Текст книги "Излечи моё сердце"

– Поскольку я одна из немногих женщин до сорока, с которой ты не прыгнул в кровать при первой же встрече! – фыркнула Фейт.

– Фактически я прыгнул с тобой в кровать, но безрезультатно, – сокрушенно пробормотал Вейл, пальцем указав на сбитые простыни.

Она расстроенно и брезгливо посмотрела туда же.

– Ну а теперь скажи, со сколькими женщинами ты побывал в кроватях, не имея с ними секса?

– Ни с одной! – немедленно ответил он.

– Ты ошибся. С одной! – гордо заявила Фейт, отправляя в рот очередную клубничину.

Проклятье! А он уже был уверен, что скоро, может быть даже сегодня, займется с ней любовью! Никогда еще он так не хотел женщины. Но теперь глубоко, подсознанием, понял, что делать этого нельзя. И вообще от Фейт нужно держать руки подальше!

– Я думала, что это безумие закончится вместе с нашим поцелуем на берегу, боялась, что секс с тобой разрушит наши профессиональные отношения!

– Скажи, Фейт, когда вчера вечером ты ложилась спать в мою постель и закрыла глаза, ты продолжала думать о нашем поцелуе на берегу? Ты мечтала о том, чтобы я разбудил тебя своим объятием и еще одним поцелуем?

– Нет.

Но она всю ночь лежала и ждала этого! Поэтому и коснулась сама его лица, не вытерпев огромного искушения. Интересно, на что будет похожа их физическая близость?

– Когда вчера вечером я вошел сюда и увидел тебя, мне захотелось раздеть тебя донага и заняться с тобой любовью! Но ты так сладко спала!

Фейт виновато отвела глаза:

– Но ты был пьян!

– Если бы я был пьян, все произошло бы утром!

Холодный как лед, совершенно трезвый! Она собрала всю свою силу воли, чтобы не протянуть к нему руки и жарким поцелуем не смести все свои сомнения.

– А утром ты напомнил мне, что для тебя секс ничего не значит. – Она обвинительно подняла брови. – Что секс со мной для тебя не более чем быстрое шевеление под простынями, чего мне совсем не нужно!

Так вот что он сказал бы Фейт, если бы у них был секс!

Вот что он сказал бы любой женщине, прежде чем тащить ее в спальню!

И все же совесть не позволяла ему сказать Фейт, что секс с ней был бы для него не более чем удовлетворением его физических потребностей.

Правда, секс с любой женщиной значил для него не больше, чем удовлетворение физических потребностей. Даже с Фейт. Ведь отношения, в которых участвует не только его тело, ничем хорошим не заканчиваются. И продолжения этих отношений он, как правило, не хотел.

– Я не знаю, как ответить на твой вопрос, Фейт, – откровенно ответил он, разрываемый противоречивыми желаниями. – Как я уже сказал, ты не похожа на других женщин.

– Потому что я работаю на тебя?

– Может быть. – Ему нравилось работать с ней, нравилось, как ее острый ум справляется со всеми проблемами, находит новые решения, как загораются ее глаза, когда операция проходит успешно, когда они обнаружили на снимках головного мозга пациентов с болезнью Паркинсона новый аномальный проводящий путь нейронов.

– Я люблю свою работу, Вейл. Сиюминутная связь с тобой не стоит того, чтобы разрушить мою карьеру или поставить меня перед необходимостью искать другую работу.

Этим было все сказано. И для него сиюминутная связь не стоит того, чтобы разрушить отношения с ней. Может быть, именно поэтому он позволил ей притворяться спящей, хотя ему ничего не хотелось больше, чем раздвинуть ее ноги и потеряться в ней? Они говорили об этом вчера вечером, но, проведя мучительную ночь в такой близости и одновременно в таком отдалении от нее, он обо всем забыл. А этого он никак не мог себе позволить. Иначе он соблазнит Фейт в этот же уик-энд, а что потом?

Что они будут иметь, кроме благословенного сексуального удовлетворения?

Во всей предсвадебной суете Фейт чувствовала себя пятым колесом. Вейл постоянно проявлял к ней внимание, его семья обращалась с ней, как с родной, и только одна случайная мысль не давала ей покоя. Шерон Уэйкфилд была куклой, более искренней и доброй, чем Фейт могла бы ожидать от такого физически совершенного существа, но все же куклой.

Большая часть дня была расписана до мелочей, но после завтрака у Фейт еще оставалось время совершить прогулку по пляжу, куда стремилось ее сердце. Она надела белые капри, зеленый шелковый топ, который, как уверял продавец в магазине, очень шел к ее глазам, и легкие сандалии, которые было можно просто снять на берегу.

Прежде всего, сказав Вирджинии, что уходит гулять, Фейт быстро и ловко обошла расставленные цветы, приготовленные для гостей стулья и прочие свадебные регалии и сбежала на дорожку, ведущую к воде.

Сбросив на песок сандалии, Фейт направилась по берегу подальше от того места, где ночью они целовались с Вейлом. На это у нее было множество причин, и она не хотела даже думать о нем! Долгая прогулка по берегу поможет ей привести в порядок свои мысли и трезво оценить ситуацию.

– Эй, подожди меня!

Услышав голос Вейла, она не удивилась, а скорее раздосадовалась. Ей нужно было хоть немного отдохнуть от него!

– Я думала, ты потребовался Шерон!

Она ждала его, пока он закатывал свои брюки. Фейт залпом проглотила глубокий вздох. Солнечный свет играл в его блестящих черных кудрях, спадающих на шею.

Поймав ее восхищенный взгляд, Вейл усмехнулся:

– Шерон пройдет по дорожке и без меня! Вон сколько вокруг нее провожатых! Только кликни!

– Но ведь это ее праздник! Каждый должен угождать ей! Кроме того, ты не обязан развлекать меня весь день и всю ночь! Я достаточно взрослая девушка и могу прогуляться по берегу одна!

– Я это знаю, но смешно, что свадьба мне уже надоела, хотя церемония еще не началась!

Фейт прекрасно понимала его. Время от времени на какие-то краткие мгновения ее захлестывало предпраздничное волнение Шерон, и она забывала о своей неприязни к свадьбам! До колик в животе!

– Я не больший любитель свадеб, чем ты.

– Это из-за твоей матери? – Вейл лег на песок в шаге от нее.

– Наверное. – Фейт не хотелось говорить о матери и ее многочисленных свадьбах, особенно с Вейлом, тут на берегу, в день свадьбы его кузины. Единственная свадьба, на которой она присутствовала, была вторая свадьба ее матери. Больше она никогда на свадьбы не ходила, даже к своим школьным подругам. И все же Вейл уговорил ее приехать на свадьбу Шерон! Как так вышло?

– Сколько мужей было у твоей матери?

Почему он всегда выспрашивал, когда ей не хотелось говорить на эту тему?

– Джон у нее шестой. – Фейт ступила ногой в набежавшую волну.

– Ой!

– Вот тебе и «ой»! – Прохладная атлантическая волна вертелась вокруг ее лодыжек. – Трудно смотреть, как твоя мать делает одну ошибку за другой.

Стоя позади Фейт, Вейл обдумывал ее ответ.

– Но это ее ошибки.

– Да, конечно, но я надеялась, что в конечном счете она чему-нибудь научится.

– Возможно, она просто одинока?

– Человек обзаводится семьей не для того, чтобы избавиться от одиночества. Для этого можно завести собаку!

Вейл ненадолго задумался, а потом как бы небрежно спросил:

– Вроде Йоды?

Фейт быстро повернулась к нему:

– Йода – мой самый хороший друг, и вовсе не потому, что я одинока! Совсем не одинока!

Вейлу показалось, что она защищается. Что это она так вскипела? Она действительно защищается!

– Собака – твой лучший друг?

– Очевидно, у тебя никогда не было собаки, иначе ты бы не задал такого вопроса!

Она впилась в него взглядом. Конечно, он этого не понимает. Вероятно, он никогда не страдал от одиночества. Ему было достаточно поманить мизинцем, и на его призыв слетелась бы стая доступных женщин.

Нельзя сказать, что Фейт была одинока. Скорее нет.

– Ты права, у меня никогда не было собаки, хотя в детстве я очень хотел иметь ее, но у мамы аллергия на домашних животных.

– Бедный богатый маленький мальчик!

Рот Вейла искривился в полуулыбке.

– Я не просил тебя сочувствовать мне, не так ли?

– Нет. – Фейт повернулась и указала на особняк, виднеющийся вдалеке: – Это твой дом, Вейл. Но это еще не главный дом, а загородный на Восточном побережье. И он больше похож на современный замок!

– Это дом моей матери, а не мой. Я живу в манхэттенском кондоминиуме.

– Который полностью принадлежит твоей семье! – заключила Фейт с милой улыбкой, которая ему так нравилась. – Кроме того, комната, в которой мы спали, принадлежит тебе!

– Как ты догадалась?

– Там повсюду следы твоего пребывания.

Вейл засмеялся:

– И какие же?

– Медицинские журналы, туалетные принадлежности в ванной. Я не могу выразиться точнее, но комната показалась мне похожей на тебя! – продолжала Фейт, постепенно удаляясь от дома.

– Ну и ну! Я что же, похож на спальню?

О да! Она смотрела на него и видела огромную кровать, а на ней их переплетенные обнаженные тела. Да, глядя на Вейла, в голову женщины не могут не приходить мысли о спальне и, разумеется, о сексе!

А она не хотела секса, ни с ним, ни с кем-нибудь другим. Почему это он должен быть единственным, кто возбудит и оживит ее тело? Почему он, богатый плейбой, оказавшийся ее боссом, смеет так расстраивать ее?

– Давай сменим тему! – вымученно предложила Фейт, стараясь показать, насколько ей неприятен этот разговор. Кроме того, ей уже пора заняться своей внешностью, чтобы быть готовой к началу церемонии и предстать перед ним и гостями во всем блеске своей красоты.

Зачем он притащил ее сюда, когда прекрасно знал, что она не хочет ехать с ним? Она и не представляла, что от переутомления будет засыпать на ходу. Когда они вошли в спальню, Вейл предложил ей прилечь и вздремнуть, пока он будет принимать душ. Но предыдущая почти бессонная ночь и прогулка на свежем морском воздухе сделали свое дело: когда она через несколько минут открыла глаза, он уже после душа, одетый, уходил из комнаты.

На прикроватном столике лежала записка, где он сообщал, что они увидятся на свадьбе и что до начала церемонии он вряд ли успеет заглянуть к ней.

Фейт взглянула на часы. Ого! Ничего себе! Она проспала почти два часа! Нужно торопиться, иначе она опоздает к началу церемонии.

Быстро застегнув молнию на боку легкого платья изумрудного цвета с летящим подолом, которое, как уверяли ее в магазине, было словно специально сшито для нее, она получила удовольствие от удобного покроя, тесно облегавшего ее стройную фигуру.

Вращаясь в мире, традиционно считающемся мужским, она обычно одевалась так, чтобы гармонировать с окружающей средой и по возможности скрыть свою сексуальность.

Но не сегодня!

Сегодня она хотела выглядеть как по-настоящему привлекательная молодая женщина!

И сегодня она себя такой и чувствовала!

Вейл, не отрывая глаз, все время смотрел на нее, а Фейт внутренне сжималась, потому что всем было ясно: в этот уик-энд Вейл хочет только ее!

Фейт не сомневалась, что он был искренен, когда сказал, что хочет секса только с ней. Но ведь все полтора года, что они работали вместе, он смотрел на нее как на бесполое существо!

Но Фейт была уверена, что его влечение было чисто случайным. Он готов переспать с любой привлекательной женщиной, приехавшей с ним на этот уикэнд! Определенно, он хотел не только ее! Просто он был очень сексуальным мужчиной, а она молодой, здоровой женщиной. Вот в нем и взыграли гормоны! Фейт не была круглой дурой и отлично понимала, что его вожделение не может означать нечто большее! Если она позволит себе хоть немного поверить ему – она конченый человек!

Перестав думать на эту тему, Фейт занялась своей головой. Она попыталась восстановить прическу, которую делал ей парикмахер. Она подняла волосы наверх, а сбоку заколола их гребнями с фальшивыми бриллиантами. После этого нанесла макияж, оттенив глаза, накрасила губы и покрыла их блеском. Из зеркала на нее смотрела бесконечно недовольная собой женщина! Она отошла назад.

Нет! Совсем неплохо! Конечно, этого недостаточно, чтобы стереть то страшное изображение, которое утром увидел Вейл и которое, наверное, навсегда запечатлелось в его мозгу, но неплохо!

Она осторожно спускалась вниз по витой лестнице, стараясь не задеть цветы и атласные белые ленты, украшавшие перила. Повсюду толпились люди. Поставщики провизии, многочисленные свадебные гости, очень много родни, лица которых Фейт знала только по фотографиям в журналах. Что она здесь делает, на этой великосветской тусовке? Кто она им?

Сквозь толпу людей Фейт пробиралась к задней части дома, напоминая себе, что она успешный невропатолог и находится здесь потому, что ее попросил об этом Вейл. Внутренний дворик был украшен сотнями белых цветов и милями белых шелковых лент. В проходе между стульями на полу лежала старинная белая ковровая дорожка, ведущая к бельведеру, украшенному белыми гардениями, зелеными листьями и лентами. Вся эта картина освещалась солнцем, начинающим медленно спускаться в океан.

Если бы Фейт лучше относилась к свадьбам, она была бы вынуждена признать, что свадьба Шерон являла собой прекрасное зрелище. О, она еще в состоянии шутить!

Это была красивая свадьба.

Впрочем, все свадьбы ее матери тоже были красивыми.

Только ни один из браков не продолжался долго, как и красота солнечного заката.

Куда девались все мечты и надежды? Кто их безжалостно растаптывал?

Сколько продлится брак Шерон? С ее баснословным богатством и званием бывшей мисс Пенсильвания она была знаменитостью, так же как и ее муж, профессиональный футболист. Разногласия между их семьями возникли прежде, чем прозвучали слова клятвы.

– Вы совершенно ошеломляюще выглядите! У моего сына хороший вкус! – произнесла мать Вейла, заметив Фейт в заднем ряду стульев. – Идем со мной, вся семья сидит впереди!

Фейт взглянула на женщину в дизайнерском платье, которое, наверное, стоило не менее ее годового жалованья.

– Но я не член семьи!

– Ерунда! – Вирджиния улыбнулась. – Вы здесь с Вейлом, а это делает вас членом семьи!

Тронутая неожиданным великодушием женщины, Фейт пошла за ней и села в первом ряду.

– Вы всегда так приветливо встречаете всех друзей Вейла? – спросила она Вирджинию.

Та ответила ей пристальным взглядом синих глаз, так похожих на глаза Вейла.

– Если вы имеете в виду его женщин, то он никогда не привозил на семейные торжества ни одну из них! Вы – первая и единственная!

Услышав эти слова, Фейт оцепенела. Зная Вейла, она не могла этому поверить, это так не соответствовало ее представлению о нем.

– Вейл… никогда… Но…

Его мать смеялась над ее изумлением.

– Я знаю, что мой сын не святой. Я вижу его снимки в светской хронике, со всеми этими женщинами. Но семейный праздник не место для того, чтобы привозить любую женщину, с которой он проводит время. Он это знает. Вот почему мы были так взволнованы, когда он сказал, что привезет вас.

А Вейл думал, что, привезя ее, он избавит себя от своей семьи? Похоже, он создал себе новые проблемы!

– Но… мы вместе рабо… таем… – запнулась Фейт, все еще переваривая информацию Вирджинии о том, что Вейл никогда не привозил в загородный дом своих женщин. Значит, ни одна из его красоток никогда не пила и не обедала, а тем более не спала в его огромной кровати в этом доме? Только она?

– Теперь мне понятно, почему мой сын так много работает! – Глаза Вирджинии блестели от удовольствия, а рука нежно поглаживала руку Фейт. – Вы не обязаны объяснять мне ваши взаимоотношения с Вейлом, только знайте: я счастлива, что вы здесь! И вся семья тоже, потому что уже довольно давно Вейл словно отгородился от нас щитами!

Фейт хотелось уползти куда-нибудь от горящих надеждой глаз его матери. Она не понимала, о чем та говорит. О каких щитах Вейла? Судя по всему, когда-то ему разбили сердце. Но этого Фейт не могла себе представить. Она не могла представить себе ни одной женщины, устоявшей перед обаянием Вейла! Этот человек просто завораживал женщин, изумительно красивый мужчина, умевший пускать в ход все свое умение, все лучшие качества, когда дело доходило до завоевания внимания женщины.

– Мы с Вейлом действительно скорее друзья!

Подрисованные брови Вирджинии изогнулись красивыми дугами.

– Вы хотите сказать, что не любите моего сына?

Под ее пристальным взглядом Фейт закрыла глаза и вздохнула:

– Вы не совсем не правы!

Фейт сглотнула. Тяжело. Неужели она только что сказала, что любит Вейла? Не может быть! А может быть, может? Несомненно, она очарована им, восхищена и хочет его физически, как любая нормальная женщина, но любовь? Разве еще существует такое фантастичное чувство?

Боже правый! Он был неотразим, и она полностью подпала под его влияние в этот злосчастный уик-энд!

– Хорошо! – Вирджиния пожала ее руку. – А теперь давайте посмотрим, как будет проходить свадьба!

Мы планировали ее много лет. Не могу поверить, что наша маленькая Шерон выросла и выходит замуж!

Фейт никак не могла придумать, как освободиться от руки Вирджинии, поэтому оставила все как было.

Секундой позже появился жених в сопровождении своих друзей, они поднялись на бельведер, и Фейт увидела Вейла в новом смокинге. Он был необыкновенно красив, высокий, уверенный в себе, он затмевал собой и жениха, и всю его свиту. У Фейт перехватило дыхание. Она отметила и его новую стрижку, и чисто выбритое лицо. Он стоял со сложенными на груди руками, и его глаза мгновенно нашли Фейт. Взглянув на нее, он оценил ее внешность и, похоже, остался доволен. Не отводя от нее глаз, он прошептал, активно артикулируя губами:

– Ты прекрасно выглядишь!

Фейт покраснела, словно только что выиграла в лотерее.

– Ты тоже! – прошептала она в ответ, не уверенная, сумеет ли он прочесть это по движению ее губ. Ах, если бы он смог почувствовать, как в этот момент она его хотела, как безразличны ей были все, кроме его одного!

Он ответил ей радостной усмешкой уголка рта и подмигнул.

У Фейт перехватило дыхание.

Под пристальным взглядом Вейла на мать та наконец освободила руку Фейт.

– Вы смотрите друг на друга так, что мне кажется, к Рождеству нам нужно готовиться к новой свадьбе! – взволнованно констатировала она, улыбаясь Фейт.

Новая свадьба?

– Не моя свадьба! М-м-м-м. Ни в коем случае!

Она тряхнула головой, зная, что, хотя и испытывает к Вейлу определенное чувство, выходить за него замуж она не хочет. Никогда она не позволит себе пережить такое разочарование, на которое обрекла себя ее мать. Никогда!

– Я не хочу выходить замуж ни за Вейла, ни за любого другого мужчину!

Вирджиния нахмурилась, но не смогла ничего сказать, поскольку в этот момент заиграл маленький оркестр, стоявший в конце дворика. Подружки невесты начали засыпать лепестками цветов ковровую дорожку, по которой под звуки свадебного марша должны были пройти новобрачные.

Каждый из толпы гостей хотел увидеть невесту во всем ее великолепии.

Фейт находила Шерон самой красивой невестой на свете, но на нее тут же нахлынули воспоминания о другой свадьбе и другой невесте. По ее щекам потекли слезы, хотя она и старалась сдержать их. Слезы боли и горя. Слезы потери.

Свадьба ее матери! Первая среди нескольких, последовавших позже.

Фейт никогда не хотела быть похожей на свою мать. Но удалось ли ей этого избежать на самом деле? Она не могла унять слезы при мысли, что не так уж она отличается от матери, несмотря на долгие годы строго определенного пути: сначала учеба, а потом карьера – это она поставила на первое место в своей жизни. Ее мать обрекла себя на удовлетворение своих простых желаний, а она, скорее всего, поступила по-дурацки, увлекшись Вейлом, которому никогда не будет принадлежать.

– Дорогая, возьмите платок! Я всегда их беру несколько, потому что сама плачу на свадьбах! – раздался голос Вирджинии.

Смущенная Фейт, расплакавшаяся на свадьбе незнакомцев, взяла платок, зная, что ничто не остановит слезы, которые ей еще предстоит пролить, когда Вейл окончательно разобьет ей сердце.

Ведь если он действительно хотел ее, что мешало ему получить желаемое до этого уик-энда? Потому что она бы не смогла противостоять ему!

Глава 6

Сколько фотографий необходимо сделать на свадьбе? Очень много, решил Вейл полчаса спустя после окончания церемонии. Фотограф до сих пор напоминал генерала на поле боя. Выдавливая из себя очередную улыбку, Вейл продолжал позировать.

Он порядком устал, и ему не терпелось разыскать Фейт, увидеть, в порядке ли она.

В то время как взгляды всех гостей были устремлены на Шерон, идущую по проходу навстречу жениху, Вейл неотрывно смотрел на Фейт. Он увидел в ее глазах слезы. Но это были не слезы радости за будущее счастье невесты, а слезы горя и боли. Слезы, говорящие о пережитых страданиях.

Вейл помнил, что Фейт перестала ходить на подобные торжества после очередной свадьбы ее матери. Что там произошло, он не знал, она не очень много рассказывала о своем прошлом. Сейчас ему хотелось бросить играть свою роль на этой свадьбе, подойти к Фейт, успокоить, обнять ее и поцеловать, стерев слезы с ее щек. Но тут он увидел, как повернулась его мать, как вложила в руку Фейт носовой платок, как взглядом приказала ему продолжать исполнять свои обязанности шафера, чтобы не нарушать церемониал свадьбы Шерон. Конечно, увидев слезы Фейт, он совершенно забыл о своей драгоценной кузине!

Вейл думал только о женщине, которая не покидала его мыслей днем и ночью, являясь ему во сне. Что в ней так очаровывало его? Он видел, что она страдает, и рвался к ней, чтобы утешить и защитить. А его мать знала, что ему ни в коем случае сейчас нельзя навязываться Фейт, пока та не оправится от внутренней сумятицы, поразившей ее.

– С меня достаточно! – вдруг заявил он. – Любые другие фотографии, требующие моего присутствия, можно сделать позже!

Фотограф согласился с ним, и он быстро покинул свиту, чтобы подойти к Фейт.

Гости уже расселись за праздничными столами, расставленными поперек лужайки. За одним из них должна была быть Фейт. Но Вейл не находил ее. Фейт не было даже рядом с его матерью, где он ожидал найти ее. Вирджиния глазами указала ему на дом, и он молча поблагодарил ее.

Внизу ее не было, тогда он направился в свою комнату.

– Фейт! – позвал он, входя.

Ее не было ни в спальне, ни в рабочей части комнаты. Когда он повернулся к ванной, то увидел, как она выходит оттуда со свежим носовым платком в руке. Прическа была растрепана, глаза покраснели, веки опухли, макияж стерся.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она, испуганно глядя на него. – Разве тебе уже не нужно фотографироваться?

Вейл стоял неподвижно, печально глядя на нее:

– Я увидел, что ты плачешь.

Фейт вздрогнула и вытерла глаза, как будто это могло скрыть от него правду.

– Пустяки! Я всегда плачу на свадьбах! Вот и все!

Она была ужасной лгуньей, и его охватило непривычное чувство вины.

– Это моя вина! Я не должен был заставлять тебя ехать со мной на свадьбу, зная, как ты их не любишь, а я не придал значения твоим словам!

Она легонько улыбнулась:

– Ничего, Вейл. Это даже хорошо! Должна же я научиться превозмогать свое отвращение к свадьбам! Кроме того, я должна была защитить тебя от матримониальных планов твоей матери!

Ерунда, подумал он. Со своей матерью он справился бы и сам!

Несомненно, она постоянно бы намекала, что ему нужно найти спутницу жизни, что он слишком много работает, мало наслаждается жизнью, и представляла бы ему девушку за девушкой, как в прошлый его приезд. Пребывание Фейт гарантировало, что мать оставит его в покое и не испортит ему настроение в этот праздник. Однако наличие Фейт в его комнате, возможно, усложнит ситуацию, которую будет нелегко исправить.

Но сейчас, несмотря ни на что, нужно было защитить ее, избавить от боли и пообещать, что все будет хорошо. Независимо от того, что свадьба, которая так ее расстроила, продолжалась!

Действительно ли он был прав и отрицательное отношение к свадьбам связано с ее матерью? А может быть, здесь кроется что-то личное? Неудачное сватовство или даже прошлое замужество?

Острая боль в груди пронзила его.

– Я хочу, чтобы ты была со мной, Фейт! – Он протянул к ней руки, и она охотно подошла к нему, положила голову на черно-белый смокинг и обхватила его за талию.

Боль уже подбиралась к горлу.

– Было несправедливо вынуждать тебя ехать со мной сюда, где происходит то, из-за чего ты так волнуешься. Я очень сожалею!

За все время, что Фейт знала Вейла, она никогда не слышала, чтобы он о чем-то сожалел. Нельзя сказать, что он был человеком, считавшим себя настолько хорошим, что априори не мог совершить нехорошего поступка.

– Нет, правда, все в порядке, Вейл! – Она дышала ему в грудь, наслаждаясь силой его рук, его объятий, как будто он собирался крепко держать ее всегда. – Я тоже хотела в этот уик-энд быть с тобой!

Вот теперь она совершила глупость! Зачем она говорит ему об этом? Пройдет минута, и она признается, что любит его? Но она его не любила! Это не любовь!

– Я думаю…

О, что она могла думать? В его объятиях она не могла думать, она могла лишь радостно кричать! Глупо, что свадьбы вызывали у нее грусть по отцу. Да, от них уехал отец, но она же в этом не виновата. Неужели ей предназначено повторить судьбу матери?

– Я не знаю, что я думаю… Вейл, я очень смущена тем, что произошло. Почему-то свадьбы смущают меня! И ты меня смущаешь! Иногда я хочу тебя, но что-то меня останавливает… – Она начала нервно ходить по комнате, продолжая говорить. – Я ни о чем не могу думать, кроме тебя, Вейл! Ну, сделай же с этим что-нибудь!

Он приподнял ее подбородок, посмотрел ей в глаза и сделал то, о чем она мечтала почти всю жизнь. Он поцеловал ее со всей страстью человека, хотевшего женщину, со всей нежностью кого-то, кто заботился о ней и не хотел, чтобы она страдала. Поцеловал со всей свирепостью человека, завоевавшего мир и не желающего отдавать его.

Фейт ответила ему таким же страстным и свирепым поцелуем, зная, что только он может унять боль в ее груди и сделать ее чувство цельным.

Так это и была любовь? Любовь, которую она искала?

Она не могла думать об этом сейчас, когда он прикасался к ней.

Он покрывал поцелуями ее шею, обнаженные плечи. Подхватив под ягодицы, он поднял ее к своему паху и прижал к затвердевшей плоти.

Потому что он хотел ее.

А она его.

Нет, сейчас она не откажет себе в порочном удовольствии, не откажет себе в том, о чем, возможно, будет сожалеть до конца своих дней.

Она будет сожалеть о том, что не занималась любовью с Вейлом прежде.

И потом.

Фейт поцеловала его в шею и ослабила галстук-бабочку, чтобы ей было легче добраться до его тела. Она поцеловала открывшийся треугольник его загорелой груди, а он сорвал галстук, бросил его на пол и начал снимать рубашку, отрывая при этом пуговицы.

Продолжая целовать его, она усердно работала пальцами, расстегивая оставшиеся пуговицы и постепенно обнажая его грудь и плоский живот.

– У тебя красивое тело, – похвалила она. – Оно скорее похоже на тело кинозвезды, чем врача!

– Разве это мне мешает?

Когда Фейт нагнулась и поцеловала его в живот, он то ли хохотнул, то ли застонал.

– Фейт! – прорычал он сквозь стиснутые зубы. – Ты соображаешь, что делаешь? Моя сила воли на исходе! С того момента, как я нашел тебя в зале рядом с моей матерью, я хотел бросить все к черту, сорвать церемонию, схватить тебя, принести сюда и бесконечно заниматься с тобой любовью!

Думал ли он это, когда нашел ее глазами и движениями губ сказал ей, что она красива?

Фейт потерлась щекой о его живот, наслаждаясь тем, что слышит его дыхание, а он уже тянулся к ее губам для поцелуя.

– Еще немного, и я уложу тебя в постель и сделаю наконец моею! – выдохнул он. Его пальцы ухватили ее бедра, пристраивая к себе, а пристальный взгляд голубых глаз буквально обжигал горячим желанием. – Полностью моею. Убедись, что ты этого хочешь, или останови меня сейчас, потому что я хочу тебя!

Намеревался ли он отпугнуть ее этими словами? Ведь если его силы на исходе, то она и вовсе готова. Она сходит с ума от стремления чувствовать себя желанной для него и любимой. Стать для Вейла целым миром, пусть даже на несколько мгновений.

Пренебрегая элементарной осторожностью, она скользнула руками под открытые края его рубашки, сорвала ее с его плеч и провела пальцами по тугим мускулам.

– Мне не нужен твой разум, Вейл. Я хочу заняться с тобой любовью.

– Фейт! – Он смотрел на нее ярко-голубыми, как море, глазами, сбросил с плеч рубашку и снова потянулся к ее губам. Он смаковал ее рот, стараясь доставлять удовольствие, чтобы заставить ее трепетать с головы до пят от одного факта своего существования.

Она обвила руками его шею, провела пальцами по коротким волосам на затылке и крепко прижала к себе.

Нельзя сказать, чтобы она испытывала потребность повиснуть на нем.

Вейл оставался неподвижным. Ему хотелось, чтобы она сама сделала все необходимое. Он только поднял юбку, связав подол вокруг ее талии, обнажив при этом подвязки и обнаженную кожу над ними. Хорошо, что она купила новое белье!

– Фейт! – прошипел он прямо ей в рот. – Ты меня убиваешь!

Она чувствовала себя немного смущенной, но не от явного желания, горевшего в его глазах. Никто бы не устоял перед огнем этого пристального взгляда. Он смотрел на нее так, словно в рождественское утро нашел под елкой самый желанный подарок! Ее!

Слава богу, она прислушалась к советам продавщицы в магазине и купила новое шелковое белье, хотя и потратила на него немало денег!

– Фейт! – Он тянул ее за спину к своему паху, толкая в низ живота затвердевшей плотью, шаря руками по ее телу. – Я так хочу тебя!

Она хотела поторопить его, чтобы он скорее взял ее, но рот был заперт его непрерывными поцелуями, поэтому ответила по-своему. Она расстегнула молнию на его брюках и спустила их с бедер, любуясь обнажившимся телом и наслаждаясь реакцией Вейла на смелость, с которой она это проделала.

Она освободила его, обвив руками и гладя шелковистую кожу. Он был большим, крепким, гордо подавался вперед, навстречу ей, удивительно мужественный, но она меньшего и не ожидала. По крайней мере, от Вейла.

Когда его пальцы скинули с нее кружевные трусики и он потерся о то место, где ее нервные окончания сплелись в один крошечный комочек, она выкрикнула его имя.

– Тебе нравится? – спросил он, хотя ответ, безусловно, был ему известен.

Ее тело двигалось в ритме с его прикосновениями, двигалось так, словно она была куклой, которую он контролировал.

– Пожалуйста, – жалобно простонала она. – Пожалуйста, не останавливайся!

Скользнув внутрь ее сначала одним пальцем, затем другим, он гладил ее до тех пор, пока ее силы не иссякли, пока ее ноги не стали совершенно безвольными. Она была благодарна ему за то, что он держал ее, иначе она сползла бы на пол, обессиленная от наслаждения.

– Ты очень напряжена.

– Вейл! Возьми меня скорее! Пожалуйста! Пожалуйста! – шептала она ему в шею, обдавая его мощными теплыми волнами совершенно незнакомых для него открытий.

Держа ее, трогая ее, желая ее, он понимал, что совершенно не знает Фейт! Ее голова склонилась вперед и блаженно улеглась в ямке над его ключицей. Теперь она доставляла ему наслаждение, пульсируя вместе с ним при каждом моменте удовольствия.