслабилась, наслаждаясь прикосновением к его коже.

Ее рука была зажата в его руке, и тогда наконец она погрузилась в сладкий сон.

Фейт проснулась с лучами солнца, ворвавшимися в комнату через высокие раскрытые окна, уверенная, что лежит рядом с Вейлом в его огромной постели, пахнувшей пряным лосьоном для бритья.

Она открыла глаза и поразилась: место рядом с ней было пусто!

Только вмятина на соседней подушке говорила о том, что Вейл действительно спал рядом и мускусный аромат его лосьона ей не приснился!

Не в силах удержаться, она протянула руку и коснулась этой ароматной впадины, тут же отругав себя за очередную глупость.

Неужели ночью она трогала его? А если он проснулся и почувствовал это? Боже, сделай так, чтобы этого не было!

Медленно она начала разглядывать спальню. Ночью она была слишком взвинчена, чтобы оценить ее.

Двустворчатые застекленные двери вели на балкон, тянувшийся вдоль всей комнаты. Светло-голубые стены, огромные окна и живопись в морском стиле. Ничего себе! Панорамное изображение океана захватывало дух, тем более если вы лежите в постели! Двусторонний стеклянный камин делил комнату на две части: собственно спальня, с огромной кроватью, и помещение для отдыха и работы, где стояли диван, телевизор и большой стол, на котором были разложены медицинские журналы. В самом конце этой части комнаты расположился стол с современным компьютером, на экране которого был набран текст, явно написанный Вейлом, что можно было определить по его характерному стилю. Он что, уже работал сегодня утром?

Так это не была обычная гостевая комната? Это была комната Вейла? Если бы Фейт задумала пройти в туалет, она обязательно наткнулась бы там на его личные вещи!

Таких вещей она обнаружила в ванной, которая по площади превосходила ее квартиру, очень много. Теперь ей стало понятно, почему Вейл отправился на мыс Кейп-Мэй налегке, в то время как у нее набрался полный чемодан вещей.

Единственное, чего она не заметила в ванной, так это самого Вейла! Где же он? Бросил ее и в испуге убежал? Еще бы не испугаться: вероятно, после сна она своими растрепанными волосами напомнила ему ведьму!

Потянувшись, Фейт встала, решив принять душ, а потом отправиться на поиски Вейла. Однако только она успела опустить руки, как в комнату вошел Вейл, с подносом в руках, уставленным всем, что нужно для плотного завтрака. В желудке Фейт раздалось громкое урчание.

– Доброе утро, солнышко! – приветствовал он ее, уже одетый в слаксы цвета хаки и легкую рубашку с закатанными рукавами, обнажавшими его загорелые руки, с двумя расстегнутыми пуговицами воротника, создававшими сексуальный V-образный вырез на шее.

Всю ночь он славно повеселился на мальчишнике у Стива, но тем не менее выглядел изумительно, и это было несправедливо по отношению к ней, потому что о ней этого нельзя было сказать: косметика стерлась, волосы торчали в разные стороны, словно она в час пик неслась по улице на машине.

Расстроенная, она попыталась пригладить их, но ничего не добилась. Без сомнения, сейчас она была похожа на горгону Медузу!

– Доброе утро! – ответила она, стремглав кинувшись к кровати, стремясь скрыть свою пижаму. Дело в том, что, покупая одежду для поездки, она не особенно заморачивалась ночной одеждой, никак не предполагая, что ее поместят в одной спальне с Вейлом. Она не намеревалась своей пижамой с линялыми картинками из «Звездных войн» производить на кого-либо впечатление.

А разве это не так и она грешит против истины? Разве она не говорила себе вчера вечером, ложась в постель Вейла, что если она не хочет разрушить свою карьеру, то в этот уик-энд ей следует держаться подальше от него? Если бы она занялась с ним любовью, то больше никогда не смогла бы работать с ним. Это было бы жестокой пыткой для нее, тем более что он продолжал бы встречаться с другими женщинами! Она считала себя современной женщиной, но никогда не увлекалась случайным сексом! Да и вообще сексом она не увлекалась.

Зевнув, она откинулась на подушку.

– Ты еще не выспалась? – поддразнил он, ставя поднос на кровать. – А я принес тебе завтрак!

Она мельком взглянула на поднос. Свежие фрукты, йогурт, рогалики с арахисовым маслом, сок, молоко, кофейник с кофе и… Она сняла крышку со сковородки: яичница с беконом и колбасой, тост с маслом и джемом!

– Ты действительно считаешь, что я смогу съесть все это?

Его пристальный взгляд прошелся по ее голым рукам, отчего они немедленно покрылись гусиной кожей. Она же лежала в его кровати! Неужели он заметил, как напряглись ее соски? Нет, не может быть!

– Я бы не возражал, если бы ты это сделала, но мне кажется, мы можем поделиться! – Не дожидаясь ее ответа, он уселся на постель рядом с ней.

Фейт схватила поднос, не сомневаясь, что его содержимое опрокинется, но все обошлось. Что за матрас был на кровати? Очень дорогой, решила она, стараясь не глядеть на Вейла, взбивающего подушки у себя за спиной. Она пыталась не думать о том, как каждая клеточка ее тела тянется к нему, словно металл к самому сильному магниту.

Мистер Магнетизм разорвал пластиковую оболочку, намазал сливочный сыр на рогалик и протянул бутерброд ей.

– Повеселилась вчера вечером с девушками?

Взяв рогалик, она кивнула:

– У тебя прекрасная семья, Вейл!

– Прекрасная? – Он подвинул к себе сковородку. – Они же дразнили тебя!

– А ты? – спросила она, откусив кусок рогалика. – Ты же весь вечер забавлялся на мальчишнике, выделывая черт знает что!

Она хотела, чтобы ее вопрос звучал безразлично, спокойно, но, когда он повернулся и взглянул на нее, в его глазах она не заметила никакой насмешки. Сердце ее застучало, как двигатель запускающегося «Шаттла».

– Я предпочел бы остаться с тобой.

Вейл увидел, как позеленели огромные глаза Фейт. Он не любил пускать слова на ветер и всегда думал, прежде чем сказать. Но сейчас он говорил правду.

Он действительно предпочел бы остаться с Фейт, а не идти на мальчишник Стива.

Несколько футбольных приятелей жениха, очевидно, устроили ему грандиозный мальчишник в Филадельфии еще неделю назад, так что вчерашняя вечеринка была скорее данью традиции, чем последним развлечением перед свадьбой.

А Вейлу было интересно, что этим вечером делает Фейт, как она чувствует себя в кругу его семейки.

Он не раз задавал себе этот вопрос нынешним вечером, смотрел на часы и думал, спит ли она уже, и если не спит, то чем занята. И он спрашивал себя, не из-за Фейт ли он так часто засиживался допоздна на работе, не является ли его трудоголизм лишь предлогом, чтобы видеть ее.

Но это было безумием. Если он хотел увидеть ее в нерабочей обстановке, ему достаточно было пригласить ее куда-нибудь.

Но, увидев, как потемнели ее зеленые глаза, а рогалик застыл на полпути ко рту, он понял, что это, может быть, не все, что он должен сделать.

Может быть, именно поэтому он никогда никуда ее не приглашал.

Из-за этого, а еще из-за того, что ее ждет блестящая карьера в клинике, не стоит мутить воду личными отношениями. Да ему этого и не нужно. Другие женщины всегда были доступны для него, но ему нравилось работать с Фейт. Ему нравилось чувство постоянства, которое она ему давала.

– А разве мальчишник у Стива прошел плохо? – спросила она, не встречаясь с ним глазами.

– Холостяцкие вечеринки не в моем вкусе. – Да имеет ли она хоть какое-нибудь понятие, как красива сегодня утром? Ему нравились ее волосы… теперь он мог ими любоваться беспрепятственно. Длинные, спутавшиеся после сна золотистые пряди походили на солнечные лучи, пробивающиеся в окна и образующие сияние вокруг ее ангельского личика.

Огромные глаза, полные губы, классические черты лица. Никогда ему еще так не хотелось провести пальцами по коже женщины, перебирать пальцами ее волосы. Никогда еще ему так не хотелось целовать женщину.

А как он жаждал оказаться внутри женщины.

Вот почему сейчас следует встать с постели, как он это сделал вечером, пролежав рядом с ней в течение пары часов, не в состоянии заснуть от ее соблазнительного ванильного запаха и близости ее теплого тела. Он не сомкнул глаз и знал, что не заснет, лежа рядом с ней.

И все же он лег рядом с ней, зная, что она притворяется спящей, и спрашивая себя, чем она обеспокоена, чем обеспокоен он сам? Неужели она думает, что он станет принуждать ее к чему-то, чего она не хочет? Что он соблазнит ее, заставив снять эту ее ворсистую пижаму?

Когда она коснулась его лица, ему показалось, будто он вообразил легкое прикосновение, и инстинктивно схватил ее за руку. Лежа в своей постели и держа Фейт за руку, он трепетал от желания. Когда она по-настоящему заснула, он поднялся, включил компьютер и принялся за работу, то и дело отвлекаясь и глядя на Фейт, лежащую в его постели. Как же ему хотелось разбудить ее своими губами, своими руками, своим телом, овладеть ею и слиться с ней, чтобы они стали нераздельны.

– А в свадьбах что-нибудь тебе нравится? – спросила она, очевидно не представляя, куда унеслись его мысли. Или умышленно игнорируя то, что он, похоже, смотрит на нее так, будто был бы не прочь позавтракать ею. – Бесплатный бар? А кроме бесплатной выпивки? – Она засунула в рот кусок рогалика, пробудив в нем чувство голода.

– Пироги! – Почему ему представляется этот ее розовый язык, слизывающий с губ глазурь? И его язык, на тех местах, до которых она не доставала?

Они встретились взглядами.

– Нет, я серьезно!

– Я серьезен. – Он всерьез хотел повалить ее на постель, лечь между ее бедрами и заставить ее ощутить оргазм.

– Нет, не серьезен.

Почему она так думает? Он пожал плечами:

– Полагаю, медовый месяц – это не так уж плохо.

Она выкатила глаза:

– Ты действительно так считаешь?

– Ты спросила – я ответил. – Он взял клубничину и положил ягоду на полные губы Фейт.

Ее зрачки расширились, она посмотрела на него так, словно спрашивала: «Что ты делаешь?» – но надкусила ягоду и вытерла сок с губ.

– Спасибо.

– Пожалуйста!

Слаксы, перекрутившиеся вокруг ног, ограничивали его движения. Интересно, что бы она делала, если бы он подтащил ее к себе, сорвал с нее эту ужасную пижаму и провел языком по ее телу?

– Что ты делаешь, Вейл?

Пристально взглянув на нее, он заметил в ее глазах неуверенность.

– Ты о чем?

– Я вот об этом! – ответила она, указав на поднос. – Запомни, Вейл, я – твоя коллега, а не подружка! Ты не обязан подавать мне в постель завтрак и кормить меня клубникой! Это просто сумасшествие!

– В этот уик-энд для всех, в том числе и для меня, ты – моя девушка!

– Вейл! Я не хочу, чтобы ты использовал меня, потому что это тебе удобно!

– Удобно? Ты считаешь, что я хочу заняться с тобой любовью потому, что мне это удобно?

– Давай смотреть на жизнь реально, Вейл! Мы знакомы с тобой уже много месяцев, и ты никогда не делал попыток сорвать с меня одежду!

Это было правдой, но…

– Ты совершенно особенная женщина, Фейт! Я не знал, как к тебе подступиться!