Текст книги "Излечи моё сердце"

– Вейл!

Надевая презерватив, он глухо прорычал что-то, подсунул руки ей под ягодицы, поднял ее ноги, пристраивая вокруг своей талии, и нажал на то место, которое творило в ней самое невероятное волшебство. Использовав гору подушек, он устроил Фейт удобное ложе. Она не останавливала его ни когда его длинное тело нависло над ней, ни когда она ощутила толчок толстой головки, заставивший ее задержать дыхание.

– Вейл! – Она задыхалась, а его глаза расширились от ужаса, и все мускулы напряглись.

– Фейт! – Казалось, он измучен долгим ожиданием того, что должно наконец произойти, он боялся причинить ей боль.

Она чувствовала, что он специально сдерживается, держа себя под контролем, и медленно, методично сгибает бедра. Это и мучило и радовало ее.

Она не хотела, чтобы он себя контролировал. Она хотела, чтобы он наполнил ее, сделал женщиной, своей женщиной. Она хотела, чтобы он бросился к ней, сильный, необузданный, столь же не контролирующий себя, как и ее сердце.

Она зажала его между бедер, вращая тазом, желая, чтобы он наполнил ее тем же волшебством, что и раньше, желая, чтобы он забыл о контроле, забыл обо всем, кроме слияния их тел в страстном порыве.

– Фейт! – простонал он. Лоб его был усеян бисеринками пота. Он смотрел в ее глаза, еле переводя дыхание. – Фейт, ты должна остановиться! Я не могу, я не хочу причинить тебе боль!

– Тогда просто люби меня, – просила она, открывая ему свое тело и сердце, крепко обнимая его за плечи, сжимая бедрами, словно приглашая глубже войти в ее тело. – Люби меня сейчас, Вейл, потому что ты мне нужен! Ты мне ужасно нужен!

Его зрачки потемнели, когда он услышал ее просьбу. Он впился губами в ее рот, глубоко проникая в него языком, потому что потерпел поражение в их битве. Грубым толчком он вошел в нее, совершенно не контролируя себя.

Фейт же радовалась его поражению, которое означало ее победу.

Лицо ее зарделось яркой краской.

По всему телу разлилось какое-то влажное тепло, прорывающееся наружу, опаляющее ее кожу, обжигающее изнутри.

Как раз в тот момент, когда ей показалось, будто она достигла пика невероятных ощущений, она провалилась.

Провалилась в безотчетное забытье.

Безотчетное удовольствие оргазма.

Она оказалась еще больше эмоционально близкой этому человеку, за которого цеплялась в надежде не улететь в другое измерение.

Вейл задавался вопросом, заметит ли кто-нибудь, что он больше не показался на приеме. Ведь больше всего ему хотелось отнести Фейт в постель и заняться с ней любовью медленно и со вкусом.

Чтобы платье не собиралось у нее на талии, чтобы брюки не свисали у него до лодыжек. Чтобы он не терял контроль над собой и не овладевал ею, как дикий зверь, насилующий девственницу.

Девственница!

Он только что лишил Фейт девственности!

Она была здесь, с ним, хотела его так же, как он. И все равно он чувствовал себя негодяем. Он знал, что она расстроена, что она плакала, что она уязвима. Не следовало ему пользоваться ситуацией. По крайней мере, в случае с Фейт.

– Я не должен был этого делать.

Улыбка, появившаяся было на ее губах, исчезла, и он почувствовал себя еще большим негодяем.

Ее взгляд стал настороженным. Она резко дернулась, напомнив ему обо всех причинах, по которым им не следовало заниматься тем, чем они только что занимались.

Что он с ней сделал? С ними? И как ему удастся не разрушить добрых отношений, сложившихся у них с Фейт до этого уик-энда?

Глава 7

– Поставь меня. – Фейт прижалась к груди Вейла, желая крепко встать на ноги, желая натянуть на себя платье, желая иметь возможность думать и зная, что она не в состоянии это сделать, потому что их тела до сих пор соединены.

Слава богу, он воспользовался презервативом!

Она повела себя глупо, как подросток, ни разу не подумав о предохранении. Ей действительно и в голову не приходила мысль о чем-нибудь, кроме того, как она нуждается в Вейле.

Вот тебе и современная женщина!

Ну можно ли поступить еще глупее?

Он сделал шаг назад, мягко расцепил их тела и опустил ее на пол. Он держал ее за плечи, пока не убедился, что она твердо стоит на ногах.

– Боже правый, Фейт, почему ты не сказала мне, что ты девственница?

В его голосе звучали приглушенный гнев и горькое разочарование.

Она натянула платье на бедра.

– А какое это имеет значение?

– Имело. – Он провел пальцами по волосам. – Я раньше никогда этого не делал.

Разве это не ее характерная черта? Она взглянула на него и скорчила гримасу, увидев на его красивом лице сожаление.

– Чего не делал?

– Никого не лишал девственности.

– Правда?

Он кивнул, провел рукой по лицу и встретился с ней глазами:

– Ну да.

Наверное, это неправильно, что ей нравилось быть единственной девственницей, с которой он имел дело? Его первой девственницей?

– Я бы не стал лишать тебя девственности, Фейт. Не я. И не так.

– Если ты не заметил, я не жаловалась. – Как бы ни хотелось ей заставить его почувствовать свою вину за то, что позже она назовет моментом безумия, у нее не было на это права. Она хотела его, умоляла его заняться с ней любовью.

– Фейт, почему ты до сих пор была девственницей?

Она прикусила нижнюю губу и села на край постели, все ее счастливое состояние улетучилось. Не такой разговор хочется вести женщине после первого сексуального опыта.

Она заставила себя улыбнуться, надеясь вновь обрести близость, которую чувствовала к нему всего несколько минут назад.

– Серьезно, Вейл, это не так уж и важно.

– Очевидно, важно. – Он поднял ее подбородок, посмотрел ей прямо в глаза и задал вопрос, на который она не хотела отвечать: – Почему у тебя не было секса с кем-нибудь из твоих прежних бойфрендов?

Прежние бойфренды? Да, было несколько, но она не подпускала их к себе, она в них не нуждалась и не собиралась никого впускать в свое сердце, чтобы не терпеть горьких разочарований при неизбежных расставаниях.

С Вейлом все было иначе. Она всецело покорилась своим инстинктам и поступила так, как подсказывало ей сердце. Надо признаться, это вызывало в ней глубокую озабоченность.

– У меня всегда не находилось для этого времени.

– Тебе уже почти тридцать! Уж не собираешься ли ты убедить меня, что из-за недостатка времени ты до сих пор оставалась девственницей? – Его пристальный взгляд буквально сверлил ее глаза. – Может быть, ты все же объяснишь реальную причину?

Вообще ей не хотелось объяснять ему никакие причины. Потому что тогда ей пришлось бы объяснять ему кое-что, в чем она не хотела признаваться самой себе. В отличие от собственной матери, очень любившей мужчин и верившей им, Фейт воспринимала мужчин совершенно по-другому. Она упорно отстраняла всех, кто пробовал приблизиться к ней. Потому что всегда ждала от них только неприятностей.

Она зажмурила глаза, не в силах далее вынести его испытующего, пристального взгляда.

– Фейт? – нежно спросил он, мягко поглаживая большим пальцем ее скулу. – Тебя кто-нибудь обидел?

Она сидела не открывая глаз.

– Все уже прошло, Вейл!

– Тогда все же скажи мне, почему такая красивая женщина, как ты, решила ни с кем до меня не иметь секса?

Он не оставит ее в покое, и она это знала. В этом был весь Вейл. Он не отстанет, пока она ему все не расскажет.

Глубоко вздохнув, она открыла глаза и впилась в него взглядом:

– Почему я должна была хотеть иметь секс с мужчиной, который лишь собрался поблудить?

Вейл помрачнел, но его пальцы все так же нежно гладили ее лицо.

– Ты имеешь в виду меня?

– Я имею в виду всех мужчин! Все они блудят!

– Ну, далеко не все! – возразил он.

– Да все вы одинаковы! – бросила она, шагая по комнате. – Мой собственный отец не стеснялся блудить даже с соседками! Почему я должна верить, что найдется кто-то, кому я не буду безразлична, если меня бросил собственный отец, моя плоть, моя кровь?

– Если тебя бросил отец, то это произошло только потому, что он был недостаточно хорош для тебя, а не наоборот!

Повернувшись, Фейт встала перед Вейлом и выкатила глаза:

– Правда?

– Я совершенно серьезен.

– Прекрасно! Но ты же знаешь, что так делают все, и мужчины, и женщины! Мужчины блудят, и прилагают для этого немало усилий.

Брови Вейла встали домиком.

– Вот уж не думал, что у тебя такое заезженное мнение о противоположном поле!

– У меня логичное мнение, а не заезженное! Просто я – реалистка!

– Правда? – передразнивая ее, спросил Вейл.

– Прекрасно! Приведи мне хоть один пример человека, не изменявшего своей жене!

Он пожал плечами:

– Легко! Мой отец, Фейт. До самой смерти он любил мою мать, и они прожили вместе долгую и счастливую жизнь.

– О! Тогда почему же ты не следуешь за ними по дороге любви и счастливых семейных отношений?

– Это разные вещи.

– Почему? – На сей раз ее глаза пристально наблюдали за ним. – У вас замечательная семья, Вейл, и ты сказал, что у твоих родителей были прекрасные отношения. Так почему у тебя до сих пор нет собственной семьи?

Губы его сжались в тонкую линию.

– Я – не мои родители.

– Но они влияли на тебя?

– Очень мало.

Фейт недоверчиво взглянула на него:

– Я так и думала.

– И попала в точку! Но времена изменились. Теперь женщин больше интересует фамилия Уэйкфилд, связанная с нею известность и благосостояние, но не сам человек!

– Я опять произнесу свое подлое «правда?»

Конечно, он не считал, что женщин в нем привлекало только имя, богатство и слава. Все дело в другом!

– Я замечала, как женщины преследуют тебя, цепляются за тебя, хотят быть с тобой! Не валяй дурака и не думай, что им нужно что-то, кроме тебя самого!

– Ты очень удивишься, – настолько искренне произнес он, что Фейт отступила на шаг и заморгала.

– Неужели в прошлом какая-то женщина посмела воспользоваться твоей фамилией для достижения своих целей? Кто-то, кто был тебе дорог? – Фейт была потрясена.

– Давай скажем так: урок жизни был получен и усвоен, и больше я никогда не повторю такой ошибки.

Вейл глубоко вздохнул и оглядел комнату.

– Давай приведем себя в порядок и вернемся на прием!

Его предложение полностью совпадало с мнением Фейт, уже залезшей в ванну, чтобы освежиться. Взявшись за руки, они спустились вниз, где веселились приглашенные на прием. Их отсутствие прошло незамеченным.

Видя множество счастливых лиц, Фейт, после только что состоявшегося разговора с Вейлом, показалось, что ей дали пощечину.

Они прошли в гигантскую палатку, где невеста с женихом, уже выпив первый бокал, резали свадебный торт, после чего впервые как муж и жена вышли на танцплощадку. К ним присоединились еще несколько пар.

Фотограф немедленно прицепился к Вейлу с Фейт, попросил их попозировать и сделал несколько снимков. Фейт взглянула на Вейла, стараясь определить, не рассержен ли тот этими снимками рядом с ней, но он, казалось, не обратил на это ни малейшего внимания. Он вообще привык фотографироваться, а вот она чувствовала себя неловко при каждой вспышке фотокамеры. Неужели по их лицам видно, чем они недавно занимались?

Неужели у нее на лбу написано, что она только что потеряла девственность?

Ой, мама! Она только что занималась сексом! С Вейлом! Потрясающим. Роскошным сексом. С Вейлом. Вейлом. Вейлом. Вейлом, которого когда-то использовала какая-то безумная женщина, причинив ему боль.

Она еще раз украдкой взглянула на него.

– Давай потанцуем, – предложил он, потянув ее на танцплощадку и обняв так, словно между ними не произошло ничего экстраординарного. Словно ее мысли не метались в сотне различных направлений.

Она не спорила, у нее вообще едва находились слова.

Ее первый сексуальный опыт не отличался романтичностью, но, черт возьми, они с Вейлом зажгли огни.

Огни, которые до сих пор горели в глубине ее души.

В восторге оттого, что снова оказалась в его объятиях, она позволила ему отвести себя на танцплощадку. Воспоминания обуревали ее. Они танцевали и раньше, на новогодней вечеринке в офисе. Это был первый раз, когда Фейт оказалась в его объятиях. Той ночью она летела домой как на крыльях, уверенная, что наступающий год будет лучшим в ее жизни.

Во второй раз это случилось после успешной имплантации биполярного устройства стимуляции головного мозга, на которой она ему ассистировала.

Он был так горд, что открыл бутылку шампанского, налил ей бокал и поднял за нее тост.

Как и на рабочем обеде, за которым они обсуждали хирургию и способы совершенствования мастерства и эффективности.

Она всегда понимала, что хочет его, понимала, как он желанен. Он всегда давал ей почувствовать, что он мужчина, а она женщина. Оглядываясь назад, она ничему не удивлялась.

Пробежала ли эта искра между ними после первой же встречи? Испытывал ли он те же самые чувства?

Или в этот уик-энд их свели вместе обстоятельства, иначе меж ними никогда бы ничего не произошло? И он бы никогда не видел в ней ничего больше, чем коллегу-хирурга?

– Фейт? – шепнул он ей на ухо, вернув ее к реальности.

– Гм-м?

– Давай забудем о том, что произошло.

Надежда на то, что их связь и для него стала чем-то особенным, погасла.

– Хорошо. – Что еще она могла ему ответить? «Нет, я не хочу забывать, что произошло между нами, потому что это было удивительно прекрасно и мне хочется испытать это снова»? Это была чистая правда, но он-то не испытывал ничего подобного! – Мы забудем все, что случилось!

Но она знала, что никогда не забудет Вейла, занимавшегося с ней любовью! Никогда! Ни при каких обстоятельствах!

– Я думаю… – он слегка отодвинул ее, освобождая свои плечи, – нам стоит провести сегодняшний вечер вместе, хорошенько позабавиться и не вспоминать о произошедшем!

– Позабавиться? Правда?

Он поднял ее подбородок:

– Ты хочешь сказать, что я тебя не забавляю?

Она смотрела в его голубые глаза. Возможно, он прав! Возможно, лучше всего будет забыть о том, что они сделали.

– Кто вы? Мистер оригинал-трудоголик? – Фейт попыталась пошутить, но знала, что глаза ее были полны тоски и смятения.

– Эй! Я за весь уик-энд сумел изучить только один снимок!

– Но ты же был занят!

– Время, проведенное с тобой, оказалось очень приятным!

Прикосновения его тела тоже были очень приятными. Фейт радостно улыбнулась:

– Хорошо, я согласна с тобой!

Танцевальная музыка сменилась какой-то медленной мелодией, и Вейл поцеловал ее в макушку, отчего у Фейт слегка подогнулись колени.

– Прежде чем закончится эта ночь, ты будешь уступать мне намного больше, потому что я снова собираюсь заняться с тобой любовью!

Они же только что договорились не разговаривать о том, что они сделали! Она встретила его пристальный взгляд и увидела в нем желание. В этот момент она поняла все! Он опасался возможных сложностей из-за того, что сделал, и боялся испортить всем течение уик-энда. Он действительно хотел сделать этот уик-энд волшебной сказкой, в которой свободные мужчина и женщина забавлялись бы и получали наслаждение от каждого момента общения!

И хотя все это шло против логики Фейт, против ее укоренившихся привычек, лицо ее озарила лучезарная улыбка и она расслабилась в его руках, поверив, что в конце концов все будет хорошо! Она положила голову на его плечо, почувствовала, как он целует ее висок, и вообразила, с каким удовольствием она будет удовлетворять все сексуальные прихоти Вейла.

* * *

Сыну сенатора Эванса было лет семь-восемь, но его энергии хватило бы на небольшую электростанцию. К сожалению, именно это его и подвело, когда он бегал вокруг огромной палатки.

Пробегая мимо огромной вазы с цветами, он задел ее, и та с грохотом упала на голову ребенка. Мальчик издал чудовищный вопль.

Взволнованный Вейл прервал свою беседу с солистом рок-группы и быстро направился к мальчику. Но его уже опередила Фейт. Склонившись над ребенком, она хлопала его по щекам, стараясь привести в чувство. Вейл мягко обследовал мальчика, а Фейт, опустившись рядом с ним на колени, помогала ему.

– Привет, мой сладкий, меня зовут Фейт! Я доктор и видела, как ваза летела на твою головку.

Мальчик продолжал кричать, прижимая руки к окровавленной голове.

– Можно я посмотрю, куда попала ваза? – спросила она, мягко разводя его руки.

Вейл встал рядом с ней на колени, попросил официанта принести немного льда и позвать сенатора Эванса и его жену.

– Удивительно, зрачки не сокращаются! – высказала Фейт мысль Вейла. Она подержала перед лицом мальчика растопыренные пальцы. – Ты можешь сказать мне, сколько пальцев видишь?

Мальчик, рыдания которого начали стихать, уставился на пальцы Фейт и ответил: два.

– Очень хорошо! – похвалила она и нежно обняла ребенка. – Ты можешь следить за моими пальцами, не поворачивая головы?

Мальчик кивнул и проделал все так, как просила Фейт. Вейл достал из кармана связку ключей, на цепочке которой болтался маленький фонарик, чтобы Фейт с его помощью проверила световую реакцию глаз. Все свои манипуляции она проделывала с улыбкой, постоянно похваливая мальчика голосом, гипнотизирующим Вейла.

Наблюдая за Фейт, за ее ласковым обращением с ребенком, Вейлу хотелось похвалить ее и обнять. Одновременно ему пришла в голову мысль, что из нее получилась бы хорошая мать.

Она все делала от души. Он вдруг представил себе Фейт беременную. Рожающую, кормящую. Эта мысль поразила его.

Что с ним вдруг произошло? Откуда появились такие сумасшедшие мысли?

Он не хотел увидеть беременную Фейт! Она бы ушла от него!

Не от него!

На некоторое время она ушла бы из клиники, посвятив себя ребенку и его отцу.

У него внезапно сжалось горло.

Не потому ли он, зная, что оказался ее первым мужчиной, чувствовал себя настолько притягательным для нее? Не потому ли, что не допускал даже мысли о человеке, который осмелится дотронуться до нее? Не потому ли, что уже думал о ней как о своей женщине?

Она была девственницей! И осталась бы ею, поскольку не видела поблизости достойного человека, который предложил бы ей руку и сердце. Но она позволила ему стать своим первым мужчиной, хотя он никогда не увивался вокруг нее и не оказывал обычных знаков внимания. Фейт заслуживала лучшего!

Внезапная резкая боль схватила его за горло.

Да что это с ним? У него никогда раньше не было подобных мыслей. Он затряс головой, словно это могло заставить мозг работать.

– Вейл?

Его зрение прояснилось, он увидел, что Фейт как-то странно смотрит на него, а мальчик прижался к ней.

– Ты в порядке?

– В полном, – заверил ее Вейл, хотя не был в этом уверен.

– Вот твой фонарик. Спасибо. – Она протянула ему связку ключей, коснувшись его пальцами. И желание вновь нахлынуло на него. – Контузии у Билли, похоже, нет. Слава богу.

Вейл посмотрел на ее красивое лицо, в ее глаза, и им вновь овладело чувство собственника. Желание защитить ее.

Волна каких-то чувств, которых он никогда не испытывал и не знал, хочет ли испытать их сейчас, накрыла его.

В панике ему захотелось со всех ног бежать обратно в Нью-Йорк, назад, к его удобным отношениям с Фейт. Но ее высказывания о мужчинах, которые сбегают от вас, стоит лишь получить желаемое, и откровенная боль в ее глазах при упоминании своего отца вернули его с небес на землю. Он улыбнулся Фейт и поцеловал ей руку:

– Ты удивительная женщина! Я рад, что ты здесь со мной!

Ее брови немного нахмурились, но лицо тут же расплылось в счастливой улыбке. Его желание поскорее сбежать куда-то испарилось, а вместо него вселилась уверенность в удачном завершении уик-энда.

– Я тоже.

Бросок букета Шерон был подстроен? Когда кузина Вейла повернулась и подмигнула Фейт, та сразу заподозрила неладное и попыталась отстраниться, не желая ловить цветы. Но толпа сговорившихся женщин вытолкнула ее вперед, так что букет просто влетел ей в руки. Интересно, подумала Фейт, сколько же времени Стив тренировал Шерон? Фейт инстинктивно сомкнула пальцы, чтобы не уронить цветы.

Существовали разумные причины, по которым она не могла выйти замуж за Вейла, но тем не менее они могли бы быть счастливы друг с другом. По крайней мере, в этом волшебном мире Кейп-Мэй, где перед нею все время были его безумно красивые голубые глаза, она была бы с ним счастлива.

В реальном мире он, конечно, отправился бы на более тучные пастбища и разбил бы ей сердце. Но в этот фантастический уик-энд можно забыть о реальном мире и притвориться счастливой!

– О чем задумалась? – спросил Вейл, наклоняясь к сервированному столу, за которым сидела Фейт со стаканом воды. Она уже выпила залпом два бокала шампанского и чувствовала, что после третьего утащит Вейла под стол!

– Я вовсе не хотела ловить этот букет! – сказала она, показывая на цветы. – Шерон нарочно бросила его мне!

– Ты думаешь? – Он еще продолжал улыбаться, стараясь снять возникшую между ними напряженность. Конечно, она не собиралась обвинять его в участии в сговоре. Она была слишком простодушна для этого.

– Но ее выдало подмигивание! – объяснила Фейт.

Вейл взял ее руку и посмотрел на сжатые пальцы.

– Ты нравишься моей семье!

– Но не всем! – Она передразнила его, как-то услышав из его уст эту фразу.

Вейл засмеялся:

– Хоть раз займись с женщиной феноменальным сексом, так она будет думать о нем при каждой встрече!

– Действительно? – Фейт искала в его глазах ответ. Как он чувствовал себя после того, что случилось при этом «феноменальном сексе»?

– А прежде с тобой такое происходило?

Вейл сразу стал серьезным:

– Ничего подобного тому, что я испытал с тобой, в моей жизни никогда не происходило.

– Потому что тебе никогда не попадались девственницы?

Зачем она докапывается? Или действительно хочет знать ответ?

– Я не знаю.

Чем она отличалась от других женщин, которых он знал? Кроме ума? Вейл был блестящим, великолепным, успешным и богатым, как Крез. У него была возможность выбрать любую из женщин, и, что бы с ним ни происходило в прошлом, он никогда не знал в них недостатка.

Для участия же в семейных торжествах он выбирал спутницу, которая хорошо знала, что он не собирается остепеняться, и которую сам предупреждал, чтобы она не рассчитывала на что-либо серьезное.

– Если не это, то что? – удивилась Фейт, желая докопаться, что чувствует он по поводу события, которое она отнесла к важному жизненному опыту.

– Просто я не мог удержаться, хотя мой мозг приказывал мне остановиться! – защищался он. – Я только жалею, что так грубо обошелся с тобой!

– Ты не сделал мне больно, – успокоила она, увидев его тревожно поднятые брови. – Ну ладно, может быть, сначала было больно, всего несколько секунд, но затем все было прекрасно, Вейл!

Он тряхнул головой:

– Нет, не прекрасно. В первый раз все должно было произойти гораздо романтичнее, а не в задранном платье и спущенных брюках!

Более прекрасного опыта она себе не могла представить! Зато с каким желанием он овладел ею!

– Я не жалуюсь!

Его пристальный взгляд пронесся по ней, лаская ее тело.

– А могла бы!

Фейт услышала особую теплоту в его тоне, почувствовала в его глазах желание и поняла, что теперь владеет женской властью, ранее не признанной.

– А если бы я пожаловалась?

Его взгляд помрачнел, он поднес ее руку к губам и поцеловал пальцы.

– Я бы сделал все, что мог, чтобы возместить недостаток нежности в качестве твоего первого любовника.

– Сделал бы все, что мог? – По всему ее телу прошла дрожь возбуждения. Она почувствовала тяжесть там, где соединяются бедра. – Например?

– Отнес бы тебя в свою постель и показал тебе, каким приятным может быть секс.

– И это было бы лучше, чем сегодня? – Она не могла в это поверить. Он был великолепен. Более чем великолепен.

Не отрывая от нее взгляда, он кивнул:

– Гораздо лучше.

– Вейл, – начала она как можно серьезнее.

– Гм-м. – Он провел пальцами по ее обнаженной руке, тотчас же покрывшейся гусиной кожей.

– О сегодняшнем дне.

Кончиком туфли она коснулась его колена, провела вниз вдоль голени и забралась под брючину.

– У меня есть жалоба…

Продолжая пристально смотреть на Фейт, он встал и приподнял ее так, словно она ничего не весила.

– Идем.

Она огляделась. Праздник был в самом разгаре, несмотря на то что жених и невеста уже удалились в неизвестном направлении.

– Разве мы не должны попрощаться и пожелать всем спокойной ночи? – спросила Фейт.

– «Попрощаться и пожелать спокойной ночи!» – передразнил Вейл, крепко сжав ее напряженную руку, и, не останавливаясь, повел ее с танцевальной площадки через дворик к дому, прямо в свою комнату.