Текст книги "Дай мне шанс"

Глава 21

Наутро Мадди вошла на кухню, чувствуя себя вновь родившейся, возродившейся к жизни. Этой ночью она наконец-то излечилась – стала свободной!

– Доброе утро, дорогая, – раздался холодный голос Шарлотты.

Мадди вздрогнула, но тут же, взяв себя в руки, ответила:

– Доброе утро, миссис Райли.

– Пожалуйста, зовите меня Шарлоттой. – Она уже была безупречно одета – на ней был белый льняной топ на пуговицах и жемчужное ожерелье. – Митчелл ушел по делам. Скоро вернется.

Мадди поправила прическу и расправила плечи. В матери Митча было нечто такое… В общем, общение с ней требовало хорошей осанки и безупречных манер.

Шарлотта указала на свободный стул.

– Садитесь, пожалуйста. – Слова были самые обычные и, в сущности, ничего не означали, но в интонациях мисси Райли явно звучал приказ. Что мать, что сын…

Но Мадди не стала протестовать – молча села напротив этой женщины, и в комнате воцарилось неловкое молчание. Какое-то время они внимательно смотрели друг на друга. Наконец Шарлотта, едва заметно улыбнувшись, откашлялась и спросила:

– Хорошо спали?

Мадди кивнула.

– Да, спасибо.

Шарлотта поднесла чашку к губам и сделала маленький глоточек, чуть отставив мизинец. Впечатляюще…

А Мадди молчала. Она, конечно, понимала, что следовало хоть что-то сказать, но в голову совершенно ничего не приходило.

– С вами все в порядке, миссис Райли? – спросила она наконец. – Я могу чем-нибудь помочь?

Шарлотта молчала. Ее золотистые глаза – такого же оттенка, как у сына, – внимательно смотрели на нее.

– Вы имеете в виду – помочь женщине, семья которой разрушена?

Мадди судорожно сглотнула.

– Значит, вы решили…

– Да, милая, решила. И вообще-то… Со мной все в порядке. Хотя я с трудом заснула. Этот дом наполнен воспоминаниями о более счастливых временах. Я скучаю по матери. Она была чудесной женщиной.

– Митч много рассказывал о ней и летних месяцах, которые провел здесь в детстве.

– Бабушка не должна любить какого-то одного внука больше других, и она никогда не признавалась в этом ни единой живой душе, но питала особую слабость к Митчеллу.

Мадди возвела глаза к небесам и мысленно произнесла благодарственную молитву за бабушку Митча. И сама этому удивилась. Она так давно не читала благодарственных молитв!

Сообразив, что мать Митча наблюдает за ней, она сказала:

– Сожалею о вашей потере. Похоже, она была… необыкновенной.

– Спасибо, дорогая, – кивнула Шарлотта, аккуратно складывая перед собой руки. Выражение лица из печального стало вопросительным: – А могу я узнать, как вы познакомились с моим сыном?

Мадди не собиралась выкладывать всю историю. И почему-то решила, что лучше изложить… самое скверное.

– Я встретила его в баре. Где выпивала.

– Что же вы… В таком ужасном месте…

Мадди мысленно улыбнулась и пояснила:

– Я заблудилась. Машина сломалась, а бар был первым местом, куда я зашла.

Шарлотта кивнула.

– Так вы – не из здешних?

– Нет, я из Чикаго.

– Понимаю. Но что привело вас сюда?

Мадди помолчала. И вдруг решила, что не будет лгать.

– Я убежала из дома, – ответила она, пожав плечами.

Шарлотта едва заметно улыбнулась:

– По-моему, вы не слишком молоды для этого.

– Да, наверное. Но иногда, когда выбора нет… Тогда можно с ума сойти.

Собеседница молчала, и Мадди добавила:

– Вы, должно быть, считаете, что я…

– Вовсе нет. – Шарлотта грустно улыбнулась. – Потому что я – ужасная мать, и я… В общем, у меня нет оправданий. Я привыкла к учтивости, пока была замужем, но когда-то моя мать… Она была бы во мне разочарована! Мать шестьдесят лет была замужем за отцом и всегда оставалась самой собой.

– Вам не нужно ничего объяснять, – проговорила Мадди. – Подобные вещи… Мы над этим не властны.

Шарлотта сокрушенно покачала головой и вдруг воскликнула:

– Ах, какая ирония судьбы! Я вышла за Натаниела, потому что он ничем не походил на мальчишек, с которыми я выросла.

Мадди молчала, не зная, что сказать. А руки Шарлотты вдруг взметнулись к шее, и пальцы скрутили жемчужное ожерелье. И сейчас эта женщина, еще вчера моложавая, казалась почти старухой.

– Мы встретились в колледже, – продолжила Шарлотта, взяв себя в руки. – Он получал стипендию на обучение и фонтанировал блестящими идеями. Энергия и жизнелюбие! Он буквально… В общем, очаровал меня!

Мадди кивнула.

– Я слышала его речи. Он очень обаятелен.

– Да, верно. – Шарлотта лукаво улыбнулась. – А Митчелл – копия отца.

Мадди густо покраснела и пробормотала:

– Что ж, это многое объясняет…

– Совершенно верно, – кивнула Шарлотта.

В следующее мгновение дверь распахнулась, и стремительно вошел Митч. Взглянул на мать, потом на Мадди, он сказал:

– Доброе утро, принцесса.

Она насторожилась. Ей не понравились его глаза; обычно теплые, они сейчас выглядели как потускневшие медные монетки.

Митч кивнул матери и сказал:

– Доброе утро. Хорошо спала?

– Спасибо, прекрасно.

Учтивая маска снова появилась на лице Шарлотты, и теперь это была совсем не та женщина, с которой она, Мадди, только что разговаривала.

А Митч, скрестив руки на груди, проговорил:

– Поскольку вы обе здесь… В общем, нужно кое-что обсудить. Думаю, выход один: ты, мать, не должна ей платить.

– Но я… – начала Шарлотта.

Митч вскинул руку и, перебивая мать, проговорил:

– Все знают, что шантажисты возвращаются. Поэтому самый лучший выход – все предоставить судьбе.

Мадди в ужасе воскликнула:

– Но должен быть другой способ!

– Нет другого способа, – отозвался Митч.

– Нет, Митчелл, – покачала головой Шарлотта. – Ведь тебя лишат звания адвоката и…

– Это не твоя проблема.

– Нет, моя. Потому что ты попал в это положение из-за него.

Подбородок Митча словно окаменел.

– Мама, я оказался в этом положении только потому, что был высокомерен и глуп. А теперь пора платить.

– Но цена слишком высока, – проговорила Шарлотта с дрожью в голосе.

– В том-то и беда с ошибками. Никогда не знаешь, как дорого они тебе обойдутся, – проворчал Митч и взглянул на Мадди – поняла ли она истинный смысл его слов?

Судя по всему, поняла. И уже собралась что-то сказать, но не успела. Шарлотта встала и, повернувшись к сыну, проговорила:

– Ты никогда не был осужден. Даже под судом не был. У тебя нет причин бросать практику.

– Не имеет смысла, – бросил Митч. – Слишком поздно…

– Я заплачу, – заявила Шарлотта. – Я могу себе это позволить.

– Ты не заплатишь ни цента! – закричал Митч, выпрямившись во весь рост.

«Нет, это неправильно, все неправильно, он должен бороться за свое будущее, не должен сдаваться», – мысленно твердила Мадди. Собравшись с духом, она повернулась к матери Митча и сказала:

– Можно мне поговорить с ним наедине? Пожалуйста…

Шарлотта нахмурилась и, кивнув на сына, обронила:

– Он не станет это обсуждать.

Лицо Митча вновь окаменело.

– Я сказал, что если…

Мадди положила руку ему на плечо и, взглянув на Шарлотту, сказала:

– Позвольте мне с ним поговорить.

– Хорошо, дорогая. – Шарлотта кивнула, и развернувшись, грациозно выплыла из комнаты.

Митч насупился и пробурчал:

– Я оставил вас вдвоем на пять минут – и ты уже на ее стороне?

Мадди со вздохом покачала головой.

– Нет, я на твоей стороне. Но не вижу смысла торопиться, потому что…

– Другого способа нет, – перебил Митч.

– Откуда ты знаешь? У тебя даже нет всех фактов, поэтому…

– Каких фактов?! – Он в ярости сжал кулаки. – У нее, у этой женщины, наверняка есть доказательства! Хотя… Ведь только четверо, кроме меня, знали о случившемся. Но Томас мертв. А мои родители и сестра уж точно не заинтересованы в разглашении…

– Как насчет хакера, взломавшего систему?

– Нет! – Митч решительно покачал головой.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что я защищал брата этого парня в деле о мошенничестве и добился оправдательного приговора.

– Но…

– Это не он, Мадди.

– Так ты сдаешься?

– Нет, разумеется. И поэтому… Я вырвусь из всего этого… Не хочу больше так жить.

– Но если ты отказываешься от всякого шанса на карьеру назло отцу, не значит ли это, что ты живешь по их правилам?

Митч стиснул зубы, и Мадди поняла, что он в бешенстве.

– Какая карьера? – процедил он.

Будь она умнее, отступила бы. Но только не сегодня. Потому что сегодня Мадди была не столько умной, сколько храброй. Поэтому спросила:

– А как насчет дела Люка? Вряд ли людям Ривайвла так уж интересно твое будущее. Скорее им любопытно то, что ты делаешь. Ты мог бы построить карьеру здесь.

– Здесь? – Он поморщился. – Нет-нет, сегодня утром я вернул все материалы Томми.

– Что?.. Что ты сделал?! – закричала Мадди, в ярости вскакивая из-за стола.

– Я все решил, и это – окончательно. – Он вынул знакомые ключи из кармана джинсов и протянул ей.

– Что это? – Ее сердце ударилось о ребра.

– Ключи от твоей машины.

«Лучше бы он дал мне пощечину», – подумала Мадди. И не протянула руки.

Митч швырнул ключи на стойку. Металл слишком громко зазвенел о белую с голубым керамику.

– Я заплатил Томми две штуки, чтобы он задержался с ремонтом, и согласился вести дело Люка, чтобы купить молчание Мэри Бет.

Она сжала кулаки.

– Зачем?!

– Чтобы подольше задержать тебя здесь. Любыми способами. Даже нечестными. Лишь бы получить то, что хотел.

– Я не это имела в виду, – процедила она. – Почему ты делаешь это сейчас?

Его лицо стало совершенно чужим. Незнакомым.

– Я делаю то, что считаю правильным, – ответил он.

– Ты трус! Просто трус! Вот и все!

– Но я…

– И лжец, к тому же!

– Но я хочу сказать тебе правду, Мадди.

– Какую правду?! – завопила она, став прямо перед ним. Ткнув пальцем ему в грудь, Мадди продолжила: – Ты так боишься рискнуть, так уверен, что тебя ждет провал, что готов скорее смириться с неудачей, чем бросить кости.

Он схватил ее за руку и закричал в ответ:

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь!

– Но почему ты выбрал именно этот момент, чтобы отдать мне ключи?

– Потому что, черт возьми! – Его золотистые глаза вспыхнули. – Не хочу, чтобы ты оставалась только потому, что у тебя нет выбора!

Мадди вздохнула. И вдруг почувствовала, что гнев оставил ее.

– Митч, зачем ты так?.. – мягко сказала она.

Митч отпустил ее руку и отступил. Затем шагнул к задней двери и, немного помедлив, оглянулся.

– Мне нужно кое о чем позаботиться. Вернусь позже. – С этими словами он ушел. Словно отсек себя от нее.

Мадди уставилась на закрывшуюся за ним дверь. Его побег знаменовал все дурное в его и ее в жизни. Но она все равно не приползет назад. Никогда больше она не свернется в комочек, не согнется. Теперь она совсем другая!

И если Митч Райли не желает драться за себя, то тогда она сделает это за него.

Глава 22

Митч сидел в задней кабинке своего бара и пил пиво, которое никак не могло притушить гнев, бушевавший в его груди.

– Ты просто выслушай ее, – проговорил Сэм, сидевший напротив; его, как всегда, спокойный голос сейчас невыносимо действовал Митчу на нервы.

– Черт возьми, что она задумала? – проворчал он. – Какой сегодня ужасный день…

После ссоры с Мадди он приехал сюда и провел несколько часов в своем полутемном убогом офисе, прочесывая Интернет и выискивая законные возможности как-то уладить последствия скандала с отцом. Занятие это было ужасно угнетающим, и сейчас он еще больше злился, чем после ссоры с Мадди.

– Не волнуйся об этом, – сказал Сэм, потирая щеку, заросшую светлой щетиной.

Митч нахмурился и проворчал:

– Достаточно с меня этого дерьма. – Он со стуком поставил бутылку на стол, и пена пролилась на столешницу. – Я не в настроении обсуждать все это.

Сэм пожал плечами и вернулся к лежавшим перед ним бумагам.

– Что ж, как знаешь.

Прошло несколько минут. Митч пытался успокоиться, но раздражение не проходило. Более того, он еще больше злился. Черт возьми, после сегодняшнего он ожидал, что Мадди умчится из города. Но она, как обычно, сделала совсем не то, что от нее ожидали. Сначала зашла в мастерскую, потом навестила Чарли в полицейском участке и, что совсем уж странно, зачем-то повезла его мать покупать цветы.

Она напрашивалась на неприятности – он чувствовал это.

Сэм пролистал бумаги. Шорох отвлек Митча от невеселых мыслей. Он злобно уставился на накладные и выпалил:

– Ненавижу это место! Каждый раз, как захожу сюда, так и хочется что-нибудь разбить!

– Понимаю, – кивнул Сэм.

– Думаю, нам с тобой нужно потолковать о партнерстве, – объявил Митч. Ведь Сэм все равно выполнял половину работы в этом дерьмовом баре.

Сэм склонил голову к плечу и в задумчивости уставился на приятеля. Потом с невозмутимым видом проговорил:

– Ситуация прояснится после того, как все окончательно пойдет ко дну.

Логика подсказывала, что не следовало верить в предсказания, но Митч давно был не в ладу с логикой, по крайней мере в этом отношении. Однако он прекрасно помнил: когда ему было двенадцать и Сэм как-то летним днем предупредил, что не стоит играть в бейсбол, он, Митч, не послушался… и дело кончилось сломанной рукой, что испортило весь конец лета.

– Что происходит? – пробурчал он себе под нос.

– Я думал, ты не в настроении, – ухмыльнулся Сэм.

Митч зарычал, и Сэм, словно сдаваясь, поднял вверх руки.

– Ладно, не сердись. И вот что я тебе скажу: этому суждено случиться.

– Черт побери, о чем ты?..

– Пусть события идут своим чередом, – пояснил Сэм с отрешенным лицом. – Не пытайся все контролировать.

Контролировать? О дьявол! Да ведь он совершенно ничего не контролирует! Хотя хотелось бы…

– Почему ты не говоришь ничего конкретного?

Сэм пожал плечами.

– Не знаю. Зато я точно знаю другое: иногда все должно происходить определенным образом, а сейчас – как раз тот самый случай.

Митч невольно закатил глаза, а Сэм продолжил:

– Ты стоишь на пути у естественного хода вещей, а правила игры таковы…

– Какого дьявола?! – перебил Митч. – О чем ты?.. – Загадочные слова Сэма почему-то ужасно его возмущали.

– Я говорю о том, что не собираюсь тебя поучать, потому что тогда ты все испортишь, – проговорил Сэм с видом человека, понимавшего то, что было недоступно окружающим. – Но кое-что я тебе все-таки скажу… Хотя ты вел себя как идиот, ты все же заслуживаешь счастья. Но его не будет, пока ты не сдашься.

Митч тяжело вздохнул. Счастье казалось слишком далеким, в сущности – невозможным. И почему Сэм утверждал, что это – его, Митча, вина? Что за вздор?!

В голове словно грохотали отбойные молотки, и его снова охватывала паника, которую Митч держал в узде, пока проводил компьютерные расследования. Он чувствовал себя абсолютно беспомощным и не знал, что делать.

– Ты ничего не должен делать, болван, – с усмешкой заявил Сэм.

Митч в растерянности заморгал.

– Что?..

– Дорога никогда не бывает ясна тому, кто по ней идет.

Митч фыркнул и глотнул пива.

– Откуда ты все это вытащил? Из печенья с предсказаниями?

– Нет, из Интернета, – улыбнулся Сэм. – Там есть список.

Митч отрывисто рассмеялся. А Сэм снова вернулся к документам.

Какое-то время оба молчали. Наконец, допив пиво, Митч сокрушенно покачал головой и тяжко вздохнул. Сэм тотчас же поднял голову и проговорил:

– Все зависит от тебя самого.

– Каким образом? – буркнул Митч. – Что я могу сделать?

– Перестань бороться с этим, тогда все узнаешь.

Жалея, что задал этот вопрос, Митч вышел из кабинки и направился к стойке, где схватил очередную бутылку пива.

Чья-то рука зажала рот Мадди, и она мгновенно проснулась. Сердце заколотилось так, что в ушах стоял гул. Сдавленный крик замер в горле. Над ней возвышалась чья-то огромная фигура. Она вцепилась в руку, зажимавшую ей рот, но ничего не смогла поделать.

– Мадди, это я, – послышался шепот Митча, и она тотчас успокоилась.

Он отпустил ее, и она, сделав глубокий вдох, пробормотала:

– Ох, как ты напугал меня…

– Прости, – проворчал он. – Я не хотел, чтобы ты закричала.

Наконец ее глаза немного привыкли к темноте, и теперь Мадди уже вполне отчетливо видела Митча.

– Ты покинул меня, – прошептала она.

– Знаю.

Она хотела злиться на него, но не могла: злость куда-то исчезла.

Приподнявшись, Мадди сказала:

– Я осталась.

– Хорошо. – Он снял футболку и расстегнул пуговицу на джинсах: – Ты мне нужна, Мадди. Сейчас.

– Что?.. Ты ведь…

– Позже объясню, – ответил он резко.

Мадди хотела что-то сказать, но не успела – Митч задрал подол ее ночной сорочки, привлек к себе и впился в ее губы поцелуем. Минуту спустя он внезапно отстранился, но тут же снова стал целовать ее, на сей раз покрывая поцелуями лицо и шею.

Ей стоило бы остановить его или, по крайней мере, уговорить немного помедлить, чтобы они могли спокойно поговорить. Но тут он вдруг легонько укусил ее, и она, забыв обо всем на свете, прильнула к нему.

Он стянул с нее ночную рубашку и сквозь ткань трусиков сжал ее киску. Мадди застонала и улеглась на матрас, раздвигая ноги. Митч гортанно зарычал. И схватился за тесемки, на которые завязывались трусики по обеим сторонам бедер. Дернул – и оставил ее голой.

Мадди тяжело дышала, пока он поглаживал ее влажные складки. «О боже, но ведь все это неправильно», – говорил он себе. Им действительно следовало обсудить важные вещи, следовало поговорить, но он ничего не мог с собой поделать.

– О, Митч… – пошептала Мадди, прижимаясь к нему.

Сделав над собой усилие, Митч чуть отстранился и заглянул ей в глаза.

– Хочешь рассказать, что делала сегодня?

Мадди моргнула и пробормотала:

– Ну… разные дела… – И она не лгала. Почти не лгала. У нее действительно были кое-какие дела.

– Что ты делала в полицейском участке? – спросил Митч неожиданно.

Мадди молчала. Не могла же она сказать ему правду!

– Я жду ответа! – Голос Митча был подобен удару кнута.

– Меня оштрафовали за незаконную парковку, – заявила Мадди. Это, конечно же, была ложь, но он ведь тоже лгал. Так что они квиты.

– Лжешь, – процедил Митч сквозь зубы. – Но знаешь что?.. В данный момент мне на это наплевать. Сейчас я хочу только одного – погрузиться в твою жаркую тугую киску и оттрахать тебя до умопомрачения.

Мадди знала, что им сейчас следовало потолковать кое о чем, но она чувствовала, что не сможет ответить на все его вопросы. И поэтому…

Поэтому она потянулась к нему и прошептала:

– Да, пожалуйста…

Наутро, после того как Митч наконец удовлетворил свой сексуальный голод всеми мыслимыми и немыслимыми способами, он стал более вменяемым и снова спросил Мадди о вчерашнем дне. Но она, как и ночью, отказалась отвечать. При этом выглядела виноватой и старалась говорить о его матери.

Митчу оставалось лишь одно – провести расследование. Первым номером в его списке была Грейси. Но та лукавила, улыбалась и ничем не захотела помочь. Присутствовал и Сэм, задумчиво наблюдавший за ним; на языке же у приятеля, возможно, снова вертелась какая-нибудь мистическая чушь, так что Митч не стал с ним говорить. В конце концов Грейси вытолкала соседа за дверь с тарелкой, полной кексов в розовой глазури, и с пожеланием хорошего дня.

Затем Митч вошел в мастерскую Томми – тот сидел за компьютером. Оглядев помещение и не увидев Мэри Бет, Митч обрадовался. Прекрасно! Томми всегда был более откровенен и разговорчив в отсутствие жены.

Увидев Митча, Томми расплылся в улыбке.

– Приветствую! – воскликнул он.

Митч не видел смысла в предисловиях, поэтому проговорил:

– Я слышал, что вчера приходила Мадди.

– Верно, – кивнул Томми. И с преувеличенным вниманием уставился в компьютер.

– Зачем?

Прошло несколько секунд.

– Заплатить по счету.

– Я уже заплатил тебе.

Томми почесал в затылке и пробормотал:

– Да, именно так я ей и сказал.

– И что же? – упорствовал Митч.

Стул под Томми заскрипел, и механик со вздохом пробормотал:

– А ничего. Конец истории.

– Не верю, – заявил Митч.

– Тебе и необязательно! – раздался женский голос, от которого Митчу стало не по себе.

Мэри Бет обошла его и положила руку на плечо мужа. Обернувшись к гостю, она сказала:

– Она пришла заплатить по счету, а мы сказали ей, что ты уже позаботился об этом. И она ушла.

Голубые глаза Мэри Бет были неумолимы. И непроницаемы. Почувствовав себя собакой, которую гладят против шерсти, Митч со вздохом спросил:

– Что вы скрываете?

Мэри Бет жизнерадостно улыбнулась.

– Ничего! Но должна признаться, адвокат, что я сообщила ей, что ты отказался взять дело Люка.

Митч скрипнул зубами.

– Я поступил правильно.

– Ха! Трусость – это, по-твоему, правильно?

Опять это слово! Почему трусость?! Митч провел ладонью по волосам. Ну почему никто не понимает его?..

– Хотите, чтобы вашего племянника защищал человек, которого вот-вот лишат звания адвоката?

Мэри вскинула светлые брови и передернула плечами.

– Я хочу, чтобы Люка защищал лучший адвокат из тех, которых я знаю. – Она ткнула в него пальцем и добавила: – И этот адвокат – ты!

– Ты спятила! – воскликнул Митч. Он взглянул на Томми, взывая о помощи, но тот с глуповатым видом пожимал плечами. Снова посмотрев на Мэри Бет, Митч закричал: – Ты вообще ничего не знаешь о моих адвокатских способностях!

– Сэм сказал, что лучше тебя нет, – заявила миниатюрная блондинка.

– Ради Бога, о чем вы?! – в отчаянии завопил Митч. Почему-то все в этом городе считали, что имели полное право вмешиваться в его жизнь. – И вообще, вы намерены объяснить мне, что происходит?

– Нет! – отрезала Мэри Бет, вскинув подбородок.

Митчу хотелось дико зареветь и наброситься на нее, но он сдерживался. Сжав кулаки, он взглянул на Томми и спросил:

– А ты?

Механик отрицательно покачал головой. А его жена снова положила руку ему на лоб – просто олицетворение супружеской солидарности!

– Прекрасно! – заорал Митч. И вылетел из мастерской.

Десять минут спустя он уже сидел перед Чарли – злой, как запертый в клетке леопард.

– То есть как это «ничего»?

Чарли пожал плечами и проговорил:

– Ничего – это значит ничего!

– Какое же ты дерьмо! – завопил Митч. Вскочив со стула, он принялся метаться по комнате. Он думал, что Чарли-то точно будет на его стороне, но увы… – Что-то творится за моей спиной, а я ничего не знаю!

– Расслабься, – посоветовал Чарли, развалившись на стуле.

– Но какого черта?! Что все это значит? И почему ты улыбаешься?

– А может, тебе следует сосредоточиться на реальных проблемах? – спросил Чарли.

– Список моих реальных проблем растет с каждым часом.

– Реши самые неотложные.

– Какие именно? – Митч все больше раздражался, потому что никто не хотел сказать ему, что происходит. Чарли внимательно рассматривал его, и он прошипел: – И не пытайся применить ко мне свое коповское…

– Хорошо, – перебил Чарли, и пожав плечами, добавил: – Ты свободен. Можешь идти.

Митч насторожился.

– И больше… ничего?

– Я уже сказал тебе все, что собирался.

– То есть – совсем ничего?

– Ты так считаешь?

«Какой смысл говорить с ним? – подумал Митч. – Парни вроде Чарли все равно никогда не расколются».

– Ладно, пойду, – пробурчал он, направляясь к двери.

А Чарли крикнул ему вдогонку:

– Приятного дня!

Митч криво усмехнулся. Оставалось лишь одно – ехать обратно домой. Но каким образом Мадди успела перетянуть всех на свою сторону? Она ведь пробыла здесь меньше недели! А впрочем… Ничего удивительного. Она же и с ним делала все, что хотела… Причем уже через несколько часов после их знакомства.

Вскоре он въехал на подъездную дорожку – и, шурша шинами, резко остановился, увидев поразительную сцену.

Мадди и его мать, стоя на коленях, копались в земле, окруженные пластиковыми горшками с цветами. На Мадди был белый топ и джинсовые шорты. Волосы собраны в хвост. А мать в бежевом топе и такого же цвета длинных шортах покачивала головой и – о боже, растрепанная! – что-то ей негромко говорила.

Мадди в ответ энергично закивала и, подняв маленький разноцветный пластиковый ящичек, оглядела его со всех сторон.

У Митча перехватило дыхание. А в груди, казалось, застряло что-то твердое.

И тут его мать вдруг откинула назад голову… и рассмеялась – рассмеялась по-настоящему, искренне и весело, и от этого смеха она мгновенно помолодела лет на десять. Или на двадцать?.. Как бы то ни было, Митч увидел ту молоденькую девушку, о которой когда-то рассказывала ему бабушка. А ведь он никогда за все свои тридцать четыре года не видел мать такой беззаботной…

Мадди просияла и тоже рассмеялась. Но как же ей удалось так быстро изменить всегда сдержанную и чопорную Шарлотту Райли? И что он, Митч, намерен со всем этим делать? Нет, не так… Что он будет делать без Мадди?!

Ерзая на диване, Мадди уставилась в телевизор. Она никак не могла спать. И не могла устроиться поудобнее.

Весь вечер она не находила себе места. Чуть раньше пошла на пробежку в надежде, что бег ее успокоит, но и это не помогло.

А может, она поступает неправильно? Может, она напрасно не сказала Митчу, что задумала? Еще два дня назад все у них было хорошо, а теперь… Каждый раз, когда он смотрел на нее, в его золотистых глазах появлялись вопросы, на которые она не отвечала, и они все дальше отдалялись друг от друга.

Наверное, ей следовало серьезно поговорить с ним. Но сначала надо позвонить подругам и попросить совета.

Мадди взглянула на часы. Половина двенадцатого. Слишком поздно звонить Пенелопе. Та ложилась спать после десятичасовых новостей. Но Софи наверняка еще на ногах, а если нет – ничего страшного. Софи… Она из тех подруг, которым звонишь в три часа ночи, из тех, с которыми тебя арестовывали за пьянство в общественном месте. Кроме того, Софи любит подробности. И чем пикантнее, тем лучше.

Мадди сняла трубку и набрала номер Софи. Та ответила после второго звонка и, сонная, пробормотала «алло».

– Прости, что разбудила, – пробормотала Мадди.

Софи же вдруг заявила:

– Если хочешь поговорить о том жарком сексе, которым только что занималась, ты прощена.

Щеки Мадди ярко вспыхнули.

– О боже, откуда ты знаешь? – пролепетала она.

Софи весело рассмеялась.

– Знаю, потому что ты, Мадди Донован, – маленькая шлюшка, вот так-то!

Мадди тоже рассмеялась. И вдруг поняла, что скучает по дому.

– Выкладывай! – приказала Софи, всегда готовая стать сообщницей в проказах подруги. – Только ничего не утаивай!

И Мадди «выложила». А через сорок пять минут непрерывной болтовни почувствовала себя гораздо лучше.

– Вот тебе вся моя грязная история, – подытожила она.

– Ух ты! – воскликнула Софи в возбуждении. – Все это похоже на тебя прежнюю – на ту Мадди, о которой я почти забыла.

– Думаешь, я поступаю правильно? – пробормотала Мадди, внезапно смутившись.

– Не знаю… – Софи помолчала, и в трубке что-то зашуршало. – А чего ты надеешься добиться?

– Думаю, что смогу все уладить. Я точно знаю.

– Может быть. Но как насчет тебя?

– А что насчет меня?

Софи долго молчала, потом спросила:

– Думаешь, привязываться к кому-то – это хорошая мысль?

Мадди нахмурилась. Софи не должна быть голосом разума, потому что это – обязанность Пенелопы. А обязанность Софи – советовать ей броситься в омут очертя голову.

– Я не так уж к нему привязана, – ответила Мадди и тотчас же поняла, что солгала.

– Твоя жизнь здесь, – раздался голос подруги. – Все твои родные и друзья – в Чикаго. Тебе следует поскорее вернуться домой. Ты уверена, что вмешиваешься в его жизнь только потому, что хочешь убежать от своей?

Неужели подруга права? Нет, ее держит здесь что-то другое… То, что необходимо закончить.

– Я не убегаю. Просто еще не готова.

– Похоже, у парня полно проблем, верно?

Мадди молчала, потом уклончиво ответила:

– Я тоже не без проблем.

– Но на прошлой неделе ты выходила замуж. Встречалась с пятнадцати лет с одним парнем. И если говорить о Стиве…

– Не понимаю, о чем ты, – перебила Мадди. И тут же поняла, что опять солгала. Откашлявшись, она спросила: – Но почему ты так говоришь? Ведь именно ты не раз советовала мне спрыгнуть с обрыва. Теперь я спрыгнула, а ты читаешь мне нотации?

– Не хочу, чтобы тебе причинили боль, – пояснила Софи, в голосе которой звучало явное участие.

В горле у Мадди пересохло. Сглотнув, она пробормотала:

– Я думала, ты будешь рада, что я занялась таким жарким и безудержным сексом.

Тут послышался какой-то шум, и Мадди, обернувшись, посмотрела на дверь. В дверном проеме, прислонившись к косяку, стоял мрачный Митч, скрестивший на груди руки. А она была так увлечена разговором, что не услышала, как он вошел.

Интересно, как долго он тут стоял? И как много успел услышать?

– Софи, мне нужно идти, – прохрипела в трубку Мадди.

– Эй, подожди! Что с тобой?! Ты какая-то другая!.. Я так встревожена!.. – закричала Софи.

Митч не шевелился. И не сводил с нее глаз.

– Мне нужно идти, – повторила Мадди.

– Когда ты вернешься домой?

– Скоро. Позвоню тебе завтра. – Мадди дала отбой и облизнула пересохшие губы.

– Кто это был? – процедил Митч сквозь зубы.

– Моя подруга Софи. – Не в силах больше выносить напряжения, Мадди выпалила: – Митч, я не хотела!..

– Полагаю, ей не понравился твой послесвадебный сексуальный опыт, – проговорил он со злобной усмешкой.

Мадди встала и подошла к нему. Положила руку на его грудь. Но он не шевельнулся. И даже выражение лица не изменилось.

– Митч, прости. Клянусь, я имела в виду не это. Не то, что говорила. Я была расстроена и пыталась оправдываться. Говорила… не думая…

– Да, конечно. Забудь. – Он пожал плечами. Словно в ее разговоре с подругой не было ничего особенного.

И это его притворство было хуже, чем если бы он рвал и метал. Не зная, что еще сказать, Мадди прижалась щекой к его сердцу, бившемуся сильно и гулко. Но сам он был словно каменный.

– Митч, ты нужен мне. Пожалуйста, поверь, – прошептала Мадди.

Он обнял ее, но сжал не так крепко, как обычно.

– Она спрашивала, когда ты вернешься домой?

– Да.

– И что ты ответила?

– Сказала, что скоро.

Митч откашлялся и пробормотал:

– И насколько скоро?

– Не знаю. – Мадди запрокинула голову и посмотрела ему в лицо: – Хочешь, чтобы я уехала?

Он молча смотрел ей в глаза. Она провела пальцем по его подбородку и тихо сказала:

– Я пока не могу уехать.

Его золотистые глаза вспыхнули, но тут же погасли. Рука скользнула по ее спине, и он проговорил:

– Пойдем в постель.

Мадди молча кивнула. Она знала, что очень его обидела, поэтому ни в чем не могла ему отказать. Нужно было все исправить.

Но сердцем она понимала, что так – неправильно.