Текст книги "Талисман моря"

14

Серафина поспешно нырнула в свое укрытие. Неужели ее заметили? Она замерла, ожидая услышать, как рассекают воду плавники, увидеть падающий на нее луч света от фонарика с лавой.

– Все чисто! Выступаем! – прокричал Махди.

А потом он и его солдаты уплыли.

Серафина сидела, не в силах пошевелиться. Она уже перенесла столько потрясений и потерь, но такое… Серафина помнила предостережение герцога, чтобы она никому не верила, но Махди… Да, он предал ее ради Лючии, но как он мог предать ее народ и свой собственный? Захватчики, может быть, убили родителей принца, а он перешел на сторону врага?

Принцесса попыталась убедить саму себя, что ошибается, что имел место обман зрения, но не смогла: она ясно видела Махди. Он носил вражескую форму. Придется признать, что принц оказался предателем.

Страдая от душевной боли, принцесса выплыла из библиотеки и поплыла по течению, за каждым поворотом ожидая встретить вражеский патруль. Базальтовая улица, на которой находился обещанный герцогом безопасный дом, огибала фабру с севера. Когда принцесса наконец туда добралась, все еще оглушенная предательством Махди, ей подумалось, а не совершила ли она ошибку? Дом номер 16 выглядел настоящей развалюхой. Верхние этажи отсутствовали, остатки фасада потрескались и просели. Принцесса вгляделась в темное разбитое окно и увидела, что внутри никого нет. Поколебавшись, она все-таки постучала в дверь, но ничего не произошло. Тогда она постучала снова и прошептала:

– Морская звезда.

Дверь открылась, чья-то рука сцапала принцессу и втянула внутрь.

– Кто тебя послал? – прорычал здоровенный плотный русал.

– Герцог Венезии, – ответила Серафина. – Покойный герцог Венезии.

Русал кивнул и выпустил ее.

– Найди себе, где приткнуться, – сказал он. – Сегодня у нас народу полно.

– И сколько же? – спросила Серафина, следуя за русалом по узкому коридору.

– Сорок три души.

– Где же они все? Дом кажется пустым.

– Мы применили долгосрочное заклинание иллюзио, чтобы одурачить патрули, – сказал русал. – И пока что оно действует.

Коридор вывел их в какую-то комнату, очевидно бывшую гостиную, хотя теперь она больше походила на больничную палату. На полу лежали больные и раненые русалы и русалки, а здоровые делали все возможное, чтобы помочь собратьям по несчастью. Серафину никто не узнавал, на нее даже никто не смотрел.

Одна маленькая русалочка плакала во сне. Забыв о собственных бедах, Серафина инстинктивно наклонилась к малютке и принялась гладить по голове, бормоча слова утешения. Русалочка затихла, но тут захныкал, жалуясь на холод, другой ребенок.

Серафина наклонилась и поправила его одеяло. Потом поплыла в другую комнату, некогда бывшую столовой, в которой тоже находилось много раненых подводных жителей. На втором этаже творилось то же самое. Только в кухне никто не лежал, ее использовали одновременно как столовую и импровизированный кабинет хирурга.

«Я их принцесса, но понятия не имею, как им помочь», – подумала Серафина.

– Что мне делать? – спросила она вслух.

– Делай что можешь, как и все мы, – последовал грубый ответ.

Серафина обернулась. Какая-то пожилая русалка, усталая и явно задерганная, протягивала ей чашку с чаем.

– Меня зовут Джая, – представилась она. – Я здесь руковожу хозяйством. Отнеси-ка это Маттео, он в гостиной, у стены. Черноволосый и синеглазый. У него лихорадка.

Серафина взяла чашку, отыскала Маттео, помогла ему сесть и напоила чаем, потом поддержала, когда беднягу скрутил приступ кашля, и уложила обратно на матрас. После чего вернулась на кухню за дальнейшими указаниями.

– Отнеси это Альдо, он дежурит у двери. Парень всю ночь ничего не ел, – обратился к ней русал, готовивший тушеную рыбу.

Серафина послушно взяла миску и направилась через весь дом, обратно к входной двери.

– Спасибо, – пробормотал Альдо, протягивая руки за миской.

Тут раздался стук в дверь.

– Морская звезда, – сказали за дверью.

– Погоди-ка минутку, хорошо? – сказал Альдо.

Серафина кивнула.

Дежурный посмотрел в глазок, потом открыл дверь, и внутрь, пригнувшись, вплыл молодой русал в черной форме. Альдо запер за ним дверь, и русал выпрямился.

Увидев его лицо, Серафина вытаращила глаза, выронила миску и закричала:

– Морской мусор! Предатель!

В мгновение ока она выхватила кинжал и метнула его в новоприбывшего.

Им оказался Махди.

15

– Ну, старина, ты и впрямь дамский угодник, – пробормотал Альдо.

– Не смешно, Ал, – ответил Махди, одной рукой удерживая набросившуюся на него Серафину. Другая рука молодого русала временно вышла из строя: кинжал принцессы пришпилил ее к дверному косяку, пробив край рукава. – Не поможешь мне?

– С ним всадники смерти! – закричала Серафина. – Он предатель! Альдо, помоги мне!

– Заткнись, девочка, пока тебя не услышали все солдаты в округе. Это не предатель, это Махди, – проворчал Альдо. Он сцапал Серафину за запястье мясистой лапищей и оттащил от принца.

– Не трогай меня! – завопила русалочка. Она вырвалась и попятилась.

Махди вытащил кинжал из косяка, освободил рукав и сказал:

– Привет. Я тоже рад тебя снова видеть.

– Собираешься выдать меня всадникам смерти? – прошипела Серафина. – Отправишь к своему хозяину? Пусть ты обманул Альдо, но я-то тебя видела. В Остроконе, вместе с твоими солдатами.

Лицо Махди потемнело от гнева.

– Ты что, шутишь? Если бы я собирался тебя выдать, то уже давно бы это сделал. Я тоже тебя видел.

– Ты меня видел? – неуверенно повторила принцесса.

– Ты пряталась за колонной. Слава богам, болваны, с которыми я был, тебя не заметили. Сначала я тебя даже не узнал, наряд уж очень необычный. – Русал кивнул на одежду Серафины, выдержанную в стиле жительниц Лагуны.

Русалочка ощетинилась.

– А как насчет твоего наряда, Махди? Решил присоединиться к захватчикам, как я погляжу. Тем, кто разрушил Лазурию и перебил ее жителей. Леди обожают мужчин в форме. Наверное, Лючия вне себя от счастья.

Альдо, нагнувшийся поднять принесенную Серафиной миску, изумленно вытаращился на Махди.

– Лючия? Лючия Волнеро? Да неужели?

– Альдо, – процедил Махди сквозь зубы.

Русал перевел взгляд с Махди на Серафину, почувствовал возникшее между ними напряжение и быстро придумал предлог улизнуть на кухню.

– Серафина, – заговорил Махди, стоило Альдо уплыть, – неужели ты еще не догадалась?

Он хотел сказать что-то еще, но из комнаты донесся пронзительный детский плач. Махди умолк и провел рукой по волосам.

– Сегодня здесь слишком много народу, и, вероятно, не хватает еды. Еды всегда не хватает. Ты приплыла одна? Где Нила?

– Не твое дело, – отрезала Серафина.

– Ты все еще мне не веришь.

Серафина фыркнула:

– А ты до сих пор этого не понял?

Махди подплыл к ней поближе.

– Неужели ты совсем в меня не веришь? За кого ты меня принимаешь? – Теперь он уже рассердился. Схватив отворот своей куртки, Махди распахнул ее. Другой одежды под курткой не было.

– Может, на Лючию подобные приемчики и действуют, а со мной такой номер не пройдет, – фыркнула Серафина.

Махди протянул ей кинжал.

– Держи, Серафина. Ну же, бери!

Русалочка не послушалась, и русал схватил ее за руку, вложил в нее кинжал и приставил оружие к своей груди. Острие проткнуло кожу, потекла тонкая струйка крови.

– Что ты делаешь? Прекрати, Махди! – воскликнула принцесса, пытаясь высвободить руку, но принц держал крепко.

– Давай. Пусти оружие в дело, прикончи меня. Можешь убить врага, если действительно считаешь меня таковым.

– Отпусти меня! Отпусти! – вырывалась Серафина.

Махди выпустил ее руку, и русалочка бросила кинжал на пол.

– Я больше не знаю, кто ты! – сердито воскликнула она. – Знаю одно: я видела, как ты вместе со всадниками смерти проводил облаву на мой народ! Мой народ. Так скажи мне, Махди, кто же ты?

– Серафина, ты не… – начал было принц.

– Станешь отрицать? Я тебя видела!

– Ничего ты не видела. Ты не видела меня. Все это обман: эта форма, моя серьга, Лагуна и Лючия.

Он снова, на этот раз нежно взял Серафину за руку, а другую руку сунул в карман, достал какой-то предмет и надел его принцессе на палец.

Это оказалось маленькое вырезанное из раковины колечко, то самое, которое он сделал для принцессы два года назад.

– Я по-прежнему выбираю тебя. Навсегда, – сказал Махди. – Даже если ты выбрала другого.

Серафина потрясенно уставилась на кольцо.

– Откуда оно у тебя? – наконец спросила она.

– Подобрал, когда ты его выбросила.

– Этого не может быть. Тебя там не было. Я его выбросила, когда мы с Хищниками плыли в Лагуну. Я… я не понимаю.

Потом вдруг ее озарило.

Схватившись за лацканы его куртки, Серафина сдернула ее с плеч Махди. Справа над ключицей белела повязка, закрывавшая рану от гарпуна, которым в Махди выстрелил один из всадников смерти.

Когда Махди находился в палаццо герцога.

Когда он дрался, спасая Серафине жизнь.

Когда он был Блу.

16

Махди сжал лицо Серафины в ладонях.

– Не трогай меня Махди, я очень зла. Нет, я просто в бешенстве! После случившегося в доме герцога я думала, что ты мертв! – сказала Серафина, шлепая принца по рукам. – Ты заставил меня поверить, что умер.

– Может быть, ты хотела, чтобы так и было, – пробормотал Махди.

Серафина проигнорировала эти слова.

– Как давно ты с Хищниками? Что значит эта форма всадников смерти и все остальное?

Махди молчал.

– Ты должен мне рассказать. Моя жизнь в опасности, Махди, я должна знать, что происходит.

– Я вступил в отряд Хищников год назад, а последние несколько недель притворяюсь всадником смерти.

– Почему ты ничего не сказал, когда мы были в доме герцога? – спросила Серафина. – Почему не сказал, что это ты?

У нее голова шла кругом. Минуту назад она считала, что ее нареченный отказался от нее, а преступник, объявленный вне закона, пожертвовал собой ради нее. А теперь выходит, это один и тот же русал, и он прямо сейчас перед ней.

– Я не мог ничего сказать, Серафина. Мы приносим клятву…

– А мне все равно! – Русалочка ударила по воде хвостом. – Ты принес еще одну клятву, мне. Во всяком случае, собирался принести.

– Я просто хотел тебя защитить. Некоторые вещи знать опасно. В наши дни того, кто много знает, могут убить.

– Незнание еще опаснее. Я только что ударила тебя ножом, Махди… Я… я могла… – Голос у нее сорвался.

– Все нормально. Я в полном порядке.

– Язид тоже один из Хищников? Он здоров?

Махди промолчал.

– Будем считать, это значит «да». Передай ему, пусть пошлет весточку в Матали. Нила умирает от беспокойства.

– Не могу. Язид пропал во время выполнения задания. Он руководил партизанской операцией вне Лазурии, и неделю назад на их базу напали. С тех пор Язида никто не видел.

Теперь молчала Серафина, и Махди попытался объясниться.

– Я хотел что-то сказать. Все то время, пока я находился рядом с тобой, я хотел все тебе рассказать, но не мог. И дело не только в клятве. Узнай ты, что это я, ты, вероятно, стала бы принимать решения, заботясь о моей безопасности, а не о своей. Я этого не хотел. Я хотел, чтобы ты спокойно уплыла и бросила меня, если придется. Еще я волновался за свое прикрытие: если бы тебя поймали, Трао мог бы выпытать у тебя правду обо мне.

– Никогда. Я бы ни за что не сказала этому морскому мусору ни слова.

– Трао умеет убеждать.

– Я бы выдержала пытки, но никогда не предала бы тебя.

– А если бы пытали не тебя, а, скажем, Нилу? Если бы Трао начал отрезать ей пальцы и заставил тебя на это смотреть, смогла бы ты молчать? Четыре дня назад он отрезал палец ребенку – ребенку, Серафина! – чтобы заставить мать рассказать, где прячется их отец. Я сам видел, как Трао это сделал, и не мог его остановить. Если бы я вмешался, меня бы раскрыли. Возможно, мне удалось бы спасти одного, но потом погибли бы тысячи. Я все еще вижу ее, ту малютку русалочку. Она стоит у меня перед глазами, когда я пытаюсь заснуть. Я слышу ее крики.

Махди уткнулся лбом в стену и зажмурился.

– О, Махди, – прошептала Серафина, переживая за русала.

Принц посмотрел на принцессу, потом коснулся завитка ее волос, провел пальцами по виску и щеке.

– Тебе идет, – сказал он, улыбаясь. – И наряд тоже идет.

Серафина посмотрела на свою одежду. Заклинание иллюзио, которое она сотворила в доме герцога, наконец развеялось, и к принцессе снова вернулись короткие волосы и наряд баламутки.

– Спасибо, – поблагодарила принцесса. – Это все Нила сделала. Нам нужно было замаскироваться, и она придумала нам новые образы.

– Я так беспокоился за тебя, Серафина. Отбив атаку на палаццо, мы принялись вас искать. На ваши поиски отправились все Хищники – по крайней мере, выжившие. Мы нигде не могли вас найти. Как вам удалось выбраться?

– Через зеркало.

– Ты серьезно?

– Да.

– Но ведь только самые лучшие маги на такое способны. Как вам удалось?.

– Слушай, Махди, я и сама хочу получить ответы на вопросы!

Серафина осторожничала. Уроки последних нескольких недель научили ее не доверять никому, если есть хоть малейшие сомнения. Кто такой Махди на самом деле? Тот серьезный, застенчивый парень, в которого она влюбилась два года назад? Любитель вечеринок, которого она нашла лежащим без сознания на развалинах старого дворца? Или мрачный, самоотверженный воин, с которым она сейчас говорит?

– Почему ты присоединился к Хищникам? – спросила русалочка. Ей хотелось услышать всю историю с самого начала.

– Серафина, я не могу нарушить…

– Свою клятву? Извини, но ты уже проболтался. Кроме того, формально ты ее не нарушил: ты ничего мне не говорил, я сама догадалась.

Махди сделал глубокий вдох.

– Все это началось вскоре после моего возвращения домой из Миромары, после того, как было принято решение о нашей свадьбе. Сначала я посылал тебе каури, помнишь?

– Помню ли я? – переспросила Серафина. – Я только ими и жила.

– Я не намеренно перестал их отправлять. Моего гонца Камау забрали вместе с двумя моими ближайшими друзьями, Рави и Джеем.

– Что значит «забрали»?

– Они вместе возвращались из Миромары и заночевали в деревушке в двадцати лигах от Матали-Сити. На деревню напали. Великий визирь Хелефу сообщил мне об этом. Он принес мне сумку Камау, ее нашли в том трактире, где заночевали ребята. В ней лежала твоя каури, адресованная мне, бусы, которые он купил для своей подружки, и учебная каури – Камау постоянно что-то зубрил, хотел поступить в нашу военную школу. А Рави с Джеем уже отучились по году за границей, в университете города Царно.

Махди покачал головой, его переполняли эмоции.

– Мы с Язидом выросли вместе с этими ребятами, мы с ними больше, чем друзья, они были нам как братья. Мы спросили Хелефу, какие приняты меры. Он ответил, что были заполнены все полагающиеся бланки, и в деревню отправлен батальон солдат, но они ничего не нашли. Потом случились налеты на другие деревни, и никто не знал, кто за этим стоит. Я попросил Хелефу отправить больше солдат, чтобы расширить зону поисков, на что он мне ответил, дескать, это очень необычно и придется заполнить дополнительные бланки.

Серафина поняла: Махди сыт по горло допотопной маталийской бюрократией.

– Я не мог сидеть сложа руки, пока моих людей похищали, – продолжал Махди. – Так что я спросил нашего главнокомандующего, можем ли мы с Язидом отправиться на поиски вместе с солдатами, но мне ответили, что это слишком опасно. Тогда мы поплыли к главе Секретной службы. Тот спросил, как мы вознамерились ему помогать: уж не собираемся ли работать под прикрытием? Его смех разобрал от одной только мысли о подобном, ведь каждый житель королевства знает, кто мы такие. Тогда я разозлился, просто вышел из себя. Я потерял троих друзей и ничегошеньки не мог поделать. Язид меня поддержал. Все, что случилось потом – целиком и полностью его идея.

Серафина выгнула бровь.

– И что же случилось потом? – спросила она.

– Мы позвали еще четверых друзей, тайком пробрались на конюшню, забрали несколько гиппокампов и уплыли. Отправились на поиски Камау, Рави и Джея. Мы отсутствовали два дня, нас не могли найти. Случился небольшой скандальчик.

– Еще бы, – заметила Серафина. – Ты же наследник престола! О чем ты только думал?

– Я и не думал – ни тогда, ни после, и это длилось довольно долго, – вздохнул принц.

– Что ты имеешь в виду?

Махди принялся рассматривать потолок.

– Налеты на деревни происходили в Матали уже около года. Я о них знал, слышал доклады, но никогда не видел ни одной опустошенной деревни. Это было ужасно, Серафина. Ничего страшнее я в жизни не видел. Вероятно, некоторые жители пытались отбиться. На полу, на стенах домов остались пятна крови. Несчастные нацарапывали кровью послания… «Пожалуйста, скажите моей жене… Прошу, спасите нас… Они забрали моих детей…»

Серафина, не говоря ни слова, уткнулась лбом в плечо Махди. Она уже знала: когда твоему другу очень больно, не нужно говорить, надо выслушать.

– Это было слишком тяжело для меня, – сказал Махди. – Я горевал из-за потери друзей и пропавших жителей деревни. Мне ужасно хотелось поговорить с тобой, я страшно по тебе скучал, но не мог даже отправить тебе каури, потому что боялся доверить такое личное послание кому-то, кроме Камау. Я был первым претендентом на трон, вторым по важности русалом в королевстве, но ничем не мог помочь другим. И малость слетел с катушек.

Куртка принца оставалась расстегнутой. Он коснулся пальцами груди в том месте, где находится сердце, и, слегка поморщившись, вытянул тонкую струйку крови.

Серафина смотрела, как темно-красная нить закручивается в воде спиралью и превращается в образы-воспоминания. Через несколько секунд русалочка резко выпрямилась, от удивления приоткрыв рот. Она не могла поверить своим глазам.

Махди и Язид находились в каком-то ночном клубе; они по очереди что есть мочи били в барабан, пытаясь сделать так, чтобы лежащая на барабане монетка упала в чашу с брэком. Победитель передавал чашу проигравшему, с тем чтобы тот ее осушил. Очевидно, оба уже успели проиграть не по одному разу, потому что вскоре молодые русалы влезли на сцену и отплясывали там с танцовщицами, энергично вскидывая хвосты. А через несколько часов они оказались в салоне, где им прокалывали уши и продевали в них золотые серьги-колечки.

Серафина увидела и другие воспоминания: бешеные скачки на гиппокампах и развеселую игру «завали болвана», суть которой состояла в том, чтобы сбить террахода-серфера с доски; безумные заплывы с косяками рыб и баснословные ставки на матчах по макрельболу. Еще были воспоминания о длившихся ночь напролет вечеринках, после одной из которых Язид отрубился на крыше орудийной башни, а Махди какое-то время висел, зацепившись одной рукой за шпиль, и вопил: «Серафина! СЕРАФИНА!» – пока принца не изловили императорские стражники.

– Ух ты, – пробормотала принцесса, когда картинка-воспоминание исчезла.

– Ага, – кивнул Махди, – боюсь, что так. Это продолжалось около года, пока однажды ночью, а точнее, утром мы не проснулись на полу в каком-то ночном клубе и не увидели стоявшего рядом человека. Это был герцог. В брюках, кожаных ботинках и твидовом пиджаке.

– Под водой? Как же он?..

– Не знаю. Большинство его деяний не поддается объяснению.

– Неужели он владеет… владел магией? – поразилась Серафина.

Махди немного подумал и сказал:

– У него была любовь, Серафина. Он очень любил море и всех его обитателей. Думаю, в этом и состояла его магия.

Русалочка кивнула.

– Он стоял, опираясь на трость, и смотрел на нас сверху вниз, – продолжал Махди. – Сказал, что мы ведем себя недостойно. «Так-то вы чтите память своих друзей и жителей деревни?» – сказал он. Мы спросили, кто он такой и откуда ему известно о пропавших жителях. Он рассказал нам о герцогах Венезии, Хищниках и Воителях волн. Мы объяснили ему, что обращались к главнокомандующему и главе Секретной службы, рассказали, что даже пытались сами найти исчезнувших жителей. – Махди снова смущенно покачал головой. – Даже сейчас это звучит неубедительно. Герцог заявил, что одной попытки мало, мы должны преуспеть, и у нас это получится, если мы примкнем к Хищникам. Так мы и сделали. Принесли клятву. Мы пообещали герцогу, что в корне изменим свою жизнь, но он велел нам вести себя в точности как прежде. Так что мы продолжали зависать в клубах, тусоваться с макрельбольными болельщиками, сиренами, клубными завсегдатаями и кучей всякой шпаны.

– Зачем?

– Чтобы незаметно наблюдать, прислушиваться к разговорам и собирать информацию. Если какой-то хлыщ вдруг принимался сорить деньгами, это был верный признак того, что он продал терраходам несколько меч-рыб или выдал местонахождение редких морских обитателей. Мы сообщали герцогу, он отправлял других Хищников следить за подозрительным типом, его ловили на месте преступления и передавали властям. Именно этим мы и занимались в Лагуне в ночь перед нападением на Лазурию: тусовались в баре, выслеживали морской сброд, сдающий информацию охотникам на тюленей. Я так хотел все тебе объяснить, Серафина. Не мог рассказать тебе правду, но, по крайней мере, хотел намекнуть, что это не настоящий я. А потом, что ж… Мир перевернулся, и шанс так и не представился.

Серафина посмотрела на Махди и поняла, сердцем почувствовала: он говорит правду. Успеет ли она узнать Махди заново, сблизятся ли они, как прежде, сумеют ли наверстать упущенное время?

– Я такого наслушалась, – призналась она. – В то утро в моих покоях Лючия рассказывала, как славно вы все повеселились в Лагуне. И когда я увидела тебя с ее шарфом на голове…

– Ты решила, что у меня с ней интрижка, – закончил Махди.

Принцесса кивнула.

– Мне не нужна Лючия.

– А ты ей нужен.

– Да, я знаю. Она сама мне об этом сказала.

Серафина нервно дернула хвостовым плавником.

– Что? Когда?

– В тюрьме. Перед самой моей казнью. Я жив только благодаря Лючии Волнеро.