Текст книги "Талисман моря"

12

– Эй, русалочка, плыви к нам! – крикнул Серафине один из всадников смерти.

У входа в бар на улице Корренте Ларго расположились солдаты, во все глаза пялившиеся на принцессу.

У Серафины отчаянно колотилось сердце, но на лице не было и тени страха. Она помахала всадникам смерти хвостом и проплыла мимо, выпятив грудь, вскинув голову с развевающимися, точно ленточные черви в быстрине, волосами.

«Боги, что, если они меня узнали?» – подумала она.

Солдаты Трао были повсюду. Нужно выбраться из Лагуны, и поскорее. Серафина возблагодарила Нерию за то, что сейчас ночь. Темнота, яркий макияж и одежда полностью изменили облик русалочки; мало кто сумел бы узнать в ней принцессу, наивное личико которой смотрело с развешанных повсюду плакатов. Солдаты пребывали в изрядном подпитии, это тоже сыграло принцессе на руку. Серафина успела разглядеть бутылки с посидонийским – сладким вином, которое делали из забродивших водорослей, и брэком – пенистым элем из морских яблок.

Пока русалочка плыла по течению, ей вслед постоянно кричали и свистели; она с гордым видом не обращала внимания на свист и крики. Магазины работали, и принцесса видела в окнах продавщиц, торопливо заворачивавших покупки. Кафе и рестораны тоже были переполнены, сложенные из крошечных биолюминесцентов вывески ярко светились. Колотушки – крупные медузы с длинными обвислыми щупальцами – плавали над входами в ночные клубы, вышвыривая всех, кто пытался проникнуть внутрь, не заплатив.

Похоже, никого из обитателей Лагуны не забрали, и Серафина быстро поняла, почему: Лагуна превратилась в одну огромную казарму для многочисленного войска Трао, и жители Лагуны были нужны, чтобы обеспечивать солдат всем необходимым. При виде захватчиков, хозяйничающих в миромарских водах, как у себя дома, принцесса пришла в страшную ярость.

«Сохраняй спокойствие, – приказала себе Серафина. – Осталось проплыть совсем немного».

Она миновала очередное кафе, потом два бара и увидела впереди винную лавку, устроенную у подножия огромного желтого коралла; ярдах в десяти за ней течение раздваивалось. Русалочка хотела поплыть налево, на юг: как только она выберется из шумного канала Корренте Ларго, то сможет плыть быстрее.

«Медленно и спокойно, Серафина, – останавливала она себя. – Двигай плавниками неторопливо. Нельзя обращать на себя внимание. Ты почти выбралась».

Когда она проплывала мимо последнего ночного клуба в течении, какой-то солдат, вместе с приятелями болтавшийся перед входом, вдруг бросился к принцессе и схватил ее за запястье. Испуганная Серафина попыталась вырваться, но безуспешно.

– Не так быстро, bella, – заявил солдат. – Сегодня ночью я не прочь послушать пение сирены.

«Сирены?» – в ужасе подумала Серафина. Она явно переборщила с макияжем и декольте. Сирены пели за деньги, и этот амбал с физиономией моржа решил, что она одна из них. Что же делать? Придется плыть с этим типом, выбора у нее все равно нет.

Нельзя поднимать шум и привлекать к себе внимание.

– Что это ты там поймал, сержант? – окликнул вояку один из его приятелей.

Серафина запаниковала, если солдат потащит ее к остальным, она погибла. Одного пьяного дурака она худо-бедно обманет, но, может статься, его дружки более трезвые. Однако, вместо того чтобы вести русалочку к остальным солдатам, сержант потянул принцессу к уличному фонарю, на котором, как назло, висел ее портрет.

«О нет, – подумала Серафина. – Это еще хуже».

– Как тебя зовут, cara? – спросил солдат. Изо рта у него смердело, китель был расстегнут, дабы не стягивать огромный живот.

– Лизабетта, – ответила русалочка, стараясь держаться подальше от света фонаря.

– А, ты у нас застенчивая? Дай-ка на тебя посмотреть. – Сержант потянул русалочку к свету и принялся неторопливо ее оглядывать. – О да, ты подойдешь. Если голос у тебя хотя бы вполовину так же красив, как мордашка, ты отлично подойдешь.

Серафина молилась, чтобы солдат не заметил плакат с надписью «Разыскивается», но боги не услышали ее мольбу. Сержант посмотрел на плакат, потом на принцессу.

– Ты немного смахиваешь на преступную принцессу, – заключил он, поддев пальцем подбородок русалочки.

– Должно быть, это потому, что я всегда оказываю слушателям королевский прием, – промурлыкала Серафина.

– Сколько?

Серафина понятия не имела, сколько стоят услуги сирен, поэтому ляпнула наобум:

– Десять трокий.

– Да это форменный грабеж!

«Слава богине, – подумала принцесса. – У него не хватит денег».

– Может, в другой раз, – сказала она, пытаясь вырваться.

– Держи, – буркнул сержант, протягивая ей десять золотых монет. – И смотри, чтобы я не зря отвалил столько денег, – не выпуская ее запястье, он потянул принцессу к ночному клубу. – За мной. Мы с моими дружками хотим послушать песню.

Требовалось срочно что-то придумать, но от страха принцесса совершенно потеряла способность соображать. Нужно как-то выкрутиться. Стоит ей открыть рот, и солдаты тут же поймут, что она вовсе не сирена.

Голос Серафины, красивый и сильный, прекрасно помогал ей творить заклинания, но сирены обладали собственной магией. Их голоса и песни так завораживали, что слушатели забывали обо всем: обо всех обидах, разочарованиях, несчастной любви и несбывшихся мечтах. Некоторые, особенно восприимчивые, забывали даже, как их зовут.

Что сделают солдаты, обнаружив, что она не та, за кого себя выдает? Скорее всего, закуют ее в железо и доставят к Трао.

Сержант втащил принцессу в полутемный коридор, на стенах которого горели, плюясь лавой, несколько факелов.

«Я могла бы схватить один и стукнуть сержанта по голове, – подумала Серафина. – А вдруг я промахнусь или попаду, но не смогу вырубить этого здоровяка с одного удара? Он поднимет крик, и примчатся остальные всадники смерти».

Страх ее усилился, еще чуть-чуть – и она ударится в панику.

Потом она услышала у себя в сознании новый голос.

«Думай, Серафина, думай. Править государством – это все равно что играть в шахматы. Опасность может прийти с любой стороны: и от пешки, и от королевы. Ты должна видеть всю доску, а не зацикливаться на одной фигуре».

Так сказала ей мать утром того злосчастного дня, дня докими.

«Ты должна видеть всю доску, Серафина, – мысленно велела себе принцесса. – Думай!»

Они с сержантом добрались до двойных дверей в конце коридора, из-за которых доносились громкие голоса и смех. Русалочка попыталась плыть медленнее в надежде потянуть время, но сержант сильно дернул ее за руку. От этого движения сумка, которую она несла на плече, стукнулась о бок, внутри что-то звякнуло.

«Подарки Вражи!»

Перед тем как принцесса вместе с четырьмя другими русалочками сбежала из пещеры, ведьма дала им волшебные предметы: зачарованные прозрачноморским заклинанием кусочки кварца, чернильные бомбы и флаконы с зельем.

Прозрачноморский кварц ей сейчас не поможет, ведь всадники смерти увидят, как она исчезает с камешком в руках. Они просто закроют двери и подождут, пока действие заклинания невидимости не прекратится. От чернильной бомбы, видимо, тоже пользы не будет. Солдаты, управляющиеся с драконами и не понаслышке знающие, что такое бомба с лавой, от взрыва чернильной бомбы даже не поморщатся.

Оставался только флакон с зельем. «Это зелье Моисея, его собрали из отпечатка его сандалии, который остался на дне Красного моря. Акулы его ненавидят, будем надеяться, что и всадникам смерти оно тоже не понравится», – так сказала Вража, вручая принцессе флакон.

«Почему акулы его ненавидят? Какое действие оказывает это зелье?» – гадала Серафина. Впрочем, сейчас не время задавать подобные вопросы. Придется вылить зелье, чтобы оно смешалось с водой в ночном клубе, и надеяться, что каждый всадник смерти его вдохнет. Но ведь она тоже находится в воде. Как ей защититься от действия зелья?

Сержант распахнул двери: времени у Серафины не оставалось.

Принцесса нашарила в сумке флакон, достала и незаметно зажала в кулаке.

Когда сержант вплыл в зал, таща за собой русалочку, их приветствовал хор хриплых голосов. Солдаты громко захлопали, и Серафина заставила себя улыбнуться. Сержант освободил для нее место у бара, отогнав всех русалов на другой конец зала. Пока солдаты рассаживались, Серафина спрятала руки за спиной и открыла флакон. Нужно действовать быстро, пока шум не стих.

– Помоги мне, – быстро прошептала она по-рыбийски, обращаясь к проплывающей мимо рыбе-звездочету. – Возьми этот флакон и вылей в воду над головами солдат.

Рыба испуганно прыснула прочь.

– Прошу тебя, помоги мне, – заговорила принцесса по-тортильи, обращаясь к черепахе, которая несла на спине бутылку вина. – Я не сирена. Мне нужно сбежать, пока они меня не раскусили.

Черепаха медленно проговорила:

– Если… я… тебе… помогу… они… меня… убьют… Я… пленница… здесь.

Вдруг Серафина почувствовала, как ее осторожно тронули за руку. Принцесса осторожно скосила глаза и увидела осьминога.

– Я тебе помогу, – прошептало существо на языке моллюсков, – если ты и нам поможешь выбраться отсюда. Солдаты забрали нас из наших домов и используют в качестве рабов. Я хочу снова увидеть своих детей.

– Я вас выведу отсюда, обещаю, – сказала Серафина.

Осьминог взял флакон и уплыл.

Сержант наконец умолк и махнул Серафине рукой. Солдаты принялись стучать по столам.

– Пой! Пой! Пой! – вопили они.

Серафина, принужденно улыбаясь, подняла руку, требуя тишины. Краем глаза она следила за осьминогом: тот, держась ближе к полу, юркнул под стол, потом под другой, прополз вверх по стене за спинами солдат, став того же цвета, что и стена. Потом проплыл над головами солдат, наклонив флакон и выливая из него молочно-белую жидкость.

Серафина отчаянно надеялась, что никто не станет смотреть вверх. Как скоро зелье Моисея подействует?

– Чего ты ждешь, красотка? – выкрикнул кто-то.

Серафина старалась не показывать охватившую ее панику. Она опустила голову, потом вскинула и на несколько секунд замерла.

– Я с удовольствием вам спою, – проговорила она, – но сначала мне бы хотелось рассказать вам историю об одной очень особенной песне, которую я собираюсь исполнить…

– К черту историю, сестренка! – завопил кто-то. – Пой!

И тут Серафина увидела, как один из солдат нахмурился, потом толкнул локтем соседа и указал на плакат с надписью «Разыскивается», висевший на стене. Серафине не нужно было вглядываться, чтобы понять, кто на нем изображен. Солдат вскочил со стула, указывая на принцессу пальцем, и у русалочки скрутило живот от ужаса. Все кончено, сейчас этот тип выкрикнет ее имя, ее скрутят и отправят к Трао.

Однако ничего подобного не случилось.

Вместо того чтобы закричать, солдат зевнул, глаза его закрылись, он качнулся взад-вперед и шлепнулся обратно на стул.

Вот еще один солдат упал, за ним – другой, и так до тех пор, пока почти все русалы в зале не вырубились. В сознании остался только сержант.

– Ты… Эт-ты-сделала, – пробормотал он заплетающимся языком, рванулся было к принцессе, но в следующий миг плашмя рухнул на пол.

Серафина, еще не веря в успех, оглядела зал и вдруг почувствовала, что ее клонит в сон.

«Так вот как действует это зелье!» – подумала русалочка.

Если она еще немного подышит отравленной водой, то тоже потеряет сознание, как и толпа ее врагов. Принцесса сорвала с головы шарф Филомены, закрыла нос и рот и завязала шарф на затылке.

В этот миг из погреба вернулся бармен, спустившийся туда за вином. При виде полегших вояк он выронил принесенные бутылки и заорал:

– Ах ты, чокнутая девчонка, жалкая килька! Что ты наделала? Я не собираюсь из-за тебя идти ко дну, ни за что. – Он схватил с барной стойки тряпку и по примеру Серафины закрыл нос и рот, после чего бросился к дверям.

В мгновение ока Серафина выхватила из кобуры заряженный дротиком пистолет спящего сержанта и направила оружие на бармена.

– Не двигаться, или я стреляю.

Русал замер (до двери он не доплыл какой-то фут) и медленно повернулся. Когда он посмотрел в лицо русалочки, его глаза округлились от удивления.

– Вы здесь, принцесса?

– Отплывите от двери, – приказала Серафина. – Сейчас же.

Бармен не двигался.

Серафина подняла пистолет, целясь русалу в голову.

– Награду за мою голову вы потратить не успеете: я пристрелю вас раньше, – посулила она, подплывая ближе.

Принцесса блефовала: она понятия не имела, на что нажать, чтобы эта штуковина у нее в руке выстрелила. Однако угроза возымела действие: бармен отплыл от двери.

– Сядьте, – велела Серафина, пистолетом указывая на ближайший стул. – Прижмите руки к бокам.

Русал подчинился.

Над баром была натянута цепочка, с которой свисали крошечные светильники с лавой. Серафина пропела заклинание вортекс, и цепочка обернулась вокруг русала, привязав его к стулу.

– Я не могу допустить, чтобы вы продали меня Трао, – сказала русалочка.

– Я никогда бы такого не сделал, клянусь вам, принцесса, – запротестовал бармен. – Я лишь хотел помочь.

Серафина засмеялась, вспомнив, как всего несколько недель назад доверилась русалу по имени Зено Пискор, когда тот предложил ей помощь. Она быстро посмотрела на спящего сержанта.

– Королевский прием, как же, – процедила она сквозь зубы. – Получи королевский нокаут, губан несчастный.

Она положила пистолет на барную стойку. Брать его с собой слишком опасно: если ее снова остановят всадники смерти, как она объяснит, откуда у нее оружие?

Принцесса быстро подплыла к двойным дверям.

– Уплывайте отсюда! Спасайтесь, пока солдаты не проснулись!

К ней поспешили рыба-звездочет и около дюжины черепах, все полусонные из-за воздействия зелья. Следом ползли три осьминога.

– Спасибо, принцесса! – воскликнул тот, что ей помог. – Мы этого не забудем!

Серафина уже хотела уплыть, как вдруг заметила висящий на стене флаг. «Это не флаг Миромары», – подумала она.

– Чей это флаг? – спросила принцесса у бармена.

– Захватчиков, – ответил тот.

– Что-то здесь не так, – пробормотала принцесса. У Ондалины другой флаг – черно-белая косатка на красном поле, а здесь – черный круг на красном поле. Неужели тогда, в пещере йеле, Астрид сказала правду? Что, если за нападением на Лазурию стоит вовсе не арктическое королевство?

«Это может быть полковое знамя», – подумала Серафина.

Она сорвала флаг со стены и бросила на землю, потом схватила со стола бутылку вина и облила вражеский флаг. Достав из сумочки подаренную Филоменой губную помаду, принцесса размашисто написала на стене: «Merrovingia regere hic». Она писала на латыни, языке истории, потому что собиралась эту самую историю изменить.

– Когда эти морские отбросы очнутся, переведи им, – велела она бармену. – Скажи им, что здесь написано: «Здесь правят Мерровинги».

Потом русалочка выбралась из клуба обратно, в темное течение, и поплыла так быстро, как могла, направляясь в открытые воды Адриатики. В Лазурию.

Домой.

13

Ближе к полуночи Серафина добралась до стен родного города – точнее, до того, что от них осталось. Она едва не заблудилась, потому что знакомые ориентиры оказались разрушены или не освещены, а фонари с лавой – разбиты. Русалочка выбрала течение, огибавшее город по окраине, надеясь, что не наткнется там на солдат. Пока что на пути ей не встретилось ни души.

Над Восточными воротами слабо светилась только пара шаров с лавой. Серафина проплыла под аркой ворот и остановилась, потрясенная. Потом, слабо шевеля плавниками, сделала несколько гребков и медленно опустилась на илистое дно.

– Нет, – прошептала она, не в силах поверить своим глазам. – Нет.

Ее любимый город лежал в руинах.

Серафина сбежала из Лазурии, когда на город напали захватчики, поэтому не представляла масштабов разрушения. От Хвоста дьявола, некогда защищавшего город сверху, остались только пеньки: все покрытые колючками лозы безжалостно срубили. Огромные секции окружавшей город стены обрушились. Древние каменные дома, еще совсем недавно стоявшие вдоль Королевского течения, превратились в груды развалин. Храмы морских богов и богинь были снесены. Над городом стояла жуткая тишина, и это пугало больше всего. Серафина знала: сердце Лазурии – это ее народ, а теперь город мертв.

Рыдания стиснули принцессе горло, но она сдержала слезы. Горе – это роскошь, которую она больше не может себе позволить. Всего через пару часов взойдет солнце, и воды осветятся. Принцесса вспомнила предостережение герцога: не дать себя заметить и найти безопасный дом. Она приплыла сюда, чтобы выяснить, где находятся талисманы, только сделав это, она сумеет победить врагов и помочь своему народу. Сидя на морском дне и рыдая, она делу точно не поможет.

Принцесса поплыла по Королевскому течению. Лишь кое-где горели уцелевшие шары с лавой, освещая ей путь. В их мигающем полусвете принцесса могла разглядеть выбитые витрины разграбленных магазинов и останки гиппокампов, убитых во время сражения. Целые стаи диких рыб-собак шныряли над развалинами, пируя над трупами, или рычали из тени.

Серафина проплыла через пустынный перекресток, повернула и увидела королевский дворец на холме – единственное здание в городе, в котором все еще горел свет. Часть устроенных чернопалыми драконами разрушений устранили, но только часть. Во внешней восточной стене по-прежнему зияли огромные пробоины. Серафина вспомнила, как драконы пробивали себе дорогу прямо через стену, чтобы добраться до тронного зала королевы Изабеллы.

Множество солдат верхом на гиппокампах вплывали и выплывали из западного крыла дворца.

«Наверное, они используют дворец в качестве базы», – решила принцесса, наблюдая за всадниками. Неужели ее собственный гиппокамп Клио теперь тоже принадлежит захватчикам? А ее ручной осьминог Сильвестр? Удалось ли ему пережить нападение на город?

Русалочка продолжала плыть по течению, держась в тени, пока не достигла здания Острокона. Широкий, богато украшенный фронтон библиотеки обрушился на морское дно, а вход завалило обломками. Серафина подумала о Фоссгриме, старейшем маге-хранителе знания. Он бы ни за что не позволил захватчикам вот так запросто проникнуть в библиотеку. Наверняка всадники смерти его убили.

Серафина посмотрела по сторонам, потом стремительно поплыла через течение, пролетела над грудой камней, нырнула в библиотеку и спряталась за колонной, надеясь, что ее никто не заметил. Большая часть первого этажа осталась нетронутой. Конторка секретаря стояла на прежнем месте, на ней все еще лежали очки, словно их владелец просто на минуточку отлучился. Тут и там на полу валялись разбитые каури.

Как большинство остроконов, библиотека Лазурии была построена по принципу раковины наутилуса помпилиуса[3]3
  Наутилус помпилиус – вид головоногих моллюсков. Раковина наутилуса закручена в одной плоскости и поделена на камеры. Все камеры соединены между собой специальными клапанами. В самой большой камере находится моллюск.


[Закрыть] и имела двенадцать уровней – по числу двенадцати полнолуний в году, чрезвычайно важных для морей. В отличие от изолированных друг от друга камер раковины наутилуса, залы Острокона соединялись длинным сквозным коридором: по нему-то и плыла сейчас Серафина. Ей нужно было попасть на шестой уровень – там хранилась коллекция каури о раннем периоде правления Мерровингов.

Чем ниже спускалась принцесса, тем темнее становилась вода, так что пришлось снять со стены факел с лавой. Некогда такой знакомый спиралевидный коридор теперь казался Серафине зловещим. Дверные проемы слева и справа темнели, точно огромные раззявленные пасти. Повсюду сновали туда-сюда стайки толстогубых морских собачек и ярко-оранжевых губанов, раньше их прогоняли библиотекари.

Стоило принцессе свернуть на пятый уровень, как ее напугало какое-то движение. Она выхватила кинжал и окликнула:

– Кто здесь?

Ответа не последовало.

– Я не побоюсь пустить в ход оружие! – добавила Серафина.

Раздалось низкое рычание. Стараясь не делать резких движений, русалочка подняла факел повыше и увидела, как в темноте мелькают гладкие серые тела, черные глаза, острые зубы. Впереди затаилась стая рыб-собак. Что, скажите на милость, они тут делают и почему у них такой агрессивный вид? Потом принцесса почувствовала зловоние и, опустив пониже факел, увидела на полу труп русала, который пожирали хищники.

– Спокойно, собачки, – содрогнувшись, пробормотала русалочка, по стеночке пробираясь мимо рыб-собак. – Я не собираюсь посягать на ваш обед.

Наконец она добралась до шестого уровня. Нырнув внутрь, она поспешила к полкам, на которых хранились каури о Странствии Мерроу. Подплыв к стеллажам, принцесса подняла факел повыше, собираясь найти нужную раковину и немедленно ее прослушать.

Однако русалочку ждало разочарование: полки были пусты.

Куда подевались каури? Мог ли Трао их забрать? Но каким образом он додумался искать подсказки о местонахождении талисманов в каури о Странствии Мерроу? Ему же неизвестна правда об Атлантиде. Вража не показывала ему кровь, содержащую воспоминания Мерроу. Как ему удается постоянно опережать Серафину?

Принцесса чувствовала себя раздавленной. Все надежды она возлагала на эти каури. Ради них проделала такой долгий путь, а теперь вновь нужно все начинать сначала.

Мимо проплыла стайка морских окуней, направляясь в темный угол зала. Серафина знала: это ночные рыбы, и раз они ищут местечко потемнее, значит, скоро рассвет.

Пора и ей найти безопасное укрытие, пока можно. С тяжелым сердцем она вернулась на первый уровень и снова вставила факел в держатель на стене. Русалочка уже хотела было выплыть из Острокона, как вдруг на завал перед входом упал луч света, и раздались громкие голоса, выкрикивающие команды.

«О нет! – мелькнула у нее мысль. – Это патруль всадников смерти!»

Руки сами собой метнулись к сумке, нащупывая прозрачноморский кварц, подарок бабы Вражи, но было слишком поздно. Она не успеет зачаровать камешек, ее услышат. Серафина быстро пригнулась, спрятавшись за полуразрушенной каменной колонной. Не самое удачное место для укрытия. Если солдаты тщательно обыщут вход в библиотеку, она погибла. Шестерка всадников смерти вплыла в холл и нырнула на первый уровень. Серафина слышала их голоса и видела прыгающие огоньки фонариков с лавой. Через несколько минут солдаты вернулись.

– Все чисто? – прокричал чей-то голос. В холл вплыл офицер. Сначала Серафина его не заметила и теперь молилась, чтобы и он ее не увидел.

– На первом уровне все чисто, сэр! – прокричал в ответ один из солдат поисковой группы. – Нужно ли нам зачистить нижние уровни?

Офицер подплыл ближе и велел подчиненному не суетиться.

– Сомневаюсь, что мятежники засели там и слушают учебные каури. Выдвигаемся, – приказал он.

Его голос показался Серафине знакомым. Он звучал приглушенно, потому что русалочку и офицера разделяла каменная колонна, и все же принцесса не сомневалась: она уже где-то его слышала.

Медленно, осторожно она выглянула из своего укрытия, пытаясь рассмотреть говорившего.

– Отправляемся на фабру, – объявил офицер и поплыл вслед за подчиненными наружу. Теперь Серафина видела его спину: он носил ту же черную форму, что и остальные солдаты.

– Сэр! Снаружи сержант Аттамино, – доложил один из солдат. – Он только что прибыл. Его патруль обнаружил двух мятежников, они прятались недалеко от Южных ворот.

– Отправьте их к Трао, – приказал офицер. – Капитан захочет их допросить.

Он обернулся, в последний раз окинул взглядом холл Острокона, и Серафина наконец увидела его лицо.

Принцесса узнала солдата, и ее руки сжались в кулаки, она с трудом сдержала горестный крик.

Офицером оказался Махди.