Текст книги "Дай мне шанс"

Глава 24

На следующий вечер Митч сидел в своем офисе в баре, пытаясь разобраться в хаосе собственной жизни. Прошлой ночью слова Мадди задели в его душе какую-то струнку, и теперь он то и дело спрашивал себя: «Неужели она права?»

Будучи адвокатом, он часто защищал богатых слизняков, почти всегда – скорее виновных, чем невиновных. Кроме того, без всяких угрызений совести спал с чужой женой. Неужели во всем следовал по отцовским стопам? Похоже, что так…

Прошлой ночью, когда Мадди заснула, он кое-что осознал. Понял, что все это время все-таки тосковал по прежней жизни. Митч не пустил корни здесь, в Ривайвле, потому что в глубине души знал, что ему здесь не место. Его место – в Чикаго. Он должен жить там. Должен каким-то образом вернуться к той жизни.

Но как же так?.. Он ведь не хотел возвращаться! Человек, которым он был когда-то, стал смутным воспоминанием. Воспоминанием о каком-то другом человеке…

Здесь, в покое и тишине своего дома, Митч наконец избавился от прошлого и позволил себе даже задумываться о будущем. Наверное, ему пора заняться чем-нибудь полезным вместо того, чтобы сидеть в баре, который он ненавидел. Он мог бы жить на деньги своего трастового фонда.

Да, пора стать мужчиной и…

В дверь тихо постучали, и Митч крикнул:

– Входите!

Вошла Мадди. Вернее, ворвалась в его унылую обшарпанную комнату как лучик солнечного света. Сияя ослепительной улыбкой, она сказала:

– Надеюсь, ты не возражаешь, что я решила забежать.

И она принесла коробку, которую он тотчас узнал, как только Мадди поставила ее перед ним.

Митч со вздохом посмотрел на белую коробку, в которой лежали документы по делу Люка.

– Зачем это?.. – пробормотал он.

Мадди молчала. Щеки ее раскраснелись, а глаза словно остекленели. Она была дома, когда он уходил в бар, и, насколько он знал, больше не пила «маргариту».

Митч вопросительно взглянул на Мадди. Она высунула розовый язычок и облизнула губы. Его плоть тотчас возбудилась. А Мадди провела пальчиком по коробке и обошла стол, соблазнительно покачивая бедрами под белой широкой юбкой, которую он раньше не видел. Кроме того, на ней был топ на пуговицах, в котором она ухитрялась выглядеть невинной… и одновременно убийственно сексуальной – только Мадди такое удавалось.

Митч судорожно сглотнул. Ему ужасно захотелось бросить ее на стол – и тотчас же овладеть ею. Но он старался держать себя в руках. Отодвинувшись от стола, Митч проговорил:

– Ты выглядишь как женщина, у которой… кое-что на уме.

– Так и есть, – промурлыкала Мадди каким-то совершенно незнакомым голосом.

Митч насторожился.

– И что именно?

Единственным ответом была чарующая улыбка. И его член мгновенно отвердел. А Мадди, шагнув к Митчу, остановилась у письменного стола, чуть расставив ноги. В данный момент, как и много раз до этого, она выглядела принцессой амазонок – несмотря на маленький рост.

Митч снова сглотнул. Конечно, он должен был взять контроль над ситуацией, должен был устоять, однако же… Хм… его разбирало любопытство. Интересно, как она намеревалась положить конец этому спектаклю?

Тут Мадди вдруг наклонилась над ним и лизнула его нижнюю губу. И это… Проклятье, это было словно удар молнии! Митч судорожно вцепился в подлокотники кресла – иначе не удержался бы и швырнул бы ее на письменный стол. А она обвела его губы кончиком языка – и припала к ним поцелуем.

Тихий стон сорвался с губ Митча, когда ее язык скользнул к его языку – такого поцелуя Мадди ему еще не дарила. А она по-прежнему очаровывала его, пока он не почувствовал…

Пока не почувствовал, как на его запястье защелкнулось кольцо наручников!

Проклятье! Митч дернулся, но тут же понял, что Мадди надежно пристегнула его к креслу.

– Какого черта?! – закричал он.

Она выпрямилась и просияла.

– Теперь ты в том положении, в котором я хочу тебя видеть.

Он попытался ее схватить, но она отпрыгнула и уселась на стол, подальше от него. Конечно, он мог дотянуться до нее, но не мог выпрямиться настолько, чтобы как следует ее обнять.

– Надеюсь, у тебя есть ключ, малышка.

Она захлопала ресницами и сунула руку в лифчик. Молча вытащив ключ, положила его на стол, подальше от своего пленника.

Что она задумала? Митч прищурился.

– Знаешь, как только я освобожусь, уложу тебя на этот стол и отшлепаю так, что не сможешь сесть неделю.

– Отличное наказание, – хмыкнула Мадди.

О… маленькая ведьмочка! Митч чувствовал, что хотел ее безумно, а его член… Он настойчиво прижимался к молнии на джинсах и истошно вопил.

– Что ты задумала?

– Решила сыграть в интересную игру. – Она провела ладонями по своим ногам, остановившись у подола юбки. – Знаешь, а на мне нет трусиков…

Митч с трудом подавил стон.

– Не верю, – буркнул он.

Мадди рассмеялась и приподняла юбку. Затем опустила подол. И теперь она совершенно не походила на ту терзаемую сознанием вины женщину, которую он когда-то увидел в своем баре.

Митч привстал, но тут же сел обратно, когда кресло дернулось вслед за ним. Наручники-то были настоящие!

– Где ты их раздобыла?

– Позаимствовала у Чарли. У него оказались лишние.

– Убью ублюдка, – заявил Митч. Значит, именно поэтому она ходила к Чарли?

– Да, он об этом упоминал, – с улыбкой сообщила Мадди. Она потянулась к пуговицам на топе и стала медленно расстегивать их одну за другой, обнажаясь мучительно долго – дюйм за дюймом. – Но знаешь, Митч… Я кое-что хочу.

– Все что угодно, – прохрипел он.

– Все что угодно? – переспросила Мадди.

И улыбка ее была столь хитрой, что он мгновенно насторожился. А она придвинула к себе картонную коробку и заявила:

– Я хочу, чтобы ты взял дело Люка.

«Так вот оно что!..» – мысленно воскликнул Митч. Нахмурившись, пробурчал:

– Я не собираюсь его брать. – По крайней мере пока. Пока не наладит свою жизнь.

Тут Мадди распахнула топ и провела пальцем по белому кружеву лифчика.

– Уверен?

Митч как завороженный смотрел на ее груди, выпиравшие из чашечек. Но все же сумел прохрипеть:

– Да, уверен.

Мадди дрожащими пальцами провела по краям лифчика, затем погладила прикрытые шелком соски.

Он скрипнул зубами, но не пошевелился. А она, слегка задыхаясь, снова и снова обводила пальцами твердые вершинки.

– Митч, но почему?

– Потому что, несмотря на все его неприятности, он хороший мальчик и заслуживает хорошего адвоката. Не такого, которого вот-вот…

– Мэри Бет считает тебя идеальным! – перебила Мадди. И стала играть с застежкой лифчика на груди, проводя по ней пальцем.

Митчу ужасно хотелось сорвать с нее лифчик, но он… Проклятье, он не мог, потому что был прикован к креслу!

– Множество квалифицированных адвокатов могут с этим справиться, – проворчал Митч.

– Сэм сказал, что ты – тот самый, кто выиграет дело.

Он прикрыл глаза и покачал головой. Поверить невозможно!

– Что, он теперь твой советник-экстрасенс?

– Меня уведомили, что это слово ему неприятно. – Ее пальцы по-прежнему ласкали холмики грудей.

Митч тяжело вздохнул.

– А может, я найду для Люка кого-нибудь и заплачу за работу? Это тебя устроит?

Застежка лифчика щелкнула и расстегнулась.

– Нет, не устроит.

Митч снова вздохнул.

– Больше ничего предложить не могу.

– Посмотрим. – Она сняла лифчик и уперлась ладонями в столешницу. А ее розоватые соски… О, как бы дотянуться до них губами! – Я спрашивала Томми и Мэри Бет об этом деле. И они… В общем, ты ведешь себя так, словно его судят за убийство, а не за детскую глупость. Думаю, ты сможешь все уладить еще до того, как против тебя будут предприняты какие-либо действия.

«Возможно, она права», – думал Митч. Но, конечно же, он не собирался говорить ей об этом. Потому что она его не поняла. Он не желал испытать вкус прежней жизни, так как боялся, что ее у него снова отнимут.

– Мадди, я не хочу рисковать.

– Чем именно? – Она выпрямилась и, выпятив груди, провела большими пальцами по соскам.

У него тут же помутилось в голове. Черт возьми, нужно избавиться от этих проклятых наручников! Решив использовать единственное свое оружие, Митч проговорил:

– Тебе требуется большее давление, чтобы кончить, принцесса.

– Думаешь, я не сумею обеспечить себе оргазм? – парировала Мадди, все еще играя с сосками.

– Я не знал, что ты нуждалась в этом после того, как появился я.

– Не нуждалась. – Она снова облизнула губы. – Но все же знаю, как это делается.

– Может, и знаешь. Но тем не менее… – Он взглянул на ее груди. – Ущипни их посильнее.

Ее веки опустились, и она стиснула твердые бутоны большими и указательными пальцами.

О боже! Его достоинство запульсировало, а дыхание участилось.

– Сильнее! – прохрипел он.

Мадди выполнила его указание – и застонала.

– Не останавливайся! Подними юбку!

Она подняла голову и одарила его улыбкой – такой чувственной, что он вдруг подумал: «А не вырвать ли подлокотник кресла, чтобы освободиться?»

А Мадди внезапно убрала руки от грудей и, снова упершись ладонями в стол, заявила:

– Да, обязательно! Как только ты согласишься защищать Люка.

Митч уставился на нее в изумлении, а она добавила:

– И я готова делать это всю ночь.

– Это сексуальный шантаж! – возмутился Митч.

Она рассмеялась – гортанно и хрипловато.

– Доказательства, адвокат! – Похоть туманила ее зеленые глаза, в которых все же светилось упрямство. – У тебя есть доказательства, а?

– Во мне все противится этому, – проворчал Митч.

Мадди пожала плечом.

– Ну и пусть. Так ты согласен? – Она провела рукой под юбкой, не поднимая подола.

Чертова шантажистка! Митч стиснул подлокотники кресла и пробормотал:

– Когда освобожусь, уложу тебя на этот стол…

– Мне этого ужасно хочется! – воскликнула Мадди. – Поторопись же!

– Тогда отпусти меня.

Она подняла юбку еще выше, и он увидел ее пальцы, скользившие между ног.

– Если будешь продолжать в том же темпе, скоро кончишь! – вырвалось у него.

Она выпрямилась и убрала руку из-под юбки.

– Постараюсь потерпеть.

– Мадди, что же ты?! – простонал Митч. – Продолжай…

– Скажи, что возьмешь дело Люка, – проговорила она с отчаянием в голосе. – Ну, Митч, решайся…

Он вздохнул… и насупился.

– Митч, пожалуйста…

– Ладно, хорошо, – прохрипел он.

– Обещаешь?

Он кивнул.

– Да.

В следующее мгновение Мадди схватила ключ, бросилась к Митчу – пока не передумал – и вставила ключик в замок браслета. Она ужасно нервничала.

А он замер – ждал с неподвижностью хищника, знающего, как не спугнуть добычу. Едва освободившись, Митч заломил ей руки за спину и сжал одной рукой. После чего проворчал:

– От тебя одни неприятности.

Мадди затрепетала, и соски ее снова напряглись.

– Дело того стоило! – заявила Мадди.

В следующую секунду он впился губами в ее губы. Совершенно беспомощная, она глухо застонала, когда он свободной рукой стал пощипывать ее сосок. На мгновение отстранившись, Митч принялся осыпать поцелуями шею Мадди… и вдруг почувствовал, что больше не может сдерживаться – ни секунды.

Отпустив руки Мадди, он повернул ее спиной к себе и толкнул на стол. Потом задрал юбку и шлепнул по голой попке. Раз, другой, третий… И на круглых ягодицах расцвели розовые пятна.

Мадди издала крик, который наверняка услышали в баре. А он раздвинул коленом ее ноги и коснулся пальцами влажного лона. Она громко застонала и еще шире раздвинула ноги.

– Митч, да, да! – вскрикивала она. – Еще раз! Пожалуйста, сделай так еще раз!

– Да уж, наказание… – пробормотал он, продолжая ласкать ее и шлепать, пока она окончательно не обезумела от страсти.

Наконец он чуть отстранился, расстегнул джинсы, высвободил ноющий член – и одним движением вошел в нее.

Мадди судорожно вцепилась в столешницу; ее рыжие волосы рассыпались по спине.

– О, Митч, пожалуйста!.. – закричала она.

Внезапно в дверь постучали.

– Убирайтесь… – прохрипел Митч, не переставая двигаться.

– Тебе нужно выйти в бар, – послышался из-за двери голос Сэма.

Мадди оцепенела, но Митч не останавливался – яростно вонзался в нее раз за разом.

– Эй, Митч! – снова позвал Сэм. – Это важно!

– Убирайся! Что бы там ни было – дело подождет!

Дверь затрещала; казалось, она вот-вот сорвется с петель. И вдруг кто-заорал:

– Мадди Донован! Открой немедленно!

Митч замер, услышав незнакомый голос.

А Мадди тихо взвизгнула:

– О нет!

Снова раздался грохот – в дверь молотили кулаками.

– Мадди, даю тебе полминуты. А потом эта дверь разлетится!..

Митч со вздохом вышел из нее и прошептал:

– Кто-то знакомый?

Мадди – с пылающими щеками – в ужасе пролепетала:

– Это мой брат.

Глава 25

Мадди поспешно застегивала топ, а Митч, потянув за молнию на джинсах, пригладил волосы и одернул футболку.

«Что же теперь будет?» – в ужасе думала Мадди. Она чувствовала себя голой. Выставленной на всеобщее обозрение. И как же так?.. Почему Шейн здесь? Ведь она звонила ему неделю назад и просила не приезжать… И искренне верила, что он выполнит ее просьбу. Мадди зажмурилась, пытаясь сдержать слезы.

Митч молча взглянул на нее и отпер дверь. В следующую секунду дверь распахнулась, и в комнату ворвался Шейн. Остановившись, он пристально посмотрел на Митча. Мадди знала этот взгляд брата – он жаждал крови.

– Какого черта?! А? Что здесь происходит?! – заорал он.

– Шейн, прекрати! – крикнула Мадди.

Но брат даже не взглянул на нее – по-прежнему смотрел на Митча, и в его зеленых глазах был холод. Сделав глубокий вдох, он сказал:

– Что ты делал с моей сестрой?

Митч скрестил руки на груди и с невозмутимым видом проговорил:

– Ты действительно хочешь услышать ответ?

Запах секса, казалось, висел в воздухе. Мадди густо покраснела, почему-то вдруг вспомнив, что на ней нет трусиков.

– Шейн, это не твое дело.

– Ты ведь сказала, что он – просто друг. – Шейн со свирепым видом расставил ноги, словно готовился к драке.

Мадди вздрогнула. Да, кажется, в телефонном разговоре она так и сказала. Она покосилась на дверь. Там, в проеме, маячил их средний брат.

– Джеймс!.. – Она улыбнулась спокойному и красивому профессору, великану ростом шесть футов два дюйма. Только на него сейчас и можно было рассчитывать.

– Ох, Мадди!.. – воскликнул он, ласково глядя на сестру сквозь очки в тонкой оправе.

Она подбежала к нему, обняла и шепнула на ухо:

– Помоги…

Он крепко стиснул ее в объятиях и тихо сказал:

– Ты сама загнала себя в этот переплет, сестричка. Сама и выпутывайся. – Поцеловав ее в макушку, Джеймс добавил: – Но я рад тебя видеть.

Рад видеть? Не так уж много, но достаточно, чтобы успокоить ее. И она повернулась к другому брату. Собравшись с духом, заявила:

– Шейн, я просила тебя не вмешиваться.

Митч бросил на нее взгляд.

– Ты не говорила, что общалась с родными…

Мадди снова покраснела.

– Но я… э…

– А мне ты не говорила, что трахаешься с абсолютно незнакомым человеком! – прорычал Шейн.

– Но я же… – Мадди потупилась и сглотнула.

– Черт возьми, ты рассуждала только о своей независимости, – продолжал Шейн. – А трахаться с первым встречным, чтобы он дал тебе крышу над головой, – это не считается независимостью.

Сгорая от гнева, Мадди уже раскрыла рот, чтобы дать брату достойный ответ, но в этот момент Митч ринулся на Шейна и молниеносно прижал его к стене. Рука Митча сжимала горло Шейна.

– Никогда, слышишь, никогда не смей говорить с ней подобным образом. – Его голос сильно дрожал от ярости.

– Митч, пожалуйста!.. – Мадди подбежала к нему и попыталась оттащить от брата. Но это было все равно что пытаться сдвинуть гранитную скалу – он даже не шевельнулся.

Джеймс подошел к ним и, обняв сестру, отвел ее в сторону. Сэм крепко схватил друга за плечо и проговорил:

– Отпусти его, Митч. Это не способ решать проблемы.

Лицо Шейна покраснело, а Митч еще сильнее сжал его горло. Шейн вцепился в его запястье, но не пытался освободиться. Это показалось Мадди странным. Старший брат был известен как отменный драчун. В Чикаго его боялись как огня.

– Если еще раз заговоришь с ней так, – убийственно спокойным голосом добавил Митч, – я придушу тебя.

Мадди тихонько вскрикнула. Шейн что-то пробормотал. А Сэм вновь заговорил:

– Митч, пойми, это ничего не решит.

Но Митч еще сильнее сдавил горло Шейна, и лицо у того посинело.

– Ты меня понял?

Мадди снова вскрикнула. Отстранившись от Джеймса, она шагнула к Митчу и коснулась его руки.

– Пожалуйста, отпусти его, – сказала она.

Митч повернул голову. В глазах его что-то промелькнуло – какое-то непонятное ей выражение. Чуть помедлив, он молча кивнул и тут же отпустил Шейна. Тот закашлялся и помассировал шею.

Джеймс, как всегда, невозмутимый, сокрушенно покачал головой, словно имел дело с озорными мальчишками.

– Нам следует кое-что прояснить. – Митч повернулся к Мадди. – Наверное, тебе надо объясниться, ты так не считаешь?

Она прикусила губу.

– Митч, давай поговорим наедине.

– Нет, – заявил Шейн.

Сэм взглянул на него и тихо сказал:

– Она была наедине с ним несколько недель. Еще пять минут ничего не изменят.

В офисе воцарилось тягостное молчание. Шейн и Митч мерили друг друга яростными взглядами, как дикие коты, готовые к драке.

– Шейн, я не прошу, я требую! Уйди! – закричала Мадди.

Старший брат кивнул. Не отрывая глаз от Митча, он ответил:

– Прекрасно. У тебя пять минут.

Как он смеет?! Мадди бросилась к брату и, ткнув его пальцем в грудь, снова закричала:

– Послушай, мне двадцать восемь лет! Ты уже давно не должен заботиться обо мне! Понятно?! Твои обязанности закончились. И я буду говорить с Митчем столько, сколько мне угодно, черт побери! – Она указала на дверь и добавила: – А ты будешь терпеливо ждать, пока мы не поговорим.

Шейн в изумлении таращился на сестру. Наконец проговорил:

– Совершенно необязательно закатывать истерики.

Мадди взвизгнула и, топнув ногой, снова показала на дверь.

– Вон!

И тут лицо старшего брата расплылось в улыбке. Он легонько дернул Мадди за волосы.

– Ну и темперамент! Давно такого не видел! – Он взглянул на Митча. – Полагаю, ты имеешь к этому какое-то отношение.

Митч не ответил, а Шейн со вздохом проговорил:

– Хорошо, мы будем ждать за дверью.

Мадди с облегчением вздохнула, когда ее братья и Сэм двинулись к двери. Внезапно Шейн обернулся и окинул ее тем строгим взглядом, который она помнила еще с детских лет.

– И чтобы я больше не слышал никаких воплей. Черт, у меня теперь много месяцев подряд будут ночные кошмары.

У Мадди вспыхнуло не только лицо, но и все тело. О боже, почему пол не разверзнется у нее под ногами?! Она ткнула пальцем в дверь.

– Проваливай!

Шейн хмыкнул и вышел.

Мадди с тяжелым сердцем повернулась к Митчу. Его лицо превратилось в бесстрастную маску.

– Похоже, твой брат подвержен резким сменам настроения.

Она пожала плечами.

– Обычно он не таков. А впрочем… Его трудно понять.

Митча пристально посмотрел на нее. Затем подошел к дивану и сел.

– Но почему же он решил нанести нам визит? И почему ты не сказала мне, что говорила с ним?

Мадди переминалась с ноги на ногу, глядя в пол. Если бы только это было ее худшей выходкой!

Ох, она больше не могла лгать. Ведь ясно же, почему Шейн приехал… У него имелись для этого очень веские причины.

– Я жду! – бросил Митч. В голосе звучали угрожающие нотки.

Мадди вздохнула и сморгнула внезапно набежавшие слезы. «Пожалуйста, господи, помоги мне! Пусть он поймет!» – мысленно восклицала она.

– Я звонила Шейну примерно неделю назад.

– Это в тот день, когда ты объезжала город?

Мадди отвела глаза и кивнула.

– Да.

– О чем еще ты умолчала? Ты явно что-то скрываешь, верно?

Она уставилась в пол.

– Мадди, взгляни на меня!

Она со вздохом подняла глаза. Лицо Митча было непроницаемым и отчужденным.

– Отвечай же…

Она прикусила губу.

– У моего брата есть друг.

– И что же? Дальше!

– Его зовут Лоуган Бьюканан. Бывший офицер. Владеет охранным и детективным агентствами.

Лицо Митча стало каменным. И абсолютно незнакомым. И теперь в глазах его уже не было гнева – только леденящий холод, от которого, казалось, кровь стыла в жилах. И еще казалось, что дышать становится все труднее.

Митч молчал, и Мадди вновь заговорила:

– Я попросила Шейна об одолжении. Мы обратились к Лоугану и уговорили рассмотреть твою ситуацию и историю со скандалом твоего отца.

Золотистые глаза, всегда такие теплые при взгляде на нее, сейчас были похожи на тусклый необработанный янтарь.

– Ты рассказала брату и какому-то совершенно не знакомому мне парню все то, что я говорил тебе по секрету?

– Да. – Мадди снова уставилась в пол. – Не уверена, что это поможет, но Чарли знает Лоугана.

– Ты говорила и с Чарли?

– Да. Он помог с деталями, которых я не знала.

– Значит, действовала у меня за спиной. Толковала с моими друзьями и все разболтала братьям и какому-то парню.

Она поджала губы.

– Да.

– И даже рассказала о шантаже, то есть о том, что не является публичным достоянием.

– Д-да… – выдавила Мадди.

– Но ведь я доверил тебе информацию о своей семье. И никто, кроме нас с тобой…

– Митч, я никогда бы не подвергла опасности тебя и твою семью, – перебила Мадди. – Я ничего бы не сказала, если бы не доверяла этим людям. Митч, ты должен меня понять.

Он вдруг подался вперед и, упершись локтями в колени, тихо проговорил:

– Я хочу, чтобы ты ушла.

– Что?! Нет! Позволь мне объяснить! – Волна отчаяния захлестнула Мадди, и она, задыхаясь, продолжила: – Митч, прости, но ты бы меня не послушал, если бы я…

– Ты ни о чем не спрашивала.

– Но я точно знала: ты бы сказал «нет».

– Ясно, – процедил Митч сквозь зубы. – Значит, это – твое оправдание? Ты не думала, что я соглашусь, поэтому действовала у меня за спиной, беседовала не только с моими друзьями, но и с каким-то бывшим офицером – откровенничала с ним. Ты открыла чужим людям то, что я говорил тебе с глазу на глаз, потому что знаешь, что так для меня лучше, верно?

Она прикусила губу.

– Да, верно. И ты тоже действовал за моей спиной – постарался задержать ремонт моей машины, чтобы я не уехала.

Он резко вскинул голову.

– Но это – не одно и то же, Мадди…

– Ты лгал. В точности как я. Ты действовал за моей спиной. Понимаешь?

Но судя по выражению его лица, Митч не желал ничего понимать.

– Я рассказывал тебе все это, – процедил он, – так как считал, что тебе можно доверять.

– Ты можешь мне доверять, – прошептала Мадди.

– Увы, факты свидетельствуют об обратном, – прозвучали в ответ холодные жестокие слова.

– Пожалуйста, пойми, я сделала это для тебя, Митч. – Слезы снова повисли у нее на ресницах.

– Нет, не для меня, а для себя, – отрезал он, покачивая головой. – И еще… Скажи мне вот что… Почему ты так настойчиво вмешиваешься в мою жизнь, хотя тебе надо бы побеспокоиться о своей собственной?

Она отпрянула и попятилась к двери. Остановившись у порога, Мадди сказала:

– Я хотела помочь тебе, Митч.

– Знаешь, как ты могла бы помочь мне? – спросил он с презрительной усмешкой. – Могла бы стать единственным человеком, который меня не предал.

– Я не предавала тебя. Это не то, что ты… – Она осеклась, почувствовав свою беспомощность. Опустив голову, тихо сказала: – Я бы никогда не предала тебя.

– Чушь! Если бы ты действительно считала, что поступаешь правильно, поговорила бы сначала со мной.

О боже, этот лед… Она готовилась к огню, к жгучему гневу… но не к этому. Она была совершенно беспомощна.

Мадди снова подошла к Митчу, упала перед ним на колени, взяла его руки. Он нисколько не изменился в лице. Словно и впрямь был высечен из камня.

– Митч, мне очень жаль. Я хотела помочь. Прости меня.

В глазах его был тот же холод. И он отчетливо проговорил:

– Ты должна уйти.

И тут Мадди сделала то единственное, что могла сейчас сделать, – сказала правду.

– Я люблю тебя, Митч.

Какое-то время он молчал. Потом наконец встал, подошел к окну, выходившему на почти пустую парковку, и сказал:

– Я хочу, чтобы ты ушла.

Ее сердце разбилось на миллион осколков. И ею овладело отчаяние. Мадди не испытывала ничего подобного с тех пор, как очнулась на больничной койке после катастрофы, в которой погиб отец. Та же сокрушительная тяжесть давила сейчас на грудь. А ноги словно отнялись. Слезы брызнули на щеки, но она тут же утерла их и проговорила с дрожью в голосе:

– Я могу что-нибудь сделать для тебя?

Он кивнул.

– Да. Уйди.

Ей ничего другого и не оставалось. Выпрямившись, она, словно зомби, зашагала к двери. Вышла из офиса и прошла по коридору. Шейн, сидевший в баре, окликнул ее, но Мадди, не обращая на него внимания, бросилась бежать, пока не добралась до своей машины. Онемевшими пальцами умудрилась вставить ключ в зажигание и завела двигатель.

В какой-то момент осознав свою ошибку, она разрыдалась.

Все в жизни Митча лгали ему. Предавали. Никто, даже мать, не защищал его, не боролся вместе с ним. Он рискнул карьерой, уничтожив улики против отца, а семья отвернулась от него. И у него никого не осталось… Именно поэтому он никому не доверял. Кроме нее. А она…

Мадди выехала с парковки.

О боже, что она наделала?! У него за спиной она делилась его болью с посторонними! И не важно, что намерения у нее были самые добрые. Не важно, что она всего лишь хотела помочь. Главное – она сделала то единственное, чего Митч никогда не сможет простить.

Она могла бы умолять и объяснять до посинения, но это ничего бы не изменило. Она предала его доверие. Сделала то, чего не имела права делать. И теперь все кончено. Ей оставалось только одно – вернуться домой.